ШАРЛОТТА ЗЛОСТНАЯ
Алый поезд возвышался над волшебниками, величественно распыляя дым в разные стороны. На всю платформу разносилось угуканье сов, кваканье жаб, мяуканье котов. Среди огромной толпы можно было нередко заметить одетых в дорогие одежды аристократов, что коротко, но тепло прощались с детьми. Среди них можно было заметить небольшую семью, что фотографировалась и сдержанно обнималась. — Дядя, ты только не забудь отправить Фабиана по совиной почте через несколько дней. И не забудь сделать дырочки в коробке, чтобы не задохнулся, — в десятый раз давала наставления рыжеволосая, знатно подросшая за последнее время, девочка. — Всё, хватит, Шарлотта, у меня сейчас голова заболит. — отмахнулся тот, поправляя свои густые волосы, что были перевязаны в короткий хвост тёмной лентой. Шарлотта сама постаралась заплести аккуратный бантик, но тот постоянно вертелся, из-за чего хвост получился немного кривой. — Ладно, как скажешь, — она оглянулась, ища в толпе знакомое лицо. Не найдя, обернулась обратно, удручённо вздыхая. Поправив свой чемодан, коротко поцеловала дядю в щёку. — Ну всё, не скучай без нас. А если и будешь, то я думаю, что отдел у вас не без дам. — Шарлотта многозначительно заиграла бровями, лучезарно улыбаясь. Потопала к вагону, отдавая незнакомой девушке билет, после чего зашла внутрь. Найти свободное купе казалось действительно невыполнимой задачей. До отправления оставалось совсем мало времени. — Можно к вам? — совсем отчаявшись найти свободное купе, спросила она, немного осматриваясь. Внутри сидели два рыжеволосых мальчика. Один был смутно знакомым своей довольно потрёпанной одеждой, второй же был одет более опрятно и дорого. — Конечно! Проходи, — сказал один из них, и она быстро просунулась внутрь. Купе было обыкновенным и простым: два красных дивана, расположенных по обе стороны, полки над ними, окно и столик. Мальчишки сидели на одном диване, с интересом смотря на вошедшую. — Ну, что, давайте знакомиться? — сказала Шарлотта, когда всё же смогла запихнуть сундук на полку и сесть. — Воу. Я Септимус. Септимус Уизли, — сказал тот и застенчиво улыбнулся. Она подумала, что было бы довольно комично, увидь их кто-нибудь вместе. Всё же, очень уж были они похожи. — А я Игнатиус Прюэтт, — девочка улыбнулась им двоим. Они показались ей приветливыми и довольно добрыми. — Шарлотта Злостная. Приятно познакомиться, — они пожали друг другу руки, после чего мальчики внезапно настороженно переглянулись. — Про тебя и Мраксов ходят слухи. Говорят, что вы прирождённые тёмные волшебники. Это правда? — спросил Пруэтт с некой опаской. «Что за слухи?..» — пронеслось в мыслях Шарлотты. — Чего? Нет, конечно. У нас в семье никто таким не увлекался и не будет никогда. — Нужно будет дядюшке об этом рассказать. Всё же, мне в будущем нельзя будет увиливать от этих общественных балов чистокровных. А ложная слава тёмного колдуна — ужасно. Эти аристократы несомненно захотят убить «тёмных волшебников», опасаясь за свою шкуру. — Ладно, извини. Просто, знаешь, из-за того, что ты потомок и Салазара Слизерина, и Герпия Злостного… это очень стрёмно. А если ещё и на Слизерин попадёшь… — Уизли, я понимаю тебя и твои опасения, но сейчас нужно заткнуться. Слова этого мальчика вызвали у меня прилив раздражения, что никак не выявился на лице. — Что за чушь! Меня от одной мысли о темной магии воротит. Да и чем вам Слизерин не угодил? — скорее всего, это всего лишь глупые стереотипы о факультетах. Мне лично без разницы. — Выпускники Слизерина в будущем становятся тёмными колдунами, — сказал Септимус, пока Игнатиус согласно кивал. Нужно что-то делать. Чувствует моя душа, что они станут мне незаменимыми друзьями, но если я сейчас промолчу — про дружбу остаётся лишь мечтать. Да и их опасения небезосновательны, тем более родители, наверняка, запугали. — Ребят, можете расслабится, я не такая. Да и душа во мне гриффиндорская. Я бы с удовольствием туда поступила, но брату пообещала, что на Слизерине буду. — это немного разрядило обстановку, и они облегчённо выдохнули, распластавшись на одном диване напротив меня. — О, Тому Мраксу? Мне про него брат рассказывал, хороший мальчик.