Спутал

      Егор возвращается домой, кидает две связки ключей на подставку для обуви, а сам плюхается на диван с охуенным видом, вытягивая ноги вперёд. Обычно, возвращаясь со съёмок, он практически не думает о том, каков был его день, не подводит итоги, а, соответственно, никаких выводов. Но сегодня день особенный. Гугл поиск не даёт ровным счётом ничего, загадочный Гриша остался лишь в воспоминаниях прошедшего дня, и вроде бы хуй с ним, волнует лишь вопрос о том, как же так произошло, что этот профан делал на съёмках с НИМ. Очевидно, что прошёл какой-то очень толстый рофл, который он не выкупил.       Смотрит на дату — не первое апреля вроде. Продолжает свои навыки использования гугла дальше, даже думает обратиться к кому-нибудь из своих коллег, знают может, и путь ведёт на аккаунт студии Назара Вотякова, далее путешествие в его инсту, и, оп-па! Знакомые всё лица! Переход в аккаунт Гриши, где ничего особенного, только пара фоток студийного и несколько обычного качества, какие-то тусы, где тот в сползших на половину жопы трениках, где видно полосочку резинки трусов, которые обязательно какой-то бренд. Куча челов рядом, иногда тёлочки, но с ними фоток меньше. Булаткин разглядывает публикации в надежде увидеть знакомые лица. Видит только охуеть известного в кругу жмж и жмжж и прочих вариаций где один м и много ж порноактера, который ему сразу не особо нравится — он вообще к натуралам слегка с опаской относится, особенно если они выше и такие вот здоровые, да ещё и с таким надменным взглядом.       Долгие раздумья о том, стоит ли подписываться, и всё же любопытство и жажда пообщаться с кем-то, с кем точно не выйдет, хотя бы потому что уже не получилось, берёт верх. Егор блочит мобилу и кладёт рядом, но тут же экран загорается новым оповещением о том, что теперь его подписка взаимна.       Гриша, насмотревшись ужасов из порнухи, спустился вниз для того, чтоб ещё раз пообщаться с Назаром. Высказать ему свой ахуевоз от увиденного, а заодно словить вопросительные взгляды от остальных пацанов, которых теперь стало больше — притащились Артём и Тимур, которые тихонько переговаривались, кое-как помещаясь вдвоём в кресле, которое предназначено лишь для второго, что-то поочерёдно показывали друг другу на экранах своих мобил и в сторону Ляхова бросили взгляд всего по разу. Им что пацаны ещё не рассказали что ли? Или под сурово-холодным взглядом Вотякова не решились?       — Слыш, ты не говорил, че это была за съёмка! Что там пиздец же! Так было задумано или че? Аааа-ху-еть! — Гриша всё ещё в состоянии, когда в голове остались четкие картинки видоса, что он просмотрел, причём они прям идут, и идут, и идут… И идут блять!       Назар же спокоен как удав — это его обычное состояние. Косит взглядом вбок и улыбается. Шмыгает носом, поправляет септум указательным пальцем и разваливается поудобнее, наконец, закрывая ебучее приложение с онлайн-покером.       — Не задумано. Так получилось, — бесконечно долгие паузы между словами, инфу хоть клещами вытягивай, хоть под пытками — возможно и будет результат, а так… — Мы ваще поцапались сначала. Сценария не было, вот и… — пожимает плечами.       Вотяков сейчас спокойнее, чем час назад. Смирится с чем угодно, особенно если ему это не нравится, всегда давалось ему с трудом, но навряд ли что-то светит и Грише — у них-то вообще ничего не было. И хорошо, а то по интернету гуляло бы напоминание минут в двадцать-двадцать пять об этом.       Ляхова больше всего удивил момент — но о своих эмоциях он вслух не скажет — когда Назар в обычной своей манере сначала прожёг взглядом, а потом ебанул Егору по щеке…прям наотмашь…а глаза у того будто заблестели ещё сильнее.       Так пиздануть лично он не смог бы.       От мыслей отвлекает звук нового уведомления на телефоне. Гриша берет в руки телефон, Назар косит взглядом в экран, и брови ползут на лоб у обоих.       Конечно, долго размениваться на мысли о причинах и последствиях нет смысла — подписка в ответ, зачем-то довольная лыба и десять секунд, чтоб удалиться к себе наверх, а там докурить то, что осталось аккуратно потушенным в пепельнице. Сделать быструю фоточку косого, зажатого меж пальцев и отправить Егору без какой-либо подписи, а просто потому что снимок помятой бумаги и дымка после ещё пары тяг показался пиздец каким эстетичным.       «Это какой по счету за сегодня?»       Егор, почему-то уверенный, что второй, третий или больше, смотрит в экран. У Гриши аккуратно постриженные ногти, в отличие почти от всех его братишек на фотографиях, которые весьма прогрессивные, собственно как и он, и делают красивый маник у мастеров, отнимая записи на лучшее время у прекрасного пола.       