«You're my heart, you're my soul
I keep it shining everywhere I go.
You're my heart, you're my soul
I will be holding you forever, stay with you together…
You're my heart, you're my soul
Yeah, a feeling that our love will grow.
You're my heart, you're my soul
That is the only thing I really know.
Lets close the door and believe my burning heart.
Feeling all right, come on, open up your heart,
Keep the candles burning,
Let your body melt in mine…»*(1)
(Modern Talking – You're my heart, you're my soul)
Цилин, как правило, не обращал внимания на отношение окружающих: будь то произнесенное с отвращением и страхом слово «зверь», ядовито выплюнутое в отчаянном порыве «полукровка» или же просто ненавидящий взгляд, говорящий лучше любых слов. Но чего точно не доводилось слышать и видеть Чжану до встречи с У Се: тепло в лучащихся при виде него радостью глазах и уверенное и угрожающее всем несогласным «Чжан Цилин – человек». Сам Сяогэ человеком в прямом смысле этого слова себя не считал, но знать, что есть кто-то особенный, смотрящий на него именно так, было приятно. А еще было приятно осознавать, что У Се не боится его превосходящей силы, без оглядки вверяя себя рукам, способным обратить камень в пыль или одним легким движением свернуть голову противнику. И это доверие со стороны потомственного расхитителя Цилин считал бесценным даром – пускай Панцзы или Ли Цу могли без зазрения совести и страха обнять его или начать тормошить, но только У Се отдавался во власть Сяогэ без остатка. Продолжая внимательно слушать очередную историю из прошлого наследника пятой семьи, Чжан медленно водил раскрытой ладонью по закинутому на него бедру. Лежать вот так, оплетенным конечностями другого человека, было непривычно даже с учетом всех странностей во взаимоотношениях Железного Треугольника, но желания сбросить не возникало, совсем наоборот хотелось ощутить на себе весь вес У Се, показать ему свой уровень доверия. - Сяогэ, если тебе неприятно, скажи мне, ладно? - Что? – Цилин чуть повернул голову, встречаясь с внимательно всматривающимися в его лицо глазами. - Если я слишком… эээ, навязчивый… Вместо ответа Чжан нежно чмокнул свое сокровище в кончик носа, неуловимым движением усаживая его на себя. От неожиданности потомственный расхититель схватился за плечи Сяогэ – видеть несокрушимую силу Железного Треугольника добровольно прижатым к кровати весом У Се было слишком необычно. В том, что его могут стряхнуть обратно, как пушинку, босс У не сомневался, однако зрелище стоило того, чтобы без сожалений поздороваться с полом, если вдруг он сделает что-то не так. - У Се. Впрочем, Чжан не спешил скидывать его, позволяя хвататься за себя и пялиться ошарашено распахнутыми глазами. Сам Цилин лишь невесомо водил большими пальцами по талии младшего третьего господина семьи У, удобно устроив на ней ладони. - Ты не навязчивый, - почувствовав, как потомственный расхититель немного расслабился после резкой смены положения, продолжил Цилин. Пальцы на плечах Чжана разжались, смещаясь к размеренно вздымающейся груди воина, создавая дополнительное давление. Впрочем, дискомфорта они не доставляли, как и вес наследника пятой семьи, продолжавшего спокойно сидеть на нем. - Сяогэ, - У Се склонился чуть вперед, с интересом рассматривая вечно юное лицо напротив, плавно скользя по нему взглядом, отмечая самые незначительные детали (вроде небольшого шрама над бровью, едва заметного, но отчего-то так и не сошедшего полностью). Пальцы сами собой потянулись к обнаруженному изъяну, однако так и не достигли своей цели, поспешно отдернутые назад. О чем конкретно думал потомственный расхититель, Цилин не знал, но действия говорили сами за себя – тот подавлял свои желания, оберегая личное пространство (как иронично, на самом деле) Сяогэ от самого себя, как делал всегда. Незаметно вздохнув, Чжан решительно уложил У Се на себя, придерживая для верности одной рукой, второй обхватывая мелко подрагивающую, сжатую в кулак кисть. У Се зачаровано смотрел в практически черные глаза, ощущая под собой твердое тело. Длинные пальцы переплелись с его собственными, а теплые губы прошлись по скуле, согревая. Не давая себе возможности передумать, потомственный расхититель впился в них поцелуем, сминая и покусывая – именно так, как давно хотелось, не сдерживаясь, страстно и чувственно. И Чжан не сопротивлялся, отвечая не менее яростно, сплетая языки в совершенно безумном танце. Поменяв их местами, Цилин разорвал поцелуй, немного отстраняясь – лежащий под ним мужчина выглядел слишком соблазнительно с потемневшими глазами, расхристанный, неосознанно облизывающий припухшие губы. Острое горячее желание затопило Сяогэ, призывая сделать его своим, но поддаваться Чжан не спешил, мобилизуя начавший было спадать самоконтроль. Когда и как он оказался снизу, У Се понять не успел, увлеченный глубоким и очень горячим поцелуем. Разочаровано простонав, стоило губам остаться без внимания, он потянулся к Цилину, решительно расстегивая вжикнувшую молнию худи и обижено выдыхая – черная водолазка насмешливо скрывала сильное тело воина. - У Се? Потомственный расхититель оторвался от созерцания, переводя взгляд на лицо Чжана – в непроницаемо черных глазах напротив плескалось то же желание, которое наследник семьи У чувствовал сам. - Сяогэ, останови меня сейчас, если ты этого не хочешь, - голос хрипел от накатившего возбуждения, но просто видеть желание было недостаточно, У Се требовалось подтверждение. - Хочу, - от бархатистых рычащих ноток, прошедшихся мурашками по коже, сбилось дыхание. Цилин действовал спокойно и уверенно, расстегивая рубашку на любимом мужчине, лаская открывшиеся участки бледной кожи губами, захватывая ими сосочек, посасывая и перекатывая на языке, ловкими нежными пальцами массируя, оттягивая и покручивая вторую горошинку, вызывая тихий стон. Добравшись до пупка и осторожно лизнув отходящий от него грубый неровный шрам, Чжан мягко поднялся вверх, прильнув ртом к шраму на шее потомственного расхитителя. - Сяогэ, - руки У Се пробрались под задравшуюся водолазку, настойчиво требуя снять надоевшую вещь. Хмыкнув, Цилин одним движением избавился от верхней части одежды, демонстрируя сильное гибкое тело с начавшими проступать линиями татуировки. Горячие ладони прошлись по его груди, сместились на спину, притягивая ближе. Мягкие влажные губы прослеживали ставшие более четкими контуры цилиня, задевая горошины сосков. Короткие ногти оцарапали плечи, когда Чжан провел рукой по бедру потомственного расхитителя, спускаясь к его паху и поглаживая отчетливо выпирающий бугорок через ткань штанов, бесцеремонно откинутых мгновением позже вместе с нижним бельем куда-то рядом с кроватью. У Се попытался свести колени, оставшись перед Цилином обнаженным, но был остановлен сильными руками, без