«Недопетый мотив я услышу во сне,
До утра не сомкну я глаз.
До конца не простив все прошедшее мне,
Ты не спишь, как и я сейчас»
(Alekseev – Странные танцы)
Тихий стук в дверь вывел Хо Даофу из размышлений, накатывающих подобно волнам: погребальный комплекс оставил после себя неизгладимое впечатление, и не желал отпускать даже спустя месяц после возвращения команды на поверхность. Увидеть на пороге своего дома Хо Сюсю было сродни откровению – глава Хо не слишком жаловала своего родственника, хотя усиленно делала вид, что это не так. И, по совести сказать, доктор был весьма ей признателен за это: восстановить свою репутацию после того, как феерично разрушил все, чего добивался столько лет, оказалось непросто. Но внучка Хо Цзиньси умудрялась соблюдать некий баланс, благодаря которому жизнь опального выходца из семьи Хо уже не казалась настолько мрачной. Ему снова позволили участвовать в семейном совете, присутствовать на собрании девяти семей, жить полной жизнью. - Железный Треугольник и Цзэ Юйчэнь хорошо постарались. Единственная фраза, брошенная Хо Сюсю, повисла в воздухе чем-то эфемерным, но вместе с тем удушливым, отдающим ностальгией. И вместо нее неожиданно, словно фоновая запись, послышались совсем другие слова: «Босс У хорошо справился». Улыбка главы Хо слилась с призрачной улыбкой Чуань Цзиньцай, вопросительный взгляд сменился лукавым, два совершенно непохожих образа смешались между собой, порождая невообразимую карусель, пляшущую перед глазами военного доктора. Смазанные цветные пятна рассеялись, оставляя после себя мутную картинку, постепенно проясняющуюся и давно позабытую. Хо Даофу стоял посреди уютной комнаты, вслушиваясь в веселое щебетание миниатюрной девушки, порхающей у окна с букетом полевых цветов. Он помнил, как собирал их, но совершенно не мог вспомнить, каким образом оказался в этом месте. - Босс У хорошо справился, - повторил мелодичный девичий голосок, заставляя Хо Даофу ощутимо вздрогнуть: перед ним стояла Чуань Цзиньцай, сияя улыбкой, достигающей глаз, как и в их последнюю встречу. Теплые руки коснулись его лица, тонкими пальцами очерчивая линию скул, достигая подбородка. Отпрянув от девушки, доктор Хо пристальнее вгляделся в правильные черты, силясь обнаружить в них изъян, но сумел лишь уловить незримую печать чего-то зыбучего, поселившегося в лучащихся непониманием глазах. - Кто ты? Голос нещадно хрипел от навалившихся эмоций. - Не узнаешь меня? Ответом послужил звонкий смех. Так всегда смеялась Чуань Цзиньцай, когда ей удавалось подловить своего давнего друга на излишне серьезном отношении к окружающему миру, не заслуживающему, по ее словам, такого пристального внимания. - Я твой друг. Яркая улыбка коснулась пухлых губ, ослепляя своей искренностью и неподдельным весельем. - У Се сказал, что ты так и не смог забыть. Мир сделал кувырок, разлетаясь на миллионы мелких осколков, воссоединившихся в новую, далеко не красочную, картинку. Это был подвал заброшенного дома, где долгое время скрывался У Се, пока день за днем просматривал утерянные воспоминания о жизни Чжан Цилина. Именно здесь Хо Даофу нашел босса У, стоявшего над еще не остывшим телом Чуань Цзиньцай, ставшей его добровольной помощницей в борьбе против клана Ван. Крепко зажмурившись, Хо Даофу тряхнул головой: если все, что происходило до этого, напоминало какой-то глупый сон, то теперь происходящее казалось сущим бредом. В тусклом затхлом помещении с единственной разворошенной продавленной кроватью военных времен столпилось около десятка людей, окруживших пребывающего за гранью реальности У Се. Среди них доктор без труда опознал Чуань Цзиньцай. Вторая Чуань Цзиньцай стояла рядом с ним, по-прежнему ведя оживленную беседу, явно не предполагавшую активного участия в ней самого Хо Даофу. - Я предала его, как и многие другие до меня. Не в силах оторвать взгляд от затянутых непроницаемой белесой пленочкой, смотрящих в пустоту глаз босса У, военный доктор с нарастающим ужасом наблюдал, как та, другая, Чуань Цзиньцай склоняется над безвольным наследником семьи У, занося над ним нечто напоминающее нож. Темный сырой подвал пошел рябью, сменяясь освещенным одной единственной мерно жужжащей лампой мрачным, покрытым плесенью и паутиной, насквозь гнилым помещением. Металлический стул, заляпанный мазками засохшей крови, с повисшими на сломанной спинке наручниками, валялся в углу, покореженной, внушающей ужас конструкцией. В самом центре этого своеобразного вакуума на коленях стоял У Се, удерживаемый в вертикальном положении грубой веревкой, опутывающей лодыжки и запястья, проходящей под локтями и перекинутой через прикрепленную к потолку арматуру. По спине расхитителя, расчерчивая ее причудливым алым узором, ручейками стекала кровь. - Мне обещали вечную жизнь в обмен на жизнь У Се. Жуткие слова прозвучали холодно и отстраненно, без тени улыбки – только констатация факта: Чуань Цзиньцай перешла на сторону Ванов, указав им на убежище главного и самого опасного из противников. И за это поплатилась собственной жизнью. Глухо вскрикнув, Хо Даофу встретился глазами с осмысленным взглядом босса У, направленным на предательницу. Комната погрузилась в непроглядную тьму, став сценой расправы, единственно ярким пятном выделяющейся в ней. Прозвучал выстрел, эхом отразившийся от невидимых стен. Чуань Цзиньцай сломанной куклой рухнула в нескольких шагах от У Се. Кровавое пятно расползлось по полу, впитываясь в рассохшиеся доски, просачиваясь через щели между ними, заполняя все доступное пространство металлическим запахом. Мир снова сделал кувырок, возвращая Хо Даофу в светлую комнату, словно не было тех минут всепоглощающего ужаса и разлившегося в душе промозглого холода. - У Се был честен со мной до самого конца. - Он убил тебя, - кое-как разомкнув онемевшие губы, просипел Хо Даофу. - У Се выполнил свое обещание, только и всего. - Зачем? - Спрашиваешь меня, зачем он это сделал? Или зачем я перешла на сторону клана Ван? - Просто, зачем? - Помнишь, как мы познакомились с тобой? - Летний день… Ощущение падения длилось всего мгновение. Летний день в парке, о котором Хо Даофу не суждено забыть до самой смерти. Возвращение в Пекин. Все, что связывало его с войной осталось позади. Летний день, принесший новое и такое необыкновенно прекрасное знакомство. Пожалуй, доктор готов был признать, что успел позабыть, насколько ошеломленным чувствовал себя в тот день, оставшийся в воспоминаниях одним из лучших в его жизни. Чуань Цзиньцай, юная и взбалмошная, абсолютная противоположность вечно ворчащему Хо Даофу, назвала совершенно незнакомого человека своим другом, утаскивая опешившего доктора подальше от глаз подвыпившей компании, расположившейся на берегу паркового озера. Такое странное знакомство не должно было перерасти в нечто большее, но у судьбы на этот счет значились свои планы. Обманывать себя Хо Даофу не стал, как и тешиться ложными надеждами: для Чуань Цзиньцай он стал другом; она для него стала целым миром. И об этом знал лишь один человек – У Се. И именно этот человек забрал ее у доктора: завербовал в помощники, а после покарал за предательство. Чуань Цзиньцай восхищалась боссом У. Была готова на все ради него, но в какой-то момент все изменилось. Тлетворное влияние клана Ван осквернило душу наивной и яркой девушки, столкнув ее с правильного пути. Теперь Хо Даофу знал об этом. - Я сама пришла к У Се. Ослепительная вспышка вызвала тошноту. - Я сама пришла к У Се. Приходила трижды, прежде чем он дал свое согласие. Хо Даофу слабо улыбнулся, наблюдая за спором. Он еще помнил, насколько упрямой могла быть Чуань Цзиньцай, когда хотела добиться своего. И хотя босс У, определенно, лидировал в упертости по всем пунктам, ей удалось убедить его. Прислушавшись к доносившимся, словно издалека, голосам, доктор сдавленно выдохнул, потерянно озираясь, не в силах поверить, что он, действительно, всегда был настолько глух и слеп, как говорил ему Ван Панцзы. … тогда я признаюсь Хо Даофу, что наша дружба с ним нечто гораздо большее… … если смогу стать твоей опорой в борьбе с кланом Ван у семьи Хо больше не будет причин в недовольстве мной… … я попрошу только об одном, если отступлюсь, то ты убьешь меня… Резкий толчок заставил Хо Даофу зажмуриться в ожидании падения, но вместо пола вокруг снова была темнота, сырость, гниль и взведенный пистолет в руках босса У. … не говори ему, почему… Оглушающий звук выстрела слился с шелестом листьев… У Се методично наносил себе новую рану на предплечье, стоя у свежего надгробья с зажатым в руке ножом, не замечая, как кровь струится по запястью, срываясь вниз, на бездушный, холодный мрамор, погребенный под пестрыми цветами. Губы потомственного расхитителя шевелились, но до застывшего рядом с ним доктора не доносилось ни звука. - Прости… - У Се? – Хо Даофу протянул руку вперед, в тщетной попытке остановить босса У от бессмысленного самоистязания. Ни тогда, когда правда, наконец, открылась ему. Но пальцы ухватили лишь воздух. Светлая комната, растаявшая на бледном лице улыбка Чуань Цзиньцай, смотрящей настороженно и остро, растоптанный букет полевых цветов – их последняя встреча, где больше не было место смеху и нежным чувствам, только задетой гордости Хо Даофу, поспешившего убраться из уютной квартирки, переполнившись горечью обиды и жалостью к себе. Именно это стало концом всего. Не выстрел У Се, а его побег. Теперь Хо Даофу знал еще и об этом, но слишком поздно. … он ненавидит меня… - Хо Даофу! С трудом разлепив веки, Хо Даофу со стоном оторвал гудящую голову от пола, с усилием всматриваясь в расплывчатый силуэт перед собой. - Хо Даофу? Модуляции голоса изменились, звуча немного спокойнее. Сосредоточившись на нем, доктор уставился на его обладателя, с нарастающим облегчением опознавая в постепенно становящемся четче образе Хо Сюсю. - Я, конечно, знала, что ты впечатлительная натура, - с легким налетом насмешки в звенящем от напряжении голосе заговорила глава Хо, помогая родственнику принять более или менее устойчивое сидячее положение, - но почему-то мне кажется, что твой обморок не связан с впечатляющим успехом Железного Треугольника. - Бессонница, - совладав, наконец, с собственным пересохшим языком, пробормотал Хо Даофу. - Ты звал У Се, - ни на йоту не поверив в неуверенное лепетание доктора, поделилась своими наблюдениями Хо Сюсю. – И еще ту погибшую девушку. Чуань Цзиньцай. - Этот ублюдок, - слабо прорычал в ответ Даофу. – Жертвенный придурок. Гребаный мазохист. - Ого, твоя ненависть к У Се достигла просто невероятных высот, - хмыкнула глава Хо, устраиваясь на полу рядом с продолжающим сыпать ругательствами и проклятиями доктором. – Или это любовь? - Он должен был мне сказать! - О чем? - Сволочь, - зло выплюнул Хо Даофу, не до конца осознавая, кому конкретно адресует свой нелестный отзыв: скрывшему правду У Се, предавшей всех Чуань Цзиньцай или самому себе, тому еще недалекому идиоту. - Желаешь У Се смерти? – как ни в чем ни бывало, поинтересовалась Хо Сюсю. - Если этот ублюдок сдохнет, я лично прибью его, - раздраженное фырканье разнеслось по кабинету, вызывая новую усмешку на губах главы Хо. - Ты повторяешься, - заметила она. – И несешь несусветную чушь. Знаешь? Отпусти… Крупно вздрогнув, Хо Даофу упрямо мотнул головой, прогоняя наваждение. - Так, о чем должен был сказать тебе У Се? - Он убил Чуань Цзиньцай, - окончательно сник доктор. - Я думала, ты знаешь или хотя бы догадываешься об этом, - пожала плечами Хо