Одинокие отцы и их неугомонные дети-титаны

Эрвин сразу же опустился на пол рядом с распростертым телом Леви. Он был обучен для таких ситуаций. Леви упал на бок, и Эрвин аккуратно перевернул его на спину, приложив пальцы к шее, он проверил пульс. — Эрен, — Эрвин старался говорить спокойно, сосредотачиваясь на плачущем ребенке. — Я задам тебе несколько вопросов. Ты можешь быть храбрым мальчиком и ответить на них, чтобы я помог твоему папе? Эрен с содроганием всхлипнул, кивнул и потер кулаком глаза. — Хороший мальчик, — заверил его Эрвин, зная, как сильно он нуждается в похвале. — Ты видел, что произошло? Ты видел, как твой папа упал? Эрен снова кивнул: — Мы с Касой хотели кушать, но папа работал, и когда он встал, то выглядел странно, и он упал, — объяснил он с небольшими прерывистыми вздохами. — Как давно это случилось? — Эрвин задал следующий вопрос, но поняв, что Эрен не может назвать ему конкретное время, уточнил. — Это было очень давно или совсем недавно? — Думаю, совсем недавно, — Эрен ответил. — С папой всё хорошо? Вероятно, у Леви случился обморок от истощения, заключил Эрвин. Судя по тому, насколько напряженным тот был в последнее время, и учитывая, как плохо он заботился о себе в эти дни, то это был самый предполагаемый вариант. Скорее всего, он практически не спал и нормально не питался вот уже несколько дней. Ничего опасного для жизни, но определенно сигнал, вызывающий беспокойство. Леви нуждался в отдыхе. — С твоим папой всё будет хорошо, — заверил мальчика Эрвин. — Ему просто нужно сходить к доктору, и всё будет хорошо. Он погладил Эрена по голове, и тот придвинулся ближе в поиске утешения. Эрвин услужливо обнял его и полез в карман за телефоном. Набрав 911, он спокойно передал всю необходимую информацию диспетчеру. Скорее всего, Леви не обрадуется внезапной поездке в больницу, но Эрвин знал, что это была настоятельная мера. Они, он и семья Леви, должны убедиться, что с ним правда не случилось ничего более серьезного. Не говоря уже о том, что Леви явно нуждался в передышке, и Эрвин очень сомневался, что он сможет получить её, оставаясь дома. Пока он находился на линии с диспетчером, ожидая прибытия скорой помощи, из прихожей раздался голос Ханджи, вошедших в квартиру. Он ждал, пока Ханджи, Армин и Микаса дойдут до кабинета. — Боже мой, что случилось? — Ханджи судорожно прошептали. — Леви упал в обморок. Я вызываю скорую. Ты сможешь присмотреть за детьми? Я собираюсь ехать следом, — Эрвин лаконично объяснил спокойным, командующим голосом. Ханджи кивнули. — Эрен, Микаса, мне нужно, чтобы вы остались с Ханджи и Армином, хорошо? — Эрвин инструктировал дальше. — О вашем папе позаботится доктор. Микаса крепко держалась за руку Ханджи и послушно кивнула, когда Эрвин закончил. Эрен всё ещё цеплялся за него, но слегка подталкиваемый, всё же подошёл к Ханджи и обнял их. Понимая, что детей следует скорее увести от всей ситуации подальше, Ханджи направились в их спальню. Эрвин издалека слышал, как они инструктируют малышей выбрать какую-нибудь одежду и игрушки, чтобы взять их с собой домой к Армину. Эрвин был рад, что дети уже ушли к тому времени, когда прибыли парамедики. Он услышал их у двери и крикнул, чтобы сообщить им, где они находятся. Эрвин отступил назад, позволяя им делать свою работу. Леви всё ещё не шевелился. Со всей возможной точностью Эрвин отвечал на вопросы парамедиков, пока они укладывали Леви на носилки. Он последовал за ними из квартиры и дальше по коридору, ему нужно было увидеть, что Леви в целости и сохранности в машине скорой помощи. Наконец, когда его грузили в машину, Леви застонал и зашевелился. — Эй… Что… — Леви бормотал, пытаясь приподняться на каталке. Парамедики потянулись вперед, чтобы немедленно удержать его, и Эрвин поднял руки в успокаивающем жесте, чтобы тот обратил свое рассеянное внимание на него. — Леви, послушай меня, ты упал в обморок, — объяснил Эрвин, — и тебе нужно в больницу. — Что? Нет! — Леви растерянно ответил. — Мне нужно вернуться к роману. — Леви. Ты не в порядке. И ты едешь в больницу, — Эрвин твердо заявил, не намереваясь принимать возражения. Расфокусированные глаза Леви расширились, но он захлопнул рот и не стал спорить: — Хорошо. Машина скорой помощи увозила Леви, и Эрвин отступил назад, наблюдая. Как только машина скрылась за поворотом, он сразу же поспешил обратно в свою квартиру, предварительно проверив, всё ли в порядке дома у Леви. Схватив его бумажник и телефон, он пересек холл, возвращаясь к себе, чтобы собрать необходимые вещи и надеть нормальную уличную обувь. Ханджи сидели на диване в ожидании и взволнованно ерзали на месте, выглядя нервными и напряженными. Из детской Эрвин слышал, как малыши тихо играются. Хорошо, он был рад, что дети отвлеклись от травмирующей ситуации. — С Леви всё будет хорошо? — Ханджи приглушенно поинтересовались, как только он вошел. — Он пришел в сознание как раз перед тем, как скорая уехала, — рассказал Эрвин, — что хорошо. Но его всё равно должен осмотреть врач, чтобы убедиться, что всё действительно в порядке. Я предполагаю, что ему необходим отдых и качественная еда, и через несколько дней он уже поправится. Ханджи кивнули: — Хорошо. Мне кажется, что это всё слишком напугало Эрена и Микасу. Бедные ребята. — Спасибо, что присмотришь за ними, — Эрвин поблагодарил, заправляя как следует рубашку. — О, да, конечно, — они ответили. — Это не проблема. Кто-то же должен побыть с ними. Эрвин, хмыкнув, согласился: — Ты можешь поощрить их чем-нибудь особенно приятным, купить мороженое или сводить в макдональдс, не знаю, — он предложил, надевая ботинки. — Им это понравится. — Буду держать в курсе, как там Леви. Возможно, позже ты сможешь привести детей к нему, — сказал Эрвин, заканчивая сборы тем, что сунул телефон и бумажник в карманы. Ему следовало позвонить на работу и взять отгул по состоянию здоровья, он практически не болел, так что навряд ли этот день пригодится ему в будущем, а Леви нуждался в его помощи прямо сейчас. Даже если Леви не желал оставаться с ним в романтических отношениях, он всё ещё был его другом. А одиноким отцам следовало держаться вместе. Оказавшись в больнице и узнав всю необходимую информацию, Эрвин направился в то крыло, где находился Леви. Медсестра сообщила, что они собираются сделать несколько анализов, чтобы убедиться, что у него нет никаких проблем с головой после падения, но в остальном единственными насущными проблемами оставались обезвоживание и истощение. По всей вероятности, Леви продержат в больнице ночь, а затем отпустят без каких-либо проблем. Эрвин в целом догадывался, что ничего катастрофического не произошло, но всё равно было приятно и обнадеживающе услышать такую информацию от знающих людей. Теперь уже, сидя в ожидании на разрешение навестить Леви, он чувствовал себя намного спокойнее, чем часом ранее. Волнение за здоровье Леви улеглось, и он наконец мог проанализировать свои чувства. И когда весь кризис ситуации миновал, его захлестнули эмоции. В основном он злился на Леви за то, что тот не позаботился о себе и пренебрег собственным здоровьем. Он прекрасно понимал, под каким стрессом и давлением находился Леви все эти недели, и, возможно, если бы у Леви не было двух детей, о которых тоже следовало заботиться, Эрвин не чувствовал бы такого сильного расстройства. Но пренебрежительное отношение Леви к себе как отцу сказалось и на его детях. Эрвин также