труда удерживающими их и раскрывающими еще шире. Всхлипнув, мужчина толкнулся вперед в ласкающую естество ладонь, сминая пальцами простынь. Придвинувшись ближе, Чжан закинул ноги У Се на свои бедра, по-прежнему обтянутые брюками – попытка потомственного расхитителя закрыться, не осталась не замеченной, и новое положение полностью лишало его такой возможности, зато давало Цилину неограниченный доступ к желанному телу. Проведя ладонью по всей длине аккуратного члена несколько раз, Чжан обвел большим пальцем головку, оттягивая крайнюю плоть и массируя дырочку уретры. Его взгляд был прикован к постанывающему У Се, откинувшему голову назад, закусывающему губу, подрагивающему от накатывающих волн возбуждения – такому податливому и открытому. Глубокий поцелуй заглушил особенно громкий стон, вызывая удовлетворенную усмешку на губах Цилина – чувствительность потомственного расхитителя распаляла еще сильнее. Пальцы скользнули по члену вниз, играя с поджавшимися яичками и переходя к судорожно сжавшемуся анусу. Глаза У Се резко распахнулись, вынуждая Чжана остановиться – если его любимый человек был против подобного, он не смел настаивать. - Не останавливайся, - наследник семьи У подался вниз, пытаясь насадиться на замерший палец самостоятельно, однако вновь был удержан на месте. - Не торопись, - покачал головой Цилин, возвращая руку на полностью эрегированный член и уделяя особое внимание головке. Очередной стон разлетелся по комнате. Бедра У Се бесконтрольно дернулись вслед за ускользающим восхитительным трением. Девственником босс У не был – университетская молодость наследника пятой семьи включала в себя и куда более приятные моменты жизни, кроме пыльных книг и библиотеки – но едва ли он представлял себе, что однажды будет добровольно лежать под мужчиной, отзывчиво принимая от него ласки. Новые ощущения захватывали своей интенсивностью и новизной – ни одна из девушек, попавших в его постель, не задумывалась над тем, чтобы сделать приятно своему партнеру, придаваясь обычной животной страсти ради обоюдной разрядки и только. Девиз всех предыдущих интрижек потомственного расхитителя звучал просто: ничего серьезного, только секс. Мастурбация вообще не приносила никакого удовольствия и воспринималась обычной рутиной. Однако ласковая сильная рука дарила просто невероятные ощущения, от которых на ногах поджимались пальцы, а перед глазами плясали звезды. Хотелось еще сильнее, еще больше – впервые дойти до самого конца с любимым человеком. У Се заскулил, выгибаясь навстречу исследующим грудь губам и чутким пальцам, играющимся горошинками сосков: то сжимая и оттягивая, то невесомо подушечками поглаживая ареолу. Рот Цилина добрался до шеи, и У Се почувствовал легкий укус прямо в том месте, где ее пересекал белесый шрам. Приглушенно охнув от неожиданности, потомственный расхититель вцепился пальцами в плечи Чжана, оставляя на них яркие отметины от ногтей. В столь откровенной позе, с закинутыми на чужие бедра ногами и оттого приподнятым над кроватью задом, он чувствовал себя слишком выставленным напоказ. Мысленно сетуя на несправедливость – брюки Сяогэ все еще были на нем – У Се потянулся к широкому кожаному ремню, стремясь уровнять их… Новая поза оказалась куда более постыдной – Цилин буквально сложил его пополам, подаваясь наверх и прижимая заведенные за голову запястья к матрасу – но возбуждающей. От понимания, что он полностью обездвижен, У Се захлестнуло короткой волной паники и обиды. Делая судорожный вдох, потомственный расхититель закрыл глаза, отдавая весь контроль над ситуацией Сяогэ. Чжан почувствовал изменения еще до того, как глаза мужчины под ним закрылись, а тело расслабилось – и то, что он увидел в них, Цилину не понравилось: У Се выглядел по-настоящему расстроенным, хотя жгучее желание не угасло. - У Се? – Чжан разжал пальцы на запястьях, отстраняясь. – У Се, посмотри на меня. - Все в порядке, Сяогэ, - голос дрогнул. – Ты можешь… Я… Все в порядке, - потомственный расхититель улыбнулся, больше не делая попыток самовольничать. - Не могу, если ты этого не хочешь. - Хочу, - прозвучало твердо – У Се был уверен в своих словах, он, действительно, хотел этой близости. – Хочу, чтобы было все. Просто… Почему ты одет? - Так проще контролировать себя, - Чжан пожал плечами, возобновляя неспешные ласки и вовлекая свое сокровище в тягучий поцелуй – стремление обладать настойчиво билось в висках, однако снова пугать своей несдержанностью самого дорогого человека желания не было. Мягко обводя и массируя головку напряженной плоти большим пальцем, Цилин нежно водил свободной рукой по всему доверчиво льнущему к нему телу, безошибочно отыскивая эрогенные точки. Стоны У Се звучали подобно музыке. Закинув руки наследника семьи У себе на плечи, Чжан выпрямился, усаживая мужчину на свои бедра. Ладонь прошлась по спине, испещренной множеством мелких шрамов, спускаясь ниже, по очереди сминая упругие ягодицы. Пальцы прошлись по влажной от пота ложбинке, покружив вокруг заветной дырочки, слегка надавливая и проникая внутрь лишь самым кончиком указательного пальца. У Се медленно сгорал во вспыхнувшем вновь пламени страсти – все тревоги и волнения улеглись, стоило Сяогэ бережно прижать его к себе. Ласкающая естество ладонь ускорилась, двигаясь немного хаотично, доставляя острое удовольствие и приближая момент разрядки, вместе с непривычным и заводящим еще сильнее давлением снизу. Выгнувшись с громким продолжительным стоном, потомственный расхититель излился, пачкая себя и Цилина. Момент, когда в нем оказался один палец, пребывающий в посторгазменной неге У Се пропустил, вновь начав воспринимать окружающий мир от ощущения погрузившегося в непривычное влажное тепло естества. Приподнявшись на локтях, потомственный расхититель задохнулся от прилившего к груди жара – даже в самых смелых фантазиях сложно было представить Цилина, делающего минет, да еще и с таким порочным видом, посасывающего и вылизывающего головку члена, словно сладкую конфетку. Брюк на Чжане тоже не оказалось – от такого зрелища У Се завис, голодным взглядом пялясь на божественно красивого мужчину между собственных широко разведенных ног. Сяогэ поднял глаза, встречаясь ими с темным похотливым взглядом своего сокровища, с вожделением смотрящего на него. Широко лизнув вновь успевший затвердеть член по всей длине, он добавил второй палец, продолжая неспешно растягивать тугие пульсирующие горячие стеночки. Костяшки пальцев прошлись по простате, слегка надавливая. Громкий несдержанный стон отразился от стен комнаты, достигая ушей Чжана. У Се потерялся в прошившем его разряде удовольствия, откидываясь обратно на простыни и несдержанно подаваясь вниз, насаживаясь на длинные пальцы и сжимаясь. Все тело сотрясала дрожь, пальцы на ногах поджимались от предвкушения, а руки