«Who's in your shadows?
Who's ready to play?
Are we the hunters?
Or are we the prey?
There's no surrender
And there's no escape
Are we the hunters?
Or are we the prey?»*(1)
(Ruelle – Game Of Survival;
OST Shadowhunters: The Mortal Instruments)
У Се уже больше часа говорил по телефону с Сяо Хуа, хмурясь и нервно постукивая пальцами по кофейному столику. Панцзы не слышал разговора, но отчетливо видел, что друг недоволен результатами изысканий. Распрощавшись с Ци Хэем и под благовидным предлогом отправив остальную команду, кроме упершегося рогами в пол Ли Цу, по домам, предварительно удовлетворив любопытство жаждущих получить ответы на многочисленные вопросы товарищей, Железный Треугольник в компании юного помощника усердно взялся за поиски монетки. Но, как назло, те крохи информации, что попадались им и активно помогающим главам семей Цзэ и Хо, не могли пролить свет на ее местонахождение. Цилин с Ли Цу на буксире с самого утра отправился к старине Го в надежде выведать всю подноготную каждого антиквара Китая. Но подрывник не сомневался – они вернутся с пустыми руками. Время неумолимо отсчитывало срок до истечения лунного цикла, но подвижек в поисках не было. Единственное, что удалось установить – личность Ван Пэя, точнее, определить, что человека с таким именем просто не существует, а размытая фотография, сделанная камерой наружного наблюдения, установленной на входе в Ушаньцзюй, оказалась практически не пригодной для опознания. Фоторобот, сделанный со слов наемников, выглядел еще хуже и подходил разве что для городского стенда с портретами самых опасных разыскиваемых преступников страны. Предположение У Се насчет личности Чжуцзы также не поддавалось проверке – слишком много людей с фамилией Ань проживало на территории Китая и добрая треть из них относились к ассимилированным в эпоху Хань ийцам. Поднять генеалогические связи каждого было слишком затруднительно даже для такого влиятельного человека, как Цзэ Юйчэнь. Босс У отложил телефон, задерживая задумчивый взгляд на висевшей на крючке куртке, словно решал в уме сложнейшую алгебраическую задачу или пытался доказать гипотезу Ходжа или Римана. - Что сказал Сяо Хуа? – не выдержав, полюбопытствовал Панцзы, отвлекая друга от созерцания собственной куртки. - Ничего нового. Никто из наемников лично не встречался с Чжуцзы, а настоящее имя Ван Пэя никому не известно. Словно этих людей не существует. Все адреса, указанные наемниками, пустышка. - Почему ты думаешь, что Чжуцзы может быть потомком того Аня? - Помнишь, что сказала Лянмяньшэнь? Мэн Нюпи вернулся в Хэйчжу с монеткой, и теперь покоится на дне подземного озера. А Ань Ханьцзы был тем, кто присвоил ее себе. Он не пил весеннюю воду, значит, была другая причина, по которой этот человек не взял ничего, кроме монетки. Она – отражение долины, города и их истории. - Мы не можем сидеть тут и ничего не делать! - Верно, Панцзы. Поэтому, как только Сяогэ и Ли Цу вернутся, мы отправимся на окраину Сичана к старейшему Лахе. - Что? Опять этот безумный старикашка со зловещими предсказаниями? - Он знает намного больше, чем говорит, - с усмешкой покачал головой У Се. – Тебя не удивило, как быстро он нас нашел? И с чего вдруг ему приспичило поделиться с нами легендой, о которой больше нигде нет никаких упоминаний? - Думаешь, он пустит нас к себе на порог, Тяньчжэнь? - Думаю, он только этого и ждет. - Тогда я, определенно, еду с тобой. Потомственный расхититель кивнул, принимаясь за сборы – возвращаться в Шаншань он больше не планировал. Своей интуиции он доверял, а она буквально кричала о том, что Лаха Хуши тот еще пройдоха, с которым придется встретиться снова, чтобы больше разузнать о таинственной монетке. Вернувшиеся ближе к обеду Цилин и Ли Цу синхронно покачали головами – старина Го ничем не смог помочь, но предложил боссу У наведаться в Яань к Пэн Чжоу. - Тяньчжэнь, кто такой этот Пэн Чжоу? – сидя за рулем минивэна, проворчал Панцзы. Терять лишних четыре часа ему не хотелось, однако наследник семьи У был непреклонен, решив последовать совету старины Го. - Мошенник. - С каких пор ты стал водиться с мелкими сошками? – недовольно вскинул брови подрывник. - Пэн Чжоу не мелкая сошка – он занимается подделкой старинных денег, сбывая их коллекционерам за пределами Китая. Помнишь наш развод в Фуяне и Личжи? Знаешь, кто нас слил, когда мы добрались до Шуйфу? - Тяньчжэнь, ты собираешься обратиться за помощью к такому стремному типу? - У нас появилась возможность потребовать с него компенсацию. Кто мог подумать, что он переберется в Яань. - У Се, вы трое занимались облапошиванием людей? – подал голос Ли Цу, комфортно устроившийся в среднем ряду в компании Чжана. - Сяогэ тут не причем, - возразил У Се, оборачиваясь назад. – Мы с Панцзы занимались грязным бизнесом, чтобы выманить нескольких поставщиков реликвий семьи Ван. Но после Шуйфу пришлось срочно менять план. И мы разделились. - Поэтому ты отправился в пустыню, а он, - парень указал на невозмутимо смотрящего на дорогу Вана, - вернулся в антикварный бизнес? - В то время кто-то должен был прикрыть мое отсутствие. Но, на самом деле, это произошло на пару лет раньше. Панцзы мотался между Пекином и Ханчжоу, а я на время… исчез. Цилин смерил беседующих У Се и Ли Цу нечитаемым взглядом, пользуясь тем, что те слишком увлечены, чтобы обращать на него внимание. Постепенно завеса из тайн десятилетней истории жизни наследника семьи У приоткрывалась, демонстрируя все новые неприглядные ее стороны. Он искренне надеялся защитить друга от боли и страданий, а в итоге тот прошел через врата, ведущие в Диюй, чтобы обратить его в прах*(2). И добился успеха. О цене Чжану даже страшно было подумать, но знать он хотел. Да и заминка в словах У Се звучала слишком подозрительно. На самом деле, Цилину говорили, что за десять лет младший третий господин семьи У «исчезал» несколько раз, порой возвращаясь в не самом лучшем состоянии, но упорно продолжал идти к своей цели. - И что ты хочешь узнать? - Ну, на самом деле, нам с Панцзы самим есть, что ему сказать. Он задолжал нам с самого Шуйфу. Хотя он может знать о той самой монетке. - Как ты собираешься что-то спрашивать, если даже не знаешь, как она выглядит? – не сдавался Ли Цу. - Государство Ицюй граничило с Цзинь, Цинь и Шу. Во времена Восточной Чжоу территория этих государств считалась территорией круглых монет с круглым отверстием в центре наравне с бронзовыми ракушками каури. Но чеканкой золотых монет в виде блочных денег занималось исключительно царство Чу. Думаю, монетка, которую мы ищем, необычна даже самим своим происхождением. Золотая инюань*(3), по форме напоминающая цянь*(4). Кроме того, в некотором роде, она стала погребальной монетой. Это очень редкая вещь. И если такая монетка хотя бы раз всплывала на черном рынке, то Пэн Чжоу точно должен знать о ней. - И где нам искать этого гада? – с ощутимым презрением в голосе осведомился молчавший до этого Панцзы. - Если он в Яане, то существует только одно место, где Пэн Чжоу мог залечь на дно. У Се с самым серьезным выражением лица посмотрел на друга, встречаясь с ним глазами. Мгновение спустя во взгляде подрывника проступило понимание. Расхитители синхронно усмехнулись, вызывая у Цилина стойкое и очень знакомое желание побиться головой о стену, которого не возникало уже очень давно (где-то с поисков Небесного Дворца и приключения в Призрачном Царстве Змей) – столь заговорщический вид этих двоих еще ни разу не приводил ни к чему хорошему. Район Чжаотун ничем не отличался от любого другого респектабельного района в любом другом городе Китая, поэтому Чжан и идущий за ним попятам Ли Цу откровенно не понимали, почему Панцзы и У Се решили искать мошенника именно здесь. Высокие здания дорогих отелей и ресторанов с неоновыми вывесками, постепенно зажигающимися к неспешно наступавшим на город сумеркам, никак не соответствовали обоюдному представлению Цилина и Ли Цу о том, каким должно быть место, чтобы безопасно залечь на дно. Свернув на очередную улочку – и почему последний квартал У Се и Юэбань решили пройти пешком – ничем не отличающуюся от предыдущих, кроме парочки плохо вписывающихся в общую картину зданий, оба расхитителя направились прямиком к маячившему впереди интернет-кафе. - Точно в таком же зависает Хао-гэ, - поделился своими мыслями со старшим Ли Цу. Чжан кивнул, совершенно не понимая происходящего, но доверяя чутью своих друзей. Грузный Ван в очередной желтой футболке с каким-то неизвестным Цилину зеленым монстром и коренастый и немного худощавый У Се в мешковатой одежде выглядели в выбранном ими месте еще менее уместно, чем сам Сяогэ. Единственным вписывающимся в атмосферу интернет-кафе человеком был начинающий расхититель. - Чего надо? – грубо поинтересовался подошедший к компании странных людей высокий широкоплечий администратор, окидывая вошедших подозрительным взглядом. - Пэн Чжоу. Знаешь его? – не меняя позы, с вызовом ответил У Се. - Кого? - Он нам кое-что задолжал. - Если вы коллекторы, то валите отсюда и ищите своего должника где-нибудь в другом месте, - нависая над безмятежно разглядывающем кафе потомственным расхитителем, бросил администратор. - Хуже, - с легкой ухмылкой просветил верзилу босс У. – Он нас кинул и смылся. - Если ты такой придурок, что тебя кидает всякая шушара, то пора тебе валить из бизнеса, парнишка. Цилин, заслышав неприкрытую угрозу в голосе бандита, сделал шаг вперед, но был незаметно перехвачен Панцзы, призывающим его к спокойствию – босс У играл на своем поле. - Не могу. Я в нем родился и вырос, - развел руками У Се. – А твоему бизнесу придет конец, если не скажешь, где Пэн Чжоу. - Слышь, парнишка, это тебе придет конец, если не заткнешься и не уберешь свою задницу с порога моего кафе. - Которое предоставляет сомнительные интим-услуги и снабжает весь Чжаотун наркотой, - насмешливо фыркнул босс У. – Чэн Дуньци, ты, действительно, настолько глуп, что ради какого-то кидалы решил поставить под удар свой прибыльный бизнес? - Да кто ты вообще такой?! – воскликнул верзила, привлекая еще больше внимания со стороны посетителей к разгоревшейся перепалке. - О, босс У! Из-за дальнего стола прямо к расхитителям быстрым семенящим шагом приближался низенький мужичок с заметной проплешиной на голове. Чжану он напомнил Тан-Тана, только тот вызывал куда меньше отвращения хотя бы своим опрятным видом. - Старина Цзо, ты заешь этого типа? – в голосе администратора слышались подобострастные нотки при обращении к неопрятному человеку, успевшему поравняться с бандитом, от