Диван: сборник

(pov Ваня) Я искренне поздравляю, Моя улыбка легка - Ты сбежал с собственной свадьбы, (Эта стерва-дура рыдает) Так её, так её, да! День свадьбы приближался неотвратимо. Счастливое настроение давно угасло. Даня был в ужасе, на самом-то деле. Он любил Элю, конечно же, но всё чаще сомневался в обратной связи. Был ли он для своей девушки способом что-то доказать, или это его фантазии? Даня всё чаще ощущал себя собачкой на поводке. Невозможно было даже лишнего шагу сделать, чтобы об этом не узнала Эля. И "брат" тоже хорош. Каждый раз сдаёт с потрохами. Вот прямо как сейчас. - Где ты был? - пронзительный голос Эли буквально ввинчивался в черепную коробку. - Пропустил автобус. Шёл пешком, - проблеял Даня. - А ну да, конечно, - хохотнул Ваня, являющийся третьим лишним, но явно себя таким не чувствующий. - А как же твоя экологичная машинка? Ваня подмигнул вмиг покрасневшему Даниле. - Ты же сказал, что ремонт закончен, - Эля начала орать тут же. - Ты меня обманул? Ты меня обманул?! Ах ты, козлина! - Эля! Эля, успокойся! - Даня отбивался от неслабых тумаков будущей жены. Ваня уже вовсю хохотал, ничуть не помогая. Предатель! - Я на тусу, - Ваня ухмыльнулся, направляясь к выходу. - Малой, я одолжу твоё авто? Ты же всё равно ходишь пешком. Даня не собирался разрешать. Вообще-то, он хотел наорать на несносного братца и отнять у него свою кредитную карточку. Хотя как он собирался это сделать со своими хилыми силёнками? Уму непостижимо, но вместо этого он лишь тупо оставался на одном месте и молчал. А что он мог сказать? Эля, что пасла его теперь с утра до ночи, буравила его взглядом. Дане всё чаще начинало казаться, что Эля не то что его не любит - она его ненавидит. Тогда что это будет за свадьба? Дорога в ад? Даня старался. Он целовал Элю нежно, бережно, аккуратно. Как драгоценность, которой боишься навредить даже дыханием. Даня до сих пор не мог поверить в то, что это не сон. Эля позволяет касаться себя. Эля любит его. Эле нравится... Бам! Даня охнул от острой боли в челюсти. Эля мощно ударила его головой. - Эля, ты что? - прошептал ошалевший Даня. Девушка из невинной соблазнительницы вдруг превратилась в злобную фурию. - Я тебя вечность что ли буду ждать? Да ты, блин, худший любовник, что когда-либо у меня был! Что это за слюнявые, щенячьи облизывания? Надоело терпеть! - Эля, ты что? - кажется, Даню заклинило. Сладостное, томительное возбуждение сразу пропало. На смену ему пришли жгучие стыд и вина. - Я что-то сделал не так? Эля?... - Всё приходится делать самой, - Эля недовольно толкнула Даню, меняя их позиции. Теперь она нависала над парнем, а не наоборот. - Знаешь что? Если бы не моя репутация, я бы давно тебя бросила. Но не думай, что это означает, что ты - главный. Девушка втянула его в своё влажное нутро, и это должно было стать привычным раем на земле, но больше нет. Нет. Даня любил Элю, конечно же. Но как же оказывается ужасно, когда тебя не любят в ответ. И ты это не просто знаешь, ты это ощущаешь физически. Эля брезгливо посмотрела на его обтянутый латексом, упавший член. - Надеюсь, в спальне ты его не оставишь. Не хочу спать в одной комнате с этим. И хотя Эля имела в виду не его детородный орган, а всего лишь использованную резинку, Даня почувствовал себя уничтоженным. Даня задыхался. Он чувствовал себя в клетке. И если бы только это. Он был жертвой. Чёртовой-в-натуре-жертвой, как было прописано в учебнике по психологии, что Данила Иванов героически одолел, чтобы сдать, наконец, треклятый зачёт своему вредному профессору. Эля то и дело щипала его, толкала, хлопала, царапала, даже била. Вроде и не серьёзно, не по-мужски. И самое главное, как язвила в эти моменты его взвинченная девушка: "Ты сам виноват." Его любимая девушка. Но Даня больше не чувствовал себя любимым. Почему всё так изменилось? Может, он, действительно, виноват? Но в чём? В том, что был собой? Или, наоборот, не был? - Что за похоронный вид, - Ваня ткнул ему ручкой в щёку. Мол, дай списать. Даня послушно протянул ему тетрадь. - Дома почти не появляешься. Ещё не в браке, а уже под каблуком. Даня глянул на брата. Тот вопреки ожиданиям смотрел на него серьёзно. Тёмно-карие глаза странно блестели. Даня даже на миг забыл про свои проблемы и чуть застенчиво улыбнулся. - Ты же сам почти дома не ночуешь. Мне мамы уже все уши прожужжали. Ваня не ответил на его улыбку. - Говори за себя...