Харуна стояла в пустой комнате перед высоким зеркалом и уже несколько минут беспрерывно разглядывала свой внешний вид. Пышное свадебное платье, длинная фата, макияж и причёска, залитая тонким слоем лака. Ей казалось, что в отражении стоит совершенно другой человек. Одиннадцать лет назад она и подумать не могла, что этот день действительно когда-то настанет. Харуна искренне считала, что никогда не выйдет замуж, потому что не могла представить никого рядом с собой, кроме Майки. Девушка давно перестала питать надежды к чудесам, благополучно обогнув этот период, но сегодняшний день казался ничем иным, как чудом.
Шиничиро бы обязательно сидел в первых рядах и смеялся всю церемонию, выкрикивая фирменные подколы и раздражая более «приличных» гостей своим неуместным юмором. В детстве он постоянно шутил об этом и спрашивал Харуно, кивая на мелкого брата:
«Ну что, Харуна, возьмёшь эту бестолочь в мужья?»
Харуна тогда краснела от смущения, а Майки пинал Шиничиро под зад и бил в уязвимые места на ногах, чтобы не говорил глупостей. Мальчишка считал, что во второй семье не нуждается, ему с головой хватало и того, что он имел сейчас, и никого нового в эту идиллию впускать не собирался. Хотя Харуна уже давно негласно стала членом этой сумасшедшей семейки, вот только Майки ей об этом не говорил. Слишком стыдно так открыто выкладывать на стол все свои чувства и мысли, поэтому он предпочитал выражать их в действиях.
Поразительно, как зорко старшие видят взаимоотношения между детьми. Взять тех же учителей из школы — знают ведь, кого с кем сажать. Этакие свахи на пенсии, которые всё равно не теряют сноровку и бьют не в бровь, а глаз.
Дверь открывается без стука и в неё юркает Майки, тихо закрывая её за собой. Он остолбенел у входа, разинув рот, стоило ему увидеть Харуно. Она была неотразима, а блестящий материал волшебно переливался на солнце, как у принцесс из сказки, которые Харуна обожала читать в детстве.
— Дурак, что ли?! — всполошилась девушка и стала прикрывать себя, словно так могла что-то спрятать. — Выйди! Жених не должен видеть невесту до встречи у алтаря!
— Я бы не выдержал ещё полчаса, — минуя мебель, Майки оказывается напротив невесты. — Ты потрясающе красива сегодня. Но без одежды всё равно куда лучше.
Прошло целых одиннадцать лет, а Харуна продолжает краснеть от любых комплиментов, словно ей по-прежнему пятнадцать. Вот только последний комментарий заставил дым пойти из ушей — настолько внутри стало горячо от его слов.
С возрастом шутки Майки не останавливались в развитии, позволяя себе разного рода пошлости. Само собой за одиннадцать лет они
сблизились, что, как не погляди, являлось нормой, но привыкала к этому Харуна долго. После первого раза пошла в душ, забыв закрыть дверь на замок, и туда вошёл Майки — полностью без одежды. Её визг точно передался соседям сверху по вентиляции.
Прикрывая нагое тело полотенцем, до которого она дотягивалась одной рукой (второй безуспешно прикрывала грудь), Харуна приказала Майки выйти. Посмотрел он на неё тогда крайне странно. «То есть пять минут назад ты не стеснялась, а теперь стесняешься?» с издевательской ухмылкой спрашивает Майки, тем самым намекая на всё то, что они вытворяли, за что словил полупустую бутылочку от шампуня головой.
В пятнадцать лет Майки редко задумывался о сексе. Пока сверстники прятали от родителей порнушку под матрасом или в шкафу, его интересовали только Свастоны и драки. Естественно, он признавал привлекательность Харуно, но никогда не думал о ней
в таком ключе. Зато с возрастом всё поменялось.
Полностью отдавшись желанию, Майки кладёт горячую ладонь Харуно на щеку и уже склоняется к её губам, обмазанным яркой помадой, как двери варварски распахиваются, с характерным звуком ударяясь о стену.
— Майки, я тебя убью! — на пороге стояла разъяренная Эмма. Пару прядей выбились из причёски, но она ловко сдула их с лица. — Сказал, что пошёл в туалет, а сам к Харуно приперся!
Эмма угрожающе зашагала в их направлении. Секундой позже в проём на скользком полу въезжает Доракен, что всё это время, судя по тяжёлому дыханию, бежал за ней. Белая рубашка чуть помялась, галстук косил, а пиджак и вовсе отсутствовал.
— Её было не остановить, — оправдался перед другом Рюгуджи, поняв, что поздно бить тревогу — Эмма уже достигла своей цели.