которых Цилину еще больше хотелось свернуть шею сразу обоим. - Это же босс У, - обдавая перегаром всю компанию, с пьяным весельем в глазах заявил Цзо. – За голову этого человека назначена баснословная награда во многих круга. - Награда? – глаза верзилы загорелись алчным огнем. - Но еще никому не удалось ее получить. Те же, кто остался в живых, больше не пытаются, а остальным я лично не советую переходить дорогу боссу У. Ничем хорошим это не кончится, Дуньци. Не для твоего бизнеса, ни для тебя. Слышал о боссе Сюе? Даже связи в полиции и других департаментах не помогли ему избежать приличного срока. И это ему еще повезло, что остался жив. Верно я говорю? – разом протрезвевшим голосом, обратился Цзо к посетителям кафе. Те на удивление Цилина и Ли Цу судорожно закивали, а кое-кто даже подтвердил свое согласие словесно. – Босс У, какими судьбами? – радушно улыбаясь, продолжил тараторить тот. - Старина Цзо, - вернул сухую улыбку внезапному помощнику У Се, - все еще промышляешь подделкой камней? - Верно. Слышал, босс У легализовал свой бизнес и расширил его. Странно видеть такого человека в этом месте. - Я ищу Пэн Чжоу. Он задолжал нам, но предпочел скрыться. Знаешь, куда он подевался? - Не видел его. - Уверен? Старина Цзо, у тебя все еще есть привычка оставлять ключ от мастерской под ковриком? - Откуда… - Как знать, может, этот мошенник решил спрятаться у тебя и прихватить с собой пару десятков камушков? Нехорошо выйдет, если вдруг в столь солидном и уважаемом заведении полиция обнаружит подвал, откуда на рынок поступают поддельные камни. - Да кто он такой? – не сдерживаясь, взревел администратор. - Босс У, мы можем договориться, - с заискивающей улыбочкой пропел Цзо, игнорируя взбешенного здоровяка. - Мне нужна только информация, - холодно отрезал У Се. - Он в отеле Семь дней на Хайлоу, - сдался старина Цзо. - Надеюсь, он все еще будет там, когда мы придем. Друзья У Се почувствовали в его спокойном голосе затаенную угрозу. И, судя по побледневшим лицам собеседников и посетителей, не только они. Уже на выходе из интернет-кафе Цилин уловил разговор между Чэном и Цзо, последний в красках расписывал все злодеяния босса У, его власть, силу и хладнокровие, не забыв упомянуть, что тот знает практически о всех грязных делишках и тайнах владельцев незаконного или просто подпольного бизнеса в большинстве провинций Китая. И если с первыми утверждениями Чжан был категорически не согласен, веря в благородство и великодушие У Се, то о связи младшего третьего господина с грязным бизнесом, определенно, стоило задуматься. - Тяньчжэнь, почему ты не спросил у этого типа Цзо о сладкой таинственной парочке? – Панцзы вразвалочку вышагивал рядом с У Се. Добираться до улицы Хайлоу было решено на машине, дожидавшейся своих арендаторов всего в квартале от интернет-кафе. - Это не их сфера, - отмахнулся потомственный расхититель. - Наркотики, проституция, подпольные казино и подделка драгоценностей и денег – ничего другого они не знают. И уж точно не интересуются мистическими реликвиями. - Тогда с чего ты решил, что они знают, где Пэн Чжоу? – не удержался от любопытства Ли Цу. - Это интернет-кафе в своем роде притон для беглых мошенников. - И откуда ты о нем знаешь? - Встречался здесь с одним из старых знакомых несколько лет назад, - неопределенно ответил босс У, зябко поводя плечами, словно стряхивая с них невидимые пальцы. Минивэн ловко лавировал в плотном потоке машин по главной городской магистрали. Панцзы с У Се о чем-то переговаривались, периодически споря о выборе радиостанций. Ли Цу переписывался с друзьями в общем чате, делясь впечатлениями, но по настоятельной просьбе старших упуская подробности. Цилин задумчиво смотрел на мелькающие по ту строну покрытого легкой дымкой тонировки окна здания. Ему нравилось узнавать о наследнике пятой семьи нечто новое, даже если эта новизна отдавала чем-то неприятным или грязным. Тот имел право жить своей жизнью, не спрашивая разрешения на те или иные поступки. Но У Се постепенно ослаблял контроль, то и дело выдавая в разговоре с друзьями, товарищами и юными расхитителями крупицы информации о событиях, происходивших в отсутствии Чжана. И хотя картинка складывалась отнюдь не радужная, Сяогэ было важно знать все. Оставалось только набраться терпения. Минивэн резко затормозил напортив обычного шестиэтажного здания с синей вывеской, на которой контурным шрифтом было выведено «7Days». Внутри здание мало чем отличалось от жилого дома: серая лестница, тряский лифт и узкие коридоры с множеством дверей. Девушка, сидевшая за стойкой администрации, не удостоила посетителей даже взглядом, листая модный журнал. У Се выразительно посмотрел на Панцзы, незаметно подавая знак. Подрывник радостно подпрыгнул, стремительным шагом приближаясь к стойке и на ходу профессионально флиртуя с обалдевшей от такого напора барышней. Воспользовавшись замешательством администратора, явно начавшей симпатизировать сыплющему шутками вперемешку с комплиментами подрывнику, босс У незаметно притянул к себе журнал с данными гостей, не без внутреннего удовлетворения отмечая, что цивилизация в виде электронной регистрации еще не дошла до этого места – все-таки стянуть из-под носа человека компьютер не так просто. Найдя нужное