***
Господин Пак никогда не забудет тот период, когда его тело было бесполезным куском живой плоти. Конечности не слушались сигналов мозга, пальцы не могли сжаться, а мышцы настолько ослабели, что любая нагрузка казалась мужчине катастрофичной. Несколько лет, проведённых в коме, словно вырезанное время из памяти и жизни. С тех пор Пак Чимин не давал себе продыху. Первое время мужчина был одержим возвращением своей былой физической формы и силы. С помощью ежедневных нагрузок и тренировок главе песочных людей удалось даже превзойти самого себя. Как и раньше никто из приближённых, кто также, как и Чимин, занимался в их личном зале, расположенном на нижних этажах главного здания конгломерата «Sandman», не горел желанием встать с главой в противоборство на борцовский ковёр. Никто не хотел начинать свой день с болезненного захвата и следующего за ним проигрыша. Все знали, в какое время господин Пак посещал зал, в какое время принимал душ и, переодевшись, отправлялся в свой офис, поэтому зачастую Чимин тренировался в одиночку. Это положение вещей и льстило ему и расстраивало, так как он жаждал спаррингов. Ничто не тренировало сноровку, скорость и навыки лучше, чем живой бой. В итоге нашёлся тот, кто смог составить ему компанию в утренних тренировках. Рост по служебной лестнице Чон Чонгука начался именно с его физических навыков и высокого болевого порога. Пак Чимин встретил его впервые, когда следы угнанного фургона Мин Юнги привели к Чонгуку. Благодаря покровительству последнего, молодой человек находился в самой настоящей «заднице» во всех смыслах этого слова. Он был на плохом счету у бывшего главы, считался мёртвым для остальных приближённых и некоторое время скрывался, помогая господину Мину с его делами из тени. По хорошему Чон Чонгука нужно было давно порешить, однако он сумел понравиться господину Паку, который впоследствии и позаботился о изменении его репутации. Если при их первой встрече Чонгук был похож на дерзкого дворового подросшего щенка, то сейчас этот человек стал настоящей бойцовой псиной, здоровенной и крепкой, как скала. Одно в нём осталось неизменно — преданность. Мужчина был предан своему бывшему хозяину и хозяйке, с той же преданностью он отнёсся и к нынешнему, и господин Пак прекрасно улавливал это чувство в его горящих глазах. Из общего коридора донёсся едва слышный хлопок, затем небольшой шорох, звук открываемого шкафчика и, наконец, дверь в просторный зал отворилась. Господин Пак заведомо знал, кто это, поэтому не повернул головы в сторону Чонгука, приближающегося к нему ленивым шагом, засунув руки в карманы спортивных шорт. Он чуть приподнял голову и склонил её набок, отчего внушительный кадык стал ещё более заметным. Казалось, в этом мужчине не было ни одной мягкой линии. Даже мышцы на челюстях, которые Чонгук время от времени любил сжимать так, что на скулах играли желваки, казались накаченными, как все остальные мышцы тела, украшенного татуировками и пирсингом. Брови вразлёт, сошедшиеся у переносицы, цепкий тёмный взгляд полуприкрытых глаз, выбритые виски и завязанные в низкий хвост на затылке отросшие волосы придавали его своеобразной красоте устрашения. Вообще, в этот зал не было входа никому, помимо главы и его приближённых, однако для Чонгука сделали исключение. Ввиду того, что никто из глав отдельных ветвей клана не хотел составлять компанию господину Паку, совет согласился на его присутствие в тех местах, где Чон Чонгука быть не должно. Господин Пак на самом деле делал очень много исключений для своей «правой руки»: дал ему второй шанс, причислив к своим подчинённым, доверил ночной клуб, вкупе с ведением чёрного бизнеса в его стенах, а также разрешал потрахивать свою вдовствующую сестру, к которой Чонгук был преданно привязан, как к своей госпоже. Последняя уступка далась ему с бо́льшим трудом, чем остальные. Чонгуку же она стоила с месяц жестоких побоев по утрам, после которых мужчина выходил из зала с кровоточащими губами и саднящим телом, но с неизменной довольной улыбкой. Господин Пак выполнил последний подход и отпустил турники, принявшись сжимать и разжимать пальцы. Чонгук встал в нескольких метрах от главы, заняв непринуждённую позу, выставив одну ногу вперёд. Чимин любил правила и не любил их