Отлепив Майки от подруги, Эмма одарила его повторным недовольным взглядом, а потом поправила Харуно причёску и улыбнулась, любуясь её внешним видом.
— Я так ждала этого дня, — начала девушка, словно знаменательное событие устроено в её честь и выходить замуж тоже ей. — Уже было думала, что если не ты, то никто его в мужья не возьмёт.
— Эй, — Майки, который по-прежнему находился неподалёку, возмутился, но Эмма проигнорировала его негодование, полностью посвятив своё внимание подруге.
— Вы станете чудесной семьей, — заверила их Эмма. Она была готова растрогаться, но держалась из последних сил. Такого рода мероприятия всегда выводили её на эмоции, а если это ещё и свадьба твоей близкой подруги... Несите вёдра и носовые платки. — А теперь все брысь, невеста должна побыть одна! — размахивая руками и не давая Майки шанса подобраться к будущей жене последний раз перед встречей у алтаря, Эмма тоном командира выпроваживает всех в коридор.
В комнате снова воцарилась тишина, и она звучала приятной умиротворённостью. За окном гудят машины, люди спешат по своим рутинным делам, в коридорах иногда пробегает персонал с цветами, а она стоит здесь, полностью отдана самой себе.
Харуна снова поворачивается к зеркалу, любуясь играющим солнцем в прозрачных камнях на бюсте платья. Мицуя постарался на славу. Так бюджетно сшить такую красоту нереально, если дизайнер не ваш близкий друг. Майки с Харуно крайне повезло иметь рядом нужных людей на протяжении их жизни. Ещё в юности ребята показали себя теми людьми, на которых можно положиться. Без них они бы не справились, и, кто знает, возможно, тогда бы Харуна не стояла здесь.
Оперативная работа Свастонов в день похищения даровала ей второй день рождения. Ежегодно, когда приходила дата той ужасной трагедии, девушка мысленно благодарила всех тех, кто участвовал в её спасении и помогал с расплатой в дальнейшем. Сабуро последний урод, каких ещё поискать, но из-за того, что он был тем, кем был, Харуна как потеряла, так и обрела нечто важное. Любовь всей своей жизни и преданных друзей.
В день окончания войны с Воронами Тамико уехала, скупо поделившись своими планами на будущее.
— Буду колесить по миру, как и хотела, — говорит шатенка, опустив подробности о том, что изначально это была их с Лойей мечта. Тамико уже не уверена, правда ли усопшая хотела повидать мир, либо же это была умно спланированная часть её представления. В любом случае, это уже не важно. Предателей не прощают, поэтому и места в воспоминаниях для них нет.
С тех пор от Тамико ничего не слышно. Свастоны предполагают, что она путешествует с места на место, но никто не может знать этого наверняка. И вряд ли когда-то узнают, если, конечно, Тамико сама не пришлёт им весточку. А может, она решила сжечь все мосты, ведущие к прошлому. Некоторым легче абстрагироваться от этого, нежели тащить его с собой в будущее.
На этот раз, прежде чем зайти, в дверь постучали. Харуна снова ждала Майки, который каким-то образом сбежал от Эммы во второй раз, или же саму Эмму, которая вернулась помочь с приготовлением, но дважды ошиблась.
— Баджи, — удивлённо подымает брови Харуна, ожидая увидеть его меньше всего. Он стал ещё выше, подстриг волосы, но оставил небольшую длину, благодаря чему смог заплести короткий хвостик в качестве праздничной причёски.
Костюмы шли абсолютно всем мужчинам, и в них они выглядели бесподобно, это неоспоримый факт. Вот и Баджи выглядел так... непохоже на себя в молодости. Сложный характер никуда не делся, но к нему добавилась мудрость и некая взрослая сдержанность. Детские игры остались позади и напротив себя Харуна видела не наглого мальчишку, который тыкал ей жабами в лицо, а взрослого мужчину, готового отвечать за свои слова и поступки.
Баджи прошёлся к ней неспешной походкой и остановился напротив, протягивая шикарный свадебный букет из цветов гармоничной расцветки. Харуна удивлённо заморгала, не сразу заметив эту красоту у него в руках. Была занята любованием самого гостя.
— Держи, тебе это пригодится, — говорит Кейске, передавая букет невесте. Харуна на автомате, как делают абсолютно все, подносит цветы к носу и вдыхает дивный аромат. Такой же нежный и уточнённый, как и сама Харуна.