имя – самоуверенный мошенник даже не потрудился сменить его – У Се хлопнул Панцзы по плечу. С обаятельной улыбкой пояснив, что они пришли к жильцу из четыреста восьмого номера, расхитители направились на четвертый этаж, оставив девушку отходить от пережитого культурного шока. - Кого там еще принесло? – на короткий легкий стук из-за двери донеслись тяжелые шаги и ворчание. - Уборка комнат, - зычный голос Панцзы пронесся по коридору. Ли Цу прыснул в кулак, даже не представляя, насколько нужно быть тупым, чтобы повестись на очевидный развод. - Я, кажется, уже говорил, что…, - мошенник резко замолчал, попытавшись захлопнуть дверь прямо перед носом Вана, но был сметен ею на пол. Проворно вскочив на ноги, Пэн Чжоу бросился к окну. - Не советую прыгать. Мы на четвертом этаже, - беспрепятственно заходя в небольшое помещение, заметил У Се. - Что вам от меня надо? - За тобой должок. Мошенник недобро сверкнул глазами на с напускным интересом разглядывающего номер босса У. Попытка побега через дверь провалилась – от столкновения с беглецом Цилин даже не покачнулся, продолжая, как ни в чем ни бывало, стоять посреди прохода, подпирая плечом стену. - Я ничего вам не должен! - Ты слил нас семье Ван в Шуйфу несколько лет назад. С ними покончено, но вот ты остался, - босс У опустился на столик, опираясь ладонями о деревянную округлую столешницу, смерив мошенника тяжелым взглядом. - Вы те недоумки, что затеяли совершенно бредовый развод? - презрительно фыркнул Пэн Чжоу, падая в кресло и демонстративно закидывая ногу на ногу. - Следи за своим языком, - буркнул Панцзы, предусмотрительно отходя на пару шагов от обнаглевшего мошенника. Руки подрывника ужасно чесались набить тому морду, но пока ситуация не располагала к насилию – У Се нужна была информация, а, значит, говорящий Пэн Чжоу. - Бредовый или нет, но своего мы добились. С одним поставщиком деятельность семьи Ван стала не такой активной, как прежде. Но речь не о них, а о тебе. - У вас нет никаких доказательств, - нахально заявил Пэн Чжоу, тыкая пальцем в расхитителей. - Мне они не нужны, - с ядовитой ухмылкой в стиле человека в черном У Се неспешно вынул из-за пояса штанов знакомый Ли Цу пистолет. - Думаете, убьете меня в гостиничном номере и сможете спокойно свалить из города? – недоверчиво уточнил мошенник, чуть поумерив свой пыл. - Не пойму, - вновь вмешался Панцзы, - у тебя бред преследования или мания величия. Возомнил себя крутым перцем, на которого охотится половина страны? - Ты слил нас, а я солью тебя, - пожал плечами босс У. – В тот год ты кинул не только нас, но и своего дружка. Ему будет безумно интересно узнать, где твоя новая норка. Поэтому пистолет нужен не мне, а тебе. - Откуда тебе знать, кто мой дружок? – хохотнул Пэн Чжоу, пряча за истеричным смехом свой страх. - Дун Цян работал на меня какое-то время, - небрежно бросил У Се, вертя в руках телефон. - И чего ты хочешь? - Информацию. Знаешь этого человека? – он повернул экран к собеседнику, демонстрируя немного расплывчатую картинку. - Впервые вижу, - самодовольно сложил руки на груди мошенник. - Тогда подождем Дун Цяна. Как разберется с тобой, найму его снова. - Ладно. Зачем тебе Ван Пэй? – перешел на деловой тон Пэн Чжоу, отчетливо улавливая в голосе человека напротив равнодушие к своей судьбе – другими словами, тот не шутил и не собирался продолжать бессмысленный треп, устраивая торг на пустом месте. - Еще один мой должник, - откладывая в сторону пистолет и телефон, У Се окинул собеседника бесстрастным взглядом. – И в отличие от тебя, он решил сыграть по крупному. Жизнь за жизнь. - Он в Пекине, кажется. Работает на какого-то чудика с заскоком на мистических сокровищах. Точнее сказать не могу. - И как давно? - Пару лет или около того. - Откуда знаешь? - Ван Пэй известная фигура в узких кругах. Не знаю, зачем он решил связаться с каким-то чудиком, если зашибал огромные деньги на сборе и продаже информации. Вообще, этот Ван Пэй появился внезапно всего три или четыре года назад, и работал только в Гонконге и Шанхае. - Ясно. Ты что-нибудь слышал о золотой чуской цянь? - Смеетесь? Чеканные золотые монеты царства Чу известны, как инюань. И не имеют ничего общего с цянь. - Неужели в последние годы на черном рынке не всплывали «странные» деньги? - Была одна монетка. Появилась на черном рынке лет десять или одиннадцать назад. Я ее тогда так и не увидел и благодарю за это провидение. Все, кто имел с ней дело, умерли. Большего я не знаю. - Уже неплохо, - хмыкнул У Се, поднимаясь. – Считай, что я и ты в расчете. - Эй, забирай своего Халка, - уже на выходе из номера окликнул его мошенник, вжимаясь в кресло под не сулящим ничего хорошего взглядом Юэбаня. - Когда я говорил про расчет, то имел в виду только меня и тебя. У него, - потомственный расхититель кивнул в сторону друга, - с тобой свои счеты. Будем ждать тебя в машине, - добавил он, обращаясь уже к Панцзы и подталкивая на выход замершего в проходе Ли Цу. – Не увлекайся.***
