Чертоги грозовой гряды

В темные чертоги Бессмертного попадали лишь мертвые души грешников. Ни одной светлой души, ни одного луча солнца. Нет ни надежды, ни веры… Когда-то он имел смысл жизни, а теперь, когда его единственный луч света покинул его, он не мог найти новый источник своих сил. Забавно, что Владыка мертвых искал тот самый луч, который вдохновлял бы его на более светлые поступки. Так уж вышло, что Кощей, несмотря на свою принадлежность и титул в темных землях, имел схожие желания с Богами из Чертогов Грозовой гряды. Он так же хотел любить и быть любимым, заботиться о ком-то, находить новые интересы и занятия. Иначе, впрочем как и всегда, его ждала жизнь Владыки темных земель, где лишь одна тьма, холод и вечная сырость. Возможно, этот луч света, который озарял Кощея, смог бы изменить не только самого Владыку, но и эти владения, превратив эту проклятую тюрьму в то самое место, где души не страдают до конца своих дней, а ищут пути исправления и искупления своих грехов. Кощей Бессмертный даже потерял радость от своего величия и бессмертия, считая все это бессмысленным без «Него». Но теперь он с другим, тут уж ничего не поделаешь… Он бы и дальше так грустил, сидя на своем троне, пока в зал не влетел странный карлик, очень сильно выделяющийся на фоне всего черного и мрачного. Карлик в белых балахонах, с крылышками, сумкой через плечо и мечом. Кажется, посыльный из чертогов Перуна, но для чего он прибыл сюда? Гонец слегка трясся и терял изредко равновесие, когда змеиный взор Князя тьмы был направлен точно на него. Приземлившись напротив Кощея, карлик достал из сумки конверт, тут же протягивая его напротив стоящему князю. — Послание от владыки Перуна, Ваше… Кощей злостно зыркнул на посыльного, всем видом говоря ему «Заткнись». Говорить вслух и не пришлось, тот сам все понял и помолчал. Вынув из конверта письмо, он быстро пробежался глазами вдоль изящных строчек, а после одарил посыльного достаточно странным и неоднозначным взглядом. — Что значит, я приглашен на пир? Да ещё не один, а с «достопочтенной Мореной». В чем дело? Перун со своей змеючкой женой готовят что-то против меня и моей матери? Гонец Перуна задрожал, закрыл руками глаза и с дрожью в голосе произнес. — Н-не знаю, мне было велено доставить письмо Вам! Я лишь посыльный, большего и знать не знаю! Только знаю, что все богатыри были приглашены и сам Добрыня Никитич уже прибыл. Они ждут, ждут вас! Кощей резко навострил острые уши и изогнул бровь. — Сынок царя Батюшки тоже прибыл, да?.. Значит, с ним и Елисей.–более одушевлённо сказал он, кажется смягчился и сжал слегка письмо. После, вспомнив про посыльного, он вернулся с облаков наземь и фыркнул, оскалив клыки. — Если я узнаю, что на меня готовится засада — Перун пожалеет обо всем. Я понимаю, что таким образом он хочет наладить отношения между двумя царствами, но… — Н-но, он п-просто…–дрожал голос у трусливого карлика.– хочет познакомить Вас с кем-нибудь. Вы же совсем один! Кощей дернулся от такого заявления. Что это получается, значит Перун проявляет таким образом заботу? Или боится, что его сынок растеряет хватку и Елисей уйдет к нему? Последнее явление было сомнительным, а насчёт первого он не мог поверить. — Значит знакомства, да?.. Хорошо, я приду. Но не забывай, что я тебе сказал. Кланяясь в пол, карлик пополз назад, взлетел и тут же помчался прочь, а Кощей вдруг задумался: — Знакомства? Может, это поможет мне забыть его?.. Он никогда ещё так не ошибался, но в этом ему ещё предстоит удостовериться. *** Добрыня наблюдал со стороны за подготовкой к пиру, сложив руки на груди и хмуро смотря на все приготовления. Не любил он все эти празднества, пиры, гулянки… Все же роднее ему была тишина, и не просто тишина, а вблиз родственной души, коем являлся сам Елисей. Неожиданно, кто-то положил ладонь на плечо и обернувшись, мужчина увидел молодого супруга, тут же одарив его нежной улыбкой. — Ты напряжён. Что-то случилось? –с волнением в голосе спросил юноша. — Нет, разве что…–он тяжело вздохнул и обернулся назад, вновь уставившись на слуг.