Двуликая

      Времени на лишние раздумья у господина Кима практически не было, поэтому мужчина принял решение устраивать празднование на территории их особняка. Здесь было достаточно места, как внутри дома, так и снаружи, чтобы гости не сталкивались друг с другом, но без проблем могли ориентироваться на месте. На самом деле причина, по которой Тэхён так решил, была отнюдь не в практичности. Он хотел в прямом смысле проложить дорогу к их дому для молодых людей, которым могла понравиться Хисо. Мужчина собирался быть самым гостеприимным, милым и доброжелательным, чтобы никто из гостей не боялся и далее наведываться к ним домой. Конечно же, Тэхён сомневался, что всего за один вечер его подопечная сменит полюса и увлечётся другим парнем, но если один из них будет очень настойчивым и упрямым, то впоследствии план Тэхёна мог принести соответствующие плоды.       Больше всего головной боли Тэхёну принесло решение пригласить семью бизнесмена Квон. У мужчины имелось двое сыновей от первого брака и молоденькая жена, Изабель, из-за которой господин Ким и завёл совместные дела с её мужем. Он не хотел, чтобы Хисо знакомилась с его любовницей, но, к сожалению, из его знакомых богачей, мало у кого были сыновья определённого возраста. Пусть Изабель всё прекрасно понимала, да и Тэхён держал себя в руках, он всё равно покрывался мурашками от осознания, что обе девушки будут находиться в такой близости друг к другу.       В день, на который назначили торжество, уже было поздно что-либо отменять. Приглашения - разосланы, ответы на них — получены, поэтому Тэхён с самого утра занимался наблюдением за последними приготовлениями. Огромный шатёр установили ещё вчера на территории за домом, куда выходили окна из спальни Хисо. Мужчина изредка поглядывал туда, наблюдая за тем, как девушка ходила туда-сюда по своей комнате. Её тёмная макушка постоянно мелькала у окна, а один раз она даже выглянула и помахала ему рукой, любуясь видом.       Тэхён радовался, когда радовалась Хисо, а её глаза, несмотря на беспокойство перед знакомством со столькими людьми, блестели в предвкушении некоего чуда. День рождения для неё всегда был волшебным праздником. Надо отдать должное её отцу, Намджун старался исполнять все детские мечты и желания, какими бы они не были именно в этот день, и после его смерти Тэхён не собирался от него отставать — делал всё, чего желала Хитрая Сосиска, кроме одного единственного…       Несколько дней назад специально нанятые люди установили по всему дому и его территории особенное освещение. Оно было везде: в бассейне, по периметру ограждения, внутри шатра, драпированного нежно-розовой тканью и композициями цветов, на фасаде дома и крыши. Вчерашним вечером Тэхён включил всю эту красоту, выключив обычное вечернее освещение, и наблюдал, как у Хисо от восторга отняло голос. Синяя и светло-фиолетовая подсветка придавала всему вокруг таинственности и интимности. Бассейн, наполненный водой, нежно светился в меркнущих сумерках. Сердце в груди Хисо зашлось в ускоренном темпе, она принялась молча расхаживать по территории, нервно теребя пальцами пояс от собственного платья. Так красиво и так романтично… Девушка боялась посмотреть на Тэхёна в такой обстановке, знала, что будет плохо, что не сможет уснуть полночи, думая о нём, мечтая, но посмотреть таки пришлось. Он спрашивал, хотела ли она ещё чего-то в подарок, о чём ещё не успела сказать. Ответ на этот вопрос Тэхён получил далеко не сразу. Хисо крепко задумалась, делая вид, что увлечена рассматриванием разводов на воде, которые сама же и создавала, опустив ногу в бассейн. С одной стороны она боялась упустить шанс на свой заветный поцелуй. Вдруг в этот раз Тэхён согласится, если она попросит? Но с другой стороны она пыталась держать себя в рамках, ведь знала, что могла получить отказ. А ещё один отказ, каким бы мягким он не был, будет сложно пережить, тем более этой ночью. Хисо подняла на мужчину взгляд и отрицательно мотнула головой, сложив губы в фальшивой, но очень правдоподобной улыбке. Именно в такие моменты Тэхён мог заметить, насколько ей было больно, несмотря на личину радости на светлом лице. В своём притворстве Хисо была искренна, как никогда, и мужчина по-настоящему начинал сомневаться, что её любовь к нему — лишь детское увлечение.       К утру вечерняя грусть именинницы улеглась, а ночные слёзы не оставили следов на лице. Девушка побила все свои рекорды по количеству времени, затраченного на прихорашивание. Хисо ярко улыбалась, покинув свою спальню, приняла поздравления от домработницы, кухарки, садовника и прочего домашнего персонала. К удивлению Тэхёна девушка не стала зацикливаться и на его пожеланиях, поблагодарила, поцеловала в щёку и позволила обнять, а после быстро упорхнула по каким-то своим делам, оставив мужчину в неком разочаровании. Как отец он хотел больше внимания и теплоты от неё, но Хисо уделила ему столько же времени, сколько и садовнику. Мужчина хмыкнул, сунув руки в карманы, но расстраиваться не собирался. Хисо слишком переменчива и своенравна, и если ей захочется теплоты, то она сама придёт к нему, не выдержит внутреннего давления. Она слишком нетерпелива для этого.       В послеобеденное время прибыл парикмахер, который помог Хисо осуществить её задумку с причёской. Девушка практически полностью была готова к началу празднования. Она никогда не являлась серой мышкой, не боялась множества взглядов и ярких нарядов, любила похвалу и комплименты, потому мелкая дрожь в пальцах была обусловлена, скорее, приятным волнением и предвкушением вечера.       Тэхён завершал свой образ в общей гардеробной. Его костюм состоял из белой рубашки и штанов кремового цвета в белую крупную решётку. Дресс-код не был строгим, и Тэхён считал это важным, чтобы люди чувствовали себя свободнее и уютнее в менее формальной обстановке праздника.       Последние приготовления практически закончились. Столы и стулья, украшенные светло-фиолетовой, узорчатой тканью, располагались в шатре и вне его, но так, чтобы каждый смог видеть друг друга, если кто-то решит произнести поздравления. Из-за отказа от живой музыки, специалисты в последний раз проверяли электронику и звук из колонок. Декор в виде цветочных композиций пастельных тонов, декоративных напольных ваз с искусственными букетами, которые так же, как и всё остальное, будет светиться с приходом сумерек.       Хисо застала Тэхёна выходящим из гардеробной и с мягкой улыбкой приблизилась почти вплотную, после чего повернулась к нему спиной. Мужчина всё понял без слов. Девушка просила его застегнуть молнию на платье. Тэхён тепло улыбнулся её немой просьбе и хотел было зацепить пальцами подвеску застёжки.       — А что с подвеской? Сломалась? — предположил Тэхён вслух, попытавшись мысленно представить, как Хисо ломала её специально.       — Да, я пыталась застегнуть сама, но она сломалась… — пояснила девушка, но всё казалось слишком очевидным, чтобы Тэхён ей поверил.       Мужчина облизал губы и медленно выдохнул, лишь бы девушка не ощутила обнажённой спиной, как воздух толчками выходил из него из-за беззвучного смеха. Чтобы застегнуть бегунок без подвески, следовало сунуть палец между кожей Хисо и тканью платья, чтобы удобно взяться за замочек. Так Тэхён и сделал, но медлить не стал, быстро провёл рукой вверх и застегнул верхнюю скрытую пуговку.       — Надо пожаловаться в магазин, — серьёзно произнёс он.       — Пустяки, — отозвалась Хисо, оборачиваясь. — Просто больше не будем там покупать, ладно?       — Как скажешь, принцесса, — произнёс он с улыбкой и взял её за руку. — Дай взглянуть на тебя, покружись.       Хисо не могла сдержать улыбки, сделала пару шагов назад, приподняв полы платья, а после отпустила и закружилась, а нежно-зелёная ткань — вместе с ней. Крупно завитые, блестящие локоны взметнулись в воздухе, плавно описывая круг. Тэхён засмотрелся и даже на момент посерьёзнел. Наверное, у каждого отца в такие минуты возникали мимолётные мысли о своей девочке, которая, казалось бы, совсем недавно была ещё малюткой, а теперь стала настоящей девушкой.       — Господин, — обратился к Тэхёну парень из нанятого персонала, — Приехала семья Чон.       Мужчина кивнул ему и взял Хисо за руку, чтобы отвести на задний двор, где они должны были встречать гостей. Там играла тихая, приятная мелодия, журчание воды из мини-фонтанов, успокаивало девушку перед предстоящим вечером. Солнце уже не жгло так сильно, как в середине дня, потому не было необходимости прятаться в тени.       — Налейте немного, — попросил Тэхён у официантки, проходившей мимо с ведёрком со льдом и несколькими бутылками шампанского.       Девушка кивнула и вскоре принесла им обоим на подносе два бокала на треть заполненными шампанским. Тэхён взял оба и один протянул Хисо.       — Не говори папе, что я давал тебе алкоголь, — попросил он и подмигнул заговорщически.       Именинница усмехнулась прямо в бокал, отчего этот звук вышел ещё смешнее. Она сделала один небольшой глоток и чуть поморщилась.       — Перестань… — с наигранно обиженной физиономией попросила Хисо.       Тэхён не ответил, внимательно посмотрел на неё, вспоминая свои слова, когда-то данные Намджуну, и перевёл взгляд к приближающимся гостям.

