Твои синие глаза- чудеса

Первая рабочая неделя пронеслась незаметно. Павлова набивала руку и набиралась опыта на экстренных операциях, что не могла не заметить Марина, и она даже немного гордилась коллегой, наблюдая за тем, как та быстро все схватывает. Ирина Алексеевна сразу влилась коллектив. Легче всего удалось найти общий язык с Александрой Покровской - гинекологом первого хирургического отделения. Павлова сама проходила практику в акушерстве и гинекологии, и на этой почве у женщин нашлось много общих тем, а дальше общение само наладилось. Нина побаивалась заведующей, несмотря на то, что регистратор фактически была хозяйкой местной территории и очень близко дружила с самой Нарочинской. Константин Лазарев же не мог поладить с новым начальством и даже успел пару раз поцапаться с заведующей. С остальными как-то сложились ровные формальные отношения. С Мариной Владимировной все шло как-то сложно: на первый взгляд, женщины сразу нашли общий язык и должны бы сработаться, но на деле их точки зрения по административным вопросам не совпадали, а иногда и в операционной доходило до жестких споров. Несмотря на последнее обстоятельство, Павлова и Нарочинская в основном оперировали вместе, и у них даже сложился негласный тандем, а консенсус каждый раз достигался легче и быстрее. Тем не менее, Павлову очень раздражала привычка главврача вечно оперировать и пренебрегать бумажной работой. Как она выражалась, Нарочинская «постоянно развлекалась в операционной». Заведующая считала, что такой руководитель должен больше заниматься документами, а оперировать в исключительных случаях. Ирина, в принципе, недоумевала, как нейрохирурга занесло на эту должность, но подозревала, что все дело в известной фамилии. Откровенно говоря, Нарочинская плевать хотела на взгляды Павловой на свою работу в качестве главврача. Однако Марина стала постоянно ловить себя на непонятной тяге к своему заместителю: ей очень нравилось оперировать с ней, сидеть рядом на пятиминутках и совещаниях, а самым приятным было пить вместе кофе в коротких перерывах, отвлекаясь от бесконечной работы, забывая о спорах и разногласиях и болтая о всяком. В один из таких рабочих дней главврач и зав. обсуждали на повышенных тонах проведенную операцию и закупку нового шовного материала, что грозило перерасти в настоящий конфликт. - Вы понимаете, что этот шов. материал некачественный и из-за него у нас сегодня на столе чуть пациент не погиб? - возмущалась Нарочинская, - Я приказываю заменить шовный материал во всем отделении, - немного выдохнув, она продолжила, - Ещё я пересмотрела документы по закупкам, и оказалось, что мы у этой фирмы не только нитки покупали. Мне интересно, откуда такая преданность? - Эта фирма выиграла тендер, - уверенно утверждала Павлова, - Это брак производителя, я тут причем? - Как фирма с некачественным материалом могла выиграть тендер? Именно вы принимали решение о закупке, Ирина Алексеевна, - когда Марина злилась, она обращалась к своему заместителю исключительно на «вы» и по имени-отчеству. - Тут и ваша подпись есть. Если я в чем и виновата, то я отвечу за это, - Ирина держалась храбро. - В любом случае я требую заменить абсолютно весь шовный материал и жду от вас подробнейший отчет по закупкам, - Марина старалась не выдать, что она закипала от злости. - Да, хорошо, - Павлова выдала самую искусственную улыбку из всех, что можно вообще представить. - Больше не смею задерживать, - главврач выдавила из себя столь же неестественную улыбку и, как только заведующая покинула ее кабинет, швырнула ручку на стол. Дальше день пошел своим чередом, и ничего из ряда вон выходящего не происходило, что было немного странно для отделения экстренной хирургии. Ирина Алексеевна освободилась ближе к ночи и обреченно направилась к станции метро. Она терпеть не могла общественный транспорт, но как-то добираться домой надо было. Ее раздражали толпы людей и специфический запах метрополитена, так еще и остался неприятный осадок после разговора с начальством. Павлова понимала, что допустила ошибку, но никак не могла признать этого из-за гордости. «Да и непоправимого удалось избежать. Конечно, заменим, только че бушует-то», - примерно такие были ее мысли по дороге домой. Подойдя к двери и попытавшись повернуть ключ, Павлова поняла, что квартира была открыта. «Во дела, я же точно помню, что не могла уйти и не закрыть дверь. Может, сын приехал и не предупредил?», - женщина была в полном недоумении, даже домой было как-то страшно заходить, но она все же повернула ручку. - Кот, ты где? - Ира в ужасе бегала глазами по жуткому беспорядку в поисках своего любимца, который всегда прибегал на звук ключей и встречал хозяйку. - О, Ирина Алексеевна, а я тут как раз тебя и ждал, - проговорил заплетающимся языком пьяный мужчина в строгом костюме и развязанном галстуке и вывалился из гостиной . - Толя, ты как тут…? Где опять нажрался?! - испуганно произнесла Павлова, округлив глаза и взглядом изучая незваного гостя. - Ты думала, просто сбежишь и отделаешься от меня? Я смерть сына так не оставлю. Ты еще свое получишь, - шатаясь и держа в руках бутылку, Анатолий двинулся в сторону женщины. - Тут нет и не может быть моей вины. А если крайних найти хочешь, то на себя посмотри, - Ирина повысила голос и почти зарычала. Она боялась пьяного мужчину, так как тот был намного выше и сильнее ее, так еще и неизвестно, что может натворить в таком состоянии, - Ты сам до этого своего сына довел своей гиперопекой, а теперь решил всю ответственность перенести. Ты ж святой у нас, - но она никак не могла выдать свой страх, поэтому чеканила каждое слово и без тени дрожи в голосе. - Ах ты ж дрянь такая! - закричал Аленников и швырнул в Павлову первую попавшуюся под руку вазу из прихожей. Она пролетела мимо цели и не задела Ирину, так как женщина мгновенно среагировала и успела вовремя отскочить в сторону. Павловой посчастливилось столь же быстро оказаться у ванной: благо, та граничила с прихожей. Ирина заперлась в довольно просторном помещении, молясь, чтобы мужчине не пришло в голову выломать дверь. Только сейчас она позволила себе в полной мере прочувствовать страх. Ее затрясло, ноги подкосились, а тело само сползло на пол. На глазах выступили слезы. Анатолий стал дергать ручку и колотить кулаками по двери, крича последние ругательства в адрес Ирины. Через минут десять все затихло. Просто Анатолию попалась на глаза недопитая бутылка виски, и он разом влил в себя ее содержимое. Затем, еще сильнее шатаясь, он направился в гостиную, где лег на полу и забылся крепким алкогольным сном. Ирина прижала колени к груди и заплакала навзрыд. Она искренне надеялась закрыть эту страницу своей биографии, освоиться на новом рабочем месте и больше никогда не видеть пьяную тушу, которая вломилась к ней в квартиру. Едва успокоившись, она ощупала карманы своей куртки и, к своему счастью, обнаружила там телефон. Благо он не остался в сумке, которую женщина забыла в прихожей. Павлова стала раздумывать, кому можно позвонить в такой щекотливой, но в то же время довольно опасной ситуации. Сейчас казалось, что мягкий голос и теплый взгляд лишь одного человека могли успокоить ее. И в голову почему-то приходило только одно имя: Марина. Тем временем на другом конце Москвы в квартире Нарочинской царили приятный полумрак и умиротворяющая атмосфера. Как раз то, что нужно после рабочего дня. Марина уже удобно устроилась в постели, увлеченно изучала статью по нейрохирургии в авторитетном англоязычном журнале по медицине и медленно потягивала красное сухое вино из своей любимой кружки. Где-то на краю сознания она обдумывала сегодняшнюю ситуацию с шовным материалом и беседу с Ириной. За такой короткий срок заведующая смогла наладить работу отделения, привела в порядок всю документацию и набиралась опыта на экстренных случаях, но этот инцидент портил все положительное впечатление о ней. Вдруг покой Марины нарушил телефонный звонок. «Одиннадцатый час, ей-богу… Массовую травму к нам везут, что ли?» - хоть и нейрохирург за долгие годы практики привыкла к ночным звонкам с работы, но каждый раз не могла не раздражаться. Потянувшись к тумбочке и увидев высветившееся на экране «Павлова И.А.», Нарочинская отпила слишком большой глоток вина и поперхнулась. «Вспомнишь солнце- вот и лучик. Хотя, помнится, на этот счет есть другая поговорка, и она сюда подойдет намного больше», - подумала Марина, но все же не могла не принять вызов. - Да, Ир, слушаю, - главврач приложила телефон к уху, поставила кружку с вином на прикроватную тумбочку и продолжила вчитываться в статью на английском. - Марин, ты можешь сейчас приехать? Я адрес сообщением скину, - в трубке слышался слабый голос и всхлипы, что не на шутку встревожило Нарочинскую, - У меня тут… - Ирина хотела было что-то сформулировать, но резко сорвалась на плач. - Ира, что бы там ни случилось, без меня ничего не делай, - наставляла Марина, - Поняла? - Угу, - только выдавила из себя Ира. - Высылай адрес, я скоро буду, - на этом телефонный звонок завершился. Нарочинская отложила журнал и резко встала с постели, стала быстро натягивать на себя одежду и мысленно поблагодарила себя за то, что не успела выпить много. Сев в машину, Марина направилась по адресу, указанному в сообщении: она действительно переживала за Ирину, даже больше чем просто за своего сотрудника, коллегу. В душе от этих всхлипов и дрожащего голоса, совсем не свойственного для заведующей, будто все перевернулось. По пути она проклинала московские пробки и материла каждый светофор: предчувствия были одно хуже другого. Наконец доехав и оказавшись у нужного подъезда, Марина вбежала в многоэтажку и быстро отыскала квартиру своего зама. - А дверь закрывать нас, видимо, не учили, - тихо произнесла Нарочинская, когда оказалась на пороге чужого дома, - Твою ж мать… К женщине тут же подбежал красивый кот с тигровым окрасом: - Мау, - животное терлось о руку женщины, которая присела, чтобы его погладить. - Ой, какая хорошая киса. Ты, наверное, голодный? - Марина, с ужасом осматривая беспорядок, заметила надпись на зеркале «Ты виновата», - Но сейчас не мяучь и давай показывай, где хозяйка твоя. Кот все же мяукнул и, будто поняв все, подбежал к ванной, а Нарочинская послушно последовала за ним. - Так, понятно все, - под нос пробубнила Марина, - Ир, Ирочка, это я. Открой, пожалуйста, - она легонько постучала в дверь, и послышалось два щелчка. - Ир, ты как? - с беспокойством произнесла Марина, переступив порог ванной, - Что случилось? Я так волновалась… - Дверь прикрой, сейчас все объясню, - в женщина встала, вытерла слезы и потекшую тушь, а затем Нарочинская помогла ей снять куртку, - Садись, - после зав указала на место на полу рядом с собой, и ее собеседница послушно опустилась на кафельный пол. - Помнишь ту историю с ординатором, который застрелился на приеме у психолога? Мне еще из-за этого из Бурденко пришлось уйти, - Ирина повернулась к своей начальнице, посмотрела ей прямо в глаза. «Какие красивые все-таки», - И его отец - важная шишка в министерстве. Так у меня с ним роман был, с чиновником этим… Представь? - Ну, представила… И? - на этом месте Марина заинтересовалась. - Так вот, его пьяная туша валяется где-то в моей квартире, - Павлова возмущенно развела руками, горько усмехнувшись, - До этого он вообще швырял в меня вазу. - Ты утром дверь закрыть забыла, что ли? Или сама впустила его? - недоумевала Нарочинская, - Иначе как он сюда проник? - Так мы у меня жили, пока у него с квартирой проблемы были, а потом разошлись, так что с тех пор остался дубликат ключей…- у женщины больше не было предположений, как такое могло произойти, - Я и подумать не могла, что до такой низости дойдет. - Ладно, уже произошло, - Марина поднялась со вздохом, - Пошли будить эту пьяную тушу и гнать взашей из твоей квартиры. - Слушай, ты уверена? Смелая больно? - заведующая сильно сомневалась в успехе этой затеи. - Так зачем ты меня звала? - нейрохирург удивленно подняла бровь, - Пойдем, давай выкурим отсюда этого мудака. Марина подала руку и помогла собеседнице подняться, затем они вышли из ванной, решили первым делом отправиться в гостиную. По пути Нарочинская на всякий случай прихватила валявшуюся на полу пустую увесистую бутылку. «Мало ли, обороняться придется», - рассудила она. Блондинки проследовали в гостиную, где развалилось пьяное спящее тело, от которого разило перегаром. Вдруг лежащий на полу мужчина пошевелился, почувствовав чужое присутствие. Павлова решила от греха подальше отойти в другой конец комнаты. - Ой, а мы проснулись, - ухмыльнулась Марина. - Ты кто такая? - все так же заплетающимся языком пробубнил Аленников, морщась от света и пытаясь подняться. - Нарочинская Марина Владимировна, главврач в Склифе и Ирина начальница, - представилась женщина, - Слыхали про такую? - Ну, слыхал… - Анатолий в очередной раз пытался встать с пола и снова упал, - Так че тебе надо? Мы с Ирой тут сами разберемся, - ухватившись за диван, мужчина все-таки смог встать. Ирина чуть ли не вжалась в угол комнаты. - Так, слушай меня внимательно, - Нарочинская подняла пустую бутылку, которую в любой момент была готова разбить и использовать как средство самообороны, - Если моя фамилия ни о чем не говорит, то я поясню: мой отец был нейрохирургом с мировым имением. У него было много влиятельных связей в министерстве, на самом верху, и в случае чего я легко могу ими воспользоваться, и со своим местом ты распрощаешься, - взяв небольшую паузу, она продолжила, - Если ты еще хоть раз появишься рядом с Ирой и по твоей вине с ее головы волосок упадет, я урою тебя: вылетишь из министерства, как пробка. После этих слов Аленников двинулся на Марину, еле волоча ноги и бросая в ее сторону разнообразные ругательства. «Твою ж мать… что она творит?», - с этими мыслями Ирина бросилась к женщине и попыталась ее оттащить за порог гостиной. - Отойди, - Нарочинская рыком освободилась от чужой руки. Павлова послушалась, все же решив, что Марина уверена в том, что делает. Убедившись, что Ира находится на безопасном расстоянии, она разбила бутылку об удобно подвернувшуюся тумбочку. На этот звук прибежал кот и, испугавшись, скрылся под диваном. - Только попробуй подойти ко мне или к ней, - для убедительности она вытянула импровизированное оружие. У Анатолия случился проблеск в сознании, и он решил не связываться с разъяренной женщиной, так еще и с острым предметом в руках. Он кое-как вышел из гостиной, а затем, опираясь на стену, направился к входной двери, попутно сыпля проклятиями и обещая огромные неприятности главврачу и заведующей. Марина оставалась в напряжении и держала наготове разбитую бутылку, а Павлова стояла за ее спиной и буквально боялась пошевелиться. Обе женщины выдохнули с облегчением, как только чиновник покинул квартиру. Ирина прислонилась к стене, а затем медленно сползла по ней и расплакалась. - Ну, ну… Чего ты? - Нарочинская села рядом, обняла свою коллегу и стала гладить по спине, стараясь успокоить, - Такая взрослая девочка, большая начальница, а из-за какого-то мудилы нюни тут распустила… - Мариш, я так испугалась… - с этими словами Павлова еще сильнее прижалась к ней, - А вдруг он убил бы тут кого-нибудь, - после крика послышались глухие всхлипы. - Тише, тише, не кричи… - Нарочинская неосознанно зарылась носом в чужие волосы, вдыхая их аромат и попутно оставляя невесомые поцелуи на макушке. Она молилась, чтобы это осталось незамеченным. Однако Ирина не умела читать мысли и про себя не без удовольствия отметила легкие касания чужих губ, решив не портить момент, который вряд ли когда-нибудь повторится. Марина с трудом, но все же оторвалась от чужих волос: - То муж, то этот неадекват из министерства… и где ж ты их находишь-то, Ирина Алексеевна, а? - с этими словами она крепко сжала женщину в своих объятиях. - Мне, наверное, стоит задать тебе тот же вопрос, - Павлова усмехнулась сквозь слезы, - А вдруг беру их оттуда же, откуда и ты, Марина Владимировна? - тут уже и Нарочинская не удержалась от смеха и выпустила собеседницу из крепких объятий. - Слушай, - Ирина, посмотрев в глаза напротив, серьезно спросила, - вот почему мне так не везет и вечно на одних уродов тянет? Неужели уже ничего хорошего не светит? - она утерла слезы. - Не переживай, повезет еще, - уверяла Нарочинская, - Я как врач тебе говорю. Веришь? - на лице появилась искренняя и теплая улыбка. - Верю, - Павлова радостно закивала. - Ну, вот и хорошо, - с нежностью проговорила Марина, - Давай поднимайся, - она встала сама и подала собеседнице руку, - Этот срач убирать надо, как-никак . Ирина закивала в знак согласия, и женщины совместными усилиями стали приводить квартиру в надлежащий вид. Уборка продлилась до полтретьего ночи и отняла много сил. - Вроде, все в порядок привели, - Марина оценивала результаты их труда, - Ну, я поехала тогда, спокойной ночи… Ты сегодня только вставь ключи со своей стороны, чтобы этот снова не заявился, а потом обязательно замки поменяй. - И куда ты поедешь посреди ночи? Мало ли чего там… Нет, я тебя не пущу никуда, - возражала Павлова, - Ночуй у меня. Я тебе постелю на диване и пижаму дам. Да, замками завтра же займусь, все руки как-то не доходили. - Да не, Ир, неудобно как-то. Тем более, я только в своей постели высыпаюсь, - Нарочинская продолжала отнекиваться. - А чего неудобно? У меня дома только кот, как видишь, - Ирина продолжала упрашивать гостью остаться, - Да и диван у меня очень удобный. Тем более, у тебя, вроде, завтра выходной, а мне к двум, - она знала наизусть график начальницы, как и многие ее привычки, но старалась этого не выдать, - Выспишься спокойно, позавтракаем, и завтра к себе поедешь. Как тебе? - Ладно-ладно, уговорила, - Марина все же согласилась, - Да и не оставлять же тебя одну после такого… Как-то я не сообразила сразу. Ты точно в порядке? Сможешь завтра выйти? - Конечно, не волнуйся. Да и с тобой как-то спокойнее будет, - Ира была действительно рада, что сегодня не останется одна, - Чай будешь? - А кофе есть? Я его больше люблю, - Нарочинская соответствующе скривила лицо. - Какой тебе кофе в третьем часу? - возмутилась Павлова, - Вредно же. Не буду я сейчас кофе делать. - Ладно, давай зеленый чай, - гостья не стала спорить. - Вот и замечательно. Блондинки пили чай, вели непринуждённую беседу, будто бы никакого инцидента не было: больше не хотелось касаться этой темы, а вскоре, после всех приготовлений, легли спать. Марина долго ворочалась на чужом диване: с непривычки на новом месте уснуть было действительно трудно. Утром Нарочинскую разбудил кот, который наглым образом ходил по ней, а затем тыкался носом в ее лицо, от чего женщина даже дернулась. - Киса, ты голодный ходишь, что ли? Хозяйка твоя спит еще? - на этом питомец спрыгнул с дивана и отправился на кухню, где уже хлопотала Ирина. - Доброе утро! - Марина последовала за котом. В чужой пижаме она выглядела забавно. - Доброе утро, как тебе спалось? - участливо интересовалась Павлова. - Ну, в принципе, неплохо, спасибо, - немного замявшись, ответила ее гостья. - Давай в душ иди, я там тебе голубое полотенце оставила. Где ванная, знаешь, - Ирина указала на знакомую дверь. Пока Марина принимала душ, Павлова на кухне беседовала с котом. - Вот как думаешь, чем ее кормить мне? - на что ее любимчик, как обычно мяукнул, - Ну кофе она не просто любит, она просто зависима от него- тут вопрос не стоит. Еще сладкое обожает. Значит, будут блины со сгущенкой. Тем более, масленица сейчас, - решила, наконец, Ирина и приступила к готовке, - Ты не подумай, она вообще очень интересная. Я потом тебе про нее расскажу. Переодевшись, Марина пришла на приятный запах. - Ух ты, обожаю блинчики со сгущенкой, - через полчаса женщины с удовольствием поедали сладкий завтрак, - Чертовски вкусно. Спасибо огромное, - с улыбкой благодарила Марина. - Да не за что, угощайся. Вскоре после завтрака Марина засобиралась домой. На прощание Ирина в очередной раз благодарила свою начальницу за помощь. - Марин, ты меня буквально спасла сегодня ночью. Если бы не ты, не факт, что я жива бы осталась, - Павлова с грустью опустила глаза, - Мне очень приятно, что ты за меня переживала. Уже у двери блондинки обнялись и при этом Ирина случайно дотронулась кончика губ коллеги, отчего у обеих по телу побежали мурашки. Хоть и у каждой внутри бушевали эмоции, женщины это проигнорировали и чинно попрощались. Марина чувствовала это прикосновение до конца дня и никак не могла выбросить этот момент из головы.