нарушать, поэтому собирался пройти к специальному месту на татами для спарринга. Чонгук же, балованный «вниманием» босса и его сестры, наоборот, далеко не так часто следовал правилам, если они не относились к чрезмерно важным. Чон любил раздражать босса своим мелким непослушанием, особенно если это касалось их утренних спаррингов. Чонгук провёл языком за щекой, улыбаясь при этом как игривый, шкодливый парнишка, собирающийся сделать пакость и убежать. Знал, что от господина Пака не убежит, обязательно получит своё, однако соблазн увидеть раздражённое лицо Чимина был слишком велик. Чонгук медленно освободил руки, одетые в специальные перчатки без пальцев, и поменял позу, собираясь напасть исподтишка. Мужчина не брезговал нечестными способами борьбы и в реальной жизни. Если в стенах этого зала Чонгук просто игрался, то за его пределами подобная беспечность, какая сейчас была у господина Пака, вполне могла привести к летальному** исходу. За глаза Чон Чонгука и называли верной псиной Паков. Стоило Чимину указать, как он выполнял приказ, независимо от того, каковы указания. Убить, значит, убить. Напугать, так напугать. Но везде и всегда Чонгук не забывал играться и своевольничать. Прежде чем убить, вдоволь наслаждался своими жестокими играми и муками жертвы. Если запугивал, то так сильно и жестоко, что все поставленные условия выполнялись в два счёта и с большим рвением. Если поначалу вступления на пост главы Пак Чимин внушал уважение, то с появлением в его арсенале Чон Чонгука, начал внушать и устрашение. «Верный пёс» был мощным оружием в его руках, и господин Пак не брезговал им пользоваться. Чонгук сорвался с места и мгновенно оказался позади господина Пака. Он обхватил его за шею и наклонил назад, чувствуя, как тело босса быстро адаптировалось под ситуацию. Чонгук выставил ногу вперёд, уперевшись коленом в копчик противника, чтобы не дать возможности боссу дотянуться до него ногой, а сам продолжал удушающий приём. Господин Пак был меньше ростом и гораздо худее своего оппонента, однако его изворотливости и силе можно было позавидовать. Лишние несколько минут промедления, и победа осталась бы за Чонгуком, однако Чимин освободил одну руку, прекратив чинить сопротивление у шеи, и дотянулся до ноги противника, сжал кулак и со всего возможного размаху ударил в область колена. Благодаря этому, тело Чимина съехало вбок, Чонгук потерял равновесие, и оба мужчины завалились назад. Гулкий тяжёлый звук разнёсся по помещению вместе с шумным дыханием и кряхтением. Господин Пак разъярился не на шутку. Он вырвался из захвата, игнорируя собственную боль, и тут же попытался сделать болевой захват руки Чонгука, но тот вовремя откатился в сторону и подскочил на ноги. Чимин медленно поднялся, угрожающе расставив руки по сторонам, будто вот-вот собирался напасть. Чонгук отзеркалил его позу и усмехнулся, обнажая зубы. Атакующий злой Чимин был уязвим как никогда. Он мало думал о защите и много — о желании сломать противнику конечности, поэтому Чонгук отскочил и попятился назад, когда Чимин стремительно атаковал. Чон хоть и был крупнее босса, но уступал ему в скорости, потому ошибка могла стоить ему сломанного носа или порванного уха, ведь серьги и пирсинг мужчина не снимал даже на время боя. В смешанных единоборствах, разумеется, были правила, и Чимин свято чтил бы их, не будь Чонгук настолько раздражающим для него сейчас. Выводить господина Пака из себя — сомнительное занятие. На ещё один выпад Чимина Чонгук выставил защиту. Атака продолжилась в том же духе, но Чон до этих пор успешно отбивался от ударов. Чимин вдруг резко присел, подныривая под руку Чонгука. Последний не успел отскочить, как получил два удара в бок, а после под сгиб колена. Если господин сумел добраться до противника, то его можно было считать поверженным. Пусть ноги Чонгука подкосились не сильно, Чимину всё равно удалось взять противника в удушающий захват. Вот только в этот раз господин Пак намеренно повалил мужчину на пол, вцепляясь в шею сильнее, обхватывая ногами торс Чонгука и удерживая его на месте. Чон напряг шею и челюсти, упираясь в руку оппонента подбородком и руками, тем самым не позволяя себя задушить. Он пытался повернуться хотя бы набок, чтобы как-то выкрутиться из тисков, но Чимин