Our love will be forever

— Слушай, а сходишь в магазин? — Хосок умоляюще посмотрел на Чимина. — Так уж и быть. Но потом сам. Парень взял ключи и выскочил из квартиры Хосока, куда они недавно переселились, чтобы не обременять Намджуна. Хотя он говорил, что не против их компании, самим было неприятно находится так много времени в чужом доме (даже если это отель), имея свои квартиры, за которые надо платить. Как только входная дверь закрылась, настроение Хосока мигом улетучилось, и он побежал в ванную, где бывал уже последние дни слишком часто. Ему хотелось быстро сделать одно дельце без свидетелей, и все бы ничего, но: — Хэй, я деньги забыл, ты… Чимин рывком зашел к Хосоку без стука и ужаснулся от увиденного. Мужчина сидел на холодном полу, держа в руке лезвие. На ноге уже был сделан легкий надрез. Железка выпала при виде вошедшего парня, а сам же Хосок растерялся. — Что ты творишь, идиот?! А ну за мной! — Чимин повелительно крикнул, чего редко от него услышишь. Хосоку ничего не оставалось, как подняться и пойти за ним. Можно было бы быстро выбежать из квартиры, но этот вариант был так себе, учитывая не самую приятную погоду на улице, и слегка полуголый вид парня. Они сели на диван друг перед другом и первое время просто молчали. Чимин все смотрел на друга ожидающе, но не вытерпел и тихо произнес: — И давно ты так? — С того дня, как увидел Юнги, прикованного к больничной койке. И да, он помнил это до мельчайших подробностей. Раздражающий писк приборов, запах больницы, а самое главное — безжизненный вид любимого человека. На тот момент он был сильно бледен, а под глазами красовались темные синяки. Разные проводки, иголки и другие медицинские штучки, которые находились в его теле вызывали неприятное ощущение, будто отбирают частичку тебя. И все эти дни Хосока не покидает это чувство пустоты в сердце. — Послушай меня, я понимаю, что тебе тяжело, но… — Нет, не понимаешь! — Хосок неожиданно перебил Чимина. — Не можешь понять… Я каждый раз вижу его лицо перед глазами, и оно въедается в голову, не покидая. Я чувствую вину за то, что не был рядом. Если бы у меня не появились дела на работе — ничего бы не случилось. Мы бы сейчас сидели все вместе и радовались каждой минутой проведенной друг с другом. И вот только это спасало, — он указал на истерзанные ноги. — Послушай меня, Чон Хосок, ты не виноват. Да, планы изменились в последний момент, но это не значит, что ты что-то мог изменить. Мы не знаем этого наверняка. Виноват тот ублюдок на фуре. Не ты. Я всем сердцем люблю тебя и Юнги. Но прошу, не вреди себе так. Чимин ласково смотрел на парня, показывая, что тот действительно ему нужен. И в итоге Хосок разревелся. Впервые за эти дни он выплеснул все накопившиеся эмоции более правильным способом, нежели занятия самоистязания. Чимин обнял бедного мужчину, на чьи страдания невозможно смотреть спокойно. Так они и сидели какое-то время, обнявшись, оба плакали. Вроде взрослые мужики, но как только в их жизни происходят какие-то переломные моменты, когда и сил не хватает, и деваться некуда, они превращаются в маленьких детей, которым нужно тепло чужого тела и осознание своей необходимости другим людям. Так и сейчас, Чимин с Хосоком понимали, что они нуждались друг в друге, как никогда раньше. Столько всего пережили вместе за эти долгие годы крепкой дружбы, но после встречи с Юнги их жизни кардинально изменились. Просидя так еще немного, Хосок начал потихоньку успокаиваться, иногда шмыгая носом. А Чимин не хотел отпускать его и все держал в мертвой хватке. — Виноградинка, можешь отпускать, — прошептал Хосок хриплым голосом на ухо другу. Такого тот точно не ожидал, так как грубо оттолкнул мужчину, весь покраснев точно от смущения, и упал на пол. Слезы мигом исчезли, а взгляд Чимина был направлен прямо на Хосока, так хитро ухмыляющегося. — Т-ты это специально? — Верно. Хосок поднялся с дивана и медленно опустился на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне. Он быстро подмигнул и притянул Чимина к себе, впиваясь в покусанные от нервов губы. И один, и второй давно не имели половых связей, от чего быстро возбудились в предвкушении хорошего продолжения. В считанные секунды Хосок поднял Чимина на руки и пошел прямиком в спальню. Они страстно целовались, оставляя друг на друге яркие отметины. Повалив парня на мягкую кровать, Хосок повис над ним и ловким движением рук стянул верхнюю одежду с себя, пока тот быстро раздевался. В их планах было сделать это быстро, но и о прелюдиях забывать не стоило. Хосок опустился к шее возлюбленного и коснулся нежной кожи губами, оставляя легкие поцелуи. — Я помню все твои самые чувствительные точки, и эта твоя самая любимая. Я же прав? — Продолжай… Хосок хмыкнул и укусил Чимина, вызвав протяжный стон с губ парня. Он решил перенять инициативу в свои руки, перевалив Хосока на спину без особого труда, и оказался верхом на нем. — А я помню, что ты ненавидишь больше всего, — прошептал Чимин у самого уха мужчины. Он поднял бровь вверх, не понимая о чем тот говорит, и пытался вспомнить их далекое прошлое вместе. Но руки Чимина не дали продолжить эти размышления, медленно блуждая по всему его телу, иногда задевая выпирающий через ткань член. Хосок то и дело пытался перекинуть надоедливого парня с себя, который только дразнил его, но не стоит забывать, что Чимин тоже альфа, и сил ему хватает удержаться на месте. Наконец, Чимин опустился к губам партнера и вовлек его в страстный поцелуй, тем временем, растягивал себя перед главным блюдом. Посчитав, что он уже готов, снял с Хосока штаны и медленно опустился на его член, выгнув спину, словно кошка. — Ох, да-а-а. Боже… Чимину явно нравилось быть снизу, что Хосок понял еще в их первый раз пару лет назад. Даже во время их секса с Юнги Хосок внимательно следил за эмоциями Чимина, но такого точно не замечал. Его лицо сейчас было, как произведение искусства — подрагивающие брови, раскусанные губы. Все это так нравилось Хосоку, особенно с такого ракурса. Комната наполнилась феромонами, которые в равной степени действовали на обоих альф (ошибочно предполагать, что только омеги реагируют на феромоны сильного пола), снося крышу. У Чимина начали ныть ноги от долгого нахождения в одной позе, но сменять ее так не хотелось, особенно, что бедра сами двигались вверх-вниз, принося удовольствие обоим парням. Неожиданно Хосок вцепился руками в талию парня и опустил резко вниз. — Аргх, блять! Хён, полегче. — Мне так нравится, когда ты зовешь меня хёном, — прошептал он на ухо. Чимин усмехнулся, хотя усмешка получилась странной из-за дрожащих губ от наслаждения, но он также проговорил: — Хён, трахни меня сильнее… От такого предложения Хосок будто с цепи сорвался и опрокинул парня на спину, стал выполнять просьбу. Кровать скрипела, ударяясь о стенку, а Чимин громко стонал. Он уже чувствовал, что скоро кончит, поэтому прижался к крепкому телу мужчины, слегка царапая напряженную спину. Кончив, Хосок повалился на Чимина, тяжело дыша. Оба парня лежали так какое-то время без сил. — Так-с, я лучше в ванную схожу, а то кое-кто презервативами не умеет пользоваться, — Чимин вскочил с кровати. — Ага, как же. Это ты залез на мой член и начал стонать, как омега во время течки. Резинки в тумбочке лежат, мог бы взять сам. Чимин надулся и пошел в ванную, где на полу валялось лезвие, которое забыли убрать. Ну, он и выкинул его от греха подальше. Мало ли Хосоку опять захочется навредить себе. После небольшого душа Чимин вышел к своему парню, который уже успел заснуть на кровати, мило сопя в подушку. Чимин решил не будить его, а просто накрыть одеялом, чтобы не замерз. Все-таки не май месяц, а тот голый лежит.