Одинокие отцы и их неугомонные дети-титаны

В семье Смит был свой негласный распорядок дня, который строго соблюдался. Он начинался в 6:15 утра, когда Армин забирался в постель своего папочки для утренних обнимашек. Вот и сегодня он тихо пересек коридор из своей комнаты к приоткрытой двери спальни отца. Папина дверь всегда оставалась открытой, как приглашение для Армина, чтобы он мог войти в любой для себя необходимый момент. Его маленькие ручки вцепились в простыни, когда он взобрался на кровать и осторожно подполз к спящему папочке. Эрвин всегда спал на спине, а Армин любил по утрам свернуться маленьким калачиком на его груди. Через несколько мгновений Эрвин сонно вздохнул и обнял тёплой ладонью крохотную фигурку сына. — Доброе утро, папочка, — Армин пробормотал. В ответ раздался лишь низкий рокот из груди Эрвина, и его рука прошлась по мягким волосам мальчика. Эрвин никогда не мог сформулировать более внятный ответ сразу же после пробуждения, но Армину было всё равно, он лишь сильнее прижался к отцу и поцеловал его в колючий подбородок. Казалось, что Армин интуитивно понимал, что его папочке требуется больше времени, после пробуждения, чем другим, чтобы начать свой день, а нежные объятия в постели были приятным началом дня. После достаточного количества поцелуев и обнимашек Эрвин отнес сына на кухню завтракать. — Хлопья или вафли? — спросил Эрвин, наливая себе утренний кофе. — Вафли, пожалуйста, — ответил Армин, когда взобрался на свой специальный стульчик и устроился за столом со стаканом молока. Конечно же вафли были заморожены и куплены в магазине; у Эрвина не было ни времени, ни желания готовить что-либо по утрам. — Можно мне их с вареньем и сахаром, пожалуйста? — Конечно, Армин, — Эрвин подготовил тарелку с готовыми теплыми вафлями, клубничным вареньем и обсыпал всё сахарной пудрой — именно так, как любил его сын. — Спасибо, папочка, — поблагодарил Армин, когда тарелка оказалась прямо перед ним. Эрвин улыбнулся и оставил нежный поцелуй на его макушке. Он не имел ни малейшего понятия, как его сын рос таким сладким и вежливым мальчиком, но он предполагал, что Армин унаследовал эти качества от своей матери. Его внешность была полностью отцовской, но Эрвин видел в его нежном и милом характере свою покойную жену. Однако способность всегда получать желаемое он всё же унаследовал от Эрвина. — Иди переодеваться и чистить зубы, — проинструктировал Эрвин, когда малыш закончил с завтраком. Армин послушно кивнул, соскользнул со своего места и ушел в комнату. Мальчику не потребовалось много времени, чтобы переодеться из синей фланелевой пижамки в коричневые шорты и бирюзовую футболку-поло — он очень любил синий и фиолетовые цвета — и присоединиться к Эрвину в ванной, которую они делили. Они стояли по обе стороны от раковины, Армин на специальном табурете, и чистили зубы. Маленькие голубые глаза следили за каждым движением Эрвина — малыш старался подражать всем действиям отца. Затем Армин аккуратно причесывался, пока Эрвин брился и укладывал собственные волосы. — Папочка, помоги мне, пожалуйста, — тихо захныкал Армин, когда расческа запуталась в особенно большом узелке из волос. У него были тонкие, шелковистые волосы, которые, к сожалению, ужасно спутывались во время сна. Подмигнув ему, Эрвин взял расческу из маленьких ручек и осторожно распутал весь этот беспорядок. Благодаря Ханджи, Эрвин знал, что стоит начинать снизу и медленно продвигаться наверх, чтобы не причинять боль и не выдергивать слишком много волос. Без их помощи, Эрвин совершенно точно не смог бы справиться с длинными локонами Армина. — Вот и всё, — сказал Эрвин и оставил ещё один поцелуй на макушке, прежде чем Армин спрыгнул с табурета и стал готовиться к приезду Ханджи. В 7:15, когда должны были приехать Ханджи, Армин уже сидел в гостиной. Его любимая кукла расположилась у него на коленях, пока мальчик расчесывал ей волосы. Её звали Триша, и она мечтала стать ученым, но в данный момент она всё ещё училась в школе. Рядом с Армином стояла стопка книг, которые он хотел прочитать вместе с Ханджи. Темой дня была морская биология. Затем последовал ещё один поцелуй перед уходом от Эрвина в макушку и лоб. — Будь послушным с Ханджи, — дал указание Эрвин, хотя знал, что оно было ненужным. У Армина и его няни редко возникали проблемы, пока он отсутствовал. — Я буду, папочка! Люблю тебя, — Армин помахал на прощание, прежде чем его отвлекли Ханджи, которые спрашивали, как дела у Триши. Отец и сын распрощались до самого вечера, пока Эрвин не вернулся с работы, как раз к ужину. Эрвин привык, что у дверей его всегда приветствовал Армин, сразу же начинающий рассказывать обо всем, что он сделал за день. — А потом Ханджи прочитали эту книгу об акулах, — рассказывал Армин, топая за отцом от входной двери, мимо Ханджи, готовящих ужин, прямиком в спальню папы. — Ты знал, что есть акула, мне кажется это акула… ма-мак-мако акула. Она может прыгать в воздух на шесть метров! — Это очень интересно, Армин, — искренне отозвался Эрвин. Он всегда старался проявлять интерес ко всему, чем с ним делился сын. Его мальчик был очень любопытным, и Эрвин желал поощрять это качество насколько это было возможно. — Может ты знаешь, где они живут? Эрвин переодевался, снимая классические туфли и развязывая галстук. На его вопрос маленькая белокурая головка закивала. — Да! Ханджи говорят, что они живут в теплой воде. Как в Мексиканском заливе, — он ответил, слегка покачивая головой. Словно маленькая болтливая тень, Армин следовал за своим папой обратно на кухню, где Ханджи доставали из духовки приготовленную замороженную лазанью. Ханджи никогда не оставались на ужин, но всегда помогали приготовить его. Они знали, что время ужина было особенным для дуэта отца и сына. — Как всегда — большое спасибо, Ханджи, — поблагодарил Эрвин, когда те собирались уходить. — Это не проблема, — махнули рукой Ханджи, — Армин был маленьким ангелочком, как и обычно. Мальчик стоял рядом с отцом, ухватившись за его брюки и засияв от похвалы. — Спасибо, Ханджи! — Армин повторил как попугай и помахал. Он громко захихикал, когда Ханджи пощекотали ему бока. Ханджи ушли, поцеловав Эрвина в щеку на прощание, и маленькая семья села ужинать. Время ужина было особенным для Армина, потому что он мог активно объяснять и рассказывать всё, что с ним приключилось за день. Это было единственное время, когда он всецело и безраздельно пользовался вниманием отца. Не важно, чем делился с ним Армин, рассказом о книгах, которые ему прочитали Ханджи, или проблемами, которые были у Триши с её друзьями, Эрвин всегда пристально и внимательно слушал. — Думаю, мне косатки нравятся больше, чем дельфины, — рассказывал Армин. — Они могут есть акул! — Правда? — Да! И они живут в холодной воде, — продолжил Армин. — И у косаток красивые рисунки, черно-белые. Вот почему они мне нравятся больше всего. Армин задумчиво взял кусок лазаньи и поднес ко рту, прежде чем продолжить. — А потом Ханджи хотели пойти в парк, но я не хотел. Это привлекло внимание Эрвина. Он давно понял, что Армин не станет с ним открыто обсуждать свои проблемы или что-то, что его волновало. Возможно Армин просто не знал, как правильно выражать такие свои эмоции, но Эрвина это беспокоило. Чтобы преодолеть эту проблему, Эрвин научился вылавливать маленькие тревожные фразы, которые Армин выдавал в потоке общей информации. — Почему ты не хотел идти в парк? — Эрвин непринужденно задал вопрос. — Потому что сегодня было солнечно, — просто ответил Армин, ведь для него причина была более чем понятна. Он даже не оторвался от своей тарелки, и это было признаком, что он больше не хочет говорить на эту тему. — Почему «солнечно» это