Ты слишком хорошо соображаешь

1992 Едва ли выплывшая из забытья сущность королевы Берилл потянулась было к обсидиановому шару, но затем пробормотала «еще пять минуточек», и уснула еще на несколько лет. Лунная кошка с лунным именем в ответ на легкое шевеление темных сущностей в параллельном измерении дернула лапкой, но так и осталась в наложенном достопочтенной королевой Серенити летаргическом сне. Тем временем где-то в дорогом, вылизанном Адзабу очередная среда не стала для Усаги Цукино судьбоносной. Она опоздала в школу, как обычно. Получила свой неуд за контрольную, как обычно. Страшно не хотела идти домой, чтобы не позориться перед матушкой, на полчасика завернула к своей подружке, Нару. И случайно кинула свою контрольную в голову незнакомцу. *** Странное предчувствие преследует Усаги весь второй класс средней школы, но с ней никогда ничего не происходит. Так что она подсаживается на гороскопы, покупает себе таро с котиками и гадает кому угодно кроме себя: ей все время выпадает какая-то чушь про спящих смертельных врагов, великую и прекрасную любовь и большие приключения. Она знакомится с Ами Мидзуно в корыстных целях: оценки за контрольные опять оставляют желать лучшего. Ами оказывается милой и трагично одинокой девочкой, и Усаги стыдится самой себя за меркантильные мыслишки. Нару не против расширить компанию за счет воспитанной и во всех смыслах положительной барышни: Ами действительно хорошая, а еще фраза «у нас клуб только для девочек» отлично отваживает надоедливого Умино. Незадолго до летних каникул к ним в школу переводится Макото Кино, у которой случается киношно-постановочное знакомство с Усаги: устрашающая снаружи, но нежная внутри девица спасает ее от хулиганов, и конечно же Усаги хочет подружиться. Теперь их четверо: подружка с энциклопедиями, подружка с кун-фу, подружка с таро и гороскопами и Нару, «главная героиня сёдзё-манги», потому что никто не хочет называть ее ни «красивой подружкой», ни уж точно «подружкой с деньгами». Усаги не знакомится с Рей Хино, у которой совсем нет времени между школой для девочек и обязанностями жрицы синтоистского храма. Не встречает она и Минако Айно, которая никогда не разговаривала с котами и не становилась спецагентом Интерпола. Однако Усаги регулярно натыкается на придурка Мамору, который неизменно комментирует ее успеваемость, прическу и страсть к пирожкам: они живут в одном районе, а еще Усаги часто зависает в «Короне» вместе с Макото. Увы, у душки-Мотоки, оказывается, есть однокурсник с мерзким характером. 1993 Ами в электричке лапает мерзкий субъект из «белых воротничков». Макото заламывает ему руку за спину так, что трещат суставы, а Усаги орет на извращенца все четыре минуты до следующей станции так, что слышно в соседнем вагоне, пока Нару обнимает бледную Ами. Макото завершает экзекуцию быстро и эффективно: в крайне унизительной манере выкидывает мужичонку из вагона, поддав пинка для ускорения. На следующий день Усаги в «Короне» кроваво изничтожает соперников Китаной в автомате «Смертельной битвы» и бурчит по поводу тикана, лоликона, преступно низкого возраста согласия и всего, что с этим миром не так. Мотоки наблюдает за ней с некоторым беспокойством и периодически поддакивает, он тоже страшно не одобряет лоликон, а Мамору открывает в себе бездну такта и не подкалывает Усаги по поводу, в общем, всего, за что он обычно цепляется — дама зла. В какой-то момент Усаги переводит дух, и Мамору комментирует: — Хочешь изменить мир — иди в детский сад, дальше уже поздно. Усаги вместо того, чтобы скормить автомату очередной жетон, оглядывается и задумчиво смотрит сквозь него. — Что-то в этом есть. — О, нет, я пошутил, это плохая идея! — тут же открещивается Мамору, широко распахнув глаза. Мотоки бессердечно хихикает. — Нет, ты прав! — загорается Усаги. — Если я воспитаю приличными людьми хотя бы часть будущего поколения, это уже будет шаг вперед. К тому же, а куда мне еще идти? Я же ничего не умею. Зато я общительная, у меня невинная внешность и дети мне доверяют, а еще у меня достаточно адекватный моральный компас. — Она смотрит Мамору в глаза и с удивлением для самой себя произносит: — Спасибо. — Ты же угробишь кого-нибудь. И сядешь. — Ладно, Мамору, ты к ней несправедлив, — тянет Мотоки. — Для того, чтобы быть хорошим человеком, необязательно знать, что такое квадратичная функция. — Дошкольное образование! Мне не придется зубрить ни один предмет из школьной программы. Идеально! Мамору сжимает пальцами переносицу и произносит: — Тебе все равно для поступления придется сдавать госэкзамен, балда. — А ты представляешь себе, насколько ничтожный там конкурс? *** В той же «Короне» Усаги и Макото знакомятся с Харукой. Харука не воин, и Харука не знакома с Мичиру Кайо, в которой тоже пока не пробудилась сила. Зато Харука чертов мачо. Они с Макото выбираются на пару свиданий, но Харука не особо серьезна, а Макото всегда была аномально влюбчивой и быстро переключается на следующий объект. Усаги пятнадцать, и она мимолетно влюбляется во всех красивых людей подряд, но это только потому, что она свободная девушка и может себе позволить. Харука в шутку флиртует и с ней, но все быстро выходит из-под контроля, и они начинают встречаться. Они встречаются в течение следующих двух лет, и это уже попахивает серьезными отношениями, пока Харука не знакомится наконец с Мичиру, и «прости, Оданго, так получилось». 1995 Ами теперь учится в Германии и вернется нескоро, и то, что осиротевшие Усаги и Макото умудряются получать оценки минимально приемлемого уровня (несмотря на все усилия Нару на этот счет), — чудеса, да и только. С другой стороны, их не осаждают демоны и прочие разнообразные злодеи, а Ами еще в первый год приучила их нормально, по расписанию заниматься. Мамору возвращается в Японию, год отучившись в Штатах по обмену, и по этому придурку Усаги не скучала особо. Но они оба дружат с Мотоки. Они пересекаются у Мотоки на мальчишнике, за неимением лучшего слова. Мотоки собирается ехать вслед за своей обожаемой Рейкой, которая колесит по миру ради науки, и ему нужна виза, так что они решают нетрадиционно расписаться, отпраздновать в кругу друзей, выправить документы и уехать. Усаги выплясывает и подпевает бьющей по ушам песне — не так давно она поняла, что вокал это не ее, но обнаружила, что у нее чертовски хорошо получается читать рэп фальцетом. — Это танец пьяного осьминога? — ехидно комментирует Мамору вместо приветствия, изображая странные движения руками. — И тебе привет, придурок! — кричит в ответ Усаги, не прекращая танцевать — она только оттопыривает средние пальцы в сторону Мамору. Тот смеется. — Любезна, как всегда. Они на удивление мирно разговаривают за парой стаканов безалкогольного пива на балконе, где никто их не беспокоит, и Усаги походя припоминает, словно старую шутку, что Нару и Макото когда-то их шипперили. — Серьезно? — удивляется Мамору. — Да они это не особо скрывали, не помнишь? Каждый раз, как мы с тобой ругались, они начинали демонстративно танцевать танго. — Ха. Они смотрят друг на друга в легкой задумчивости. — Я тогда была малолеткой, — тянет Усаги, словно прощупывая почву под ногами. — Это тот недостаток, который быстро проходит, — фыркает Мамору, а затем немного понижает голос: — Я три года назад вообще вламывался в ювелирные. — Ты что?! — тихо, фальцетом переспрашивает Усаги, потому что вот этот ехидный, чрезмерно серьезный парень, и взлом с проникновением? — Спокойно, — поднимает ладонь Мамору. — Я этим больше не занимаюсь, и я ничего не крал: всегда возвращал все на место. — Тебе приключений не хватает, что ли? — У меня была идея фикс. — Мамору скромно почесал бровь. — Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было шесть. Когда я очнулся в больнице, я даже имени своего не помнил. И мне все казалось, что я забыл что-то важное. Сейчас-то я понимаю, что ничего важного там быть не могло, но незадолго до того, как мы с тобой познакомились, меня стали преследовать странные сны. Принцесса без лица говорила, что я должен найти какой-то «серебряный кристалл», и что тогда я все вспомню. Вот я в его поисках и вламывался в ювелирные. Усаги качает головой, рассматривая его профиль. — Ты безумный придурок. Меня в тот год тоже странные предчувствия преследовали, но я, заметь, всего лишь стала увлекаться таро и гороскопами. А тебя могли поймать. И посадить. — Знаю, знаю, сам дурак. — Мамору скашивает взгляд на Усаги. — К слову о безумных придурках, ты еще встречаешься с тем гонщиком? — У Харуки новая девушка. Я с ней не знакома, но по рассказам это крайне изысканная мадемуазель. — Сочувствую. Они стукаются стаканами со своим «хлебным лимонадом». — Не нужно. Я видела ее фото: Кайо красивая как богиня, так что мне даже не обидно. Если бы она предложила встречаться мне, то это я бы бросила Харуку. Мамору задумчиво смотрит на нее с минуту, мотает головой и говорит: — Не могу поверить, что я это говорю, но — Оданго, может, сходим вместе куда-нибудь?! Судя по лицу, Мамору удивлен собственным предложением еще больше, чем Усаги. — Давай?! — отвечает Усаги с аналогично вопросительной интонацией. Оказывается, Мамору, хоть и говнюк, но весьма галантный говнюк, а еще он неплохо готовит. И разводит фикусы на балконе. И соответствует заповеди мамуленьки: «выходить замуж нужно за сироту». Усаги решает, что ей, в общем, повезло. Родители тоже считают, что ей повезло, потому что Мамору не пытается флиртовать с Икуко, учится в медицинском, и вообще