Оставаться в Яане на ночь после устроенных разборок было слишком опасно даже в дорогом отеле, поэтому расхитители, дождавшись лучащегося моральным удовлетворением Панцзы, направились в Сичан. Полуночный администратор уже знакомого отеля встретил запоздавших визитеров сонным хмурым взглядом, но без лишних слов предоставил ключи от единственного четырехместного номера, не пользующегося особой популярностью у гостей. Ли Цу с интересом прислушивался к телефонному разговору У Се с неким Сяо Хуа. Парень смутно помнил того человека с лицом кинозвезды, щеголявшего в дизайнерских пиджаках, но никак не мог уловить суть взаимосвязи своего наставника и модника. Были ли они друзьями или просто приятелями, понять из сухого диалога было сложно, но У Се относился к тому со смесью ехидного уважения, легкой настороженности и скупой благодарности. И если боссу У так не нравилось быть должником своего собеседника, то почему он продолжал просить и принимать его помощь. Разговор завершился раньше, чем Ли Цу смог прийти к какому-то однозначному выводу. Нескольких слов между нерушимой троицей также оказалось недостаточно, чтобы составить хотя бы общее представление о взаимоотношениях между Железным Треугольником и главой семьи Цзэ. Спать под храп Панцзы по мнению начинающего расхитителя было совершенно невозможно, но, похоже, ни У Се, ни Чжан Цилина этот звук, походящий на работающий с перебоями мощный мотор, ничуть не трогал. Друзья подрывника, вероятно, досматривали пятый сон, когда Ли Цу, бормоча себе под нос ругательства, встал с кровати. И уже направлялся к двери номера, когда на его плечо опустилась рука. Кое-как подавив в себе порыв заорать, мальчишка обернулся, встречаясь взглядом с черными глазами Чжана, смотрящего на него вопросительно и немного насмешливо. - Я…, - начал было оправдательную речь Ли Цу, но был прерван одним коротким жестом. Дверь бесшумно отворилась, выпуская в ярко освещенный коридор отеля обоих расхитителей. – Как вы с У Се спите под этот кошмар? – получив возможность говорить, совершенно серьезно поинтересовался он. Цилин пожал плечами, усмехаясь краешком губ. - То есть тебе этот рев истребителя тоже мешает? - Нет. - Но ты не спал, - попытался зайти с другого бока Ли Цу, двигаясь по начищенному паркету к лифту. - Спал, - возразил Чжан. - Только не говори, что ты просыпаешься от любого шороха! - воскликнул Ли Цу, вовремя прикрыв рот рукой, чтобы заглушить слишком громкий звук. Цилин снова пожал плечами. - Зачем ты идешь за мной? – заходя в лифт, мальчишка с недоумением уставился на неожиданного ночного спутника в его небольшом загуле. - У Се будет волноваться. - С чего ему волноваться по такому поводу? - Это У Се, - как само собой разумеющееся, ответил на дурацкий вопрос Цилин. – Куда ты собрался? - Хотел подышать воздухом. Пройдя мимо недовольно поглядывающего на них администратора через раздвижные двери отеля, Ли Цу глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, немного приободряясь. Широкие борта цветочной клумбы идеально подошли для сидения. Ощутив холодную поверхность под собой, парень поежился, вглядываясь в небо. Всего в шаге от него прислонившись к дереву, незаметной тенью замер Чжан Цилин. Ли Цу бросил на него задумчивый взгляд. То, что этот человек был грозной и несокрушимой силой, ничуть не умаляло других его человеческих качеств. Начинающему расхитителю было даже немного стыдно за свои слова о звере. Чжан никак не походил на дикое жестокое животное: за внешней отчужденностью скрывался заботливый и добрый человек, посвятивший себя заботе о своих друзьях, особенно о У Се. Только рядом с боссом У равнодушный, а порой наполненный сарказмом, взгляд воина теплел. Он мог без всяких зазрений совести вести разговор, наполненный ироничными замечаниями, даже с Панцзы. По итогу доставалось без исключения всем, кроме У Се. Потомственный расхититель – табу. И оглядываясь назад, Ли Цу не понимал, как остался цел после всех своих выпадов в его сторону. Чжан над ним насмехался, но не более того. А еще начинающему искателю сокровищ никак не давал покоя вопрос отношений, связывающий Железный Треугольник. Он видел, что У Се и Панцзы – лучшие друзья с привилегиями вроде спонтанных объятий и сна в одной постели. Возможно, иногда они заходили чуть дальше, но вряд ли пересекали черту. Ван Юэбань был бабником – и этим все сказано. Панцзы и Чжан Цилин тоже походили, скорее, на друзей, смирившихся с необходимостью делить внимание наследника семьи У на двоих и относящихся друг к другу с пониманием, определенной долей заботы и юмором. Ли Цу отчего-то не сомневался, что эти двое изначально не ладили между собой, но ради У Се смогли побороть самих себя и стали настоящими друзьями. А вот взаимоотношения наставника и Чжан Цилина казались той еще загадкой. Но язвительный комментарий о поцелуе, брошенный господином Хэем, никак не желал уходить из головы, занимая все мысли мальчишки. Эти двое словно находились в пограничном состоянии недоотношений и передружбы, не осознавая этого в силу своих внутренних убеждений, груза прожитых лет или собственной невнимательности – спорный вопрос. Они явно тянулись друг к другу, каждый раз одергивая себя, если черта оказывалась слишком близко. Хотя в большей степени ограничивал себя именно Чжан Цилин – порой это буквально бросалось в глаза. У Се больше походил на человека, в принципе не осознающего своих чувств и не верящего, что его вообще можно любить. Даже бесстрастный Чжан относился к самому себе гораздо лучше, чем босс У, совершенно безжалостно