Новый Гробовщик

Через три с лишним часа карета с гробом, привязанным к крыше, подкатила к особняку, где находился граф с демоном. Разбуженный криком кучера Ван Хельсинг разбудил неподвижного и, кажется, даже не дышащего знакомого и хотел уже было выйти из транспортного средства, но его опередил шрамолицый, буквально выпавший из неё на землю. — Осторожно! Ты в порядке, Гробовщик? — Да, всё в порядке. Кроме того, что эта дорога и наш дорогой кучер чуть не вытрясли из меня душу! — рыча, пробурчал тот, поднимаясь на ноги и засовывая руки в широкие рукава. — Я и сам не люблю пользоваться подобными вещами, предпочитаю доброго коня, но ничего не поделаешь, — добродушно рассмеялся Абрахам. В четыре руки они сняли гроб и понесли его на второй этаж. Беловолосый всё время молчал и лишь изредка его лицо растягивалось в совершенно счастливой улыбке. «Конечно», — подумал оккультист. — «Ведь скоро он сможет увидеть месть одному из тех, кто забрал душу его дитя!» После этой мысли он чуть не запнулся. Ведь граф Фантомхайв, который должен был стать участником ритуала по переносу демона из круга в гроб, был практически точной копией ребёнка в подвале! И, естественно... Чёрт, чёрт, чёрт! Из «кошелька», которым должен был стать богатый директор Бюро Похоронных Дел, после того, как проявил инициативу посмотреть на запечатывание твари, естественно, после повязания кровью и обеспечением необходимого компромата он стал просто свидетелем из-за невнимательности Абрахама! А ведь ещё придётся на ходу менять план и вместо графа в жертву приносить незадачливого гробовщика. За этими размышлениями оккультист не заметил, как гроб занесли в нужное помещение. Мальчик оттуда, слава Богу, был убран, поэтому не пришлось мгновенно обезвреживать знакомого. Где он находился, Хельсинг знал — графа убрали в другое место, где ему дали поесть и попить. Что они, звери какие? Помимо совести, был ещё один момент — контракт мог бы взбеситься при нарушении физического благополучия мальчика и выдать совершенно непредсказуемые последствия. Шанс был мал, но охотник на демонов предпочёл бы быть здоровым перестраховщиком, чем мёртвым, а то и бездушным легкомысленным человеком. — Ставим вон туда, — мотнул головой Абрахам на пустующий круг рядом с кругом, в котором находился демон. — Чтоб ты сдох, тварь! Ах, да, это же и произойдет, ахаха-аха-ха-ха-а... — истерично рассмеялся гробовщик, поставив гроб и тут же оказавшись перед чертой, отделяющей зону не-энергии от окружающего мира. Хельсинг послал в его сторону сочувствующий взгляд, понимая, что этот человек лишился из-за демонов чего-то очень важного для себя и сейчас просто слетел с катушек. Похоже на него смотрели и рядовые члены организации, по воле долга оказавшиеся в зале. — Когда его запечатываем? — отвлекся беловолосый от нереагирующего на него демона. — Скоро, осталось подготовить несущественные мелочи. Дай-ка мелок, — указал Хельсинг на мел, валяющийся на полу. Во-первых, кто бросает реквизит, тот идиот. Во-вторых... Когда гробовщик поднялся с пола, на его голову опустилась тяжёлая рукоять револьвера. Но того это не остановило — недоумённо обернувшись, он получил второй раз в лоб, после чего потерял сознание. Притащенный Фантомхайв был посажен на стул, чтобы наблюдать за пленением демона, а беловолосый, предварительно получивший удар кинжалом в грудь, был уложен в тут же заколоченный серебряными гвоздями гроб. — Граф, позвольте объяснить, — обратился к мальчику Абрахам, желая пояснить свою гениальную идею перед тем, кто реально может его понять, а не перед нанимателями, которым был важен лишь результат. — Объясни, — важно кивнул мальчик, не теряя истинно аристократического хладнокровия. Восхитившись ребёнком, оккультист начал кратко объяснять замысел. — Говоря просто, этот гроб — самобытная копия круга, в котором находится ваш слуга. Для его создания потребовалось огромное количество факторов, включая расположение звёзд, личность и даже настроение создающего этот предмет, но не в этом суть. Попавший в него демон не будет способен ни на что, так как понятие «движение» для него пропадёт. Но это произойдёт только когда ритуал будет завершён. — Я так понимаю, у вас есть план, как переместить демона в гроб, и он связан с несчастным, которого при мне уложили в гробу? — с любопытством поинтересовался Фантомхайв, закидывая ногу на ногу, так как веревки не мешали это сделать. — Абсолютно верно. Я собираюсь провести ритуал призыва демона в гроб. Для этого нужна душа, что будет платой за появление, и отчаяние жертвы, что является неотъемлемой частью ритуала. — Именно поэтому грудь этого человека была пробита стилетом. И, подозреваю, без особого вреда для его здоровья, — кивнул пленник, о чём-то задумавшись. Его спокойствие и понимание восторгали Абрахама, и тот даже стал жалеть, что не способен спасти эту увязшую в грехе душу. — Но что будет с телом человека в гробу? Оно останется рядом с демоном? — Ответ на этот вопрос я дать не могу, так как сам его не знаю. — А если у человека в гробу нет души или она принадлежит другому демону? — продолжил с искренним любопытством расспрашивать охотника на демонов контрактёр. Он мог просто тянуть время, но для Хельсинга это был момент славы, так приятный ему. К счастью, наниматель куда-то уехал, сказав перед этим, что приедет посмотреть на результат, поэтому ему никто не мешал поговорить с мальчиком вместо того, чтобы заниматься делом. К тому же, сколько время ни тяни, но ничего не изменится — демон всё равно будет запечатан, а на помощь никто не придёт — даже тот факт, что граф нашёл это место, внушал уважение, так как это считалось практически невозможно. Вообще, финал этого планировался совсем в другом месте — специальной приманке — гораздо слабее спрятанном. К счастью, Хельсинг настоял на том, чтобы на всех базах были ловушки. — Тогда призыв не пройдёт. Но в данном случае это не имеет значения — его душа была проверена мной только что, и, за исключением её удивительной слабости, я не нашёл отклонений. — Оккультист продемонстрировал специальные амулеты, реагирующие на души людей, и кратко описал их действия. — А чем может объясняться слабость души? — Такие слабые души встречаются у оккультистов, пошедших по пути чернокнижия, они истощают душу у плода, когда душа только начинается формироваться, и у душевнобольных, я имею в виду безумцев... Хельсинг уже хотел расписать мальчику признаки таких душевнобольных, пояснить, почему аборт не считается убийством, какие области оккультизма запретны, а какие можно использовать, но с величайшей осторожностью, как различается естественная и искусственная магия, но его прервал слабый стон. Решив, что сначала необходимо закончить заключение демона и лишь потом болтать с ребёнком, Абрахам Ван Хельсинг встал рядом с гробом и начал читать длинный речетатив на латыни, смысл которого и сам мало понимал, в частности из-за того, что в латынь были вплетены слова заклинания. Как и большинство слов заклинаний, они были созданы из формул, которым плевать, насколько удобно произносить такие звуки человеческому речевому аппарату. С большим трудом закончив напевно щёлкать гласные звуки, он произнёс стандартное окончание «аминь» и хлопнул в ладони. Раздался треск, в комнате полыхнуло красным и появился запах серы. Из круга исчез демон, там оказался неподвижно лежащий директор Бюро Похоронных Дел, а доски гроба сверкнули фиолетовым. — Получилось! — радостно воскликнул величайший охотник на демонов. Несмотря даже на то, что такое запечатывание он проводил уже четыре раза, каждый из них был огромным риском. Хлопок — гроб разлетелся на щепки. Комнату залила тьма. Кровь. Вопли. Темнота. Боль. — Себастьян, не убивай их! Хельсинг оказался у стены и успел увидеть, как ребёнка развязывает демон, прежде чем отключился от жуткой боли из конечностей. *** — Почему, милорд? — заинтересовано спросил дворецкий, оглядывая господина. — Они должны ответить перед законом. Ты знаешь, что делать, — заметил Микаэль и пошёл из здания. Его цель — не убийство, тем более что королева такое не очень любит. Но если заговорщики смогут избежать правосудия, по закону — смерти руководящего состава и каторги для остальных, то ему вновь придётся вмешаться и убить их самому. В этом и заключается долг семьи Фантомхайв. — Конечно, милорд. А что делать со жнецом? Нельзя его так оставлять, — сказал демон, отправляясь за ним. — Почему мне достался такой тупой демон?! Сломай пол и разрушь эту... Вещь. Найди другую лазейку, с гробом же ты додумался до чего-то! — процедил раздражённый пленением и последующим снисходительным обращением мальчик, принимая из рук слуги трость. В некоторые моменты разыгрывающий непонимание дьявольски умный (ха-ха) дворецкий его выводил из себя. Несмотря на выдерживаемое им спокойное выражение лица и мягкие интонации, Микаэль утратил внутреннее спокойствие ещё за час до прихода Гробовщика. А теперь его злость вырывалась наружу, причиняя ему существенные неудобства. — Нет, милорд, — смиренно сказал демон, предусмотрительно отойдя от господина шага на три. — Что «нет», Себастьян? Что за косноязычие на тебя напало!? — Он говорит о ловушке, граф, хи-хи-хи. Её уничтожил я. — Прежде, чем Себастьян смог сверкнуть глазами и начать длинную завуалированную повесть о том, что он имел в виду и почему это так хорошо подходит для унижения хозяина, как он проворачивал почти постоянно, сзади донёсся голос, который Фантомхайв не ожидал услышать ещё очень долгое время. Внутри похолодело, мышцы напряглись, но граф повернулся на негнущихся ногах и, взяв свой голос под контроль, произнёс: — Гробовщик, ты уже освободился. — Верно, граф, вы всё так же наблюдательны! Хотя, что можно называть свободой? Может, это простор действий или возможность вести своё функционирование, но обращая внимания на мнение окружающих, или... Жнец в привычных чёрных одеждах без всяких намёков на незапланированные дыры в груди размахивал длинными рукавами и увлеченно рассуждал на философские темы. Насчёт остальных повреждений Микаэль не был уверен, во всяком случае, спорить с тем, что его информатора несколько раз прилично ударили по голове, он бы не стал. Мальчик хотел бы расспросить демона или жнеца о некоторых деталях произошедшего, например, что имел ввиду Гробовщик. Но он почувствовал усталость только от философского монолога жнеца, вспомнил, что не спал нормально уже две недели, что необходимо будет сделать ещё огромное количество дел, из которых вылавливание остатков обезглавленной группировки ещё достаточно простое, а написание длинного отчёта королеве о месяце работы — отдых, и решил обождать с вопросами, а может и вообще забыть о них. Гробовщик, видимо, тоже не пылал желанием пообщаться с ним, так как после минутного монолога, получив отказ в оказании посильной помощи «милому Фантомхайву, постоянно попадающему в пленники», ушёл в неизвестном направлении. Очнулся от незапланированного сна граф уже в особняке своей семьи. Как выяснилось, он заснул в процессе его переноса. Слуга, вызванный им, в категоричной форме заявил, что даже тринадцатилетним надо спать, а не работать месяц напролёт. Несколько благодарный (хотя это он не признает никогда) демону Микаэль с удовольствием послушался, заснув сразу после подтверждения того, что Себастьян не филонил и выполнил все приказы, отданные Фантомхайвом. А сам дворецкий долгое время гадал, как столь ослабевший жнец смог в кратчайшие сроки выбраться из ловушки, которую не смог сломать Себастьян за несколько часов, и чья столь странная душа послужила платой за перенос демона в гроб. В итоге пришёл к выводу, что круг был направлен только на демонов, а Гробовщик ещё способен на кое-какие фокусы. Рана в груди для него не существенна, зарастить дыру в одежде — вообще ничего сложного, а душа досталась жнецу от какого-то не слишком удачливого чернокнижника, который ухитрился потерять все эмоции и основные характеристики души.

Несколько часов назад

Ага, из-за такой мелочи пропустить ТАКОЕ зрелище! Да счаз! У Сергея было решение этой задачи — специальный проект, над выполнением которого он мучился достаточно долго. И вот пришло время испытать его — Гробовщика версии 2.0! О, этот проект — вершина его марионеточных экспериментов. Гробовщику повезло — к нему поступил труп, лицо которого было очень похоже на его лицо. Отсюда и появилась идея двойника. Тело, являющееся практически точной копией тела Сергея, лицо — копия лица жнеца, волосы, точнее, парик из конских волос вперемешку с собственными — тоже как у Сахаренко; ногти и, как вишенка на торте — улучшенная, более совершенная «пустышка»! С помощью сложной системы взаимодействия с марионеткой, Сергей мог почти вселяться в это тело, управлять им, как своим собственным. И, естественно, ощущая мигрень, он решил подменить себя ничего не чувствующей марионеткой. Сам он планировал, оставив марионетку «спать», последовать за экипажем на некотором расстоянии, так как не знал, на каком расстоянии сможет управлять этим телом. Для жнеца это казалось не слишком сложным процессом. Но возникли проблемы: только Сергей развернул ауру, что требовалось для взятия куклы под контроль, как головная боль стала голосом демона, говорящего о помощи графу Фантомхайву. Насколько понял Сахаренко, аура в тот момент сыграла роль этакой спутниковой тарелки или какой-то мембраны, уловителя сигнала от Себастьяна. Немного расстроившись, он решил отправить марионетку с Хельсингом, быстро выручить графа и вернуться к марионетке по сигналу Косы, которую тут же поместил в одежду двойника. Марионетка вышла, погрузила гроб и села в карету. Сергей произнёс за неё слова (заставить связки работать осознано очень сложно, но он справился) и благополучно заставил её «заснуть», вернув всё внимание себе. Прошло целых тридцать минут, прежде чем Гробовщик узнал от дворецкого, что один из пленителей мальчика носил серебряный медальон на груди с изумрудным крестиком. Вздохнув и выдохнув, жнец догнал карету и пристроился за ней. Конечно, на выдохе мир многое узнал об умственных способностях некоторых индивидов, но какого-то другого ущерба не получил. После некоторого раздумья Сергей назначил оружием разрушения гроба бомбу, которую собирался бросить в него за секунду до закрытия крышки. Всё это он собирался совершить руками марионетки, хотя бы из-за того, что марионетка хорошо видела — небывалая роскошь для Сахаренко. Граната, а именно так она была названа тем самым одноглазым продавцом (ооо, Сергей не один раз навещал магазин с оружием), представляла собой чугунный шарик с зарядом внутри. Этот шарик был чуть больше теннисного, поэтому легко помещался в кармане. Или в рукаве. Когда марионетка под управлением Сахаренко вышла из кареты, её пришлось резко ронять, чтобы забрать подкинутые оригиналом (можно же так сказать?) предметы и спрятать их в поистине бездонных рукавах. Как уже было сказано, кукла была точной копией Гробовщика. И одежда тоже, включая карманы с внутренней стороны широких рукавов. Чугунный шарик и спички легко поместились в них. Далее произошло то, что чуть не сорвало концерт. Когда его ударили по голове, Сергей не очень-то это ощутил. Он вообще в таком теле мало что ощущал. В итоге он чуть не запорол роль, но на второй удар понял, что от него требуется, и притворился мёртвым. Впрочем, его пульс никто и не проверял. Хотя, как Сергей понял из последующего разговора графа с Хельсингом, жизнь жертвы была чуть ли не ключевым моментом ритуала, так как душу мёртвых обычно уносят жнецы. Вопиющая безалаберность со стороны проводящих ритуал, но жнец был им благодарен, так как симулировать пульс у марионетки не смог даже при всем желании. Время, в которое необходимо было поджечь фитиль, Сергей отслеживал не по словам оккультиста, так как на латыни знал лишь несколько крылатых выражений, а по тому, как «пустышку» оплетают зелёные узоры заклинания. Его столь любимую, столь долго создаваемую, способную саму себя поддерживать «пустышку»! На протяжении пяти минут Гробовщик сражался со своей жабой, призывающей его слезть с дерева, на котором он сидел, пока управлял куклой, и стоящего рядом с особняком, и лично навешать люлей всем находящимся в этом здании, разломать гроб и вернуть себе плод долгой работы. Но боязнь испортить спектакль победила, поэтому со слезами (исключительно от дыма) жнец поджёг фитиль, и когда прозвучало раскатистое «аминь», он уже скрыл следы. Лишь разбрасываемые искры где-то в ногах, куда он затолкал бомбу, говорили о совершённом. Когда Сахаренко обрубил связь с марионеткой, он поблагодарил себя за выбор такого длинного шнура, который не подвёл его задумку. Далее всё прошло как по маслу: испорченный взрывом гроб никак не помешал демону совершить страшную месть. Как при этом взрыв не повредил самому Себастьяну, Гробовщика не волновало — если тот смог восстановить поместье Фантомхайв, то на одежду его должно хватить, не так ли? После того, как дворецкий, следуя приказу господина, переломал конечности всем, находившимся в здании, Сахаренко вышел на сцену. В основном из-за того, что не хотел, чтобы брат Сиэля его как-либо освобождал, ведь тогда пришлось бы играть вторую часть спектакля. Для этого пришлось бы дежурить рядом с куклой день и ночь, а жнецу было лень. Марионетка так и осталась лежать в кругу... Только изуродованная до неузнаваемости — Косе на кольцо оказалось пофиг. Это, в общем, не так удивительно — смог же демон пробиться своим зовом через него. Короткий разговор, по большей части являющийся монологом — и вот Гробовщик снова бежит в Лондон. Резко пришло понимание, что для спешки нет причин, и если он захочет пройтись по дороге, любуясь цветами осени вокруг, то никакой начальник его за это не убьет. — Куда я вообще спешу? Звуки природы стали ему ответом. Всё верно. Ему не надо спешить, бежать в Бюро, ведь его никто и нигде не ждёт. Одиночество. У большинства разумных всегда есть другой разумный, который их ждёт. А у Гробовщика — нет. Дар или проклятье? У графа есть демон — платой является душа, но, тем не менее, есть тот, кто всегда поддержит, выручит, спасёт. И даже сделает это так, что можно не почувствовать фальши — если ты не хочешь чувствовать её. Да даже у Грелля есть тот, кто поможет — Т. Спирс, потому что начальник. А кто ждёт Сергея? Пустой дом? Работа? Мёртвые люди, которые умирают из-за тысяч причин и глупость которых ранит Сахаренко в самое сердце? Он твердит, что никогда так не поступит, как они... И повторяет их ошибки. «Сиэль?» Сиэль действительно ждёт его. Так хочется думать жнецу, но он понимает — это самообман. Тело без души не может ждать, как бы сильны ни были воспоминания. Он сам себя загнал в ловушку — чтобы его ждал Сиэль, надо создать душу Сиэля. А после создания его души не будет ли ему казаться, что мальчик — просто запрограммированный им робот, искусственное творение, не способное думать и чувствовать самостоятельно? Гробовщик с трудом поднялся с земли, на которую опустился в середине размышлений. Как бы то ни было, он сможет преодолеть собственные желания общения. В конце концов, у него есть граф, хоть как-то, но нуждающийся в информаторе. Лучшем, как тешил себя жнец. И, в конце концов, работу на полпути не бросают. Он воскресит Сиэля, чего бы то ему ни стоило! А там будь что будет.