«Ночь есть ночь –
Всё не так как есть на самом деле.
Ночь есть ночь –
Слёзы, грёзы, миражи.
Ночь есть ночь –
И надежды снова не согрели.
Ночь есть ночь –
Одиночество души»
(Диана Гурцкая – Ночь есть ночь)
У Се не был уверен наверняка, но те ощущения, что он испытывал, лучше всего можно было описать выражением «плыть по течению». Не в том смысле, который обычно вкладывали в это поистине глубокое и многогранное изречения. Ему, действительно, казалось, будто бы он плывет куда-то, покачиваясь на волнах. Стоило закрыть глаза, как вынужденное и совершенно нелепое чувство одиночества настигало его, погружая с головой в бездонный омут смутных страхов. Чего именно он боялся, сформулировать у потомственного расхитителя не получалось. Но страх не отпускал: неясные тени, гнетущие мысли и тягостные ощущения сливались в однородную серую массу, залепляющую глаза, оглушающую и лишающую возможности нормально дышать. Если рядом находился Цилин, то страхи отступали под его чуткими руками, с особой щемящей сердце нежностью поглаживающими наследника семьи У по голове, и тихим голосом, несущем в себе безграничное чувство защищенности. Ночи, проведенные в компании Панцзы, отличались шумным ворчанием и жаркими объятиями. Но и они приносили с собой невероятное облегчение. Однако в сумраке, окутавшем опустевший Ушаньцзюй, У Се продолжал бороться за каждый вдох. Словно болезнь, о которой он уже успел немного позабыть, вернулась, сдавливая легкие с новой немыслимой силой. Лежа на так и не расправленной кровати и судорожно хватая ртом воздух, он надеялся, что этот кошмар в скором времени подойдет к концу, не доведя до плачевного финала начатое неизлечимой болезнью. Скручивающий кашель душил, заставляя У Се дрожать от страха и холода, пробирающегося под одежду через открытое настежь окно. На улице моросил дождь, заливающий пол в спальне под натиском все продолжающего усиливаться ветра. Босс У практически окоченел в промокшей от пота рубашке, но так оказалось проще дышать, и это успокаивало. Умом он понимал, что его легкие если и не здоровы, то, по крайней мере, не разрушаются так быстро, как раньше. Однако, похоже, все это время твердивший что-то про психосоматику Хо Даофу оказался совершенно прав – У Се сам так и не отпустил свою болезнь. Вероятно, стоило собраться с духом, встать с кровати, чтобы закрыть окно, и с новыми силами взяться за оставленное исследование или просто лечь спать. Как иронично, что и на это у несгибаемого и устрашающего босса У не хватало ни сил, ни смелости. Пожалуй, все мог исправить звонок Панцзы, вот только подрывник с несвойственным ему упрямством продолжал осваиваться с ролью приемного отца, поэтому беспокоить его было бы слишком эгоистично. Помочь мог и голос Сяогэ, однако отрывать любимого человека от работы, с которой в последнее время и так были проблемы, по итогу оказалось бы еще более эгоистично, чем попросить помощи у подрывника. Вновь захлебнувшись приступом кашля, У Се бессильно откинулся на подушку, молясь о том, чтобы поскорее наступил рассвет, и все его мучения прекратились. По крайней мере, до следующего наступления ночи. На самом деле, с таким кашлем, по мнению расхитителя, он уже давно должен был выплюнуть свои легкие, но отчего-то этого не происходило. Единственный раз, когда на его руках появилась кровь, был связан с тем, что У Се умудрился во время приступа прокусить губу. И эта маленькая деталь радовала и пугала одновременно. С одной стороны, отсутствие крови еще раз подтверждало психосоматику. Но с другой стороны, У Се начинал подозревать у себя куда более серьезные и при этом скрытые проблемы с легкими, что, по итогу, пугало еще сильнее. Кое-как закутавшись в мятое покрывало, расхититель попытался хотя бы немного отдышаться и согреться. Зубы нещадно отбивали дробь, в горле першило, глаза слезились – симптомы походили на обычную простуду, если бы не проклятый кашель, от которого сводило живот и путались мысли. Зажегшийся экран телефона на краткий миг ослепил расхитителя, а разнесшаяся следом по всей комнате знакомая мелодия побудила броситься вперед, невзирая на слабость. Мерцающие в темноте иероглифы, сложившиеся в родное имя, придавали дополнительных сил на глубокий вдох, способный заставить работать онемевшие связки – волновать Сяогэ по таким пустякам У Се не собирался. - У Се, ты в порядке? Расхититель проглотил рвущийся наружу унизительный всхлип, в очередной раз с удивлением размышляя о том, насколько чутким и проницательным был