— Спасибо, — отрываясь от любования цветами, улыбается Харуна. Её небесные глаза встречаются с темно-золотыми. Они со зрелой внимательностью разглядывали каждый сантиметр её повзрослевшего лица. Перед ним больше не та пугливая соседка друга, которая визжит от всего подряд и дуется на каждую мелочь. Харуна выросла невероятной красавицей, и пусть кто-то попробует сказать, что это не так. Кейске убеждён, что красивее невесты в этом мире не сыскать. И эта невеста не его.
— Сегодня замуж выходит удивительная девушка, — повзрослев, Баджи стал смелее выражать свои мысли. Будучи подростком он не редко задавался вопросом, что о нём подумают или скажут, какие последствия понесут эти слова, но потом понял — у тебя нет времени ждать. Кричи о своих чувствах, бей в грудь, но не оставляй их не озвученными. Плотный осадок недосказанных слов так и останется висеть над головой, и от него уже никуда не спрячешься. Разве что под крышкой гроба.
— Почему удивительная? — подыграла Харуна, ожидая какую-то шутку в стиле Баджи. К примеру, он очень любит вспоминать её позорные истории из детства, где у неё задралась юбка или где она свалилась в лужу. Вопреки всем очевидным ожиданиям, Харуна услышала что ни на есть серьёзный ответ:
— Потому что умеет совмещать в себе ум, красоту и смелость.
Харуна уже приготовилась смеяться и бить его в плечо, как это обычно делала, но проглотила всё вместе со слюной. Его осознанный взгляд пробирал до потрохов и заставал врасплох. Харуна привыкла видеть шутливого Баджи, а тут он такой... взрослый. Полная противоположность тому, что было одиннадцать лет назад. Грубый и резкий Баджи стал чуточку флегматичнее, завораживая своим духовным ростом.
Харуна встаёт на носочки и почти невесомо касается его щеки губами, оставляя на светлой коже малиновый след помады, который сразу же стирает подушечкой большого пальца. Баджи перехватил её и вернул поцелуй, но уже в тыльную сторону руки. От такого жеста истинного джентельмена у Харуно перехватило дыхание. Повезёт же с ним какой-то девчонке. Харуно, к примеру, уже повезло, как и Майки. Теперь на очереди Баджи. Он тоже заслуживает счастья.
Когда Кейске выпрямился, то сразу руку не отпустил, как и Харуна не спешила её вынимать раньше времени. Они позволили себе эту дружескую близость перед знаменательным днём, который изменит, если не всё, то очень многое. По крайней мере для Баджи. Это последние минуты, когда он держит за руку незамужнюю девушку, которую так по-детски полюбил. Раньше она казалась ему плаксивой дурочкой, но стоило немного повзрослеть, как он посмотрел на неё под совершенно другим углом, и открыл для себя удивительную вещь — Харуна и впрямь поразительна.
Баджи обязан отпустить её руку, но не может. Сделает это и пути назад уже не будет, он сотрется, как краска на дороге. У него есть возможность забрать её силой, украсть и завладеть ею целиком и полностью, но он бы никогда так не поступил с ними. Майки и Харуна заслужили на счастье больше всех после всего дерьма, через которое прошли вместе. Баджи был всего лишь дополнением в их истории, как и многие другие. Он сыграл свою роль друга с невзаимными чувствами, и пора ему занять свой стул в зале.
У него была возможность восполнить свою половинку кем-то ещё, и не одна. За всю его короткую жизнь потенциальных невест у Баджи было две: Каори и Мива, с которой он познакомился только на втором курсе университета. Если с Каори всё прозрачно понятно — Баджи, как бы сильно не пытался, не мог увидеть в ней девушку, с которой проживёт остатки дней, — то с Мивой вышло крайне неоднозначно.
Их знакомство произошло спонтанно, даже немного банально, и заложило фундамент для постройки любовной пирамиды. Начиналось всё с обычного общения, которое переросло в дружбу вплоть до момента, пока не произошёл их первый поцелуй (с такой же неожиданностью, как и знакомство). После такого все нормальные люди начинают отношения, ну и Баджи с Мивой не стали исключением.
Пара из них получилась красивая и была примером подражания для многих — скандалы, если они и были (и то крайне редко), никогда не выносились за пределы отношений, а решались мирно, без криков и метания посуды друг в друга. Мива — милая и уравновешенная молодая леди, которая всегда могла найти к Кейске подход и утихомирить его в случае вспышки агрессии. Казалось, между ними больше, чем физическое влечение — они как будто чувствовали друг друга всем нутром и перенимали все повадки и эмоции, переживая их за двоих.
Стоит ли говорить, что для круга общения Баджи и Мивы стала настоящим ударом новость о том, что они расстались. После оглашения не самого приятного известия ребята ещё несколько дней заваливали Кейске вопросами и говорили, какой он дурак, раз позволил такой замечательной девушке достаться кому-то другому. Причину расставания ни Мива, ни Баджи не разглашали, храня её в строгом секрете. Конечно, все и каждый не раз пытались додуматься до неё самостоятельно, но докопались ли они до истины им не узнать, пожалуй, никогда.
Мива держалась стойко, ни разу не позволив себе слабости в виде слёз или жалоб. Даже после разрыва она отзывалась о Кейске с тем же теплом, что и до него. И с ним было так же, именно поэтому все пришли к общему соглашению, что принятое решение о расставании стало обоюдным. Возможно, причины были куда глубже, чем можно разглядеть невооруженным глазом.
Выпускает нежную руку из своей Кейске не по собственной прихоти. В комнату заходят отец и мать Харуно, так что он вынужден это сделать, дабы избежать излишних расспросов. Баджи засовывает руки в карманы брюк и улыбается, пытаясь скрыть всё то, что таилось у него на душе. «Более смело выражает свои эмоции», как же...
— Увидимся в зале, — добавляет Баджи и уходит, оставляя невесту со своими родителями. Ему хотелось сказать «у алтаря», но там её встретит как раз-таки Майки, а Кейске останется только смотреть.
— Какая же ты у нас красавица! — с мокрыми от счастья глазами, женщина подходит к дочери и крепко-крепко обнимает её, тем самым передавая поздравления через прикосновения. Отец более сдержанно обнимает её за плечо, но не с меньшей любовью.
— Женишок, правда что... — мужчина уже хотел завести свою шарманку про то, что Харуна могла найти кого-то получше и без криминального прошлого, и каждый раз забывал, что реакция Харуно останется неизменной.
— Па-а-ап, — закатывает глаза невеста, заранее останавливая его.
— Отстань от неё! — слабо хлопнув мужа по плечу, бурчит мама. — Хотя бы сегодня не лезь со своим нравоучением, нудотик.
— А что такого, я всего лишь хочу лучшего для своей единственной дочки, — обидчиво хмыкнул мужчина и тотчас выпрямился в спине, как в подтверждение своей невиновности. Занудой его ещё никто не называл, и таковым он себя тоже не считал.
— Мам, пап, — Харуна с теплом смотрит на родителей и берет их за руки, чтобы лучше донести посыл своих слов, — поверьте, Майки — лучшее, что могло случиться со мной.
Женщина вздыхает, но скорее с полным принятием, чем прискорбием. Отец с неохотой кивает, соглашаясь с матерью, хотя в глубине души мог бы продолжить спорить. Но он не был тираном, который испортит такой важный день. Если это правда то счастье, которого Харуна жаждет, то пускай так и будет. Она знает, что в любой момент сможет вернуться в дом, где её любят и ждут.
Родителям пришлось покинуть комнату, когда в неё заглянул организатор праздника, чтобы сообщить, что всё готово и они могут начать через пять минут. Если до этого Харуна не испытывала волнения, то всё изменилось. В голову сразу начали лезть навязчивые мысли, как у неё это обычно бывало.
За все одиннадцать лет Харуна ни разу не сомневалась в своём выборе, и даже сейчас, когда до похода к алтарю оставались жалкие минуты, она была уверена в своём выборе. Но вдруг Харуна споткнётся, зацепится шлейфом за чей-то стул или каким-то дивным образом перепутает дорогу к алтарю, вызвав всеобщий смех зала?
Харуна пару раз несильно хлопнула себя по щекам, отгоняя от головы глупые мысли. Всё пройдёт на высшем уровне, ведь это её свадьба. Она выходит за человека, которого любила большую часть своей жизни, а в зале собрались только самые близкие люди, с которыми Харуна прошла огонь и воду. Разве что-то может пойти не так? Определённо нет.
Когда Харуна покинула комнату невесты, у дверей её уже ждал отец. Он ещё раз с отцовской улыбкой осмотрел внешний вид дочери и кивнул, давая понять, что время пришло. Каждый отец ждёт момента, когда поведёт свою дочь к алтарю, и его день настал. Для него Харуна была самой лучшей, самой красивой, самой умной и замечательной девушкой на всём белом свете. Никому с ней не сравниться, можно даже не пытаться. Второй такой не сыскать.
— Идём, невеста, — подставляя дочери локоть, улыбается глава семейства Мацумото. Харуна с радостью просовывает руку и берёт папу под локоть, после чего они неспешным шагом движутся к главным дверям ЗАГСА, за которыми пройдёт бракосочетание.
