Alone but happy

Описание: Если вы являетесь альфой, обязательно ли подчиняться своей сущности? А что если пойти наперекор и сделать то, что такие как он не должны? Ведь его друзья, такие же альфы, слишком сексуальны. Или Au, в котором у Минхо очень яркая фантазия.

×××

Ли Минхо был альфой. Красивым таким, с накаченной крепкой грудью и красивыми худыми скулами. Он был идеален. Ему все подражали и хотели иметь такой же статус. Учителя хвалили, родители пылинки сдували, и в своё время ни в какой прихоти не отказывали. Друзья со двора ещё с самого детства за ним бегали, находя в его личности качества лидера. Девочки и мальчики омеги мечтали, и до сих пор мечтают, иметь с ним хотя бы дружеские отношения. Даже общаясь, можно наслаждаться прекрасными феромонами Минхо. Бывало, учителя признавались в своём интересе к нему не просто как к личности. Беты не чувствуют запахов, но даже и они нашли Минхо привлекательным не только внешне. А были ещё альфы – прекрасные создания, которые и глаз не отводили от дразнящей улыбки Минхо. Это его возбуждало. До жути возбуждало. Тесно становилось из-за одних взглядов, и он даже не может представить, что будет, когда произойдёт что-то большее. Это его был маленький секретик, о котором не знала ни единая, будь то живая или мертвая, душенька. Каким бы Минхо не был идеальным, каким бы хорошеньким и правильным не пытался казаться. Он уже давно погряз в грехе, по имени похоть. Он грешное существо, которое бесстыдно представляет в своих самых откровенных фантазиях своих лучших друзей, у которых и мысли не будет о таком. Минхо отвратительный извращенец, который не упустит момента прикоснуться к своим друзьям альфам, шлёпнуть их по заднице, чувствуя эту пульсацию на ладошках, а потом этими ладошками водить по своему твёрдому члену, пытаясь запомнить то самое мягкое место. А почему он должен думать о задницах альф? Почему ему не думать о их огромных членах? От одной мысли несдержанный стон так и вылетает из красивого ротика. Минхо вспоминает выпуклости друзей, которые никак не скрыть из виду. Неужели там прячется такое? Такое большое? Минхо снова стонет, зажмуривает свои глазки, пытаясь перебрать в памяти всех своих знакомых. Бан Чан. Боже, его тело чертовски сексуально. Живот скручивается от грязных мыслей, которые пролетают один за другим, и с каждым разом внизу щекочет всё сильнее, а смазка так несдержанно просачивается через нижнее бельё. Также Чан сильный. Скорее всего, с лёгкостью бы поднял его за бёдра и красиво прижал к стене. Чёрт. Это выглядело бы горячо. Его пухлые губы идеально бы обхватили эрекцию. Интересно, он будет груб, или мягок, быстр или мучительно медлителен? — Блять. Минхо закатывает глаза, опрокидывая голову на стенку позади себя. Жутко хочется снять всю одежду и потрогать в самых неожиданных для альф мест. «Интересно, у меня чувствительные соски?». Минхо никогда, нигде к себе не прикасался, помимо члена, конечно. Он с интересом ведёт руку по торсу под футболкой, обводя шрамик и твёрдые мышцы. Соски разбухшие, на ощупь, как бусинки. Ли нажал пальчиком на один, сразу чувствуя электрический разряд по всему телу до самых пяточек. Уже с большим интересом, обхватывает сосок между пальцев, немного крутя их и оттягивая от себя. И, о боже, он стонет, высоко, как не стонал во время первого оргазма. Трение на сосках приносит удивительное возбуждение внизу, кажется, что он мог бы от них просто когда-нибудь кончить, это было очень эффективно, если хотелось бы прочувствовать мучительные нотки посильнее. Чтобы помучить себя тем, что тебе приятно и ты наверняка скоро будешь на пределе, но нет, ты будешь мучать своё тело ещё долго, извиваясь от острых ощущений на сосках, от боли из-за частого трения. Минхо царапает кожу на груди, и тянет свои соски сильнее, желая получить больше, но это больше не приходит, лишь жёсткое возбуждение, которое жутко болит в тисках одежды, и просит разрядки. Соски болят, и альфа, сжалившись, прекращает свои манипуляции там, планируя приступить к главному, но… Если он будет каждый раз делать одно и то же, в чём интерес? Это скучно. Просто взять, подрочить