безжалостно комкали трещащую простынь – очередная волна блаженства захлестнула с головой, срывая с губ хриплый стон. Третий палец протиснулся с чуть большим трудом, колечко мышц судорожно сжалось, непривычное к подобному вторжению. Цилин мягко огладил напряженные бедра потомственного расхитителя, успокаивая, приподнимая сильнее, раскрывая, наслаждаясь видом такого покорного, разгоряченного и растрепанного У Се, мечущегося по кровати и стонущего под ним. Едва не кончив от восхитительного зрелища, даже не прикоснувшись к себе, Сяогэ пережал основание своего члена, выдыхая и возобновляя контроль. Растяжение усилилось вместе с четвертым пальцем, принося с собой легкий дискомфорт: на периферии сознания проскользнула тревожная мысль о том, что принять в себя крепкую плоть Цилина он не сможет, но практически сразу была вытеснена новой порцией прошившего наследника семьи У наслаждения. - У Се. Заплутавший в мареве желания У Се с трудом сосредоточился на склонившемся над ним Чжане. Цилин поймал плывущий, подернутый дымкой страсти взгляд своего сокровища. Убедившись, что тот способен воспринимать речь, Сяогэ медленно с расстановкой пояснил: - Можешь остановить меня в любой момент, - длинные пальцы с влажным звуком покинули растянутую подготовленную к вторжению дырочку. У Се заскулил, почувствовав пустоту внутри себя: - Сяогэ, пожалуйста, - выдохнул он, притягивая к себе мужчину. Когда Чжан успел подложить под его поясницу подушку, потомственный расхититель не знал, но зато теперь у него не было причин отпускать широкие плечи, за которые он цеплялся в поисках опоры. Закинув ноги У Се себе на поясницу, Цилин приставил головку к пульсирующему колечку мышц, впиваясь в приоткрытые губы и одновременно толкаясь в узкое горячее нутро. Тело под ним напряглось в неосознанной попытке отстраниться, но Чжан держал крепко, не позволяя У Се навредить самому себе. Войдя на треть, Сяогэ разорвал поцелуй, вглядываясь в блестящие от слез глаза. - Не останавливайся, - почувствовав, что Цилин готов отступить, расхититель сильнее впился пальцами в плечи, оставляя на них новые красноватые отметины от впивающихся в кожу ногтей. От слов У Се в груди сладко защемило – нежно сминая податливые губы, Чжан потянулся к немного опавшему естеству своего сокровища, лаская головку, оглаживая по всей длине и перебирая яички. Вновь расслабившееся тело без сопротивления приняло в себя всего Цилина. Влажный шлепок слился с приглушенным поцелуем стоном наследника семьи У. Дав время привыкнуть к тянущему, болезненно-сладкому растяжению, Сяогэ плавно подался назад, снова входя до самого конца, с неимоверной точностью попадая по опухшей простате, вырывая новый страстный стон. С каждым толчком стеночки пульсировали все сильнее, сжимаясь, обволакивая горячим бархатом член Чжана. - Быстрее… пожалуйста… Требовательный хриплый всхлип и усилившийся на поясницу нажим скрещенных ног сорвал последние ограничения – с гортанным рыком Цилин уселся на пятки, придвигая к себе отзывчиво подающегося навстречу У Се , протаскивая его по смятым простыням и откидывая ненужную подушку. Закинув отчетливо дрожащие ноги на свои плечи, он резко подался вперед, входя на всю длину, заставив потомственного расхитителя подавиться очередным стоном. Рваный темп, заданный Чжаном, сводил с ума, заставляя хрипеть – на полноценные стоны воздуха катастрофически не хватало. Все, что оставалось – судорожно хвататься за сбившуюся с матраса ткань. Цилин вторил рыком на каждый несдержанный хриплый стон, срывающийся с искусанных припухших губ. Покинув разгоряченное тело, он склонился над скулящим в экстазе У Се, яростно сминая их. Подхватив свое сокровище под лопатки, Чжан усадил его на свои бедра, опуская на стоящий колом, алкающий внимания член, проезжаясь по чувствительному комочку нервов. На краткий миг задохнувшись от интенсивности ощущений и глубины проникновения, У Се сжался, заполошно хватаясь за шею Цилина, чье естество заполняло потомственного расхитителя без остатка. Всхлипнув и уткнувшись носом в плечо Чжана, наследник семьи У приподнялся, насаживаясь самостоятельно, вибрируя от восхитительного трения, сладкой болью прошедшегося по нежным припухшим от постоянного раздражения стеночкам. Выцеловывая линии татуировки на груди Сяогэ, У Се заходился в безудержной страсти. Почувствовав приближение разрядки, Цилин повалил своего самого дорого человека на кровать, несдержанно вбиваясь в него и терзая влажные губы. Ладонь прошлась по естеству У Се, двигаясь быстро, подводя к пику наслаждения. Перед глазами вспыхнули звезды, тело выгнулось навстречу, захватывая в тесный плен пульсирующую плоть Чжана, толкая за грань. Потерявшийся в ощущениях У Се бессильно вздрагивал, изливаясь себе на живот. - Мой! – склонившись к уху своего сокровища, глухо рыкнул Цилин, грубо вогнав член до упора, обильно кончая. - Твой, - слабо выдохнул У Се, устало, но счастливо улыбаясь.***
Цилин ласково перебирал мягкие пушистые пряди сладко спящего на его груди У Се. Обнаженное горячее тело, прильнувшее к нему во сне, после проведенной в страсти ночи ощущалось не просто желанным – родным. Чжан был готов ждать бесконечно долго, довольствуясь простым влечением со стороны своего сокровища, но самый дорогой и любимый человек снова удивил своей непредсказуемостью, отдавшись полукровке без остатка – не испугался несдержанности, не отступил перед натиском животной похоти, доверился, невзирая на грубость, и беспрекословно признал свою принадлежность Цилину. На самом деле, им обоим стоило поблагодарить Панцзы, вопреки гневному сопению У Се и отрешенности Сяогэ снабдившего друзей смазкой и несколькими пачками презервативов сразу по возвращению в Ханчжоу. И это им еще повезло, что они остались в Ушаньцзюй одни – подрывник проводил время с Мэй, а Ли Цу решил погостить у Су Ваня и Ян Хао в Пекине – вряд ли бы потомственный расхититель решился на подобное, зная, что вокруг есть другие люди, которые могут услышать их мартовские игры. За несколько блистеров с обезболивающими, жаропонижающими и противовоспалительными препаратами, аккуратно сложенных на тумбочке рядом со стаканом воды, также стоило поблагодарить предусмотрительного Юэбаня – он без обиняков разъяснил Чжану, чем обычно заканчивается первая совместная ночь, проведенная в компании другого мужчины. Никаких намеков на то, кто по итогу окажется снизу, только ряд фактов и с десяток пластинок с разнообразными таблетками. Откуда Вану были известны такие подробности, Цилин не уточнял. Каждый имел право на собственные скелеты в шкафу, в том числе и такие. Сам Чжан едва ли мог сказать, каким образом в его голове возникли необходимые знания, однако судя по исключительно удовлетворенной и счастливой улыбке У Се, все было сделано правильно. Возможно, Цилин и имел подобного