– не нравится мне все это. Ну не мое это шастать по пирам, праздникам, веселиться и отдыхать, к черту это все! Я родился в бедной крестьянской семье, испытал тяготы службы, радость встречи с тобой, повидал многое в жизни, но чтоб такое… Я готов отказаться от всего этого, ей Богу! Елисей не знал, как реагировать на такое. Он был и рад, но и волновался, что Добрыня делает ему одолжение. Коснувшись щеки мужа и огладив ее, он молча оглядел его, а после отстранился, краем глаза заметив приближение самой Макоши. Она шла грациозной походкой, гордо вздернув нос и выровнив спину. — Доброе утро, дитя мое.–промурчала она сыну, не обращая внимания на Елисея, словно он был пустым местом. — тебе все нравится? Ты рад? Добрыня причесал бороду и заглянул без всякого интереса ей в глаза. — Мерзкое явление. Пока «дети Божьи» мрут от голода, болезней, насилия и войн, их отцы развлекаются, устраивая пиры в честь смены года. И сколько душ невинных за этот год похоронила земля? Сколько крови было пролито? Мучений, страданий, что испытал народ?.. Правильно, а мы дальше будем пить за нас, за Богов! Макошь растеряла всю свою добродушность, переменилась во взгляде, скорее показывая свое настоящее лицо, нежели просто злобу. — Твой отец просто стар, чтобы предпринять что-либо. — Ты обвиняешь его? Да, соглашусь, он тоже виноват, но ты то явно не выглядишь больной и немощной, в отличии от него. — Кстати о болезнях. Мы с отцом невечны, сынок. Этот пир — время для знакомств и общения. — Мой супруг стоит здесь, рядом со мной, а ты говоришь об этом вслух?! Елисей вышел перед ним и ласково коснулся ладонью его груди. — Все хорошо, милый. Не нужно волноваться. Макошь изогнула губы в ехидной улыбке. — Я же говорила, что омега — это аномалия. Так, ошибка природы. Его на замле не воспринимают, а тут и подавно не будут…–махнула она рукой, показывая этим жёстком, что ее даже не волнует этот мальчишка и ей плевать на него. Но неужели так и было «плевать»? Омега стоял спиной к ней и смотрел в глаза супруга, который сжимал кулаки и сверлил взглядом ненавистную Богиню. Затем юноша тихонько прошептал, шевеля аккуратно губами. — Все хорошо, любовь моя. Я буду в комнате, ладно? Не задерживайся на пиру.–и он отпустил его, проходя мимо Макоши. Ее взгляд зацепился за спину омеги и она вдруг поняла — все идёт так, как нужно. *** На небе уже давно поднялась молодая луна, звёзды сияли словно драгоценные каменья, лёгкий ветерок трепал зановески на балконе. Елисей предпочел не закрывать двери и наблюдать за тем, как снег вьюгой заносит в комнату. Он был подавлен, весь окружающий мир давил на него, словно он находился в темнице и ждал своей смертной казни. Чуял он, что-то здесь не так, что-то здесь нечисто! На пир ему было плевать, а в Добрыне он был уверен, что тот не предаст его. Мысли же были о другом — о желании найти ответы на вопросы. Новый азарт, прилив жизни и желание понять, в чем же дело, каковы тайны скрывают Боги? Пока там пир и все заняты, он вполне может разузнать, что же задумала Макошь. У каждого хранятся скелеты в шкафу и Елисей попытается разыскать данный скелет. Дождавшись определенного момента, Елисей выскользнул из комнаты и направился на верхние этажи в поисках комнаты Макоши и Перуна. Снесут же ему голову за такое, но ничего не поделаешь, ничего не попишешь. Кощей облачился в самые лучшие наряды, как и его мать, которая так же имела вкус. Он шагал вдоль коридоров, мать позади и поодаль, ибо он сразу обозначил границы — если будет какая-то опасность, она должна скрываться за его спиной. Как бы Морена не спорила, что может постоять за себя, а сын ее вырос настоящим защитником, готовым заслонить невинного своей грудью. В общем зале, где уже был пир и собрались все Боги Чертогов, Кощей сразу же принялся искать взглядом Елисея, но нашел его супруга, стоящего поодаль ото всех. Он сложил мощные руки на широкой груди, уныло и хмуро смотрел на окружающих, явно испытывая к ним отвращение. Увидев Кощея, он едва изогнул бровь, но оживился, кажется слегка удивился. — Какие черти, да без охраны… Тебя тоже пригласили? — Как видишь. Морена стояла позади сына и улыбалась всем, кого встречала на пути. Ее рассудок маленько пошатнулся за время нахождения в одиночестве в кромешной тьме темниц. Стоило ей увидеть такое большое скопление живых душ, и она тут же улыбалась как дурочка, хихикала и здоровалась со всеми, кого знала и кого не знала. Увидев своего племянника Добрыню, женщина подошла к нему и аккуратно взяла за плечи. — Как же ты вырос, Добрыня! Был таким крошечным, а каким резвым!.. До сих пор помню эту светлую макушку и лучезарные глазки, стреляющие то направо, то налево.