и кончить, получая как всегда маленький, длящийся жалкие секунды, оргазм, от которого отходишь в три раза быстрее, чем добиваешься его. Вот так Минхо находит в себе ещё несколько новых вещей. Он любит ласки сосков, и он любит мучать себя до дрожащих коленок. Со Чанбин. Ох, его руки восхитительны. Хоть он с Минхо и отличается характерами, но когда он ведёт себя серьёзно, он невероятный. Его пристальный взгляд, раздевающий до гола, эта чёртова блядская ухмылка, будто Ли перед ним на четвереньки встал. Он мягкий, и, боже, как бы его тело могло ласкать Минхо, проводя по самым закрытым местам мягкими ручками. Он наверняка был бы в постели медленным, и из-за своих мучительных толчков, заставил бы сильно кончить от глубины проникновения. — Ах… Твою мать… Минхо был на грани, он готов был кончить в любую секунду, но так ведь не интересно. Его рука остановилась, сжимая кулак у основания и останавливая свой оргазм. Из-за этого действия Ли нервно выгибается в спине, и в какой раз зажмуривает глаза до белых пятен. Брови сведены друг к другу, коленки тоже. Член беспомощно лежит на животе, не переставая истекать смазкой и пульсировать от боли. Слюнка изо рта неожиданно вытекает, и, не обдумав заранее, Минхо зачем-то тянет свои пальцы ко рту, обводя указательным свою нижнюю мокрую губу, которая была беспощадно погрызана во время многочисленных раннее оргазмов. Пальчик обводит губу, надавливая на неё и приоткрывая свой же ротик. Лино высовывает розовый длинный язычок, представляя перед собой его лучшего друга – Хёнджина, который бы смотрел своим прищуром со смешинками в глазах, и быстро дрочил свой длинный член, прямо перед лицом Минхо. Его мышцы бы перекатывались, а другой рукой он бы заставлял челюсть старшего лежать открытой, а язык максимально высунутым. Минхо представляет, как в итоге бы почувствовал на язычке вязкую жидкость, стекающую с кончика красноватой головки. Как его бы грубо заставили закрыть свой рот и проглотить до самой капельки. Он стонет ещё громче, чем от простых мыслей о теле альф. Его слюна сильнее вытекает, поэтому ему приходится глотнуть, а после его же пальцы скользят по языку внутрь, сразу два, утыкаясь в стенку щеки. Говорят, что стенки щёк на ощупь такие же, как стенки вагины, но, правда ли это так? А вдруг внутри Минхо также на ощупь. Приятно, горячо, мокро. Глаза ещё интенсивнее закатываются, а пальцы толкаются глубже, он их обводит язычком, и чувствует, как по пальцам стекают слюни. Боже, если бы его слюни так же стекали по члену Джисони. Его член наверняка небольшой, но толстенький. Рот Минхо бы разрывался от такой широты. В его щеки билась бы головка, а Хани беспорядочно стонал, не имея шанса не вскрикивать имя «Минхо». Ох, его бы тело дрожало, когда Минхо глотал член всё больше, позволяя грубо трахать в горло. Лино бы специально смотрел ему в глаза и втягивал щеки, чтобы довести бельчонка до звёздочек перед глазами. Его бы мышцы на прессе сильно напряглись, и в итоге он бы зарычал так возбуждающе, и излился в глотку, не переставая держать за волосы Минхо и притягивать глубже. — Мм, какого хрена я думаю об эт…ах, чёрт, чёрт. Картинки закружились перед глазами, давая всё реальней и реальней изображение. Если бы не сжимающая рука вокруг основания, его воображениям пришёл бы конец, сменяясь усталостью, стеснением и сном. Он ещё не хочет заканчивать это. Сегодня это будет самая мучительная мастурбация и самый сильный оргазм, он в этом уверен. Слёзы то и дело появляются, когда он чувствует пульсацию, когда он понимает, что уже второй оргазм упущен. Его пальцы изо рта скользят ниже по подбородку, плывут по шее, кадыку и ключицам. Эта холодная слюна заставляет дрожать тело от мурашек, но всё равно продолжает свой путь. Минхо достигает сосков, которые до сих пор неимоверно жгут от ласк. Он к ним прикасается холодными пальчиками, вроде остужая, но те твердеют ещё сильнее. И он снова стонет, он не перестанет это делать, пока находится в своём доме, далеко от чужих глаз. Он может делать всё, что угодно. Всё, что угодно. Пальцы Минхо ползут вниз, объезжая член, и останавливаясь где-то на бёдрах. Он их