использующий самого себя в своих целях без права на лишние эмоции. В целом, взаимоотношения и взаимосвязь Железного Треугольника не поддавались никаким логическим объяснениям, но эти люди дорожили друг другом, и Ли Цу очень хотелось, чтобы в их троице было так же. - Ты замерз. Идем. Голос Чжана и твердая рука на плече резко выдернули парня из мыслей, возвращая в реальность, в которой он начал отчетливо отбивать дробь зубами. Неловко кивнув, начинающий расхититель последовал за несокрушимой силой Железного Треугольника обратно в отель. У Се и Панцзы продолжали безмятежно спать. Ли Цу показалось, что Чжан Цилин облегченно выдохнул, обнаружив друзей сладко спящими на соседних кроватях. Греясь под одеялом, он из-под полу прикрытых век сквозь светлеющий сумрак наблюдал за передвижениями неожиданного товарища по ночным бдениям. Тот двигался совершенно бесшумно, на долгие несколько минут застыв посреди комнаты. Ли Цу был уверен, что взгляд Чжан Цилина направлен на заворочавшегося во сне У Се, но додумать у него не вышло – долгожданный сон захватил его тело и разум.***
Ли Цу клевал носом. Минивэн плавно двигался на окраину Сичана, укачивая начинающего расхитителя, еще утром с легкой завистью отметившего, насколько свежим и собранным выглядел Чжан Цилин. По обоюдному согласию было решено не посвящать старейшего Лаху в подробности их приключений в Долине Смерти и Городе Мертвых. Панцзы, конечно, предлагал ткнуть старого ийца носом в несоответствие его легенды результатам изысканий расхитителей, но под выразительным взглядом У Се передумал. Сообщать Лаха Хуши о том, что шаман оказался жив и покинул долину, а Мэн Чэнши, убитый собственным братом, стал добровольным хранителем, было, как минимум, неразумно. А вот расспросить о таинственной монетке все равно стоило. На пороге незваных гостей встретила Ясу, радушно пригласив в дом. Сам старейший Лаха неподвижно сидел напротив разожженного очага, всматриваясь в дымное марево, поднимающееся к дымоходу. - Ты вернулся, - не оборачиваясь на вошедших людей, скрипуче произнес старый ийец. – Духи отпустили тебя. Но Печать Смерти не исчезла. Ты в ее власти. - Старейший Лаха, ваши слова…, - начал сбитый с толку У Се, но был прерван каркающим смехом. - Ты так и не постиг их смысл! Старик поднялся, шаркающей походкой приближаясь к гостям. Его крючковатые пальцы обхватили знакомый наполненный вином бокал, стоящий на столе. - Ты жив лишь благодаря божеству, что по собственной воле стал твоим хранителем, - Лаха Хуши одарил У Се пристальным взглядом, отворачиваясь и протягивая бокал напряженно следящему за ним Цилину. – В моем скромном жилище редко бывают гости, и такой старик, как я, не сразу понял, кто перед ним. Вопреки ожиданиям, глаза Чжана не выражали ничего кроме холодного безразличия. Он никак не отреагировал на сочившийся медом тон дребезжащего подобно стеклам от порыва ветра голоса, игнорируя протянутый бокал. У Се инстинктивно подался немого вперед, закрывая собой равнодушно взирающего на старого ийца друга. - Старейший Лаха, не знаю, что рассказали вам духи, но Чжан Цилин – человек. И он не любит алкоголь, - прозвучало немного по-детски, однако за каждым словом скрывалась непоколебимая уверенность и предостережение для старика. - Это древний ритуал, - пожал тот плечами, впрочем, не оставляя попыток всунуть бокал в руки Чжана. – Самый старший должен сделать первый глоток. - В таком случае, нам не о чем говорить, - спустя долгую минуту молчания, спокойно, без тени сомнения, заявил У Се, собираясь покинуть пропахшее дымом помещение, но был ловко перехвачен сильной рукой, едва сжимавшей его локоть. - Сяогэ? - Все в порядке. Я выпью. - Не надо. - У тебя есть вопросы, а у него, - Цилин взглядом указал на ийца, - ответы, - Чжан аккуратно, даже не коснувшись пальцев старика, вынул бокал из его цепких рук и сделал осторожный глоток. Обрадованный Лаха Хуши отпил следом, буквально впихивая остатки вина отчетливо скривившемуся Панцзы. У Се лишь смочил губы – его подозрения насчет старика только усилились, но пока не выстраивались в логическую цепочку. Ли Цу, получивший бокал последним, принюхался к его содержимому, незаметно выливая в стоявшее на полу ведро. Благо, старейшего Лаху интересовал только Чжан Цилин. - О чем ты хочешь спросить? – отрываясь, наконец, от созерцания бесстрастно смотрящего сквозь него мужчины, поинтересовался старый ийец. - Монетка из легенды. - Воплощение проклятия Города Мертвых, - возвращаясь обратно к начавшему затухать очагу, кивнул Лаха Хуши. – По преданиям моего народа, сокровища, что похоронены на дне подземного озера, принадлежат жунам, напавшим на один из чуских обозов с золотыми чеканными монетами, отправленными в дар шускому вану. Охранники обоза были убиты, а золото похищено и спрятано где-то в горах Ицюя, - неожиданно складно и сухо информировал гостей хозяин дома. - В исторических справках нет никаких упоминаний об этом инциденте, - возразил У Се. - Не все записано в книгах, молодой человек, - каркающий смех снова разлетелся по комнате, заставляя Ли Цу поежиться. - Ладно. Но, в таком случае, как выглядела монетка? - Это была единственная в своем роде монетка-оберег, заговоренная чускими жрецами. Она должна была стать символом мира, гармонии