Из зала доносятся голоса гостей и меланхоличная музыка виолончели со скрипками. Харуна сильнее сжимает локоть отца, а она накрывает её руку, обрамлённую в кружевную перчатку, своей ладонью, забирая всё волнение себе. Девушка вместе с ним набирает в легкие воздух и выпускает на свободу вместе со всеми тревогами. Удивительно, но это правда помогло.
Начинает играть свадебный марш. Две большие двери с еле заметным скрипом отворяются по обе стороны, и Харуна делает первый шаг, ступая на порог зала. Стулья заскрипели, когда несколько голов обернулись ко входу, встречая невесту восторженными взглядами. Луна и Мана, что покорно ждали своего часа у дверей, вырываются вперёд, рассыпая дорожку из лепестков белых роз.
Все смотрят на Харуно, в который раз подмечая, что выглядит она сегодня бесподобно, а взгляд девушки направлен только вперёд, переплетаясь с бездонными чёрными глазами. Чёрный костюм Майки сидит точно по слаженной фигуре, а изюминкой стал цветок, аккуратно выглядывающий из переднего кармана пиджака на груди. Волосы стали короче и сейчас были заглажены назад, блестя от попадания на них дневного света.
Они смотрели друг на друга много раз, и его всегда сопровождал блеск восхищения, который не угаснет и через двадцать лет. Даже тонкий материал свадебной фаты не способен приглушить его или скрыть от внимательности жениха. Этот блеск пропадёт только тогда, когда их сердца перестанут биться. В один день, как и обещают в сказках.
Господин Мацумото доводит Харуно до алтаря и не с самой большой охотой передаёт руку дочери Манджиро, тем самым давая своё заключительное согласие на брак. Естественно, он не дал остальным увидеть, как сильно скрипело его сердце в этот момент. Отпускать своё чадо в свободное плавание всегда трудно, но порой нужно сделать над собой усилие, чтобы подарить ему счастье, которое он заслуживает.
Музыка затихает, гости принимают исходные позиции на своих местах, а Харуна с Майки поворачиваются к священнику. Доракен стоит по правое плечо лучшего друга, а Эмма — по левое, но уже своей подруги детства, которая готовится подарить своё сердце её единственному брату. Это если опустить тот факт, что оно ещё с одиннадцати лет принадлежит ему одному.
Пожалуй, самой скучной частью венчания была речь, забитая метафорами. Нельзя сразу перейти к сути, обязательно нужно сказать про бухту семейной жизни и корабль, олицетворяющий любовь, на котором жених и невеста отправляются в долгое плавание и бла-бла-бла... Харуна ожидала, что на этом моменте Майки начнёт засыпать, и была абсолютно права. Он держался изо всех сил, но стоять на одном месте так долго для него оказалось тяжело. Харуно то и дело приходилось незаметно пихать Сано под бок, чтобы его глаза не слипались. Речь священника действовала на него, точно колыбельная для ребёнка.
Когда дело дошло до клятвы, Майки в миг оживился. Радует, что хоть тут он ещё не заскучал от семейной жизни, которая даже не успела начаться.
— Я прошу ответить Вас, жених, — священник смотрит на Майки. — Имеете ли вы добровольное и искреннее желание соединиться друг с другом узами супружества?
— Да, — без секунды раздумий отвечает Майки, по-крепче сжав руку Харуно. Священник принимает ответ обычным кивком и поворачивает голову в сторону Харуно.
— Прошу ответить Вас, невеста. Имеете ли вы намерение хранить верность друг другу в здравии и болезни, в счастии и в несчастии, до конца своей жизни?
— Да, — повторяя скорость будущего супруга, соглашается Харуна.
— В таком случае, в знак нерушимости вашего согласия, прошу обменяться обручальными кольцами.
В игру снова вступают Луна и Мана, которые подносят им блестящие кольца на красных подушечках. Кольцо жениха ловко скользнуло по пальцу, останавливаясь у его основания. Майки сопровождает Харуно внимательным взглядом на протяжении всей процедуры. Он ловил каждое утончённое движение и боролся с желанием поцеловать её прямо здесь и сейчас, плевав на все правила бракосочетания. Хотелось сорвать эту чёртову фату, которая закрывала такое любимое лицо.
Когда пришла очередь Майки, он со всей нежностью, которую только можно вложить в это действие, берёт тонкую руку Харуно и томно одевает украшение на безымянный палец. Кольцо с лёгкостью скользит по светлой коже, обрамляя аккуратный палец невесты. Ему было этого мало, поэтому Майки позволил себе такую шалость, как невесомый поцелуй в тыльную сторону руки.
