Одинокие отцы и их неугомонные дети-титаны

Уровень шума, которого могли достигать его дети, никогда не переставал удивлять Леви. Словно пара маленьких слоников они топали туда-сюда по коридору, прямо перед открытой дверью его кабинета. Неповторимые гневные крики Эрена сопровождались более тихим нытьем Микасы, следующей за ним. Леви смиренно вздохнул и осмелился взглянуть на часы — прошло всего 15 минут с начала тихого часа. Это было их кодовое название для сна, поскольку оба его ребенка были против всего, что было связано со сном. — Я считаю до трех! — он предупреждающе крикнул. Видимо его голос не звучал достаточно угрожающе, если вообще был услышан. Галдеж продолжился. — Раз! — Два! Тем не менее, гомон не прекратился. Леви мог слышать со своего места, как Эрен кричит сестре, чтобы та оставила его в покое, а Микаса тихо хнычет о том, что брат несправедлив. Леви устало потер переносицу, понимая, что после слова «Три», ему придется подняться со своего места и разобраться в ситуации. Поскольку свободное для написания материала время было редкостью для отца двух четырехлеток, любое отвлечение от работы означало дополнительное рабочее время ночью. Леви всё же поднялся из-за стола, потому как уже не мог сконцентрироваться ни на чем, кроме детей, ведущих себя как дикари. — Три! Когда он вышел из кабинета в коридор, Эрен крутился за углом, а Микаса следовала за ним. Мальчик сразу же остановился и склонил виновато голову, как только увидел Леви с выражением разочарования на лице. Микаса же, сжимая старое красное одеяльце Эрена в руках, подбежала к отцу и прижалась мокрым лицом к его ногам. Леви старался не думать о соплях, остающихся на брюках. — Эрен, Микаса, — начал Леви строго, — вы знаете, чем должны заниматься сейчас? — У нас тихий час, — Эрен негромко ответил. Он вскинул умоляющий взгляд ярко-зелёных глаз. — Прости, папа… Но Каса сидела всё время рядом и не оставляла меня одного! — Я не хотела быть одна. Я хотела быть с Эреном, — Микаса пробормотала, продолжая тихо всхлипывать. Вздохнув, Леви присел на корточки, чтобы быть на одном уровне со своими детьми. Он протянул руку, прижимая к себе Микасу, второй свободной рукой он взял маленькую ладошку Эрена. С уже натренированным добрым, но все же строгим выражением лица, Леви посмотрел в глаза обоим детям. — Эрен, помнишь мы говорили о том, что надо вежливо просить людей перестать делать что-то, что нам не нравится? — он спросил. Растрепанные каштановые волосы на голове Эрена взметнулись, когда он энергично закивал. — И ты вежливо попросил Микасу остановиться, перед тем как начать убегать от неё и кричать? На этот вопрос мальчик менее решительно покачал головой. Позорные слёзы потекли по его щекам — Эрен ненавидел разочаровывать. Леви не знал, это было следствием его плохого воспитания, или же просто являлось частью яркой личности Эрена. Спустя два года опеки над Эреном и одного над Микасой, Леви всё ещё ощущал себя абсолютно потерянным и ничего непонимающим в отцовстве новичком. — Иди сюда, — он позвал, притягивая к себе Эрена и крепко обнимая его, так же, как и Микасу. — Всё в порядке. Я не сержусь на вас. Я просто хочу, чтобы вы следовали нашим правилам. Мокрое лицо Эрена закивало в папину рубашку, и Леви старался не думать о соплях, уже остающихся на рукаве. — Хорошо. А теперь, Эрен, ты можешь извиниться перед Микасой, за то, что не был вежлив с ней? — спросил Леви и повернулся к девочке. — Микаса, и ты можешь извиниться перед Эреном, за то, что бегала за ним, когда он не хотел с тобой играть? Маленький хулиган сразу же невнятно пробормотал извинения. Микаса же крепче прижалась к Леви. Тот ещё раз подробно повторил инструкцию, но девочка покачала головой. — Но я хочу играть с Эреном. Я не хочу быть одна, — она огорчённо заплакала. Леви отнял руку от Эрена, чтобы полностью обнять Микасу. Что-то более глубокое беспокоило её, чем эта ссора во время тихого часа. У Леви было представление, что это могло быть. За этот год, что он