Папа?

Баронесса была в гневе. Она редко когда отличалась настоящим терпением или же сдержанностью, но именно сегодня, почти получив стулом по лбу, Джон отчетливо осознал, что его работодательница необычайно разгневана. -Моя карьера..! Звон дорогой китайской вазы, которой теперь разве что можно украсить мусорный бак. -Моя одежда, мои наряды! По шву разошлась наволочка, а за ней и простыня, не сумев надежно спрятаться от хозяйки. -А все этот.. этот ребенок!- мужчина на автомате поймал туфлю, чья шпилька могла бы одним точным движением лишить его правого глаза, задумчиво начал крутить ее в руках. И лишь когда женщина окончательно выдохлась и замолчала, сжимаясь на хаотично разрушенной кровати, он тихо произнес: "Он же мой, да? Этот ребенок?" Баронесса молчала, переводя дыхание. Джон не спешил ее торопить, прекрасно зная нрав этой ведьмы. Женщины, что когда-то решила развлечься с послушным работником, устав от однообразного супруга. -Не придумывай,- голос модельерши был возмущенным и в то же время уставшим, словно ей было необходимо объяснять простые вещи, что ее порядком утомляло,- вряд ли твоя грязная жижа могла бы что-то породить в моем теле. Оно слишком ценит настоящую породу. Светло-зеленые глаза слушали Баронессу, устремившись в сторону мягкого ворса дорогого ковра. И все же Джон прикрыл их, с трудом подавляя вздох облегчения, в то время как в нем теплилась капелька злобы. "Вы правы, моя сперма не могла бы зародить в вашем больном нарциссизмом теле что-то разумное. Оно бы посчитало его непригодным для жизни." -Тогда позвольте оповестить барона о благой новости,- голос мужчины был по деловому учтив и спокоен, а холодный взгляд скрывал даже самые маленькие проблески недовольных мыслей, что так и крутились в голове. Благо, отсутствие ругательных мыслей в сторону работодательницы не были прописаны в его контракте.