вдруг стал невероятно тяжёлым и напористым. Все попытки остались бесполезными, а рука главы всё сильнее сдавливала шею. Чонгук откинул руку и принялся бить ладонью о пол, признавая поражение и прося помиловать, но Чимин будто не замечал этого. Ещё долгие несколько минут продолжались муки Чонгука, после чего босс отпустил его, скидывая с себя. Он встал и прошёлся по залу, проводя рукой по волосам, пока Чонгук вставал и разминал шею. — Может, ещё разок? — спросил Чон, когда глава принялся наливать в стакан воду из дозатора. Мужчина отвлекся от своего занятия и выдавил из себя сдавленное злобное рычание, ткнув в Чонгука пальцем: — Не дождёшься команды ещё раз, и я сверну твою долбанную шею. Мужчина тут же вернулся к своему занятию и осушил стакан глоток за глотком. — О-оке-ей… — протянул Чонгук, поджав губы и присев на один из тренажёров. — Вы и правда думаете, что в жизни ваш противник будет ждать, пока вы увидите его? — Если мне когда-то захочется устроить симуляцию реальной угрозы жизни, я скажу тебе об этом, Чонгук… — уже более спокойно, но с чересчур явным недовольством во взгляде, ответил господин Пак. Его злость стремительно рассеивалась, по большей части потому, что удалось одержать верх над Чонгуком, а ведь это получалось далеко не всегда. Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь на том, чего ещё хотел от сегодняшней встречи с подчинённым. Лицо главы вновь приобрело немного хмурое выражение, и он, уперев руки в бока, повернулся к Чонгуку лицом. — Ери говорила, что хочет взять тебя в качестве сопровождающего на семейное торжество господина Ким Тэхёна. Не знаю, в курсе ли ты… — Чонгук отрицательно помотал головой, сложив руки под грудью и сильнее сведя брови вместе, ведь теперь почти каждый песочный человек знал, кто такой этот господин Ким. Чимин предупреждающе вздёрнул бровью и чётко проговорил: — Хочу предупредить. Чонгук попытался предотвратить улыбку, так и просящуюся на лицо, но не сумел, таки улыбнулся, поведя головой в сторону, будто ему сделали комплимент. — Чонгук, — Чимин попытался воззвать к серьёзности мужчины, снизив тон. — Господин Пак, я же не идиот, чтобы провоцировать Ви… — наконец, отозвался он, иронично сдвинув брови. Ответом ему послужил внимательный взгляд исподлобья. — Без шуток, Чонгук. — Без шуток, — повторил за Чимином подчинённый и кивнул головой, приобретая более сосредоточенный вид. — Постарайся спрятать все свои татуировки. — Будет сделано. — И веди себя в рамках приличия. — Хорошо. По какому поводу сбор? — спросил Чонгук. — Сбор — это у вас с товарищами… У Кима же будет семейное торжество в честь дня рождения. — Не знал, что у Ким Тэхёна есть семья. — Не семья… Подопечная. — Чимин чётко выделил последнее слово и добавил: — Вот по поводу неё я и хотел тебя предупредить. Не суйся, вообще и думать забудь, как бы тебе не было интересно. Поздравил вместе с Ери и держись подальше. Девочка хоть и не родственница господину Киму, за неё он тебе член отрежет и заставит сожрать. Чонгук слушал внимательно, чуть сощурив глаза, желая то ли улыбнуться, то ли нахмуриться. — М-м… ясно. А лет-то сколько? — Цт, — господин Пак издал неопределённый, но недовольный звук. — Не твоё дело. — Чонгук покивал, приподняв брови. — Только попробуй подвести меня. Мир мне дороже, чем ты. Убью и не задумаюсь. Господин Пак не простил бы себе, если не знал свою «правую руку». Чимин был осведомлён о слабости Чонгука к девочкам школьного возраста, и до этих пор ни разу об этом не упоминал при нём. Мужчина немного задумался над сказанным. Разумеется, как и всё, где были установлены правила и запреты, подопечная Ким Тэхёна сразу вызвала в нём интерес, но на данный момент вопросы, которые его одолевали, были далеки от личного фетиша. Простое любопытство. Кто эта девочка? Чья дочь? Откуда знакома с Ви и каким образом мужчина к ней настолько привязался? А ещё… возраст и… внешность. Последнее, пожалуй, самое интересное для него. Чимин, заметив, что его предупреждения только усугубили ситуацию, резко выдохнул и пихнул ногой задумавшегося мужчину прямо в грудь. Тот раскинул руки в стороны, не ожидая нападения от босса, и уставился на него, порядочно отшатнувшись назад. — Ещё раз, — огласил господин Пак, вставая в позу. Чонгук улыбнулся, отвлекаясь от своих мыслей, и приготовился к бою.***