поднимает, и стягивает всю оставшуюся ткань в нижней половине тела, после неумело сжимает огромные бёдра в своих пальцах. Они оказались твёрдые, но как оказывается, чувствительные до чёртиков. Он начинает в них впиваться своими коротенькими пальчиками, время от времени царапая ногтями. Лино таким способом продвигается ближе к основанию бёдер, выгибаясь как дуга, когда находит самую чувствительную точку. И жмёт в руках их ещё сильнее, до синяков, до красных отметин. Хочется, чтобы взяли сильно, грубо. Хочется, чтобы…трахнули между его красивых, мясистых бёдер. — Блять, ах… Ни-ни. В голове всплывает образ невинного, младшего альфы. Однажды Чонин упомянул, что ловит кинк с ножек, и именно он подходит к этой фантазии, как никто другой. Ян, наверное, будет очень долго ласкать чужие бёдра, оставляя поцелуи-бабочки. Но когда его милая улыбка сменится на хитрые лисьи глазки и неимоверно сексуальные скулы, можно будет начинать кричать во весь голос, срывая его к чертям собачьим. Чонин бы схватил их в большие ладошки, и стал мять, то и дело кусая, оставляя по всем ногам следы дикости, страсти. Он бы то и дело тёрся об ноги своим членом, который даже в джинсах казался огромным. — Боже, прости, Ни-ни, — простонал альфа и в тот же момент поддался навстречу воздуху, но вспомнил, что никого нет, никто к нему не прикоснется, кроме него самого. Ох, Чонин бы грубо схватил ноги, поднял их себе на плечи, и стал бы несдержанно толкаться между ними, глубоко дыша и смыкая свои пальцы на икрах. От Чонина осталось бы столько следов, на которые смотря, хотелось бы ещё и ещё. Минхо скользит пальцами вниз и нащупывает колечко мышц. Сердце громко стучит отдаваясь в висках, ведь это впервые, когда он там прикасается. И это не сравнится ни с единым чувством на другой части тела. Живот скручивается от предвкушения. Минхо понимает, что потребуется смазка, и не удивляйтесь его предусмотрительностью. Он ползёт к тумбочке, выискивая закрытый лубрикант. Смазка была прохладная. Минхо сглатывает вязкую слюну и смотрит блестящими, в предвкушении, глазами на свои пальцы, покрытые ею. Смазка пахла чем-то вкусным, но сейчас Минхо не в состоянии вспомнить, чем конкретно, да и читать состав в таком состоянии не шибко хочется. «Мне встать на колени или лежать на спине?» Минхо решил перевернуться, вставая на четвереньки, и, непонятно для кого, выгибая спину и выпячивая красиво задницу. Он думает, что выглядит сексуально, если смотреть сзади. «Ох, хотелось бы увидеть себя со стороны». Лино заводит руку назад, пытаясь нащупать вход, но когда он прикасается к нему, по всему телу пробегается дрожь. Пальчик круговыми движениями обводит вход, и наконец, кончик исчезает в плоти. Минхо пока что ничего не чувствует, он просовывает пальчик всё глубже, время от времени останавливаясь, чтобы привыкнуть. Он закусывает свою губу, когда понимает, что вот, его палец находится полностью в нём. Член дёргается, а сам Минхо мычит, выгибается, и хочет, чтобы сзади кто-нибудь подошёл, взял его руку и начал вводить палец Минхо туда сюда, шепча грязные словечки на ушко. Раздаётся громкий, противный звон телефона. Минхо разочарованно мычит, аккуратно вытаскивает палец и переворачивается на спину. На тумбочке лежит телефон, со входящим «Феликс». Альфа одной рукой тянется за телефоном, прочищая горло, принимает вызов. — Кхм, Феликс, ты чего хотел? — Голос звучал устало и намного выше обычного. — Минхо-хён, привет. Ты дома? Минхо приходится изо всех сил сдержать свой стон, его член начинает ещё сильнее просить прикосновений. Голос по тому концу провода чертовски глубок. Ликс говорил тихо, спокойно, и намного ниже, чем когда он рассказывает свои истории. — Я…д-да, ты что-то хотел? — Я просто о тебе беспокоился, ты так неожиданно сегодня ушёл, мне показалось, что ты плохо себя чувствовал. Минхо блаженно выдохнул с тихим стоном, который Феликс однозначно услышал. Пока младший говорил, Лино пробежался по телу ладошкой, и снова начал входить своим коротеньким пальчиком в себя. Он максимально закусил губу и толкнулся намного грубее, в то же время, слыша возле уха низкий до хрипоты