Сделка

Недели шли, и они вошли в привычный ритм. По большей части, все было очень клинически. Они встречались (обычно ночью в ее комнате), трахались, а затем он уходил спать в свои подземелья, ну а днем они расходились по своим делам. Гермиона сначала удивилась, что Драко позволил ей проделать эту маленькую хитрость и остаться безнаказанной. Он, конечно, не был мил с ней, но, похоже, он отбросил свою гордость в сторону в пользу их взаимовыгодных отношений. Типичный Слизеринец, подумала она. Цель оправдывает средства. День за днем Гермиона распределяла свое время между учебой и созданием империи Г.А.В.Н.Э. Она уже изучила, что нужно сделать, чтобы превратить ее в некоммерческую организацию. Сначала ей было необходимо набрать членов правления. Невилл уже давно согласился помочь, чем сможет, поэтому ей даже не пришлось обращаться к нему с просьбой. Он мог бы стать ее вице-президентом. Кроме того, она думала, что у нее есть достаточный список других друзей, которых она могла бы силой заставить занять должности. Однако, к ее ужасу, первые три совы (Рону, Гарри и Джинни) вернулись с отрицательными ответами. Рон и Гарри заявили, что слишком заняты работой авроров (отстой), а Джинни — своей командой по квиддичу (проклятье этому виду спорта). В свободное время она сидела в библиотеке и составляла письма в отряд «Д», а именно Дину, Симусу и Полумне, отложив на время общение с другими членами Ордена. Она не хотела, чтобы это стало слишком громким делом. Всегда было опасно делиться своией целью со слишком большим количеством людей, чтобы не быть раздавленным скептиками еще до того, как она начнет свою реализацию. Когда она склонилась над вторым письмом, голос вдруг заговорил прямо в ее левое ухо. — Кому ты пишешь, Грейнджер? Она едва не вскочила со стула, а когда вскинула голову, то оказалась в нескольких сантиметрах от того, чтобы ударить головой этого бледного болвана. Очень жаль. Кроме того, он божественно пах, что несомненно раздражало. — Высунь нос из моей почты, Малфой. Что ты вообще здесь делаешь? — сказала она, оглядываясь по сторонам, чтобы проверить, не наблюдает ли кто-нибудь за ними. Она все еще не была заинтересована в том, чтобы их договоренность стала достоянием общественности. Как и в случае с планом Г.А.В.Н.Э., слишком много людей, знающих о чем-то, могут потерять искру. Не то чтобы между ними с Малфоем была искра, конечно, это была… ну, конечно, они признали, что у них есть химия, но это были всего лишь гормоны. — О, — сказал он, оглядываясь по сторонам, — простите, я не знал, что вы объявили библиотеку своей личной территорией. Должен ли я выпроводить всех этих недоумков за вас, ваше высочество? — Не их, — шипела она, — только себя. Он притворился уязвленным ее словами, положив руку на сердце и закрыв глаза. — Ты ранила меня. По-настоящему. Чего бы я не отдал за малейшую крупицу твоего одобрения, Грейнджер. Она закатила глаза так сильно, что это было практически слышно. Да, она становилась мастером звучного закатывания глаз. Гермиона встала, но это мало помогло уменьшить неравенство их позиций. Малфой по-прежнему возвышался над ней. Но для нее это не имело значения, она отодвинулась от него на несколько дюймов и тихо сказала, — единственное одобрение, которое ты когда-либо получишь от меня, будет связано с тем, что ты предоставил мне достаточную возможность кончить. Он на мгновение скривился, но затем сменил выражение лица на любопытную гримасу. — Достаточную? В ответ она слегка кивнула головой и сказала, — Достаточную. Она увидела, как потемнели его глаза, прежде чем он сказал, — отдел рун. Сейчас же. Гермионе потребовалось мгновение, чтобы понять, что он имел в виду. Школа не смогла нанять профессора рун на новый учебный год, поэтому эта часть библиотеки была заброшена. Когда она успела шикнуть, — Малфой! — он