Цилин, чувствовавший его состояние даже на расстоянии в половину Поднебесной. - Вполне, - врать любимому человеку казалось сущим кощунством, отдающим горечью на языке, но иначе У Се поступить просто не мог, доподлинно зная, что Сяогэ бросит все свои дела ради него. – Как прошел твой день? - Хорошо. Даже по голосу становилось понятно – убедить Чжана не вышло, однако тот деликатно продолжал поддерживать игру дорогого человека, стараясь ненавязчиво выяснить истинное положение дел. - Где ты сейчас? - В Хуалуне. - Надеюсь, господин Ту расщедрился хотя бы на самую дешевую гостиницу, - немного расслабившись, фыркнул У Се, припоминая напыщенного антиквара, возомнившего себя настоящим расхитителем. Благо, Сяогэ согласился только сопроводить того до места раскопок, наотрез отказавшись участвовать во вскрытии древней гробницы, в существовании которой босс У откровенно сомневался. - Не беспокойся. Голос Цилина звучал успокаивающе, позволяя У Се с головой погрузиться в столь желанное чувство абсолютной безопасности. Сяогэ продолжал говорить, рассказывая о своем небольшом путешествии, совершенно неожиданно предложив наследнику семьи У просто слушать. И он слушал, представляя все то, о чем говорил Чжан, мягко соскальзывая за грань крепкого сна.***
Следующая ночь принесла с собой изнуряющий жар – все-таки идея спать с открытым окном была чересчур безответственной перед самим собой. Возобновившийся кашель безжалостно терзал легкие, отдаваясь в гудящей голове раскатами колокола. Сознание У Се сузилось до одного желания – уснуть и больше никогда не просыпаться, и это безумно пугало. Расхититель продолжал упрямо вглядываться в сгустившийся сумрак, не решаясь закрыть глаза – секундная слабость могла стать началом конца, о котором столь безрассудно и малодушно посмел помыслить босс У, желая избавиться от тягостных ощущений, поселившихся во всем теле. Металлический привкус на языке вывел У Се из состояния самокопания, заставляя вздрогнуть и неосознанно провести рукой по лицу, размазывая по коже липкую субстанцию, и с нарастающим ужасом опознавая в ней кровь, парой теплых струек сочащуюся из носа. Едва переставляя ноги от навалившейся усталости и пригибающей к земле слабости, расхититель, пошатываясь, побрел в ванную комнату. Собственное отражение в зеркале походило скорее на оживший труп из фильма ужасов, чем на живого человека, с бледной кожей, запавшими тусклыми глазами и подсыхающей бурой корочкой на лице. Время словно остановилось. Мысли напоминали поросшее мхом застойное болото. Заметно дрожащие от слабости и страха колени подгибались, как и вцепившиеся в край раковины руки, из последних сил удерживающие босса У в вертикальном положении. Частое поверхностное дыхание то и дело прерывалось сотрясающим тело кашлем, скручивающим желудок и вызывающим волны тошноты, подкатывающие к горящему горлу. Противный привкус, осевший пленкой на языке и горле, проникал в самые потаенные уголки подсознания расхитителя, вызывая перед внутренним взором устрашающие картинки, затемняя подернутое расплывчатой пеленой зрение. Звук срывающихся на посеревшую от времени эмаль капель крови отдавался эхом в ушах. У Се попытался взять себя в руки, усилием воли усмиряя сковывающую панику. Прохладная вода приятно охлаждала, смывая жесткую корочку с посеревшей кожи и оставляя мутные разводы на старой раковине. На обратную дорогу до спальни сил катастрофически не хватало. Жесткий диван встретил расхитителя натужным скрипом, принимая на себя вес рухнувшего мужчины. Удар прошелся по ослабшему телу волной боли, неожиданно принесшей облегчение измученным ночными приступами легким. - Тяньчжэнь! Вопль Панцзы ударил по заложенным ушам – вот так просто поверить в то, что лучший друг заявился в Ушаньцзюй прямо посреди ночи, оставив Мэй в одиночестве, расхититель не смел. Устало прикрыв глаза, он принялся за обратный отсчет в надежде на то, что галлюцинация в скором времени исчезнет, оставив после себя новую порцию острого чувства одиночества. - Тяньчжэнь? Голос подрывника немного смягчился, приближаясь. В нем не было привычных ворчливых ноток, только крайняя озабоченность. - Тяньчжэнь? Крупная горячая ладонь опустилась на плечо, осторожно встряхивая: - Тяньчжэнь. - Что ты здесь делаешь? – кое-как справившись с охрипшим голосом, просипел У Се, упорно не желая открывать глаза. Теперь, когда галлюцинация стояла так близко, он боялся, что наваждение исчезнет. - Это я должен у тебя спросить, почему ты не позвонил мне и не попросил