— Септимус, ты не представляешь, что этот «хороший» мальчик летом творил. Отлепить его от меня было почти невозможно. Спать в одиночку он совершенно не хотел. Ему тринадцать уже, твою мать, подрос сильно, стал походить на подростка. Пора бы избавляться от этой надоедливой привычки. Меня сильно достала его чрезмерная забота, и я начала вести дневник, где высказывала все претензии к этому засранцу. Лично сказать всё ему не могла, так как игнорировала, а тот и не пытался начать разговор. — Да, хороший. — дверь купе открылась, впуская из коридора приятный запах карамели. В проёме стояла женщина с тележкой сладостей. — Будете покупать что-нибудь, ребята? — я мгновенно вынула кожаный кошель из кармана мантии. В Гринготтс только недавно появилась услуга «магического кошелька», стоит лишь назвать сумму, и она тут же появится внутри. Всё деньги будут взяты из сейфа. — Да. Два галлеона. — отрапортовала я, быстро достав золотые монеты. Мальчишки и женщина недоуменно смотрели то на меня, то на кошель. — Нам все, пожалуйста. Разное, — женщина засветилась и вывалила нам на стол леденцы, жвачки, конфеты, пирожки, мармеладки, шоколад. Среди всего этого была и бутылка сока. — Спасибо, — сказала я, после чего женщина вышла. — угощайтесь, потом расскажу, что это за мешочек, — предложила я, сама взяв в руки «Берти Ботс». — О, а давайте посмотрим, у кого какой будет вкус? Мне и моим братьям с сестрой попадались со вкусами травы, соплей и волос! — под конец рассказал Уизли, Игнатиус и я синхронно скривились. Но согласились. — Вишня. — первым сказал Пруэтт, довольно пережёвывая. — Перец. — Септимус тут же скривился и выплюнул конфету. — Кислота. — сказал я, немного сморщившись, но дожевывая. Не такая уж и кислая была конфетка, помню, в прошлой жизни была жвачка «Кислица», после неё у меня весь язык болел и было довольно сильное раздражение. — Мороженое, клубничное. — Септимус с интересом разглядывал нас, пока мы начали жевать наши конфеты во второй раз. — Фу, какая гадость! Потные носки. — недовольно воскликнув, я не медля выплюнула конфету. Ну, что за невезение. Где же моя удача? Хотя, вряд-ли она у меня вообще есть. Ладно. — Шерсть. Бе, — Игнатиус тоже выплюнул конфету, сморщив лицо и запивая соком. — Вы бы видели свои лица! Ха-ха, вот умора! Ладно, ещё по одному и хватит? — мы с Пруэттом согласно кивнули. — Печёнка! — Пруэтт скривился и принялся запивать. — Жареное мясо. Курица, кажется. — Уизли довольно жевал, садясь в привычное положение. — Кокос. — я довольно давно не ела данный орех, хотя в прошлой жизни при любой возможности покупала в супермаркете. Эх, были времена. — Знаете, а мне понравилось. Давайте будем друзьями? — спросил спустя несколько минут Игнатиус, пока мы разговаривали ни о чем и поедали пирожки с тыквой. — Я не против. Будем ещё называться «Рыжим Трио». Ну, а что, нам подходит. — усмехнулась я, выжидательно глазея на Септимуса. — Да без проблем! Значит, теперь будем «Рыжим Трио». Я с самого начала понял, что вас двоих интересует, — Септимус хитро прищурился, наблюдая исподлобья. — И что же? — две пары глаз с интересом смотрели на Уизли, что восседал на