Выбирая снова и снова

Сережа хищно приближается к Олегу. Старается ступать тихо-тихо, подкрасться незаметно. Но у омеги на фоне его состояния ощущения еще сильнее обостряются, а он и без того всегда был хищником. Разумовский едва касается плеч, которые ощутимо вздрогнули от ладоней. Руками медленно спускается к лопаткам, а потом оплетает грудь прижимаясь плотно к спине. — Попался, — выдыхает горячо на ухо альфа, прикусывая хрящик. — Не особо прятался, — усмехается Олег, откидывая голову на плечо Разумовского и прикрывая глаза. Сережа плавится от такого беззащитного жеста и целует открытую шею, поглаживая ладонями подрагивающее тело. — Рад, что ты не прячешься от меня, — произносит ласково Разумовский, опуская руки на живот, переплетя на нем пальцы. — От тебя фиг спрячешься, найдешь же, — смеется тихо Олег, неудобно повернув голову, чтобы коротко коснуться губами подставленной щеки. Сережа мурлыкнул что-то ласковое, целуя плечо и по-кошачьи об него потираясь. — Я на минуту вышла, — мрачно произнесла Лера, оказываясь снова на пороге зала. Олег вздрогнул, потревоженный чужим голосом. Сережа успокаивающе зашипел, активнее поглаживая бока и живот омеги, переводя недовольный взгляд на девушку. — Тебе что-то не нравится? — спросил обманчиво мягко Разумовский, положив подбородок на плечо Олега. Лера посмотрела сначала на одного, затем на второго, тяжело вздыхая. — Мне не нравится, что стоит отвернуться, как ты снова липнешь к Олегу, — произнесла Валерия, проходя к татами, намереваясь этим ускорить продолжение тренировки. — Милая, я каждую свободную минуту хочу проводить со своим мальчиком, — проворковал Сережа, утыкаясь в черные волосы на затылке омеги. Олег непривычно для себя хихикнул. — Серый, я давно уже не мальчик, да и ты тоже, — посмеиваясь, ответил Олег, постукивая по бедру. — Давай, начинай уже нашу девочку гонять. — А я значит девочка? — спросила недовольно Лера, косясь на милующуюся парочку, которая все никак не хотела расставаться. — В сравнении с нами — да, — хмыкнул Сережа, размыкая руки, но мягко поворачивая Олега к себе лицом. — Милый, не хочешь домой? — Останусь за вами следить, да и не могу уже на четыре стены смотреть, — вздохнул тяжело омега, подавшись чуть вперед. Сережа выучил этот жест. Олег никогда не просил проявить к себе внимание или одарить какой-то лаской. Только сейчас по чуть-чуть учился либо движением тела, либо нехотя словами, которые порой Сережа заставлял проговаривать. Быть капризным оказалось для Волкова тяжело, хотя альфа в открытую умилялся этому, ловя странное удовольствие, заставлять Олега признаваться в своих желаниях. Сережа видел и знал, что хотел Олег. При Лере он решил не смущать партнера, а наедине бы долго бы вынуждал проговорить желание. Сейчас альфа потянулся навстречу движению Олега, ласково целуя его в лоб, а затем в губы, проводя пальцами мягко по щекам. — Устраивайся в первом ряду, — произнес ехидно Сережа, делая легкий реверанс. — Лучшее шоу не обещаю, но забавно будет. — Не паясничай, — фыркнул Олег, отходя к столу, где обычно Сережа сидел за ноутбуком, пока Волков занимался Лерой. Сейчас компьютерное кресло было для беременного омеги, из которого Волков внимательно следил за тренировками альф. Сережа приблизился к Макаровой, которая продолжала изображать брезгливость. — Серьезно? — фыркнула девушка. — Как Олег еще не растаял от всего этого. — Ох, милая, — покачал головой Сережа, вставая в стойку. — В нем столько льда, что мне до конца жизни его не растопить полностью. Что-то в интонации и во взгляде Разумовского заставило девушку прикусить язык. Что-то было не так и Макарова научилась уже определять, когда в это что-то лезть не стоит, а стоит промолчать и оставить им двоим. Олег скажет, если посчитает нужным, а Сережа… А Сережа, кажется, с беременностью омеги стал откровеннее с чужой альфой, как бы странно это не было, потому что в самом начале он готов был ее порвать. Сейчас — возможно из-за присутствия Олега — он не показывал агрессии и ненависти. Но первый удар показал, что Сережа далеко не белый и пушистый. Лера не зря работала, блок поставить успела, но все равно было ощутимо. А потом была подсечка и выпад под руку. Сережа действовал всегда хитро, уловками и подлыми ударами. Это было главное отличие от стиля Олега — тот всегда был прямолинеен, сбивающий силой, хотя и он умел находить слабые места и бить по ним. С Сергеем приходилось быть намного внимательнее и осторожнее, все время следить и за ним, и за окружением, потому что Разумовский часто загонял в тупик, чтобы в нем добить. Лере было тяжело на такой скорости следить за всем сразу. И