* * * * *
Длинные, мокрые от слёз ресницы Кентии слегка задрожали, а загорелые, матовые после сна щёки покрылись чуть заметным румянцем. Вставать не хотелось, даже несмотря на то, что сновидения были вовсе не чудесными. - Кентия, нам пора, - через пелену дремоты пробился знакомый голосок, окончательно выдёргивая девочку обратно в реальность. - Хозяйка опять будет тебя ругать. Сиггрид медленно и нехотя открыла глаза, тут же зажмурившись снова: солнце спросонья показалось слишком ярким. Ощущение и восприятие окружающего её мира, наконец, пришло, но девчонке не хотелось возвращаться вместе ним. - Можешь меня не ждать, Армин, - зашуршав тёплым душистым сеном, на котором спала, Кентия села, глядя на ярко-голубое небо в дверном проёме, по которому плыли редкие барашки облаков. На горизонте, над колосящимися полями, они сгущались, сливаясь с синеватым знойным маревом, предвещающим необыкновенно жаркий день... Два года назад, над Сигансиной, плыли такие же облака. - Ну вот, - вздохнула девочка, приглаживая торчащие во все стороны короткие, выгоревшие на солнце до светло-пшеничного оттенка волосы. - Я так не люблю сны о прошлом. Слегка прикрыв глаза, Кентия выудила из кармашка две замызганные резинки и, кое как расчесав руками немного завивающиеся на концах пряди, заплела два низеньких хвостика. - Чёртовы разведчики, упекли меня в эту дыру, - выдохнула она. - Если бы только... не было той экспедиции... Кармэль бы тогда не погиб! Распахнув горящие злостью светло-карие, как у брата, глаза, девчонка спрыгнула на землю. И наткнулась на недоумевающий взгляд Арлерта. - Чёрт! - вырвалось у неё от неожиданности. - Ты почему всё ещё здесь?! Мальчик моргнул, подбирая слова. - Ладно, - Кентия махнула на застывшего блондина рукой. - Идём быстрее. Тебе ведь тоже влетит из-за меня. - Сегодня у нас работа в саду, - уточнил Арлерт, задавая направление. Девчонка кивнула, ускорившись так, что Армин еле поспевал следом. Этот хрупкий с виду паренёк был, пожалуй, единственным, с кем она нормально взаимодействовала. Придерживаясь воздвигнутых собственным сознанием рамок, конечно же. Кентия не знала, что случилось, но после событий двухлетней давности она просто не смогла нормально общаться с людьми. Что-то внутри неё переломилось и не позволяло ей сближаться с ровесниками, а к взрослым людям она испытывала лишь чувство неприязни и полнейшего недоверия. Армин Арлерт был другим. Имея не по годам развитый ум и неплохую интуицию, ему удавалось общаться с ней гораздо более тесно, чем остальным. А ещё Кентии всегда казалось удивительным, что не смотря на многочисленные отказы, паренёк не оставлял попыток свести её со своими лучшими друзьями, при этом умудряясь ни разу не разозлить. Эрен, Микаса и Армин попали на ферму около трёх месяцев назад. До этого они, вместе с другими беженцами, обрабатывали поля на всей территории стены Розы. Кроме этой троицы сюда направили ещё нескольких сирот, спасшихся из Сигансины на кораблях. Билла и Джина среди них не было. Яблоневый сад располагался совсем недалеко, на другой стороне холма. Ребята даже успели примчаться за пару секунд перед тем, как туда явилась хозяйка. Тётя Мишэль была очень строгой женщиной, требующей ото всех порядка во всём. На ферме жили по её правилам. Тех, кто их не соблюдал, ждала скоропостижная расплата в виде всяческого рода наказаний. Не болезненных, конечно, но неприятных. Например водиться с ребёнком хозяйки, которого выдержать могли лишь люди со стальными нервами, к коим Кентия ни в коем случае не относилась. На удивление, тётя Мишэль этим утром была достаточно добра. Быть может потому, что многие ребята должны были завтра уехать, чтобы поступить в кадетское училище? Сиггрид тоже собиралась туда. Зачем - даже не задумывалась, но всяко лучше, чем торчать на ферме, увязая всё глубже в повседневной рутине. Даже слова не сказав по поводу их опаздания, хозяйка вручила Армину и Кентии мешок, знаком скомандовав присоединиться к остальным. - Сегодня, дети мои, вам предстоит сбор яблок, - сообщила она, снисходительно улыбнувшись Катерине, своей любимице. "Вот уж точно кто тут останется," - хмыкнула про себя кареглазая, глядя на рыженькую девчушку в цветастом платье, подаренном тётей Мишэль. Негласно разделившись на пары, они приступили к работе. Кентии часто выпадало сотрудничать с Армином, потому что Микаса, как всегда мёртвой хваткой вцеплялась в Эрена, а остальные держались своей обособленной кучкой, хоть и были земляками. Сиггрид не возражала. Слушать бредни Йегера ей надоело с первого же дня их тесного общения в пределах фермы, а спустя три месяца парнишка начал раздражать. Остальные же, не считая неразлучной троицы, по мнению девчонки были слишком глупы, чтобы с ними можно было работать. Видя как Питер, парнишка младше её всего-то на год, тщетно пытается залезть на дерево, когда рядом лежит лестница, Кентия ещё раз в этом убедилась. - Ну что, начнём? - неуверенно спросил сзади Арлерт, тоже наблюдая за глупой до смеха картиной. Кареглазая кивнула. Подойдя к шлёпнувшемуся Питеру, она забрала никем не примеченную лестницу и отправилась следом за блондином в отведённую им часть сада. Неподалёку Эрен с Микасой уже начали свою работу: мальчишка снимал яблоки с дерева, а девочка осторожно укладывала их в мешок. Потом тётя Мишэль отправит фрукты на продажу, поэтому они не должны быть мятыми и неприглядными. Обычно совместная работа малышки Сиггрид с неразлучной троицей проходила примерно так: Армин рассказывал о том, что прочитал в Бог знает откуда взятой им очередной книжонке, Эрэн восторженно на это реагировал и кричал, что скоро они смогут увидеть внешний мир, ведь он перебьёт всех титанов, Микаса благоразумно помалкивала, лишь иногда вставляя лаконичные комментарии, а Кентия просто старалась держаться в сторонке. Вообще, то, хо чём говорил Арлерт, было очень даже интересным. Когда-то Кармэль тоже хотел увидеть всё это. Солёную воду моря, раскинувшегося до самого горизонта. Фантастические леса с диковинными яркими цветами и разноцветными птицами. Огромные пространства, полностью покрытые золотистым песком. Горы, извергающие пламя, и реки огня, текущие из их жерл... Когда-то Кентия сама, вдохновлённая любимым братом, хотела попасть в мир за стенами. Но это было очень давно. Теперь она не верила в сказки. Потеря того, что любила всем сердцем, заставило девчонку загореться гневом и злостью. Эти чувства обычно не бывают беспричинными, они являются нормальными защитными реакциями человека на нарушение личных границ, на дискомфорт или опасность. Именно это испытала на себе малышка Сиггрид. Но и тогда, и теперь она была всё ещё слишком мала, чтобы самостоятельно понять деструктивный характер гнева и злости. Кентия даже не замечала, как это съедало её изнутри, провоцируя конфликты с окружающими, сильно портило жизнь и, самое главное, абсолютно ничего в ней не меняло в лучшую сторону, только добавляя лишние поводы для клокочущей в исстрадавшемся сердце ненависти. - Чёрт! - большое красное яблоко выскользнуло из пальцев зазевавшейся девочки, треснув по лбу не успевшего среагировать Арлерта. Тот ойкнул и шлёпнулся на спину, уронив на себя почти полный мешок. - Армин! - испугавшись, Кентия практически спрыгнула с дерева, ободрав при этом ладони. Мальчик открыл глаза, приложив руку к порозовевшему и уже припухшему лбу. Кажется удар получился не хилым. - Всё в порядке, - сдавленно произнёс он, попытавшись улыбнуться. - Ты ведь это не специально. Сиггрид помотала головой и, оглянувшись на ещё ничего не заметивших Микасу и Эрена, убрала ладонь блондина с его лба, заменяя своей. Армин удивлённо уставился на неё, заставив немного смутиться. - Заткнись и лежи спокойно, - предупредила девчонка. - Иначе врежу посильнее, чем яблоко.* * * * *
Изматывающая дневная жара, наконец, сошла на нет, оставляя после себя приятное тепло. Солнце стало быстро опускаться к горизонту, приобретая оранжевый оттенок, облекая закатное небо в нежно-розовый. Кентия примостилась на склоне холма и вытащила из-за пазухи кусок яблочного пирога, завёрнутый в тряпичную салфетку. В честь сбора урожая, а так же на прощание, тётя Мишэль устроила праздничный ужин. Сейчас в доме было слишком много народу, из-за чего кареглазая постаралась как можно быстрее оттуда смыться. Недоверие не позволяло ей долго находиться рядом с другими. Бывает, что люди претворяются друзьями, потому что это обеспечивает им определённые удобства. Зная подобное, девчонка никому не могла довериться. Это было уже не чёткое ощущение своих мыслей и поступков по отношению к окружающим, а какая-то подсознательная реакция, выработавшаяся в течение двух лет после потери всего родного... - Кентия, почему ты всегда уходишь? Раздавшийся сзади голос был совершенно неожиданным, что заставило кареглазую вздрогнуть. Не часто к ней можно было подкрасться таким вот образом. - Армин, - спустя несколько секунд заговорила она, не оборачиваясь к мальчишке, - почему ТЫ постоянно ходишь за мной? Воцарилось неловкое молчание, прерываемое лишь редким щебетом отправляющихся на покой птиц, стрёкотом кузнечиков и недовольным сопением малышки Сиггрид. Тяжко вздохнув, будто шёл усмирять дикое животное, блондин опустился рядом с девочкой на траву. Кентия лишь покосилась на явно неуверенного в своих действиях подростка и не смогла сдержать улыбки. Она знала, почему Арлерт так настойчиво ищет с ней общения. Однако его попытки вытащить её из дикого леса нелюдимости были заранее обречены на провал, потому как даже самому пареньку - доброму и безобидному существу - довериться полностью кареглазая бы не смогла. - И всё-же я никак не могу понять, как ты... это сделала? - Армин потёр свой лоб, на котором ещё недавно начинала вздуваться шишка. - Только красное пятно осталось. Кентия усмехнулась и, слегка опустив ресницы так, чтобы смотреть сквозь них на закат, подставила лицо тёплому ветерку. Окружающий мир окрасился в разнообразные и сочные цвета от пылающего красного до лилового. Преобразилось не только небо, но и верхушки деревьев, даже трава приобрела более теплый оттенок. Почему-то неожиданно очень захотелось всё это нарисовать. "Мне бы краски," - пронеслось в голове. Как-то раз девочка увидела, как и чем рисует художник. Он сидел на небольшом холмике под деревом и, с упоением макая кисть в разноцветную краску, выводил на холсте вензеля, точечки и что-то ещё, что потом превратилось в чудесную картинку Сигансины в закатных лучах солнца. Кентия любила смотреть на родной город, освещённый огнистым светом отправляющегося на покой светила. Правда этот пейзаж портила падающая от стены тень. Непроизвольно Кентия дёрнулась, вспомнив кое чот весьма важное. Стены то на том рисунке и не было... Заметив краем глаза обращённое на неё лицо Арлерта, кареглазая вернулась в реальность и устало, но хитро улыбнулась. - У меня рука лёгкая, - соизволила она ответить на слова блондина. Мальчик окинул её взглядом, но ничего не сказал. Ох, как Сиггрид не любила такое вот выражение лица, обещающее, что его обладатель рано или поздно докопается до истины. Вспомнив про уже остывший кусок пирога у себя на коленках, девчонка решила, наконец, поужинать, расценив, что если рот будет занят, разговаривать с никуда ни собирающимся уходить Армином не придётся. - Ты ведь завтра с нами едешь? - нарушил такое приятное молчание блондин, заставив жующую Кентию удивлённо на него посмотреть. - А, да, - в следующий момент до неё дошло, что имел в виду паренёк. На завтрашнее число было назначено зачисление в кадетский корпус, расположенный неподалёку. Сто четвёртый, кажется. Малышка Сиггрид ещё не до конца осознавала, что именно она там забыла, но впереди маячила яркая перспектива убраться с приевшейся за два года фермы куда нибудь в лучшее место. К тому же, что-то подсказывало ей, что когда пробьётся в солдаты, а затем желательно в офицеры, то сможет хоть как-то повлиять на творившийся кругом (главным образом в Разведке) беспредел. И снова мысль о легионе, чьи солдаты гордо носят на спинах «крылья свободы», всколыхнула в девчонке волну ярости. Цена, которую людям пришлось заплатить за всего-то сотню мирных лет, оказалась слишком высока. С тем уровнем боеспособности, что имелся у «защитников человечества» как называли разведчиков, у них не было ни малейшего шанса что-либо противопоставить внезапному вторжению. Разведкорпус в тот день разочаровал слишком много народу, вера в них постепенно угасала. В результате того поражения пришлось отступить от наружной стены Марии, и границы обитаемой территории сократились до пределов стены Розы. - Когда в следующий раз титаны придут, мы, как солдаты, должны будем пожертвовать всем, - тихо пробормотал Армин, обращаясь в пустоту, нервно сжимая при этом правую руку левой. Кентия проглотила последний кусок пирога, и зло усмехнулась. - Собираешься потом в Разведку вместе с Эреном и Микасой? - спросила она, с явным неодобрением глядя на Арлерта. Мальчик притих, пялясь на свои ладони. На его лице было явно написано, что думает он ни о чём ином, как о смысле жизни. - Не знаю, - тихо сказал Армин, когда кареглазая собиралась уже встать и уйти. - Я так хочу увидеть мир за стенами, но я слишком сл... Кентия замерла, сжав в кулаках жёсткую траву. Арлерт действительно был слабеньким мальчиком, но признавать это не торопился. Для этого он был слишком упрямым. - Помнишь, что случилось год назад? - спросила девчонка, глядя на уже красную полоску заката. Воздух стал прохладнее, а запахи начали ощущаться ярче. Ветер затих, и замолкли дневные птицы. Самый подходящий разговор для такого чудесного вечера. Сиггрид вздохнула, зная, что это была больная тема для Армина. - Половина всего населения... почти все взрослые беженцы и куча бедняков, - голос Армина сорвался, - были отправлены в то масштабное наступление, в попытке отбить утраченные территории... - Твой дедушка пошёл туда ради тебя, - оборвала паренька Кентия. - Он бы не хотел, чтобы твоя жизнь закончилась также. - Но разведчики... - Не говори мне о них! - девчонка вскочила с земли, сверкнув глазами. В такие моменты она могла показаться странной, даже безумной. - Мы потеряли Сигансину и Марию по их вине, - от злости малышка Сиггрид скрипнула зубами. - Они привели титанов за собой! И те люди, отправившиеся год назад вместе с ними... Для большинства из них этот поход стал билетом на поезд в один конец. В БРЮХО ТИТАНОВ! - Кентия издала нервный смешок, остановившись перед блондином. - Армин. Твой дедушка умер по их вине. Как и мой брат! На потемневшие от гнева и лихорадочно блестящие карие глаза навернулись колючие слёзы. - Скажи мне, как скоро, по-твоему, нам следует ожидать возвращения территорий, за которые было пролито столько крови? - глухим голосом спросила она. - Прежде чем один человек успевает завалить титана, тот убивает кучу других людей. Мы можем даже не мечтать о победе! - в порыве эмоций девочка сорвалась на крик. - Титаны, не люди правят этим ЧЁРТОВЫМ МИРОМ! А Разведка делает только хуже! Выступает против них в лоб, полагаясь на грубую силу... - Сиггрид снова заговорила тише, и в её голосе отобразилась боль. - Да, Армин, я хочу отомстить за брата. Но в его смерти виноваты не только титаны... Она прикусила губу, силясь не разрыдаться. Однако внезапно среди беспорядочного вихря мыслей, эмоций и чувств в сердце Кентии родилось решение проблемы. Это заставило её нервно засмеяться. - Знаешь, почему я иду в кадетку? - вопрос был скорее риторическим, ответит на него Армин, или же нет, было не важно. - Я стану солдатом. Стану офицером, - посмеиваясь продолжила девчонка. - И когда я соберу в своих руках достаточно власти... Я УНИЧТОЖУ РАЗВЕДКОРПУС! Да, всё правильно. И как это ей раньше не приходила такая мысль? Оставив ошарашенного паренька, малышка Сиггрид быстро пошла по направлению к сеннику, где обычно спала летом. Сердце в груди колотилось, как сумасшедшее, от осознания только что сорвавшихся с губ слов. Она всё ещё иногда нервно посмеивалась, находясь в слишком взбудораженном и даже каком-то лихорадочном состоянии. "Должно быть так-же чувствует себя маньяк, предвкушая убийство," - подумалось девочке, когда она юркнула в открытый дверной проём. Сено мягко зашуршало, не сильно проминаясь под лёгким детским телом. Взобравшись на самый верх, где было сооружено что-то наподобие гнёздышка, Кентия легла на спину, закрыв глаза. Завтрашний день обещал быть как никогда разнообразным и весёлым.* * * * *
Тук. Тук. Тук. Тук. Светло-карие, с золотисым ободком вокруг зрачка, глаза широко распахнулись. Кентия чуть дышала, слыша гулкое биение своего сердца. Справа, слева и сзади от неё жутко неровными рядами стояли такие же неопытные юнцы. - Сегодня вам позволят вступить в ряды сто четвёртого кадетского корпуса! - вопил прямо перед её носом лысый дядька, с козлиной бородкой. - А я тот, кому придётся маяться с такими отбросами, как Вы! Инструктор Кит Шадис! Сиггрид поморщилась. Как мило с его стороны сразу вот так расставить приоритеты. - Не думайте, что вас ждёт тёплый приём, - продолжил инструктор всё также громогласно. - Прямо сейчас вы годны лишь на то, чтобы кормить титанов, и не на что больше! Но в следующие три года ВАМИ - беспомощными отбросами, займёмся МЫ. И вобьём в ваши головы, как воевать с титанаим! И когда через три года, вы встретите титана, будете ли вы его кормом, или крепкой стеной, оберегающей короля, а может добротным солдатом, режущим титанов во благо людей, РЕШАТЬ ВАМ! Кареглазая тихонько хихикнула, привлекая внимание двух стоящих рядышком мальчишек. - Мне это показалось, господин инструктор, - пробубнила она себе под нос, - или Вы только что назвали Разведкорпус титаньим обедом?