***
- Как думаешь, тот карапуз и впрямь сможет нарисовать Отца? С той секунды, как Орион "сбежал" к себе в каюту, на Моби Дике начался полнейший балаган. Кто-то не верил, что шестилетка знаком с кистью и красками. Кто-то сомневался, знает ли малыш значение слова "картограф". Кто-то предлагал спор и ставки. К последним относились абсолютно все обитатели Оро Джексона. И лишь бесенята в их загоревшиеся пламенем наживы глазах останавливали белоусых от любимого развлечения. Сколько бы наивно и задористо им не предлагали потратить денюшки. Лишь несколько сыновей Белоуса воздержались от споров. Некоторые в силу возраста и неожиданно включившейся логики, некоторые из чистого интереса посмотреть на лица спорщиков, когда вскроется вся правда. И одним из последних был капитан белого кита. С его Волей Наблюдения для него не составило труда точно определить возраст роджеровского малыша. Ведь он и впрямь все еще малыш. Даже сам Белоус не позволял себе брать на борт столь юных искателей приключений. Как правило, это плохо заканчивалось. Но в этой крохе чувствуется стержень, чувствуется воля. Вернее ее зачатки. Он словно зверь перед сильным врагом. Его голова опущена, но как только он ее поднимет, то явит миру свой огонь, свою силу и страсть. Такие моменты всегда волнительны, ведь никогда заранее не известно, какие события из жизни ребенка оказали на него большее влияние и какие выводы из них он для себя сделал. Он может стать как идейным борцом за справедливость, так и убийцей-рецидивистом. И все "во имя спасения мира от зла". - Ну и где он шатается? Заблудился, что ли? Но еще интереснее наблюдать за людьми, интересующимися этими подростками. Они могу развернуться и уйти, не найдя для себя ничего интересного. А могут последовать за ними, пытаясь лучше понять мотивы и цель, найдя в них что-то близкое им самим. - Волнуешься за него, Марко? Иногда, люди, готовящиеся раскрыться во всей своей красе, привлекают такие же еще совсем зеленые ростки. Их столкновение имеет множество исходов, но самым благоприятным из них можно считать... - К-к-конечно нет, ой-йой-йои! ... дружеское соперничество. Так они не дадут росткам завянуть, будут стимулировать рост друг друга. На этой основе строится прочная и крепкая дружба. Длиною в жизнь. Кому еще можно доверять, если не человеку, который тебя как себя знает? Каждый жест, каждое слово. Оно просто станет частью вас, и ваш соперник тоже станет частью вас. Вашей неотъемлемой частью. Я ведь прав, а, Роджер? - Ты тоже об этом подумал, Ньюгейт? Да, абсолютно прав. Ведь сам прошел через это. - Гу-ра-ра-ра-ра! Интересно, как скоро они это поймут? - Они же наши сыновья. - теперь, со сведенными вместе бровями, он стал еще больше напоминать племянника. Весь в сына. - Думаю, годам к 40, ха-ха-ха-ха! Видимо, это судьба, чтобы Эдвард и Гол Ди не теряли связь. Сначала мы с Роджером, затем наши дети. Но как выяснилось позже, мы сильно ошиблись на счет их дружеского соперничества. Оба. Вместе. - Папа, Дядюшка Ньюгейт! Простите за ожидание.***
Ребята на палубе отвлеклись от оживленных перекрикиваний и затихли. Но не от того, чтобы не спалить мини-тотализатор, нет. Он попросту стал бесполезен и бессмысленен. Наши выиграли в нем с самого начала, еще в тот момент, когда определялись с сутью спора. И огроменные холсты в руках "дяди Бана", как его любит кличить Рио, это публично доказали. Вот им урок на будущее, как сомневаться в моем младшем брате! Хоть он меня так и не называет... Но это потом. А сейчас лучше насладиться тем шоу, которое устроили эти папкины сынки, все-таки осознав, что денежки свои они проспорили. - Чтооооо?! - Они реальные? - Проебал 200 белли! Ааа... - Он их сам нарисовал?! - Да не может такого быть! - Мои деньги... ... и еще много всего занимательного вылетало из их ртов. И капитан бы их наверное потом хорошенько Волей приложил, не сообрази Багги вовремя прикрыть Рио уши. Такой словесный понос не все взрослые осилят, что до нашего младшенького. А за его лексиконом Рейли следит жестко. Даже боюсь думать, каким в будущем под подобным надзором вырастет наш Рио. Первый нематерящийся пират за всю историю пиратства. И это было бы смешно, не будь так похоже на правду. Сам шишаки на башке пересчитывал, когда в последний раз лишнего при братишке сболтнул. У Рейли рука тяжелая, хотя у Габана не легче. И ведь еще выбор между собой предоставили, старые пердуны! - Чтож, я пожалуй начну...***