Разумовский вскоре ее завалил, придавливая горло предплечьем. — Тормозишь, — зашипел на нее альфа, опасно щурясь. — Слишком медленно. Мы не первый раз занимаемся вместе, должна была привыкнуть к моему темпу. Лера постаралась молчать, поднимаясь на ноги, потирая ушибленную шею — Разумовский не жалел ее. Но, как показали события прошлого, это было правильно, в настоящем бою нет времени, нужно постоянно быть внимательным, следить за всем сразу. Можно сказать, что сейчас тренировки приобрели целостность — Олег учил приемам и их оттачивал, Сергей учил их применять, хотя и не всегда вспоминая, что имеет дело не с врагом, а союзником. Разумовский пылал надменностью и силой, на каждый новый пропущенный удар устраивая Лере вынос мозга. Макарова поняла, что главное в этой тренировке — воспитание ее терпения и укрепление нервов. — Лерочка, не позорь меня, — рыкнул недовольно Сережа, заезжая ребром ладони по боку девушки. — Как ты еще жива осталась, не понимаю? Тебя воспитывать, кажется, бесполезно, ты как рыбка, забываешь все через занятие. Разумовский сел на любимого конька, всем видом и словами унижая подопечную и возвышая себя. Выхода из такой ситуации было два — либо начать ругаться и в итоге наорать друг на друга, либо надеяться на чудо. Лера решила делать ставку на чудо и очень жалобно посмотрела на Олега, пока Сергей отвернулся. Волков понимающе усмехнулся, а затем очень громко и протяжно вздохнул. Если бы у Разумовского были звериные уши, они бы тут же встали, улавливая этот звук. — Олеж, все хорошо? — сразу встрепенулся альфа, направляясь стремительно к Волкову. Олег сделал очень сложное лицо — что-то между жалобным и упрямым. — Серый, не обращай внимания, я в порядке, — произнес Олег, снова вздохнув, опуская плечи. Лера не знала, можно ли ей смеяться — Волков был отвратительным актером, но Разумовский в своей любви и волнении не замечал насколько наигран омега. Сергей встревоженно нахмурился, внимательно осматривая Олега, который предусмотрительно отвернулся, хотя морду кирпичом держал отлично. — Олеж, у тебя что-то болит? — спросил альфа, присаживаясь на корточки перед сидящем в кресле Волковым, аккуратно кладя ладони на его колени. — Серый, все хорошо, не отвлекайся от тренировки, — махнул рукой, поморщившись, Олег. — Ты важнее тренировки, — тихо произнес Сережа, преданно заглядывая в лицо. Лера, пока его мучитель был занят, успела сбегать тихонечко к сумке и присосаться к бутылке. Олег отвлекся от изначальной цели, уже полностью обратив внимание на такого покорного и крайне трогательного альфу. — Я правда в порядке, Серый, — слабо улыбнулся Олег, вплетая пальцы в слегка влажные волосы Разумовского. — Не загоняйся. — Что-то хочешь? — спросил Сережа, обнимая омегу за голени, укладывая подбородок на колени. — Нет, правда нормально, — вздохнул Волков, понимая, что теперь от него не отлипнет гиперзаботливый альфа. — Сырок будешь? — продолжил спрашивать Разумовский. Знал, что даже если Олег чего-то хочет, то не признается в жизни. — Сырок буду, — согласился Волков, стараясь сильно не лыбиться. Сережа кивнул сам для себя и, потянувшись, поцеловал по традиции живот Олега, затем поднимаясь на ноги. — Лерчик, у тебя небольшой перерыв, — крикнул девушке Разумовский, ускакивая к сброшенным в сторону их вещам. Лера аккуратно приблизилась к Олегу, пока Сергей не видел ее маневров. — Спасибо, — вполголоса поблагодарила девушка. — Да не за что, — произнес задумчиво Олег, глядя нахмурено перед собой. — Но ты не поверишь, я правда сырок захотел. Вид при этом был очень озадаченный, будто Волков сам удивился этому неприятному положению дел и не знал, что с этим делать. Лере это казалось забавным, но она понимала Сережу с его гиперопекой — такого рассеянного и теперь частенько чуть удивленного Олега хотелось оберегать. — Может, хочешь питьевой йогурт? — спросила заботливо Лера. — А с чем? — автоматически уточнил Олег, но осекся, несколько смущенно поднимая глаза на девушку. — Не стоит, правда, беспокоиться. Негоже объедать бедных студентов. — Как скажешь, — пожала плечами Лера, мимоходом отмечая. — Он клубничный. Она заметила, как напряглись лицевые мышцы, как мрачнее сдвинулись брови. Сережа почти сразу подскочил с упаковкой сырков, передавая их еще пребывающему в мрачной растерянности Олегу. — Спасибо, — кивнул ему омега. — Пожалуйста, — протянул ласково Сережа, ероша темные волосы. — Лерочка, перерыв закончился. Продолжаем избиение маленьких котят. Сравнение совершенно не нравилось, но с другой стороны она уже себе выиграла время на отдых и отключения лишних мыслей. Теперь пришла очередь новой пытки, в которую