Диван: сборник

(pov Ваня) Я врать научился, наверно, с рождения, Но с тобой я стал богом среди всех богов. Прямо в глаза, каждый день и в открытую, Напропалую я вру тебе и ещё всем вокруг. "Он ботан, некрасивый, тормоз, зануда", "Да кто полюбит такого? Вот я не люблю", И ты всему веришь, я же вижу, что веришь, Пусть мне вслух раздражённо только: "Дурак, отвали." И мне казались нормальными наши реакции, Все верят в сказку, но мы в ней короли, А потом я однажды вдруг случайно увидел, Как ты плачешь, потому что я соврал вновь тебе. Ваню не пришлось долго упрашивать. Запертый в кладовке, да ещё тут Эля со своими подкатами. Нет бы просто открыть злополучную дверь. - Он ботан, некрасивый, тормоз, зануда. - Что ещё? - Некрасивый, - повторил Ваня. И Эля тут же отметила. - Некрасивый уже было. - А за это время он красивее не стал, - разозлился Ваня. Даня, стоявший рядом с Элей, с удивлением обнаружил, что слова Вани о его внешности ранили его не на шутку. Удерживая лицо, он молчал. Злость и печаль как-то странно перемешались в нём. С одной стороны хотелось наорать на Ваню, обвинить его. А с другой - что он мог сказать? Разве в действительности он красивый? Ваня тем временем продолжал. - А я ещё я видел, как он мерит женское бельё. И хотя это было откровенной неправдой, и все трое присутствующих здесь это прекрасно знали, но Даня вдруг почувствовал себя не то что преданным Ваней, скорее, отверженным. Все сказанные им слова крепко засели в голове и, похоже, уходить не собирались. Когда Даня встретился глазами с Ваней, злости в нём уже не было. Как и разочарования. Только безмерная усталость. Может, поэтому во взгляде Вани тут же мелькнула вина, и он, кажется, вдруг непривычно для Дани растерялся. - Дань...Данёк...Данила... И куда исчезло его красноречие? - Можешь звать меня Авель. - Нет-нет. Он не поймёт, - запротестовала Эля. - Хорошо. Тогда пусть ещё посидит, - и Даня закрыл дверь, не давая брату выйти из кладовки. Хотя не то что бы Ваня особо сопротивлялся. Может, и вправду, чувствует себя виноватым. Но Дане было сейчас не до него. Почему-то хотелось плакать. И очень важно было удержать эти слёзы. Ещё не хватало расплакаться при Эле. Или вообще при ком-то. Даня старался никому не показывать своих истинных, глубинных чувств. С приездом в дом Ивановых-Ивановых притворяться для него стало нормой. Всегда доброжелательный, рассудительный, позитивный, лёгкий на подъём. Свою депрессивность и мрачное видение жизни Даня заталкивал внутрь себя, чтобы никто не понял, насколько и как часто ему в действительности бывает плохо. Причём так плохо, что хоть волком вой. Как и сейчас. - Наверно, нам стоит погулять немного. Чтобы не слышать крики Вани, - предложил Даня. - Пошли в кино? - улыбнулась Эля. И Даня согласился. В конце концов, не пропадать же билетам. Уже вечером, когда Даня вернулся, а Ваня, конечно, был уже освобождён, Ваня кружил вокруг Дани, не зная, что сказать. И надо ли. Но, наверное, надо. Ведь Даня за всё время не вымолвил ни слова. - Слышь, брат. Дай хоть физику списать, - неуверенно произнёс Ваня. Даня сказал как можно грубее, вкладывая в свой взгляд как можно больше презрения. - Отвали. И не забудь добавить к моему психологическому портрету "жмот". Больше Ваня к нему не цеплялся. Вот и хорошо. Укладываясь спать в привычной позе, Даня вдруг понял, что всегда засыпает и, кажется, что и спит - лицом к Ване. "Некрасивый", - промелькнуло в голове, и Даня перевернулся на бок, лицом к спинке дивана. Было жутко неудобно, но что поделаешь. Придётся привыкать. Ведь отныне Даня будет спать только так. Во всяком случае, когда Ваня рядом с ним. Рассматривая некстати вылезший прыщ на носу, Даня вдруг совершенно растерял желание идти в школу. Раньше это казалось нонсенсом. Тем более, что Даня никогда не придавал значение своему внешнему виду. Когда твоё единственное достоинство - ум, крутиться перед зеркалом особо не будешь. Но спасибо Ване, теперь Даня не мог отделаться от навязчивой мысли, что он пипец какой страшный. И окружающим его людям противно на него смотреть. А тут ещё прыщ. Дане снова хотелось плакать. Но он никогда не плакал. Не в этом доме. Но именно здесь ему в последнее время