на фоне Харуки крайне положительный во всех смыслах персонаж. Кенджи Цукино сначала относится к нему с подозрением, но потом Шинго на семейном ужине бестактно выдает «так ты что, не лесбиянка?» …и так родители Усаги узнают, что Харука, водившая их дочурку на свидания, как бы, не совсем парень. Кенджи, починив шаблон, бормочет что-то вроде «ладно, ты подойдешь», и к Мамору вопросов больше нет. 1997 Усаги заканчивает школу, потратив уйму душевных сил, поступает на вечернее отделение в педагогический и устраивается помощником воспитателя в ближайший детский сад, как и планировала последние четыре года. Ее вещи постепенно мигрируют в квартиру к Мамору, у которого на тот момент уже действительно. Дохерища. Растений. У него круглый год цветет то, что в этом климате вообще расти не должно. Но ладно, Усаги отлично гадает на таро с котиками, Мамору — фея растений, у всех людей есть какие-то таланты, верно? С девочками Усаги видится каждую субботу. Нару учится на менеджменте, потому что планирует участвовать в семейном бизнесе, а еще она надеется найти себе серьезного парня без отрыва от учебы. Ами в медицинском, и они с Мамору обсуждают какие-то научные статьи, которые больше никто не понимает. Макото вливается в высокую кухню, что у нее отлично получается, и тратит треть зарплаты на психотерапию, потому что менять парней как перчатки кажется ей не очень нормальным: и ведь каждый в моменте для нее что-то значит! Терапевт говорит ей, что все в порядке, это ее одинокая сиротская юность дает о себе знать. Макото подселяет к себе пару знакомых, и ей становится немного легче. — У меня мозги ребенка, которого вырвали из многодетной семьи вопреки его желанию, — в какой-то момент формулирует Макото. Что-то в этом действительно есть, и, хорошие новости: Макото перестает цепляться ко всем подряд в фанатичных поисках мужа, потому что теперь понимает, откуда растут ноги, и что волшебное «замуж» ее не спасет. 1999 Приближается новое тысячелетие. Усаги работает в среднем семьдесят два часа в неделю. Она неплохо подтянула английский, потому что любит свою работу, а многие статьи по новшествам дошкольной педагогики не переводят на японский. Она все-таки выучила сотню базовых кандзи, потому что объясняет их своим детсадовцам по десять раз в неделю. Дети — это не проблема, пусть работа и выматывает: Усаги любит своих мелких пакостников. Родители, однако, это уже совершенно другие пирожки с котятами, и больше половины из них Усаги хочет побить разводным ключом по голове. В дни, когда она валится с ног, что в среднем случается пару раз в неделю, она звонит Мамору перед тем, как передать ключи от садика охраннику, и говорит: — Сообрази мне покушать и вина, я задолбалась. Мама считает, что это кошмар, и что Мамору так никогда на ней не женится. Усаги не видит проблемы: она зарабатывает больше, а Мамору скорее свой дисер пишет, чем работает (на зарплату Усаги они живут, а зарплату Мамору откладывают). К тому же, они давно выяснили, что Усаги лучше на кухню не пускать. Шинго только подливает масла в огонь: шутит, что это Усаги у них муж, так что все нормально. И что Мамору, может, еще фамилию их возьмет. На себя Усаги до сих пор не гадает, но котики таро предрекают ее подругам скорые перемены и большие приключения. Наверное, это все новый миллениум. В канун Нового года большая, разношерстная компания из однокурсников Мамору, Усаги с подругами, их приятелей и внезапно прилетевшего на праздники Мотоки шатается по улицам. Они пытаются призвать снег, подогреваясь грогом и глинтвейном из термосов. Адзабу — богемный район, так что на улицах яблоку негде упасть. В телевизоре на витрине магазина техники мелькает Минако Айно, известная модель; она ведет один из многочисленных концертов: в этом году в связи со значительной датой их много. Откуда-то доносится бой часов, толпа начинает воплями приветствовать новое тысячелетие. С неба, словно послушавшись многочисленных призывов, начинает падать снег. Мамору берет Усаги за руку и негромко говорит ей, почти на ухо, чтобы не перекрикивать толпу: — Знаешь, я подсчитал наши доходы. Усаги моментально догадывается, к чему этот разговор, делает резкий вдох и поднимает голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — К осени мы накопим достаточную сумму… — У нас хватит денег на свадьбу?! — подхватывает Усаги взволнованным фальцетом. Мамору кивает. — Нормальную, не как у Мотоки?! — Со всеми традиционными излишествами, Икуко-сан оценит. — Ура! — Усаги начинает скакать как зайчик, и Мамору смеется. По планете прокатывается дикий коктейль эмоций из волнений, радости и ужаса (от тех, кто ждет Судного дня). И королева Берилл наконец просыпается. Вместе с ней открывают глаза и две лунные кошки.