заботится о девочке, Леви узнал, что семья Микасы не была особо любящей и малышка часто испытывала страх разлуки. — Ты не одна, Микаса, — заверил её Леви. — Да! — немедленно поддержал Эрен. Будучи маленьким, Эрен всегда внимательно и послушно следовал словам Леви, когда тот объяснял, что Эрену следует быть особенно милым с Микасой. Однажды мальчик заявил, что поможет Микасе справиться со страшными чувствами. — Твой брат и я всегда будем рядом, — продолжил Леви, — но иногда человеку важно побыть одному. Это не значит, что мы не любим тебя. Мы всё ещё тут. Микаса медленно кивнула, всё понимая, но всё еще ничего не говоря. Она была тихим ребенком, поэтому это было нормально, но Леви хотел быть уверенным, что она в порядке. Черт, он лишь надеялся, что не облажался со своими детьми ещё больше, чем уже. — Так что мы продолжаем наш тихий час, — медленно произнес Леви. Микаса заметно напряглась в его руках. Леви вздохнул, зная, что малышка всё ещё волнуется. Отправлять её обратно на тихий час означало бы вновь лишь расстроить её. — Микаса, ты … — Леви замолчал, раздумывая над тем, действительно ли он хочет пожертвовать своим рабочим временем. Нет, он не хотел, но психическое здоровье его дочери было важнее. — Ты хочешь посидеть со мной до конца тихого часа? Девочка сразу же кивнула, одаривая его легкой улыбкой. Эрен в мгновение надулся. — Это не честно! Я тоже хочу посидеть с папой! — он заскулил, уцепившись за рукав Леви. Но его нытьё было мгновенно прервано строгим взглядом. Леви поднялся, усадив Микасу на свой левый бок. Надувшись на своего отца, за то, что тот прогнал его, Эрен уныло поплелся в их с Микасой общую спальню и захлопнул за собой дверь. Леви лишь вздохнул на это и направился в свой кабинет. Работать с ребёнком на коленях, постоянно дёргающим его рубашку маленькими пальчиками, было практически невозможно. Он был вынужден изогнуться в странной позе, чтобы продолжить печатать и не тревожить Микасу. К счастью девочка вела себя тихо, понимая, что не должна мешать работать своему папе. Как и ожидалось, через какое-то время Микаса уснула на его коленях, прильнув к груди, и Леви тоже решил сделать перерыв, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. В момент когда тихий час только подходил к концу, Эрен уже был в кабинете папы и карабкался вверх на его колени. И так как это был именно Эрен, то ни одно из действий не было тихим. Словно маленький динозавр, мальчик пыхтел и кряхтел, не самым грациозным образом подталкивая себя вверх, чтобы забраться к папе. Леви устало простонал, когда от этого шума Микаса вздрогнув проснулась и снова захныкала. Сразу после сна она всегда была наиболее сердитой. — Эрен… Ох! — Леви хотел что-то сказать, но был прерван собственным возгласом боли, из-за маленького колена врезавшегося в бедро. Он заворчал и устроил Эрена удобнее на своих коленях рядом с Микасой. — Эрен, перестань крутиться! — он скомандовал, но команда была выполнена лишь наполовину. — Папа, тихий час кончился! Поэтому я могу посидеть с тобой, правда? — Но, Эрен, я сижу с папой! — у Леви не было времени ответить, так как Микаса уже выразила собственный протест. Потенциальная ссора была прервана заявлением, что папе необходимо идти готовить ужин, поэтому никто больше не может сидеть с ним. Эрен с Микасой решили, что они непременно помогут ему с этим делом, но как и большинство детей, они скорее являлись вредителями на кухне, чем помощниками, не говоря уже о том, что Леви старался не думать о потенциальном беспорядке на его безупречной кухне. В итоге Эрен уселся на пол с грязной деревянной ложкой в руках и покрасневшим недовольным лицом, пока Микаса стояла рядом с папой, уцепившись в брюки Леви грязной ладошкой. Леви, слегка невротичный отец двоих проблемных детей, вздохнул и посмотрел на свою семью. Они все были особенными и в своём роде сломленными, но их сломленность так или иначе объединяла их. Быть родителем-одиночкой — непростая задача, но все вместе они справятся с ней.