хотелось реветь каждый божий день. - Даня, - позвала его мама Полина. - Машина ждёт. - Эй, ботан, ты чего там застрял? А вот и Ванин голос. - Принцесса, карета ждёт. И Ваня заржал. Даня сделал глубокий вдох. Да хоть монстр, но идти в школу придётся. Ваня юлой крутился вокруг Эли. Обычно соревнующийся с ним за внимание девушки Даня угрюмо сидел за партой. Периодически прикрывая прыщ рукой. Хотелось исчезнуть. Добившись согласия от Эли прийти к ним в гости, радостный Ваня плюхнулся на своё место. - А ты чего такой кислый? - толкнул он Даню в бок. Даня тут же брезгливо дёрнул плечом. Сидеть с Ваней было неуютно. Сам же источник внутреннего переполоха в Дане расположился за партой максимально комфортно. - Ну у тебя и прыщ вылез, - хохотнул Ваня. Даня тут же покраснел. - Красавчик, - развеселился Ваня. Слава богу, зашла учительница. Начался урок. Но лучше от этого Дане не стало. Вот сначала уговаривает, а потом подставляет. Даня, успокоившийся за эти недели, воспрял духом. А тут ещё Ваня отдал своё приглашение без всякого умысла. Даня, уже предвкушающий приятный вечер с Элей, снова расстроился. Но сдаваться был не намерен. - А хочешь я тебя подтяну по физике? - улыбнулся Даня. - Надо же как-то две двойки исправлять. - Двойки? Какие двойки? - тут же услышал Антон. - Пап, я исправлю, - забормотал Ваня. Но Антона уже понесло. - Так ладно. Пойдёте оба. У тебя есть костюм, Даня? - Да, от Вани старый. - Собирайтесь, - поторопил их Антон. Ваня одарил Даню недобрым взглядом. - Ты что сделал?! - Даня рвал и метал. - Думаешь, это смешно? - Смешно, - хохотнул Ваня, поедая остатки мороженого. Большая его часть была щедро размазана по всей поверхности пиджака. И не только по нему. - И что мне теперь надеть? - Даня был рассержен. - Не мои проблемы. Даня с отчаянием оглядел себя. Старые брюки с футболкой, что были на нём - всё, что у него сейчас оставалось. Ну Ваня. Данину рефлексию прервал папа Антон, постучавший в дверь. - Вы готовы? Даня, ты чего ещё не одет? - У меня нет костюма, - сказал расстроенный Даня. - Ничего. Купим тебе по дороге новый. Давайте спускайтесь. - Думаешь, костюм тебе поможет? Эйфория Дани мгновенно испарилась. Чувствуя себя вполне симпатичным в новом, идеально сидящем на нём светло-сером костюме, он вдруг ощутил себя гадким утёнком. Только вот лебедем он не станет. И, видимо, никогда. В глазах защипало. Даня улыбнулся как можно шире. - У меня же часы. Последней модели, - сшепелявил он. Ваня скорчил гримасу. Ведь он же их ему и подарил. И хотя раунд был за Даней, победителем он себя не чувствовал. Скорее, проигравшим. После слов брата Даня ещё раз внимательно посмотрел на себя. А потом на Ваню. Потом опять на себя. И, действительно, почему Даня раньше не замечал, какой он всё-таки некрасивый? А в сравнении с Ваней - ну просто страшилище. Настроение упало в ноль. До этого радостно ожидающий встречи с Элей, Даня мечтал только об одном: забиться в какую-нибудь норку и чтобы его никто не видел и не трогал. Дорогу до дома Даня провёл в полном молчании. Ваня, периодически пытавшийся вовлечь его в разговор, бросил свои попытки. Даже, кажется, папа Антон что-то почувствовал и не трогал Даню. - И чего такой нудный, принцесса? - поддел его Ваня, когда они шли вместе к дому. Антон уехал ещё по каким-то своим делам. - Эля сегодня была классной, согласись. - Отвали, - буркнул Даня. - Тебе бы только смеяться. - А это смешно, - Ваня излучал веселье и азарт. - Детский сад, - огрызнулся Даня и ускорил шаг. Ваня взбесился. Он ухватил Даню за локоть, резко поворачивая его к себе. - Ты, малой, совсем оборзел. Может, мне взяться за твоё воспитание? - Отпусти. Даня пытался вырваться, но Ваня держал крепко. Синяки точно останутся. Даня повторил. - Отпусти. - А если нет? Ваня прожигал его глазами. И Даня не понимал его взгляда. Но он понимал себя. Он знал, что ему плохо, одиноко и больно. И это чувство, кажется, никогда его не покидает. Даже если Дане кажется, что всё хорошо - ничего не хорошо. И не будет. - Отпусти. - Нет. - Ваня, - начал было Даня, начиная пугаться. И тут его спас дед, спускающийся по лестнице и вдруг захрипевший в неожиданном сердечном приступе. Ваня тут же разжал свои пальцы на его руке, а Даня забыл о своих переживаниях, и они оба поспешили к своему ворчливому дедушке "на двоих". Даня, лежащий спиной к Ване, никак не мог уснуть. Всё-таки прежнее положение на диване его устраивало больше. "Может, Ваня уже спит?" - Даня решился и повернулся. Чтобы сразу встретиться взглядом с Ваней, в упор смотревшим на него. Даня тут же окрасился румянцем. Хорошо, что в комнате было темно. "Хоть не видно, какой я страшный, - мысленно успокоил себя он, но ситуация была стрёмная. - Он что всё это время на меня смотрел?" Даня медленно начал поворачиваться обратно, прикрыв глаза, изображая сонное состояние. Но, кажется, ему это не особо удалось. - Не спишь, малой? Даня замер. А потом одним отчаянным рывком оказался лицом к спинке дивана. Ноги тут же начали затекать. Правая рука запульсировала, неудобно зажатая в Данином повороте. Спать не то что не хотелось, спать теперь было невозможно. - Может, хватит притворяться? - в ночной тишине шёпот Вани бил по ушам. - Что с тобой происходит, Данёк? Даня молчал, охваченный каким-то ужасом. Ну что за день сегодня? Сплошной кошмар. Чего Ване не спится, спрашивается? Даня скоро сойдёт с ума от этого напряжения. А Ваня не помогает. Цепляется и цепляется. Будто Даня хочет. Да он всё что угодно отдал бы, чтобы только заснуть. "Ботан, некрасивый, тормоз." Получите - распишитесь. Да, Даня такой. И он вроде знал об этом. Ведь Ваня не был первым, кто нелицеприятно высказывался о нём. Но Даня вроде и не знал. Или не верил. Мало ли что глупые люди говорят. А вот Ване поверил. Даня верил Ване всегда. И поэтому так больно. Так плохо. И безнадёжно. - Даня, чего ты молчишь? - Ваня перешёл на нормальный голос. - Ответь мне, а не то я скину тебя с дивана. Угроза, а как-то ласково. - Данила, - предупредил Ваня. Почти нежно. И это было слишком. Слишком для Дани. Слёзы, будто всё это время только и ждавшие удобного момента, неудержимо покатились из глаз. Даня зажал себе рот рукой, удерживая всхлип. - Ну держись, - Ваня, вскочивший со своей кровати, буквально подлетел к нему. Чтобы в свете редких уличных фонарей и предательницы-луны, как раз заглянувшей в окно, увидеть блестящие, сверкающие дорожки воды на обеих щеках. - Ты что плачешь? - поразился Ваня. - Даня, ты чего? Что случилось? Я тебя обидел чем-то? Невыносимо. Это было невыносимо. Ваня мягко, но властно удерживал Даню за плечи. Словно понимал. Словно любил. Но ведь это было не так. И, вообще, зачем он так пристально вглядывается в Даню? Слёзы слезами, но он же страшный. Даня некрасивый. Ваня сам ему об этом сказал. - Не смотри, - прошептал Даня, страшась сорваться в рыдания. - Не смотри на меня. - Почему? - Ваня тоже перешёл в такой же шёпот. - Я - некрасивый, - выдохнул Даня. И заревел. Ваня совсем растерялся. - Что? Что ты такое несёшь? Но Даня не мог ему ответить. Правильно ответить. Послать. Прекратить всё это. О как же ему хотелось сейчас умереть. Исчезнуть. Сгинуть. - Ты же сам говорил. Забыл? "Ботан, некрасивый, тормоз, зануда", - с трудом выговаривал Даня, ничего не видя в пелене слёз. - Так зачем ты меня трогаешь? Смотришь на меня? Что тебе от меня надо, если я такой уродец? Наверное, он будет просить маму Лиду съехать. Уехать. В конце концов, сколько можно жить в чужом доме? И Ваня никакой ему не брат. И не друг. И, вообще, он ему никто. Только и делает, что обзывается. А Даня верит. Всему верит. И скоро от него такими темпами ничего не останется. Кроме боли и отчаяния. - Я, конечно же, знал, что ты олень. Но не знал, что такой редкий, - с ошеломляющей теплотой сказал Ваня, а затем поцеловал. Вот так просто взял и поцеловал Даню. Мокрый, горячий, спасительный - исцеляющий поцелуй. И одно сеанса недостаточно. И пока Даня полностью пребывал в своей внутренней драме, Ваня точно знал, что будет дальше. Много-много поцелуев, много-много любви. Ведь это, определённо его вина. Это всё его вина. Ему и исправлять. Луна скрылась, а Ваня продолжал лежать на Дане, медленно и бережно целуя его. Снова и снова. И так и будет после. Пока Даня не поверит в то, что он - красивый. Пока он не забудет его лживые, неосторожные слова. Даня - красивый. И так оно и есть, и всегда было для Вани. Всегда.