Весь зал умилился, а Баджи, незаметно для всех, сглотнул горькую слюну, закинув уже другую ногу на ногу. Только так он мог утихомирить возникшую давку в районе горла, которая перекрывала дыхательные пути, и дело вовсе не в тугом галстуке. Минутами ранее он проделал точно такую же операцию, но даже тут Майки выиграл больше, чем Баджи за все двадцать пять лет жизни. Харуна не посмотрит на него таким же влюблённым взглядом даже через сотню лет, как не старайся. Кейске может делать что угодно, даже превосходить Майки в определённых моментах, но его победы никогда не будут иметь ту же силу, как у него.
— Жених, прошу Вас произнести клятву, подтверждающую серьёзность Ваших намерений касаемо брака.
Майки берёт обе руки невесты в свои и ненадолго замолкает. Ему до сих пор не верится, что это происходит, и происходит прямо сейчас. Девушка его мечты стоит перед ним в свадебном платье, а он — в соответствующем костюме. Это их день и никто не сможет его отнять.
Когда он смотрел на неё, то забывал все слова, которые они с Рюгуджи учили через кровь и пот до поздней ночи. Казалось бы, элементарная клятва, но сколько сил на неё ушло. Столько ударов тетрадью по башке, как в дни подготовки к свадьбе, Майки не получал никогда. Доракен тыкал ему в лицо страницами тетради, заставляя ещё раз перечитать сценарий церемонии и начать всё сначала.
— Я, Сано Манджиро, беру тебя, Харуно Мацумото, в жёны и обещаю тебе хранить верность в счастье и несчастье, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни моей жизни.
Взгляд Харуно выражал немой восторг. Признаться честно, порой у неё опускались руки и услышать эти слова из его уст она могла представлять разве что в своих мечтах. А вдруг это сон? Сейчас она откроет рот, чтобы произнести свою клятву, и неожиданно проснётся. Вернётся на одиннадцать лет назад и очутится в своей комнате в Хамамацу. Окажется, что её семья никогда не собиралась переезжать в Токио и вся их история — это сплошная мана, сгенерированная детским подсознанием, забитым сказаниями о прекрасных принцах и принцессах.
Вопреки всем своим переживаниям, Харуна начинает произносить клятву, мысленно подмечая, что мозг не спешит пробуждаться от этого чудного сна, заставляя бессмертных бабочек в животе мельтешить.
— Я, Харуно Мацумото, беру тебя, Сано Манджиро, в мужья и обещаю тебе хранить верность в счастье и несчастье, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни моей жизни.
— Пока смерть не разлучит нас, — улыбаясь, Майки разбавляет клятву любимой фразой Харуно, которую она взахлёб перечитывала по несколько раз в детских книжках.
— Пока смерть не разлучит нас, — более тихо повторяет Харуна, чувствуя, что вот-вот растрогается. Это не сон, а явь, которая слишком прекрасна, чтобы быть правдой. И тем не менее, это происходит.
— Властью данные мне, объявляю вас мужем и женой. Можете скрепить узы вашего брака поцелуем.
Наконец пришёл момент, которого Манджиро так ждал. Стараясь не торопиться и не делать слишком резких движений, он бережно убирает с лица Харуно фату, в очередной раз поражаясь её красоте. Не стесняясь, Сано притягивает девушку к себе, вовлекая в чувственный поцелуй, и она охотно отвечает, обрамляя его лицо своими ладонями. Зал взорвался от свистов и аплодисментов, и Баджи охотно поддержал их в этом, подымаясь со своего места.
Толпа гостей, с женихом и невестой в центре событий, вываливаются на улицу, чтобы Харуна сделала одну из любимых частей любой свадьбы — бросок свадебного букета. Все девушки собрались у подножья ступенек, что вели в ЗАГС, а Харуна развернулась к ним спиной, остановившись на самой верхней. Рассчитав силу броска, она забрасывает букет за спину и сразу же поворачивается, чтобы стать свидетелем того, кому же повезёт выйти замуж следующей.
Эмма дралась не на жизнь, а на смерть. Казалось, что она готовила этот прыжок несколько лет, иначе как обьяснить точное попадание букета ей прямо в руки? Счастливая Эмма скачет на месте, прижимая цветы к груди.
Девушка отыскала в толпе своего молодого человека и подняла букет так, чтобы ему было хорошо видно, и помахала им.
— Теперь не отвертишься! — самым радостным голосом Эмма твёрдо ставит Рюгуджи перед фактом. Кен только улыбается, но ничего не отвечает.
— Когда ты уже решишься? — пихая товарища под бок, спрашивает Майки, расположившись с ним поодаль от основной массы. Без лишних слов Доракен достаёт из заднего кармана брюк многообещающую коробочку, показывает на долю секунды и сразу запрятывает обратно. У Эммы зоркий глаз, и он не удивится, если она учует запах обручального кольца за километр.
