Видение

Юнги

      Пока Чонгук спит, я обнимаю его со спины и просто наслаждаюсь этим мгновением. Он тёплый, а его кожа похожа на шелк, постоянно хочется прикасаться и я ничего не могу поделать с собой, поэтому стараюсь почти невесомо оглаживать его спину, руки, шею. Мне бы очень хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Мне бы очень хотелось, чтобы у меня был ещё один шанс, чтобы не было той аварии и чтобы мы с Чонгуком познакомились при совсем других обстоятельствах. Тогда всё могло бы сложиться по другому. Я буквально уверен в том, что если бы встретил этого волшебного мальчишку раньше, то больше никогда его не отпустил. Такого как Чонгуки — нельзя потерять. Это будет самой большой ошибкой в жизни любого человека и хоть я никогда и не отличался особой романтичностью, рядом с ним хочется становится романтиком. Он ещё совсем юный, не знает жизни, любви и ради него ещё не совершали безумных поступков, не кричали о любви и не окружали нежностью. Я бы очень хотел, чтобы именно я был тем мужчиной, который подарит это всё ему. Если бы я только мог. Если бы у меня только был выбор.       Я переворачиваюсь на спину с бессильным стоном и одну руку согнутую в локте кладу на свой лоб, прикрывая глаза, а пальцы другой руки вплетаю в волосы мальчишки. Мне ли сейчас кричать о несправедливости? Имею ли я на это право? В голове много вопросов и самый главный не даёт мне покоя с тех пор, как Чонгук заснул. А это значит, что последние минут двадцать я утопаю в своём отчаяние. Почему не сработало? Чонгук же простил меня и это было искренне, я буквально всей душой почувствовал облегчение. В чём же дело? Почему всё это не закончилось? Всё затягивается слишком сильно и это становится проблематичным для меня. Я влюбляюсь в мальчишку и не знаю как смогу отпустить его после. — Выходи давай, — дверь в мою временную «спальню» приоткрывается и в её проёме появляется голова того, кого я бы предпочёл никогда не видеть.       Мне безумно не хочется вставать с дивана и оставлять Чонгука здесь одного. Мне в принципе не хочется оставлять его. Никогда. Но если я сейчас не выйду и не поговорю с этим надоедливым парнем, то он точно разбудит Чонгука. Поэтому мне всё-таки приходится аккуратно встать и убедившись в том, что Чонгук не проснулся, натянуть на себя джинсы и выйти из комнаты, где на меня практически сразу налетает крылатый. — Ты совсем с ума сошёл? — Тэхён злится и несмотря на то, что я довольно часто его доводил, я впервые вижу его в таком состоянии. — Ты хоть понимаешь, что ты творишь? Ты понимаешь, что мы оба понесём наказание, если хоть что-то пойдёт не так?       Тэхён тряс меня за грудки, а я лишь недовольно фыркал. Этот парень не выглядит сильным, но очевидно, что внешний вид очень обманчив. В его случае так точно. Поэтому я не предпринимаю попыток убрать его руки и просто жду, пока он хоть немного выпустит пар. — Я всё сделал, дело законченно, — я правда стараюсь не обращать внимание на то, как сильно у меня что-то сжимается в груди из-за произнесённых мною слов. — Мальчишка простил меня, моя миссия выполнена. — Если бы она была выполнена, то меня бы тут уже не было, — практически рычит Тэхён, что совсем не сходится с моим представлением о таких, как он. — Но как видишь, я всё ещё торчу здесь с тобой.       Последние слова Тэхён буквально выплёвывает изо рта и наконец-то отпустив меня, отходит на несколько шагов, но не перестаёт сверлить меня взглядом. — Тогда я просто не понимаю, что ещё от меня требуется? — возмущаюсь я чуть громче, чем требуется и совсем в этот момент не задумываюсь о том, что могу разбудить малыша в комнате. — Я сделал ровно то, о чём ты меня просил. Чего ещё ты от меня хочешь? — Значит он солгал тебе и на самом деле не простил, — говорит Тэхён всё ещё дерзко, но я вижу, что пыла в нём поубавилось. — Я почти на сто процентов уверен в том, что ты так же как и я почувствовал, что мальчишка простил меня, — я тыкаю пальцем себе в грудь, туда, где у меня должно быть сердце. — Это дерьмо буквально прошло через меня, как какой-то свет. Я не знаю, что это было, но это произошло после того, как Чонгук сказал о своём прощении.       Тэхён запускает руки в волосы и безмолвно стонет. Видимо не один я, не понимает, что здесь происходит. — Ты слышал о таком раньше? С тобой такое происходило? — я заваливаю крылатого вопросами, потому что от меня здесь толка точно быть не может. — Издеваешься надо мной? Ты же прекрасно знаешь, что у меня первый подопечный и просто для справки, хранители не обсуждают между собой своих подопечных, это запрещено. — Запрещено? И у вас там есть свои законы? — спрашиваю я, не без любопытства. — Ты тупой? Законы есть везде. На них стоит весь мир и неважно земной или поднебесный. Разница лишь в том, что в наших законах есть смысл, в отличии от большинства ваших и наши законы нерушимы. — И что будет, если нарушить один из законов? — Смотря какой, — пожимает плечами Тэхён. — Если это закон о неразглашении истории подопечного, то подрезают крылья. — Это как? Вы типа перестаёте быть ангелами? — Нет, чтобы перестать быть ангелом — крылья должны вырвать. А когда крылья подрезают, то это означает, что ангел больше никогда не сможет спуститься в мир людей.       Не знаю почему, но эта информация больно бьёт по моему сознанию. Что вообще значит для ангела — земля? — Ты помнишь что-то о своей человеческой жизни? — спрашиваю я тихо. Я впервые задаю такой вопрос своему хранителю и он реагирует на него странно. Сначала дёргает головой вверх и смотрит мне прямо в глаза, когда он так делает, то я как будто теряю силу воли и не могу отвести взгляда, но его воздействие быстро заканчивается и Тэхён переводит свой взгляд в пол. — Мало, я достаточно молод для ангела и тем более для хранителя. Для того, чтобы стать хранителем, нужно полностью отпустить свои воспоминания о человеческой жизни и распрощаться со всем мирским, но я так сильно скучал по своей человеческой жизни первое время, поэтому старался изо всех сил. Я учился, много учился. И это окупилось, мне позволили стать хранителем, чуть ли не самым молодым за всю историю сотворения мира. Но… — крылатый прерывается и потирает свою переносицу. — К моменту когда я стал хранителем, я уже почти ничего не помнил о своей человеческой жизни и можно сказать, что я забыл ради чего затеял всё это. — Так, получается, что ты всех обманываешь? Ты же ещё не окончательно всё забыл. — Ты правда считаешь, что возможно обмануть создателя? — ухмыляется хранитель. — Он всегда следит за всеми нами. У него миллиарды глаз и даже паук не совьёт свою паутину без его взора.       От такой параллели меня немного пробивает на дрожь, поэтому я вздрагиваю и резко начинаю ощущать холод. Я стоял в одних лишь джинсах, но сейчас хотелось натянуть на себя зимнее пальто. — А когда вам крылья отрывают, то вы в ад попадаете? — я спрашиваю совершенно спокойно, но у Тэхёна так сильно округляются глаза, что я начинаю думать, что проклял его. — Ты чего? — Я просто никак не могу привыкнуть к тому, что вы смертные так легко говорите об этом месте, — Тэхён тяжело выдыхает. — Да, что-то вроде того. Без крыльев ангел становится падшим и ясное дело, куда именно он падает. — И думаю, что ты не горишь желанием туда «падать», — ухмыляюсь я. — Ты точно доиграешься, — Тэхён опять угрожающе рычит и я поднимаю руки вверх. — Шучу я, расслабься, крылатый. — Почему «крылатый»? — и я и Тэхён вздрагиваем от голоса Чонгука, который неожиданно раздаётся за моей спиной.       Я поворачиваюсь к мальчишке и понимаю, что попал. Он стоит в проходе облокотившись на дверь, выглядит сонным и безумно милым. Он трёт сонные глаза и пытается сдержать зевок, что рвётся из него, поэтому прикрывает рот ладошкой. Я вообще не понимаю как мальчишка, который больше меня раза в полтора, может казаться мне милым, но я чёрт побери считаю его самым милым созданием из всех, кого когда-либо встречал. Вот только стоит мне глазами зацепиться за тот факт, что Чонгук вышел просто завернувшись в одеяло, и у меня срабатывает рефлекс. Который видимо выработался у меня только что, потому что раньше я не замечал за собой такого собственнического дерьма. Я просто подлетаю к месту где стоит Чонгук и закрываю его своим телом и плевать, что Чонгук вообщем-то весь закрыт одеялом и скорее напоминает сейчас говорящее облако, нежели человека. — Агрх, ты же понимаешь, что мне это не интересно? — я оборачиваюсь на Тэхёна и награждаю его взглядом «пошёл ты», на что он закатывает глаза. — Плевать, посади мальчишку на такси и отправь домой.       С этими словами Тэхён уходит вниз по лестнице, а я запихиваю Чонгука обратно в комнату. — Прости, он не очень дружелюбный, — я неловко пожимаю плечами и смотрю на Чонгука, у которого глаза от шока расширились и да, теперь он точно проснулся. — Не очень дружелюбный? — спрашивает Чонгук возмущенно. — По-моему, он просто мудак.       Я тихо посмеиваюсь, потому что полностью согласен с мелким, правда мой смех прерывается ровно в тот момент, когда Чонгук скидывает с себя одеяло и остаётся полностью голым. Он не обращает внимания на мой потемневший взгляд и спокойно одевается, что-то недовольно бурча себе под нос. А я просто стараюсь глубоко дышать и сжимаю руки в кулаки, потому что смотреть на голого Чонгука и при этом не прикасаться к нему — это выше моих сил. Но сейчас мне не хочется его спугнуть, я не знаю с каким настроем мальчишка проснулся, ведь проснулся он на диване один, так ещё и напоролся на крылатого мудака. — Эй, — я дожидаюсь, пока Чонгук натянет на себя трусы и подойдя к нему со спины, аккуратно приобнимаю его за талию, положив голову ему на плечо. — Ты как, маленький?       И улыбаюсь, когда по телу Чонгука расползаются мурашки. — Не называй меня так, — недовольно бурчит Чонгук, но из объятий не вырывается. — Почему? Тебе же нравится? — я изо всех сил скрываю усмешку из голоса, потому что не хочу чтобы Чонгук вновь решил, что я смеюсь над ним. — Нравится, но не так… — мальчишка мнётся и мне стоит лишь чуть-чуть наклонить голову вбок, чтобы увидеть как покраснели его щеки. — Проще говоря, мне называть тебя так только во время того, как буду тебя трахать? — мда Юнги, ты всё-таки не умеешь выдерживать романтический настрой и просто мастерски всё портишь.       Чонгук отпихивает меня и отходит на расстояние вытянутой руки. — Придурок, — бросает он мне, но при этом смущенно улыбается.       Пока Чонгук одевается, я решаю не мешать ему и сажусь на диван. — Ты не ответил на вопрос, — замечаю я. — Как ты себя чувствуешь? — Ну, эмм, — Чонгук застывает со своей толстовкой в руках и я правда прикладываю все усилия для того, чтобы не пялится на его пресс и напряженные мышцы рук. — Сидеть не очень удобно и какое-то чувство пустоты внутри.       Последнюю фразу Чонгук говорит настолько тихо, что я едва ли его слышу, но всё-таки слышу и решаю сильно не разводить эту тему, так как мальчишке очевидно очень неловко и это особенно заметно по тому, как быстро и нервно он натягивает на своё тело толстовку. — Я напишу тебе смс с названием мази, пожалуйста не пренебрегай уходом за своим телом, — я встаю и беру телефон в руки. — У тебя номер телефона привязан к карте? — Тебе зачем? — глаза мальчишки забавно округляются, становясь ещё больше, чем они есть. — Скину тебе денег на мазь и может ещё купишь себе что-нибудь сладенькое, — безразлично пожимаю я плечами, ожидая когда Чонгук скажет куда можно перевести деньги, но он лишь складывает руки на груди и смотрит на меня как-то обиженно. — Мне не нужны твои деньги, у меня и свои есть, — один Господь знает каких сил мне стоит не заржать, или хотя бы не закатить глаза. — Чонгук, ты не работаешь, это во-первых, — начинаю плавно я и подхожу к мальчишке, хватая его за талию и не давая отойти от меня. — Во-вторых, тебе сейчас больно именно из-за меня и если бы мы жили вместе и ты был моим, то я бы лично обработал твою дырочку мазью, потому что я забочусь о тебе, — я вижу как Чонгук хочет возразить мне и предупреждающе выгибаю бровь. — Так что, если ты не хочешь чтобы я поехал к тебе домой и лично всё обработал, прими деньги и позаботься о себе сам. Пожалуйста.       Последнее слово я добавляю лишь для того, чтобы хоть немного смягчить всё то, что сказал до этого. Но я не шучу, если Чонгук начнёт капризничать и стоять на своём, то я правда поеду к нему домой. Заодно с братом познакомлюсь, надеюсь, что хоть по морде не получу. — Ты… Ты, да как так мож…- я не даю договорить Чонгуку и просто целую его. Потому что зачем ссориться, если можно целоваться?       Когда и я и Чонгук наконец-то собраны и я собираюсь вызвать такси, чтобы отправить его домой, благо он согласился принять от меня деньги, в комнату без стука врывается крылатый. — Такси приехало, — Тэхён говорит всего два слова, после чего направляет на Чонгука крайне недружелюбный взгляд. — Тебе пора. — Какого хрена? — не выдерживаю я. — Ты вообще с живыми людьми разговаривать разучился?       Но меня не удостаивают ответом, просто бросают в меня саркастический взгляд и выходят из комнаты. А потом до меня доходит, что именно я сказал и мой взгляд моментально останавливается на Чонгуке. Конечно, он не мог понять, что именно я имел в виду и честно говоря, я ожидал замешательства у его взгляде или раздражения, но вместо этого натыкаюсь на опущенные вниз глаза и прикушенную губу. — Эй, он сильно тебя обидел? — спрашиваю я и пытаюсь приподнять голову Чонгука, взяв его за подбородок, но тот уворачивается от моих прикосновений. — Хочешь я догоню его и надеру ему зад?       И хоть я и не знал как вообще можно надрать зад ангелу, но ради Чонгука был готов попытаться. — У меня только две версии происходящего, — тихо начинает Чонгук. — Либо он ярый противник геев, учитывая то, что он сказал мне когда я вмешался в ваш разговор, а ты приревновал меня. Либо…       И вот от этого «либо» у меня начинают поджилки трястись. Это прямо как в детстве, когда ты натворил что-то очень плохое и уже успел забыть об этом, но вот тебе звонят родители и говорят, что обо всём знают и что дома тебя ждёт серьёзный разговор. И вот ты идешь домой и понимаешь, что наказания не избежать, но ты не знаешь каким именно оно будет, от того и так страшно. — Либо? — спрашиваю я со страхом в голосе. — Либо вы с ним не просто друзья, а когда-то трахались и ты не хочешь говорить мне об этом потому, что не хочешь ранить мои чувства. А этот парень явно всё ещё тебя не забыл и на что-то надеется, — и вот опять, мне хочется сделать одновременно две вещи. Для начала облегченно выдохнуть, что я собственно и делаю. А потом мне очень хочется рассмеяться и я не уверен в том, как сдержусь, но следующие слова Чонгука заставляют что-то в моём сердце возбужденно запеть, а на лицо наползает дурацкая и абсолютно счастливая улыбка. — Но знаешь, я тебя ему не отдам! И если потребуется, то прямо в лицо этому наглому «крылатому» так и скажу и мне плевать, почему ты так его называешь. Я его буду так называть потому, что он на петуха похож.       Неа, я всё-таки не сдерживаюсь, я буквально пополам от смеха сгибаюсь и прижимаю к себе Чонгука, который вроде бы и удивлен моим порывом в совокупности со смехом, но в тоже время недовольно бурчит. Хорошо, мне просто хорошо. — Значит, я твой? — спрашиваю я у Чонгука тогда, когда приступ смеха заканчивается. — Мой, — говорит Чонгук таким тоном, что я бы никогда в жизни не решился с ним поспорить. А потом он берёт моё лицо в ладони и прижимается к моим губам безумно сладким поцелуем. Это именно тот поцелуй, который ты будешь вспоминать и прокручивать в своей голове ещё очень долго, надеясь урвать ещё парочку таких. Этот малыш определённо умеет быть запоминающимся.       Я решаю не переубеждать Чонгука насчёт его мыслей о том, что Тэхён мой бывший. Может так оно будет даже лучше, потому что если изначально его можно было представлять просто «другом», то после всех его грубостей в адрес Чонгука, нет ничего удивительного в том, что он заподозрил что-то. Так что пусть лучше думает, что Тэхён мой бывший, чем мне придётся объяснять, что этот мой «бывший» на самом деле его ангел хранитель.