— Нет, Хисо, это не подойдёт… — в который раз ответил Тэхён, глянув на очередное платье, которое демонстрировала ему девушка в шоу-руме одного магазина. Господин Ким догадывался, что Хитрая Сосиска специально не понимала его, каждый раз надевая платье, не подходящее тематике торжества и положенным нормам дресс-кода в её возрасте. — А это чем не угодило? — надув губки, спросила она, хотя сама всё прекрасно знала. — Декольте нет, даже горло закрыто… — Зато спина голая, — иронично проговорил Тэхён по-доброму и снисходительно смотря в глаза Хисо снизу вверх. — Она скрыта сеточкой… — Прозрачной сеточкой, — поправил мужчина. Девушка выдохнула и устало закатила глаза. Сама себя истязала, но никак не желала сдаваться. Какова ведь возможность! Хисо демонстрировала Тэхёну явно не платья, а своё тело, пусть по частичкам, но оно того стоило. Мужчина успел оценить и глубокий вырез, показавший скромную ложбинку между молоденьких, небольших, но сочных грудей, стройные ножки вплоть до трусиков, которые виднелись из выреза одного из наряда, худую спину с невероятно нежной кожей, изящные плечи и изгибы тонкой шеи. Тэхён даже вспомнил, как когда-то в детстве Хисо по секрету ему рассказала, что на правой ягодице у неё имелась родинка. Тэхён улыбался всему, что выдавала девушка, ни капли не злясь. Он считал, что выбор так или иначе должна сделать она, а сделает Хисо его тогда, когда поймёт, что все её попытки бесполезны. Он видел огонёк протеста в её глазах, который девушка вовремя гасила, делала вдох и выдох, заправляла прядь волос за ухо, закусывала губу и улыбалась, говоря, что у неё ещё есть варианты. На самом деле Хисо почти в отчаянии хотелось сложить руки под грудью, насупиться и упасть на диванчик рядом с Тэхёном, заявляя, что вообще не хочет никаких приёмов и торжеств. К чёрту! Вместо этого она просто села рядом, обхватила колени ладонями и сказала: — Может, ты найдёшь подходящее? Клянусь, пойду в том, что предложишь, мой имидж в твоих руках. — Уверена? — переспросил Тэхён, выпрямляясь и поставив локти на колени. — Да, — утвердительно заявила она и искренне улыбнулась. — Тогда жди, — сказал он и поднялся с места, уходя из комнаты. Мужчина вернулся через некоторое время, когда Хисо уже просила консультантку приготовить им с Тэхёном по кофейному напитку. Девушке сильно хотелось кушать, но она часто отказывала себе в полноценном приёме пищи, боясь вдруг поправиться, потому забивала желудок напитками или мелким перекусом. Хисо с интересом окинула взглядом платье, выбранное Тэхёном, и поджала губы. Зелёное… как и она, собственно, совершенно зелёная, незрелая, совсем юная по мнению мужчины, и он не постеснялся об этом косвенно напомнить. — Пойду, примерю, — без особого энтузиазма проговорила девушка, встав с места. Тэхён незаметно усмехнулся её реакции, но про себя похвалил за послушание. Если бы не цвет, то Хисо вполне могла остаться довольной, так как, по мнению мужчины, ей определённо подходили подобные фасоны. Девушка вскоре вышла из примерочной. Вопреки всему, она мягко улыбалась, заметив, насколько сильно этот наряд подчёркивал в ней свежую, совершенно деликатную женственность, юность. Сам цвет оказался намного богаче, чем казалось на первый взгляд. На этикетке значилось: малахитовый, и это слово в полной мере характеризовало его. Воздушные юбки из шифона развевались волнами, когда Хисо шла. Девушка покружилась на месте и резко остановилась, наблюдая за реакцией Тэхёна. Юбки по инерции описали полукруг, обняв девичьи ноги, и плавно вернулись в своё положение. Вырез горловины тоже устроил Хисо. Не совсем скромный, открывающий вид на ключицы, но скрывающий все деликатные места. Короткие рукава были воздушными под стать юбке, потому придавали нежности её коже и тонкости рукам. — Мне та-ак нравится, — сдавленно, но восхищённо проговорила Хисо и подошла к Тэхёну, чтобы поцеловать в щёку. Мужчина не ожидал, но с улыбкой подставил лицо. — Берём? — Да, — ответила Хисо и активно покивала. Самым интересным в платье была застёжка на спине, которую она совершенно точно не сможет застегнуть сама, поэтому… Девушка обвела лицо мужчины обожающим взглядом и тут же потупилась, упираясь взглядом в юбку платья.