женишок, - как-то зло выплюнул он, наконец, прервав повисшее между ними неловкое молчание. Даня поджал губы и отвернулся. Если у него в последнее время и мелькала крамольная мысль обратиться за братской помощью к Ване, то она тут же испарилась. Он - не маленький, сам справится, ведь так? Кроме того, может быть, у Эли просто затянувшееся ПМС. - Где шлялся? - чем злее становилась Эля, тем грубее звучал её голос. Даня против воли вздрогнул. - Я же говорил тебе: я взял дополнительные часы на работе, чтобы мы смогли купить себе дом. Ты же не хочешь, чтобы мы вечно жили у твоих родителей на шее. - Ну я то родная дочь, а вот ты, конечно, ешь с чужих рук. Даня остолбенел. Никогда ещё Эля не касалась темы его подвешенного финансового состояния. Это не имело никакого смысла! Тем более, он же ведь ещё студент! - Я никогда не брал у твоего отца денег, - замотал головой он. Эля противно усмехнулась. - Он взял тебя на работу. Если бы не он, ты был бы тем ещё нищим студентом. В висках застучало. Эля уже прохаживалась по его посредственной, серой внешности, по его "уродливому" лицу, его занудству и скучности, и то, что он заучка, и бегал за ней как собачка, так что смотреть стыдно. И Даня её прощал. Снова и снова. Потому что любил её, да? Или потому что отчасти это было пусть и неприятной, но правдой. Но обвинять его в том, что он живёт за чужой счёт? Да за время его работы доходы Гамлета возросли чуть ли не в десять раз! И Данила без ложной скромности знал, что в этом его большая заслуга. Он тихо произнёс, вдруг впервые чувствуя себя почти прежним - кажущийся послушным и робким, но на деле - дерзкий и строптивый парень. - В таком случае, нам не стоит становиться мужем и женой. Свадьбы не будет. Даня был решителен в этот момент, уверен, почти счастлив. Почти - потому что всё ещё сосало под ложечкой. Почти - потому что Элины глаза будто почернели. Она вдруг завизжала и, подскочив к нему, вцепилась в его вихрастые волосы. - Эля, прекрати! Эля! Эля, остановись! - Считаешь, что такой умный, Иванов?! Я не из тех, кого бросают! Ваня прожигал своими глазищами Даню всю дорогу. Но он упорно молчал. Конечно, сломанный зуб скрыть не удастся, но хотя бы в машине пусть будет тишина. Мамы и папы списали Данино молчание на волнение перед торжеством. Но всё, что видел перед своими глазами Данила Иванов - непроглядная чернота. Его жизнь утеряла всякий смысл, всякую надежду. Он перестал верить в себя, наверное. Почему его терпеливая, всепрощающая любовь привела к этому? Даня был так одинок. И он знал, что это только его вина. Или же судьба. В любом случае, что и кому ему сказать? - Вот твои кольца, - Ваня всё сильнее хмурился, не понимая, что творится с братом. Эта чёртова Эля, в прошлом - его лучший друг, а сейчас - заноза в одном месте, всегда вела себя как стервозная принцесса, но в последнее время совсем заигралась. И Данька, этот чёртов ботаник, не то что не ставит её на место, но, кажется, наоборот, поощряет. Ваню безмерно злило столь долгое отсутствие бледного лица братца в их родительском доме. Эля обворожила заучку не иначе. Всё для неё, всё ради неё, всё из-за неё. Учёба, работа, переезд. Однако, счастливым Данька не выглядел. Сначала это бесконечно радовало Ивана, но затем червячок странных мыслей всё чаще появлялся в голове. Синяк на запястье, царапина на щеке. Глубокие тени под глазами. Морщина, словно укоренившаяся на переносице. Данилу что-то жгло изнутри, это было явно, но и с телом творилось что-то неладное. - Что молчишь? - Ваня начал злиться. - Щас возьму и выкину эти уродские кольца в окно. Ну? Так и будешь молчать? Выкидывать? Ваня играючи отбился от рук Дани. Тощие, слабые, как и их владелец. Ваня хотел было посмеяться над фальшивым братом как обычно, но вместо этого почувствовал необъяснимую жалость: "Он что вообще нормально не ест? Ну да, Элька - королева, точно ему не готовит". - Одай. "Что?" - Одай, - повторил Даня, весь пылающий всеми оттенками красного. - Сесяй зя. Ване бы расхохотаться, но отчего-то было не до смеха. Яркий солнечный свет заходил в комнату через окно, подчёркивая обломок переднего зуба у Данилы во рту. Ваня грубо схватил брата за подбородок и подтащил к свету. Сплющил его верхнюю губу, приподняв её чуть ли не до