–она без стеснения огладила его щеки, пригладила светлые волосы и добро улыбнулась. По началу мужчина с непонятным выражением лица оглядел женщину, а потом понял, что та очень безобидна и мила. Чувствовалось в ней что-то такое, чего не было у Макоши — материнская любовь. Марене было плевать, что это сын Перуна и Макоши, разъединившие когда-то ее с сыном и лишившие ее молодости, которую она провела взаперти. Она с такой же любовью глядела на него, будто он являлся ей сыном. Кощей смотрел без всякого возражения, понимая чувства своей матери, да и зная, что как никак, а Добрыня ему тоже частично родственник. — Я очень сожалею, что мои родители… — Нет, не надо. Это в прошлом. Я уже забыла. Главное, что ты будешь лучше них. Ты станешь правителем, Всеотцом, и будешь лучше всех их взятых. Я верю в это, когда-нибудь настанет этот день. Добрыня распахнул уста, даже и не зная, что сказать ей. Легко коснувшись ее плеч, он обнял ее словно родную мать, а затем тихо произнес. — Спасибо, тетушка.–распахнув глаза, он увидел лицо Кощея, который с пониманием кивнул и вновь гордо выровнился, смотря на это явление без всяких возражений. Он не кричал на мать, что та обнимает его врага. Он вовсе не пытался настроить ее против богатыря. Осознав это, Добрыня ощутил, как постепенно проникается к Кощею, видя его совсем с другой стороны. Когда Морена отстранилась и ушла от них «пообщаться с другими Богами», оставляя двух братьев наедине, Кощей вдруг задал каверзный вопрос. — Почему Елисей не с тобой? Что-то случилось? — Эта карга… Макошь запретила ему идти на пир, якобы он омега и наш брак состоялся «не по законам Богов». То есть здесь, в чертогах, он мне никто. Будь у меня воля, я бы поговорил с ней как следует, но Перун… Он слаб, стар и я не хочу его нервировать. Я здесь торгую лицом, чтобы Боги видели, какой сын у Перуна. Когда все уже будут пьяны, я вернусь к Елисею, а завтра мы уедем. Ему здесь плохо, а где плохо ему, там плохо и мне. Кощей отвёл взгляд и потёр переносицу, закрывая глаза. — Черт бы ее побрал! Старая перечница… Добрыня даже не возражал, поддерживая в данный момент каждое слово Кощея. — Если ты не против, я найду его? Хочу удостовериться, что с ним все хорошо. Богатырь облегчённо вздохнул. — Я буду рад, если ты проследишь за ним. Чую сердцем, она сделает ему больно… Пожалуйста, найди его и побудь с ним некоторое время, ладно? Кощей кивнул, без раздумий соглашаясь на мольбы взволнованного супруга, который проговорил ему краткое: — Спасибо, Кощей. Покинув зал, Кощей направился в «царские» покои, где находились комнаты для важных персон. Именно там он и стал искать сердцем того, кого желал увидеть поскорее, но… В спальне никого не оказалось, словно тот провалился сквозь землю. Кощей злостно зазубоскалил, чувствуя угрозу и что-то ужасное, непредвиденное, будто сам кошмар, который вот-вот должен случиться, дышит ему в спину. Надо было срочно разыскать юношу. Елисей блуждал вдоль коридоров, успев и запутаться в них, и потеряться, и вновь выйти на главный переход с аркой. Все же, спустя час блужданий, он нашел ту самую комнату, куда держал путь, а именно комната Макоши. Не удивительно, что та спала одна, ибо по ее внешнему виду и агрессии по отношению к Перуну можно было понять, что она всячески его ненавидет, а к Добрыне испытывает двойственные, нейтральные чувства, но уж совсем не материнские. Она казалась Елисею не такой дрянью, как очень скользкой и ехидной мразью, которая явно имела дурные планы. Она была опытным стратегом, и ожидать от нее можно было что угодно. Однако Елисей не боялся ее. Он сразу выяснил для себя кое-что — борьба должна идти до последнего за свои интересы, даже если после этого Добрыня