В плену

      - Мы нашли браслет Дайшо в квартире Суги, - голос Савамуры напряжен, кажется, что парень говорит сквозь зубы. Ойкава готов поклясться, что он между паузами закусывает губу и нервно притоптывает ногой. Они слишком давно знакомы, так что знали признаки невроза и раздраженности друг друга. – Это все…       - Да, Ушиджима, мы знаем, - выдыхает Ойкава и опирается бедрами о капот машины. –Акааши уже пробил, - он тяжело сглатывает и нервно, до ярко красных полос, чешет шею. – Крови не было?       Да, он боится. Кровь – самое ужасное, что может быть в этой ситуации. Сугавара – он же маленький, хрупкий, даже рядом с Ямагучи(который, на минутку, был самым щуплым в компании) кажется крохотным.Ойкава уверен: достаточно совсем немного приложить силы, чтобы сломать Сугавару в прямом смысле.       Ойкава с первой встречи захотел окружить заботой Сугавару, да просто оберегать. Мечтать о чем-то большем Ойкава боялся, но иногда позволял себе эти сладкие мечты. За время, что Сугавара работал в агентстве –чуть больше года – ему удалось сблизиться с ним до, как казалось самому Ойкаве, отметки «друг». Этого уже было достаточно. Достаточно, чтобы смело вторгаться в личное пространство, похлопывая по плечу или обнимая при встрече, и при этом не показаться странным.       И вот единственную причину счастья Ойкавы похитили.       - Не было, - Ойкава слышит, как сам Савамура облегченно выдыхает. – Только беспорядок.       - Ладно. Возвращайтесь в офис, - на том конце провода человек кряхтит. Ойкава, стараясь быть как можно спокойнее, говорит. – Я его найду. Слышишь, Дайчи? Найду, и живым.       Савамура мнется. Он верит Ойкаве, причин не доверять не было: из скольких передряг он его спасал, сколько раз помогал. Сможет и в этот раз, «это же великий Ойкава Тоору» - так восхищенно говорил Сугавара Савамуре.       - Хорошо, - Савамура не знает, что ответить. «Это я должен это говорить!»       - И не смей винить себя в похищении, понял? Вся вина на мне, - тон Ойкавы не предполагает возражений, и на мгновение Савамура верит в это, но тут же одергивает себя. – Ива-чан подтвердит. Он вообще все нехорошее про меня выложит, да еще подпишется под каждым словом, - Дайчи тихо смеется, а Ойкава прячет вымученную улыбку за ладонью. – Возвращайтесь в офис, а то там Бокуто Акааши окончательно достанет.       После того как в телефоне раздаются гудки, Ойкава убирает его в карман пальто и оглядывается по сторонам. Место, где он сейчас находится с зевающим Куроо, - последнее запечатленное на записи камер. Шатен внимательно вглядывается в каждым миллиметр улицы, в каждую трещинку асфальта и ограждений, пытаясь найти что-то знакомое. Может, он знает, в каком направлении уехала та злополучная машина? Может, он знает это место, может, он уже бывал там в прошлой жизни? Но ничего. Все как в тумане. Ойкава пытается гнать панику, но она упрямо уселась где-то в области горла и разрасталась с каждым вдохом. Почему-то у нее был голос Иваидзуми: «Дуракава, кому я говорил? Я свою роль исправно выполнял, а тебе мозги затуманила…»       Ойкава качает головой. «Ива-чан, подожди. Не говори ничего».       - Что там? – странный вопрос Куроо вырывает Ойкаву из его мыслей, и шатен озадаченно смотрит на подчиненного. – Кто звонил-то?       - Дайчи, - Ойкава запахивает пальто. Савамура – единственный, кого вся компания иногда зовет по имени. Повелось это практически с самого знакомства, уже вошло в привычку, да и сам Савамура явно не против. – Давай проедемся по этому району, хочу осмотреться.       - Какие новости? Нашли что-нибудь? – интересуется Куроо, когда они уже сидят в машине. Парень оттягивает шарф, когда салон немного прогревается, и выжидающе смотрит на Ойкаву. Иногда информацию из него приходилось вытягивать, как нужную конфету со дна сладкого подарка. – Твою мать, ты можешь не молчать? Чтоб ты знал, не ты один…       - Они нашли браслет Дайшо, - прерывает закипающего товарища Ойкава.       - Дайшо, - повторяет Куроо и умолкает на минуту, сжимая руль, что побелели костяшки. – Неприятные воспоминания от этого имени.       - А с какими именами у нас вообще хорошие воспоминания? – грустно усмехается Ойкава и прислоняется лбом к окну.       С именем засранца Дайшо Сугуру связано еще одно – Коноха Акинори, бывший частью команды Ойкавы. Светловолосый, юркий, часто фыркающий на Бокуто, как ёжик, и постоянно закатывающий глаза на подколы со стороны Куроо и Ханамаки, он был компьютерным гением на пару с Акааши. Коноха состоял в группировке братьев Мия, и, видимо, сильно поспорив с ними, попросил протекции у Ойкавы. Он до сих пор помнит это испуганное лицо и молитвенно сложенные на груди ладони. «Он такой забавный. Давай возьмем его себе?» - сказал тогда Бокуто, но не это стало решающим в решении помочь.       Ойкава просто захотел и все. Помнится, мама в детстве говорила, что надо помогать тем, кто попал в беду. К тому же он был наслышан о способностях Конохи, а такой экземпляр упускать нельзя. На удивление, Коноха быстро стал частью компании, а их тандем с Акааши, по словам Бокуто и Куроо, - «по-шамански хакерски убийственным».       - Коноха был слишком наивен, - Ойкава не замечает, как произносит это вслух.       Наивен и ограничен в плане хотя бы минимальных знаний о других группировках. Если бы знал хоть немного, не увяз бы в болоте змеюки Дайшо, не принял бы его за друга, не умер бы. Спрашивается, почему Коноха не проверил своего нового знакомого, ведь ноутбук и умение взламывать базы всегда при нем? «Друзей не проверяю, я им доверяю». Мацукава считал, что у Конохи отсутствовал инстинкт самосохранения.       Они похоронили Коноху несколько месяцев назад и надеялись больше никогда не встречаться с тем, кто носил имя Дайшо Сугуру. Однако последний явно придерживался каких-то своих планов.       Ойкава хмурит брови и лихорадочно пытается вспомнить, кто еще ходит под Ушиджимой, чтобы оценить уровень угрозы для Сугавары. «Да для него все – угроза», - шипит Иваидзуми. «Да заткнись ты», - корчится в ответ Ойкава и продолжает вспоминать.       Где Ушиджима, там и Тендо и Гошики. Гошики – совсем малец, который отчаянно хочет заслужить доверие и признание Ушиджимы. Его попытки настолько отчаянны и смешны, что со стороны кажутся жалкими. Ойкава до сих пор помнит тот испанский стыд, который всегда испытывал, если рядом находился Гошики.       - Чем может быть опасен Гошики? – он спрашивает это просто так, чтобы заглушить тишину в машине. Куроо не выносит такой обстановки, ему нужен разговор, поэтому Ойкава идет навстречу: все же он хороший начальник и руководитель, заботящийся о комфорте подчиненных.       Куроо заметно приободряется, когда слышит вопрос. Что-что, а поговорить он любил, но его любовь к этому делу разделял только Бокуто.       - Можно умереть со стыда, если смотреть, как он выслуживается перед Ушивакой, - хохочет брюнет, плавно объезжая очередную яму на дороге. – А так… слишком груб в физическом плане. Помнишь, как он одному веревкой запястья перетянул и оставил на 3 часа? Потом ампутировать пришлось.       Ойкава дергается от наплывших воспоминаний. Конечно он помнит посиневшие конечности, ворчание врача, серую отрешенность жертвы и удовлетворенную улыбку мальца Гошики. Сознание само рисует худший сценарий: на месте жертвы оказывается Сугавара, и Ойкаве приходится приложить титанические усилия, чтобы разорвать эти мысли. Ушиджима хоть и тот еще гад, но вряд ли позволит самому жесткому члену группировки истязать похищенного. По крайней мере, не в самом начале.       - У него какие-то садистские наклонности, - морщит нос Куроо, что на лице такого крутого парня выглядит слишком забавно, и Ойкаве, вопреки ситуации, хочется рассмеяться. – Не удивлюсь, если он увлекается БДСМ.       - Скажешь тоже, - отмахивается Ойкава. – Уверен, он до сих пор девственник, - и салон заполняется громким смехом Куроо.       Пока Куроо веселится и сочувствует бедному Гошики, Ойкава продолжает думать.       Тендо. Пожалуй, самый верный приспешник Ушиджимы. Выполнит все, будет отстаивать его правоту до последнего, раздерет глотку за него, да даже от пули закроет – вот какой это Тендо. Действительно хорошие качества, жаль, что принадлежат они монстру из преступного мира, а не какому-нибудь добродетели. Ойкава всегда считал Тендо странноватым, замашки у него весьма специфичны.       - Ты их шайку, что ли, вспоминаешь? – догадывается Куроо, и его передергивает. Сам ведь когда-то был в этой «шайке».       - Типо того, - кивает Ойкава и разваливается на пассажирском сидении, пытаясь вытянуть ноги. –Пока трое только на ум пришли. Кто там еще был?       - Цукишима, - Куроо поджимает губы и начинает отбивать нервный ритм на руле пальцем. С этим долговязым брюнет имеет свои счеты. Куроо с удовольствием подкараулил бы этого очкарика где-нибудь в подворотне и избил бы до смерти(это было бы легко, ведь Куроо сильнее), но Ойкава запретил. Пришлось усмирить жажду мести, надеясь на то, что Бог будет милостив и покарает грешного гада. – Знаешь, Ойкава, если он убьет и Сугавару, я наплюю на твой запрет и разделаюсь с ним.       А Ойкава и не против. Даже поможет. Вот только расклад с «если» его не устраивает. Надо быстрее найти, где скрывается Ушиджима, чтобы Куроо не исполнил свою угрозу.       Они катаются по городу уже час. Ойкава не видит ничего знакомого, ничего, что могло бы помочь или натолкнуть на нужное направление. Их покатушки бессмысленны, просто трата времени. Они даже ничего не узнали, что очень злит Ойкаву. Он подносит пальцы к губам и вдыхает, словно делает затяжку. Идеальная обманка для мозга, вот только тревогу это до конца не убивает.       - Мацукава тут сигареты свои оставил, - Куроо замечаетпсевдокурениеОйкавы и взглядом указывает на бардачок. – Забирай, я не курю, а ему полезно…       - Не курю, - резко отвечает Ойкава, хмурясь.       - Пока Сугавара не видит – можно, - Куроо ухмыляется, и Ойкава ловит его хитрый взгляд.       Ойкаве почему-то становится неловко, как подростку, которого застали за непристойным делом. Куроо же просто шутит, это дружеский подкол, за которым не стоит ничего. А точно ли ничего? Ойкава украдкой бросает взгляд на товарища, который, внимательно следя за дорогой, продолжает улыбаться. Шатену даже слышится, как тот хихикает, как девчонка.       Ойкава скрещивает руки на груди и отворачивается к окну, еще больше раззадоривая Куроо.       - Ты можешь заткнуться и не бесить меня?       - Да я молчу! – Ойкава затылком чувствует, как Куроо довольно лыбится. На несколько минут в салоне повисает молчание, нарушаемое недовольным сопением Ойкавы и тихим шумом двигателя. – Можно вопрос?       - Нет.       - Ты же за Сугавару волнуешься не только из-за дружеских чувств? – все равно спрашивает Куроо. ***       - Спасибо, Ямагучи, - Акааши принимает из рук парня очередную чашку с кофе и снова утыкается в ноутбук.       Удаленные записи с камер видеонаблюдения на улицах не поддавались восстановлению, из-за чего Акааши начинает тихо беситься. Нет, он смог восстановить парочку, но они совсем не информативные. Пальцы бегают по клавиатуре, мозг лихорадочно соображает, где можно еще найти информацию. Бокуто, сидящий напротив и в наглую смотрящий на него уже минут десять, давит морально. Под его взглядом Акааши чувствует себя подопытным зверьком под наблюдением. Акааши в принципе не любит повышенное внимание к себе, но никакие объяснения и просьбы не помогут против Бокуто: он только кивнет, мол, понял, и через пару минут все начнется по новой.       «Уж лучше б его взял», - недовольно думает Акааши, изо всех сил пытаясь игнорировать Бокуто, который подбирается ближе. Его глаза маячат чуть выше экрана ноутбука.       Ямагучи прячет сдержанную улыбку ладонью и делает вид, что занят бумагами. Картина, которую видит парень, кажется ему весьма комичной: Акааши, у которого уже трясутся руки и дергается бровь от напряжения, и Бокуто, забравшийся коленями на стул, перегнувшийся через стол и теперь дышащий прямо к крышку ноутбука. Со стороны казалось, что Бокуто испытывает терпение Акааши. Хотя, зная Бокуто, можно предположить, что он хочет начать разговор, поэтому делает все, чтобы на него обратили внимание. Вот только делает он это весьма нетрадиционными способами.       - Бокуто-сан, вы что-то хотели? – Акааши не выдерживает и раздраженно смотрит в глаза напротив.       Бокуто торжествующе улыбается(Ямагучи уверен, что его сейчас просто распирает от счастья) и пододвигается еще ближе, хотя, казалось бы, куда ближе.       - А ты просмотрел камеры в доме Сугавары? Камеры, которые в подъезде и лифте?       - Какая хорошая идея! Я как-то не подумал об этом. Спасибо, Бокуто-сан! – Акааши складывает руки на груди и даже кивает в знак благодарности.       Бокуто, не замечающий сарказма в голосе Акааши, довольно сияет и расправляет плечи: вот он какой молодец! И Акааши, и Ямагучи знают, что как только Куроо вернется, Бокуто первым делом побежит ему рассказывать, как он помог Акааши. Акааши всегда удивлялся этому парню. Здоровый лоб, а такой наивный, словно ребенок. Хотя в этом его обаяние. Еще больше Акааши забавляет желание Бокуто быть полезным ему. Проводить до дома? Не вопрос, можно даже не просить. Поставить ноутбук на зарядку? Сделать кофе? Ямагучи, я знаю, как работает кофемашина. А может, подсказать, где еще можно поискать? Вот только места всегда слишком очевидные и уже проверенные Акааши. За время знакомства с Бокуто он уже привык к такой «заботе». А еще понял, что нельзя игнорировать ничего сказанное Бокуто, иначе тот расстроится и будет ходить как в воду опущенный. Тогда от Куроо злых взглядов не оберешься. Поэтому приходилось терпеть.       А что касается «хорошей идеи» Бокуто, так Акааши уже давно все проверил. Каждого запечатленного камерой пробил по базе на наличие связи с Ушиджимой. А вот тех троих, кого камера засняла сегодня ночью в 4:32, он даже проверять не стал. Лица, одежда, движения – все и так знакомо. Акааши сохранил запись на рабочий стол, но парень не был уверен, что остальные захотят смотреть.       - Я пойду в кабинет, - Ямагучи встает с места, у него в руках стопка бумаг и несколько ручек. – Подготовлюсь пока к открытию.       - Я с тобой, - Акааши потягивается, разминая затекшие плечи и спину.       - И я с вами! – Бокуто тоже подскакивает и первым направляется к двери.       «Конечно, куда ж без тебя», - думает Акааши, но без недовольства. Так, для галочки. ***       Пока Ямагучи разбирает небольшой завал на столе(фантики от конфет и бумаги с корявыми рисунками указывают на то, что здесь постарались Куроо и Бокуто), Акааши падает на кожаный диван и устало прикрывает глаза. Он слишком много времени проводит за компьютером, глаза болят от напряжения. Сон уже не помогает, а зарядка для глаз – Акааши понял уже давно – вообще бесполезна. Парень трет прикрытые глаза подушечками пальцев, надеясь хоть немного ослабить давление.       - Может, капли? – диван продавливается под чужим весом, и Акааши чувствует, как заваливается в сторону провала. Крупный Бокуто усаживается рядом.–Говорят, помогают.       - Не надо капли, - отмахивается Акааши, - само пройдет.       - Ты наплевательски относишься к своему здоровью, - Бокуто качает головой и опускает широкую ладонь на темную макушку айтишника. – Акааши, так нельзя, ты нам еще нужен.       - Бокуто-сан, уберите руку, - Акааши, пытается увернуться, но чувствует, как сжимается ладонь, слегка натягивая волосы. – Бокуто.       Лицо Бокуто вдруг озаряется странным светом, парень расплывается в широкой улыбке, но хватку не ослабляет.       - Ты впервые назвал меня без этого дурацкого «сан»! – свободной рукой Бокуто хватает Акааши за плечо и начинает трясти.       Бокуто и Акааши знакомы почти 8 лет, и все это время Акааши обращался к Бокуто только в уважительном тоне и обязательно на «вы», хоть разница и была между ними всего в два года. Как бы Бокуто не просил оставить официоз, брюнет упрямо следовал приличиям. Мацукава предполагал, что таким образом Акааши держит дистанцию между собой и слишком активным и бесцеремонным Бокуто, но, черт, это же Бокуто, для него нет препятствий и ограничений.       - И почему ты раньше не стал так делать? – продолжает радоваться Котаро, массируя голову Акааши. Ямагучи еле сдерживается, чтобы не достать телефон и не начать снимать. Боже, такие кадры пропадают! Куроо и Мацукава бы точно оценили. – Не поверю, что для этого тебя надо было за волосы схватить! А что тогда надо, чтобы на «ты» со мной перешел?       - На свидание позвать, чего непонятного? – входная дверь хлопает. Мацукава, еще не войдя в помещение, сбрасывает пальто. Следом за брюнетом входят Ханамаки и Савамура. Последний выглядит просто ужасно. Ямагучи и Бокуто напрягаются. Мацукава, видя это, отвечает. – Дайшо свой браслет обронил. Дайчи, покажи.       Савамура бросает браслет на стол и садится по другую сторону от Акааши. Бокуто, наконец оставив волосы Акааши, наклоняется, чтобы рассмотреть брошенный аксессуар.       - И правда, Дайшо, - парень сжимает кулаки. Коноха. Из-за этого гада погиб Коноха.       - А еще Тендо и Гошики, - вздыхает Акааши и поднимается с места. – Камеры в доме Сугавары. Сейчас покажу.       - Сиди, - машет рукой Ханамаки. – Ойкава придет, ему и покажешь. А лично я не хочу на них смотреть. Не помню, как они выглядят, что ли?       Бокуто начинает закипать. Он резко вскакивает, хлопает себя по бокам, проверяя наличие пистолета в кобуре, и уже делает шаг к двери, но Мацукава перекрывает ему путь. Все понимают, что Бокуто сейчас движет не желание найти Сугавару, а жажда мести за смерть Конохи. Коноха, хоть иногда и морщил нос от присутствия Бокуто рядом, все же был его другом. Сколько раз этот худощавый сивый парнишка выручал Бокуто, терпеливо объяснял некоторые вещи, да даже провожал пьяного до дома и оставался с ним на ночь, чтобы проследить – именно за это Котаро и ценил Коноху. Бокуто до сих пор снится тело Конохи, лежащее в луже крови в том темном переулке, и довольно ухмыляющийся Дайшо, стоящий над трупом и вертящий в руках окровавленный нож.       Бокуто дает себе отчет, что им движет не только месть, но и отчаянное желание спасти Сугавару от такой же участи.       - Пойдем лучше гроб делать, - говорит Мацукава, сжимая крепкое плечо Бокуто.       - Чего? – тот мгновенно забывает обо всем и во все глаза смотрит на товарища. – Какой гроб? Для кого?       - Вообще-то у нас заказы, если ты забыл, - Мацукава тащит здоровяка за собой и незаметно, как умеет только он, вытаскивает пистолет из чужой кобуры. Оружие ложится на стол перед Ямагучи, который быстро прячет его в ящик. – Да и успокоишься немного. Вот я всегда успокаиваюсь, когда гробы делаю, это как медитация.       Бокуто молча идет следом. Возможно, Мацукава прав.