Диван: сборник

(pov Ваня) Не надо плакать, малой, не надо, Я недостоин слёз твоих никогда. И это я заварил эту кашу, я псих, А ты, малой, прекрасен всегда. Ваня хохотал как сумасшедший. А, может, он и был им в этот момент. Ноутбук Дани был склеен намертво. Суперклей как никак. А потому что нечего борзеть. Например, пытаться отобрать его законное место и его подарки. Всё здесь принадлежит Ване Иванову. Миленький скромненький Данила...Да на хер он кому сдался?! Ване так уж точно. Даром не нужен. Но раз уж приходится терпеть, пусть и Даня тоже - терпит. - Ты чё совсем больной? - Даня от возмущения совсем утратил страх. А зря. - А чё, а чё, - уже вовсю развеселился Ваня, выбегая из комнаты. Даня побежал за ним. И, конечно, догнал. Но лишь потому что Ваня и не торопился. У него самого руки давно чесались. Даня ударил первым. Ну, точнее, попытался. Ваня, смеясь, увернулся. С задохликом драка походила на танец. Смешной и неуклюжий. Даня спотыкался, бесился. Ваня хохотал и блокировал. Но шутки кончились, когда кулак Дани таки зарядил новоиспеченному брату в висок. Острая боль. Злость возникла моментально. Ваня ударил следом. А затем ещё. И ещё. И каждый его удар в отличие от Даниных слабых телодвижений был сильным и точным. Прямо в цель. Родители вопили друга на друга во всю мочь лёгких. Двое пап, двое мам, и каждый был прав, ведь кто виноват, кто разберётся? Неожиданно дед решил проблему. Он схватил топор и, изрядно напугав всех, от души хряснул им по многострадальному ноутбуку. - Одна половина - твоя! - по-дурному заорал дед, протягивая кусок испорченного пластика Ване. - Другая - твоя! - в Данины руки плюхнулся остаток. Стояла полнейшая тишина. Первым отмер Данила, как ошпаренный сорвавшийся на бег. Куда? Прочь. Прочь от этого места. Прочь от этих людей. Даня впервые дрался со своим отцом. Пьяные затрещины, получаемые ранее, не в счёт. Ведь сейчас отец был трезв и абсолютно точно знал, что он делает. Как и Данила. - Отдай! - рычал отец. - Не смей перечить отцу! Сосунок! Даня, сдерживая злые слёзы, упорствовал. - Это ты не имеешь права! Это мой паспорт, и я тебе его не отдам! Даня, конечно бы, проиграл, но к процессу очень скоро подключилась и мама Лида, и дед. Паспорта были спасены. На руках и лице Дани красовались ярко расцветающие синяки, футболка сползла с плеча, всё болело, он был вымотан, но чрезвычайно рад. Он не позволит непутевому, уже не родному по крови отцу определять его путь! И он не позволил! Спасение паспортов - первый шаг. - Уедем, - прошептал Даня. - Уедем, - мама Лида была настроена решительно. Дед хоть и хотел остаться жить в роскошном доме-особняке (на халяву-то!), но и война в его жизни уже была. Он пожевал губами. - Дурак ты, Алексей. Но что тут поделаешь. Я всё же твой отец. Уедем так уедем. Алексей понял. Против него объединилась вся семья. Но он тоже не лыком шит. Не первый день живёт. Ха! У Алексея было не много мыслей, когда он поджигал арендованный грузовик, и ещё меньше, когда возгорание вышло из-под контроля и уже напрямую угрожало не столько их имуществу, сколько их жизни. Зато его близкие были открыты в выражениях. - Это же ты? Это ты! - мама Лида не боялась ничего и никого. Она лупила непутевого мужа от души. Дед вздыхал, периодически говоря: "Дурак, ой, дурак. И в кого пошёл." Даня плакал. К незажившим ещё синякам прибавились новые, царапины и ссадины, кровоточащая губа. Сажа и копоть на лице, волосах, одежде. И слёзы. Да. Много слёз. Что толку от новых родителей, если на деле он связан только с ними? Антон гнал с превышением скорости. Плевать на штраф! Полина молилась про себя. А Ваня... Ваня был как полумёртвый. И что в этом задохлике такого, что он пропал? С первого взгляда как в пропасть и выхода нет. Но если он умрёт, если этот ботаник умрёт... Нет. Нет. Нет!... Даня был там. Он стоял, чуть в стороне от своей бешеной семейки. Красные глаза, мокрые дорожки слёз. Взгляд Вани прошёлся по всему телу, метнулся к лицу, столкнулся с голубыми, светящимися в темноте глазами, остановился на вспухшей губе с корочкой засохшей крови. Полина с Лидой обнимались, дед