приехать. Если бы не Сяогэ, то… Речь Юэбаня резко оборвалась, и расхититель почувствовал, как теплое дыхание Вана коснулось его лица. Следом пришло ощущение прикосновения загрубевших пальцев к щеке. - Тяньчжэнь, - испуганно выдохнул подрывник. - Я в порядке! - Ни черта ты не в порядке! Это же кровь! Я звоню Сяогэ и Мяньбаоши! - Я в порядке! – У Се вцепился в широкие плечи друга, не позволяя тому отстраниться. – Я в порядке, - чуть громче повторил он, делая над собой усилие и открывая слезящиеся глаза. - Тяньчжэнь, ты совсем дурной? – простонал Панцзы, разжимая цепкие пальцы расхитителя на своей куртке. – Мы всегда можем попытаться что-нибудь придумать, если ты… - Я боюсь, - неожиданно даже для самого себя выпалил У Се, приподнимаясь. - Тяньчжэнь, твои легкие… - Дело не в них, а во мне, - с затаенным отчаянием в голосе прошептал босс У. – Мне страшно, Панцзы. Все это, - он спешно указал на самого себя, не давая возможности отступить, - не имеет никакого отношения к той болезни. - Тяньчжэнь. Руки Панцзы сомкнулись вокруг У Се, согревая и успокаивая. - Каждую ночь я чувствую, как задыхаюсь, - ближе прижимаясь к лучшему другу, пробормотал расхититель. – Потом начинается кашель, и мне становится страшно. Хо Даофу осмотрел меня. Сказал, что это психосоматическое. Но я все равно… - Тяньчжэнь, ты мог просто рассказать нам с Сяогэ об этом. Неужели ты думаешь, что в этом гребаном мире для нас с ним есть кто-то или что-то важнее тебя, а? - Именно поэтому, - пристыжено признался У Се, носом зарываясь в отворот кожаной куртки, лишь бы не видеть осуждения в обеспокоенных глазах подрывника. – Не хочу, чтобы вы из-за меня чувствовали себя обязанными. - Сейчас я чувствую себя рассерженным на твою беспросветную глупость, Тяньчжэнь. Панцзы несколько грубовато отстранил расхитителя от себя, встряхивая, словно тряпичную куклу. - Еще раз услышу от тебя что-то подобное… Ты дорог мне и Сяогэ. Ты – наша семья. Когда же до тебя дойдет?! – взорвался, наконец, подрывник, резко подрываясь с дивана. У Се ошарашено наблюдал за расхаживающим из угла в угол Ваном, не решаясь заговорить. Сомнений в том, что тот на самом деле очень зол на потомственного расхитителя, не возникало. И пускай У Се был наверняка уверен в своей безопасности рядом с перенервничавшим другом, он предпочитал молчать, давая возможность подрывнику выпустить пар. - Тяньчжэнь, давай ты просто ляжешь в свою кровать, мы позвоним Сяогэ, и ты расскажешь нам, что тебя беспокоит, - замедлив шаг, внезапно предложил Панцзы. - Сяогэ… - Это он попросил меня приехать. Обещал обязательно дождаться моего звонка. - И где он сейчас? - В Канлэ. Идем. Вновь очутиться в своей кровати было приятно. Надежное присутствие Панцзы успокаивало, как и знакомое тепло, стоило устроиться в медвежьих объятиях подрывника. Телефон Юэбань удобно расположил между ними, включая громкую связь. Лежа вот так, рядом с лучшим другом, слушая его болтовню и короткие реплики Сяогэ, доносившиеся из динамиков, У Се начинал понимать, что был не прав, и поступил весьма эгоистично, решив все за самых дорогих людей в своей жизни. Его страхи не осуждали, поддерживая, когда расхититель все же решился рассказать о них. Его убаюкивали в сильных руках. Ему напевали саму настоящую колыбельную, наполняя все пространство вокруг своим невидимым присутствием. Ему дали возможность почувствовать себя нужным, любимым… Страх на время отступил, но У Се больше не был с ним один на один, и мог подготовиться к следующей встречи с ним, точно зная: страх не победит пока он находится под защитой Сяогэ и Панцзы. _____________________________________________________________ Комментарий к главе: Идея принадлежала РМ и МР, которые и начали эту историю, сделав набросок на будущее, но, поскольку нам очень понравилась задумка, мы попросили сестер позволить дописать ее, пользуясь их наработками и советами. Надеемся, что Панда и Енот смогли достойно завершить эту зарисовку, а потому предлагаем ее на оценку читателям. Приятного чтения! P.S.: согласно первоисточнику Город Грома помог У Се сохранить жизнь, но не избавил его от рака легких. Мы, конечно, придерживаемся экранизированной версии событий в этом вопросе, как МР и РМ, однако в этот раз наши сестры позволили себе сделать небольшой намек на то, что У Се не излечился полностью, хотя кашель и удушье в его случае – явления психосоматические. ---------- С уважением к читателям, Панда и Енот ---------- С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic