«yòng xīn lái shǒu hù de mì mì
jiù suàn wǒ hěn wěi qū wèi nǐ wǒ yě yuàn yì
wǒ dá yīng guò nǐ
bù huì zài ràng nǐ shòu dào shāng hài
I, I promise to you
I, I promise to you
nǐ wǒ zhī jiān de měi hǎo
bù huì zài chū xiàn liè fèng ràng wǒ lái shǒu hù
wǒ dá yīng guò nǐ
yǒng yuǎn péi nǐ bù ràng nǐ kū qì
I, I promise to you
I, I promise to you»*(1)
( Z.TAO – Promise)
- У Се? Цилину, определённо, не нравилось то, каким задумчивым и подавленным выглядел его любимый человек в последние несколько дней. На все вопросы самого Сяогэ и шутки Панцзы потомственный расхититель отмахивался, говоря не больше пары фраз. Чжан мог бы предположить, что такое поведение У Се было связано с последней экспедицией Железного Треугольника, встречей с Ци Юем и Чжан Хайкэ, настолько же похожими на него, как и отличающимися во всем. С тем, что Сяогэ совершенно оторопел, когда увидел троих абсолютно одинаковых внешне мужчин, настороженно переглядывающихся между собой, выйдя из ступора только с украденным поцелуем. И целующие его губы принадлежали не У Се. Одно и то же лицо значения не имело, Цилин с первых мгновений в той бронзовой комнате узнал своего любимого человека, свое бесценное сокровище, лишь мельком взглянув на самозванцев, но секундного промедления оказалось достаточно, чтобы в таких родных глазах проступила горечь. Чжан Хайкэ за свой порыв расплатился сполна, но что-то в У Се словно надломилось – Сяогэ видел это – он стал замкнутым и задумчивым. Но, в конце концов, они решили возникшее недоразумение. Однако спустя месяц потомственный расхититель вернулся с деревенского рынка совершенно разбитым, и вот уже полторы недели Цилин и Панцзы просто не знали, что им делать, и как вытащить дорогого человека из странного затуманенного состояния. - У Се. Чжан осторожно приблизился к У Се, застывшему посреди кухни с совершенно пустым лицом, бережными прикосновениями привлекая к себе его рассеянное внимание. - У Се. Расфокусированный взгляд потомственного расхитителя обжигал своим равнодушием, но Цилин клятвенно пообещал себе не отступать, дойти до сути и разобраться, что настолько потрясло самого дорогого человека, что произошло с ним за те пару часов на деревенском рынке, когда сам Сяогэ отсыпался на дереве в саду. - У Се, что случилось? - О чем ты? Пожалуй, это были первые слова, сказанные У Се в течении дня, но даже они звучали насквозь фальшиво. - Ты…, - проглотив рвущиеся наружу слова, Цилин всмотрелся в бледное лицо и беспорядочно мечущийся по комнате взгляд. – Я…, - попытался он снова, не до конца уверенный в том, что именно следует сказать или спросить, чтобы не оттолкнуть. - Трахни меня, - совершенно неожиданно выдал потомственный расхититель, сокращая расстояние между ними. Вероятно, на его собственном лице застыло потрясение, но Чжан просто не мог контролировать себя, не после таких слов, сказанных совершенно чужим голосом. - Трахни меня, - повторил У Се, спешно принимаясь за пуговицы на рубахе. – Свяжи, заткни и трахни. Жестко. Сзади. Цилин моргнул, чувствуя, как голова начинает кружиться от непонимания происходящего: У Се действовал решительно, явно намереваясь воплотить в жизнь свою странную мазохистскую идею. Воин моргнул снова, втайне надеясь, что это просто очень реалистичный плохой сон. Но чуда не произошло, и обнаженное тело потомственного расхитителя маячило прямо перед глазами, а в его дрожащие руки уже было впихнуто что-то, о чем Чжан даже не хотел думать. - Трахни меня, - теряя терпение, угрожающе рыкнул У Се, поворачиваясь спиной и протягивая скрещенные у поясницы запястья. - Нет, - сделав над собой титаническое усилие, отрезал Цилин, отшвыривая в сторону нечто, напоминающее веревку и кляп. Прийти в себя после устроенного У Се представления оказалось намного сложнее, чем использовать тяжелый Хэйцзинь сломанной в трех местах рукой. Гнев буквально клокотал в груди, и Сяогэ разрывался между необходимостью разобраться в непривычной, гнетущей ситуации, невыносимым желанием что-нибудь сломать и стремлением обнять и защитить, не смотря ни на что. Удивительно, но даже в этом случае он не чувствовал себя использованным и преданным. Ошеломленным и…. расстроенным, да, но не более того. Круто развернувшись, Чжан быстрым шагом покинул кухню, направляясь в сад. Даже понимание того, что он бросает явно пребывающего в совершенно неадекватном состоянии У Се в одиночестве, не смогло побудить Цилина остаться. Для начала следовало унять чужеродное раздражение, а уже после браться за столь деликатное дело, как приведение любимого в чувства. Разлетевшийся на куски стол, сдавшийся на милость превосходящей силе выходца из клана Чжан, стал своеобразной отдушиной, на время приглушившей все остальные эмоции, кроме нарастающего беспокойства. Теплый цветастый плед лег на плечи дрожащего У Се, так и не сдвинувшегося с того самого места, где его так малодушно бросил Сяогэ. Подхватив обмякшего расхитителя на руки, воин бережно опустил свою ношу на кровать в соседней комнате, для верности придавливая порывающегося встать на четвереньки мужчину к матрасу. - Трахни меня, - проскулил У Се, барахтаясь в мягком коконе из пледа и сильных рук. - Нет. Ты не в себе. - Я знаю, чего прошу, - огрызнулся в ответ потомственный расхититель. - Нет, - ровным тоном возразил Чжан, прижимаясь спиной к резной спинке кровати и водружая на колени бесценный брыкающийся сверток. – У Се, я не стану делать ничего из того, что ты сказал, пока ты не объяснишь мне причину, - покачивая затихшего У Се в своих руках, смягчившимся голосом продолжил Цилин. - Нет никакой причины. - Тогда делать с тобой нечто подобное – бессмысленно. Я не собираюсь причинять тебе вред только потому, что тебе захотелось… развлечься. - Разве то, о чем я попросил, похоже на развлечение? – недовольно буркнул У Се, оставив попытки высвободиться из уютного плена. - Тогда, что? - Я не собирался тебя использовать! – яростно запротестовал потомственный расхититель. – Ты… Ты ведь можешь быть чуточку жестче со мной. - Это то, чего ты, действительно, хочешь? - Что, если да? – с вызовом бросил босс У. – Что если я хочу быть обездвиженным и оттраханным сзади до потери сознания?! - Почему? - Ты… Сяогэ, ты… Бля! Серьезно, это так сложно? Подчинить и отодрать меня, как следует! - Нет. - Тогда сделай это! Обещаю, я не буду сопротивляться и останавливать. Ты сможешь делать все, что захочешь. Воплотить в реальность любые фантазии! - Нет. Я не стану этого делать. - Но почему?! - У Се, объясни мне, почему ты хочешь, чтобы я…, - Цилин сглотнул, переводя дыхание. – Почему ты хочешь, чтобы я был тем, кто причиняет тебе боль? - Я хочу избавиться от другой, - едва различимым шепотом пробормотал У Се. – Я знаю, что ты сможешь остановиться, если для меня станет слишком… много… всего, - не дав себе возможности отступить, продолжил потомственный расхититель. – Я хочу помнить только тебя, Сяогэ. Не важно, что ты будешь делать. Главное, что это будешь ты. - Что произошло в тот день? – Цилин сильнее прижал к груди свое сокровище, даря чувство защищенности. - Ничего, - помотал головой потомственный расхититель. – Меня никто не трогал, Сяогэ, если ты вдруг подумал, что… Я просто поговорил с одним… человеком. Из прошлого. Я не всегда был осторожен в те десять лет, знаешь? - Кто он? - Неважно. Он не причинял мне вреда. Он просто был со мной в один из плохих дней. - И что произошло в тот день? - Это был просто плохой день. Там не происходило ничего выходящего за пределы того, с чем я мог справиться. Просто… это было… очень… остро, - осторожно подбирая слова, пояснил У Се. – По ощущениям. - У Се, ты решил справиться с теми… ощущениями, попросив меня причинить тебе боль? – нахмурился Чжан. - Да, - просто согласился потомственный расхититель. – Даже не видя и не имея возможности освободиться, я бы знал, что рядом ты. И тогда, возможно, список моих ограничений в постели уменьшился бы сразу на несколько пунктов, а из головы убрались бы все эти навязчивые воспоминания и мысли. Я устал от них, Сяогэ. - У Се, - Цилин провел пальцами по щеке любимого, жестко зафиксировав ими подбородок, заставляя смотреть прямо в свои глаза. – У Се, ты, действительно, этого хочешь? Хочешь быть связанным, лишенным возможности видеть и говорить о том, что ты чувствуешь, говорить о том, что тебе больно? Ты, действительно, хочешь, чтобы мы занялись жестким сексом? Ты, действительно, хочешь, чтобы я был тем, кто намеренно причинит тебе боль? У Се, ты, действительно, этого хочешь? - Я просто хочу забыть, - дрожащими непослушными губами с трудом произнес очевидный ответ У Се, запрокидывая голову, чтобы не позволить набежавшей на глаза горячей влаге скатиться по щекам вниз. – Я хочу, чтобы все ограничения исчезли. Хочу, чтобы не было приступов паники, когда мы вместе. Хочу, чтобы у тебя была возможность расслабиться рядом со мной, а не постоянно контролировать каждое свое движение, опасаясь навредить. - У Се. - Прости, Сяогэ, я не хотел заставлять тебя или использовать. Я не… Останься. Пожалуйста. Я сейчас оденусь и больше никогда… - У Се, - Цилин поймал губами губы своего сокровища, прерывая странный монолог. – Я не хочу причинять тебе боль. Твои ограничения и паника – не то, с чем я не могу справиться. Ты – это ты. И ничто этого не изменит. Я буду рядом. - Я просто хочу избавиться от этого. От страха, что кто-то, находящийся за моей спиной, воспользуется случаем… Договорить потомственному расхитителю не дали теплые губы Чжана, бережно сминающие его собственные. - У Се, я не хочу причинять тебе боль, чтобы избавить от воспоминаний или заменить их ею, - проникновенно проговорил Цилин. – Но я могу попробовать сделать кое-что для тебя из твоего… списка. Ты сказал, что я могу делать все, что захочу? - Да, - зачарованно смотря в напоминающие ночное грозовое небо глаза воина, не замедлился с ответом У Се. - Хорошо. Плотная повязка легла на глаза потомственного расхитителя, забирая с собой все краски мира, оставив лишь возможность чувствовать, как чуткие пальцы пробегаются по шее, спускаясь на часто вздымающуюся грудь, мягко обводя ореолы сосков. Холодный воздух коснулся обнаженной кожи. Прохладная ладонь прошлась по спине, слегка надавливая. У Се не сомневался – Сяогэ понял, что за шрамы «украшают» ее, и решил убедиться в своих подозрениях, ласкающими движениями изучая каждый из них. Горячее дыхание прошлось по загривку, заставляя волосы на затылке и шее встать дыбом от непривычного ощущения и поднимающейся в душе волны страха вперемешку с осознанием: Цилин находился за его спиной. Ни кто-то другой, а именно его Сяогэ. Невероятно сильный, быстрый, ловкий, опасный, нежный, заботливый и ужасно упертый во всем, что касалось комфорта самого У Се. Вероятно, идея заняться сексом с едва успокоившимся и вывалившим свои страхи и душевные терзания наследником семьи У была исключительно импульсивной и совершенно дурацкой. Им обоим стоило многое переосмыслить и поговорить в более приемлемой обстановке. Но вместе с тем Цилин прекрасно чувствовал, что У Се нуждался в нем, а потому искренне верил, что, не смотря на несообразность затеи, он поступает правильно, разделяя витавший в воздухе, подавляемый расхитителем страх, сотрясающий мелкой дрожью обнаженное тело. - У Се, - оставив поцелуй на выступающей лопатке, Сяогэ поднялся выше, осторожно зубами прихватывая белесый шрам на шее. – Ты можешь остановить меня в любой момент, - руки прошлись по ребрам вниз, к тазовым косточкам, переходя на разведенные бедра. Покорно сидевший на икрах в окружении упавшего с плеч пледа, с завязанными глазами У Се выглядел хрупким. Цилин не был склонен к излишним разговорам в постели, но на этот раз решил поступиться собственными привычками, тихо мурлыча на ухо своему сокровищу ничего не значащие успокаивающие слова, перемежая их с поцелуями. Мужчина нервно вздрогнул, когда одна из рук, до этого хозяйничающая на его груди скользнула вниз, накрывая пах. Вторая сжала бедро, сильнее отводя его в сторону. Прохладные пальцы ритмично выстукивали на нежной коже имя потомственного расхитителя, пока влажные губы изучали напряженные плечи, оставляя на них едва различимые отметины, которые обязательно сойдут уже на следующее утро – в этом состояла еще одна отличительная черта Цилина: он никогда не позволял себе травмировать любимого человека, даже в таких, казалось бы, обыденных и горячих вещах, как секс. Сильнее вцепившись в собственные колени, У Се постарался расслабиться. Действия Сяогэ несли в себе только нежность и заботу. Он не пытался ограничивать или доминировать, успокаивающе шепча слова поддержки. Но назойливо кружащие в разбегающихся мыслях обрывки воспоминаний не позволяли сдвинуться с места, чтобы податься навстречу ласкающим рукам и губам, сковав тело в ожидании неминуемой боли. Накатывающее волнами возбуждение уносило с собой часть дробящего кости и разрывающего мышцы напряжения. Очерчивающий линию позвонков палец нажал на выступающую косточку копчика, ныряя между влажных от пота ягодиц, невесомо поглаживая пульсирующее колечко мышц. Приняв нехитрую манипуляцию за молчаливый намек на смену позиции, У Се наклонился вперед, стремясь утвердиться на четвереньках, чтобы дать Чжану больше доступа не только к своему телу, но и к своим страхам, обитавшим в изрядно потрепанной душе. Сильная рука, обхватив вибрирующее тело расхитителя за талию ровно в тот самый момент, когда он был готов подставиться, смирившись с яркими вспышками воспоминаний и зарождающимся мерзким чувством унижения, потянула У Се назад, прижимая к твердой надежной груди. - Не так. Спокойный голос вклинился в круговорот мыслей, одним своим присутствием в них разрушая все сомнения: Сяогэ никогда не причинит ему боли, никогда не унизит, никогда не воспользуется им без добровольного согласия на что-то, и даже больше, никогда не пойдет на то, чтобы навредить ему, не смотря на просьбы и уговоры со стороны своего любовника. - Сяогэ, - окончательно разочаровавшись в самом себе, У Се сокрушенно кивнул головой, соглашаясь со всем, что мог предложить ему воин, прикусывая губу в попытках подавить рвущийся наружу жалобный всхлип. - У Се. Цилин медленно отстранился, разворачивая вновь потянувшегося вперед любимого человека боком, укладывая его головой на подушку, и снова прижимаясь грудью к испещренной множеством мелких шрамов спине. Приподнявшись на локте, стоило расхитителю нервно выдохнуть и немного расслабиться после смены положения, Сяогэ огладил раскрытой ладонью бедро, подхватывая под колено, поднимая его выше, раскрывая судорожно вцепившегося в покрывало У Се. - Я рядом. Влажные от смазки пальцы коснулись сжавшегося колечка, провокационно ритмично надавливая. Захватив в плен искусанные губы, Цилин плавно ввел первый палец, неспешно растягивая бархатистые горячие стеночки. Все мысли растворились в прошившем тело удовольствии, стоило воину добавить третий палец и потереть бугорок простаты. У Се издал низкий стон, насаживаясь на разведенные пальцы сильнее, захватывая их в плен в немой просьбе продлить наслаждение. - Пожалуйста, - просипел потомственный расхититель, прижимая ногу к груди, стремясь раскрыться еще сильнее. – Сяогэ, пожалуйста. - Ты можешь остановить меня, - напомнил Цилин, упираясь одной рукой рядом с головой своего сокровища, позволяя горячим пальцам обернуться вокруг запястья и оставить на нем следы от впивающихся в кожу коротких ногтей. - Пожалуйста, Сяогэ… Бережно толкнувшись в пульсирующую тесноту, Чжан прижался губами к приоткрывшимся губам самого дорогого человека, заглушая протяжный болезненный стон, сменившийся на несдержанный вскрик удовольствия. Не позволяя перевернуться на спину, Цилин перехватил прижатую к груди ногу стонущего под ним У Се, отводя немного в сторону и вверх. Новый угол позволил нежным, щадящим толчкам буквально выбивать искры из глаз захлебывающегося в стонах наслаждения мужчины. Никакой грубости или животной страсти. На этот раз Чжан не переставал контролировать себя ни на мгновение, глухо порыкивая в такт срывающимся с искусанных губ вскрикам и собственным размеренным движениям. Закинув ногу наследника семьи У себе на плечо, Сяогэ провел рукой по всей длине сочащегося смазкой естества, приближая того к разрядке. Дрожащее тело выгнулось дугой с громким криком… Потерявшись в ощущениях, У Се не сразу понял, что движение сзади прекратилось. Сжимаясь от воцарившейся внутри пустоты, он потянулся за ускользающим теплом, пальцами впиваясь в бедро Цилина с невнятным протестующим мычанием. - Мы договорились, - напомнил Чжан. – Не сегодня. - Ты не причинишь мне боль, если войдешь снова. Мне хорошо с тобой. Кажется, я немного успокоился. - Нет. Тебе нужен отдых, - парой быстрых движений доведя себя до разрядки и отбросив на пол туго скрученный кондом, Цилин осторожно развязал узел сбившейся повязки, убирая с влажного лба У Се прилипшие волосы. - Останься, - смирившись с заботой Сяогэ, потомственный расхититель подался назад в поисках защиты от взрывающихся фейерверком мельчайших осколков фантомных отголосков застарелой боли. - Я рядом. В коконе из сильных рук и вернувшегося мягкого пледа У Се, наконец, позволил себе полностью расслабиться, доверчиво прильнув к Цилину: спина к груди, кожа к коже, подстраиваясь под размеренный ритм дыхания воина, не замечая, как погружается в сон.***
Цилин невесомо перебирал растрепавшиеся мягкие пряди своего сокровища. Потомственный расхититель не проснулся даже от прикосновения смоченного в теплой воде полотенца, которым Сяогэ бережно обтер горячее тело, смывая все следы их близости. Испорченное покрывало комком валялось на полу рядом с изгвазданным пледом, темным пятном выделяясь на светлых покрытых лаком досках. Появление Панцзы в спальне Чжана стало закономерным итогом всего свалившегося на голову воина безумия. В руках подрывника уродливым напоминанием об искалеченной странной встречей психике потомственного расхитителя среди вороха скинутой впопыхах одежды У Се виднелся жуткого вида кляп. Взгляд подрывника выдавал ту же нервную обеспокоенность, которую Цилин чувствовал в груди. - Сяогэ, я не стану лезть с нотациями, если ты скажешь, что вы просто решили разнообразить свою интимную жизнь, - заговорил Панцзы, разглядывая сверкающего голым торсом друга через кухонный стол. - Нет. - Тогда, надеюсь, все, что произошло между вами, было по взаимному согласию? – нахмурился душа и пузо Железного Треугольника. - Нет. - Сяогэ, что между вами произошло? Это, - подрывник швырнул на стол кляп, черную ленту и моток веревки, - не шутки. Понимаешь? У Тяньчжэня иногда бывают странные идеи, - дождавшись утвердительного кивка, продолжил Юэбань. – И это, - он подтолкнул кляп ближе к воину, - одна из них? - Да. - Сяогэ, ты же благоразумный человек! – нервно выдохнул Панцзы, обвинительно тыча пальцем в грудь друга. – Да что же произошло, в конце концов?! – не выдержав давящего на уши молчания, взвился подрывник. - Я…, - попавшийся под руку злополучный кляп с громким треском развалился на части, помогая Чжану вернуть контроль над эмоциями. – У Се вел себя странно. - Ага, - буркнул Юэбань, грузно оседая на жалобно скрипнувший стул. – Уже полторы недели Тяньчжэнь ведет себя странно. - Те десять лет, - начал Цилин, ненадолго замолкая в попытках сформулировать верный вопрос. – У Се похищали? - Тяньчжэнь пропадал несколько раз. Его не было довольно долго. После одного из таких исчезновений у него появился этот шрам на шее. Но он никогда не говорил о них. Даже со мной. А что? Как его прошлое связано с этим? – Панцзы указал на останки кляпа. - У Се сказал, что встретил на рынке человека, который был с ним в один из плохих дней. - Что? - Он сказал, что хочет забыть. - Сяогэ, ты же не…, - испуганно сглотнул Панцзы, подаваясь вперед. - Нет. Мы поговорили. - Ага. А стол в саду чем вам двоим не угодил? - Мне. - Тяньчжэнь разозлил тебя? - Нет. - Сяогэ, признайся, ты просто не знал, как реагировать на странную идею Тяньчжэня? - Не знал, - подтвердил Цилин. - Должно быть, он предложил что-то кроме этой дряни? – подрывник смел со стола кусочки кляпа, отправляя их в мусорное ведро следом за веревкой и безжалостно измятой повязкой на глаза. - Ммм… - Сяогэ, ты не думал, что речь могла идти о… - Меня не насиловали, - хриплый голос привлек внимание обоих мужчин к с трудом стоявшему на своих двоих У Се. – У Ванов просто не хватило на это времени. Или фантазии. На самом деле, я не представляю, что они собирались делать со мной дальше. - Тяньчжэнь, ты был в плену у Ванов? – недоверчиво переспросил Юэбань, помогая другу устроиться на диване. - Недолго. Я успел забыть, насколько гостеприимными они были тогда. - И что за человек напомнил тебе об этом? – осторожно поинтересовался пузо и душа Железного Треугольника. - Этот человек просто оказался не в то время не в том месте, - устало заваливаясь на подушку, пожал плечами У Се. – Он узнал меня и в случайном разговоре припомнил несколько интересных эпизодов из нашего общего пребывания в руках парочки больных на голову садистов из лаборатории Ванов. - Тяньчжэнь, он живет в деревне? - Думаю, да. - Тяньчжэнь, скажи мне, своему лучшему другу, чего ты добивался, когда пришел со своей идеей к Сяогэ? – опустившись на корточки перед диваном, обратился к рассеяно смотрящему прямо перед собой У Се подрывник. - Я хотел забыть. Мне казалось, что так будет проще. В будущем. Не знаю. Я запутался. - Ты мог просто рассказать нам, не доходя до… такого, - мягко попенял потомственному расхитителю Панцзы. – Хорошо, что Сяогэ умеет держать себя в руках и отличается благоразумием. И хорошо, что ты, Тяньчжэнь, выбрал именно его, а не пошел со своей идеей к кому-нибудь еще. Не знаю, о чем конкретно шла речь, кроме очевидных улик, разумеется, но, Тяньчжэнь, ты хоть на секунду задумывался, что стало бы с тобой, если бы нашелся сумасшедший, которого бы тебе удалось уговорить сделать нечто… подобное? Думаешь, такое может принести облегчение? - Я запутался. Я просто хотел перестать бояться, когда кто-то находится у меня за спиной. Я в состоянии отличить от других Сяогэ и тебя, знаю, когда нет смысла переживать об этом, но… - Но ты просто очень хороший актер, Тяньчжэнь, - понимающе кивнул подрывник. - Вы не причиняли мне боль. Ни ты, ни Сяогэ. Моя идея была глупой и самонадеянной. - У Се. - Прости, Сяогэ, - слабо улыбнулся У Се, сдвигая ноги к спинке дивана, чтобы воин мог удобно устроиться на нем, а не ютиться на полу рядом с Панцзы. – Я обещаю, что больше не потревожу тебя. - У Се. - Тяньчжэнь, не неси чепухи, - проворчал Юэбань. – Договорите уже, и разберитесь во всем, - поднимаясь на ноги, приказным тоном посоветовал пузо и душа Железного Треугольника, - чтобы я больше не слышал и не видел ничего подобного! - У Се, что произошло с тобой тогда? – проводив нечитаемым взглядом завернувшего за угол подрывника, Цилин сосредоточил все свое внимание на самом дорогом и любимом человеке, ожидая чего угодно, но только не последовавших за вопросом пропитанных горечью слов. - Я настолько противен тебе, Сяогэ? - Нет, - недрогнувшим голосом возразил Чжан. Отголоски отступившей истерики вновь настигли расхитителя, порождая в его мыслях настоящий хаос. И Цилин находился в самом эпицентре этого хаоса, не предпринимая даже малейших усилий, чтобы выбраться из него. У Се нуждался в нем, хотя говорил совершенно обратное. Еще лет пятнадцать назад он и не заметил бы ничего из того, что очень хорошо различал сейчас. Вероятно, просто оставил бы жалкие попытки узнать и понять, и просто сбежал, как делал всегда, стремясь уберечь самого себя от разрушительной силы эмоций и чувств, лишь недавно осознав, насколько более сильным и мудрым он стал, приняв свою человеческую сущность. - Ты решил пощадить мои чувства, а, Сяогэ? Не нужно. Я и так ненавижу себя, так что… - У Се, я никуда не уйду. Я не могу забрать или стереть твои воспоминания о плохих днях, но я могу выслушать тебя, если тебе больно или плохо из-за них. Разве не об этом ты постоянно говоришь мне? Что не нужно прятаться и убегать от самого себя. - Я эгоист. Я гребаный двуличный эгоист, Сяогэ. - Это не так. - Так, - непреклонно мотнул головой У Се, смотря на невозмутимого воина из-под упавшей на глаза челки. – Я пытался воспользоваться тобой, чтобы обмануть самого себя. Разве это не эгоизм? - Нет. - Скажи, Сяогэ, тебе хотя бы раз было хорошо со мной? – нарушив затянувшееся молчание, севшим голосом поинтересовался потомственный расхититель. Отделаться от чувства собственной никчемности никак не получалось: угасшая было истерика вновь набирала обороты, и заглушить ее удавалось только отдавшись во власть заземляющего своей обыденностью самобичевания. - Всегда. - Разве? – с сомнением переспросил наследник семьи У. – Ты же знаешь, что секс должен приносить удовольствие обоим партнерам? - Знаю. - Хочешь сказать, что ты получаешь удовольствие от того, что не можешь полноценно расслабиться рядом со мной? - Это не так. - Видишь?! - Мне не нужно контролировать себя рядом с тобой, - пояснил Цилин, склоняясь над оторопевшим расхитителем. – Это не так. - Но ты никогда не пересекаешь черту, - вынудив воина наклониться еще ниже, прошептал У Се, практически касаясь его губ своими. - Это работает не так, - хмыкнул в ответ Чжан, оставляя невесомый поцелуй на кончике носа своего сокровища. - Сяогэ, если забыть обо всем, что было до сегодняшнего раз, тебе понравилось? - Нет. - А? - Мне нравится видеть выражение твоего лица, У Се. - Я не чувствовал себя комфортно. - Знаю. - Но я знал, что это был ты, и мне, правда, становилось спокойнее от этого. - Хорошо. - Больше никогда. С завязанными глазами. Нет. - Нет, - согласно кивнул Цилин, задевая носом щеку любимого расхитителя. - И никаких секс-игрушек и другой херни. Это слишком. - Да, - беспрекословно подтвердил Чжан. - Но я хотел бы снова попробовать… вот так. Если не просто знать, что это ты, а иметь возможность видеть тебя. Когда-нибудь. - Хорошо. Короткий поцелуй, оставленный Сяогэ на искусанных, припухших губах, принес в душу и мысли У Се долгожданное спокойствие. Словно в одночасье все эмоции и чувства разом угасли, оставляя после себя штиль и гудящую от нервного перенапряжения голову. Собственнически обхватив замершего Цилина всеми конечностями, потомственный расхититель потянул несопротивляющегося воина на себя. Тяжесть чужого тела сдавила грудную клетку, затрудняя дыхание. Стойко проигнорировав дискомфорт, У Се облегченно уткнулся лицом в плечо Чжана, удовлетворенно выдыхая. - У Се? – горячее дыхание опалило висок, вызывая сонмы мурашек по всему телу. - Полежи так немного, Сяогэ, - сильнее зарываясь носом в надключичную ямку, пробормотал наследник семьи У. - У Се. - Мне хорошо с тобой, даже если я самая большая ошибка в твоей жизни. Я люблю тебя, Сяогэ. Прохладные пальцы прошлись по чувствительному местечку за ухом потомственного расхитителя, оставляя на нежной коже послание, выражающее все то, что Цилин не умел и не желал передать обычными словами: «Ты и есть моя жизнь». _____________________________________________________________ Комментарий к 63 главе: В жизни каждого человека однажды наступает переломный момент, когда все привычное кажется неправильным, когда какое-то событие может перевернуть все с ног на голову и заставить сомневаться буквально во всем, когда любая странная идея целиком захватывает сознание и мешает мыслить здраво, когда оказывается, что предстоит еще многое обсудить со своими родными, близкими и дорогими сердцу людьми, когда скрывать нечто важное больше не получается, а рассказать об этом слишком стыдно или страшно. Мы отдаем себе отчет, что глава вышла, скорее, на любителя, и в ней не так много смыла и романтики, как хотелось бы. Но мысль написать нечто подобное давно преследовала авторов. Изначально, эта глава была не для публикации – просто возможность для нас самих перезагрузиться и настроиться на нужный лад, избавившись от давящего груза излишней идеализации и романтизации всего написанного. Да, мы все люди взрослые, и ничто человеческое нам не чуждо. Однако, обсудив между собой возможность вынести «сор из избы», а в нашем случае выставить текст на обозрение уважаемых читателей, авторы приняли окончательное решение не скрывать собственный творческий порыв, немного подправив (дописав несколько строк) для связи с общим сюжетом. Надеемся, что и эта специальная глава найдет отклик в сердцах читателей: не важно, позитивный или негативный, но мы будем рады, если Вы, прочитав, поделитесь с нами своими мыслями. Примечания: 1. Я буду хранить твои тайны в своем сердце. Даже если со мной поступят несправедливо, ради тебя я готов, Ведь я тебе обещал. Я не могу позволить тебе пострадать снова. Я, я обещаю тебе. Я, я клянусь тебе. То прекрасное между нами, Я буду защищать, и там никогда не появится трещин. Я обещаю тебе Всегда быть рядом, и никогда не позволю тебе плакать. Я, я обещаю тебе. Я, я клянусь тебе. (перевод строк из песни в исполнении Хуан Цзытао – Обещание) ---------- С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic ---------- С уважением к читателям, Сюньлу ---------- С уважением к читателям, Хико Сэйдзюро и Изабелль