Неприступный

Строгий, в тонкую полоску коричневый костюм, убранные в аккуратный пучок густые каштановые волосы, уверенный звук каблучков — Гермиона Грейнджер шла по вокзалу «Кингс Кросс», направляясь к той самой платформе, откуда каждый год юные маги отправляются в Хогвартс. «Мерлин, сколько воды утекло с тех пор!» — подумала про себя девушка, проходя через разделительный барьер между платформами девять и десять. Её тотчас же обдали густые клубы пара, извергаемые паровозом алого цвета. Гермиона опустила на гранитную плитку увесистый саквояж и, поддавшись ностальгии, посмотрела по сторонам. Прошло уже семь лет с тех пор как она выпустилась из школы. Из неугомонной девчушки она превратилась в амбициозную молодую женщину. Гермиона Грейнджер успела поработать в министерстве, хлебнуть долю бюрократии, выйти замуж и развестись. Грустная улыбка тронула аккуратные губы, когда она потёрла тонкий белый след от обручального кольца. Если бы кто-то сказал ей тогда, что её брак с Роном — ошибка, скольких слёз и бессонных ночей удалось бы избежать. Возможно, в глубине души она и сама это понимала. Их фундаментальная несовместимость не могла привести к счастливым отношениям. Она была чувственной и зрелой, в то время как Рон всегда страдал от низкой самооценки. Ему было тяжело. Тяжело соревноваться с достижениями своих братьев, тяжело выйти из тени славы великого Гарри Поттера. Проработав в Министерстве всего два года, он оставил карьеру мракоборца и вместе с Джорджем начал работать в магазине «Всевозможные волшебные вредилки». Как оказалось, даже спустя столько лет быть другом самого известного волшебника стало для Рона настоящим испытанием. Они разошлись тихо — без упрёков и скандала, желая сохранить то несокрушимое доверие, ту безусловную преданность, которую они пронесли сквозь года. Гермиона никогда не откажет ему в помощи. Но это был его путь к самому себе, который он непременно пройдёт, однако уже без неё. Тишину прервал второй предупреждающий свисток. Мисс Грейнджер незаметно вздрогнула, словно только что пробудившись ото сна, подхватила свой саквояж, сверила номер вагона с билетом и бодро поднялась по ступенькам. Конец августа. Погода была великолепной. Гермиона приоткрыла форточку, впуская в душное купе свежий воздух. Полупустая платформа, свободные вагоны — так удивительно. Всего через неделю здесь уже будет не протолкнуться. Шум, гам, детский смех, последние наставления родителей — всё это будет позже, а сейчас можно спокойно откинуться на спинку сиденья и почитать. В коем-то веке не нужно искать жабу Невилла. Кстати о Невилле, вернее, профессоре Лонгботтоме. На губах девушки появилась кривая усмешка. Ей почему-то казалось, что звание профессора ему совершенно не подходило. Она запомнила его невероятно отважным и бесконечно добрым. «Студенты, наверняка, безбожно вьют из него верёвки», — подумала Гермиона, покачав головой. Ей хотелось его увидеть. Всех их. Даже профессора Снейпа. Вспомнив о нём, девушка нахмурилась. Тёмная тень коснулась её загорелого лица. Шумиха вокруг дела о Северусе Снейпе не утихала несколько лет, чему немало поспособствовала Рита Скитер. Даже при упоминании одного лишь имени журналистки у Гермионы начинал дёргаться глаз. Эта женщина совершенно не знала, когда стоит притормозить. Она нажила целое состояние, вывернув «нижнее бельё» Снейпа наизнанку. Ей повезло, что тот все эти годы пребывал в магической коме, иначе бы он не погнушался бросить в неё непростительным. Мисс Грейнджер знала, что бывший профессор пришёл в себя всего лишь пару лет назад, и министерство сразу же затаскало его по допросам. Гарри приложил немало усилий, чтобы бывшего шпиона Дамблдора не отправили в Азкабан. Гермиона также несколько раз давала показания в его пользу. Через несколько месяцев Северуса Снейпа оправдали, но никаких почестей или привилегий ему не дали. Напротив, его лишили частной собственности, всех сбережений, а также ему было запрещено покидать страну. Мнение общественности раскололось, поэтому министерство магии ещё долго думало, что же с ним делать дальше, и