— Жду подходящего момента, — отвечает Кен.
— Зачем ждать? Уверен, Харуна будет не против, если сделаешь предложение сегодня.
— Не, это ваш день, не наш, — Доракен улыбается, тем самым заверив друга в том, что у него всё схвачено. — Веселитесь, а я ещё найду время сделать Эмме предложение.
С лимузином и машинами, которые должны были отвезти гостей в ресторан, вышла небольшая накладка, из-за чего они опаздывали уже на несколько минут. Гости толпились у ЗАГСа в ожидании, коротая минуты за разговорами. Харуна разглядывала счастливые лица дорогих ей людей и сама не могла нарадоваться. Когда остальные улыбались, она тоже не могла сдержать улыбку.
Совершенно случайно её взгляд зацепился за фигуру, которая расположилась дальше всех и изначально не присутствовал на церемонии. Юро стоял у стены за пару домов от ЗАГСа и махал ей рукой. Внутри Харуно проснулись светлячки, стоило увидеть старшего брата. Тихо и незаметно, насколько это было возможно в свадебном платье, привлекающее всеобщее внимание за долю секунды, Харуна тайком отсеивается от общей толпы и подходит к брату.
Волосы Юро успели отрасти почти по плечи, а на лице присутствует еле заметная щетина, которую он не совсем удачно сбрил сегодня утром. Из тюрьмы он вышел раньше положенного срока благодаря хорошим адвокатам и прилежному поведению. Харуна, как и обещала, время от времени навещала его в комнате приёма с заключёнными и поддерживала связь на протяжении одиннадцати лет. Сначала было непросто в силу времени и юного возраста, но потом она влилась и это стало чем-то обыденным, как почистить зубы с утра.
— Прости, что не пришёл на венчание, — отставив приветствие в сторону, сразу перешёл к извинениям Юро. — Уверен, кто-то вместо меня уже сказал тебе, что ты самая красивая невеста, мышка.
Харуна посмеялась и повела плечами. Осознание того, что даже с годами детская кличка никуда не делась, учитывая, что Харуна давно не ребёнок, ощущалось по-особенному. Не так, как раньше. Сколько бы лет не прошло и как бы Харуна не изменилась, для Юро она навсегда останется младшей сестрой. Сокращённо — мышкой.
— Не хочешь поболтать с родителями? — Харуна кивает в сторону толпы, подразумевая, что где-то там затерялись их мама с папой. Она была уверена, что, несмотря на все разногласия, сегодня отличный день, чтобы восстановить сожжённые мосты. Не будут же они ссориться в день свадьбы своей дочери, в самом деле.
Юро ненадолго задумывается, но только для приличия, чтобы не расстраивать сестрёнку раньше времени. Он знал ответ с самого начала.
Юро качает головой, отвечая типичным:
— Ещё не пришло время. Когда-то мы обязательно поговорим, мышка, не переживай.
Что-то в Харуно блекнет, но она не показывает этого, натянув на губы улыбку и с пониманием кивнув. Ему тяжело простить родителей за их осуждения и за собственное поведение, повлёкшее за собой серьёзные последствия.
— А я не с пустыми руками, — решив, что самое время её приободрить, Юро запускает руку в карман джинсов и достаёт оттуда...
— Чайный пакетик? — несколько озадачено переспрашивает Харуна, как будто это может быть не тем, чем кажется на первый взгляд.
— Манговый, — добавляет Юро, словно это в корне меняет дело. Он вручает необычный подарок невесте в руки и уже после добавляет самое главное: — Выпьешь утром, когда официально станешь замужней дамой, и вспомнишь о былых деньках в родительском доме.
Наверное, всё дело в сентиментальности, но в Харуно плескались самые разные эмоции, которые вызвали только одну реакцию — слёзы. Девушка сдержалась только из-за макияжа, который не хотелось портить на самом начале свадьбы.
Харуна крепко-крепко обнимает Юро за шею, прижимаясь к нему всем своим телом. Родная кровь и плоть ощущаются совершенно по-другому, не так, как с другими. Несмотря на то, что парень ответил на трогательное объятие, отстранился он по некоторым меркам быстро. Юро отвык от нежностей за время уличной жизни, и слишком затянувшиеся прикосновения вызвали в нём неловкость.
— Развлекайся, Харуна, — пряча руки в карманы джинс, говорит Юро. — Это твой день.