останется вдовцом. Комната была не заперта, что было очень подозрительно и просто одновременно. Аккуратно, без лишнего шороха, он распахнул дверь в ее комнату и ему сразу же показалось, что ничего интересного здесь не найдется, пока взгляд не упал на стол с чертежами и картами. Зачем Богине плодородия нужны эти огромные полотна с картами, фолианты с неизвестным содержанием и тому подобное? Вряд-ли просто так она интересовалась картографией. Зайти Елисей не осмелился, зная, что все это не просто так, а карты и вовсе могут быть обманкой, чтобы он подумал о чем-то ином. Все ведь могло быть задумано ранее и Макошь стремилась обмануть его таким образом Глупо было соваться туда, поэтому Елисей ощутил себя крайне скверно, что он вообще затеял эту идею. Спускаясь вдоль лестницы и не обращая ни на что внимания, его взгляд вдруг упал на кожаные черные сапоги. Подняв голову, он увидел того, кого меньше всего ожидал увидеть. — Кощей… Кощей! О Боги, это же ты! –счастливо воскликнул юноша, бросившись к нему на шею. Кощей обожал такое явление, когда это блондинистое чудо радуется ему и прыгает на шею. Любил он всем сердцем этого мальчишку и готов был простить ему любую оплошность. Подхватив за талию омегу, Владыка Смерти заулыбался белоснежными острыми зубами и захохотал приятным бархатным голосом. — Я тоже рад тебя видеть, душа моя. Как ты, как твое самочувствие? –опустив на землю юношу, он пригладил его волосы, провел когтистыми руками вдоль щек и взял за руки. — Все хорошо, Кощей. Правда.–улыбнулся он, хоть и скрывалось некое сомнение за этой улыбкой. — Добрыня один, а ты здесь. Ничего не хочешь рассказать? Почему эта карга Макошь запретила тебе идти с ним? Вы супруги, имеете полное право. Бред все это, если она думает, что связав себя узами брака на земле, вы не связаны браком здесь, в чертогах. Не бойся ее, Елисей. Уж я то ее!.. — Я не хочу с ней спорить, это бесполезно. К тому же, так нужно было… Здесь что-то не так, я чувствую это. Волнуюсь за Добрыню, понимаешь? — Только Добрыня взрослый мужчина. Ему скоро пятый десяток пойдет, к тому же Бог, а значит бессмертен. А ты молодой еще, нежный и хрупкий, юный и слабый. Тебе за себя нужно бояться… Елисей нахмурил брови и слегка недовольно сжал руки Кощея, всем видом показывая свой протест по поводу сказанного. — Я могу за себя постоять. Пускай у меня нет груды мышц и божественной силы, но в чем-то я сильнее Добрыни. Мужчина засмеялся тихонько и кивнул. — Я знаю это, Елисей. Знаю, что ты силен духом, тебя не сломить. Ладно, пойдем, вместе поблуждаем по чертогам. Всегда мечтал тут побывать и наплевать на всю роскошь. Надеюсь, твой муж скоро освободится, ведь тебе одиноко без него, так? — Да, но…–сделал паузу Елисей, а потом взял под локоть мужчину, всем видом ему говоря, что он не будет его избегать, даже при том что он супруг богатыря, с которым у них вражда.– теперь мне не одиноко, а Добрынюшка, надеюсь, скоро вернётся. Знаю, что ему тоже там не нравится. Я жду его, очень жду. — Если бы ты был с ним — ему бы понравилось. Не важно, какое место, важно чтобы ты был рядышком. Они блуждали так некоторое время, пока Кощея не подловили его дальние родственнички. Начались долгие и утомительные разговоры. Видимо, кто-то хотел сосватать Кощею свою дочку, и Елисей быстро удалился от этих разговоров. Сам того не ожидая, он наткнулся в следующем коридоре на саму Макошь. — Ах, вот ты где, золотко! А я тебя ищу. Идем, нужно поговорить. — Я никуда не пойду. Муж мне велел… — Твой «муж» пока здесь никто. Либо ты идёшь со мной, либо за неподчинение я сломаю жизнь не только тебе, но и твоему супругу. — Он же ваш сын… — Который вырос на земле. Нас ничто с ним не объединяет.–шикнула она, а Елисей стал перекручивать в голове ее фразу. «Ничто не объединяет», но почему она не сказала что их «уже ничто не объединяет»? Может быть, простая придирка к словам, а может быть и впрямь мысли и догадки, которые посещали Елисея уже очень давно, были правдивы. Пришлось пойти за ней. Макошь шла позади, сразу же обозначив границы кто за кем идёт. То ли боится что сбежит, то ли спину в нож. Но все-таки боится первого, так как для второго Елисей был слишком честен и мудр. Они оказались в комнате Макоши, где на столе уже не было ни чертежей, ни фолиантов. — Присаживайся, будь как дома.