Without You

Я боготворил тебя. А ты попытался трахнуть мою девушку. Неужели ты думал, что это помешает мне хорошенько вмазать тебе? Что ж, тогда ты был неправ на все сто процентов, даже если ты был чертовым Дэвидом Боуи. Я был готов тогда перегрызть тебе глотку, если бы нас не разняли Слэш и Дафф вместе с парой твоих помощников. Зато теперь ты знаешь, что удар я держу просто прекрасно. А потом ты извинился, и это было так нелепо... Я пришел туда со своей «плохой» компанией, да еще и случайно заехал тебе локтем в глаз, когда какой-то придурок толкнул меня. Мы все тогда сильно напились. Мне говорили, что когда ты напиваешься, то превращаешься в «Дьявола из Бромли», но даже это у тебя получается с невообразимой элегантностью и утонченностью. Эксл знал, что он этой элегантностью никогда не обладал. И Дэвид это тоже знал. Но казалось, его импульсивность и дикость лишь привлекали его... Они представляли собой довольно необычную пару, когда в следующий раз Боуи пригласил его в один из самых дорогих клубов Лос-Анджелеса. Словно в насмешку над пафосом, которым в последнее время любил окружать себя Роуз. Я знаю одно место, которое тебе точно понравится. Кроме того, почему бы нам не узнать друг друга получше? И наживка была поймана. Кто, черт возьми, откажет во встрече Дэвиду Боуи? К тому же, он уже завоевал его расположение однажды, когда принес извинения. А восхищения перед кумиром у мальчика из Индианы, который слушал его песни через маленький радиоприемник, спрятавшись ночью под одеялом, было не занимать. Пусть и однажды этот кумир показал себя с далеко не лучшей стороны. Когда Роуз паркует свой черный кабриолет и выходит навстречу слепящему неону, у роскошно освещенного входа клуба его встречают тёплые объятия и дружелюбная улыбка Дэвида. Вместе с мягким рукопожатием он накрывает ладонь Эксла другой рукой, а затем обнимает за плечо, словно хочет, чтобы все вокруг видели: «мы друзья». И кто станет с этим спорить? Они выглядят, как отец и сын, когда идут вместе, как два разных поколения, и тем сильнее контраст между ними. Дэвид был безупречен в своем вкусе: белая рубашка, расстегнутая на верхних пуговицах, идеально уложенные волосы... даже, черт возьми, небольшая борода нисколько не портила его образ. А стиль Эксла это кожа, джинсы, множество колец и цепей и рубашки и футболки, которые скрывали не слишком много. Сейчас он одет в какую-то дикую мешанину из его обычных шмоток: обтягивающие джинсы и просторная рубашка, завязанная узлом на животе, а на пальцах красуются массивные кольца. И еще кое-что, что пока было скрыто от пытливого взгляда его нового друга; кольцо пирсинга, которое красовалось в левом соске. — Ты не представляешь, что пишут о нас в газетах. Я начинаю кипеть от возмущения, когда все это читаю! — когда уютные места за столиком заняты, а вокруг царит приятный полумрак, который периодически разрезался мерцающими вспышками света, Роуз дает волю эмоциям. Плечи опускаются вниз, а из легких выходит весь воздух. — Они говорят, что у меня нет к тебе никакого уважения, но это просто смешно. — О, действительно? Я припоминаю, что ты не очень-то лестно отзывался о моей новой группе. — он смеется, покачивая ногой в такт приятной музыке, доносившейся из глубины зала, и одаривает своего спутника ослепительной улыбкой, а тот хохочет в ответ еще громче. Дэвид ожидал увидеть то, что он будет смущен этой шуткой, но на лице Эксла нет даже тени конфуза. Подбородок вскинут, и он нагл, дерзок, самоуверен, как всегда. Но что-то было в его глазах такое, что говорило прямо о противоположных чувствах... Впрочем, это было не так уж и легко разглядеть. Дэвид быстро переходит на серьезный тон, и в его голосе, казалось, едва заметно зазвучали менторские нотки, которые, однако, очень хорошо смягчались приятной улыбкой, по-прежнему не сходившей с его губ: — Не стоит обращать внимание на все, что пишут о тебе в прессе, Эксл. Поверь, ни к чему хорошему это не приведет. Если бы я верил всему, что обо мне говорят, то давно бы уже потерял себя. — Я не могу не верить, понимаешь? Я слишком восприимчив к тому, что обо мне говорят, черт возьми. Дэвид смотрит на своего не в меру эмоционального собеседника и размышляет, как перевести беседу в более приятное для себя русло. Нет, он вовсе не был против того, чтобы Роуз делился с ним своими мыслями, но порой его эмоции приобретали слишком уж взрывной характер. «У этого парня явно не лучший период в жизни»: вот что он подумал. Он слегка похлопал его по колену и чуть склонился к Экслу, словно хотел своим чарующим голосом поведать ему что-то важное и доверительное. А Эксл смотрел ему в глаза и (на удивление?) молча слушал. — Знаешь, что я скажу тебе? Это неизбежное зло, и ты столкнешься еще не раз с откровенной ложью в прессе на твой счет. Просто позволь им посмаковать этот скандал, а сам поступай ровно наоборот... И тогда они будут в полном замешательстве. К тому же, если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь обсудить это со мной. Все что угодно. И не просто так... — при этом в глазах Дэвида появился довольный прищур. — А за бутылкой хорошего вина или шампанского. — О, я в самом деле был бы счастлив. Не смогу отказаться от такого предложения. — за тяжелым вздохом следует успокоение, он смотрит в глаза Боуи, все еще ощущая тепло чужой руки у себя на колене. Кажется, зарождающаяся буря в его голове стихла, не успев начаться, только благодаря этому ненавязчивому касанию. — Что будешь пить? Проходит совсем немного времени, и улыбчивая официантка ставит перед ними шампанское в ведерке со льдом. Роуз сам берется открыть бутылку. Легкий хлопок, и алкоголь разливается по узким бокалам, пенится, словно искрится в непрерывно мерцающем свете. Первый тост был за их дружбу. Второй, по настоянию Эксла, был за самого Боуи, за Аэросмит и «за всех тех засранцев, от которых он без ума», и был встречен смехом его друга, искренне восхищенного такой непосредственностью. Дальше Роуз уже не считал, сколько они выпили, тем более когда Боуи уже сам то и дело аккуратно наполнял бокалы. Он не обманывал, когда говорил, что с ним можно обсудить что угодно, и он и Эксл спорили об искусстве, религии, музыке и своем творчестве с настоящим фанатизмом людей, отдавших этому делу всех себя. — Я уже давно не встречал человека, который бы действительно понимал меня так же хорошо. Я действительно рад, что узнал тебя с твоей лучшей стороны, Дэвид. — на лице Роуза появляется такая теплая и искренняя улыбка, которую было дано увидеть не каждый день. Ему даже не нужно тянуться к чужой руке, стоило лишь подумать, как его пальцев уже нежно касается чужая ладонь, сжимает. О, Эксл, у которого когда-то не было ничего, а теперь было все, знал цену такой близости. Уверенность, влияние, любовь, дружба, вот что, казалось, могло дать ему только одно это прикосновение. Кто-то подумал бы, что это всего лишь алкоголь, затуманивший голову, глупые фантазии мальчика, который оказался рядом со своим кумиром, но нет. Роуз уже давно не был мальчиком и никогда не питал иллюзий, что кто-то преподнесет ему славу, любовь и популярность на золотом блюде. Все это он выгрызал зубами и вырывал, фанатично убежденный, что они будут принадлежать ему во что бы то ни стало. Но то что он прочел в чужом прикосновении, почувствовал буквально на ментальном уровне... нет, он не мог ошибаться. Кто знает, может Дэвид и мысли читать умеет и вкладывать свои в чужую голову? Этот человек может все, а Роуз верит в мистику и в свои пятнадцать прошлых жизней... — Мне приятно, что ты нашел во мне эту... хм, лучшую сторону. Мне всегда было любопытно, какая же она на самом деле. За всю свою жизнь я пока не нашел ответа на этот вопрос. — он негромко смеется и тем самым выводит Эксла из некоего подобия транса. Крепкая ладонь все еще лежит в его ладони, а Роуз даже не думает вырвать или убрать ее. И Дэвид отлично знал, почему. Забавно. А ему говорили, что вокалист Guns N' Roses готов за косой взгляд в свою сторону полезть в драку, не то что прикосновение. Впрочем, с этой его стороной он тоже успел познакомиться. Когда чужой голос привел Эксла в себя, легкий холодок по спине словно заставил его опомниться. Не слишком ли далеко он зашел? Да, Боуи был его кумиром, он восхищался им и был чертовски горд, что проводит с ним время, но черт... Порой его чары имели слишком сильное влияние на окружающих. И Роуз и подумать не мог, что когда-нибудь может стать их мишенью. По губам ползет ухмылка, когда он убирает руку из чужой ладони. Он встряхивает головой и прячет глаза за рыжей челкой... такие выразительные. Они говорили обо всем лучше любых слов. — В самом деле? Спешу тебя разочаровать, но то, что мы теперь друзья, и мое уважение не позволяет тебе... — Роуз резко выпрямляется, стиснув кулаки у себя на коленях, и вскидывает голову. Не успевает он набрать в легкие воздух для следующей фразы, как его перебивают без всяких церемоний. — Не позволяет мне попытаться тебя трахнуть? — он спокойно наблюдает шок на этой самодовольной и горделивой физиономии, откровенно им наслаждаясь. По мере того как он говорил, его голос становился все более ироничным. — Не воспринимай все слишком всерьез, Эксл. Я питаю слабость к интересным и необычным собеседникам. Кстати, уже довольно поздно. Желаешь пойти куда-то еще или на этом закончим нашу встречу, оставив меня страдать в полном одиночестве? — Это была отвратительная шутка, и к тому же ты не дал мне договорить. — ему пришлось проглотить и первое, и второе, потому что Дэвид уже и так озвучил то, что он подразумевал. А если бы Роуз стал спорить, возмущаться, чувствовал, что сразу попадет в искусно расставленную для него ловушку. Но в свои слова он вложил достаточно раздражения и оскорбленного достоинства, чтобы хоть как-то компенсировать то, что он не смог дать ему достойный ответ. — Я могу довезти тебя до дома. — выдавил из себя Роуз. Теперь он даже не понимал, злиться ему, смеяться или сделать вид, что ему плевать. С третьим так точно уже вышел полный провал. Успокойся, Эксл, успокойся. Хватит с тебя на сегодня Дэвида Боуи. — Было бы отлично, я как раз хотел отпустить своего водителя сегодня вечером. Дэвид невозмутимо до неприличия поправляет манжету своей рубашки и медленно поднимается с места. Аккуратно вкладывает несколько купюр в счет и, не став ждать своего спутника, неторопливым шагом направляется к выходу. Так что Роуз даже не успевает опомниться, чтобы спросить, сколько он должен. Выпили-то они за этот вечер далеко не одну эту бутылку шампанского. — Эй, я не успел внести свою долю...Сколько с меня? — в ответ Эксл получил только загадочную улыбку и что-то вроде «не думай об этом» и «мне приятно было провести время с тобой». Подметив, что его друг уже заметно пошатывается из стороны в сторону, Боуи придерживает его за плечо, и вскоре они садятся в машину и уезжают. И никто из них не заметил, что из неосвещенного угла за ними с растерянным видом наблюдал молодой человек в кожаной куртке, лицо которого скрывали густые черные кудри. Как только кабриолет потерялся в потоке машин, провожаемый его недоуменным взглядом, он отпил из бутылки Джека, которую крепко держал в руках, и поковылял по улице в сторону Сансет Стрип.