На прощание он только помахал ей рукой и не спеша пошёл вдоль дороги, отдаляясь с каждым шагом. Куда он пойдёт и что будет делать никому неизвестно, даже самому Юро. Когда выходишь из тюрьмы вопрос встаёт ребром — что, как, куда и зачем, поэтому ним было принято решение пустить всё на самотёк. Куда судьба его накренит — туда и ляжет путь.
Харуна провожала брата тоскливым взглядом с тягостным грузом и ноющим сердцем. Расставаться с Юро каждый раз было тяжело, особенно в такие моменты. Возможно, это чувство зародилось ещё с детства, но Харуна не могла отделаться от мысли, что каждый раз это может быть их последняя встреча. До него не дозвонишься с первого раза, его не найдёшь в обыденных местах, потому что сам не знаешь, куда жизнь занесёт этого отшельника. Оставалось только ждать и питать надежды о следующей встрече.
Подтирая намокшие глаза пальцем, чтобы слёзы не скатились по щекам и не испортили макияж, Харуна возвращается к гостям. Первым к ней, конечно же, подлетает обеспокоенный Майки, который завидел слёзы супруги ещё издалека.
— Харуна, в чем дело? Ты плачешь? — Майки как будто только и ждал какой-то подставы, считая, что свадьба просто не может пройти без происшествий. Он заваливает её вопросами и придерживает под локоть, словно она вот-вот можно упасть.
Девушка смеётся сквозь желание плакать и качает головой.
— Нет, просто я самая счастливая девушка на свете.
***
Ветер колышет деревья и высокую траву, которой в этом месте давно никто не занимался. На кладбище можно найти самый разные надгробия — от ухоженных, до позабытых всеми. Кого-то холят и лелеют как в мыслях, так и наяву, а для кого-то места в сердце уже не осталось. Новые люди и воспоминания со временем вытесняют тех, кого нет рядом с нами ежедневно.
Положив только что купленные цветы на могилку, Харуна делает шаг назад, почтив мемуар Мансаку Сано минутой молчания. Жизнь забрала его слишком быстро. В памяти Харуно он навсегда останется активным старичком, который любит повторять одну единственную фразу: «Да я ещё всех вас переживу!». Вряд ли он сам верил в эти слова, но из его уст они всегда звучали с непоколебимой уверенностью.
Сано никогда не сомневался в своих убеждениях или выборах, и всегда знал, чего хочет от жизни. Даже в последние дни своего существования он был бодрячком, что ни один персонал больницы не верил в его скорую кончину.
Новость о смерти Мансаку стала ударом для всех, кто когда-либо его знал. В молодости он был настоящей душой компании, а когда теряешь душу, то вместе с ней откалывается важный кусок от общей картины. Сано был сердцем компании, а, как известно, без сердца жизнедеятельность прекращает свой ход, поэтому каждый ощутил потерю чего-то жизненно важного, и эту пустоту уже ничем не заменить.
Харуна садится на корточки перед могилой и поворачивает руку тыльной стороной к надгробию, на которой блестело кольцо с прозрачным камешком посередине.
— Дедушка Сано, у меня получилось. Я и правда стала его женой! Всё вышло так, как ты и говорил, — крупная радость сменилась не меньшей скорбью, как будто солнце за один миг заслонили серые тучи. — Как жаль, что ты не с нами... Нам тебя не хватает.
Конечно ей никто не ответил. Вместо тысячи слов застрекотали цикады и зашептала высокая трава, стоило ветру подуть в её сторону. Харуна слышит приближающиеся шаги, которые успела изучить так, что от зубов отскакивало. Девушка выпрямляется, не в состоянии оторвать глаз от надгробия с до боли знакомым именем. Она бы предпочла, чтобы его инициалы числились в списке гостей на свадьбу.
За плечо Харуно обнимает родная рука Майки, а тёплые губы нежно касаются виска. Он растер ей плечо, немым жестом выражая поддержку. Девушка накрывает его пальцы, на одном из которых неподвижно покоится скромное обручальное кольцо.
Харуна опускает голову Майки на плечо с полным чувством того, что они со всем справятся. Теперь-то у них точно всё будет хорошо. Каждое утро они будут просыпаться в одной постели и завтракать с любимым манговым чаем.
Днём Майки будет пропадать в автомастерской с Доракеном, а Харуна в качестве тренера на катке для будущих фигуристов. Зато вечером они воссоединятся вновь, делясь впечатлениями о прошедшем дне и даря друг другу любовь и заботу.
Их ждёт ещё много приключений и трудностей, но с такой опорой под боком и верными друзьями за спиной можно не бояться провала. Если и падать, то падать вместе, а потом подниматься вновь.
Пока смерть не разлучит их.
Конец.