– Елисей долго и упрямо стоял, пока под давлением ее глаз ему не пришлось сесть в кресло, о чем вскоре пожалел, так как тело сковала невиданная сила, удерживающая его в одном положении. — Помнишь, что я тебе говорила? Нет?.. Мой сын достоин лучшего, а ты лишь второсортная игрушка, с которой он поиграется и бросит ее. Но ты… Своим присутствием ты портишь не только его репутацию, но и нашу с Перуном! Ты ослушался, проклятый мальчишка, и я накажу тебя по заслугам! — Ты труслива, раз грозишься мне, сковав мои руки и тело… Почему бы тебе не убить меня? Так бы было проще, заметь. А-а-а, не можешь, да? Боишься, что родной же сын восстанет против тебя? Трусливая мразь! Макошь побелела от ярости, освободила из оков Елисея и попыталась схватить за шею, но юноша тоже был не лыком шыт. Одним ловким движением он увернулся от ее хватки и оказался позади, однако в следующую секунду он не успел выскочить из комнаты, ощутив резкий удар в спину. Эта боль проникла в самое сердце и юноша вдруг понял — это магия, но не светлая, а темная, самая проклятая темная магия — скверна. Ещё обучаясь на земле, он узнал о видах магии и о тех существах, которые обладают ею. Эта боль разъедала его изнутри и он упал на пол, схватившись за сердце и содрагаясь от боли. Кожа побледнела, в глазах застыл испуг. Он едва слышал шепот и проклятья, которые на него сыпала Макошь, что он даже сразу не понял, какие именно заклятья она насылает на него. Боль так же резко исчезла, как и появилась, но она сильно его дезориентировала. Богиня ухватилась стальной хваткой за золотые кудри омеги и потянула на себя, заставляя того прогнуться в спине и заглянуть ей в глаза. — Я сделаю так, что Добрыня убьет тебя собственными руками. Пускай сойдёт от горя с ума, но убьет он тебя своим же мечом. Клянусь, так и случится, маленькая дрянь! Елисей недовольно шикнул, выплюнув пару фраз, которые заставили Макошь пошатнуться и отступить назад. — Супруга Перуна, мать Добрыни — она мертва, ее нет здесь. — Я убью тебя… Я убью тебя, тварь! — Клятвы нужно держать.–с улыбкой промолвил юноша, вставая с колен.– какая же ты Богиня, если не держишь простую клятву? Если мне суждено умереть от меча Добрыни, то ты здесь роли никакой не играешь. Ты выдала себя, да ещё так глупо… Нужно лучше играть роль заботливой матери. Дело ведь не в том, что Добрыня достоин лучшего, ты просто боишься меня. Убила однажды, убьешь и сейчас? Только чужими руками, как тогда, ибо ты боишься марать свои ручонки.–даже голос его переменился и говорил это сейчас не тот миролюбивый юноша. Елисей не контролировал себя, и своими речами приближал себя к могиле. Пришлось прекратить сквернословие, так как раздался крик Кощея. Он искал его, искал юношу и поэтому Макошь больше ничего не могла поделать. Она неожиданно превратилась в стаю омерзительных мошек и исчезла из комнаты, а Елисей, не удивляясь подобному явлению, спокойно вышел из комнаты, столкнувшись лицом к лицу с Кощеем. — Где ты был? Черт, я думал что-то случилось, все чертоги обыскал! — Все нормально, дорогой Кощей. — Ты бледный. Что-то случилось, я чую это. Скажи мне. Стоило ли говорить Кощею о произошедшем? Безусловно, юноша верил ему, но говорить было опасно, ведь Макошь может сделать больно ему, опять закрыв мать в недрах земли. Добрыне он тоже не скажет, ибо Богиня первым делом сочтет лишить жизни невинных стариков — родителей Добрыни из людского рода. Но вот только юнец ошибался — главной жертвой являлся он. И жертва, и проблема в одном лице. — Просто устал. Все болит, хочется спать, но… Я не сделал кое-что. Идём.–кратко он ответил и рванул вперёд по коридору, цокая каблуками сапог по деревянному полу. Кощей даже не успевал за ним бежать, такая была быстрая походка у гонца. Они приблизились к залу, где проходил пир, распахнули врата и Елисей встретился взглядом с Добрыней, который не мог поверить своим глазам, что это Елисей. Остальные тоже обернулись, не понимая, в чем дело. Парень, сжав ладони в кулак, бросился к супругу и обвил его за шею, тут же целуя упорно в щеку и приглаживая густую бороду. — Здравствуй, милый. Ты соскучился? Богатырь влюбленно оглядел мальчонку и впустил широкие ладони в его волнистые пышные волосы. — Безумно, радость моя. Я погляжу, ты у меня смелый мальчик. Никогда в этом не сомневался, даже наоборот удостоверился в этом.