плохо? — подхватил Эрвин, понимая, что наткнулся на что-то серьезное. Армин вздохнул. — Потому что в солнечную погоду там есть большие мальчики, — он немного раздраженно пояснил, — и они говорят, что девчачьи вещи это глупо, но это неправда, Ханджи и папа так сказали. И вещи для девочек милее. Но они меня не слушают, — заключил Армин, скривившись и слегка нахмурившись. Когда он закончил, Эрвин понимающе кивнул: — Они не очень хорошие, не так ли? — Да, не очень, — подтвердил Армин. — Это плохо, — сказал Эрвин. — Всё в порядке, если ты не хочешь ходить в парк, но дай знать Ханджи, если тебя кто-то обижает там, хорошо? Армин торжественно кивнул, выглядя при этом немного смущенным. — Итак, чем сегодня занималась Триша? — Эрвин быстро сменил тему. После совместного ужина и уборки пришло время сна. Перед этим Армин всегда переодевался в пижамку, а затем они с папой читали разные истории. Он лежал на коленях Эрвина, поддерживаемый сильной обнимающей рукой. Негромкий рокот низкого голоса Эрвина, исходивший из самой груди, успокаивал и расслаблял Армина. — Спокойной ночи, Армин, — Эрвин уложил в постель своего маленького мальчика. Он погладил его по волосам и поцеловал в носик. — Спи сладко. Как только он отстранился, ладошка Армина схватилась за его рукав, не давая уйти. Это было небольшое отступление от их рутины. Эрвин спокойно посмотрел на сына и, увидев вопросительное выражение лица, подождал, пока Армин заговорит. — Папочка, — мягко начал Армин, — я знаю, что моей мамочки нет, но у меня будет когда-нибудь новая? Удивленный таким вопросом, Эрвин отстранился и сел на край кровати Армина, тихо спросив: — Ты хочешь новую мамочку? — Думаю, что да, — сказал Армин. — Ханджи почти как мама, но они бывают тут только днём. Эрвин лишь промычал в ответ. Это была довольно щекотливая тема, которую они не часто обсуждали. Конечно, Армин знал, что его мама умерла, когда он был ещё младенцем, и, похоже, он никогда не расстраивался из-за этого. Именно это стало стержнем для таких отношений отца и сына, которые у них были сейчас. Было что-то в строгом соблюдении их рутины, что держало их вместе. Несмотря на то, как сильно Эрвин любил своего милого маленького мальчика, им чего-то не хватало. Хотя с момента смерти Марии прошло уже три года, Эрвин сильно ощущал её отсутствие. К счастью, Армин был ещё слишком маленьким, чтобы помнить маму, и не горевал из-за этой ситуации. Сейчас Ханджи замечательно заботились об Армине, но Ханджи не могли заполнить зияющую дыру, оставшуюся в груди Эрвина после смерти Марии. Эрвин всегда будет благодарен Ханджи за помощь в присмотре за Армином. Их сотрудничество началось как временное, когда Эрвин был настолько подавлен от горя, что едва мог позаботиться о себе, не говоря уже о шестимесячном ребенке. Прежде чем всё стало совсем плохо, Ханджи, одни из близких друзей Эрвина по университету, вмешались и предложили свою помощь. С того момента их дела, безусловно, улучшились, но это не могло изменить того факта, что Эрвин скучал по своей жене. В его груди шевельнулся болезненный комок. — Хорошо, милый, — начал Эрвин, сдерживая печаль в голосе, — нам просто надо постараться со всем справиться без мамы. Это нормально? — Да, папочка, хорошо, — Армин сонно кивнул. — Тогда спокойной ночи, — сказал Эрвин, успокаивающе погладив сына по руке. — Спокойной, папочка, — произнес Армин, когда Эрвин уже выключал свет. Из дверного проема Эрвин смотрел на то, как его сын свернулся калачиком на боку, чтобы заснуть. Для любого стороннего наблюдателя их семья и их повседневная жизнь были практически идеальными. Но Эрвин знал, что независимо от того, как сильно он старался, у него ничего не получалось. Было что-то, что должно было измениться, но Эрвин не был уверен, что понимал, что же это. Однако он и Армин обязательно со всем разберутся.