Хищник

Большие ледяные глаза сквозь легкий прищур смотрели прямо на меня, разглядывали, будто бы вовсе считывали. Нельзя не признаться в том, что Асмодей был очень красив, я бы даже сказала, не по-человечески. Истинный демон, нордит по типажу, холодный и до ужаса притягательный. С такой же ледяной харизмой — весь из себя сдержанный, поставленный, статный. Видно сразу — характер у него отнюдь не простой, он будто бы снежная королева: расчетлив и жесток. И всегда добивается своего — на лице написано. Его волосы были собраны в тугой хвост по центру головы, отчего он выглядел еще более солидно. В отличие от Арона, он вел жестче, крепко держа меня в своих руках. Демон был примерно одного роста с ним, даже чуть повыше, из-за чего я чувствовала себя совсем малышкой. С первого взгляда было понятно, что Асмодей гораздо старше, ибо детского ребячества в его бездонных небесно-голубых глазах вовсе не было. — Вы прекрасно танцуете, — его бархатный голос плавно достиг моих ушей, отчего на миг даже дыхание сперло. И музыку я будто бы больше не слышала, и на окружающих уже стало плевать. — С каких это пор мы вновь на «вы»? — иронично произнесла я, с неким вызовом глядя прямиком в его глаза невероятные, на что он лишь усмехнулся, вдруг в такт музыке аккуратно крутя меня в своих руках. Жестко, но аккуратно. — Подобное обращение идеально подходит к вашему сегодняшнему образу, миледи, — в очередном развороте вдруг сказал он притягательно, до ужаса сексуально беря мою ладонь в свою, практически невесомо касаясь губами. Бабочки огромной толпой одновременно подлетели, к чертям ломая ребра, и, я клянусь, в этот момент весь зал был повернут на нас, а Арон сделал свой фирменный «уляля». — Какая честь, милорд! — смеясь, ответила я, действительно замечая боковым зрением взгляды окружающих. — Не боитесь, что ваши обожательницы подмешают мне в вино крысиный яд? — на очередном повороте спросила я, гордо задрав курносый нос. — Поверьте, бояться нужно мне, — произнес он настолько приятно, что моя самооценка аж потешилась. Он выглядел примерно на двадцать шесть лет по человеческим меркам, а черная шелковая рубашка уместно отражала блики, отчего его лицо будто бы подсвечивалось снизу. — Только способы ваших обожателей менее гуманны, — улыбаясь ужасно харизматично, сказал он, вновь притягивая меня к себе. — Например? — кокетливо проговорила я, чуть приподнимая левую бровь, после чего демон вовсе рассмеялся беззвучно. — Вариантов много: четвертование, повешенье или… сожжение заживо, — проговорил он наигранно задумчиво, отчего-то еле заметно осекаясь на последнем способе. Я же лишь под стать ему усмехнулась, чувствуя по ритмике мелодии, что вот-вот будет очередная смена. Однако на удивление мое задумчивое выражение лица не смогло остаться незамеченным. — Миледи, вы не будете против, если мы немного нарушим правила? — спросил он ровно в тот момент, когда все остальные пары начали разъединяться. — Я думаю, иногда можно сделать исключение, — улыбаясь, ответила я, как вдруг тотчас же заметила танцующих подле нас Ару с какой-то очередной обворожительной девушкой. Асмодеем так же не был упущен факт их присутствия рядом. — Агата, ты крыса… — донесся наигранно недовольный голос моего любимого манерного демона, после чего я, улыбаясь, посмотрела на него, пожимая плечами. — А ты чуть не оставил меня без партнерши, — уже более раздраженно начал он, сверля глазами Асмодея, на что тот лишь изумленно брови вскинул. — Я запомнил, — прищурившись, ответил он, вновь отдаляясь от нас в изысканном танце с не менее изысканной светловолосой особой. — А я говорил, — иронично произнес демон, как бы намекая на произошедшее и мои ранее сказанные слова. — Бояться нужно мне, — после очередного