–произнеся эти слова, он наклонился к нему и трепетно поцеловал в губы. Перун хмуро наблюдал за этим издали, в то время какие другие гости не то с шоком, не то с удивлением смотрели на это явление. — Пожалуйста, потанцуй со мной. — Не умею, Елисеюшка, но ради тебя на все готов. Они вышли в центр зала, где Добрыня словно ястреб стал кружить вокруг Елисея. Юноша в свою очередь мягко делал лёгкие телодвижения руками, всем видом показывая, что он невинная голубка в руках грозного ястреба. Русский народный танец — красивый и особый вид искусства, в котором народ передает свои мысли, чувства, настроения, отношения к жизненным явлениям. Этим танцем супруги показывали принадлежность друг-другу, верность, силу любви и крепкие взаимоотношения. Добрыня — статный, грозный, сильный и волевой хищник ястреб, готовый защитить свою голубку, сохранить перед ней верность, любовь и силу. Елисей — невинная, ранимая, нежная и элегантная голубка, готовая идти бок о бок со своим ястребом, поддержать его в трудный момент и оставаться всегда с ним, что-бы ни было. Посреди танца в зал вошла Макошь, на лице которой читалась ярость от всего увиденного. В зале все утихли и только плавная мелодия и движения супругов завораживали гостей. Посреди танца Добрыня подхватил возлюбленного, посадил на плечо и стал кружить его, в то время как светловласый юноша поднял ладонь вверх, изобразил пальчиками крылья голубки и изящно прогнулся в спинке. В конце танца они обвили друг-друга за талии, Елисей предано сложил голову на груди мужа, в то время как богатырь лишь едва склонился к нему, таким жестом показывая защиту над этой невинной голубкой. Неожиданно тишина в зале сменилась на громкое и бодрое улюлюканье, а сам Перун встал с трона и принялся хлопать в ладоши, смотря на своих детей. Кажется, здесь все были довольны увиденным и сам Перун был в восторге. Краснела лишь Макошь от гнева, вновь пилила взглядом Елисея и шептала что-то наподобие: «Будь ты проклят, юродивый щенок!» Музыка сменилась на более торжественную и многие пары, вдохновлённые данным выступлением, вышли в центр зала. Кощей стоял в самом темном углу с матерью, также с улыбкой хлопая в ладоши. Марена аккуратно коснулась плеча сына, зная его чувства к этому светлому мальчику, от того волнуясь за него. — Я счастлив, мама. Когда он улыбается, чувствует себя беззаботно и радостно, я понимаю, что и мне на душе прекрасно от его улыбки. *** Добрыня надвис над омегой, крепко обняв его за талию и целуя в нежную тонкую шею. Елисей прогибался под ним, упираясь двумя руками в широкие плечи супруга и аккуратно распахивая уста от наслаждения. Они наплевали на все запреты и предпочли спать вместе в одной комнате, где было постелено изначально для Добрыни. Отстранившись от шеи, мужчина хищно облизнулся, коснулся ладонями скул парня и кратко чмокнул его в губы. — Храбрый мальчик, смелый и резвый, сладкий и очаровательный… — У меня просто был и есть хороший наставник. О Боги, он же ещё и мой муж!–воскликнул парень, попутно целуя мужчину в скулу.– а по поводу сладости… Разве не вредно есть столько сладкого, м? Богатырь усмехнулся и клацнул зубами. — Не волнуйся по этому поводу, любовь моя. Они ещё долго так ластились в постели, а Елисей впервые ощущал отсутствие страха и большие возможности. Теперь то он не боялся всех этих Богов, зная что у каждого за пазухой свои тайны и секреты, за которые можно «прижать к стене», особенно у Макоши, которая была не так против их связей с Добрыней, как против абсолютно по другим причинам, о которых Елисею ещё предстоит узнать. *** За окном сыпался крупный снежок, сугробы почти до самого колена, полная луна, освещающая маленькие кристаллики льда на снегу. В родительском доме собрались все: хозяева дома — мать и отец Добрыни Никитича, его супруг