рода опыт – хотя звучало это довольно сомнительно – вот только совершенно не помнил об этом, что, вероятно, было к лучшему. У Се зашевелился, прижимаясь сильнее, словно пытался забраться на Сяогэ, но болезненно охнув во сне, распахнул глаза, сонно моргая. - Как ты? – Цилин бережно провел рукой по закинутой на него ноге, целуя в макушку. Потомственный расхититель прислушался к своим ощущениям – не считая ноющей боли в пояснице и ниже нее, слабости в ногах и всем теле и саднящих губ, он чувствовал себя по-настоящему счастливым. А еще чистым и голым, в то время, как Цилин был полностью одет. - Ты успел устроить себе тренировку? – У Се нахмурился. В принципе иного он и не ожидал, но все же надеялся, что хотя бы эту ночь Чжан проведет вместе с ним. - Нет. - Но ты одет. Когда ты вернулся? - Я никуда не уходил, - покачал головой Цилин, не до конца понимая, к чему клонит наследник семьи У. Создавалось впечатление, что тот на полном серьезе решил, будто бы Чжан слинял сразу после того, как все закончилось, по неизвестной потомственному расхитителю причине вернувшись незадолго до его пробуждения. - То есть ты спал здесь? Но…, - только сейчас до У Се начало доходить, что он находится не в своей комнате, и это он спал в кровати Цилина, а не наоборот. – Как я здесь оказался? – подходящих воспоминаний в голове не было, она ощущалась необычайно пустой. - Я принес тебя сюда. Твоя кровать не подходила для сна. - Что значит не подходила? Я же на ней сплю, - чувствовать себя настолько сбитым с толку, У Се не любил, а потому стремился разобраться во всем. - Мы превратили ее в гнездо, - хмыкнул Цилин. – Но она выжила, если тебя это беспокоит. - Не совсем. Я думал, что ты просто ушел. И… - Это было бы бесчестно по отношению к тебе, - не дав наследнику семьи У закончить, покачал головой Чжан. – Больше не уйду, если захочешь, чтобы я остался, - с самым серьезным видом, проникновенно продолжил он после непродолжительного молчания. - Я хочу, - решительно заявил У Се, приподнимаясь и заглядывая в темные глаза. – Сяогэ, я очень хочу, чтобы ты остался со мной. Хотя бы ненадолго, - отчетливо понимая, что у них не так много времени, и с жестокостью реальности стоило считаться сразу, чуть сбившись на последнем слове, едва слышно закончил расхититель. Чжан целовал нежно, щадя растерзанные губы своего сокровища, едва прижимаясь к ним своими. Бережно повалил обратно на кровать, нависая сверху. Кончиком носа провел по бледной щеке, склоняясь к самому уху. - Навсегда, - горячее дыхание и тихий шепот прошлись мурашками по горячей коже потомственного расхитителя. – Я люблю тебя, У Се. Цилин не мог сказать наверняка о своем прошлом – возможно, наследник семьи У не был первым – но в чем был уверен сам Сяогэ, так это в том, что до него он никому и никогда не говорил этих слов. И счастливая улыбка, осветившая лицо самого дорогого и любимого человека, стала лучшей наградой за искренность с самим собой и с У Се. - Я люблю тебя, Сяогэ.***
Чжан резко распахнул глаза, ощущая пристальный взгляд – Панцзы, замерший рядом с кроватью, лучился самодовольством. Подмигнув проснувшемуся другу, подрывник поднял вверх большой палец, демонстрируя свое одобрение. Цилин даже не сомневался, что тот прекрасно осведомлен о том, как именно прошла их с У Се совместная ночь. Благо небольшой, но красноречивый укус на шее потомственного расхитителя и его же обнаженная до лопаток спина, выглядывающая из-под одеяла, да и в целом то, как он собственнически обнимал Сяогэ всеми конечностями, говорили лучше любых слов. Еще раз подмигнув и понятливо хмыкнув на вполне очевидный жест Чжана, подрывник спешно покинул комнату, плотно притворив за собой дверь. Убедить У Се отказаться от одежды хотя бы на этот день оказалось непросто, но Цилин справился, уложив потомственного расхитителя на себя, пройдясь руками и губами по всем чувствительным местечкам и вдоволь намяв в одночасье ставшую любимой попу. Заходить дальше в ближайшее время он себе запретил – Панцзы был прав, после бурной ночи У Се требовался отдых и часть заботливо предоставленных другом лекарств – но довести до пика наслаждения стало лучшим решением, чтобы склонить любимого на свою сторону и иметь возможность еще несколько часов наслаждаться ощущением его обнаженного тела. Впрочем, Сяогэ пришлось немного поступиться и своими собственноручно введенными ограничениями, поддавшись на требование У Се – однако стоило признать, что прижимать того к своей груди, не прикрытой плотной тканью, было намного приятнее, хотя это и многократно усложняло задачу по удержанию контроля над собой. Пройдясь пальцами по шраму на шее потомственного расхитителя, Цилин нахмурился – это единственное, о чем так и не рассказал ему У Се, каждый раз перепрыгивая на другую тему. С одной стороны, Чжан знал достаточно, чтобы определить человека, посмевшего напасть на его любимого, но с другой – проклятая память никак не желала оказывать посильную помощь, напрочь стерев воспоминания о неком давнем знакомом Сяогэ. - Я жив, - сонный сорванный голос вклинился в хоровод мыслей. - Кто? – прозвучало немного резко и грубо, с рычащими нотками, от которых даже самому Цилину стало не по себе. - Тебе не о чем переживать, - мягко возразил на не озвученный протест У Се. – В некотором смысле он принес свои извинения. - Он мог убить тебя. - Хах, разумеется. Именно этого он и добивался. Сяогэ, - потомственный расхититель заглянул в пылающие гневом глаза Чжана, - это было так давно. Я даже не знаю, что случилось с ним после нашего прощания. - Это кто-то из Чжанов? – по тому, как вздрогнул в его руках У Се, Цилин понял, что попал в точку. - Сяогэ, давай оставим прошлое в прошлом. - У Се, если я узнаю… - То ничего не будешь предпринимать, - с самым серьезным видом заявил потомственный расхититель, сильнее прижимаясь к Чжану. – Сяогэ, пообещай мне, что не станешь учинять разборки. - Ты… боишься его? – неуверенно предположил Цилин, мысленно свернув шею тому, кто посмел не только напасть, но еще и запугать его сокровище. - Не хочу, чтобы ты пострадал. - Я не стану нападать первым, - клятвенно пообещал он, втягивая любимого в поцелуй – большего он обещать не мог, а потому прервал разговор, предаваясь куда более приятным вещам, чем поиск несостоявшегося убийцы У Се.***