и процветания, но принесла лишь страдания и реки крови. С нее все началось, ею и должно закончиться. - Старейший Лаха, как давно вы работаете на Ван Пэя и Чжуцзы? - неожиданно для всех выдал У Се. - Тяньчжэнь, о чем ты? – подрывник изумленно посмотрел на сосредоточенного друга. - Лаха Хуши, действительно, из рода ийских шаманов. И легенда, действительно, существует. Только она была изменена специально для нас. Как и история монетки, которую старейший Лаха знать не может, - спокойно пояснил босс У, делая шаг вперед. – Это всего лишь хорошо заученный текст. Верно, старейший Лаха? Старый ийец коротко рассмеялся, поворачиваясь к гостям. Его поблекшие глаза горели злобой и отчаянием. - Я не могу видеть души людей, но зато вижу, когда мне лгут. И мы должны быть благодарны хотя бы за то, что вы дали нам вино без яда. Все дело в вашей внучке? - Ты, - прошипел старик. – Ты ничего не знаешь! - У всего есть свои причины, - невозмутимо продолжил У Се. – Однако истинных причин, движущих людьми, не так много. Деньги и власть – не то, что вам нужно. Другое дело ваша единственная внучка – ради близкого человека можно пойти на многое. Это я знаю. - Думаешь, такой умный? – зло прохрипел старик. - Девушка, что встречала нас сегодня – не Ясу. - Убирайтесь! Хочешь ты или нет, но проклятие настигнет тебя. Ты слишком глуп, чтобы понять. - Это мы еще посмотрим! – фыркнул Панцзы. – Идем, Тяньчжэнь, нам пора возвращаться. Этот старик совсем из ума выжил. Уже сидя в машине, расхитители смогли перевести дух. У Се решительно объявил, что для поиска следа монетки им придется отправиться в Шанхай, черный рынок которого славился «странными» деньгами. Именно там одиннадцать лет назад всплыла необычная монетка, а спустя месяц все, кто прикасался к ней, были найдены мертвыми. Пэн Чжоу сказал правду – Сяо Хуа проверил полученные от мошенника сведения и даже выяснил, где именно впервые была выставлена редкая чуская вещица. От помощи людей семьи Цзэ босс У отказался, но обещал оставаться на связи. Международный аэропорт Пудун встретил четверку путешественников вечерними разноцветными огнями. На город медленно опускалась ночь. Таксист, нанятый У Се прямо у входа в здание аэропорта, с некоторым подозрением отнесся к странной компании людей, направляющихся в один из самых дешевых отелей этого района, но приличное вознаграждение за неудобства разрешили его сомнения в пользу расхитителей. Ли Цу, сидящий на заднем сидении между У Се и Чжан Цилином, честно боролся с желанием завалиться спать прямо в машине. Но тепло, окружавшее его со всех сторон, и монотонное бормотание радио, разносившееся по салону, расслабляли и убаюкивали. У Се едва заметно вздрогнул, когда на его плечо опустилась голова заснувшего на полпути мальчишки. Встретившись взглядом с Цилином, наследник семьи У мягко улыбнулся. От мерного движения автомобиля его тоже клонило в сон, но он не позволял себе ослабить бдительность. Таксист казался знакомым – и в настоящее время это было скорее плохим знаком. Поэтому добравшись до отеля и дождавшись, когда машина скроется из виду, босс У под причитания Панцзы и тихое недовольное сопение разбуженного Ли Цу направился прочь от этого места, петляя по улицам малознакомого города до тех пор, пока не остановился напротив низкой полукруглой лестницы, ведущей к стеклянным вращающимся дверям. Ли Цу был рад завалиться на мягкую кровать, игнорируя насмешливые замечания Панцзы, вызвавшегося ночевать в одном номере с начинающим расхитителем. У Се устало опустился на краешек кровати, напоминая себе о необходимости принять душ и умыться. Он лениво следил за бесшумно передвигающимся по номеру Цилином, отмечая каждое плавное выверенное движение. Еще будучи совсем молодым и наивным, наследник семьи У познакомился с этим человеком и с тех самых пор никак не мог прекратить наблюдать за ним, когда представлялась такая возможность. Его завораживало то, насколько гибким и сильным был Сяогэ. А еще У Се признавал, что тот был красивым, на самом деле, похожим на божество. - У Се? Потомственный расхититель смущенно отвел глаза – так бессовестно пялиться на друга было просто не прилично. - Прости, Сяогэ, я задумался. - О чем? - Почему ты выпил вино? Что, если бы в нем, действительно, был яд? - Я частично устойчив к большинству ядов, - пожал плечами Цилин. - Но ты не бессмертный, - возразил У Се, понимая, что звучит глупо – он сам был ничуть не лучше, вечно жертвуя собой. - Нет. Яд не убьет меня, если ты об этом. - Ну, конечно, - фыркнул босс У. Чего он, собственно, ожидал от такого человека, как Чжан Цилин. Давно было пора привыкнуть, что друг отличался от других людей не только сверхчеловеческой силой, невероятной скоростью реакции и невообразимой пластикой. И чудодейственная кровь, отпугивающая насекомых и нейтрализующая яды лишь одна из немногих его особенностей. - У Се, тебе нужно отдохнуть, - прервал затянувшееся молчание Цилин. - Ладно. Лежа в темноте, У Се вновь погрузился в свои мысли. После нескольких ночей, проведенных в одной кровати с друзьями, засыпать в одиночестве было некомфортно. Возможность в любой момент почувствовать их присутствие, удостовериться в реальности их существования, действовала умиротворяюще. Даже просыпаться от череды кошмаров