носа. Над остатком некогда целого зуба на десне разлилась фиолетовая гематома. Даня трепыхался в его руках как пойманная птичка, но, справедливости ради, в физической борьбе ботанику никогда не победить его. И чего тогда выёживаться? - И кто это сделал? - с холодком поинтересовался Ваня. Он будто знал ответ, но, однако, всё ещё не знал. - Я фам. Даня как мог отворачивался от него, и это невероятно бесило. Воротник его белоснежной рубашки жениха сбился, и Ваня увидел тёмно-синее пятно. Он начал расстёгивать пуговицы, практически срывая их с петель. Синяки были на шее, на груди, на животе. Старые и новые, припухшие и затирающиеся. Ваня сглотнул желчный комок. - Это тоже "фам"? - передразнил он. И, оттолкнув Данилу, двинулся к выходу. - Эля!! - дурным голосом заорал Ваня и пинком распахнул дверь. Ваня не мог поверить, что был так глуп всё это время. Будто он ни разу не видел... Однажды ввалившись к Эле, так и не дозвонившись до оленя-братца, Иван Иванов застал нелицеприятную для него картину - руки Дани были завязаны между собой в запястьях. Да так сильно, что виднелись багровые полосы на коже. Во рту был кляп. Кажется, из галстука. А соблазнительная в своей всклокоченности Эля восседала на нём верхом. Брат покраснел мгновенно. Ваня тут же всё понял. И, фривольно ухмыляясь, закрыл за собой дверь. А что если он всё-таки не понял? Понял всё не так? - Что стоматолог нынче не по карману? - Ваня закрыл дверь на ключ, вытолкав всех подружек невесты, мам, и плевать, что они там шепчутся за дверью. - Ты совсем больной, Иванов?! - шипела Эля. Красивая стерва, но именно что стерва. Ваня видел злобу в её глазах. - У меня свадьба! - Свадьба? Да ну? - на Ваню было страшно смотреть. Даня, которого Иван притащил за собой следом, робко высказался. - Ваня, пеестань. Ваня, пожауйста. - Заткнись!! - одновременно заорали Ваня с Элей и тут же бросили друг на друга злобный взгляд. - Ты его бьёшь, да? Ты издеваешься над ним? - мелкие детали всплывали будто сами собой. Те мелочи, что Ваня всегда замечал, ибо это его брат. Его брат, чёрт возьми! Но отбрасывал в сторону, потому что Данёк - тот ещё чудила. Но, оказывается, нет. Странный с виду брат, на самом деле, оказался братом, нуждающимся в помощи. И ведь так было с самого начала. Почему Ваня позволил забыть себе эту прописную истину? "То, что моё - моё", - так он всегда мыслил. И Данька был его. Поэтому он и злился на него всегда. Но не только Ваня жил по такому закону. Как он мог забыть, что Эля была точно такой же? Или хуже? Элькины глаза были лишены любви. Ни намёка на тепло или нежность не было в этом шоколадном цвете. - Ты ещё заплатишь за это, Иванов. - Нюня, - а это уже Дане. Эля презрительно фыркнула и уселась на диван. - Как же вы меня оба достали. - Ты любишь Данилу? - Ваня подскочил к стерве и вцепился ей в плечи. Эля поморщилась, но вырваться не смогла. - Я люблю побеждать, - улыбнулась она, глядя Ване прямо в глаза. Смело, уверенно, бесстыже. Кулак Вани сжался. Что будет...Что будет... - Нет, нет, - Даня чуть ли не плакал, почти вися на его руке. - Не надо. Данины пушистые ресницы, потрескавшиеся губы, робкий взгляд. Эти трогательные веснушки, что можно разглядеть только вблизи. Эта очевидная податливость, пусть и вкупе со строптивостью. Нежный румянец, что так легко проявляется. Эти светло-голубые глаза, что так расстраиваются от грубых слов. Глупый, глупый Даня. Или это Ваня глупый, потому что оставил его одного. С этой медузой горгоной. Но больше нет. Ваня отшвырнул визжащую Эльку от себя, а потом взял Даню за руку и сказал. - Пойдём домой. Даня растерянно хлопал глазами. Дверь уже выламывали. Папы присоединились к освободительному движению. - Но... - прошептал Даня, не зная как поступить. Тем более, если они выйдут через дверь, он точно не сможет этого сделать. Ваня правильно уловил его сомнение и подтолкнул его к приоткрытому окну. - Не бойся, это всего лишь второй этаж. Смотрел "Сбежавшую невесту"? Данины глаза округлились. Ваня усмехнулся. - Если даже сорвёшься, я тебя подхвачу. Я спасу тебя, Данёк. "Да, спаси меня. Пожалуйста, спаси меня, Ваня." И надо ли говорить, что Иван Иванов всегда выполнял обещания. Во всяком случае, серьёзно данные такому непохожему на него, но своему Даньке? Всегда. - Больше никаких Эль, Данёк. Ты понял меня? И Даня понимал.