- Я тебе говорю проваливать отсюда! – вопль Панцзы разнесся над Ушаньцзюй. Цилин в недоумении вскинул брови, вопросительно глядя на сидевшего неподалеку У Се – что такого особенного находил потомственный расхититель в том, чтобы наблюдать за тренировкой, Чжан не знал, но ради своего сокровища поступился выработанной за десятилетия привычкой, дожидаясь его пробуждения, прежде чем предавать свое тело изнурительному физическому труду. Пожав плечами, У Се поднялся с насиженного места, намереваясь узнать причину избирательной ругани друга, но не успел сделать и шагу, замирая – подрывник с неизвестно где раздобытым поленом наперевес гнался за человеком, о котором наследник семьи У запрещал себе думать столько лет, хотя так и не смог выкинуть его из головы, то и дело наталкиваясь в своих приключениях на самые скверные напоминания о нем. - Я пришел увидеть Чжан Цилина, - гордо возвестил мужчина, плавно ускользая от летящей прямо в голову деревяшки. – У Се, если не хочешь, чтобы жирдяй пострадал, то угомони его. - И кто ты такой? – холодно поинтересовался Сяогэ, смерив незваного гостя безразличным взглядом. То, что перед ним один из оставшихся Чжанов, Цилин понял по плавным движениям и скорости реакции – ни одному простому человеку не удалось бы увернуться от снаряда, брошенного Панцзы с расстояния в несколько шагов. И что-то в поведении У Се подсказывало, что незнакомец хорошо знаком любимому. - Почему ты забыл меня? – нахмурился тот, с хорошо различимым презрением оглядывая наследника семьи У. – Почему продолжаешь помнить его? Что такого особенного в нем? За что ты так просто отдал десять лет своей жизни? Это он должен был отправиться за Врата, а тебе предстояло вернуться к своей семье! К своему клану! - Чжан Хайкэ, уймись, - фыркнул подрывник, скрещивая руки на груди. – Разве не вы – Чжаны – умоляли У Се помочь вам разобраться с Ванами? Оба моих брата отдали десять лет жизни за то, что твой клан умудрился профукать еще до их рождения. И чем же теперь вы недовольны? - Чжан Цилин должен был вернуться к нам, а не оставаться с такими ничтожествами, как вы двое. - Чжан Хайкэ? – переспросил Цилин, глядя на подобравшегося Юэбаня. - Он полировал уши Тяньчжэню, называясь твоим другом, - пожал плечами Панцзы. – Но в его словах не было ни капли дружеского отношения к тебе. Все, что он говорил, должно было унизить тебя в глазах У Се. - И? – прозвучало угрожающе, однако Цилин продолжал сдерживать себя – сначала стоило выяснить, насколько вспыхнувшие в голове подозрения верны, а уже после выставить назойливого гостя вон. В том, что его собственная сила превосходила ту, которой обладал Хайкэ, он не сомневался. - Да он просто ревновал, - раздраженно выплюнул подрывник. Порыв ветра принес с собой знакомый запах, достигнувший Сяогэ и накрывший прозрением с головой – пряный аромат лофанта заполнил легкие, заставляя утробно зарычать. - Это ты ранил У Се? - М? На самом деле я рассчитывал на иной исход, - разочарованно цыкнул Хайкэ. – Но он оказался живучим и довольно полезным. - Сяогэ, стой! – голос У Се пробился сквозь нарастающую волну ярости. Сморгнув застлавшую глаза кровавую пелену, Цилин нашел ими успевшего приблизиться потомственного расхитителя, смотрящего в ответ спокойно и собрано. - С каких пор ты откликаешься на собачью кличку? – Чжан Хайкэ скривился, исподлобья поглядывая на босса У. – Чжан Цилин, ведешь себя, как преданная собачонка. Ты же можешь одним пальцем сломать шею этому человечку. Зачем он тебе? Разве нам было плохо вместе? - Вместе? – растерянно переспросил У Се. - Смирись, - нахально хмыкнул в ответ мужчина. – Ты не ровня Чжан Цилину. Ему нужен тот, кто может принимать его звериную натуру. - Чжан Цилин – человек, - как всегда твердо и решительно парировал потомственный расхититель, вставая перед Сяогэ. – И ты, Чжан Хайкэ, никогда не принимал его таким, какой он есть. О друзьях и любимых не говорят с насмешкой. Каждый раз, открывая рот, ты выставлял Сяогэ только с худшей стороны. - Говоришь так, будто переспал с ним, - ядовито рассмеялся Хайкэ. – Он сделал тебе одолжение, У Се. Неужели ты, действительно, веришь в то, что нужен Чжан Цилину? Сколько тебе осталось? Лет двадцать? Двадцать пять? Но к тому времени ты станешь дряхлым стариком. А он останется молодым и красивым. Подумай об этом. - Даже если так, - сохраняя внешние спокойствие и благоразумие, внутренне У Се сжался от боли – Чжан Хайкэ был прав во многом, но потомственный расхититель надеялся, что тот ошибается хотя бы в одном, и Цилин выполнит свое обещание, оставшись рядом чуть дольше, чем на несколько месяцев. – Сяогэ может уйти в любой момент. - Чжан Хайкэ, заканчивай дуть в уши Тяньчжэню, - недовольство Панцзы росло с каждым новым словом незваного гостя. Его друг был отличным актером, но знавший наследника семьи У не первый год подрывник чувствовал, что тот на пределе, как и Цилин. Связь Железного Треугольника вибрировала от ярости, боли, негодования и обоюдной решимости стоять до конца. – Не меряй Сяогэ по себе – он не стал бы использовать У Се, чтобы просто поиграть с ним или ради никому не нужного одолжения. - Я никуда не уйду, - мягко возразил Цилин, возвращая контроль – волны душевной боли, исходящие от его сокровища, были слишком осязаемыми. – Кому следует уйти, так это тебе, Чжан Хайкэ, - притягивая к себе У Се, продолжил Сяогэ – только так он мог быть уверенным в безопасности самого дорого и любимого человека, если старый знакомый (воспоминания о котором так и остались погребенными в недрах подсознания Чжана) железной троицы не внемлет голосу разума и решит напасть. - С каких пор ты стал говорить так складно? – чуть севшим от удивления голосом, ехидно осведомился Хайкэ, делая неуловимый шаг в сторону и мгновением позже нанося удар. Сдерживаться в этой схватке Цилин не намеревался – руки чесались сломать пару тройку костей незваному гостю, а если тот вознамерится причинить вред бережно оттолкнутому в руки подоспевшего вовремя Панцзы потомственному расхитителю, то и свернуть шею, как надоедливому куренку. Подрывник удерживал друга на месте, предостерегая от необдуманных поступков. Юэбань тоже переживал за Сяогэ, но ни на секунду не сомневался в его победе – Чжан Хайкэ перешел все разумные границы, и теперь пришло время платить по счетам. У Се заворожено смотрел на Цилина – опасного, сильного, действующего со смертоносной точностью. То, как молниеносно тот наносил совершенно невероятные удары, вызывало благоговейный трепет в груди наследника семьи У. Как и контраст между нежностью, что дарил Сяогэ своему любимому человеку, и холодной яростью грозного и совершенного живого оружия. Сделав очередное неподвластное телу простого человека сальто, Цилин коленом выбил выхваченный из-за пояса выкидной нож, одновременно впечатывая ребро ладони в открывшееся горло противника. Чжан Хайкэ поперхнулся, заваливаясь назад, но в последний миг успевая увернуться от кулака, выбившего столп взвившегося в воздух дерна вперемешку с землей. - Чжан Цилин, не много ли чести ты оказываешь простому смертному? Тот жирдяй прямо за твоей спиной без стеснения лапает его. Уверен, что они не развлекаются, пока ты не видишь этого? - Заткнись, - рыкнул Цилин – Чжан Хайкэ бил по самому больному, но Сяогэ никогда не видел в лице подрывника своего соперника, только