***
Просыпаюсь я от тихих всхлипов и от ощущения того, что меня легонько трясут за плечо. Сначала у меня не получается ориентироваться в пространстве, но вскоре мне удаётся вспомнить кто я, где я и что рядом со мной на кровати сидит Чонгук и тихо плачет. В его глазах я вижу настоящий ужас и сразу же тянусь к нему чтобы успокоить, но стоит мне только протянуть к нему руки, как я в шоке замираю, так и не притронувшись к парню. У меня всегда была довольно-таки бледная кожа, но сейчас она светилась… То есть не так, как будто её облили какой-то краской с блестками, она просто стала как-будто прозрачнее. Осознание ударило в голову сразу же и всё, что я мог сделать, это просто легонько улыбнутся Чонгуку и сжать в своих объятиях. Парень больше не сопротивлялся и упав мне на грудь, начал громко рыдать. Мы оба понимали что это означает, что времени оставалось всё меньше и даже не факт, что утром Чонгук не проснётся один в постели, но сделать ничего с этим не могли. — Давай спать, а утром подумаем, что ещё мы можем сделать. — Нет, хён, — Чонгук отрицательно покачал головой и предпринял попытку выбраться из моих объятий, но я не позволил ему сделать этого. — Чонгук, зайчонок, я очень устал. Давай просто поспим, не уходи от меня, пожалуйста. В моём голосе было столько мольбы, что Чонгук при всём своём желании не мог бы противится мне сейчас. Поэтому парень позволил мне уложить нас и обнять его за талию. Мы лежали лицом друг к другу и просто молча смотрели глаза в глаза. Чонгук ласково поглаживал меня по спине и я не хотел разрушать эту спокойную тишину перед нами, поэтому не решился сказать ему, что едва ли ощущаю его прикосновения к своей коже. Как бы мы не старалась отрицать очевидное, но наше время подходит к концу и всё, о чём я мечтаю, так это о том, чтобы мой зайчонок был счастлив. Моё намерение было более чем твёрдым, поэтому дождавшись пока усталость окончательно взяла в свои объятия Чонгука и он заснул, я аккуратно выбрался из его пастели и вышел из спальни. У меня не было чёткого плана и если честно, я вообще не знал, что мне делать, но и бездействовать не собирался. Если я не могу помочь себе, то в моих силах хоть что-то сделать ради Чонгука. Я был уверен в том, что если бы парень заранее знал о том, что я собираюсь сделать, то он бы возненавидел меня, но если у меня всё получится, то ему некого будет ненавидеть. Я искренне надеялся на то, что у меня всё получится. Было бы проще, если бы я делал всё это дома, но я боялся разбудить Чонгука и тогда весь мой план провалился бы, поэтому я не особо задумывался когда решил выйти из квартиры и подняться на крышу. Проблема возникла в тот момент, когда я оказался перед закрытой дверью крыши и осознал, что ключей то у меня нет и брать их ночью не у кого. Пару минут я просто пытался вырвать дверь, но та не поддавалась и если честно, каждый раз когда мой взгляд падал на кожу, которая почти просвечивалась, мне становилось сильно не по себе. В конце концов в мою голову пришла неожиданная мысль и я решил её реализовать. По сути, я ведь просто бесплотный дух, а если так, то зачем мне пользоваться дверьми? Так я подумал и закрыл глаза, просто сделав шаг вперёд. Сначала я был уверен в том, что сейчас просто стукнусь лбом об дверь, но я всё продолжал шагать вперёд и наверное так бы и не остановился, если бы меня не голос раздавшийся за моей спиной. — Если продолжишь шагать вперёд, то свалишься с крыши. Я в шоке распахнул глаза ровно в тот момент, когда одна моя нога завился над пустотой и уже через мгновение я резко отшатнулся от края крыши. Надо же, у меня и правда получилось. Наверное это было круто, вот только радости у меня не было, потому что я и правда просто дух, но и это было не самым печальным. Я ведь даже не ощутил, что оказался на воздухе. Моё тело не чувствовало дуновений ночного ветерка и слёзы какой-то совсем уж детской обиды заполонили мои глаза. — Я понимаю, что это страшно, но чего ты собственно ожидал? Ты ведь знал, что умираешь, — вновь подал голос мой хранитель и я повернулся в его сторону. — Я забрался сюда для того, чтобы вызвать тебя. — Знаю, потому я и здесь. Ответ остаётся прежним Юнги, я не могу вмешаться и спасти тебя. Казалось, что Намджун только сейчас обратил внимание на мою кожу и он от чего-то нахмурился, а потом подошёл ко мне ближе и дотронулся до руки. Странно, но его прикосновения я ощущал вполне себе чётко. — Я чувствую. — Что? — Я чувствую, как ты касаешься моей кожи. — А прикосновений Чонгука не чувствуешь? — всё так же нахмуренно спросил хранитель. — Перестал чувствовать пару часов назад, с того самого момента, когда кожа стала просвечивать. Это значит, что мне недолго осталось? Хранитель на это лишь невнятно что-то пробормотал и отошёл от меня на несколько шагов. Я не стал повторять свой вопрос, потому что во-первых, для меня всё было и так более чем очевидно, а во-вторых, сейчас меня гораздо больше волновал Чонгук. — Ты не знаешь, что происходит с Чонгуком? — Он твой парень, а я не его хранитель. Что ты имеешь в виду? — Не знаю, он просто стал каким-то отстранённым. — Когда это проявляется сильнее всего? — Что ты имеешь в виду? — Не бывает такого, чтобы человек на протяжении всего дня ходил сам не свой. Вы, люди, — Намджун указал на меня рукой и покачал головой. — Полностью состоите из чувств и эмоций. Я никогда не поверю, что он, находясь рядом со своим любимым человеком целый день ходит сам не свой. Он ведь улыбается среди дня, вы общаетесь и так далее. Так что скажи мне, в какой половине дня, он кажется более отстранённым? Только после слов ангела, я по-настоящему задумался над этим. В последние дни состояние Чонгука пугало меня до такой степени, что я даже не обратил внимание на то, что он действительно не ходит загруженным на протяжении всего дня. — Хм, ну, обычно он очень отстранённый по утрам, а ближе к вечеру приходит в норму. Это имеет значение? — Он крепко спит? — хранитель будто нарочно игнорирует мои вопросы и вместо этого задаёт свои, но я решаю не заводится, ведь по нему было видно, что он понимает что происходит с Чонгуком и я очень надеялся получить ответы на свои вопросы. — Не знаю, не уверен… Ты знаешь, что происходит с ним? — Думаю, что да, — задумчиво изрекает ангел, а потом переводит взгляд на меня и растягивает губы в доброй улыбке, из-за которой на его щеках появляются ямочки и сейчас он скорее похож на доброго друга, нежели на небесного ангела. — Но тебе я ничего не скажу. Прекрати лезть в то, что тебе неподвластно, Юнги. — Скажи, что ты шутишь. Как я могу не лезть в это, если Чонгук мой парень и я беспокоюсь о нём? — Верно, ты беспокоишься и именно поэтому в твоей голове родилась глупая мысль, из-за которой ты и решил вызвать меня. Сначала я растерянно хлопаю глазами, а потом вспоминаю кто стоит передо мной и понимаю, что тот давно уже покопался в моей голове и узнал всё, что ему было нужно. — Так ты можешь сделать это? — Могу, но стану ли? Если честно, меня начало это порядком доставать. Я чувствовал себя каким-то излишне усталым и это если честно вводило меня в некий ступор. Будучи духом я привык, что не испытываю усталости и даже спал я скорее из-за привычки, нежели из реального желания. Так что сейчас мне больше всего хотелось чтобы ангел сделал то, о чём я собираюсь попросить и я мог пойти поспать. — Почему нет? Ведь так будет лучше для Чонгука. — Это ты так решил? — Ты и сам это понимаешь, — уже более настойчиво говорю я и улыбка Намджуна становится шире. Ангел подходит ко мне и кладёт ладонь мне на плечо. Если честно, учитывая все обстоятельства мне даже приятно ощущать вес чужой ладони на плече, потому что так я чувствую себя всё ещё живым. — Ты мыслишь со стороны человека, ты подвластен эмоциям и чувствам, а я — нет. Мне чуждо всё мирское, но я могу понять тебя, правда. Хотя, это не отменяет того факта, что я не могу выполнить твою просьбу без согласия Чонгука. — Почему нет? Вы же сделали что-то с Хосоком и Чимином, а их разрешения вы вряд-ли спрашивали. — То воздействие, которое мы оказали на них идёт во благо небесам, помогая нам скрывать небесные силы от глаз смертных, поэтому для этого разрешение не нужно. — Хорошо, если ты смотришь с этой точки зрения, то когда всё закончится вы в любом случае должны стереть память Чонгуку, ведь он простой смертный и не должен знать о существовании ангелов. — С ангельскими делами мы разберёмся без тебя, Юнги. И ещё, не надо прикрывать свои цели благими побуждениями, я всё-таки ангел, а ты не должен забывать, что тебя впереди ждёт большой суд. — Разве тебе можно говорить мне об этом? — Тэхён уже проболтался тебе, куда ты попадёшь после смерти и всё это в любом случае не важно уже. Ты ведь фактически больше не смертный. — Намджун, прошу тебя, — я кладу свою руку на руку ангела, которая всё ещё покоится на моём плече и обращаю на него свой умоляющий взгляд. — Я не хочу чтобы он страдал по мне. Пусть, когда всё это закончится, он не вспомнит обо мне и будет жить как раньше. Ангел казалось всерьёз задумался над моими словами и хотя улыбка никуда не исчезла с его лица, я видел по его глазам, что он серьёзно обдумывает мою просьбу. Да, возможно я поступал нечестно по отношению к Чонгуку и не имел права решать за него, но мои намерения и правда были благими, что бы не говорил на этот счёт Намджун. Чонгук не заслужил всей этой боли и меньше всего мне хочется, чтобы после моей смерти кто-то такой чистый как Чонгук, убивался из-за меня. Я не хочу чтобы он познал горесть утраты так скоро. Я ведь даже не успел ему ничего толком дать и эти месяцы проведённые вместе не стоят всей той боли, которую он будет переживать после. — Я подумаю над твоей просьбой, но не буду ничего обещать. Пока что мне хватит и этого, ведь на большее я и не мог рассчитывать, поэтому я лишь молчаливо киваю и хочу отойти от ангела, но он сжимает свою ладонь на моём плече и не даёт отойти. — А как бы ты отнесся к тому, если бы Чонгук так же принял такое решение за тебя? — Что? — Ты слышал. Если бы Чонгук решил за тебя и ты бы забыл его, думаешь, что это было бы честно? — Подожди, но когда я умру, я ведь буду помнить его? — вопрос ангела заставил меня запаниковать, ведь я точно не хотел забывать Чонгука. Он — лучшее, что случилось со мной в жизни. — Видишь, ты был бы против, но желаешь чтобы я стёр память Чонгуку. — Это не одно и тоже, — категорично заявляю я. — Правда? И почему же? — У нас совершенно разные жизни и нас всегда окружали разные круги общения. К своим двадцати шести годам я остался совсем один. У меня за спиной отец который меня ненавидит и бывший муж, которому и дела до меня нет. У меня нет друзей и никто кроме Чонгука не станет обо мне вспоминать. А у зайчонка есть люди которые любят его и жизнь за него готовы отдать. Он не один. — Ты прав. Он не один и эти люди помогут ему пережить потерю… — Нет! Я не хочу, чтобы он страдал! Ангелу было не по силам переубедить меня и кажется, что сейчас он окончательно это понял. Его улыбка стала немного грустной, а я как-то резко осознал, что всё ещё стою достаточно близко к краю крыши, а ангел и не думает ослабить хватку на моём плече. — Ну, — неловко кашлянул я. — Это вообщем-то всё, что я хотел сказать и если ты не против, то я вернусь к своему парню… — Прости меня, Юнги, — улыбка полностью пропала с лица хранителя и внутри меня что-то оборвалось, я бы может и хотел вырваться, но меня как-будто пригвоздило страшной силой к крыше этого дома и я не мог сдвинуться с места. — Я боюсь, что у тебя больше нет времени. — Что? — в глазах ангела была такая твёрдая решимость, что я сразу же всё понял и слёзы заполонили мои глаза. — Нет… Умоляю тебя, дай мне с ним попрощаться. Мои слова казались едва различимым шёпотом, но я был уверен в том, что ангел слышал каждое слово, которое впрочем не остановило его. Я ощутил последнее крепкое сжатие на своём плече, а уже в следующее мгновение ангел скинул меня с крыши.***
— …Юнги… Мин… Мин Юнги, Вы слышите меня? Голоса, вокруг меня много голосов и голова от них так сильно болит, что мне хочется закричать, умолять их о том, чтобы они замолчали, но они все продолжают что-то говорить. — Пациент пришёл в себя, медсестра, вытащите пожалуйста трубку. Я не понимаю, что происходит вокруг меня, но в следующее мгновение мою грудь начинает разрывать от жара, а потом меня начинает рвать желчью. Кто-то помогает мне сесть, но я по прежнему не могу открыть глаза. — Всё хорошо, я держу перед Вами тазик, просто дайте этому выйти из Вашего организма. Мне так плохо и я не до конца понимаю, чего от меня хотят все эти люди, ведь я точно слышу разные голоса, но всё это отходит на задний план ровно до того момента, пока из меня не выходит вся желчь. Я чувствую себя отвратительно, всё тело болит и желудок всё ещё сводит от рвотных позывов, но рвать больше нечем, поэтому мне вновь позволяют лечь. — Мы не будем Вас торопить и я останусь с Вами в палате, когда Вы будите готовы, можете открыть глаза. Если Вы хотите спать, то можете засыпать, Вашей жизни больше ничего не угрожает. Говоря откровенно, это настоящее чудо, что Вы пришли в себя. Я всё ещё не могу понять о чём мне говорит эта девушка или женщина, но она права в одном, я очень сильно хочу спать. Прямо перед тем как вновь погрузится в темноту, мне почему-то кажется, что кто-то нежно перебирает мои волосы на голове, а потом оставляет невесомый поцелуй на лбу.