пыхтел, Антон ругался с Алексеем, а Ваня шёл. Целенаправленно шёл к Дане. И, только рывком притянув его к себе, Ваня задышал. - Я тебе ноутбук купил, - куда-то в макушку задохлика выдохнул он. - Правда что ли? - голос Дани чуть дрожал. - Конечно, нет, - признался Ваня. Даня дёрнулся. Но Ваня держал крепко. - А вдруг тебе нравится розовый? Даня молчал. А потом вдруг захихикал. Ваня не мог припомнить что-либо приятнее, чем держать в своих крепких объятиях чумазого, трясущегося полурослика. "Как я мог его бить? Как вообще поднял на него руку?" - Ваня с горькой нежностью обводил контур на лице Данилы пальцами. Такая мягкая, нежная кожа и испорчена. Его глупым отцом и его не менее глупым братом. "Никто тебя больше не тронет, - мысленно произнёс Ваня, ещё крепче стискивая Даню в своём поистине медвежьем захвате. - Никто не обидит. Разве что только я. Но ты ведь меня простишь, Данёк?" Ивановы и Ивановы. Было как-то неловко и даже дискомфортно сидеть всем вместе за одним столом. И, кажется, лишь Ваня чувствовал себя прекрасно. Ну и дед, конечно. Тому нужна лишь свежая белая булка со сливочным маслом да побольше икры (красной да чёрной) - и жизнь в шоколаде. Даня опустил глаза в тарелку, что совсем не устраивало его брата. Ваня ткнул его ногой. "Что?" - глазами спросил Даня. - Данила, что со стариками сидеть. Пойдём рысь покормим, - повторил уже когда-то сказанные им в адрес ботаника слова Ваня и встал, зная, что тот непременно отправится следом за ним. Неудачное время для кормления. Рысь спала. Вероятно горничная Катя уже накормила её, пока их не было. Но, впрочем, им обоим было не до грациозного животного. - Зачем позвал? - неуверенным голосом спросил Даня. Ване это не понравилось. Он слегка нахмурился. - Ты что со мной как с посторонним? Я же твой брат теперь как никак. - И вправду, - ещё тише произнёс Даня. Ещё более подчёркивая некоторую возникшую стену между ними. И Ваня был просто обязан её сломать. - Закрой глаза, Данёк, - попросил он. И, видя недоверие в глазах Данилы, добавил просительно. - Пожалуйста. Ботаник согласился. Ваня приблизился. Пушистые ресницы, нежный румянец, бледная кожа. Точечные родинки и веснушки издалека были почти незаметны, а вблизи придавали Даниле невероятно милый вид. Смешной вихор. Полупрозрачные на свету, легко краснеющие уши. Тонкая шея. Да и вообще весь из себя тощий. Но Ване нравилось. Ване нравилось всё. Даня облизал губы, ставшие красными от прилива крови, и пробормотал, не открывая глаз. - Ну долго ещё? - Потерпи, - с насмешкой протянул Ваня. Так хотелось. Ему так хотелось. Он наклонился ближе. И ещё. И тут Даня открыл глаза. - Ты что! - отпрянул он тут же. - Да вот всё думаю, а, может, ты, на самом, деле девчонка? - Ваня подмигнул ему, и Даня тут же обиделся. "Олень. Какой же олень", - улыбнулся про себя Ваня, а вслух продолжил. - Я тебе новый ноутбук купил. Папу уломал за обещание больше не драться. - Где? - В твоей комнате. То есть, в нашей. Даня улыбнулся. Но Ванина улыбка всё равно была шире. Они с минуту помолчали вдвоём. А потом Даня подорвался. "Ноутбук ему дороже меня", - мелькнуло и угасло. Ваня с удовольствием облизнулся, предвкушая: "А ноут то запаролен. И хрен он отгадает". Ведь там - "целуй меня, целуй меня, целуй меня..." - Ваня, что ты делаешь? - Даня, кажется, всерьёз испугался. - Да ты дрожишь, дурачок, - умилился Ваня. Сам он совершенно не нервничал. - Разве не ясно, олень ты мой? Я...целую...тебя... Слова у него не расходились с делом. И Ваня целовал. И целовал. И целовал. Своего ботаника. Оленя. Задохлика. Данилу. Своего Данечку. - Ваня, зачем? - голубые глаза. Широко распахнутые и невообразимо прекрасные. - Ты...Ты - дурак! - Это ты - дурачок, Данька, - ласково ответил Ваня в момент передышки. - Ты же просил пароль, вот я тебе его и сказал. - Ты ничего не сказал! - возмутился Даня. - Я говорю сейчас, - ухмыльнулся Ваня и снова захватил нежные губы братца в свой сладкий плен. Он, конечно, скажет этому ботанику пароль. И посмеётся над его реакцией. Но позже. Если только Данька сам, наконец, вдруг не поймёт и не скажет: "Целуй меня..."