Вот вроде всех тут уже видела, половину поименно знаю, кого-то даже лично, но... Но ноги трясутся как будто принесла дедушке на пробу первый в своей жизни сделанный своими руками пирог. Мы на него с бабушкой все утро потратили. Тесто в перемешку с мукой все еще оставалось на пальцах маленькими комочками, когда мои крохотные и трясущиеся ручки протягивали любимому дедушке наше творение. Глаза в пол, голова опущена и вжата в плечи. Я безумно любила своих прародителей, но больше чем привязанность, я испытывала к ним уважение. В моих глазах они обладали незыблемым авторитетом. Даже родители, как бы сильно они ни были заняты, не могли игнорировать их звонки или сообщения. Одно дедушкино слово могло решить судьбу всей семьи. Так и тогда. Одно единственное дедушкино слово могло поставить крест на моих детских хотелках стать поваром. Сейчас я ощущаю то же самое чувство. Словно душу свою открываю, разворачивая к публике тяжелый холст. Пришлось быстро переносить изображения на более большие полотна, чтобы все маленькие детальки на них были видны "большим" зрителям. И вот, самый волнительный момент. Лицом к картинам, спиной к толпе. Просто закрой глаза и развернись. Просто закрой глаза и ... - Ого... - Срань господня... Блин, не слушай их, просто развернись. Ты же уверена в своих картинах, и сейчас уже поздно говорить, что они недописаны. Они для меня идеальны. Вот и все. - Да это же Отец! - Как живой! - Поразительно! Ч-что?! Я не ослышалась? - И брат Виста! - Марко тоже, вон там Бей... - Словно на ден-ден-муши сняли! Губы моментально расплылись в счастливой улыбке. Прям как в тот раз. "Вкусно". Всего одно слово, а шестилетней мне уже хотелось обнять весь мир и затискать всех плюшевых мишек на своем комоде. Да, черт возьми! Им понравилось! И нечего было себя накручивать. Бегло пробежала глазами по толпе. Да тут все либо улыбаются, либо присвистываю от удивления. Это успех, детка! Да запомнят меня на этом корабле как талантливого, а не как странного и не пойми с чего смеющегося, ребенка, ура-ура. - Эй, малой, а нас также нарисовать можешь? Не знаю, сколько секунд мне потребовалось, чтобы понять смысл сказанной фразы. Но все это время мы на пару с подошедшим белоусым пареньком просто бесцельно перемаргивались. И, судя по повисшему молчанию вокруг нас, оба пытались установить связь. Он - со мной, я - с мозгом. Именно в его зрачках я увидела, как мои вечно сдвинуты брови взлетели на лоб, а глаза округлились. Ладно от наших ребят такое услышать. Им даже говорить не надо, что именно они от меня хотят. Просто мотнул головой на стену и примерно описал содержание. Все. Через день-два жди подарок. Это как-то вошло в привычку. На другом судне их бы не поняли, но у нас что не стена, то с картиной. Тут даже фантазировать не надо. Здесь же совсем другая история. По правде говоря, они, пираты Белоуса, первая моя живая публика, которой намеренно было представлено мое творчество. Слишком прыткие дозорные, умудрившиеся прокрасться в трюм, желанной публикой не являлись от слова совсем. Да и вообще, странно как-то слышать подобную просьбу от кого-то чужого, непривычно. Ведь это именно просьба, без намека на какую-либо угрозу. Я бы даже добавила сюда немного мольбы и надежды. Только вот странно, что первое в нем начинает "светиться" все ярче, а второе вовсе блекнет. Так стоп! В смысле блекнет?! - Можем заплати... - Нарисую. - пф, чтоб мне еще деньги давали за, по сути, практическое занятие со своими же способностями?! Я, конечно, меркантильный хомяк, но не на столько же! - И это будет ПО-ДА-РОК! Никаких денег, усек? Парниша от слов моих аж засиял. Во всех смыслах. Тихие причитания братика где-то на периферии я, скрепя сердцем, отбросила на более позднее время. Он точно будет меня дрючить по поводу ненужной растраты необходимого для работы материала. Тем более, если за это не заплатят. Сколько бы времени не прошло, а братик не меняется. Но в этом весь он. Я могу лишь надеяться, что в будущем он не регрессирует в канонного Клоуна Багги со всеми его закидонами. Ну а пока... Меня ждет море работы, ха-ха!***
- Какого Кракена он творит?! Тонкая иголочка из кайросеки, обделанная красным кораллом, из-за чего так несвоевременно приобрела функции дротика, врезалась в розыскную листовку аккурать между глаз разыскиваемого. Старая, с потертыми краями, уже давно переставшая отражать реальное положение вещей, так как награда давно перевалила за 500 тысяч, но она все также занимала свое почетное место на круге для дартца. Лицо на листовке испещрено сотней небольших отверстий подстать свежеприобретенному. - Четыре года... Четыре, мать его, дьявольски долгих года от него ни весточки! - плотно сжатые кулаки ударили о мраморные плиты стола и посуда, выполненная из редчайщих ракушек, жалобно зазвенела. - Он впал в старческий маразм?! - Дайте им время, Господин. Он сам к Вам придет, когда посчитает нужным. - тихое шуршание атласной ткани нарушили образовавшуюся тишину. - Хорошо... хорошо! - истеричные нотки, нашедшие таки путь к горлу, распугали мелких рыбок, суетившихся о сохранности фамильного сервиза. - Год.. Но не более! Ему уже пора "слиться" с семьей, дольше тянуть не получится. - Благодарю, Господин. Я чувствую, это время наступит скоро. - Положусь на твоё чутье, Линдо. - тяжкий вздох вырвался их легких, а лицо выражало отвращение. - В который раз... Свободен. - С вашего позволения. Темные коридоры, некогда разносившие по всему особняку детский смех, сейчас ощущались ужасающе пустыми и бездушными. Даже для такого, как я, здесь слишком уныло . - сознание невольно подкинуло воспоминание о летнем солнечном дне, когда еще живая Госпожа, будучи совсем юной и легкомысленной мисс, убегала от тогда еще "Юного Господина". - Поскорее бы Вас увидеть, новый Юный Господин. Все ждут лишь Вас.