Сюсю. – Твоя ненависть к У Се была слишком очевидной все это время. Так, что изменилось? - Он не сказал, почему, - потеряно сообщил Даофу. – Не сказал, что она предала его, сдала клану Ван. - Это же очевидно. У Се не тот, кто станет вершить самосуд без веских на то оснований. - Ты не знаешь, что он сделал с Бэй Тоу в той гробнице. - Ру Инъюэ звучала достаточно убедительно. И сам У Се не стал возражать против ее слов. Ни на нашей с ним встрече, ни на совете Цзюмэнь. У Се признал, что лично убил Бэй Тоу. О причинах этого поступка, исходя из рассказа Цзэ Юйчэня, догадаться несложно. Но в случае с Чуань Цзиньцай, вероятно, было что-то еще? - У Се должен был сказать, что она погибла не из-за него, а из-за меня, - от переполняющего душу отчаяния голос доктора нещадно хрипел, прерываясь. - У Се всегда держит свое слово, - пожала плечами Хо Сюсю. – Если Чуань Цзиньцай просила его взять всю вину на себя, чтобы облегчить твою участь, даже не смотря на ее предательство, он бы поступил именно так: скрыл истинную причину всего произошедшего. - Этот неслыханный жертвенный придурок ранил себя из-за ее просьбы, из-за того, что он сдержал все свои обещания: покарал за предательство и позволил считать виновным себя. Чуань Цзиньцай своей просьбой едва не убила его. - М? - Я спас У Се, когда он надышался цементной пылью. Но моя помощь была моей местью ему. Я заставил Панцзы встать на колени посреди улицы и умолять меня. Я сознательно унизил его, чтобы причинить боль У Се. А после только и говорил о смерти, расписывая, как У Се в муках будет умирать у меня на глазах, как о нем забудут все в этом мире. - И в итоге ты, действительно, спас его, - заключила Хо Сюсю. – Ни кто-то другой, а именно ты продлил его жизнь, позволив добраться до Города Грома. - Я… - Ты все еще желаешь У Се смерти? – повторила свой вопрос глава Хо, поднимаясь на ноги. - Вряд ли Чжан Цилин позволит мне насладиться ею, - припомнив слова подрывника, хмыкнул Хо Даофу. – Скорее, Железный Треугольник отпразднует мои похороны. - Отпусти все, - махнув на прощание рукой, посоветовала Хо Сюсю, аккуратно прикрыв за собой дверь. Отпусти…***
Отпусти… Прикрыв глаза, Хо Даофу погрузился в звенящую тишину, пологом раскинувшуюся над кладбищем. Мраморная плита, навеки ставшая последним пристанищем Чуань Цзиньцай, удивительным образом все еще хранила следы пролитой крови босса У. Букет полевых цветов с тихим шелестом опустился на бездушный камень, аромат благовоний растекся по воздуху, окутывая застывшего над могилой доктора. Рядом с букетом, мелодично звякнув, упала изящная цепочка с ажурной подвеской – его подарок единственной любви всей своей жизни, оставшейся несмываемым кровавым пятном на ней. - Прости. Теперь, после стольких лет отчаяния, ненависти и одиночества Хо Даофу, наконец, был готов сделать шаг навстречу новой жизни. Он был готов отпустить лучезарную улыбку и хитрый блеск глаз Чуань Цзиньцай из своего опустевшего, израненного сердца. _____________________________________________________________ Комментарий к главе: Енот и Панда приветствуют уважаемых читателей! Мы рады вернуться в строй с новой главой цикла о кошмарах, преследующих хороших знакомых Железного Треугольника и их самих. И помня о восполненном авторским коллективом, честно корпевшим над второй аркой, пробеле в истории Хо Даофу и У Се, мы решили немного пофантазировать о том, какие на самом деле отношения связывали военного доктора с неизвестной девушкой, призвав на помощь сестер. РМ и МР участвовали в написании текста наравне с нами. Спасибо им большое за это! Они у нас – лучшие. Хотя глава вышла короткой, Енот и Панда надеются, что уважаемым читателям понравилась наша новая история. ---------- С уважением к читателям, Панда и Енот ---------- С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic