Новый Гробовщик

— И, пока наш общий друг определяется со своими воспоминаниями, предлагаю поболтать, — сцепив пальцы в замок и заложив их за спину, Кайн расхаживал вокруг композиции из трёх фигур. — Так как вы не те, с кем я хотел бы общаться, хотя мне и приходилось делать это добрые две тысячи лет, то ограничусь монологом. Наверное, сперва стоит ответить на вопрос о дружбе. Нет, я с вами не дружил. Вы вообще какие-то слишком доверчивые для ваших сил... Ладно Рамиэль, он легкомысленней огня, но ты, Михаил, глава воинства Господнего, как мне доверился?! Тупой кусок справедливости! Знаешь, сколько раз я с трудом уходил от внимания Господа из-за того, что его сыночек решил с кем-то поговорить, вместо того, чтобы тренировать ангелов?! От злости даже движения стали скользящими, накатывающими, как волна на берег, и угрожающими. Кружащий вокруг фигур Бог понизил голос до полуслышного свистящего шёпота: — Но это уже не так важно. Для вас. Вы же хотите узнать другое — зачем мне всё это. Зачем я потратил всю свою жизнь на одну единственную попытку захватить мир. Вообще, ответ на этот вопрос должен был получить Сергей, и я даже приготовил крышесносную речь, которая абсолютно точно склонила его к сотрудничеству со мной, но вы её не услышите. Кайн резко развернулся и вышел так, чтобы его было хорошо видно, и начал говорить: — Всё просто: люди обожают, когда им говорят, что делать. А когда над ними власти нет, убивают друг друга, гробят планету и вырезают сотни тысяч животных редких видов ради вкуса, совершенно не видя границ. Вампиры же дальновиднее, рациональнее, справедливее и правильнее. Они должны править на планете, а не кормовая база для наших рас. Ангелам — эмоции и вера, демонам — души, вампирам — кровь. Вы не желаете присоединиться? Это лишь из-за того, что всё своё существование даже не представляли другого порядка. Рамиэль с болью следил за столь привычными жестами Бога. Даже ладонь была открыта по-особому, с прямой фалангой безымянного пальца. И голова чуть отклонена, да и интонации оставались теми же. Казалось, если закрыть глаза, то можно услышать Адриана с его пространными размышлениями о социуме. Но жнец и был Кайном, а всё, что было или могло быть, оказалось умелой игрой и отвратительной (странно для демона о таком думать) ложью. Но вскоре это закончится. Осталось лишь дождаться пробуждения Сергея... — А ты быстро, Сергей! — резко сменил тему Кайн, приблизившись к открывшему глаза жнецу. — Как тебе правда? — Достаточно... Интересная. Но почему именно я? Тон Сергея был странный. Какой-то механический и сдавленный шёпот. Рамиэль, насколько ему позволил Кайн, повернулся к жнецу, то же сделал и Михаил. Лицо Адриана было пустым, страшным и абсолютно безжизненным. Но за какую-то секунду ожило и явило улыбку, настолько фальшивую, что при взгляде на неё у демона свело скулы. Что же он увидел? И может ли это повлиять на исполнение запланированного? — Ты первый подвернулся под руку. К тому же, прекрасно подходил телу Адриана. Ну, раз на все вопросы ответили, перейдём к главному блюду. Снова смещение в пространстве. Почувствовав, куда их перетягивает, Сергей тут же отдал приказ мертвецам, замершим в различных помещениях поместья сразу после того, как Рамиэль и Михаил схватились с Кайном, медленно и незаметно стекаться туда же. Ну и, конечно, отдал знак демонам, скрывавшимся прямо под носом Кайна. Как у них это выходило, сам Сергей не понимал абсолютно, ведь ровно так же не чувствовал, не слышал и не догадывался о нахождении целой армии прямо под поместьем. В комнате было темно, пахло гарью и порохом, веяло страхом и ненавистью. Интересно, это у Сергея сейчас так обострились чувства, или он просто раньше отсеивал эмоции людей? Всё-таки и раньше он мог понимать, что творится в душах людей, но как-то не обращал внимания. Впрочем, на Сиэля он всегда обращал самое пристальное внимание. В комнате был не только подросток, но и вообще все обитатели поместья Фантомхайв. Что примечательно, они не были как-то связаны или заперты, нет, они могли свободно перемещаться по комнате, но, судя по позам, в которых они развалились на стульях, диванах и столе, этим правом они не очень-то и пользовались. Впрочем, Сергей в их положении, наверное, тоже не слишком бы шевелился, так как по периметру помещения находились вампиры. — Видите ли... Я — Бог, — растягивая слова начал Кайн с очевидных фактов, окончательно обездвиживая всех находящихся в помещении (это было видно по застывшей на весу руке Барда), кроме вампиров, Сергея и Рамиэля. Но их подвижность должна была быть секретом для Бога и являлась последствием золотых букв, спрятанных на теле под кожей. — Причём самый сильный из существующих на данный момент. Конечно, не все здесь понимают, что это значит. Я думаю, что даже те, кто по происхождению своему сталкивался с чем-то подобным, не до конца осознают мои возможности. Кайн с усмешкой посмотрел на Михаила с Рамиэлем и перевёл взгляд на жнеца, как бы адресуя слова лично ему: — В моей власти остановить сердца всех людей на планете. Мгновенная мысль — и в агонии валяется миллиард разумных животных. Щелчок, — он картинно проделал озвученное действие, и эхо разошлось по утопающей в тишине комнате, — и все, в ком течёт кровь, станут вампирами. Кайн будто очнулся ото сна и нелепо замахал руками: — О, нет, нет, конечно, это будет невыгодно. Прокормить такую ораву будет попросту невозможно даже для меня! Но вот отдельных, особо понравившихся особей... Сергей впился глазами в Бога, наблюдая за тем, как он медленно передвигается к Сиэлю, замершему на диване. — Граф, вы бы не хотели стать лучше? Не совершать ошибок? Иметь успех у женщин? Стать бессмертным, не лишаясь всех удовольствий жизни, как это бывает с низшими вампирами? Всё то же самое, только вы чуточку бледнее. Зато гибче, ловче, крепче, умнее, быстрее, живучее! Никаких проклятий и проблем, наподобие жажды, никакого страха перед солнцем, вечная и полная смысла жизнь... Ну, как вам? Кайн всё так вкусно расписывал, так играл с интонациями и ритмом монолога, что Сахаренко на месте графа скорее всего захотел бы претворить в жизнь предложенный вариант. Поэтому прозвучавший ответ для него не стал неожиданностью: — Звучит, несомненно, привлекательно. Но бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Что надо заплатить за подобную услугу? — Ровным счётом ничего. Даже на службу не надо поступать. Абсолютная свобода действий. Бесплатная и даже с бонусами. Вы хотите принять мой дар, Сиэль Фантомхайв? — Нет, — отрезал граф, вызывая изумление у Сергея, уже мысленно рассчитывающего, как можно провернуть превращение в человека из вампира. Нет, конечно, без Микаэля его старший брат ни на что не согласится, да и стоящий среди вампиров Танака ясно показывает, что у Фантомхайва с Кайном теперь личные счёты, но мало ли что? — Жаль, — погладив подростка по голове, Кайн отошёл чуть дальше, к слугам. Сиэль провожал его напряжённым взглядом: — А знаете, кто бы точно согласился на такое? Да даже не на такое. Кто был бы согласен прятаться от солнца, пить кровь и несколько десятков лет служить тому, кто его обратил? По мере разговора Бог отходил всё дальше и дальше, приблизившись к Финни и Снейку, сидящих на стульях рядом с бильярдном столом. Казалось бы, цель Кайна была предсказуема, но тот резко развернулся, отчего хлопнули по бокам полы его плаща, и показал на Сергея через добрую половину комнаты. — Сергей, он же Адриан, он же Гробовщик. Как-то раз он уже принял моё подобное предложение, когда не хотел умирать. Причём он умер по собственному решению, якобы не желая обременять больную мать... Но сразу после самоубийства вцепился в возможность жить. И месяцами даже не вспоминал о родителях, жил в своё удовольствие. Собственно, возникает вопрос: а не умер ли он лишь для того, чтобы избавиться от родителей? Конечно, и изначально было тихо: трудно шуметь, когда даже разговаривать ты способен лишь по приказу. Но теперь Сергея будто оглушило. Ни звука, лишь какое-то давление в груди, мешающее самостоятельно дышать, и острая боль, затопившая горло и лёгкие, впившаяся в сердце. Даже вдохнуть не получалось, а пошевелиться Сергей боялся. Кайн умел говорить так, чтобы заставить человека возненавидеть самого себя. — Серьёзно?! — набросившийся сзади на Кайна мертвец оказался сметён неуловимым движением, тогда как Бог практически не пошевелился, смотря на жнеца: — Сергей, ну вот к чему это? Сам Сахаренко уже который раз попытался достать Косу, чтобы убить Кайна, но у ничего, предсказуемо, не вышло. Точнее, сама Коса отзывалась и холодной костью ластилась к пальцам жнеца, но пошевелиться в сторону нападения на Бога Сергей не мог. Радовало лишь то, что Перо Судьбы, несмотря на своё бессилие с левой рукой жнеца, не отказалось вывести на его теле надпись о том, что Бог не может его атаковать. Зазвенели запрыгавшие по полу осколки стекла, зарычали врывающиеся в окнах мертвецы, на каждом из которых Сергей вывел целый ряд условий по отношению к Кайну. Он их не замечает, не чувствует, не может прямо навредить им или тем, кто находится рядом с ними... Семь лучших из лучших мертвецов, с которыми Гробовщик возился пожалуй, слишком много. Но оно того стоило: мгновенно раскидав далеко не рядовых вампиров, они схватили всех присутствующих людей и выпрыгнули обратно, получив приказ о транспортировке их в определённое место. Поближе к сородичам Рамиэля, уже несколько часов готовящих какой-то ритуал по его приказу и расположившихся где-то в миле отсюда. Точнее, понятно какой — по удержанию Бога на определённом пятачке. *** — ...Завещание? — Рамиэль картинно поднял идеальные брови, но в его голосе жнец всё равно уловил некоторые нотки беспокойства. — Нет, пытался нейтрализовать заклятие Кайна. Хотя идею ты подарил мне замечательную! Сергей положил Перо и зарылся в ящики стойки, через несколько секунд вынув чуть мятый листочек и обычное перо с чернильницей. Было далеко не похоже, что этими чернилами можно писать. С сомнением потыкав в чёрную массу, Сахаренко попросил помощи и после какого-то разжижающего заклинания приступил к написанию. — Как там идёт подготовка к ритуалу? И зачем он вообще нужен? — прервавшись на обдумывание того, что бы дописать к уже имеющимся пунктам, немного отвлёкся жнец. С тех пор, как они обнаружили послание в Библиотеке, были собраны значительные силы со всех миров, что собрались вокруг поместья Фантомхайв. Конечно, на виду были только ангелы и несколько жнецов, остальные же спрятались кто куда. Ещё Рамиэль с Михаилом создали какой-то план, включающий какой-то ритуал. — Дело в том, что Кайн сейчас — Бог. В прошлый раз с ним справились мой отец и Господь, но сейчас от них будет мало пользы. Главным образом из-за того, что их силы у Кайна. Даже если они пройдут в этот мир прямо сейчас, на уровень того же Тенебрарума с парочкой фокусов они не выйдут. Сергей демона не торопил, ведь чем дольше они тут находятся, тем больше времени у остальных на подготовку. В том, что Кайн способен отслеживать местонахождение жнеца, тот был не уверен, но бережёного Бог... Эм, да. Но Рамиэль, пока Гробовщик сомневался в известной поговорке, продолжал: — С Богами существует только одна стратегия, которая может привести к победе. Она состоит из двух частей. Первая — зафиксировать Бога, чтобы он не мог сбежать. И вторая — херачить по нему всем, что есть в твоём распоряжении, надеясь, что тот сдохнет. — Оу... — впечатлился Сергей не столько матом со стороны демона, сколько яростью вперемешку со страхом, которыми повеяло от него. Он боится того, что случится, если они не смогут убить Бога? — Значит, надо, образно говоря, запереть врага в шахте и бахнуть туда ядерной бомбой, да помощнее? В Обязательном Списке Попаданца где-то между пунктами «перепеть Высоцкого или Цоя, на крайний случай Любэ» и «жениться на эльфийской принцессе, но перед этим обязательно переспать с оной» находится пункт «при рассказе о родном мире обязательно похвастаться, что вы такие воинственные, что глобальных войн не было уже очень давно, так как вы изобрели оружие, способное уничтожить планету». Так как первый пункт был затруднителен ввиду полного неумения Сергея играть на гитаре (как и прочих инструментах) и общего англоязычного окружения, а второй — из-за отсутствия в этом мире эльфов, то Гробовщик не преминул рассказать об этом чудном оружии своим друзьям и хотя бы таким образом втиснуться в категорию доблестных попаданцев. — Ядерное оружие, — прошептал демон таким тоном, будто словил несколько озарений разом, столько благоговения, надежды и странной решимости в нём было. Сразу после этого он замолчал. В том, что применить его ангелы и демоны могут, Сахаренко практически не сомневался: друзья сразу после рассказа сняли у него все воспоминания, связанные с этим видом оружия и сказали, что смогут его повторить. — Ритуал по удержанию надо изменить, затраты будут больше, надо бы несколько жертвоприношений сделать... Погоди, ты реально пишешь завещание?! — Уже дописал. Мало ли что пойдёт не так? Ну, а если и нет... Вы же справитесь без меня? — Сергей улыбнулся. Ярко, весело, поддерживающе — именно так, как улыбался очень многим, когда требовалось показать своё бесстрашие и продемонстрировать поддержку. Картинно, отработано, искусственно. Слишком уж скреблись кошки на душе, слишком уж была похожа ситуация на конец фильма, в котором герой умирает. Ведь Кайн — главный злодей, желающий захватить мир... Банальщина... — Не улыбайся мне так, — резко отвернулся демон и зашагал к выходу. *** Кайн усмехнулся, приподнимая руку и демонстративно шевеля пальцами: — Неужели ты думаешь, что твои любимчики смогут убежать достаточно далеко, чтобы я не смог вернуть людей сюда? Область, в которой я могу воздействовать на людей, превышает масштабы планеты... Ухмылка внезапно сменилась недоумением, а из него перерасло в раздражение. Бросив шевеление пальцами, Бог раскинул руки в разные стороны и резко хлопнул, вызывая практически ощутимое колебание мира вокруг. Но ничего не случилось. Пока Кайн не понял, что произошло, надо было действовать. — Рамиэль, хватай Михаила и транспортируй его отсюда! И не забудь про сигнал, — повернувшись к демону, протараторил Сергей и вернул взгляд на Кайна, тут же делая быстрый и длинный шаг в сторону, заслоняя друзей, на которых нацелилось кровавое нечто, вырвавшееся из руки Бога. Впрочем, это нечто не причинило ему ровным счётом никакого вреда, замерев в миллиметре от кожи. — Что за... — попытался Кровавый Бог сдвинуть своё оружие в сторону, но не преуспел в этом. Сергей, несмотря на слабость, пробившую всё тело, видимо, от косвенного нападения на Кайна, злорадно оскалился, с ненавистью глядя в красные глаза того, кто причинил ему столько боли за последние минуты. — Удивлён, Кайн? Тьфу, не звучит. — с трудом сохраняя громкость выше шёпота, вернул насмешку Гробовщик. В глазах потемнело, а мышцы растянулись до предела, заставляя их ещё больше напрягаться, просто чтобы устоять на ногах. Сергей и в обычном состоянии не слишком-то видел, что происходит, а сейчас так вообще практически не мог разглядеть картинки. Слишком плохо ему было, его тошнило, крутило, сломало и медленно пропадал слух. Ещё его душил кашель, с которым он пока что справлялся. Руки медленно стали закатывать рукава. Хотелось бы, чтобы ради атмосферы, но увы — на подобные мысли не было сил. Просто быстрее не получалось. — Суицидник! — за этим воплем последовала волна слов, скорее всего мата, но Гробовщик не расслышал. Возможно, со стороны десятка золотых строк на руках (а также груди, ногах, в области таза) производили подобное впечатление, но жнец слишком сосредоточился на борьбе с кашлем. — Они же тянут из тебя силы! Ты просто загнёшься, даже если сможешь победить! Зато они помогали получить эту самую победу. При условии, что Кайн находится на расстоянии в миллиметр от Гробовщика, Бог не может двигаться, использовать свои божественные возможности, скольжение, взаимодействовать со своими подданными. Вообще ничего не может. — Кх. Кха, — всё же пробился кашель через натянутую, как барабан, грудь и принёс вкус металла. По подбородку потекло что-то тёплое, капая на пол. Осязание — последнее, что у него осталось. Сил не было даже на то, чтобы встать на колени, и приходилось стоять на подгибающихся ногах в отчаянной надежде, что его хватит до конца ритуала. — Кха. Кха. Вспышки боли в груди давали понять, что кашель ломает что-то внутри, раздирает лёгкие. Дышать было нечем, но Сергей продолжал кашлять, ведь даже при задержании дыхание что-то маленькое рвало лёгкие и царапало горло изнутри. После очередного сдавленного «кха» во рту оказался какой-то мокрый кусок с отвратительным вкусом, мгновенно выплюнутый жнецом. Кайн что-то, наверное, говорил, но Сергей его просто не слышал, просто инстинктивно понимая, что Бог не будет молчать. *** «Сергей, время», — тишина. И никаких признаков самого жнеца в разуме. «Сергей, можешь его отпускать. За оставшееся время он не сумеет сбежать». — Рами, что происходит? — беспокойство в голосе ангела только добавилось к беспокойству демона. — Он не отвечает. Я не уверен, что он меня вообще слышал. Хотя нет, погоди... «Ухо..жу», — уловил сын Дьявола едва слышный клокочущий шёпот. — Он меня услышал и ответил, что сейчас уйдёт. — Лучше бы это произошло поскорее, — поджал в беспокойстве губы архангел. Из-за наложенной защиты, призванной не дать Богу атаковать или вырваться из ловушки, энергии вообще не достигали места проведения ритуала, поэтому состояние жнеца на данный момент для всех было загадкой. Наконец, с каким-то хрустом в десяти шагах от них (а народу было очень много) появился Легендарный. Выглядел он отвратительно: кровоточащие глаза, полностью окрасившийся в красное подбородок, шарф и воротник, заляпанные кровью из ушей, спутанные волосы, почерневшие, будто обугленные пальцы и сияющие отвратительно ярким золотым светом буквы на изьязвленной плоти. Но самое жуткое заключалось в том, что из зоны поражения он так и не вышел. — Сергей, быстрее, к нам! — закричал Рамиэль, врезаясь в белую плёнку защиты. Жнец повёл головой, видимо, не очень хорошо слыша, и улыбнулся, демонстрируя окровавленные зубы: — Я немного глухой, но вы же меня подлатаете? — Да, если ты подойдёшь к нам! Сахаренко остался на месте, никак не реагируя. «Сергей, ты ещё в печати, сделай двадцать шагов вперёд!» — по мыслеречи невозможно кричать, но Рамиэлю это с лёгкостью удалось. Это принесло нужные плоды: пошатнувшись, Гробовщик шагнул вперёд. И ещё раз. На приближение Сергея все смотрели в гробовом молчании. До активации ядерного оружия и заклинаний, выжигающих любую энергию, оставалась ровно минута, а Гробовщику — три последних шага. Шаг, другой. Если он просто вытянет руку, его достанут, вытянут за кончики пальцев... Вспышка — и защитное поле белеет, удерживая давящее тело изнутри. Кайн выглядит на порядок лучше жнеца, но вообще не двигается, одной рукой уперевшись в экран, а другой схватив Сергея за горло. Похоже, что он и появился в этой позе, так как строчки на коже жнеца просто бы не дали ему пошевелиться. — Отключи защиту, дьявольский сын, иначе Сергей умрёт! Рамиэль молчал, широко раскрытыми глазами смотря на Бога. Отключить защиту невозможно, она самостоятельная и была разработана за полчаса до применения лучшими магами, вырванными прямо из битв, в которых они участвовали, буквально на коленке. В ней не было такой функции, единственный, кого она могла пропустить в принципе, это Сергей — его имя вписано в ритуал. Более того, если отключить защиту, то ядерный взрыв уничтожит всё человечество в корне, а заклинания просто сотрут энергетику всех сверхъестественных существ. Это будет конец света. Наконец, он прикрыл глаза и ответил: — Думаю, что Сергей бы меня понял. Я не могу допустить подобного. — Контракт, адский ублюдок, контракт! Я клянусь душой, что буду подчиняется любому твоему приказу, а когда их не будет — не стану делать вообще ничего! Кайн был напуган? Да, он ужасно боялся, предлагал рабство, чтобы выжить, но... Горько рассмеявшись, демон приложил руку к защите, естественно, уперевшись в непроницаемую плёнку. Пока Сергей шёл, Кайн явно попробовал разрушить барьер, но вот он стоит здесь и просит рабства. Если не вышло у Бога, то как это может выйти у него? — Контракта быть не может... Сергей, прости меня, я не рассчитал всего... — Закха-ка! Завеща-кхаха! Ние, — закашлялся жнец, каким-то образом осознав происходящее. Может, из-за того, что Рамиэль продублировал свои слова по мыслеречи? Отняв руку от белой преграды, Рамиэль, не отрываясь от застывшеего Сергея и кричащего Кайна, сделал шаг назад, рухнув на землю, и смотрел на них до тех пор, пока защита не превратилась в гигантский белый цилиндр, столь яркий, что глазам стало больно и по ним потекли слёзы. Или это не из-за света? Михаил сел рядом и молча приобнял друга, развернул его к себе и обнял полностью. Слёзы полились активнее, а тело впервые за долгие века сотряслось от рыдания и боли потери близкого. *** Через три дня в Бюро Похороных Дел собралась небольшая группа наиболее близких знакомых Гробовщика. Ровно три персоны, точнее говоря. Сиэль Фантомхайв да Рамиэль с Михаилом. Демон быстро открыл ящик стола и достал несколько листов, обвязанных бечёвкой. — Да, это всё завещания, — прочитал он крупную надпись на первом листе. Второй лист порадовал первым пожеланием: — Приготовьте чай, печенья в комнате слева, сундук у окна. И не забудьте сесть на гробы. Мой автопортрет. — Рамиэль передал листочек с озвученными словами и маленькой рожицей в длинном цилиндре и небольшой дугой с двумя точками рядом Михаилу. От архангела листочек попал в руки Сиэля, в конце вернувшись к демону. Чай заварили, печенье раздали. — Не грустите! Всем счастья! А теперь к завещанию. Михаил, сделай лицо попроще. — Стоящий с очень тяжёлым выражением лица архангел вздрогнул и с гневом посмотрел на Рамиэля, невозмутимо продолжающего читать: — Не уверен, что угадал с твоим выражением, но если угадал, это должно было быть эффектно. И тут демон немного безумно расхохотался, заставляя напрячься уже всех, находящихся в помещении. — Что? Тут написано расхохотаться! Я просто хочу выполнить последнюю волю Сергея. Уловив в собственном голосе плаксивые нотки, Рамиэль прервался, сделал глубокий вдох и продолжил: — Бюро я отдаю семье Фантомхайв, что они будут с ним делать, я не знаю, но пусть будет. Эта бумага заверена нотариусом и является официальным документом. Лист с печатью был отложен в сторону, а из стопки взят новый. — Душу Микаэля Фантомхайва я отдаю Сиэлю Фантомхайву и напоминаю, что воскрешение Рамиэль и Михаил видели. Кота Робина я вручаю Рамиэлю с надеждой, что к нему тот будет более дружелюбно настроен. Все свои листы, записи, документы, исследовательские дневники и тому подобные вещи я передаю в Библиотеку. Душу Винсента Фантомхайва, заключённую в шкатулке во втором ящике письменного стола, я отдаю Михаилу с уверенностью, что тот распорядится ей наилучшим образом. Ещё один лист отправился в сторону, и в руках демона остался последний. С некоторым волнением Рамиэль узнал тот самый, на котором Сергей писал несколько дней назад, когда они готовились к столкновению с Кайном. Пробежав глазами по листу, сын Дьявола положил его на стол: — Думаю, что вам будет лучше прочитать его самим. «Так как официальная часть закончена, время для обращения ко всем присутствующим. Во-первых, не вините никого, кроме Кайна, в моей смерти. Во-вторых, не жалейте меня. С самого начала, с самого первого дня, как я попал в этот мир, меня упорно точила небольшая идея. За счёт чего? Попадание — лотерея с одним на миллион шансом победы, в которой я выиграл. По сути, жил в долг всё это время и должен заметить, что о жизни этой не жалею. Это сказочный был аттракцион: посмотреть на жизнь Англии конца XIX века (как хорошо, что я живу не в трущобах!), наблюдать за жизнью любимых персонажей, которые, несмотря на то, что мы с ними практически не общались, открывались мне гораздо ярче, чем того можно было ожидать, есть еду этого времени и пить чай, придумывать разнообразные планы для встречи с Микаэлем, собирать головоломку под названием «Сиэль», оттачивать навыки владения Косой... Не жалейте меня, ведь, как говорил очень мудрый человек: «Для высокоорганизованного разума смерть — очередное приключение». Удачи вам, живите счастливо и без меня. Я рад, что смог быть другом таким замечательным разумным, как вы, и рад, что вообще с вами познакомился. Если бы я мог дольше быть с вами, я бы не преминул воспользоваться этим. P. S. Хоронить не надо. С любовью. Ваш Гробовщик».