Чертоги грозовой гряды

Ещё до создания Богов в мире существовала одна лишь тьма. Космические просторы и бездна, откуда появлялись невиданные и ужасающие существа. Из космических тел рождались звёзды, планеты, разрастаясь до целой вселенной. А потом появились сами Боги. Одни стали лучом света в этой кромешной тьме, других извратила бездна и они исказились под ее влиянием. Светлые Боги создавали нечто высшее и прекрасное, несли жизнь и процветание на планетах, населяя их различными живыми существами. Появились леса, реки и озера, облака и природные явления. Со временем на планетах все преображалось: существа проходили стадию эволюции, превращаясь в тех существ, которые известны нам и поныне. А потом появились они - первые разумные существа в виде людей. Не только планета Земля была населена живыми существами. Боги создали жизнь везде, где было только можно. Поэтому грешно было задумываться о том, что люди - это единственные разумные существа во вселенной. Древние Боги-прародители, которые угасли со временем, оставили после себя второе поколение Божеств. Сущности этих всевышних хранились в самых потаённых залах чертогов, пока молодая Маревна не проникла туда. Так началась новая история не только для нее и Чертогов грозовой гряды, но и для мира в целом. По миру пронеслась волна катаклизмов, кровопролитных войн и переворотов - все эти невзгоды и беды, все это погубило множество душ и отправило их в миры иные, и лишь Богам было известно, что случится дальше. Таяние и замерзание ледников, вымирание различных существ и исчезновение целых цивилизаций, распад и дрейф материков - все шло поэтапно, словно химическая, непредотвратимая реакция. *** Макошь познакомилась с Перуном ещё в глубокой юности, когда только-только создавались империи и государства на земле. Она была молодой и прекрасной девицей процветания, с которой союз для Перуна казался очень выгодным. Да дело даже не в выгоде, а в том, что мужчина испытывал к юной Макоши, которая запала ему в сердце с первых дней. Затем была свадьба, долгие празднества и вот, прекрасная Богиня наконец объявляет весть, что ждёт сына. Вновь пир на все чертоги и громкие гуляния. Даже погода в различных мирах была ясной и солнечной, все благоухало и цвело вне зависимости от времени года. Такая своеобразная аномалия от того, что Макошь испытывает радость. Она была нежна, мила и прекрасна, а ее голос очаровывал не только Перуна, но и всех обитателей чертогов. Каждый любил эту юную девицу, особенно души в ней нечаял ее супруг Перун. Это был очень крепкий союз... Если спросят, что такое настоящая любовь, взгляды падут на Макошь и Перуна, которые всегда были неразлучны. В особенно теплые ночи, когда они оставались наедине, Макошь влюблено поглядывала на супруга, который прижимался к ее животу и тихонько прислушивался к окружающим звукам. – Пинается...Пинается! Слышишь, Макошь? Такой маленький, а уже дерется! Не нравится ему, когда я касаюсь тебя. Видимо, мне придется побороться за тебя, любимая.–с усмешкой сказал он, поцеловав жену в округлый живот. Женщина тихонько усмехнулась и погладила по светлым волосам мужчину. – Ох, мальчики, не нужно драться...Я же люблю вас обоих. Громовержец заулыбался ей лучезарной улыбкой, положив ладонь на живот. – Как назовем нашего сына? Она на минуту помолчала, будто боясь, что супруг отвергнет это имя, но все-таки тихонько прошептала. – Добрыня, что означает "добрый" и "удалой" мальчишка. *** В ту ночь никому не спалось в чертогах, особенно Перуну, когда его супруга содрагалсь от мучений, рожая своего первенца. Он помнил ее крики, плач и мольбы о том, чтобы помогли ее сыну. Все прошло более-менее гладко. Да, она ослабла и никто не думал, что эта сильная и волевая женщина так перенесет рождение сына. Ослбала она не только физически телом, но и духовно. Когда женщина или омега рожает, она прикладывает все усилия для того, чтобы дать жизнь новому существу. Она частично жертвует своим здоровьем и телом, когда вынашивает все 9 месяцев, а после частично дарует свою душу тому, кого берегла под сердцем почти весь год. Ее оставили одну в ту ночь, дабы она отдыхала с новорожденным сыном в постели. Перун заходил к ней пару раз, на третий его не пустили, дабы он дал супруге поспать и сам не волновался лишний раз. В ту ночь она испытывала странное чувство: не только физическую боль от перенесенного, не только слабость от всех приложенных усилий, но и странное ощущение чего-то неизбежного. Ее Добрыня лежал рядышком и тихо сопел в ее руках, а она заботливо приглаживала его светлые небольшие кудри. Вскоре она прикрыла глаза, ожидая провалиться в сон, хоть и чувствовала душою – что-то не так. В комнате мелькала тень, которая и настигла ее в тот момент, когда она почти уснула. Она распахнула глаза и едва крикнула, но потом... Видимо она вскочила, чтобы защитить ребенка, но не успела, не смогла. Добрыня, ощутив неприятность, горько расплакался и тут же его ловко подхватили на руки. Лицо незнакомца тут же переменилось и новорожденный увидел лицо матери, которая неприятно и ехидно оскалила зубы. – Здравствуй, дитя мое.–прозвучал этот до одури неприятный голос, в то время как Макошь обладала нежным и тоненьким женским голосом. Обладатель же этого голоса будет долго учиться, и то до конца не освоит те качества, которыми обладала Макошь. Маревна в тот момент шагала вдоль коридоров и услышала странные звуки, словно что-то или кто-то упал. Ей было около 13 лет по-людским меркам и она была ещё совсем девчушкой. Она обернулась к двери, где отдыхала ее невестка, но почему-то не осмелилась идти, зная что она сейчас слаба и ее не стоит лишний раз трогать. Пусть отдыхает с сыном. *** Елисей чуть ли не с ноги вынес эту старую дверь в избе, вышел из дому и упал на близстоящую лавку, тут же схватившись за голову обеими руками и начиная тихо стонать от горя. Крепкая ладонь Добрыни плавно легла на его плечо. Глупо было спрашивать это, так как уже по состоянию юноши видно, что этого не случилось. – Ничего нет...Повитуха сказала, ничего нет, никаких признаков. Он неожиданно поднялся с лавки, закрыл руками глаза и едва сгорбился, тут же начиная горько и надрывно рыдать. Не стеснялся он богатыря, да и плевать было. Все равно Добрыня уже знает, что он слабак не только физически, но и душевно. Однако Богытарь так не считал. Он подошёл к юноше и легко обнял его за плечи, прижимая к своей крепкой медвежей груди. – Добрыня, я не могу, не могу... Ничтожество. Боги, какое же я ничтожество! – Хватит нести чушь! Не надо так говорить. Ну все, все, не плачь... Богатырь так же жаждал обзавестись наследником, но прекрасно понимал, что после того выкидыша шансы Елисея понести от него приближаются к нулю. Надорвал он свое здоровье, хотя ему совсем недавно исполнилось восемнадцать. Но не смотря на это, некоторые подлецы ещё и умудрялись тыкать в омегу пальцем со словами "садомит", считая что Елисей простой парень и совратил богатыря ради личной выгоды. Добрыню безусловно боялись, поэтому помоями и грязью поливали именно Елисея, боясь тяфкнуть что-то в адрес самого богатыря. Не раз мужчина сражался за честь молодого супруга, хотя эти "сражения" были простыми драками, откуда мужчина всегда выходил победителем. Не терпел он, когда кто-то дерзил его возлюбленному или приходил к его дому попользоваться им, когда он, Добрыня Никитич, отсуствовал дома и был на службе. Часто он замечал увечья, синяки, порезы и кровопотдеки на лице Елисея, ведь такое трудно было скрывать. На вопросы "что это такое?" юноша скромно отводил взгляд и говорил кратко: "Ударился" или "упал, поранился". Ага, как же, прямо глазом упал на чей-то кулак, ударился ребрами об чью-то ногу, пощёчина случайно прилетела в скулу. Случайно все выходит, но только богатырь прекрасно понимал - не дают житья омеге, даже с учётом того, что он принадлежал ему. Мужики имели грязные и мерзкие наклонности по отношению к юноше, женщины злились на источник их проблем, думая что этот проклятый омега околдовал их мужей, а незамужние девушки бесились, что такой завидный жених выбрал какого-то худощавого белобрысого пацана. Привез его из какой-то деревни, нет чтобы местную в жены взять! Добрыня это прекрасно понимал, но поделать ничего не мог. Как не выбивай дурь из этих прогнивших голов, а они будут продолжать верить в чепуху, где Елисей главный злодей и колдун, околдовавший его. В отсутствии мужчины его родители так же пытались защитить мальчонку, но плохо выходило. Возраст давал о себе знать. Однако Елисей тоже мог постоять за себя, да ещё как! Правда, чаще всего бой был неравный и враги, боясь "колдовства" со стороны омеги, чаще всего шли по двое-трое, чтоб уж наверняка. Так и получилось, что возвращаясь домой, богатырь невольно заставал своего супруга, зализывающего раны и увечья после обороны. Может и частые побои влияли на то, что мальчонка не мог понести от него. Народ совсем обозлился на юношу, будто белены объелся. Творил страшное, непонятное, грозился убить юношу. Это обострилось после зимы, как будто люди с холодами совсем потеряли разум и перестали принимать реальность за действительность. В их глазах был он: великий и ужасный, страшный и опасный Елисей. Забавное явление, только трудно было смеяться, когда после очередного возвращения домой Добрыня вошёл домой и увидел, как его мать с отцом склонились над постелью, в которой лежал Елисей и устало, тяжко, болезнено дышал, держась за ребра. Опять избили, опять изувечили. Отбил он все кулаки, вбивая мозги каждому поочередно, но видимо этого было мало... Но это лишь пол беды. Настоящей трагедией для молодого человека была весть о том, что в очередной раз ничего не получилось. То ли выкидыш, то ли старые трамвы, то ли нынешние побои, но для них у повитухи не было радостных вестей, а Елисей винил себя и проклинал, как будто он виноват в этом. Вот и сейчас он горько рыдал и отталкивал от себя Добрыню, считая себя ничтожным. *** Мужчина забеспокоился, долго не видя Елисея перед собой. Уже вечерело, а он до сих пор не вернулся домой. Собравшись на улицу и распахнув дверь, богатырь удивлённо уставился вниз, видя сидящего юношу на пороге дома. – Вот ты где! Встань, встань с холодного, простудишься же. Хоть и близко лето, а твое хрупкое здоровье надо беречь. Парень молчал, не двигался, даже не обернулся. Добрыня насторожился, обошел его, встал на колено перед ним и аккуратно взял за руки, как вдруг увидел падающую слезу, которая упала на колени Елисея. У него было самое простое выражение лица, а глаза бесконтрольно слезились. – Ты чего, Елисей? Посмотри на меня... – Ты женишься на другой?..Ты уйдешь, не так ли?–поднял он на него глаза, спрашивая на полном серьезе. – Я не стану злиться, нет, не буду...–он замолчал, губы его задрожали и он отвернулся от супруга, который обвил его лицо обеими руками и попытался развернуть к себе. Голос Елисея окончательно сломался, он горько зарыдал и стал крутить головой. – Не надо...Не надо меня жалеть. Я так больше не могу. Ты страдаешь, я страдаю, так не может длиться вечно. – Елисей!–уже недоуменно крикнул мужчина, приподняв за плечи парня.– то, что сегодня вновь тебя не порадовала повитуха положительной вестью, не означает что жизнь кончается. Я люблю тебя, понимаешь? У нас связь, я рядом...–все тише и тише он говорил, обвивая попутно щеки юнца и вглядываясь ему в глаза. Паренек завороженно смотрел на него, находясь будто в трансе, на самом деле просто устав плакать. Он неожиданно прижался к щеке мужчины и закрыл глаза. Милый, супружеский жест, но очень волнительный. Добрыня ощутил что-то неладное, будто с ним прощаются. Неужели паренёк собрался наложить руки, когда его не будет дома? Что-то определено надо было менять. Видел альфа, как плохо было его супругу здесь. И физически, и морально, и духовно. – Тебе надо выспаться. Иди ложись, я к тебе приду через несколько минут. *** – Ему здесь плохо, мы уедем с ним. Отец мужчины шагал вдоль и поперек, истоптав уже все полы в избе. Мать задумчиво смотрела куда то в бок. – Ты не успел вернуться, а уже уходишь? Но куда вы с ним пойдете?! Добрыня, это не шутки! А если беременность?.. – Именно поэтому мы отправимся путешествовать. Может так он излечится морально и духовно, может мы найдем какой-нибудь иной способ, но он свободолюбивый юноша. Он не может находиться на месте, он буквально умирает... А вместе с ним я. Мать с горечью глянула на сына. – Ты же буквально недавно вернулся, и вот, опять... Добрыня подошёл к ней, встал на колено и взял за морщинистые ладони. – Я ещё вернусь. Все будет хорошо. Отец остановился и подошёл к сыну. – Держать мы тебя не вправе, прости стариков за истерику. – Я понимаю. Понимаю что я у вас один и каждый раз вы волнуетесь, как только у вас появляется весточка, что я в битве или был отправлен на службу в проклятые места, но сейчас мы отправимся в неизведанные места, это облегчает ситуацию. Мать улыбнулась болезненно и усмехнулась. – Как раз в неизвестности и прячутся кошмары. Но отец прав, ты всегда находил выход и со всем справишься. Да и Елисей не даст тебя в обиду. Он с виду хрупкий мальчик, но с очень сильной душою. – Даёте благословение в путь?–с надеждой спросил он у родителей. Те кивнули и перекрестили сына, после чего одарили его объятиями. Возвращался Добрыня уже в полночь. Он открыл дверь в избу, та тяжело скрипнула. Вокруг тишина, будто в могильнике. Или так только казалось? Вновь дурные мысли окутали разум богатыря, потому он спешно бросился в спальню, где увидел мирно сопящего Елисея в их постели. Он облегчённо вздохнул, подошёл ближе, принялся раздеваться. Лег в постель, укрыл себя и супруга и глянул на его личико. Приоткрытые уста, умиротворённый вид и засохшие дорожки от слез на щеках. Опять плакал... Добрыня закрыл глаза, поджал губы, чувствуя на момент боль юноши. Он так был привязан к нему, что мог ощутить все мучения возлюбленного. Взглянув на паренька, он вновь поцеловал его в приоткрытые уста, прилег и обнял за талию, притянув к своей груди. – Потерпи, душа моя, скоро все изменится. *** Елисей на столько был уставшим, что воспринял весть о новом путешествий без всякого азарта. Его безжизненные глаза так глянули на мужчину, из уст не послышалось и слова, он просто кивнул. Они спешно собрали нужное в дорогу, запрягли лошадей. Отец и мать Добрыни провожали их, вновь благословляя в добрый путь. Сельчане провожали их внимательным взглядом и каждый мог заметить, как угасал мальчонка. Как он был бледен, частично зол на этот мир и казалось, будто душа его зачерствела. Он угасал, будто от невиданной болезни. Но Добрыня точно знал, что новое путешествие обязательно изменит юношу. И не только его.