Елисей, близкие товарищи Добрыни в виде сестер Микулишных и супруга Василисы — Ставра Годиновича. Здесь так же был и Илья Муромец со своей женой Аленкой и новорожденным сыном, Алеша Попович, Финист Ясный Сокол, да Марья Моревна. Чуть позже к празднику присоединились и другие богатыри, знакомые не только Добрыне, но и всем остальным присутствующим. А под самую ночь прибыл Иван верхом на Коньке-горбунке. Эта новогодняя ночь обещала много приятных сюрпризов. Празднование шло торжественно и радостно, и Добрыня весь вечер держал под руку Елисея, который изредко прижимался к груди возлюбленного с одной мыслью: «Как же я рад, что нашел тебя, Добрыня» Аналогичные мысли посещали и богатыря, который влюблено поглядывал на молодого супруга. Кажется, спустя пол года их любовь не угасала, как обычно это происходит у супружеских пар. Нет, даже наоборот, эта любовь крепчала изо дня в день! Может дело истинности их организмов, а может молодой супруг просто хорошо влияет на мужчину в возрасте, но все эти заблуждения были ошибочны — любили они друг-друга страстно и крепко, а именно сердцем. Вечером в окно постучал ворон, который привлек внимание только Елисея, остальные как-будто не услышали и не увидели. Привстав из-за стола и быстро накинув шубу, юноша вышел из избы и направился за дом, как вдруг путь ему перегородил Кощей, облаченный в элегантные зимние одеяния с черным мехом. — Елисеюшка, здравствуй. — Кощей…–промолвил он едва, улыбнулся и крепко обнял мужчину, который так же ответно прижал его к себе. — Я сейчас уйду, зашёл лишь на момент к тебе, поздравить.–говорил он урывками, после чего вынул из кармана деревянную шкатулку, открыв которую он показал юноше сияющее колье. Невероятной красоты изделие из камненьев легло на лебяжью шейку юноши и застёжка защелкнулась сзади. Холодный метал приятно обжигал кожу, а камни переливались на лунном свете. — Меняют цвет, так что голубые тона под цвет твоих глаз — не предел. Это оберег, пусть он защищает твою душу. — Кощей! Спасибо, но… Это же дорого! Мужчина расхохотался и коснулся ладонью его щеки, перед этим сняв кожаную перчатку. — Для тебя ничто ни жалко. К тому же не забывай, кто я такой и что добыть то или иное для меня не составляет труда. — Зайди к нам, встреть с нами Новый Год. Останься, прошу! — Не могу. Не все будут довольны моему приходу. — Я буду рад! Добрыня впустит, другие тоже свыкнутся! Подумаешь… Останься с нами. Хоть так я смогу тебя отблагодарить за подарок, ведь мне совсем нечего тебе дать. Скажи, что-бы ты хотел? Кощей нежно улыбнулся, а потом оскалил клычки в улыбке. — Все что я хотел, уже давно сбылось и есть у меня. Ты переродился и живёшь. Пускай не со мною, но ты живёшь и радуешься жизни. Для меня это самое важное. А теперь беги к Добрыне, он ждёт тебя. Сейчас хватится искать. Ты же не предупредил его, что уходишь, да? Елисей неловко отвёл взгляд в сторону. Возразить то было нечего. — Ну-у-у, да. Так и есть. Он меня убьет. — Максимум отшлепает по-отцовски. Добрыню ты не знаешь? А вообще, рисковый мальчишка, люблю тебя за это. Ладно, все, долой разговоры. Беги, Елисей. С наступающим тебя. — Спасибо, Кощей. Больше спасибо.–он встал на носки и легко поцеловал собеседника в щеку, после чего убежал в избу. Кощей сопроводил его взглядом и одними губами прошептал что-то, что услышала лишь мать природа и песня ветра. Конечно, эти тихие признания в любви останутся лишь с ним и в его сердце, но они и будут источником его жизни, пускай и угасающей от одиночества. Столкнувшись на входе с Добрыней, Елисей ахнул от неожиданности и ощутил, как его подхватили на руки словно тряпичную куклу. — Ну и где же ты был, маленький негодник? Елисей игриво улыбнулся, цепляясь за плечи мужа. — От тебя прятался.