Спутал

      Если б его сейчас увидела покойная Огэст Эймс, на которую Гриша любил передёрнуть лет эдак пять назад, пока случайно по пабликам не разлетелась новость о её смерти (он тогда взгрустнул, чесслово!), то, наверное, бы не стала отговаривать. Он поправляет кепку, стараясь натянуть козырёк прям на глаза, чтоб не было видно, что ему всё же немного стремновато, и запрыгивает в лифт, который должен унести его на этаж пятидесятый с чем-то. Где-то в закромах телеги хранится полный и точный адрес, но Ляхов, как и всегда, самое основное забыл.       Рядом с ним какие-то ёбаные офисные труженики, которые не косятся только из-за того, что он целиком и полностью упакован в стоники, и кроссы у него ничего, чистые даже, но сама ситуация — полный крах. Сняться в порнухе для него раньше было лишь шуткой в духе «да тебе стоит попробовать!» от Владоса, который не просто матёрый ёбарь-террорист, татуированный лось и тестостероновый хуй в одном (не лице, а) тулове, но и квалифицированный актёр кина для взрослых, причём не эротики там какой-нибудь, которую все в детстве смотрели по парам: один на шухере, второй пялится, сидя ближе к телику, чем всегда говорили предки; Владос снимается в настоящем жёстком порно, прям-таки новый Рокко Сиффреди, только корни не из Италии. Оттуда только шмотки, которые он может себе позволить.       Теперь Гриша стоит на пороге одного из множества «кабинетов» в Сити, ожидая, что уже на пороге его встретит сочная милфа, и с этого начнутся съемки, а оператора он вообще не увидит! И с режиссёром ничего обсуждать не придётся.       Но, увы. Встречает его обычный мужик, суетолог какой-то, который пропускает внутрь и тут же отходит, видимо, по своим делам. Что-то объясняет другому чуваку, оборачиваясь через плечо и невежливо прося закрыть дверь. Что ж! Гриша захлопывает, думает — разуваться ли, потом о том, что тупой, проходит дальше, пока просто слоняясь тут, надеясь, что его кто-нибудь ткнёт в плечо и скажет, что ему делать. Ну то есть… понятно что, но. Но-но-но! Он всё же не звёзда, чтоб его узнавали. Даже в порно.       Егора даже не тревожат, потому что у него сеанс внутренней медитации с попыткой привести в порядок хотя бы брови. На остальное похуй, он и так красив до смерти, причём что для мужиков, что для тёлочек, но в своих предпочтениях выбирает только первых. Так уж сложилось, что ёбля на камеру с, естественно, абсолютно бережным отношением к нему, приносит нехилый кэш, бабки каждый день говорят ему «здравствуйте!», а ещё он недавно прикупил новую машину. И да, снова пидорскую и дорогую в обслуживании бэху. Душа захотела, понравился цвет, а вот номера оставил совершенно обычные — мало ли среди гаишников тех, кто будет его узнавать? Он где-то слышал, что менты — они такие. Всё время желают, чтоб им че-нибудь куда-нибудь вставили, причём без запаса пятилитровки с вазелином, ха-ха.       Ладно, вазелин прошлый век. Как и презики, которые доставляет гандонщик по борделям по цене две тысячи за целую коробку — унилатекс, кажется? — и смазка той же фирмы, после которой ощущения, будто сморкнулись на ладонь и… туда. У Булаткина всё в этой жизни для собственного комфорта и кайфа: от машин и хаты до банальных презервативов, смазок и масел для массажа. Ну, а массаж, чтоб, естественно, делали ему.       Откинувшись на спинку стула, он проверяет симметрию красивых бровей и улыбается довольно, дополнительно освещая комнату ещё и светом своих виниров. Красавчик!       Самолюбование занимает ещё немного времени, после чего в дверь стучат и приходится прерваться. Но никто не расхлебянивает врата его гримерки, поэтому стоит просто прислушаться, уловить голос режиссёра, который полуприказным тоном велит валить на площадку.       Но торопиться — не прерогатива Егора. Он медленно поднимает свои чресла с кресла и начинает надевать тот дорогой минимум, что притащил для себя любимого.       Гришу находят быстро — стоит только развалиться на диване, который, по ходу дела, предназначен для съёмок. Тут же подлетает тот чел, что его сюда пустил, велит поднять жопу и отойти в сторону, а сам начинает рядом выстраивать камеры.       У них вообще будет сценарий или придётся импровизировать?       Толстомордый режиссёр с кучей бумажек в заднем кармане джинсов и мешками под глазами вяло приветствует рукопожатием дохлой рыбы, вручает свёрток как из жопы (ну да, карман же задний), и всё же разрешает присесть, говоря, чтоб тот готовился ко съемке, читал сценарий, погружался в атмосферу… короче режиссёр порева — не футбольный тренер, и настраивать он ну никак не умеет!       Обратно на диван в ожидании эффектной тёлочки, что развеет его сомнения в плане выбора нового рода деятельности. У Гриши при мыслях об этом даже нервозность пропадает, хотя косячок тут точно не был бы лишним. Он закидывает ногу на ногу, убирая бумажки в сторону, делает глубокий вдох и вытаскивает из кармана телефон, чтоб поставить режим авиа. Вот так заебись! Да почти всё уже становится заебись, кроме…       — А где, так сказать, туловище для жёсткого и страстного секса? — ибо всё это дело должно было начаться в одиннадцать. Время — 11:53. Дамам положено опаздывать, но не в том место, где им щедро платят, и Гриша в своих убеждениях уверен.       — Нюхает кокаин, погодь! — шутит оператор, а Ляхов думает, что это шутка, иначе предложили б что ли ему дорогу? Во жадобы!       Ещё минут десять созерцания камер вокруг, потом резко «камера-мотор!», и Гришка аж от неожиданности роняет кепку прям за диван, пытаясь её поправить козырьком назад. Садится максимально брутально, хотя в куртане пиздец как жарко, вытягивает ноги вперёд, смотрит в ту сторону, откуда все расступились, и глаза ползут на лоб.       — Это че за хуйня? Не пооооняяял… — тянет он, вскакивая.       Перед ним, ну, чувак. Светленький или скорее обесцвеченный, весь в татухах и с уровням загара «загорал от своего чсв». Выражение лица такое же. Глаза на лоб, «так стоп!» — откуда-то сбоку, и недовольное рыло режиссера.       — Вы чёт попутали, не? Тёлка где?       Тут же к нему медленно ковыляет режиссёр с ворохом своей макулатуры в заднем кармане, пока Егор максимально картинно закатывает глаза и отходит в сторону, вставая в стойку как для зарядки на физре… классе так в седьмом. Его не то, чтобы не устраивает сам партнёр, очень даже милые торчащие в разные стороны ушки, прикрытых шевелюрой, но… тёлки… тёлки? Ебанутый?       — Ты договор читал? Тут про тёлок где написано? — режиссёр тычет в какой-то из пунктиков, пока смотрит на экземпляр сценария, что остался на диване. Садится, быстро пробегает глазами эти полтора листочка. — То-то же! На площадку!       — Ваще-та! — Ляхову-то в своей бумажке тыкнуть некуда, он просто пытается выиграть на том, что выше этого изготовителя порнухи. Но грозно смотреть не умеет, да и вообще сам по себе не такой уж и грозный. — Я не это! Не таво! Ты понял кароч! И идите-ка вы все нахуй! — разбросав бумажки, он важно и гордо собирается свалить, как тут за руку его оттаскивает оператор. Дядя режиссёр не договорил?       — А про неустойку читал? — опять куда-то тычет! Вот сука! Видно, что у него с нервяком проблемы, ему б подлечиться травами, а то аж глазки навыкат, ладошки в разные стороны и пот у висков. Он поворачивается к Егору, буквально закипая, пока тот стоит у панорамного окна и надеется на то, что в башнях офисе напротив его фоткают для модного журнала. — Разбирайтесь сами! А нет, так будете платить неустойку по договору! Оба, блядь! — суёт все эти бумажки обратно в карман, разворачивается и уходит, следом подтягивая всю съемочную группу.       Гриша обратно падает не диван, буквально через секунду освобождая место для Егора, который, презрительно зыркнув, всё же садится рядом.       Как известно, в России слово контракт никто не знает. Гриша смотрит вниз, а потом на чела, который ну вообще не выглядит так, будто он не знал… или знал? Или забыл из-за плотного графика съёмок? По тому вообще трудно что-то сказать, просто весьма самодовольное слащавое лицо.       А вот, что видит Егор перед собой, он понять не может. Какого-то совершенно левого чувака, который может пришёл заработать денег для больной мамы, а может просто потому что не с кем поебаться? При этом не хочет ебаться с ним даже за бабло? Крайне странный экземпляр.       И каждый из них ждёт, что вторая сторона начнёт диалог, потому что вряд ли режиссёр ушёл пить свой кофе надолго.