подозревал, что Леви намеренно избегал каких-либо действий, которые помогли бы ему научиться лучше справляться со стрессом и тревогой. Проблемы, из-за которых Леви оказался на грани краха, так просто не исчезнут после визита в больницу. Эмоциональное и психическое здоровье Леви, как и его детей, было опасной темой для обсуждения. Эрвин понимал, что у него самого имеются проблемы в этой конкретной области — черт возьми, вероятно, им придется со многим разбираться после их последней ссоры. Но Эрвин был твердо уверен в том, что физическое состояние Леви сейчас находится в слишком большой опасности, чтобы можно было продолжать игнорировать все проблемы и дальше. Эрвин начал строить план действий и искать необходимую информацию. Он надеялся, что при их следующем разговоре Леви не окажется слишком расстроенным из-за него и того, что он собирался сказать и предложить. Но по мнению Эрвина сейчас на карту было поставлено слишком многое, чтобы беспокоиться лишь о чувствах Леви. Сцена, которую застал Эрвин, когда ему разрешили увидеться с Леви, была почти забавной, если не сказать комичной. Леви сидел на больничной койке и казался таким маленьким из-за её размеров и подушек, подпирающих его, одетый в слишком большую больничную сорочку, которая соскользнула с одного плеча. Поднос с едой на его складном столике был отодвинут в далекие края, только пластиковая кружка с водой и маленькая изогнутая трубочка остались рядом. Руки Леви были крепко скрещены на груди, и он пристально посмотрел на Эрвина, когда тот вошел в палату. — Они не отпустят меня до завтра, — он сразу же начал, обвиняюще тыкая пальцем, — и это всё твоя вина. Ну, по крайней мере, Леви остался собой, а значит с головой точно всё в порядке. Эрвин испытал колоссальное облегчение, услышав и увидев, что его голос стал тверже, глаза яснее, а лицо менее бледным. — Я тоже рад тебя видеть, Леви, — Эрвин криво усмехнулся, и, кажется, Леви не впечатлило то, как несерьезно он отнесся к обвинениям. В палате находились ещё две занятые койки, и Эрвин мог видеть любопытные глаза, наблюдающие за ними. Вероятно, это было самое интересное, что здесь происходило за весь день, так что Эрвин не мог винить их, но он хотел бы хоть немного уединения для предстоящего разговора, поэтому он плотно задернул шторы, вокруг кровати Леви. Не то чтобы шторка была звуконепроницаемой и мешала другим подслушивать, но, по крайней мере, Эрвин не мог видеть, как они это делают. — Ты выглядишь намного лучше. Я рад, — начал Эрвин. Но Леви заговорил прежде, чем тот успел закончить свою мысль. — Да, я знаю. Поэтому у меня больше нет причин оставаться здесь! — он резко ответил. — Мне нужно вернуться домой, я трачу впустую время, когда мог бы работать. Я не могу пропустить целый день. Эрвин вздохнул: — Ты не можешь уйти раньше, Леви. Тебе нужно делать то, что говорит врач. — Я знаю это, но они ведут себя неразумно. Я в порядке, — Леви возразил. — Леви, ты далеко не в порядке. Ты потерял сознание. Ты был в отключке почти 10 минут, может дольше, я не уверен, — Эрвин говорил твердым голосом. Леви отвел взгляд в сторону, сосредотачиваясь на кружке. — Ты можешь хотя бы принести мой ноутбук, чтобы я мог немного поработать? — он тихо попросил, и в его тоне сквозила нотка отчаяния. — Последнее, что тебе сейчас нужно, это больше работы и стресса, — Эрвин устало ответил. — Я знаю! — Леви был разочарован. — Но мне просто нужно… — Тебе нужно остановиться. Тебе нужен перерыв. Вот что тебе нужно. Ты практически убиваешь себя этим, — Эрвин не заметил, как повысил голос. — Я не могу, Эрвин, — Леви процедил сквозь зубы. — Мой дедлайн… — Леви, мне нужно, чтобы ты выслушал меня, — Эрвин твердо остановил его очередной поток бессмыслицы. — Если бы ты жил один, был бы сам по себе, возможно, ты бы мог сделать этот большой рывок, чтобы закончить свой проект. Но ты не один, Леви. Ты не можешь просто так пренебрегать собой, потому что у тебя есть Эрен и Микаса. Твоей маленькой девочке пришлось бежать и искать меня, когда ты упал. Они оба травмированы увиденным. Ты не можешь снова так с ними поступить. При этих словах Леви вздрогнул, сжимая кулаки. — Тебе нужно заботиться о себе, чтобы у тебя хватало сил и энергии заботиться должным образом о своих детях. — Что я должен делать? — Леви тихо спросил. — Я не смогу уложиться в свой крайний срок никаким другим способом. Его голос звучал тихо и отчаянно, почти беспомощно. Эрвин никогда прежде не слышал таких интонаций у Леви. Это казалось неправильным, это не должно было исходить от такого сильного человека, как Леви. Человека, который боролся за все, что у него было, который, несмотря на обстоятельства и личные травмы, растил двух проблемных детей в одиночку. Эрвин подумал, что Леви никогда прежде не был так сильно загнан в угол. Это осознание ранило Эрвина. Это осознание жалило его, и ему хотелось заключить Леви в крепкие объятия и забрать всё плохое прочь, но он не мог сделать этого, как и просто разрешить все проблемы Леви самостоятельно. Тот навряд ли оценил бы такой жест. Особенно теперь, когда не было до конца ясно, что происходит с их отношениями. Но Эрвин мог помочь ему найти способ самостоятельно разобраться со своими проблемами и оказать любую поддержку, пока Леви справлялся бы с ними сам.  — Ты не думал связаться со своим редактором и сообщить, что тебе нужно продление срока сдачи? — Эрвин осторожно начал. Леви наградил его недоверчивым взглядом: — Эрвин, это же не серьезно? Я не могу просто позвонить в своё издательство и выкинуть такую херню! Я всё ещё свежее мясо, и я не могу потерять контракт из-за этого, — он быстро ответил. — Я понимаю твоё беспокойство, — Эрвин признал наличие смысла в его словах, но затем продолжил гнуть свою линию, — но я уверен, если ты объяснишь, что был в больнице, то они поймут и предложат более гибкий вариант. Услышав этот аргумент, Леви снова отвел взгляд и на мгновение задумался над предложением. Прерывисто вздохнув, он закрыл глаза и наконец расслабил сжатые кулаки. — Хорошо, — он наконец-то смягчился. — Я доверюсь тебе в этом и попробую. Эрвин тут же расплылся в широкой улыбке: — Хорошо, так будет намного лучше для тебя. — Да, ладно, — проворчал Леви. — Ну теперь всё наладилось. Я всё ещё должен оставаться здесь? Я знаю, что ты мог бы уговорить больницу отпустить меня.  — Леви, я не собираюсь делать этого. И ты знаешь, что это не единственная проблема здесь, — Эрвин возразил, хотя он, вероятно, мог бы сделать то, о чем его просил Леви. Он был удивительно хорош в том, чтобы добиваться своего. — Об источнике стресса можно позаботиться, но это не отменяет того факта, что ты чуть не угробил себя. — Ну, и что ты хочешь, чтобы я сделал с этим? — Леви огрызнулся. — Именно так я справляюсь с проблемами, да. Я знаю, что это неправильно, но я такой, какой есть. Эрвин сделал паузу, ведя внутренние споры о том, стоит ли предлагать то, что он обдумывал ранее. Он знал, что Леви не воспримет эту информацию хорошо. Это может даже ранить его чувства, так же, как слова Эрвина ранили его несколько дней назад. Но, как он уже решил до этого, пока сидел в ожидании, это была достаточно важная и серьезная проблема, чтобы хотя бы попытаться поговорить о ней. — Я думаю, было бы хорошо, если бы ты обратился к психотерапевту, — он наконец произнес это. Глаза Леви опасно сузились. — Типа к психологу? — он тихо спросил. — Ты думаешь, что какой-то высокооплачиваемый заучка-мудак с дипломом, рассказывающий мне, насколько сломан мой мозг, был бы хорошим решением для меня и моих проблем? — Да, Леви, я действительно думаю, что это может помочь, — он осторожно ответил, догадываясь по реакции, что в прошлом у Леви был не слишком хороший опыт общения с терапевтом. — С правильным специалистом… — Что, наконец понял, какой я сумасшедший? Больше не хочешь встречаться с кем-то вроде меня? Не хочешь, чтобы твой ребенок… — Леви снова оскорбленно огрызнулся. — Вовсе нет! — Эрвин прикрикнул в ответ, обиженный тем, что Леви вообще предположил такое. Он сделал глубокий вдох, успокаиваясь и не желая, чтобы разговор стал ещё более жарким. — Я предлагаю это исключительно из-за беспокойства о тебе. Я знаю, что ты не сумасшедший, Леви, просто у тебя есть определенные проблемы, с которыми тебе не помешала бы помощь. Многие люди так делают. Черт возьми, мне самому было бы полезно сходить к психотерапевту, — объяснил Эрвин. Чувствуя себя смелым, он шагнул вперед, присаживаясь на корточки, чтобы взять Леви за руку: — Я думаю, это могло бы помочь тебе научиться некоторым стратегиям, позволяющим справляться со стрессом и тревогой. Я всё ещё забочусь о тебе так же, как прежде, независимо от того, что происходит в твоей голове и о чем ты думаешь. Их отношения всё ещё находились в неловком подвешенном состоянии, но для Эрвина было важно, чтобы Леви знал о его чувствах. Он внимательно наблюдал за реакцией Леви на эти слова, чтобы понять, не перешел ли он границу. Но Леви лишь сжал губы в тонкую линию и отвел взгляд, слегка покраснев. И всё же Эрвин видел, как тот сомневается в идее обращения к специалисту. — Ты бы мог попросить рекомендации у персонала больницы, — он предложил, — если беспокоишься, что может попасться плохой человек. В больнице, вероятно, есть кто-то, с кем ты мог бы поговорить. Леви медленно оглянулся на него: — Ты думаешь… ты думаешь, это помогло бы мне лучше справляться с детьми? — Да, я абсолютно уверен в этом. Это определенно то, о чем ты сможешь поговорить с терапевтом, — Эрвин улыбнулся. — Тогда я сделаю это. Но только ради моих детей, — Леви упрямо заявил. — Хорошо, — Эрвин с облегчением выдохнул и поднялся с того места, куда присел на корточки. — Что ж, теперь я должен оставить тебя отдыхать. Ты выглядишь уставшим. — Подожди минутку, — Леви запротестовал, — мы не собираемся поговорить о том, что произошло… — он неловко указал пальцами между ними. — О том, кто мы сейчас? Это предложение заставило Эрвина задуматься — они определенно нуждались в этом обсуждении, но теперь это уже не казалось таким давящим, как раньше. Сейчас, похоже, было и правда неподходящее время, так как звук сопения с соседних кроватей напомнил Эрвину, что они не одни. — Мы поговорим об этом, — Эрвин подтвердил. — Но это может подождать, пока тебя выпишут. О, вообще это напомнило мне о… — Эрвин вытащил бумажник и телефон Леви из карманов. — Вот об этом. Подумал, что это может пригодиться. — Ох. Спасибо, — Леви положил вещи в свой столик, на котором стояла нетронутая еда. — Это было предусмотрительно. Эрвин пожал плечами: — Дети и Ханджи, вероятно, зайдут позже, — он заметил. — И если ты хочешь, то я тоже могу ещё прийти. Леви кивнул: — Да. Как они там? — он спросил с явным чувством вины в голосе. — Последний раз, когда я их видел, они были потрясены, но Ханджи делают всё возможное, чтобы отвлечь их, — на хмурый взгляд Леви Эрвин добавил, — с ними всё будет в порядке, как только они узнают, что с их папой всё хорошо. Ободряюще похлопав Леви по плечу, Эрвин попрощался с ним и оставил в уединении на занавешенной кровати. С ним всё будет хорошо. И Эрвин сможет снова спокойно дышать.