надежного друга. И порой граничащее с бесстыдством слишком близкое взаимодействие У Се и Панцзы не вызывало вспышек ревности – оба были слишком важны (особенно наследник семьи У), чтобы поддаваться собственническим мыслям и пытаться разлучить. В некотором роде ему даже нравилось со стороны наблюдать за этой детской непосредственностью с уютными объятиями и целомудренными поцелуями. В такие моменты У Се выглядел умиротворенным и счастливым – и это все, что волновало Цилина, как, впрочем – это он знал наверняка – и Юэбаня. Пока их общее солнце светилось искренним счастьем и неподдельной радостью, пока продолжало сиять своей улыбкой, они оба могли смириться со многими странностями в их не поддающихся суждениям взаимоотношениях. - Что здесь происходит? Увидеть за своей спиной целую делегацию – последнее, что ожидал Цилин. Бай Хаотянь большими глазами смотрела на схватку. Хо Даофу и Ван Мэн вопросительно поглядывали на подрывника, в чьих руках находился до предела напряженный босс У. В целом, они четверо, должно быть, производили странное впечатление, но Сяогэ было плевать – его интересовал только дернувшийся в сторону У Се незваный гость. Перехватив Хайкэ за плечо и дернув на себя, Цилин отклонился от выброшенной вперед руки, блокируя удар. Подбородок противника с треском впечатался в колено, отправляя того в непродолжительный полет навстречу твердой земле, значительно ускоренный сокрушительным ударом в грудь. Полузадушенный хрип отрезвил Сяогэ, вынуждая опустить взгляд на поверженного мужчину. Хищная усмешка исказила лицо, стоило Цилину мимолетно оценить нанесенный урон – в том, что Хайкэ придется отправиться прямиком в ближайшую больницу, сомнений не возникало. Осталось решить, насколько благоразумно оставлять в живых столь опасного, но, что гораздо важнее, назойливого выходца из его собственного клана. Придавив Чжан Хайкэ своим весом к истоптанной лужайке и с садистским удовлетворением сорвав с его окрасившихся в алый губ болезненный булькающий стон, буквально слыша хруст сломанных ребер, Цилин задумчиво прошелся глазами по беззащитной шее. - Тебе стоило убраться сразу, - слова слились в вибрирующее утробное рычание. - Сяогэ, отпусти его, - момент, когда к нему приблизился потомственный расхититель, Цилин пропустил – легкие сковал ледяной страх. Он никогда не задумывался над этим, но в нем, действительно, текла кровь цилиня – кровь божественного зверя, смешанная с тьмой непальского божества и тысячелетним проклятием Чжанов. И раньше Сяогэ не позволял себе настолько ослабить контроль, чтобы случайно не спугнуть тянущегося к нему У Се, поэтому увидеть реакцию самого дорогого и любимого человека на учиненную им зверскую расправу над противником было страшно. - Сяогэ, он этого не стоит. Цилин моргнул, неосознанно ластясь к теплой руке, словно прирученный опасный и дикий зверь. Хотя глупо отрицать очевидное – У Се приручил его уже давно, постепенно проникнув в душу, сердце и разум, разрушив барьер из отстраненности и привычного одиночества. - Уверен? – голос звучал приглушенно, но в нем больше не было угрожающих рычащих ноток. - Уверен. Кивнув, Цилин одним слитным движением поднялся на ноги, отступая, и мысленно пообещал себе в следующий раз – если Чжан Хайкэ нападет снова – обязательно довести начатое до конца, добив без свидетелей в лице У Се. - Эй, чего разлегся? – Панцзы подтолкнул ногу мужчины носком армейского ботинка. – Проваливай! - Младший третий господин, кто это? – звонкий голос Бай Хаотянь заставил Цилина поморщиться – он не оспаривал исключительную полезность и преданность девушки, да и У Се видел в ней лишь младшую сестру, но она казалась слишком шумной, даже в большей степени, чем друзья Ли Цу. - Старый знакомый, - крякнул подрывник, подгоняя к выходу едва стоявшего на ногах Хайкэ. - Господин Чжан, из-за чего вы подрались? Сяогэ медленно покачал головой, оставляя Сяо Бай без ответа. При желании та могла обратиться к своей богатой фантазии, о которой столько говорили Ли Цзялэ и Панцзы. - У Се, если тебе нечего сказать, то хотя бы пересмотри эти документы, - Хо Даофу сгрузил в руки наследника семьи У несколько папок. – Зайду за ними завтра. Это отчеты для налоговой, будь внимательнее! - Ладно. Ван Мэн, тебе-то чего? – босс У окинул помощника недоумевающим взглядом. - Босс, - невинно хлопнув глазами, с первого звука заныл Ван Мэн, - почему вы не сказали, что в магазин сегодня доставят столько товара? Вы же обещали мне выходной! - Примешь товар, и можешь быть свободен, - отмахнулся от помощника У Се – внезапно исчезнувший из поля зрения Цилин был куда более важной заботой, чем несколько не распакованных и неучтенных коробок с антиквариатом. – Сяо Бай, ты по делу? – выгнать девушку потомственный расхититель не мог, лишь деликатно намекнуть на собственную занятость. Благо, Хаотянь отличалась понятливостью, а потому, пообещав зайти через пару дней и помахав рукой, покинула Ушаньцзюй, ловко увлекая за собой ворчащего Хо Даофу и ноющего Ван Мэна. Скинув груду макулатуры на ближайшую деревянную поверхность, босс У поспешил на поиски Чжана – настолько озверевшим Сяогэ он видел впервые. Будь на месте Хайкэ обычный человек, то им пришлось бы закапывать труп, а не выгонять незваного гостя с испорченной лужайки. С другой стороны, Цилин едва ли причинял вред кому-либо без серьезных на то причин. И чаще всего этой самой причиной был сам У Се или Панцзы. В иных случаях Сяогэ просто избегал конфликта с людьми или любыми из оставшихся Чжанов.***
Осторожно приоткрыв дверь в собственную комнату, наследник семьи У выдохнул с облегчением – Цилин стоял напротив окна, равнодушно рассматривая открывавшийся из него вид. - Сяогэ? – страха перед ним У Се не испытывал, но предпочел соблюсти некоторую осторожность, приближаясь медленно. Сильные руки сомкнулись на спине, прижимая к твердой груди – Цилин продолжал молчать, с плохо скрываемым отчаянием удерживая потомственного расхитителя в бережных объятиях. У Се запустил пальцы в густые черные волосы, нежно перебирая и массируя: - Сяогэ, ты не ранен? - Прости, я…, - в хриплом голосе слышались нотки вины. - Ты был очень крут, - тихо рассмеялся потомственный расхититель. – Серьезно, - добавил он, ощутив на своей шее тяжелый вздох, теплым воздухом прошедшийся по обнаженной коже. – Не думал, что такое вообще возможно. Хотя, кажется, с тобой нет ничего невозможного, - серьезность сменилась лукавством. - Я хотел его убить, - с обезоруживающей честностью признался Цилин, вжимая в себя привставшего на цыпочки наследника семьи У. - Знаю. Но за ним пришли бы другие. Ты сильный и быстрый, зато тех, кто стоит за Чжан Хайкэ, в разы больше. Не хочу, чтобы ты пострадал. - Он сказал, что мы… - Сяогэ, - У Се отстранился, заглядывая в практически черные глаза, - Чжан Хайкэ – болтун. И даже если он сказал правду, то, что это изменит? Я, заешь ли, тоже не святой. - Для меня – да. Тихий смех У Се переливался всеми оттенками счастья – Цилин расслабился, подставляясь под ласковые прикосновения теплых пальцев к своим волосам и лицу, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным рядом со своим самым невероятным и непредсказуемым человеком. Уже сидя на кровати, Чжан отрешенно наблюдал за тем, как У Се осторожно обрабатывает пару крохотных ранок, образовавшихся на костяшках пальцев в момент удара о землю. Обычно подобные проявления силы не оставляли ровным счетом никаких следов, но на сей раз вселенная решила напомнить ему о его же человеческой сущности. - Сяогэ? Цилин моргнул пару раз, отмечая то, насколько уместно смотрится потомственный расхититель на его коленях. Руки сами собой прошлись по прогнувшейся спине, спускаясь на ягодицы и сминая их. - Сяогэ, я хочу, чтобы ты расслабился и просто получал удовольствие. Ляг. Оставив на щеке наследника семьи У короткий поцелуй, Чжан подчинился, откидываясь на покрывало и с интересом поглядывая на довольного У Се. Отказать в просьбе своему сокровищу он не мог. Взгляд потомственного расхитителя потемнел, становясь властным, немного хищным и чувственным. - Закрой глаза. Хмыкнув, Цилин прикрыл веки, расслабляясь – чтобы ни задумал его самый дорогой и любимый человек, он был готов принять все. На самом деле, Сяогэ уже раздумывал над сменой позиций – обладание податливым телом потомственного расхитителя приносило наслаждение, однако каждый раз тот по несколько дней приходил в себя, что, несомненно, расстраивало Чжана, для которого комфорт и безопасность У Се стояли на первом месте. Следом за звуком расстегиваемой молнии пришло ощущение теплых губ, вдумчиво выцеловывающих грудь и живот Цилина, играющих с сосочками и заявляющих свои права на него. Загрубевшие пальцы прослеживали линии проявившейся татуировки, оцарапывая кожу, ласкающее спускаясь к поясу брюк. Звякнула пряжка, и Сяогэ потерялся в ощущениях – У Се оказался еще лучшим учеником, чем он предполагал. Влажный плен, в который потомственный расхититель ловко захватил естество Чжана, сорвал с губ воина первый низкий стон. Горячий язык мучительно медленно прошелся по головке, самым кончиком щекоча дырочку уретры, обвел по кругу и направился вниз, немного надавливая на пульсирующую венку. Смоченная слюной ладонь повторила путь, короткие ногти царапнули крайнюю плоть, оттягивая. Губы плавно перешли обратно на живот, втягивая кожу и оставляя на ней красноречивую отметину, добрались до истерзанных сосков, накрывая по очереди. У Се безжалостно покусывал, облизывал, покручивал и оттягивал набухшие чувствительные горошины плоти, помогая себе пальцами, заставляя Цилина задыхаться от остроты ощущений и приливающей к груди нежности к своему любимому. Его полностью эрегированный член требовал разрядки, пачкая живот предэякулятом, а неспешность ласк распаляла еще сильнее. Вдоволь наигравшись с саднящими сосочками, У Се набросился на губы Чжана, агрессивно сминая их, сплетая языки. Раздвинув коленом, обтянутым грубой джинсовой тканью, бедра Цилина, он провокационно потерся им о дернувшийся член, самодовольно усмехаясь в поцелуй, стоило Сяогэ несдержанно простонать, подаваясь навстречу трению. В одно мгновение все тепло, исходящее от разгоряченного тела наследника семьи У, исчезло. Цилин почти распахнул глаза, как на них опустилась горячая ладонь. - Не открывай. Чжан прислушался к шороху, пытаясь определить, что именно замыслил У Се. - Я хочу кое-что попробовать, - тепло вернулось, а за ним пришло ощущение полностью обнаженного тела. – И это не то, о чем ты подумал. Цилин вопросительно приподнял брови – конкретно в этот самый момент он раздумывал над тем, как убедить свое сокровище позволить ему смотреть. Но, похоже, У Се подразумевал нечто иное – и Чжан вовсе не был против принять в себя самого дорого и любимого человека. - Как такое вообще возможно? – между тем продолжил потомственный расхититель, словно прочитав его мысли. - Возможно, - голос хрипел. - Не хочу причинить тебе боль или унизить. Знаешь, ты единственный, кто думает обо мне во время секса. Так что позволь сделать приятно тебе, ладно? - У Се, - Цилин позволил себе прикоснуться к склонившемуся над ним мужчине, чуткими пальцами проводя вдоль всего позвоночника вверх и целуя куда-то в плечо, - ты можешь делать все, что захочешь. - Тогда расслабься. Рука потомственного расхитителя двигалась плавно, по всей длине, ублажая требующий внимания орган. Влажный язык кружил над головкой, смачивая и согревая. Чжан начала теряться в ощущениях, не имея возможности видеть, он стал намного восприимчивее, чем бессовестно и ловко пользовался наследник семьи У. Способность мыслить Цилин вернул себе только от погружения естества в тугое пульсирующее горячее нутро. Распахнув глаза, он в немом изумлении уставился на медленно опускающегося на его стоящий колом член У Се. Потомственный расхититель действовал решительно, ограждая Чжана от возможного дискомфорта, широко разведя колени и балансируя на них, не имея под руками надежной опоры. Закушенная губа говорила о крайней степени сосредоточенности на исполнении поставленной задачи. Опустившись наполовину, У Се замер, сдавленно выдыхая и встречаясь глазами с глазами Цилина. - Сяогэ? Вместо ответа Чжан осторожно потянулся к своему сокровищу, перехватывая кисти рук и прикладывая их к своей груди: - Ты можешь опираться на меня, - звучать проникновенно, когда голос хрипит от возбуждения, практически невозможно, поэтому Сяогэ подкрепил свои слова, перенося часть веса У Се на себя. - Я тяжелый. - Для меня – нет, - руки Цилина прошлись по напряженным подрагивающим бедрам, поддерживая. – Не спеши. У Се благодарно кивнул, насаживаясь глубже. Все, что он хотел – доставить удовольствие Сяогэ, без оглядки на возможности собственного тела. Поэтому просил держать глаза закрытыми, чтобы не волновать, но Цилин, как всегда, вовремя пришел на помощь, не осуждая за самонадеянность, за которую чуть позже, когда схлынет затмевающее разум вожделение, потомственному расхитителю станет невероятно стыдно. Полностью опустившись на естество любимого, наследник семьи У коротко простонал от прошившего его насквозь острого и немного болезненного наслаждения. От ощущения заполненности сердце заходилось в бешенном ритме, а растянутые стеночки пульсировали в одном с ним ритме, сжимая со всех сторон сверхчувствительную от предварительных ласк плоть Сяогэ. На пробу поведя бедрами, У Се сделал первое полноценное движение, плавно приподнимаясь и опускаясь обратно, постепенно ускоряясь. Его тягучие приглушенные собственной рукой стоны – все-таки в Ушаньцзюй они были не одни – смешались со страстными порыкиваниями Цилина. Трение