В ответ приходит «угадай» со скобками, и Булаткин прям-таки чувствует эту ноту «:)))» в сообщении — никакого депрессона и нытья, которого он вдоволь наслышался от коллег, которые в прямом смысле заебались. А тут чистая, невинная, накуренная душа.       «Считай угадал. Че за сорт?»       «шаришь?)»       «Нет»       Какая-то глупая ирония вышла. Егор думал, что получится выебнуться в своём стиле, но так легко и просто загасился от ощущения, что о нём через экран прочитали всё. Либо просто очень хорошо и незаметно сманипулировали.       Но в голове Гриши не было и мысли об этом. Он просто слишком накурен и даже счастлив. На экране на паузе финалочка досмотренной до конца порнухи, и он думает сфоткать и это, но эта гениальная мысль куда-то улетучивается вместе с кучкой других мыслей, что крутились в голове всего пару секунд назад. Осознание готовности от выкуренного доходит далеко не сразу, а потом также улетает куда-то в космос. Егор пишет что-то ещё, но пальцы, чтоб ответить, уже не двигаются, а мозг отказывается думать.       На следующий день, со слегка тяжеловатой головой и сушняком во рту Гриша смотрит эти самые сообщения, но там…нихуя. Кажется, не дождавшись ответа Егор просто подчистил то, что отправил. Видимо, как сказал Назар, тот реально сложный чел. Небось при расставаниях лайки с фоток убирает и в сторис пишет о двуличности белыми буквами на чёрном экране.       Если говорить уж совсем громкими словами, у Егора жизнь будто поделилась на до и после. Он действительно отозвал сообщения, которые написал, в которых не было ничего особенного, просто в очередной раз подчеркнул забавность татух на чужом теле — какого-то хуя он запомнил их все. Потом, после полутора бокалов винишка, которое должно было расслабить, он предложил как-нибудь потусить вместе. «Просто потусить — на большее не надейся» зачем-то уточнил он, но потом удалил и это. Хотел показаться беспалевным, но в итоге жёстко прокололся, ибо они все были отмечены как прочитанные, правда Ляхов к тому моменту был уже в ауте, причём даже не пожрав.       А вот проснулся с тем же чувством, что и Егор. Спустившись вниз, получил намёк от Владоса, что пытался возиться с завтраком, но как-то криво, что глазки-то всё ещё как красный свет светофора, смешок и фразу: «ты че, всё ещё вчерашний день никак переварить не можешь?».       Откровенничать, особенно с утра и трезвый Гриша не хочет, намекает на то, что трудно переварить будет, скорее всего, то, что навалил на сковородку сам Влад, и плюхается на диван в гостиной. А потом он, само собой, с подъёбкой говорит Егору, что спалил удалённые им сообщения.       «Не знаешь, че там со съемками? Неустойку съебут?»       «А я думал ты хочешь увидеться со мной»       Ох уж эта самооценка! Гриша цокает языком — никак он не может привыкнуть к тем, кто почти половина тех, кто его окружают, из той же оперы.       «Это само собой))»       Хуй знает каким способом, но ещё за пару сообщений Грише удаётся заманить Булаткина выбраться в центр вечером. Егор в жёстком ахуе, и даже не спрашивает своё любимое и такое стандартно-тпшное «ой, а это что, свидание?», просто одевается постильнее и обливается парфюмом с ног до головы, чтоб подкатить к месту, где Ляхов, что добирался на метро, должен был его ждать.       Гришка упакован в стоники, в кепосе и с широкой цепкой на шее. Без разрешения закуривает в тачке, пару раз пепел срывается и разлетается по салону, за что каждый автолюбитель бы замочил, но Егор пытается сосредоточиться на дороге, а не задравшихся выше колен шортах Ляхова.       Решение рвануть в бар с самого начала глупое, потому что Булаткин строит из себя непьющего, правильного, такого нешарящего, но после двух шотов текилы сидит на крышке унитаза в сортире, пока Гришка, случайно намочив руки, пытается раскуриться.       — Ненене, я не буду! — ноет он и отворачивается от вездесущего дыма. В кабинку уже долбят, че говорят — хуй разберёшь — а Гриша настаивает, а уж заговаривать зубы он умеет.       Потом звучит предложение запереться домой, и они очень долго куда-то едут. Ляхов почти засыпает в дороге, кое-как они доживают до места, и утро встречает их крайне по-разному.       Гришу будят лучи солнца прям в ебальник, он готов завыть только от этого, так-то ему почти нормально. Встаёт — полностью одетый — дома. У себя и у себя в комнате. Спускается вниз, где видит просто умилительную картину — Егор на всеми любимом диване, прикрытый пледиком, а рядом, на столике, тонна украшений и гондоны.       Щурится — нихуя не видно. Сползает на пару ступенек пониже и рассматривает кольцо одного из своих братишек, которое узнал бы из тысячи. Воротит морду и идёт в ванную, чтоб окунуться в холодную водичку, попить прям там, а заодно попытаться вспомнить хоть че-нибудь, что было в этом доме после их приезда.