разворота он вновь резко прижал меня к себе, будто бы специально крепко прижав прохладную ладонь к изгибу на спине, отчего по голой коже невольно пронеслась армия мурашек. — Вы так проницательны! — наигранно-восторженно воскликнула я, делая очередной шаг навстречу к нему, на что он улыбнулся лучезарно, на миг глаза прикрывая. — Вам под стать, — отчасти горделиво ответил он, вновь кружа меня в своих руках крепких, отчего сердце невольно биться быстрее начало, а мысли все куда-то улетучились. — Да бросьте, — не сбавляя позиций, произнесла я вновь кокетливо, томно улыбаясь ледяным небесно-голубым глазам с ресницами огромными. — Ни один человек не сравнится с вами. — Асмодей вдруг наигранно вскинул брови, поворачивая голову ко мне левым боком. — А как это высказывание относится к вам, миледи? — усмехнувшись, он вновь развернул меня, да так, что я вмиг оказалась лежа буквально на одной его руке спиной параллельно полу, после чего мой корпус вновь вернули в вертикальное положение. — Вы не пахните человеком, — вдруг коротко заключил он серьезно, отчего сердце нервно пропустило удар. — А чем я, извините, пахну? — опасливо спросила я, вдруг замечая, как он наклонился к моей шее, вдыхая полной грудью. Тело будто парализовало, отчего я никак не могла с места сдвинуться, а глубоко внутри появился осадок склизкого страха: что это за манипуляции такие? Вдруг он резко отпрял от меня, смотря на меня сверху вниз и вновь приятно улыбаясь, из-за чего неприятное чувство стало постепенно отступать. — Светом, — коротко ответил он вдруг, не расцепляя рук в моменте новой смены партнеров, развернул меня на относительно большое расстояние, как вдруг кто-то быстро меня перехватил, аккуратно взявшись за плечи, отчего я зажмурилась невольно. — Прошу меня простить, — раздался над головой до боли знакомый хрипловато-сиплый голос, обладателя которого я узнаю и из целого миллиарда. — Надеюсь, я не сильно помешал вашей беседе. — Звучало так надменно, что сдохнуть хотелось. Отчего-то ледяные ладони нежно взяли мои, грациозно завлекая за собой. Распахнув глаза, первое, что я увидела, — выпирающий кадык и жилистую шею, по бокам которой аккуратно струились волосы цвета эспрессо. Далее я интуитивно повернулась влево, чуть назад — там стоял Асмодей, смотря ужасно недовольно, но при этом сдержанно, однако, завидев меня, он тотчас же смягчился будто бы. — Нет, что вы, — спокойно, но едко ответил он, затем перевел взгляд на меня. — Было приятно поговорить, Агата. — Манера его речи вновь сменилась на приятную, после чего мы коротко кивнули друг другу, и он вдруг слился с толпой танцующих тут же. Посмотреть на Дамиано в этот момент было сравнимо самоубийству, ибо глубоко внутри вновь начал формироваться ком, состоящий из бесчисленного количества эмоций, абсолютно для меня непонятных, поэтому я лишь глядела то на белоснежную хлопковую рубашку, на удивление полностью застегнутую, то на пиджак такого же цвета, что был застегнут на одну пуговицу, плечи которого были специально чуть выделены. Одним словом — гребаная икона стиля, как ему удается быть таким притягательным? — Это было бестактно, — набравшись смелости, я вдруг подняла на него глаза, тут же встретившись с его карими, что в своей привычной манере надменной смотрели на меня выжидающе. — Да ладно! Серьезно? — до боли иронично ответил он, даже улыбаясь уголком рта надменно, из-за чего захотелось его прибить на месте. Дамиано вдруг резко развернул меня, из-за чего я инстинктивно схватилась свободной рукой за его кисть — горячая, на что он, будто бы недовольный моим лишним прикосновением, так же резко притянул меня обратно. — Можно полегче? — недовольно прошипела я прямо в лицо котоподобного, который выжидающе меня разглядывал зачем-то. — Как скажешь, — коротко парировал он, чуть прищурившись, аккуратно обвивая меня рукой за спину и кружа недолго — ровно так же, как все остальные. — Спасибо, — под стать ему ответила я, вновь чувствуя неприятное напряжение в воздухе. Несколько мгновений мы танцевали молча, даже не переглядываясь. А можно было просто сразу передо мной извиниться, и все было бы нормально… — Ты даже ничего не скажешь про нас с Викторией? — будто бы набравшись смелости, спросил он отчасти робко, маскируя это напористостью, отчего мне даже засмеяться захотелось — так его самооценку сие действо задело. Поэтому я не придумала ничего лучше, чем просто поиздеваться в ответ. — М… А я почти ничего не слышала — мы слишком поздно пришли, — солгала я, невольно вспоминая те чувства, что я на самом деле испытала в тот момент, на что он лишь бровь левую приподнял, прищурившись недовольно, ибо, очевидно, слышала я многое. Под напором его взгляда сокрушающего, я таки сдалась, отводя глаза в пол, что вызвало у него смешок. — Ты решил украсть меня у Асмодея, чтобы самооценку свою потешить? — вновь я аккуратно подняла взгляд вверх. Он смотрел прямиком в мои глаза, сохраняя на лице какую-то эмоцию несчитываемую, эдакая книга закрытая. И с каждой секундой, пока его глаза неотрывно смотрели в мои, я все четче осознавала, что он — чертово пламя, оставляющее после себя черную пустошь, ураган, что сносит все живое на своем пути, в том числе и меня саму. Энергетика исходила от него бешеная — невозможно такую описать, просто крышесносная. А запах, что долетал до меня манящими отдаленными нотками, вовсе лишал рассудка. Его харизма — кипяток, лава, раскаленная звезда во Вселенной. И только сейчас, стоило мне лишь глаза отвести, ибо я была не в состоянии выдержать сейчас все это, я заметила, как жадно окружающие танцующие девушки смотрели на него. Так было всегда, с самой первой нашей встречи, определенно судьбой предначертанной. Он знал себе цену и очень ловко пользовался своими лучшими качествами до невозможности обворожительной гадины. Его стойкость поражала: даже сейчас он вел себя так, словно с ним ничего не происходило, а пел — будто легкие от боли при резких вздохах не сводило. Феномен. Чертов Феномен. Не бывает таких. — Это так очевидно? — произнес он самовлюбленно, демонстративно, даже голову назад чуть запрокидывая, мол, «да, да, я». Он в своей нежной манере аккуратно развернул меня, вновь притягивая к себе будто бы специально слишком резко, отчего я ребрами врезалась в его грудь еле ощутимо. — У-у т-тебя подозрительно знакомый голос, — запнувшись предательски от подобного жеста, выпалила я первое, что на ум пришло, а за дрожь в голосе я вовсе была готова прибить себя на месте. На что он лишь вскинул брови наигранно изумленно, вновь изящно разворачивая меня. Вдруг послышался очередной такт, подразумевающий смену партнера. — Мы же это пропустим? — робко спросила я, на что он улыбнулся лучезарно, вновь притягивая к себе. — Ну разумеется, — на удивление тепло ответил он, в глаза мне заглядывая, даже голову чуть вбок наклонив. Вдруг его будто током ударило — он чуть дернулся резко, сглатывая слюну, его глаза на миг широко распахнулись, а после он замер, быстро моргая и смотря в одну точку — куда-то в пол. — Все хорошо? Ты как-то… — спросила я, изогнув левую бровь — привычка оказалась заразительна. На это Дамиано лишь чуть поднял указательный палец, тем самым попросив замолчать, а сам вновь сглотнув и прищурившись, моргая, резко повернулся, бросая еле слышное «я на минуту», быстро удалился сквозь толпу. Ну приехали. Я осталась одна посреди всех танцующих — чувство до ужаса странное, непонятное и неприятное. Казалось, что все внимание резко обратилось на меня. Оно и не удивительно, никого еще так эпично не бросали посреди вальса в самом центре зала. Постояв секунд тридцать в полных непонятках, я таки решила выяснить, куда запропостился Дамиано, ибо столь резкое удаление начинало меня пугать. Двинулась я, очевидно, туда, куда и он и по итогу вышла в пустой коридор старинный, который, вероятнее всего, вел прямиком к главному входу. Зачем ему выходить на улицу? Вдруг на мои глаза попались пять закрытых дверей в ряд, предположительно, уборных, к которым я, хоть и с толикой сомнения, но направилось. Вдруг кровь из носа пошла — мало ли… Постучав в первую дверь, я выяснила, что она открыта и заглянула внутрь — в просторной уборной никого не было. Как назло, с остальными тремя дверьми было тоже самое, оставалась лишь надежда на последнюю. Причем я не особо понимала, это была надежда на то, что он там и вся эта хрень странная закончится, или, наоборот, на то, что его там нет. Однако, стоило мне подойти к последней, я услышала какой-то неразличимый из-за музыки громкой шум. — Дамиано, это ты? — робко спросила я, но ответа не последовало. Я уже было решила уйти, как вдруг невольно дернула за ручку — дверь поддалась, и я аккуратно заглянула внутрь. Капли крови на полу. — О, боже, — недовольно шепотом проговорила я, открывая дверь шире, заходя внутрь. — О, боже! — опершись рукой о мраморную столешницу и чуть склонившись над раковиной, стоял, сгорбившись, Дамиано, сплевывая кровь в журчащую воду. Я замерла в ступоре, пока он стер кровь с подбородка, смывая ее с рук, и посмотрел на меня: из глаз, из обоих уголков текли кровавые слезы, из носа — тонкая струйка крови, а самого его потряхивало. А когда-то белоснежный костюм до середины груди пятнами окрасился в кроваво-красный. — Закрой, — коротко бросил он, смотря на меня зло. Моментально, будто бы выйдя из транса, я с хлопком ощутимым сделала это, после чего она тотчас же загорелась по периметру фиолетовым. Меня саму затрясло дико, а подбирающаяся к горлу истерика перекрыла кислород. Я резко обернулась: в крови было все — и пол, и стены, и столешница мраморная, и зеркало. Сам же Дамиано стоял, склонив голову так, что лица видно не было, и, держась за мрамор, опершись спиной на стену белую позади. — Что происходит?! — испуганно прокричала я, смотря, как он вновь резко наклоняется к раковине, заходясь в ужасном кашле, сплевывая подступающую кровь в воду. Только на этот раз ее будто бы стало больше, ибо я заметила маленькие красные крапинки на одном моем рукаве. Он вдруг резко сполз вниз по стене с закрытыми глазами, отчего паника достигла пика. — Дамиано! — проорала нечеловеческим голосом звонко до ужаса я, отчего он резко глаза распахнул, а я заметила с ужасом, что его белки вновь кроваво-красные. Полностью. Вдруг за дверью послышался чей-то протяжный крик, от которого душа упала в пятки, а сама я невольно от нее отскочила. — Что блять происходит? — шепотом проговорила я, смотря на котоподобного, брови которого измученно поползли вверх, а рука прижалась к груди. Вдруг по соседней двери ударило что-то тяжелое. — ЧТО ТАМ ТАКОЕ? — он вновь распахнул глаза, ухмыляясь, параллельно зачем-то обессиленно пиджак снимая. — Месиво. — коротко хрипло ответил он, после чего я вновь повернулась в сторону двери, за которой послышались нечленораздельные звуки. Там ведь все… Резко вскочив, я подбежала к двери, хватаясь за ручку истерично. — Выпусти меня! — крикнула я, пока первые слезы вышли за пределы моих глаз. Я нещадно дергала ее, но она никак не поддавалась. Герман… Однако на мой выкрик Дамиано вновь прикрыл глаза, теперь он сидел без пиджака с закатанным рукавом на левой руке. — Выпусти! У меня есть сила… Есть! Я… Я могу помочь! — я буквально подлетела к котоподобному, падая перед ним на колени, истерически рыдая, а в голове невольно всплыла фраза Ары «Агата, ты крыса», от чего сердце еще больше защемило. — Дамиано, они все там! Виктория, Герман, Арон… ВСЕ! Понимаешь, все! — но он меня игнорировал, от чего ярость буквально закипела в венах, а я же резко схватила его за плечи и потрясла, пока слезы толстой пеленой закрывали глаза. — Да как ты можешь! — крик прервался рыданиями, а Дамиано резко распахнул глаза, зло смотря на меня, руки мои откидывая. — Агата, я тебя не выпущу, потому что… — только было начал он, но договорить я ему не дала. — Почему? Почему?! Почему я должна, как крыса, прятаться, пока у них там происходит хуй пойми что?! — Истерика взяла вверх, отчего я кричала на надрыв, хватаясь в отчаянии руками за волосы, чуть ли не выдирая их. Герман! Герман! Герман! Герман… — Дамиано!.. — прокричала я, заходясь в очередном нескончаемом потоке слез. — Во-первых, — он впервые крикнул, это было настолько громко и неожиданно, что я тут же подняла на него взгляд, тут же успокоившись. Дамиано вдруг согнулся в приступе кровавого кашля, после чего измученно посмотрел мне в глаза. Теперь же его дыхание было подобно сильному астматическому приступу — он не мог полностью ни вдохнуть, ни выдохнуть, и все это сопровождалось сиплыми хрипами. Он продолжил говорить, пока я смотрела на него, начиная чувствовать себя последней мразью, пока слезы немым потоком лились водопадом, унося с собой остатки туши: — Тебя убьют сразу же, как ты выйдешь, а я никак не смогу тебя защитить. — Он крикнул из-за меня, ему стало хуже из-за меня… Откинувшись на соседнюю стену я зарыдала в голос, закрыв лицо руками, вздрагивая от каждого хрипа. — Во-вторых, смотри, — уже более мягко произнес он, после чего я испуганно распахнула глаза. Первое, что я увидела, — его левая рука с закатанным до локтевого сгиба рукавом. Сначала я вовсе не поняла, что не так, но потом… — Руна! — воскликнула я испуганно, хватая его за предплечье. — Ее нет! — не переставая дышать сквозь хрипы, Дамиано вдруг усмехнулся странно, чем вогнал меня в еще больший тупик. — Что это значит? — на мой вопрос он улыбнулся вдруг еще больше, из-за чего чуть подсохшая кровь в уголках его губ потрескалась. — Кто-то это сделал специально, чтобы я не мешал… — его тон в такой ситуации ввел меня в ступор — ироничный. — И кому же я могу так не нравиться, ума не прило… Договорить он не смог из-за вновь подступившего кашля кровавого, после чего он еще больше обмяк, скользя ниже. — Дамиано! — истерично воскликнула я, хватая его за руку, но никакой реакции не последовало. — Дамиано! — испуганно прокричала я, тряся ее нещадно, но отдачи тоже никакой не наблюдалось. Ком паники подкатил к горлу, пока за дверью музыка уже давно перестала играть, а страшные звуки будто бы вовсе потеряли какие-либо паузы. — Да-ми-а-но! — нечеловеческим голосом проорала я, со всей силы залепляя ему звонкую пощечину. Он вдруг резко дернулся, распахивая глаза испуганно, а я от неожиданности случайно отскочила назад. — За что? — звучало с одной стороны измученно, а с другой ехидно до невозможности. Я же лишь вновь схватилась за голову своими трясущимися руками, замечая, что практически весь подол платья испачкан в крови. Слезы вновь подкатили к глазам, но я все равно подняла их, смотря прямиком в его, начиная плакать с улыбки сдавленной, своим же мыслям поражаясь. — Агата, пожалуйста прос… — начал он, но я уже ничего не слышала. — Не умирай только, пожалуйста… — меня вдруг всю затрясло, а каждый его рваный хрип вновь заставлял меня вздрагивать каждой клеточкой тела. Кровь, кровь, кровь, кровь, — мне очень страшно… Вдруг в дверь что-то ударило с силой, отчего я вскрикнула невольно, испуганно оборачиваясь на котоподобного, который смотрел на меня из-под своих полуприкрытых глаз, а на губах была еле заметная улыбка. — Не бойся, тебя еще переживу. — Звучало отчасти иронично вновь, отчего мне даже чуть легче стало, ибо шутит — значит не так все плохо. Я вновь осмотрела его: практически весь его костюм был окрашен в кроваво-красный пятнами. Все его лицо было в крови, в особенности подбородок, поэтому он, заметив, видимо, мой долгий взгляд на нем, потянулся за туалетной бумагой и тут же стер ее. Кровь, кровь, кровь… Кровь?! — Дамиано, а моя кровь обладает силой? — вдруг резко перестав даже носом шмыгать, спросила я, смотря на него пристально, отчего он даже чуть напрягся. — Ну… да… — опасливо отчасти ответил он, непонимающе смотря на меня, пока мое сердце резали новые хрипы. Что я за человек такой? Кричать заставила, так еще по лицу дала… — А м-моя с-сила м-может же лечить? — запинаясь на каждом слове, проговорила я, на что Дамиано лишь брови вверх вскинул, смотря все так же. — А я откуда знаю? — на миг он задумался. — Ну допустим… — в моей голове тотчас же родился гениальный план. — То есть тебе она поможет? — воодушевленно воскликнула я, как вдруг с лица котоподобного мигом пропали все положительные эмоции и сам он нахмурился. — Нет, — коротко подозрительно ответил он, после чего я замерла на миг, анализируя его выражение лица. — Ты врешь! — заметив смешанную эмоцию, проскользнувшую на его лице, радостно воскликнула я, на что он зло прищурился. — Дамиано, выпе… — Нет! — отчеканил он зло, пока его брови нахмурились. — Твои раны останутся открытыми, а ты истечешь кровью. Ты не поддаешься магии, забыла? — после столь долгих фраз он вновь закашлял, пока я быстро поднялась на ноги, останавливая взгляд на зеркале. Мои пальцы сами собрались в кулак, как вдруг я почувствовала сильную хватку на лодыжке. — Агата, я тебя прошу… Но это я уже толком не слышала, ибо я тут же, замахнувшись, направила свой кулак прямиком в зеркало. Звук падающих на столешницу осколков и жгучая боль в костяшках правой руки резко отрезвили меня от истерического состояния. Однако я не издала ни единого звука. — Прекрати! Целая рука сама потянулась к одному из больших осколков, что тотчас же разрезал кожу ладони, стоило мне только его взять. Я сделаю. Сделаю. Сделаю! — Не делай этого! Уже хватит… Стекло резко вошло в запястье, теперь уже удержаться я не смогла. Слезы брызнули из глаз. Визг пронзил всю комнату, будто бы бумерангом возвращаясь прямиком мне в голову. Адская боль. Правая рука ниже пореза вовсе перестала чувствоваться — я не могла ей даже пошевелить. Яростно швырнув осколок в стену, я буквально упала на колени, чувствуя, как пульсирует все мое правое предплечье, однако мне все же хватило сил протянуть руку, из которой пульсирующей струей текла кровь, прямо к Дамиано. Его вены под глазами тут же вздулись, он, плотно сомкнув челюсть, смотрел на меня исподлобья злобно, зловеще. — Идиотка, — сквозь зубы прошипел он, сжимая с каждой секундой зубы все сильней. — Да положи ты уже хуй на свои принципы ебаные — рука все равно поранена и не заживет! — прокричала я ему в лицо, после чего черные вены показались и выше бровей — от глаз. Он еле слышно зарычал, как хищник, вжимаясь сильнее в стену за спиной, сдавленно кашляя. — Блядь, какая разница течет кровь на пол или тебе в рот — она один хуй течет! — пододвинувшись к нему ближе, я буквально поднесла кисть к его губам, однако кровь стекала вниз по руке, из-за чего весь рукав был пропитан этой жидкостью. — Да пей ты уже! — крикнула я, после чего Дамиано, не отводя от меня своих жутких в этот момент глаз, аккуратно взял мою кисть своей рукой, припадая к запястью губами. Чувство странное до ужаса — из тебя высасывают буквально жизнь, а тебе приятно. Прям вот до закатывания глаз и запрокидывания головы. Я чувствовала его клыки на своей коже, однако он был настолько аккуратен, что даже не травмировал ее. Вдруг он резко убрал мою руку и встряхнул головой, далее переводя взгляд на меня. Белки были белые. Далее он вновь вернулся к руке, на этот раз переворачивая тыльной стороной, и прищурился, рассматривая рану. Он тотчас же вытащил несколько маленьких осколков, откидывая их в сторону, а после вновь молча развернул руку запястьем, задумчиво осматривая порез. — Ты такая глупая, — тихо, но без хрипа проговорил он, печально заглядывая мне в глаза, пока я начинала потихоньку чувствовать, как холодеют пальцы ног. — Ты себе сухожилия порезала… — Я очень старалась! А вот не нужно было нос воротить, когда предложила… — шутливо ответила я, на что его взгляд стал еще более взволнованным. Дамиано тотчас же потянулся к подолу платья, без спроса отрывая два больших куска ткани и начал аккуратно забинтовывать руки, туго затягивая. — А п-почему ты р-раньше так на кровь не реагировал?.. Тебе же лучше? Из-за тугой повязки запястье пронзила резкая боль, отчего я айкнула громко, а из глаз вновь брызнули слезы. Он вновь посмотрел на меня виновато. — Я давно не пил, — коротко ответил он, не отводя от меня своих бездонных глаз. — Лучше. Сейчас мы выйдем отсюда. — Он вдруг резко поднялся на ноги, аккуратно помогая мне встать, пока я чувствовала, как моя повязка пропитывается кровью, а ноги становятся ватными, однако разуваться было не вариант — весь пол в осколках. Умирать, так на лабутенах… — Спасибо тебе… — все еще отчасти ошарашенно проговорил он, подводя меня за руку к двери. — Не выходи за порог, пока я не скажу. — Котоподобный вдруг резко распахнул дверь, аккуратно проскальзывая в коридор. Тут же я заметила что-то синее, напрявляющееся к нему. — Дамиано, там синяя хрень! — истерично прокричала я, после чего он кое-как увернулся от странного синего лезвия меча, что врезалось в распахнутую дверь, протыкая насквозь. Его держал в руках совсем юный на вид парень — лет двадцати. Дамиано действовал резко: одним красным шаром попал ему прямо в голову, после чего юноша упал навзничь с открытыми глазами, а котоподобный под мой немой ахуй взял в руки меч, с некой толикой грусти рассматривая. — Запрещенное оружие… мятежники!

***

Он ни на шаг не отходил от меня, талантливо отбивая удары, одновременно закрывая меня своей спиной. Все было в трупах: коридоры, лестницы, проходы, — почему-то в главный зал мы даже не заглядывали, зачем-то пробираясь вглубь здания, туда, где не бывала нога обычного обывателя. Кровь шла медленнее, однако ее потеря сказалась на мне заторможенностью и тошнотой со слабостью — хотелось просто лечь и не шевелиться. А еще очень хотелось пить. То ли моя психика сыграла со мной злую шутку, то ли кукуха окончательно поехала, но я не чувствовала больше страха. Более того, мне казалось, что все это происходило не со мной, что это не моя жизнь, а какой-то ужастик, который я просто смотрю в каком-то кинотеатре. Но самое пугающее — на пути мы не встретили никого из знакомых. Живыми. В одном из переходов мне на глаза попалась знакомая копна волос холодных. Когда Дамиано перевернул тело, первое, что бросилось мне в глаза — синий горящий кусок подобного меча, торчащий из груди, что сейчас держал в руках Дамиано. Второе — распахнутые в ужасе глаза. Леон. Котоподобный замер, отчего-то очень печально, думая будто бы пару секунд о чем-то о своем, далее он присел, проводя по его векам сверху вниз. — Идем. — Дамиано взял меня вновь за более-менее здоровую руку, ведя за собой в дверь, ведущую в какой-то потайной зал, где никого не было — только высоченные гранитные колонны под потолок. Только здесь он меня отпустил, отходя к другой стороне зала зачем-то, а я же просто обессиленно присела на край гранитной ступени, не в силах больше стоять. Дамиано вдруг резко пропал из поля зрения, отчего внутри начала нарастать тревога. — Тихо, — прошипел низкий мужской голос за спиной, отчего я вздрогнула всем телом, чувствуя тут же, как в мое горло упирается что-то острое. Сердце вновь упало куда-то в пятки, а нос неприятно защипало. Но животного страха не было, будто бы я знала откуда-то, что так должно быть. — Опусти меч, — раздался уже знакомый мне чуть хрипловатый голос еще дальше за спиной, после чего меня тотчас же толкнули вперед, отчего я упала, отползая от злополучного места, оглядываясь в ужасе и замечая, что от такой нагрузки на руки раны закровоточили с новой силой. Дамиано стоял ровно, направив синий меч в спину черноволосого мужчины лет сорока с бородой и орлиным носом, смотрящего прямиком на меня с ухмылкой. Красивый. Он вдруг резко поднялся на ноги, обрушивая на Дамиано череду ударов таким же синим мечем, которые на удивление котоподобный блокировал. Почему он не атакует? Я же лишь инстинктивно отползала дальше, оставляя на полу кровавый след, пока они абсолютно молча сражались. Ну как сражались… Дамиано лишь отражал удары, пока мужчина яростно нападал. — Давно не виделись, — насмешливо проговорил демон — это было понятно по черным ногтям, — смотря котоподобному в глаза, который в этот же момент сомкнул плотно челюсть, в отвращении морща нос. — Это вот из-за нее все началось? — Он вдруг направил в мою сторону меч, убирая его и осматривая презрительно. — Жалкая… Ну так избавься от нее. — Дамиано вдруг резко поднял подбородок, смотря на мужчину, что был немного ниже его, сверху вниз. — Сынок, эту проблему легко ликвидировать… — Что?! Блядь, чего?! Я ошарашенно уставилась на мужчину, который тут же мне подмигнул мерзко. — К чему тебе проблемы? — Заткнись, — прошипел котоподобный утробно, обрушивая наконец на мужчину целый залп ударов. Второй, видимо, недооценил его в начале, ибо сейчас был знатно растерян, кое-как отражая атаки. Дамиано бился так искусно, что я вовсе упустила момент, когда демон вдруг оказался на полу, но не из-за ранения — настолько сильными были удары, что он даже не смог устоять на ногах, блокируя. Вдруг котоподобному удалось выбить меч из его рук и приставить острие к горлу, на что демон наконец посмотрел отчасти взволнованно. Меч слегка порезал кожу. — У-хо-ди, — вновь сквозь зубы прошипел Дамиано, убирая оружие в сторону, на что демон посмотрел на него с изогнутой левой бровью. Однако два раза просить было не нужно — он тотчас же испарился, а парень тут же подошел ко мне; выглядел он, мягко говоря, подавлено. — Кто-нибудь! — вдруг со стороны главного зала раздался пронзительный крик Виктории, на что мы с Дамиано одновременно встрепенулись. Он тотчас же помог мне подняться, чуть ли не бегом направляясь туда. Марафон на каблах — done! В одном из коридоров мы наткнулись на не менее взволнованного Арона, целого и невредимого, тоже бегущего на звук. — У вас парные костюмы «искупались в крови»? — шутливо, но при этом подозрительно спросил он, оглядывая нас мельком, пока мы все бежали в нужном направлении. Тошнота от такой нагрузки усилилась, а сердце вовсе билось как ненормальное. — Боже, а с руками что?! — воскликнул вдруг Арон, как только мы подбежали к нужному повороту. В ответ я хотела пошутить, но… В углу центрального зала сидела Виктория. По ее подбородку стекала свежая кровь, а на ее коленях я различила лежащего навзничь Германа. Давление упало, тошнота подкатила к горлу, в глазах потемнело. Тело вмиг перестало слушаться, и я бы точно окончательно расшиблась, если бы чьи-то руки не поймали меня. Темнота.