обнаженной кожи о плотную ткань брюк Чжана, от которых потомственный расхититель не посмел избавить Сяогэ, заводило еще сильнее. Цилин стискивал разведенные бедра У Се, контролируя силу, чтобы не оставить синяков на бледной коже, то и дело переходя на ягодицы, раздвигая их еще сильнее и обводя подушечками пальцев хорошо растянутое влажное колечко мышц, плотно обхватившее его естество. Мягко огладив напряженный живот, Чжан добрался до алкающего внимания, истекающего смазкой члена У Се, проводя по всей длине. Потомственный расхититель заскулил, сжимаясь и подаваясь навстречу ласкающей руке. Воспользовавшись передышкой, Цилин поднялся, самостоятельно усаживая мелко вздрагивающего от приближающегося оргазма У Се на свои бедра, входя сразу на всю длину и ловя губами громкий несдержанный стон. - Ты мог делать все, что вздумается, - Чжан обвел языком ушную раковину всхлипнувшего от очередного глубокого толчка потомственного расхитителя. – Так почему? – он красноречиво потерся обтянутыми брюками бедрами о покрасневшие от его пальцев ягодицы У Се. - А ты не был против? – кое-как совладав с голосом, просипел в ответ наследник семьи У, подмахивая размашистым движениям. - В следующий раз доводи начатое до конца, - пройдясь языком по шраму на шее, усмехнулся Цилин, срывая с искусанных губ вскрик от особо глубокого проникновения. У Се задрожал отчетливее, вцепляясь в сильные плечи, бархатистые стеночки судорожно сжались, стоило Чжану в очередной раз проехаться членом по простате, приближая обоих к разрядке. - Давай вместе, - Цилин толкнулся в горячее влажное нутро, одновременно проводя ладонью по все длине естества своего сокровища, страстным поцелуем приглушая слившиеся воедино гортанный стон и утробный рык – мелодию обоюдного блаженства.***
Цилин с бесстрастным выражением лица выдержал насмешливый взгляд Панцзы, заглянувшего часом позже. В том, что подрывник услышал их с У Се мартовские игры, не было ничего удивительного, но сама мысль о наследнике семьи У, вопреки всему решившему доставить удовольствие Сяогэ посреди дня да еще под ухом друга, согревала. - Тяньчжэнь совсем стыд потерял, - деланно сокрушался Юэбань, опуская на тумбочку кружку с водой. – Ладно, он, но ты-то куда смотрел, Сяогэ? - Тебе сказать? – хмыкнул Чжан – его рука красноречиво прошлась по оголенному плечу спящего У Се, спускаясь на поясницу. - Избавь меня от подробностей, - фыркнул Панцзы. – Тяньчжэнь счастлив – это главное. Как проснется, передай ему, что с документами я разобрался. - Ты? – усмехнулся Цилин – подрывник отличался особой «любовью» к бумажной работе. - Айя, Сяогэ, почему ты такой? – обиженно засопел Ван, пряча лукавые глаза. – Для вас же стараюсь! - Ну, спасибо, - раздался сонный голос У Се. - Тяньчжэнь, ты чего не спишь? - Потому что кое-кто зудит над ухом, - ворчливо отозвался потомственный расхититель, удобнее устраиваясь на груди посмеивающегося Цилина. - Да ну вас! – добродушно отмахнулся подрывник. – Развлекайтесь. Только не забудьте, что Улай прилетает завтра утром – их совместная поездка с Лю Саном в Уишань оказалась успешной, и ему не терпится похвастаться своей находкой. - Ли Цу звонил? - Пока вы были заняты, - хохотнул Панцзы, махнув на прощание рукой. - Интересно, что на этот раз отыскал Ли Цу, - проводив друга нечитаемым взглядом, улыбнулся У Се. – Если это поясная пряжка Хань, золотой Цайшэнь или нефритовые танцовщицы, то Панцзы будет сильно расстроен – ему нравятся такие экспедиции. - Тогда тебе придется организовать еще одну для нас троих, - мягко отозвался Чжан, перебирая пушистые немного отросшие пряди на макушке наследника семьи У. - С нашим везением мы обязательно вляпаемся в какую-нибудь мутную историю. Лучше я отведу Панцзы в Лоувайлоу в качестве компенсации. - Лапша с «золотым» мясом*(2), - понятливо хмыкнул Цилин. - Если название блюда будет начинаться с «золотого» иероглифа, то Панцзы забудет все обиды, - тихий смех У Се заставил Чжана открыто улыбнуться – за столько лет их друг совершенно не изменился. – Сяогэ, - после непродолжительного молчания, немного смутившись под внимательным взглядом темных глаз, предательски дрогнувшим голосом вновь заговорил потомственный расхититель, стараясь выглядеть не слишком глупо, - если бы у тебя была возможность выбрать самое ценное сокровище в мире, не считая Хэйцзинь, то чем бы оно оказалось? - Ты – мое самое ценное сокровище, - нежно коснувшись приоткрывшихся от удивления губ, твердо ответил Сяогэ – ни одно сокровище в мире не могло сравниться по своей ценности с человеком, добровольно отдавшим свое сердце Чжан Цилину. _____________________________________________________________ Комментарий к 37 главе: Да, авторов занесло на повороте прямо в романтику, ООС и секс, переходящий в порно. Мы честно старались не очень сильно искажать характеры героев, хотя, похоже, не сильно преуспели в этом. Но что сделано, то сделано. В конце концов, У Се так и остался «жертвенным идиотом» и немного «мазохистом» даже в отношениях, не говоря уже о самом сексе. А Сяогэ полностью отдался прекрасному чувству, стойко снося причуды своего человека, смирившись с его жертвенностью и неуверенностью в себе. Единственным здравомыслящим персонажем остался Панцзы. Хотя, вероятно, он единственный, кто ВСЕГДА был здравомыслящим углом Железного Треугольника. P.S.: на самом деле, Чжан Хайкэ и У Се, по итогу, сохраняли нейтральные и вполне мирные отношения, не смотря ни на что (по крайней мере, мы запомнили их как-то так). Однако авторам этот персонаж не понравился прямо-таки до зубного скрежета, поэтому нам очень захотелось столкнуть его с Сяогэ. Так что тут мы отступили от всех мыслимых и немыслимых канонов, чтобы удовлетворить собственную прихоть. Примечания: 1. Ты – мое сердце, ты – моя душа, Это единственное, в чем я уверен. Ты – мое сердце, ты – моя душа, Я храню его сияние везде, где бы я ни был. Ты – мое сердце, ты – моя душа, Я буду всегда обнимать тебя, я всегда буду с тобой... Ты – мое сердце, ты – моя душа, Да, я чувствую, что наша любовь будет только сильнее. Давай закроем дверь – поверь моему пылающему сердцу. Все хорошо, давай, открой свое сердце, Оставим свечи гореть, Позволь твоему телу растаять во мне… (перевод строчек из песни в исполнении группы Modern Talking «Ты мое сердце, ты моя душа) 2. Лапша с «золотым» мясом – в Китае любой сорт лапши, приготовленной с обжаренными до золотистой корочки кусочками мяса. В некоторых ресторанах после официального названия блюда (например, чао мянь, то есть обжаренная лапша с овощами и мясом или креветками и тофу) в скобках или ниже по тексту указывается степень обжарки мяса, рыбы или креветок, отсюда и лапша с «золотым» мясом. ---------- С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic ---------- С уважением к читателям, Сюньлу