становилось намного проще, если после пробуждения можно было прикоснуться к самым близким людям, убеждаясь, что они живы и не оставили его. Сейчас же вместо спокойствия все тело и разум охватила тревога, неясная и липкая. За десять лет бесконечной гонки на выживание босс У научился спать с открытыми глазами, просыпаться от малейшего шороха или дуновения ветерка, бодрствовать по несколько суток к ряду, после отсыпаясь короткими урывками, и всегда держать под рукой пистолет или нож. Но когда рядом с ним находились друзья, то подобные меры предосторожности начинали казаться чуждыми и совершенно нелепыми. С Панцзы и Сяогэ он чувствовал себя в безопасности, даже находясь на волосок от гибели. Однако было что-то еще, что не давало потомственному расхитителю сдаться, каждый раз побуждая двигаться вперед. Он никому не говорил об этом, но в Банаи вынужденное одиночество ощущалось еще острее, потому что там не было медвежьих объятий Панцзы, его шуток и добродушных подначек; не было ночных разговоров, за которыми решались практически любые проблемы; и, самое главное, рядом с ним не было самого дорогого человека – Сяогэ. У Се безмерно ценил обоих своих друзей. Вот только Юэбань был именно другом. Родным, надежным и немного пошлым. Панцзы был тем, кто всегда оказывался рядом в самые сложные моменты жизни наследника семьи У, ворчал, ругался и причитал, но никогда не бросал, спасая не только от навалившихся проблем, но и от опасных выходок босса У, направленных на самого себя. С Цилином все чувствовалось иначе. Его доброта и забота, которыми он ненавязчиво окружал У Се, вызывали дикую смесь самых разнообразных эмоций. Они не оговаривали границы, однако наследник семьи У очень педантично подходил к вопросу личного пространства Чжана, требуя от самого себя и окружающих уважения к личности и свободе друга. Каждое объятие, каждое прикосновение, каждая мимолетная улыбка Сяогэ ощущались, как нечто особенное, бережно хранимое в памяти и сердце У Се. А теперь у него был еще и поцелуй Цилина. Вынужденный и вряд ли желанный для Чжана, но осторожный и теплый, как и все, что тот делал для потомственного расхитителя. И это простое прикосновение губ к губам не шло ни в какое сравнение с теми пьяными поцелуйчиками, которыми одаривали друг друга У Се и Панцзы, валяясь на одной кровати после очередной попойки. Они были игривыми, чуточку неправильными и отдающими некоторой зависимостью друг от друга, пахнущие алкоголем и дающие понимание реальности происходящего. Короткий спасительный поцелуй Сяогэ совсем напротив сквозил заботой, целомудрием и совсем немного – У Се на самом деле хотелось в это верить – нежностью. Уже на грани сна он почувствовал невесомое прикосновение к своим волосам, ласковое и дарующее долгожданное спокойствие. И едва различимый в ночной тишине шепот: - Спи, У Се. _____________________________________________________________ Комментарий к 25 главе: Давайте коротко поговорим о главе. Она вышла довольно длиной, богатой на события и Железный Треугольник. Все события, описанные яко бы происходившие в последние четыре года пребывания Цилина за вратами – авторская выдумка. Насколько мы помним, автором оригинального цикла были описаны только пятый/шестой и десятый годы жизни У Се по эту сторону врат. Конечно, мы можем ошибаться. Так или иначе, фантазия нам в помощь. Босс У – страшный человек, не так ли? И очень прозорливый. А еще умелый манипулятор. И авторы, наконец, решились и впихнули в эту главу его размышления. И да, в тексте есть слова о том, что Цилину хочется побиться головой о стену, когда он видит заговорщический настрой своих друзей. Простите, не удержались. Просто мы глянули одним глазком экранизацию Небесного дворца. Лучше бы авторы этого не делали, потому как у нас не осталось ни одного приличного слова, чтобы описать эту пародию (опять-таки это только наше мнение! И мы на нем не настаиваем! Возможно, мы стали слишком старыми, и потому не смогли оценить ее по достоинству). Хотя пара забавных моментов было. И один из них – реакция Цилина на спор между У Се и Панцзы. Как говорит молодежь? Фейспалм, кажется. Бедный, Сяогэ)) Примечания: 1. Кого мы прячем в наших тенях? Кто готов начать игру? Мы охотники? Или же добыча? Ни одного шанса на капитуляцию, Нет шанса на побег. Так кто же мы? Охотники? Или же добыча? (слова из оригинального саундтрека к сериалу Сумеречные охотники: Орудия смерти в исполнении Маргарет Экфорд «Игра на выживание») 2. Пройти через врата, ведущие в Диюй, чтобы обратить его в прах – выражение, используемое для обозначения трудного жизненного пути со множеством преград и невзгод, преодолев которые, человек выходит победителем. Чем-то созвучно со всем известным «пройти все круги Ада» или «пройти через Ад». 3. Инюань (郢爰 [yǐng yuán]) – золотые блочные деньги царства Чу (царство в южном Китае во время эпохи Чуньцю (722–481 до н. э.) и Чжаньго (481–221 до н. э.), состоящие из листов золота толщиной 3–5 мм, различных размеров, с надписями из квадратных или круглых штампов с одной или двумя буквами. 4. Цянь (錢 [qián]) – мелкая монета круглой формы. Выпускались преимущественно в виде круглой бронзовой монеты с отверстием в центре. ---------- С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic