И в горе, и в радости

ㅤПропавший без вести был найден спустя полгода. Если быть точным, спустя пять месяцев, двадцать семь дней, семь часов, двадцать три минуты. Игорь и секунды запомнил. Но ведь речь не о времени, хотя оно было чертовски важно. Игорь знал, что это Хазин, еще до опознания. Чувствовал нутром – это он. Но до последнего отрицал, что его Петя мертв. ㅤㅤНа опознание позвали отца и бывшую невесту, а он... Гром как был секретом, так им и остался. Все подозревали, что их связывает больше, чем просто работа. Но без доказательств подозрения ничего не значат. Зато его хмурая физиономия поставила все точки над i. Слишком уж скорбное выражение лица, и что-то личное читается в каждом жесте, взгляде. ㅤㅤㅤㅤПять месяцев. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤДвадцать семь дней. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤСемь часов. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤДвадцать три минуты. ㅤЕго разъедало изнутри. Серная кислота – ничто, по сравнению с совестью. Петю хоронили в закрытом гробу. То, что от него осталось, сложно было описать словами. Но одно было точно ясно. Хоронили в тот день сразу двоих. С Петей было закопаны душа и сердце Грома. Он считал, что это правильно. Любовь не имеет срока годности. Она бесконечна. И раз так, то пусть останется с тем, кто занял все мысли, кто был для Игоря всем. Больше чем любовь. ㅤㅤОн жалел, что тогда сразу не поехал к нему. Что долго сомневался. Петя был мертв не потому, что один урод перепил и решил сыграть в бога. Он был мертв, потому что Гром опоздал. А потом... Стыдно признаться, сдрейфил. Ведь это было странно, ехать к Хазину вечером. Возникли бы неудобные вопросы. И он не смог бы на них ответить как надо. – Вы же грызетесь вечно? – Что ты у него вообще забыл, Игорек? – Ну, мы ебемся по пятницам, а по субботам смотрим третьесортные боевички и... Суть ясна, да? Нет. Это не дело. Думай. Думай. Думай. ㅤА что думать? Если не сообщаешь, что просидел до утра на лестничной клетке и не застал Петра обдолбавшегося, бухого и, слава богу, живого. То, думать не приходится. ㅤㅤВ квартире было так тихо, и только будильник мерно тикал, играя на нервах. Игорь помнил как вчера. В тот день выпал первый снег. Он хрустел под ногами, налипал на осеннюю обувь. Пока дошел до подъезда, замерз до чертиков. Набрал в первую очередь номер квартиры, понял, что Пети дома нет, и набрал код домофона. Но в полночь карета превратится в тыкву и Золушка приползет из клуба домой обдолбанная и бухая в хламину. Однако ни в полночь, ни в два часа ночи, ни в четыре утра... Петя не пришел. И это было тревожным звоночком. ㅤㅤㅤЗакрывает лицо ладонями, словно кто-то может увидеть и обсмеять за слабость. И все из-за него. Из-за карих глаз. Петя постоянно смотрел с вызовом. Мол, ну давай, докажи, что ты здесь главный, а не я. Не сработает, майор, но попытайся. Смотрел свысока, хотя был ниже чуть ли не на голову. Из-за точеных скул, о которые и впрямь казалось, что можно порезаться. Из-за этого выражения лица... Его хотелось всего зацеловать. Губы, щеки, шею. Хотелось придушить, чтобы не был таким стервозным ублюдком. Хотелось определиться, что берет верх, страсть или ненависть. Но они шли нога в ногу, и как-то все так сложилось удачно, что убивать не пришлось. Что делили постель пьяными, и трезвыми. Что не загадывали, что ждет впереди. Вместе - и ладно. А потом... Его Петя был уже как пять месяцев, двадцать семь дней, мертв. И в груди теперь было так холодно и пусто. ㅤПять месяцев там жила надежда. На что? ㅤㅤЧто жив. Здоров. Уехал прочь из страны.  Прочь от него. Них. ㅤㅤㅤㅤЛучше уж так. Чем... ㅤХолодное тело с пробитым затылком долгое время разлагалось в канализации, и крысы его порядочно обглодали. У крыс был славный пир. А Игорь все это время передвигался в метро, пил кофе в участке, закрывал дела. Игорь все это время жил. А Петя был мертв. ㅤㅤНо теперь все это не имело смысла. Теперь, когда весь смысл этой жизни был под землей, за оградкой, с надгробным камнем, где с фото смотрит вечно молодой и красивый Петя Хазин. Он был невыносим, был вздорен, своенравен. Был Хазиным, одним словом. Папенькин сынок, для которого все дороги открыты. У которого нет принципов, и он готов был подставить кого угодно, лишь бы закрыть висяки. Пил, курил, ругался матом. Блять. Был тем еще гандоном. Но, Игорь в него влюбился. Во всего такого мудака, с миллионом недостатков. Который говорил все, что думает, делал, что считает нужным. Целовал, как в последний раз. ㅤㅤㅤㅤВ мудака, который знал вкус жизни, и узнал вкус смерти. И горечь от воспоминания о последней их встрече, переглядывании, касании рук... Ядом разливалось изнутри. Его Петя был мертв.