сиденье словно царь, гордо подняв голову. — Да что же ещё? Разгром школы, конечно. И знаете что? Я только за! — мы все посмеялись, после чего я незаметно достала свою палочку из кармана. Если уж с чего и начинать, так это с однокурсников. — Да будет «Рыжее Трио»? — вопросительно спросила она, выжидая, пока они положительно ответят. — Да будет «Рыжее Трио»! — довольно громко заорали они, и я улыбнулась, хитро сверкая глазками. Быстро достала палочку, выкрикнула: — Колорус! — навела сначала на одного, потом на второго, в конце и на себя. Теперь наши волосы были светло розового цвета. — Шарлотта! Как это снять? — заорали они, когда я вытащила своё маленькое зеркальце, дабы они полюбовались своими личиками. Я лишь расхохотались, а они недовольно поджали губы, но позже подхватили смех. — Нужно всегда начинать с однокурсников. Я думаю, старостам будет легко его снять, хотите, научу? — те всё еще дулись и смотрели в окно, но я всё же разговорила их, и они совершенно забыли про свои розовые волосы. — Так вот, я с самого детства на метле летаю. С лет пяти, вроде бы. Метлы хоть и старые, но исправные. Иногда, конечно, выходят из строя, но это не суть. В общем, я хочу быть вратарём. Два моих старших брата — охотники Гриффиндорской команды. А вы вообще хотели бы играть в квиддич? — спросил Септимус, пока мы удобно разлеглись по диванчикам. — Конечно, я бы не отказался от роли загонщика. Но жаль, что мы сможем вступить в команду только на втором курсе. — Игнатиус немного задумался, беря в рот очередную мармеладку. — Да ладно! Вот постараемся на первом курсе научиться идеально летать, делать трюки, и на втором курсе станете вратарём и загонщиком. Я бы хотела быть ловцом, — мечтательно прикрыла глаза, представляя, как парю в небе. В голову полезли умные и не очень мысли. — О! — воскликнула, от особенно умной. — А что, если пробраться в то место, где хранятся метлы, и ненадолго взять, полетав в непримечательном месте, поучиться трюкам? — Да! — мальчики радостно заулыбались, и все трое хитро прищурились. — Предлагаю через несколько дней пробраться туда, где хранятся мётлы. Пока что мы даже не представляем, где расположены кабинеты и квиддичное поле, — рассуждал Пруэтт, сложив руки на груди. — Первые занятия по полётам начнутся в понедельник, то есть через два дня. Завтра суббота, так что вряд ли будут уроки. Старосты, скорее всего, не будут показывать замок первокурсникам. Мне братья рассказывали, что они безответственные и злые, — пытался умничать Уизли, но выходило не очень. — То есть, выходим либо в понедельник, либо во вторник. Ах, стойте! У меня же есть друг со второго курса, что может показать школу. Так что не расстраиваемся, мальчики! Я уж его уговорю на завтра или послезавтра. — ребята согласились, я же расслаблено продолжала лежать на диванчике в уютном купе. Мне нравится находиться здесь, нравится эта компания рыжих детей. Весь оставшийся путь мы просидели относительно спокойно, весело продумывая будущие шалости. Кажется, я нашла действительно хороших людей. Не могу предугадать реакцию своего будущего факультета, но она точно не будет положительной. В фильмах, Гриффиндор и Слизерин всегда враждовали. То, что они попадут на Гриффиндор, было понятно с первого взгляда.***
И вот, я уже стою перед дверью в Большой Зал, почти не слушая речь профессора Вилкос о факультетах и очках. Она с самого начала выстроила нас по двое, так что я теперь шла возле пока ещё маленького Хагрида. Поверить не могу, что мой однокурсник через пятьдесят лет станет настолько большим. Даже грустно как-то. Нас наконец-то впускают. Внимания привлекают четыре факультетских стола и один профессорский, во главе которого сидит пожилой волшебник с длинной бородой и очками половинками. Тысячи свеч парят в воздухе, потолок же зачарован так, что показывал прекрасный вид на ночное небо, украшенное тучами и звёздами. Я не имею особого таланта описывать, но это… это волшебно. Чудесно. Внезапно, распределяющая шляпа начинает петь. Поёт она довольно долго, за это время я нахожу глазами Антонина, внимательно смотрящего на меня. Он в шоке. Задорно улыбаюсь, показывая большой палец. Игнатиус и Септимус, стоящие рядом со мной в толпе первокурсников, непонимающе переглядываются, потом, проследив за моим взглядом, недовольно шипят. Я искоса поглядываю на новых друзей, волосы которых всё ещё розового цвета. Да и мои тоже, собственно. Это привлекает внимание довольно многих людей, но я упорно этого не замечала, перешептываясь с ребятами о будущем факультете. — Игнатиус Прюэтт. — говорит профессор, и мой друг нервно садится на табуретку. Хм, ну тут, очевидно, Гриффиндор. — ГРИФФИНДОР! — столы радостно взревели. Счастливый мальчик подбежал к своему. От моего взгляда не укрылось то, как некоторые неодобрительно косились на его волосы, но ничего не говорили. — Рубеус Хагрид. — тут уже маленький великан подошёл к табуретке и присел. Она заскрипела, готовая в любой момент сломаться, но профессор быстро устранила данную проблему взмахом палочки. — ГРИФФИНДОР! — многие столы недовольно хлопали, но всё же некоторые гриффиндорцы доброжелательно улыбались. — Шарлотта Злостная. — я быстро подошла к табуретке и села. Через секунду, на моей голове уже покоилась шляпа. Я давненько хотела с ней поговорить.Вижу храбрость… верность… хитрость. Не вижу ум. Эй! Подожди как это нету Ума? Ты чё? Да я самая умная на курсе, точно говорю. Кажется, я знаю, куда тебя отправить… Постой! Послушай же меня, я сказала!
После многочисленных оскорблений, напрямую касающихся моего ума и честности, я всерьёз посчитала шляпу поехавшим артефактом. Перебранка длилась очень долго, минут пятнадцать примерно. — Hydoba, shob tu vmerla. Ya tebe porvy, obicau* — уже вслух сказала я, когда она продолжала посылать меня. В зале наступила гробовая тишина, но я не обращала внимания. — Сама такая. Тупой артефакт. — Мисс, всё в порядке? — профессор Вилкост непонимающе и раздражённо уставилась на меня. Я вспомнила где нахожусь и быстро попросила Шляпу отправить меня на Слизерин. Стало неловко. Просто невероятно неловко, я прям краской залилась, почти под цвет волос. — СЛИЗЕРИН! — я быстро подошла к краю стола, где уже сидели первокурсники. Начала быстро жать протянутые в приветствии руки ученикам, искоса поглядывая на Гриффиндорский стол. Септимус, как и Игнатиус, оказался на гриффиндоре. Я, время от времени, бросала на них взгляд. Те радостно обсуждали что-то, кидая в мою сторону многозначительные взоры. Ничего, завтра можно будет сесть за их Гриффиндорский стол во время завтрака, там и пообщаемся. На столах, после речи директора о мировой важности не ходить по Запретному Лесу и коридорам школы ночью, появилась еда. Я быстро положила себе в тарелку немного салата и креветок. Антонин без разрешения сел рядом, что-то щебеча о моём позоре. Я лишь закатила глаза. А сам-то, чем лучше? Не помнит что-ли, как мы почти голышом купались у озера возле его дома, или как я сделала несколько колдографий, пока он спал в обнимку с подушкой в форме кота? Ну, я напомню, мне не сложно. — Тони, солнышко, пожалуйста, послушай, — прервала я бесконечный поток его слов о том, какая же я неудачница. — Солнышко? Ты меня теперь так называешь? — тот совсем не аристократически рассмеялся, привлекая внимание рядом