уже прошел половину стелажей. Он легко развернулся и сказал, — сейчас, или наша сделка расторгнута. Расширив глаза, она разрывалась между желанием как можно скорее покончить с этим публичным общением и желанием дать ему отпор. Имея очень мало времени на обдумывание своих дальнейших действий, она решила пока уступить ему, быстро собрала свои вещи и последовала за ним, хотя он уже и скрылся за стеллажами. В тот момент, когда она шагнула в проход, где он ждал, она оказалась в его объятиях, его губы прижались к ее губам с невероятной решимостью. Он осторожно поставил ее на широкий выступ стеллажей. Она прижалась спиной к незнакомым руническим книгам. Она, конечно, много раз представляла себе подобную сцену. Хотя ни в одной из ее фантазий не было никого столь отвратительного, как волшебник, который в данный момент овладевал ее ртом и хватал за запястья. Странно, но обычно он не сосредотачивался на этом. Она задалась вопросом, почему он это делает, но отмахнулась от этих мыслей, когда волна желания прошла по ее телу, когда его горячий язык начал ласкать мочку уха. Она издала непроизвольное хныканье, и он резко отстранился, закрыв ей рот пальцем. — Я не собираюсь заставлять тебя молчать, Грейнджер, ведь ты сама заставишь себя замолчать. Она оскалилась и потянулась за своей палочкой, но он схватил ее за руку. — Ну-ну, я не имел в виду с помощью магии. Если мои способности лишь достаточны, то тебе не составит труда вообще не шуметь. Она резко вдохнула и посмотрела ему прямо в глаза. Это был вызов. Перчатка была брошена. Ее голова слегка кивнула. Он ухмыльнулся в ответ и вернулся к тому, что делал с ее шеей. Ее рот инстинктивно открылся, но она зажала его. Она могла бы просто беспрепятственно наложить свои собственные заглушающие чары, но Гермиона любила вызовы. Она не собиралась портить себе удовольствие. Это было бы просто глупо. Когда он переместил свой рот к ее груди, она схватила его за волосы, надеясь, что это было больно. Опять же, насколько она знала, ему нравилась боль. Это было то, что они еще не исследовали за все свои ночи вместе. Тем не менее, всегда было приятно сделать ему немного больно, поэтому она продолжила. Подумав, что она могла бы так же обработать его нижние области, она потянулась вниз, но он снова поймал ее руку и заглянул ей в глаза. — Нет, — прошептал он, — сейчас только ты. Затем его глаза задержались на ее глазах на мгновение, и она почувствовала, что в животе у нее что-то кольнуло. Что это было, черт возьми? Но вопрос повис в воздухе лишь на мгновение, прежде чем он расстегнул ее рубашку и провел языком по ее соску. Он ласкал его нежно, но жадно, и она почувствовала, что в трусиках стало влажно. Ей нравилось, когда он ласкал ее кружевной лифчик, и она чувствовала, как учащается ее пульс, когда он продолжал сосредоточиваться на этом, не сдвигая материал с места. Затем он перешел на другую сторону и провел большим пальцем по той, которую только что покинул. Из ее рта вырвался стон, и она тут же закрыла его рукой. — Если нас поймают, Грейнджер, это будет на твоей совести, — прошептал он. (Знаете что, давайте считать, что все, что они говорят здесь, говорится шепотом. Круто? Круто.) Она укорила себя за беспечность и решила не издавать ни звука. Они спрятались в дальнем углу, и вокруг было не так много учеников, но мадам Пинс была всевидяща, как никто другой, и угроза быть пойманной вызывала в ней тревогу. Это только еще больше возбуждало ее, и она проклинала свой глупый сексуальный разум за это, поскольку вся заслуга в ее врожденных фантазиях была бы приписана его мастерству. С другой стороны, она должна была признать (самой себе), что он был гораздо более чем достаточным. Действительно, в те ночи, когда он не приходил, она регулярно вспоминала их предыдущие встречи. В частности, об их первом поцелуе. Ей