голос. Это возбуждало, Минхо не понимал, что конкретно говорил младший альфа, он слышал только его глубину, поэтому, чувства внутри усилились, а одного пальца стало очень мало. — Я прослушал, повтори пожалуйста. — С придыханием ответил старший, бесстыдно вводя второй палец в себя. Ох, знал бы Феликс, что сейчас делает его друг-альфа, пока они разговаривают, якобы, о его самочувствии. — Я говорю, что беспокоюсь. Ты выглядел неважно. Что-то случилось? Может быть, прийти к тебе? «Да, да, да. Приди и увидь это. Приди, и сделай что-нибудь со мной. Помоги мне. Или хотя бы взгляни и возбудись, как жалкий девственник. Я хочу, чтобы твои глаза изобразили удивление, когда ты увидишь, как мои уже два пальца исчезают внутри меня. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня, и говорил своим глубоким голосом в самое ухо, самые извращённые слова, будь то корейские, будь то английские». — Нет, не волнуйся, все хоро…ах, блять. Минхо высоко простонал, когда коснулся пальчиком уплотнение, видимо это простата. Этот звук был настолько громким, настолько порнушным, что от стыда хотелось прямо сейчас сгореть. — Хён! Что это было? — У Феликса поднялся голос на несколько нот. — Я…я сильно ударился мизинчиком об стол, не волнуйся. — Минхо заново толкнулся к этому месту, выгибаясь до хруста. Он зашипел сквозь зубы. — Приложи что-нибудь холодное. — Х-хорошо, спасибо Ликси. Минхо закатил глаза, голос снова понизился и будоражил все органы. Боже, он просто кончит от этого шёпота. — Ладно, хён, мне пора, отдыхай. — Угу… Телефон летит куда-то в бок, а третий палец легко проскальзывает в плоть и начинает нащупывать стенки. Три пальца интенсивнее двигаются, с каждым разом грубее вбиваясь. Минхо понял, что если массировать долго простату, он не сможет растянуть этот момент на долго, поэтому, он лишь время от времени её находил, а потом приостанавливал движения. Это чувство было восхитительное. Будто тебя потихоньку заполняют и начинают массировать сразу все чувствительные точки. Будто ты на пике, где-то далеко, далеко. Смутное сознание затуманивает какое-либо понимание происходящего. Он делает это впервые, почему Минхо раньше этого не сделал? Всё внутри взрывается. Хочется больше. Этого мало, он хочет глубже. Пытается с каждым разом засунуть пальцы до основания, но этого мало. Он хочет, чтобы всю его внутреннюю плоть покрывало что-то, двигалось внутри, массируя простату. Чёрт, как же он сильно этого хочет. До слёз из уголков глаз. Он этого не получит, ведь он альфа, никто не сделает с ним этого. Хотя, можно и найти таких людей, но сейчас, что сейчас? Минхо тихо хнычет, собирает в кулак простыни под собой. Но вдруг приходит осознание, что ему и не обязателен партнёр. Лино приподнимается на локте, пробегаясь по комнате глазами. — То, что нужно, — ухмыляется он, и чувствует более сильное предвкушение внизу живота. Он вытаскивает пальцы и подползает к краю кровати, с этого положения дотягиваясь до стола. Минхо берёт в свои влажные руки расчёску, с идеальным ровным концом. Он был не таким большим, в ширину примерно как два его пальца. Слюни быстро собираются, когда он смотрит на предмет восхищёнными глазами. Лино снова берёт лубрикант и щедро обмазывает предмет. Ему не нужны неприятности, он хочет лишь удовольствия. Член уже весь красный, весь в смазке. Он хочет разрядки, как и Минхо хочет побыстрее почувствовать этот длинный предмет в себе. Минхо ложится на спину и тычет на вход расчёской, пытаясь как можно безболезнее войти. Кислород выбивается из лёгких, а предмет потихоньку начинает скользить внутрь, заставляя раскрыть в удивлении глаза и немного приоткрыть ротик, совершенно не следя за своими слюнями. А кончик входит всё глубже, растягивая стенки. Он продвигается дальше, чем были его пальцы, и это просто неописуемо. Он выгибается в немом стоне, когда направляет взгляд вниз, видя, как расчёска входит чуть ли не до конца. О, боже. Она в нём. Полностью в нём. Его глаза недоверчиво моргают, слёзы заново собираются. Слишком много для сегодня нового, но ему это нравится. Потому что, блять, она в нём полностью, до самого конца, внутри него! Он