Усовершенствованное зелье

      Скорпиус почувствовал ужасный дискомфорт от взгляда, которым его наградил мистер Уизли. Да, несомненно, МакГонагалл написала, чем они занимались. Добавить сюда еще и многопоколенную неприязнь Малфоев и Уизли…       Но у Скорпиуса тут же возник план. Если он сумеет расположить к себе ее отца, то, и она поверит в его искренность. Только бы сейчас все сделать правильно.       Как он мог не замечать это? Почему она несмотря ни на что его любила? Неужели она намного раньше поняла про соулмейтов? Трелони... Вот что она сказала ей тогда, когда он ушел с дежурства.       Как бы ему хотелось вернуться в прошлое и все исправить. Хотя… Наверное, это и был его путь. Путем проб и ошибок понять, насколько она ценна и нужна ему. Ведь сейчас он точно не сможет больше никогда в жизни причинить ей боль.       Он так долго ждал чувств. Настоящих. Но совсем не подозревал, что именно Роза сможет вселить в его холодное малфоевское сердце жизнь и тепло.       И она права. Он заслуживает всю жизнь мучиться под этим зельем. Потому что только сейчас понял, что совсем не с теми целями его использовал. Он навредил себе и дорогому человеку. И если он искренне поймет и признает это, то и зелье ему поможет.       И именно в этот момент в его душе что-то изменилось. Он поверил. Поверил в то, что он ее вернет, добьется, докажет.       Он признается ей в любви при ее отце. При своем отце. При МакГонагалл и всех директорах Хогвартса.       Но сначала ему нужно было поговорить с отцом.       — Роуз, доченька, пойдем, — сказал Рон, приобнимая ее за плечи и называя пароль горгулье.       Драко тоже направился к лестнице.       — Отец, — окликнул его Скорпиус. — Мне надо с тобой поговорить.       — Я тебя слушаю, — кивнул Драко, опираясь на подоконник.       Скорпиус не знал, с чего начать. Его воспитывали не так, как других чистокровных. Отец никогда не настаивал на том, чтобы он женился на одной из них. Но это была не просто девушка. Это была Уизли. И что-то ему подсказывало, что Драко не будет счастлив такому выбору сына. Но он обещал себе хотя бы в этот раз все сделать правильно.       — Пап, я совершил ошибку, — тихо сказал Скорпиус, запуская пальцы в волосы.       — Сынок, людям свойственно ошибаться, — Драко положил руку на плечо сыну. — Это нормально. Я тоже допустил очень много ошибок в своей жизни. Однако самое важное, какие ты выводы делаешь. Твоя ошибка не должна пройти мимо тебя. Ты должен сполна ощутить ее последствия на себе, чтобы в будущем не повторять.       — Я всю жизнь унижал девушку, которая, как оказалось, очень дорога мне, — Скорпиус чувствовал снова в глазах слезы, а в горле ком. — И несмотря на все это она поверила в меня, а я снова ее оттолкнул. Вернее, не совсем я… Это все проклятое зелье.       Скорпиус рассказал отцу все, что происходило с ним за такое бурное начало учебного года.       — Роза права, — Драко не стал ругать сына за то, что он выпил непроверенное зелье. — Ты сейчас страдаешь, потому что хотел использовать это зелье в плохих целях. Поверь мне, это никогда не приводит ни к чему хорошему. Но если ты, действительно, понял свою ошибку и готов ее исправить, то зелье тебе определенно поможет.       — Но как такое получилось? — не понимал Скорпиус. — Почему раньше я даже не думал о том, что она мне нравится?       — Ты сам ответил на свой вопрос, — улыбнулся Драко. — Ты думал. А в делах любви не надо думать. Надо чувствовать.       — Ты же понимаешь, что мы говорим о Розе Уизли? — уточнил Скорпиус.       — Профессор МакГонагалл в своем письме упомянула, с кем ты был, — усмехнулся Драко. — А зная тебя, да и ее родителей, я сразу понял, что это не просто твое очередное развлечение.       — То есть, ты не против? — удивился Скорпиус.       — Сын, это твоя жизнь, и мне важно, чтобы ты был счастлив, — Драко потрепал его по волосам. — И совершенно не важно, кто делает тебя счастливым, главное — это результат.       — Но она меня не простит, — настаивал Скорпиус.       — Если любит, то простит, — заверил его отец. — Но ты должен понимать, что, если она даст тебе еще один шанс, а ты его упустишь, тогда, действительно, ты рискуешь потерять ее навсегда.       — У меня есть одна идея и мне было важно услышать твое одобрение, — кивнул Скорпиус.       — И я даже тебе помогу, — задумался Драко. — Пошли, а то МакГонагалл за опоздание не только тебя, но и меня заставит ночью книги в библиотеке расставлять.       Скорпиус расплылся в улыбке, вспоминая ту самую ночь.       Они вошли в кабинет директора, которая уже беседовала с Роном. Роза сидела вся красная, стыдливо опустив глаза. Очевидно, ей совсем не хотелось, чтобы ее отец знал о ее личной жизни. Скорпиус вновь почувствовал себя виноватым. Вечно эти его игры и выведение ее на эмоции.       — Ах ты хорек, — Рон встал и схватился за палочку.       — Мистер Уизли, — ахнула МакГонагалл.       — Папа, — Роза тоже вскочила со своего места и дернула отца за рукав его дорожной мантии. — Не надо.       Скорпиус сдержал улыбку. Она за него переживает и не желает ему смерти в виде своего папы. Значит, его отец прав и еще не все потеряно, главное, сделать все правильно. Скорпиус повторял себе эти слова как мантру. Ему всего лишь надо признаться ей, а потом любить и целовать всю ночь в Выручай комнате.       — Как ты посмел прикоснуться к моей дочери! — кричал Рон. — Ты ей что-то подмешал, да? Отвечай. Я этого так не оставлю.       — Вы бы лучше так на профессора накидывались, — буркнул Скорпиус, рассказывая всю историю с зельями и домогательствами преподавателя.       — Роза, доченька, — Рон явно был в шоке с новых открывшихся подробностей.       — Мисс Уизли, это правда? — строго спросила МакГонагалл.       Роза кивнула, поджав губы и снова покраснев.       — Мистер Уизли, мистер Малфой, я не против подростковых отношений и первой любви, — сказала МакГонагалл в дверях, обращаясь к их отцам. — Но, я надеюсь, что вы поговорите со своими детьми и объясните им, что старосты школы должны подавать немного другой пример.       В кабинете повисло молчание.       — Если твой сын еще раз прикоснется к моей дочери, — Рон прожигал взглядом Драко.       — Уизли, ты что забыл, как сам зажимался с Браун в каждом углу этого замка? — улыбнулся Драко. — Или напомнить, как Гойл застал вас…       — Не надо, — пришла очередь Рона заливаться краской.       — Они такие же молодые, как были мы когда-то, — спокойно продолжал Драко. — И, насколько я понимаю, Скорпиус Розу ни к чему не принуждал, в отличие от преподавателя.       — Мистер Уизли, — Скорпиус почувствовал, что сейчас его очередь говорить. — Я хочу, чтобы Вы знали одну вещь. Для меня это было не просто развлечением. Я люблю Вашу дочь.       Роза уставилась на него, а Рон теперь побледнел.       — Я знаю, что мое поведение по отношению к Вашей дочери было не самым лучшим, — продолжал откровения Скорпиус. — И я пойму, если она меня никогда не простит. Я наговорил много глупостей, особенно в последнее время. Но именно благодаря этим самым глупостям я понял, насколько она мне важна.       — Что все это значит? — все больше хмурился Рон. — Роуз, я требую объяснений. Можешь высказать все, что ты о нем думаешь. И я еще проверю, не присылал ли ему совиной почтой Малфой старший каких-то «Жидких империусов». У него опыт тоже имеется. Меня отравил на шестом курсе и не постеснялся.       — Уизли, а ты злопамятный, — покачал головой Драко.       Их отцы начали спорить и кричать друг на друга. А Скорпиус подошел к Розе и взял ее за руку. Она не вырвала ее.       — Прости меня, — прошептал Малфой, смотря ей прямо в глаза. — Я был дурак, боялся признаться себе, оттолкнул этим тебя. Этим зельем я испортил жизнь тебе, не подумав о последствиях, потому что даже не мог представить, что я люблю тебя. Просто потому, что я не знал, какая ты настоящая.       Роза молчала, но Скорпиус снова чувствовал от нее этот жар, как в библиотеке.       — Дай мне последний шанс, — умолял ее Малфой. — Позволь этому зелью прекратить свое разрушительное действие. И ты узнаешь совсем нового, другого Малфоя. Решать только тебе.       Но вместо ответа Роза просто обняла его, прижавшись к груди и все сильнее сжимая на его спине руки.       Кабинет снова погрузился в тишину. Крики их отцов прекратились. И Скорпиус встретился со взглядом мистера Уизли.       — Уйди от нее, — Рон схватил Скорпиуса за руку, оттаскивая его в противоположную сторону. — Моя дочь никогда не будет причастна к вашей семейке, даже несмотря на то, что ты ее спас. Ты изначально хотел повесить на нее воровство зелья. И то, что тебя в последний момент замучила совесть…       — Папа, я люблю его, — сказала Роза.       Это прозвучало так искренне. И не как ее прошлое признание, выброшенное для показухи. Это было ее реальное признание, как и его ей несколько минут назад.       И тут Скорпиус почувствовал те самые симптомы, которые прочитал в памятке, как оказывается, написанные рукой Роуз. Удовлетворение и спокойствие. А также безграничное счастье и ощущение, что рядом с этой девушкой теперь ему не нужны никакие зелья удачи, потому что она и есть его удача.              — Куда мы идем? — спросила Роза, когда они попрощались со своими отцами, которых МакГонагалл выгнала из школы, заявив, что здесь не место их разборкам.       — Я приготовил для тебя сюрприз, — лукаво улыбнулся Малфой. — Он ждал твоего прощения.       Скорпиус произнес пароль, приглашая Розу в их комнату любви.       — Легкий ужин… — начал Скорпиус.       — К черту ужин, — перебила его Роза.       Она прижалась к нему губами, начав расстегивать рубашку. Скорпиус быстро подхватил ее на руки и уложил на кровать, не переставая целовать. Все-таки это того стоило.