просто нравились первые поцелуи. Все напряжение. Интрига. Чужой неповторимый вкус казался таким чужим и в то же время возбуждающим. Как странно чувствовались языки. Она всегда думала: «Неужели это и есть язык?». Примерно такое же ощущение возникает, когда долго смотришь на слово и сомневаешься, слово ли это вообще. Внезапно Малфой отстранился и снова посмотрел ей в глаза. — Ты слишком много думаешь. Она снова посмотрела на него с обидой. — Тогда сделай так, чтобы я не смогла не о чем думать, — огрызнулась она. Руки по-прежнему лежали на ее кружевных грудях, он наклонился, изучая ее лицо. Небольшая улыбка играла в уголках его губ. — Я думал об этом, ты знаешь, — сказал он, приподняв бровь, — о том, чтобы сделать это с тобой. Здесь… — Ты… ты что?» Он кивнул, -о да. Гермиона Грейнджер, которую трахают на ее любимым книгах. Это самая идеальная фантазия, Гермиона. У нее не было слов. Впервые в жизни Гермиона Грейнджер потеряла дар речи. Как раз тогда, когда она думала, что не может быть более ошеломлена… — Ты — моя фантазия, Гермиона. Что. Что. На самом деле. Блядь. Что он вообще сказал? И почему это возбуждает ее еще больше? Она испустила резкий вздох, когда он опустился между ее ног. Теперь он стоял на коленях, его голова скрылась под ее юбкой, и он начал пожирать ее киску, а ей приходилось тянуться назад над головой и хвататься за пыльные полки, чтобы удержаться на месте. Ей потребовалось все силы, чтобы не закричать. То, что он сказал, в сочетании с тем, что он начал делать с ней… все это было просто… так далеко от достаточно. Ладно, в принципе, он победил. Она не откажет ему в этом, если и когда он попросит об этом. Все мысли покинули ее, когда он ввел в нее длинные гладкие пальцы и начал искать идеальное место. Конечно, он быстро нашел его. Он как будто запомнил ее. Она быстро приближалась к кульминации, пока он лизал и целовал ее клитор, именно так, как ей это нравилось. Он даже не задрал ее юбку, и вид его головы, скрытой под одеждой, возбуждал еще больше. По мере нарастания оргазма она не могла удержаться от того, чтобы не издать несколько высокопарных «ах». Он удвоил темп, когда услышал эти звуки, трахая ее пальцами и слизывая все ее соки. — Ты слышал это? — женский голос раздался из соседнего стога. — Я думаю, это доносилось отсюда, — ответил мужской голос. Студенты, конечно, но все же. Хотя ей совершенно не хотелось его останавливать, она не была уверена, что он слышит, но все же она не хотела быть пойманной двумя студентами вместе с ним. Да и вообще никто не хотел, если уж на то пошло. Она осторожно поднесла ногу к его плечу и толкнула его назад. Схватив свою палочку, она спрыгнула с полки и наложила самые быстрые в истории чары невидимости, и затем схватила его и потянула под полку, на которой еще пару секунд назад она получала удовольствие. Она успела как раз вовремя. Студенты заглянули за угол и прошли между стеллажей. Гермионе пришлось сдержать вздох, когда она узнала в них пару рейвенкловцев седьмого курса, которых она поймала во время обхода. Они… воплощали фантазию плохой ученик и преподаватель в неиспользуемом классе Древних Рун. Какая ирония. — Хм, странно. Я мог бы поклясться. — Ну, раз уж мы здесь. Неважно, кто из них что сказал! Они собирались заняться этим в том же проходе! Раздался звук падающих сумок и отчетливый звук небрежных поцелуев. Ворчание. Хихиканье. И рот Драко внезапно снова оказался на ее клиторе после недолгих поисков. Гермиона бы вскрикнула, но ее потребность была настолько сильна, что она сразу же приветствовала этот контакт. Облегчение захлестнуло ее, но к нему примешивался страх, что она не сможет сдержать свою кульминационную реакцию. С другой стороны, перспектива быть пойманным… тот факт, что они были на виду и только чары… это делало все гораздо более эротичным. Его опытные пальцы