Ужасная тайна королевы Серенити

Мамору Чиба считал себя везучим человеком. До дня свадьбы. К сожалению, все его заветные мечты разрушились махом именно в тот злосчастный день. Точнее, в ту ночь. *** — Желаете чего-то? Голос бармена вырвал молодого мужчину из плена тяжких дум. — Сакэ, — буркнул Мамору. — Двойную порцию. Он всегда старался избегать корпоративов и дружеских застолий. Сейчас не напиться в хлам было попросту невозможно. Любой заученный ботаник и завзятый трезвенник на его месте поступил бы так же. И Мамору не выдержал. *** Все эти годы он хранил верность невесте. Вместе с Усаги они пережили множество сложнейших испытаний: одержали победу над Тёмным Королевством и зловещим Мудрецом, над Фараоном 90 и Галаксией. Труднее всего защитницам Земли пришлось в последней битве. Об этой печальной странице их жизни и постыдном эпизоде собственного бытия Мамору вспоминал с тяжестью в сердце. Если прежде ему удавалось поддерживать Усако в борьбе с тёмными силами, то из истории с Галаксией он выбыл на начальном этапе, проиграв первое сражение. От него осталось только беспомощное звёздное семя, способное ожидать спасения, но не имеющее сил спасти кого-то. Усаги справилась тогда, но, как она сама говорила, лишь благодаря своим подругам и Звёздным Сейлорам, прибывшим с далёкой планеты Кинмоку. Когда битва закончилась, а звёздные семена вернулись к тем, у кого их отняли, оживив погибшие тела, Мамору тоже возродился. Прощаясь со смелыми воительницами на крыше токийской школы, юноша успел увидеть трёх прекрасных спасительниц в их мужском облике, и с того самого дня в душе его поселилась тень. Почему-то казалось, что теперь между ним и Усаги всё не так, как прежде. Нет, девушка вела себя привычно, да и сам Мамору знал: проигрыш в поединке с Галаксией, напавшей на самолёт — не его вина. Он сделал тогда всё, что мог. Но крохотный червячок подгрызал сердце, шепча о том, что рыцарь-то оказался слабым, не способным защитить ни Землю, ни собственную возлюбленную. А вот синеглазая инопланетянка и её подруги оказались на высоте там, где крупно облажался будущий король Хрустального Токио. Сейя Коу поддерживал Усаги, заботился о ней, подбадривая и вдохновляя, как прежде это делал Мамору. Звёздная Сейлор Воин в облике популярного эстрадного певца заняла ненадолго место жениха. Да, между Сейей и Усако не случилось ничего предосудительного, а после победы в войне всё вернулось на круги своя… «Вернулось ли? — ехидничал внутренний голос. — Ты уверен?» Мамору старался заглушить болтливого невидимку, истрепавшего ему нервы. Он окружил Усаги нежностью и заботой. Исполнял все её желания, даже невысказанные. Возил на выходные в Окинаву, катал по вечерам в будние дни на пароходе, устраивал частые походы в игровые центры и парки аттракционов, приглашал в рестораны, покупал кучу сладостей, даже исполнил необъяснимый каприз — не упоминал и не просил о близости до самого дня свадьбы. Всё это время, изнемогая от желаний, он старался даже не смотреть в сторону более сговорчивых однокурсниц в университете Токио, куда поступил, отказавшись от мечты поехать в Штаты. Он сделал всё, лишь бы быть рядом с Усаги, став для неё идеальным спутником. Он поступал, чёрт побери, не просто правильно, а безупречно на протяжении четырёх лет, пока Усаги, наконец, исполнилось двадцать, и они подали заявление на регистрацию брака. Так за что ему это?! *** Свадьба была роскошной. Из собора Святого Иосифа они отправились в «Вашоки Ичи» в Гинзе, где принимали поздравления от подруг и родителей невесты. Фурухата Мотоки со своей женой Рэйкой тоже присутствовал на регистрации брака и праздничном банкете. Мамору, удачно устроившись на работу в холдинг «Japan Post» рядовым инженером, заработал за прошедшие два года достаточно, чтобы оплатить зал, угощения и Vip-номер в пятизвёздочном отеле «Шангри-Ла» в Тиёда, где планировалась первая, столь долгожданная ночь. Он арендовал двухэтажный дом в пригороде Токио, поставив цель непременно в будущем выкупить его, бесспорно доказав себе самому, что, возможно, хоть и потерпел фиаско тогда в самолёте, но в мирное время вполне пригоден для счастливой совместной жизни. *** Номер отеля утопал в розах. Пышные букеты, расставленные по полу в дорогих фарфоровых вазах, удивительно гармонировали с воздушной тканью белоснежного платья Усаги. Глаза девушки искрились от восторга. Она оглядывала постель, усыпанную нежными лепестками, вдыхала воздух, ароматизированный чарующими запахами лесных трав… Откинув кисейный балдахин, расшитый искрящимися в искусственном