Разумовский окунулся с головой, выбивая из подопечной дух. Лера очень хотела вернуть себе в наставники Олега, который был более человечным и понимающим. Но теперь она должна быть понимающей и не заставлять беременного скакать с ней. Да и не дали бы ей, на месте убили. А пока убивают ментально, снова и снова унижая. Черт возьми, Лера мечтала, чтобы беременность прошла как можно быстрее, ей нужен был ее наставник! — Господи, Валерия, ты меня разочаровываешь! — вздохнул недовольно Сергей, заломив девочке руки. — Если тебя разочаровываю я, то тебя разочаровывает и Олег, — прошипела от боли Лера, не удерживаясь от шпильки. — Он же меня этому учил. Разумовский замер, а затем Лера отчетливо услышала недовольное сопение. — Не смей так говорить никогда, — змеем зашипел Сергей, усиливая давление на залом. А затем отпустил, отходя на несколько шагов. Повернулся к ожидающему Олегу, замечая взволнованную гримасу на лице. Сережа ему улыбнулся, что Валерию передернуло — слишком ласково и нежно-влюбленно. — Заканчиваем, Лер, — произнес Сережа, все еще глядя на свою пару, а потому звуча крайне мягко. — Мы хотим домой. — Ты уверен, что вы оба этого хотите? — спросила Валерия, отворачиваясь от этой неловкой картины. — Знаю на все 100, — рассмеялся Разумовский, тихо добавляя. — Олег никогда не признает, если чего-то хочет. Особенно сейчас, когда у него появляются капризы. Он скорее удавится и себя накрутит, но не скажет. — А почему уверен, если он не признает? — удивилась Лера. — Мы переодеваться, Олеж, и поедем домой, — вместо ответа крикнул омеге Сережа. Олег на это несколько раз активно кивнул, поднимаясь с места, потягиваясь. Разумовский отвел от него взгляд и повернулся к Валерии, глядя на нее теперь строго и как-то грозно. — Олег всегда был терпилой, который никогда не скажет ни о боли, ни о волнениях, ни о страхах, — вполголоса произнес Сережа. — Тем более… он не в полной мере мне доверяет. Потому я умею его понимать не только по жестам и взглядам, но даже по напряжению спины. — Ты хорошо его знаешь, — несколько удивленно произнесла Лера. — Лучше, чем он сам, и даже лучше, чем он думает, — лукаво произнес Сережа. — И знаю, что ему хочется домой и клубничного мороженого, но ему стыдно в этом признаться. — Я ему предлагала клубничный йогурт, — ответила Макарова, проходя ближе к раздевалке. — Может, ты ему правильно предложишь, чтобы он принял? — Лерочка, — покачал головой Сережа, глядя на девушку, как на глупого щенка. — Он же знает, что это твой йогурт. Думаешь, его это не расстроит? Лера насупилась и ушла от Разумовского в душевую под его заливистый хохот. — Чего смеялся? — спросил ожидающий Олег, когда Сережа вышел из раздевалки. — Наша девочка такая наивная и глупая иногда, — улыбнулся альфа, оплетая руками партнера, утыкаясь ему в шею. — Ты снова в моем свитере. — Мне комфортно в нем, — немного смущенно ответил Олег. — И тепло. — Но все равно не забудь надеть шарф, простужаться даже чуть-чуть нельзя, — несколько строго произнес Сережа. — Ладно, — закатил глаза Волков. — Я помогу обуться, — сказал Разумовский, подталкивая омегу к выходу, где стояла уличная обувь. Олеговы берцы особенно выделялись на фоне кроссовок Леры и дорогих начищенных ботинок Разумовского. — Сереж, я могу спокойно наклоняться и завязывать шнурки, — возмутился, закатив глаза, Олег. — Я просто хочу о тебе позаботиться, — миролюбиво произнес альфа, опускаясь на колено перед партнером. — Сам снимешь кроссовки? — Разумовский, тебе просто приносит удовольствие надо мной издеваться, — вздохнул Волков тяжело и смиренно, садясь на пуфик у двери. Который, кажется, специально для него и поставили. — Ты милый, когда смущаешься и ворчишь, — произнес Сережа, поднимаясь на ноги, сам переобуваясь. — Серый, прекращай, — пробурчал Олег, заметно краснея, натягивая высокие сапоги. — Будем заезжать за мороженкой? — спросил Сережа, все же отбивая ладони Волкова от шнурков, сам наклоняясь, чтобы завязать симпатичные бантики. — Если ты хочешь, — пожал плечами омега, делая непроницаемое равнодушное лицо. — Как думаешь, я хочу сыр косичку? — спросил лукаво Сережа, поднимая хитрый взгляд. Олег закусил губу и судорожно вздохнул. — Хочешь, — кивнул все же Волков. — Значит, и ее возьмем, — согласился Разумовский, вставая и помогая подняться на ноги омеге. — Устал. — Нет, — покачал головой омега. — Значит, да. Сережа рассмеялся с недовольного выражения лица напротив и поцеловал сжатые губы, сразу стирая весь негатив. — Ну меня минуты не было! — взвыла за их спиной Лера. — Пора привыкнуть, Лерочка, — рассмеялся Сережа, натягивая на Олега шапку. И снова целуя. Снова и снова.