впились в нее, его давление было очень сильным. Обычно ей нравилось, когда ее лизали медленно и тщательно, но он, похоже, экспериментировал со скоростью, и это доставляло ей удовольствие. Сердце колотилось в груди, она выгнулась дугой в его руках, лежа на спине и лишь смутно осознавая звуки, издаваемые парой, которая занималась этим в нескольких футах от нее. Наконец, она кончила. Ее рот был приоткрыт, и она издала беззвучный крик, когда его пальцы и рот довели ее до совершенства. Когда прикосновение к ее клитору стало слишком сильным, он перешел к поцелуям вокруг ее бедер и провел пальцами по ее бедрам. Это была такая любовная ласка, она никогда раньше не испытывала ничего подобного от него. Ей ничего не оставалось делать, как лежать, поскольку пара все еще продолжала заниматься этим. Затем он снова стал целовать ее шею, взял обе ее руки в свои и переплел их пальцы. — Гермиона, — сказал он ей в шею. Затем он провел большим пальцем по ее точке пульса, и она снова задалась вопросом, почему он сосредоточился именно на этой точке. И тут… — Ага! — пронзительный голос мадам Пинс наполнил проход, и волна шока прошла через Гермиону, прежде чем она вспомнила, что они все еще под чарами. — Опять вы двое! Я прикажу запретить вам посещать библиотеку! Когда библиотекарь набросилась на своих жертв, Гермиона почувствовала внезапное желание оказаться как можно дальше от этой странной и заботливой версии Драко Малфоя. Он отодвинулся от нее, когда Пинс вступила в схватку, и она воспользовалась возможностью просто встать и убежать. Она предусмотрительно схватила и зачаровала свою сумку, прежде чем спуститься под полки. Когда она увидела, что остальная часть библиотеки опустела (было обеденное время), она сняла свои чары. Ей показалось, что она услышала, как Малфой окликнул ее, когда она незаметно уходила, но она проигнорировала его. Ее продвижение из библиотеки было остановлено, когда она услышала слова мадам Пинс, — Малфой! Что ты там делал? Она задохнулась. Чары. Они были для них обоих, а она только что сняла их. Сразу несколько реальностей обрушились на нее. Его точно исключат. Ее план по Г.А.В.Н.Э. потерпел бы крах. Не говоря уже о ее потрясающих оргазмах. Она повернулась и направилась к стеЛЛАЖАМ, заглядывая за угол. Пинс схватила Малфоя за ухо, хотя он был выше ее на два фута. Оба рейвенкловца стояли, прислонившись спинами к книгам, и выглядели ошеломленными и отвращенными. Это было ничем не объяснить. Гермиона сделала единственное, что пришло ей в голову. — Ступефай! Пинс опустилась. «Ступефай! Ступефай!» Рейвенкловцы нейтрализованы. Затем, с вынужденным спокойствием, она подошла ко всем троим по очереди и сказала, — Обливиэйт. В голове пронеслось воспоминание о том, как она применила эти же чары на двух пожирателях смерти в маггловском кафе, но она отмахнулась от него. Это были те мысли, о которых не нужно было думать. Она расположила пару так, словно они заснули в объятиях друг друга, а затем повернулась, чтобы левитировать мадам Пинс. Ведьма вернулась к своему столлу. Гермиона вбила ей в голову, что она просто опустила голову, чтобы немного вздремнуть, и полностью заснула. Закончив с этим заданием, она подняла голову и увидела Драко, который смотрел на нее, совершенно ошеломленный. — Грейнджер, ты… это было… — Это было необходимо. Это было слишком близко. Я больше не буду так рисковать с тобой. Затем она повернулась, чтобы уйти, но Малфой протянул руку и схватил ее, притянув к себе. — Спасибо, — вздохнул он, его губы были в опасной близости от ее губ. Но между ними никогда не было привязанности. Никогда не было искренности. Она сохраняла бесстрастное лицо и просто отстранилась, не сказав «не за что» и вообще никак не показав, что услышала его. Пробормотав что-то о том, что не хочет пропустить обед, она быстро вышла из библиотеки.