видит это своими глазами! Ручка расчёски в его теле, которая в скором времени начнёт двигаться, точнее, Минхо будет её двигать. А что, если бы вместо этой чёртовой расчёски, был бы настоящий член? Он был бы горячим, по сравнению с холодным предметом. Член бы пульсировал внутри, дёргался от возбуждения и был бы более…живым. — Боже мой…блять, блять, просто не думай о нём, только не о нём. В мыслях всё равно всплывает Сынмин, его блядский огромный член, по сравнению с маленьким, миленьким личиком. Они с Минхо были соперниками, но, боже, у него и вправду был хороший член. Хоть Ким и был бетой, он был большим. Минхо, даже в самых своих извращенных фантазия никогда его не представлял. Сынмин не тот, о ком можно думать в таком ключе, но сейчас, с предметом в заднице, он может думать только о его огромном члене. Сынмин, наверное, никакой в постели, но, боже, его член бы заполнил до предела Минхо. Это было бы просто восхитительно. Лино ударил себя по щеке, открыл глаза и снова взглянул вниз. Любая боль прошла, поэтому он подумал, что пора бы начать что-то делать. Он схватился за другой конец и начал потихоньку вытаскивать предмет из себя, теперь видя, как он потихоньку появляется. Это не принесло боли, и поэтому он сразу начал обратно вводить внутрь. Это продолжалось недолго, так как ему было мало, он хотел сильнее, хотел чувствовать это трение. Минхо схватился покрепче, и толкнул внутрь, выстанывая какие-то проклятия, закатывает свои глазки. Это было прекрасно. Он снова сделал толчок, грубо входя в себя. Теперь смотреть на себя было сложно, так как его тело утопало в блаженстве. Он мог лишь метаться по кровати, затылком вжимаясь в матрас. Его член вздрагивал с каждым грубым толчком. Он не продержится долго. Его рука ускоряется, находя подходящий угол, там, где находится простата. Толчки задевали её не каждый раз, но когда это случалось, тело буквально подбрасывало вверх. Минхо стонал беспорядочно, почти не прекращая, чуть ли не срывая свой мягкий голосочек. Он просто не мог молчать, его рот издавал звуки всё пошлее и несдержаннее. Рука начинает затекать, а оргазм надвигаться. Он где-то рядом, скорее всего, ещё несколько грубых, сильных и глубоких толчков, и он будет беспорядочно, непрерывно стонать и кончать себе на тело. Вторая его рука мечется между членом и сосками, какой оргазм будет сильнее, когда он будет ласкать соски, или своё возбуждение. Боль пересилила в этом выборе, поэтому Минхо потянулся к эрекции, впервые за долгое время, касаясь. Сейчас Лино не мог думать ни о ком и ни о чём, кроме чувства внизу. Внутри всё кажется давно взорвалось, а вот рука рывками вбивает в себя предмет, чувствуя глубоко внутри себя кончик, бьющийся о стенки. А другая рука на члене, в таком же темпе скользит, также грубо и сильно. Это пик наслаждения. Это впервые, и Минхо надеется, что в будущем, он будет испытывать такое же. — Ах, чёрт, чёрт… Крик, такой высокий и порнушный вырвался из глотки. Тело начинает сильно дрожать, пресс напрягаться. Он выгнулся в спине и ускорил свою руку на расческе, уже не точно толкаясь, желая получить ещё больше, он хочет почувствовать всё сильнее. По телу проходится электрический разряд, а член начинает стрелять струйкой спермы прямо на живот и на руку. Минхо же всё ещё толкается предметом, пик оргазма длился намного дольше и сильнее, чем обычно. Он не перестаёт свои манипуляции, пока не начинает чувствовать боль от сверхчувствительности. И даже тогда его рука аккуратно двигает внутри предмет, чувствуя явный дискомфорт и боль. От этого чувства тело не перестаёт вздрагивать и изгибаться. Слёзы уже вытекают по бокам, и Минхо решает наконец приостановить всё, что делает. Он уверен, что испытал самый сильный и долгий оргазм за всю свою жизнь. Это и вправду было невероятно. И ему немного обидно, что это чувство закончилось. Хотя он и устал неимоверно сильно, голова кружилась, а во рту стало очень сухо. Но это того стоило. Минхо сейчас лежит весь грязный, липкий. Он трахал себя предметом и думал о своих друзьях. Он чёртов извращенец. И ему это нравится. Минхо обязательно повторит это в следующий раз.