в результате было решено сослать Снейпа в Хогвартс. На благо той самой общественности, так сказать. «Его личный ад», как красноречиво выразилась Рита Скитер в своей книге с вызывающим названием «Северус Снейп: сволочь или святой?» Да, у него появилось ещё больше причин ненавидеть «золоте трио». Послышался последний громкий свисток, и уже скоро поезд качнулся, а затем тронулся с места. Мисс Грейнджер достала из саквояжа толстый конверт из жёлтого пергамента, в который раз изучила элегантный размашистый почерк Минервы МакГонагалл — действующего директора Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс» — и, отложив документы на маленький столик, стала смотреть в окно. Когда ей предложили место преподавателя по маггловедению, Гермиона согласилась почти сразу же. Она считала, что ей нужны были перемены. Слишком долго она варилась в одном и том же болоте. Дома она пыталась достучаться до Рона, в министерстве — идти тараном на бюрократов. Но даже мисс Грейнджер был необходим глоток свежего чистого воздуха. Всё это лето девушка провела у родителей в Австралии, пытаясь наладить с ними отношения и наверстать упущенные годы общения. И если мистер Грейнджер понял поступок Гермионы, то миссис Грейнджер, даже несмотря на всю свою любовь к единственной дочери, так и не смогла простить её. «Ты поймёшь, какого это, когда у тебя будут свои дети», — с некой обидой и горечью произнесла миссис Грейнджер, что Гермионе не нашлось, что сказать в ответ. «Отправить тебя в эту школу было ошибкой.», — словно приговор. Школа. Где, как не в школе следовало начинать борьбу со сложившимися вековыми стереотипами и предубеждениями, пока юные умы были подобны гибкой, пластичной глине, из которой ещё можно было сформировать здравомыслящую многогранную личность. Ведь в конечном итоге Хогвартс ещё хранил тяжёлый отпечаток последствий войны, которая унесла слишком много невинных жизней. И ради какой цели? Наступят ли вообще те времена, когда человечество перестанет бояться волшебников, а последние в свою очередь перестанут считать магглов низшими, по отношению к ним, существами? Гермиона дёрнула головой. Её начинало укачивать. Вновь переведя взгляд на окно, она увидела, что небо уже начало окрашиваться в розово-оранжевые краски заката. В ней зародилось детское возбуждение, то самое волнительное предвкушение чуда. Один поворот и взору девушки предстал Хогвартс, в своём непередаваемом величие. Чистый восторг переполнил всё её существо, обволакивая своим теплом с головы до пят. Все её сомнения и страхи вдруг исчезли, не оставив после себя ни малейшего следа. Она сделала правильный выбор, что приехала сюда. Когда поезд остановился, уже стемнело. На платформе мисс Грейнджер ждали. — Гермиона! — Хагрид! — воскликнула девушка. Великан широко развёл руки и уже скоро Гермиону стиснули в такие сильные родные объятия, что ей быстро перестало хватать воздуха. Хагрид мало чем изменился. Разве что его клочковатая борода ещё больше окрасилась в седину. Он взял из её рук саквояж, ещё раз смерил девушку одобрительным взглядом блестящих чёрных глаз и указал огромной рукой в сторону тропинки, ведущей к лодкам. — Ты обязательно должна мне всё рассказать, Гермиона, — прохрипел великан, не в силах скрыть подступающие слёзы радости. Он всегда был сентиментален. По мере приближения зачарованной лодки к Хогвартсу на Гермиону нахлынуло чувство, полностью противоположное тому, что она ещё совсем недавно испытывала в поезде. Ужасы прошлого расплывчатыми бликами то и дело всплывали перед глазами. Чудилось, что чёрное небо вспорола зелёная молния и где-то во вселенной стало на одну звезду меньше. Вдалеке застонала старая ива. Казалось, сам замок скорбел вместе с Гермионой. Девушка провела ладонью по мокрым щекам и тяжело вздохнула. Прошлого нельзя было изменить, нельзя было забыть, но можно было научиться жить с ним. Горесть вскоре сменилась надеждой и чем-то ещё. Предчувствием? Предвкушением, что вскоре её жизнь изменится. Её сердце забилось птицей в клетке, когда лодка плавно вошла в чёрные глубины подземной пристани.