свете стразами, усевшись на край постели, Усаги одну за другой сбросила надоевшие туфли на неудобном, чересчур высоком каблуке и блаженно растянулась поперёк кровати. — Это была чудесная свадьба. Спасибо, Мамо-тян! А за вкусный торт особенно. — Я в ванную, — Мамору указал рукой в сторону комнаты, примыкающей к спальне. — Ты со мной? — Потом, — устало отозвалась девушка, и Мамору стал опасаться, что к его возвращению невеста уснёт, и брачная ночь закончится, не начавшись. *** «Уж лучше бы она тогда уснула!» — в сердцах стукнув кулаком по барной стойке, Мамору попросил ещё порцию сакэ. Бармен поставил перед ним подогретую бутылочку и положил немного сашими. На всякий случай, чтобы клиенту было, чем зажевать своё личное горе, но Мамору не собирался закусывать. Он продолжал погружаться всё глубже в пучину отчаяния. *** — Ой, откуда это? — бодрый голос Усаги донёсся до него, когда он уже уселся в ванну, предвкушая долгожданную романтическую ночь. — Какой миленький жезл на моей половине кровати! Сувенир? «Поздравляю новобрачных! Счастья в личной жизни», — прочитала она громко. — Интересно, кто нас поздравил? А далее голос Усаги заглушил громкий хлопок, сотрясший стены, за которым последовала вспышка света, такая мощная, что Мамору с перепугу выскочил из воды и ворвался в спальню, как был, нагишом. Зрелище, представшее его глазам, заставило жениха остолбенеть. Возле брачного ложа вместо Усаги стоял светловолосый юноша с широко распахнутыми синими глазами — хрупкий и стройный. И нагой, как сам Мамору. Некоторое время оба парня испуганно пялились друг на друга. Незнакомец растерянно улыбался Мамору, держа в правой руке жезл, явно предназначенный для косплея, украшенный золотой звездой, розовым полумесяцем и алым сердцем. Рукоять сувенира охватывал пышный бант, исписанный поздравлениями молодожёнам. — Что-то взорвалось? — спросил незнакомец на удивление нежным голосом. — Ты не испугался? Я очень! — А т-ты к-кто? — заикаясь вопросил Мамору, переводя взгляд с юноши на жезл и обратно. — Отк-куда?! И г-где Усаги? — Мамо-тян, что с тобой? — наивно хлопая ресницами, спросил парень. — Это я и есть! — Нет-нет-нет! — напряжённо заговорил Мамору, принимая боевую позу и совершенно забывая о том, что подобное смотрится забавно, если нападающий наг, как праотец Адам. — Молодой человек, довольно розыгрышей! Скажите Усаги, чтобы выходила. Кстати, милая, — он возвысил голос, — если это твоя идея — разыграть меня подобным образом с помощью своего странного друга, скажу сразу: такие шутки мне не нравятся. Пусть уходит! Да, было смешно, но я не желаю видеть голых мужиков здесь в нашу первую свадебную ночь. Мамору увидел, как глаза юноши быстро наполняются слезами. — Почему ты не веришь мне?! Я, правда, Усаги! Мамору усмехнулся, всё ещё считая происходящее розыгрышем, вышедшим за границы приличий. — Наверное, потому что ты — парень, а я не круглый идиот, чтобы не уметь отличить мужское тело от женского. Парень очень медленно опустил глаза вниз, разглядывая свой живот и ноги, словно впервые, и вдруг издал оглушительный визг, от которого снова содрогнулись стены, а у Мамору зазвенело в ушах. — Нет!!! — кричал юноша, отбросив жезл в сторону и панически ощупывая себя сверху донизу. — Что со мной?! Что случилось?! Это кошмарный сон!!! Я должна проснуться!!! Мамору несколько секунд наблюдал за творящимся на его глазах странным зрелищем, а потом хладнокровно произнёс, оглядывая номер по сторонам и ища глазами молодую жену. — Усаги, шутка зашла слишком далеко. Выходи, иначе мы поссоримся! — Но это не шутка!!! — в панике орал парень. Сорвав с постели покрывало, он плотно завернулся в него, дрожа от страха. — Я вовсе не прячусь, а нахожусь прямо перед тобой! Помнишь, как ты всегда приходил ко мне во время сражения и бросал розы? Помогал мне собраться с духом и поверить в себя? Я — принцесса Серенити, ты — принц Эндимион, и мы оба защищаем Землю! Что ещё тебе надо, чтобы понять, кто я?! — крупные слёзы ручьями текли по щекам незваного гостя, и внезапно до Мамору стало медленно доходить: это действительно не шутка. Он ещё раз посмотрел на странный жезл, валяющийся на полу, на светловолосого незнакомца, откуда-то знающего столь многое об их совместном с Усаги прошлом. Мамору качнуло, и он прижался к ближайшей стене, будто сражённый невидимым ударом. — У… Усако? — спросил злосчастный жених севшим голосом. — Неужели это и в самом деле ты? — Я-аа, — рыдала навзрыд перепуганная насмерть Усаги, чей облик внезапно изменился. — Я, Мамо-тян! И что мне теперь де-е-елать?!