–склонившись над ним, юноша легко поцеловал его в кончик носа и промурчал словно котейка, вызывая у Добрыни неимоверный азарт сотворить подобное с Елисеем. — Пойдем, кое-что покажу тебе. Ты тепло оделся? Пару носок, рубашки, в ну-ка покажи…–растегнул мужчина его шубку, тут же оглядывая на наличие теплых вещей, дабы супруг его не застудился. Ему то все равно, он бессмертный Бог, а Елисей хрупкий человек, которому ещё рожать детей. Внимание привлекло сияние на шее и до богатыря дошло, куда выходил парень. В глазах мужчины пробежала маленькая искра ревности, но и возмущаться он не собирался, будучи точно уверенным, что его Елисей предан ему и никогда не изменит. — Кощей, вот же сукин сын, вручил подарок раньше меня! Ну ничего, ничего… Идём! Они покинули дом и отправились на замёрзшее озеро, откуда открывался замечательный вид на зимний ночной пейзаж, который освещала молодая луна. Мужчина сел у озера и поманил на свои колени омегу. — Не смей садиться на снег, простудишься. Иди ко мне. Елисей послушно подошёл к нему и сел на колени к возлюбленному. — Мне даже неловко, что я вручил подарок тебе днём. — Пустяк, милый. Лучше смотри что у меня для тебя есть.–он расстегнул первые пуговицы своей шубы и вынул из-за пазухи длинный меч, который в руках Добрыни казался кинжалом. Конечно, он даже смог поместить этот меч у груди и не прорезать шубу. Таким был мощным богатырь. Он протянул меч юноше и Елисей ахнул, быстро схватившись за рукоять и оглядывая это невероятной красоты оружие. Узорчатая рукоять, руны вдоль лезвия, красные драгоценные камни у основания рукояти. А как он сиял при лунном свете… — Я выковал его специально под тебя, под твой рост, нежные ладони, чтобы тебе было удобно с ним. Пусть этот меч защищает тебя. Это оружие будет правосудием в твоих руках, мощью и силой, что я вложил сюда, защитой для слабых и невинных, и кровь этим мечом будет пролита лишь во благо. Елисей оглядывал меч искусной работы, с удивлением говоря: — Ты выковал его для меня… Добрыня, спасибо. Он замечательный! Я даже не знаю, как тебя отблагодарить. — Зато я знаю. Грубо просить взамен за подарок что-либо, но я требую поцелуй. — Поцелуй? Всего-то?.. Мужчина положил указательный палец на его губы и прошипел. — Тшш, это не «всего-то» поцелуй.–улыбнулся он и приблизился к губам омеги, склонив шею. Даже так, даже в сидячем положении он оставался высоким, и богатырю приходилось наклонять шею, а Елисею слегка подскакивать на его коленях. Приятно конечно, что при виде вас обоих сразу видно, кто доминантный и сильный самец, а кто милая, хрупкая и нежная самочка. Но были некие неудобства от этого: омега не может до тебя дотянуться, чтобы просто поцеловать, или тебе приходится наклоняться, а потом болит ужасно шея. И это лишь одна десятая проблем. Про постель и вовсе страшно упоминать. Под тобой вздрагивает этот юноша и ты боишься, что раздавил его во порывах страсти, а он просто дрожит от твоих габаритов, скулит и болезнено вскидывает ноги, которые очутившись на бедрах мужчины кажутся такими тонкими и ужасно миниатюрными. В этом плане тоже было неудобно, когда самка мала и ей приходится подкладывать подушки под живот чтобы просто заняться любовью, после которой она ещё долго будет злиться на тебя за то, что ты упал на нее и отдавил ей все кости, или во время вязки загнал свое достоинство по самое не хочу, а потом все восемь часов сцепки он дрожал под тобой и царапал спину. Природа так и задумала, что каждый вид должен иметь связь со своим видом, а Добрыня уже выделялся с Елисеем. Словно взяли огромного кобеля и маленькую суку, которые любят друг-друга, а разница в росте, весе и конституции тела делает такой невероятный контраст. Тоже свои неудобства, однако они свыклись и находили эту огромную разность привлекательной. Подскочив на коленях мужчины, Елисей обвил его скулы и впился губами в желанные уста, целуя мужчину страстно, со всей любовью. Отстранившись для глотка воздуха, Елисей вновь ощутил настойчивые губы супруга, которые он продолжал ласкать и цеплять зубами. В конечном итоге он отстранился и тяжело задышал. — Мне не хватает воздуха, милый… — Я получил свое вознаграждение, любовь моя. Спасибо. Елисей тихонько хихикнул и прижался головушкой к его груди, переводя взгляд на луну, что так ярко сияла над ними. Добрыня в свою очередь обвил его талию, впустил ладонь в золотистые кудри и направил взгляд на звёзды, которые сияли подобно луне — ярко и красиво. И все-таки, мечты сбываются, пускай за них и приходится бороться и прикладывать не малые усилия.