сидящих. — Так, всё. Видишь вон тех рыжих парней? — я пальцем указала на друзей, тот кивнул. — Так вот, это Игнатиус Прюэтт и Септимус Уизли. Мои друзья. Ну, мы ещё «Рыжим трио» зовёмся уже как несколько часов. И нам нужна твоя помощь. Ты здесь уже год, и наверняка многое знаешь, в отличие от нас, первокурсников. — С чем именно помощь нужна? Хотя, стой, если это ты, то наверняка что-то запретное. Почему ты решила, что я буду вам помогать? — Ну, Тони, ты же такой хороший мальчик, — я потупила взгляд, невинно улыбаясь. — Сейчас это не сработает, — он закатил глаза, пожимая плечами. — Ты сам вырыл себе могилу, — я, немного погодя, потянула руку к карману мантии, вытягивая оттуда несколько колдографий. На первой был Тони, обнимающий ту самую подушку в форме кота. На второй он, почти голый, в одних трусах, трясется от холода, надевая штаны. На третьей он подмигивает и танцует со мной подобие танго, а на заднем фоне зал и хохочущий дядя, сидящий в кресле. Всё это было сделано летом. Я отлично провела время. Большая часть колдографий размещена на моей стенке в комнате. — Эй, подожди! — он пытается забрать снимки, но я быстро щёлкаю его по лбу, смеясь как сумасшедшая, отчего тот недовольно скривился. Хохочу над его недовольной миной, рассматривая картинки. Тот краснеет и картинно надувает щеки. — Ну, так что? Всё ещё не хочешь? — отпиваю немного тыквенного сока, пока тот размышляет. Немного оглядываюсь. Понимаю, что многие стали свидетелями этой сцены, и всё ещё смотрят на нас. Неловко получилось. — Я согласен, говори, что делать. — выдыхает тот, тоже оборачиваясь. — Покажи нам школу, в особенности квиддичное поле. — будничным тоном ответила я, отрывая голову у креветки. — Что же тут такого запрещённого, что ты принимаешь настолько сильные меры? — глубоко вздыхаю. Тони-Тони. Мог бы и догадаться. — Для тебя ничего, но вот мы планируем уйти из-под крыла старост. Думаю, завтра в обед будет идеальный шанс. — правда, мальчики ещё не знают, но, думаю, обрадуются такой возможности побыстрее повидать весь замок. Нужно подумать, как бы их предупредить. — Ладно, но если вас накажут — я не виноват. Вечно ты хочешь во что-то влезть, и чего тебе на месте не сидится… — я пожала плечами. Не знаю, если честно. В этой жизни я хочу и буду веселится. Не буду проводить каждый день, читая заумные книги в библиотеке. Я буду просто весёлой девочкой. — Первокурсники! Первокурсники! — позвал парень со значком старосты. К нему тут же стали сбегаться дети. Попрощавшись с другом, я помахала рукой на прощание Пруэтту и Уизли, что смотрели на меня. Те кивнули и продолжили свой разговор. Нас провели к подземельям. Передвигающиеся лестницы и живые портреты были непривычными даже для меня, но я быстро свыклась. Мы резко остановились у тупика, и я посмотрела на старост, как на умалишённых. — Сердце Дракона, — назвал пароль юноша, вроде, Нотт. Мы вошли в довольно просторную гостиную и принялись все разглядывать. На стене висят гобелены с знаменитыми в средние века слизеринцами. У стен стоят старинные буфеты из тёмного дерева. Стены из чёрного непонятного камня, в некоторых местах прикреплены светильники, освещающие пространство болотным цветом. Повсюду расположены диваны, кресла и столики, оформленные в темно-зелёный цвет. Камин тоже есть, наверху выгравировано изображение змеи. Окна открывают вид на глубины озера. В общем, атмосфера была довольно холодной и неуютной. Но признаюсь, оформлено все роскошно и со вкусом. — Итак, здравствуйте, первокурсники. Я староста мальчиков факультета Слизерин — Циллер Нотт. Прошу заранее запомнить моё имя и при надобности обращаться. — мы стояли и слушали старосту Слизерина, который в это время стоял возле камина. В гостиную начали сходиться более взрослые ученики, с ностальгией разглядывающие нас. — Думаю, рассказывать что-то о правилах факультета не стоит. Со временем, вы сами всё поймёте, а если уже понимаете, то жить будет намного легче. Как вы знаете, змеиный факультет считают худшим только из-за того, что выпускались с него самые великие тёмные волшебники. Но это неправда, ведь подобные маги являлись также выходцами и из гриффиндора, пуффендуя и когтеврана. Напомню, что сам Мерлин учился на Слизерине, и так же, как и вы в будущем, мечтал достичь вершин. Он завоевал небывалые высоты, и я верю в то, что вы в будущем обязательно сможете добиться того же. При большом желании, конечно. Теперь о помещении. Наши окна в гостиной выходят на глубины Чёрного озера, что невероятно красиво. Нередко можно увидеть кальмара. Итак, завтра в семь, мы с моей коллегой будем ждать вас здесь, чтобы провести на завтрак. Комнаты мальчиков — справа, девочек — слева, — м-да. Сейчас бы познакомиться с соседками, а не слушать этого странного семикурсника. Что он там про тёмных магов говорил? Ладно, проехали. Я зашла в коридор с остальными девочками. На каждой тёмной двери было по три имени проживающих там обучающихся. Найдя свою, где было написано «Лукреция Блэк, Друэлла Розье, Шарлотта Злостная», я зашла. Тут было менее мрачно, но также неуютно. Три зелёные кровати с балдахинами, три сундука, ковёр с эмблемой змеиного факультета, столики и стулья из темного дерева. Не было окон, вместо них были светильники, что освещали комнату в ярко-зелёный цвет. Кажется, теперь зелёный будет моим сущим кошмаром. Плюхнувшись в кровать, что была ближе всего придвинута к стенке, я удобно распласталась. Полежать так мне удалось недолго, ведь дверь хлопнула, и внутрь ввалились две девочки. Они были брюнетками, но вот у первой были довольно большие и яркие зелёные глаза, прямой маленький носик, пухлые губки и маленькая родинка под правым глазом. Вторая же была пошире телосложением, карие глаза идеально вписывались в аристократическое бледное лицо, тонкие губы были немного приоткрыты, а нос несколько вздёрнут. — О, Шарлотта, правильно? — сказала первая, подходя к свободной кровати. Она тут же стала перекладывать вещи из чемодана в сундук. — Да, а вы? — интересно, кто есть кто из моих соседок. Такие красивые, чувствую себя немного неуместно в этой комнате. — Лукреция Блэк, — быстро выпалила вторая, попутно улыбаясь. — Друэлла Розье, — посмотрела на меня первая, уже заканчивая с багажом. Я тоже, немного помедлив, стала разбирать чемодан. — Что ж, я предлагаю жить мирно, поэтому доверю вам одну свою тайну, — они сели на своих кроватях, с интересом глядя на меня. — Дело в том, что у меня есть змея. Фабиан — чёрный пресмыкающийся с белыми пятнами на чешуйках. Через несколько дней мой дядя планирует отправить его через совиную почту. Оставить его в поместье я не могу, слишком уж и я, и он привязались друг к другу. Не могли бы вы никому не рассказывать о нём? В будущем, скрыть от вас его я бы всё равно не смогла. — О, Мерлин! Да это же чудесно! Мой отец тоже любит змей, частенько пытается парселтангу обучиться. Я, конечно же, никому не расскажу. — сказала Блэк, весело поглядывая на нас. — Я, конечно, боюсь всех ползучих, но объясни ему как-то, чтобы он меня не трогал, тогда я никому не расскажу. Я не против. — дала добро Розье, на что я довольно кивнула и поспешила удалиться первой в ванную. Выйдя в белой кружевной сорочке, я несколько минут просто ворочалась в кровати с закрытым балдахином. Заснуть я смогла лишь спустя довольно длинный промежуток времени.