Сначала в небе не было ни одной звезды. И когда люди научились любить, их сердца поднимались в небо и становились звёздами.
- Боже, Чанбин! - Феликс, что стоит в проходе с направленным на вторжителя дулом пистолета, убирает его за пазуху и радуется, как маленький ребенек, который долго не видел своих родителей. - Мой любимый корм для кошек! Парни подходят вплотную, обнимаются, хлопая друг друга по спине, хрустят мусором на полу. - Блять, Чанбин! - Крис на пределе. Его любимый офис превратился в склад битого стекла, а вместо стены огромная дыра. У кого-то явно наступила черная полоса. - Чанби-ин! - Чонин, чуть ли не рыдая утыкается в кожаную куртку. - Прости, Чан, я все починю, - Немного смущенно улыбается Со, потирая затылок. Джисон наконец-то отлипает взгляд от груди Минхо, которую прикрывает белая футболка, переводит взгляд на Со Чанбина. Парень стоит среди стекла в униформе спец агентов: черные сапоги, облегающие штаны и куртка, с подбородка свисает маска. Джисон проводит рукой по широкой спине Ли и натыкается на кучу мелких стеклышек, что пронзили нежную кожу. Парень шипит, скалится, стоит прикоснуться к одному и них. - Чанбин, ты идиот! Из-за тебя у нас трое раненых, - Все переводят взгляд на Хана и нависшего над ним Минхо. Парень смущается, обессиленно лежа под старшим: Ли придавил ему ногу, сам не может пошевелиться от ужасающей боли, что эхом отдается по крепкому телу. Услышав грохот, Хенджин и Феликс поспешили к остальным. Открыв дверь, Хван быстро среагировал и закрыл собою Ликса, получив глубокие ранения. Бан руками защитил голову Чонина, прячась за опрокинутым столом. - Полагаю, разговор перенесен? - Сынмин, как ни в чем не бывало стоит подле стены, сложив руки на груди и оценивающе разглядывает Со.***
Минхо в руках Хана такой чистый и невинный, одинокий и упертый, что как ребенок морщится от прикосновения теплых рук. Джисон аккуратно достает осколки, складывает их в тарелочку и наблюдает, как скатывается алая кровь. Ли наблюдает за процессом через зеркало, видит, как старается Сон, как бережно гладит по спине успокаивая, дует на открытые раны, уменьшая боль. Минхо сидит перед ним, такой беззащитный и покорный. Чувствует, как глубоко внутри зарождается нечто, разливается теплом, унимая дрожь. Новое чувство, нежное и трепетное, появляется от взгляда на бескрайнюю вселенную в чужих глазах. Но Ли благополучно игнорирует, старается зарыть породившееся чувство глубоко внутри. Чем больше человек привязывается к другому, тем больнее будет с ним прощаться. Электричество вырубилось по всему зданию, был поврежден генератор. Люди Криса уже на пути, так что переживать не из-за чего. Бан Чан отвесил смачный подзатыльник Со Чанбину и утащил его с собой на переговоры, прихватив Чонина. У того итак нездоровый блеск в глазах появился, голова наполнилась новыми идеями и желанием навалить под дверь лидеру. Поэтому, безопаснее всего не спускать с младшего глаз. Феликс сейчас перебинтовывает Хенджина под четким руководством Сынмина в соседней палате. Хан еще удивился мол как Чан смог себе позволить настолько крупное здание, где помещаются рабочие офисы и мед центр с различным оборудованием, небольшая столовая и библиотека, спортзал и целых два жилых этажа, где можно снять комнату и жить как в гостинице или отеле. Не удивительно. Организация хоть и скрыта от простых людей ибо не стоит совать свой нос куда не стоит, но правительство Южной Кореи о ней знает и спонсирует, вкладывает средства в развитие, на помощь нуждающимся людям. Плюс доходом служат туристы и спец агенты. Джисон с особой осторожностью достает последнюю частичку, ловит взгляд Минхо на зеркальном покрытии и тут же снова переводит взгляд в окно. Это уже становится привычкой: избегание темно-карих глаз в глубоких и далеких звездах. И куда Джи будет прятать взгляд, когда солнце взойдет на трон, выйдет за горизонт, сменяя маленькие огоньки? - Почему ты всегда смотришь на небо? - Минхо оборачивается на Хана, спрашивает шепотом, боясь спугнуть хрупкий и даже интимный момент одним своим присутствием, неверным словом. Хан вытирает руки, бросает взгляд на старшего и подходит ближе к панорамному окну. - Оно само меня затягивает. - Устанавливаешь связь с космосом? - Усмехается Минхо, наблюдает за Джисоном. Он берет в руки тарелочку и высыпает содержимое в мусорное ведро. - Очень смешно. Нарастает тишина, звенит по ушам хуже театрального оркестра, гложет изнутри. Ли переживает, что сказал что-то не то, что с ним впервые. Никогда еще он не переживал из-за собственных слов, из-за того, что они могут ранить человека. Всю жизнь ему твердили, что он всегда прав за стенами клана, но Минхо не чувствует себя таковым сейчас. Либо парень поломался, либо Джисон - воплощение совести и пришел в этот мир угнетать Хо за совершенные грехи. - Все в порядке? - Минхо склоняет голову на бок. - Да, - Джисон дует пухлые милые щечки, но тут же забывается вновь под ночными огоньками, - Что для тебя значат звезды? - Думаю, для меня они всего лишь сгустки газов и плазмы, - Минхо не видит смысла лгать, говорит как есть, как он чувствует. - А для меня они - нечто неизведанное, странное и необъяснимое. Такие хрупкие, близкие, но далекие. По ним люди ищут путь, если потерялись. Еще по ним ориентируются астронавты. Звезды всегда нам помогают и будут помогать, они всегда верны, а верность в нашем мире - это не то, что просто так валяется на земле. - Джисон грустно опускает взгляд, смотрит из-под опущенных ресниц на спящий город. - Мне как-то сказали, что каждая звезда светит для кого-то одного... - Минхо подходит к Хану, приободряюще приобнимает за плечи, что вовсе не свойственно спец агенту. Но сейчас Ли не на службе. Сейчас он самый обычный парень с такими же чувствами и эмоциями, такой же обычный человек. Хан кладет голову на плечо Минхо и сонно прикрывает глаза. - Я просто хочу светиться так же ярко, чтобы в будущем отыскать свою... - Джисон расслабленно шепчет, он уже на грани сна и яви, вот-вот провалится в собственный маленький мирок фантазий. - Тогда я стану твоим ночным небом... Минхо нежно поглаживает Сона по пушистым медным волосам, опадет на пол, убаюкивает Хана на своих руках, делится теплом своего тела, наблюдает, как луна очерчивает контур бледного лица, серебряной полосой проходит по мягким чувственным губам. "Ни одна звезда не засияет, пока не найдется человек, который будет держать сзади черное полотно".