***

      Гости пребывали один за одним. Тэхён и Хисо приветствовали каждую семью, мужчина представлял свою подопечную, и они ещё некоторое время разговаривали о разном, пока не подоспевал следующий гость. Волнение девушки улеглось очень быстро, она привыкла, увлеклась разговорами, расцвела от комплиментов и одобрительных слов в её адрес. Каждый считал нужным назвать её красавицей и сказать по этому поводу несколько советов лично Тэхёну, чтобы опекал и заботился, чтобы следил за окружением и многое другое. Все советы мужчина принимал с искренней улыбкой, полупоклоном и благодарностью.       О приезде господина Пака с семьёй Тэхёну доложили тут же. Он сразу обвёл глазами вокруг и заметил Чимина с женой и племянником у ряда одинаковых округлых кустарников вдалеке. Женщина говорила что-то мужу, указывая ладонью на особняк, а мальчишка стоял рядом, но словно отдельно, будто вообще не знал, кто эти люди.       — Хисо, вон тот мужчина, это господин Пак Чимин. — Девушка кивнула и вернула взгляд к Тэхёну, ожидая продолжения. — Я хочу, чтобы к нему ты отнеслась с особым вниманием.       — Надо глубоко поклониться? — спросила Хисо, не совсем понимая, что от неё требовалось.       — Не обязательно, но старайся быть с ним аккуратнее и внимательнее.       — Хорошо, — ответила Хисо, и медленно последовала за Тэхёном, идущим навстречу господину Паку.       Платье госпожи Пак мягко облегало недавно округлившийся живот. Женщина едва заметно улыбалась, а Чимин постоянно держал руку у её спины, слегка касаясь, чтобы в случае чего, иметь возможность поддержать супругу. Племянник по-прежнему стоял рядом, но немного позади супружеской пары. Он казался слишком высоким для своего возраста. Худая шея, широкие плечи, длинные конечности… Все это придёт в баланс, когда мальчишка подрастёт, но сейчас он казался немного несуразным, вкупе с ещё немного пухлыми щеками и хмурым взглядом. Даёнг и раньше был очень сильно похож на отца. Черты его лица начали терять детские линии, сменяясь на что-то едва уловимое, характерное взрослому человеку. Тэхён вскользь осмотрел его, подмечая, что за хмуростью лица мальчика не скрывалась никакая злоба.       — Добро пожаловать, — проговорила Хисо, кланяясь по очереди каждому.       Все соблюдали минимальные правила приличия. Госпожа Пак, коротко глянув на мужа, произнесла поздравление от лица всей семьи, и это было лучшим решением, так как господин Пак вовсе не умел угождать юным девушкам. Поздравления от его лица прозвучали бы сухо и скудно, будто неискренне. Окружающие Чимина люди привыкли к такому, но те, кто его не знал, могли надумать лишнего. Голос женщины же звучал мягко и доброжелательно. Она говорила то, что было нужно, отчего Хисо щедро одарила всех улыбкой, поблагодарив.       Имениннице представили Даёнга, позволив тому пройти вперёд. Племянник господина Пака не стеснялся, был вежлив и красноречив, однако Тэхён легко подметил схожесть между мальчиком и его дядей: те же манеры, жесты, взгляд, даже слова, которые он подбирал, были позаимствованы из лексикона господина Пака. К большому удивлению господина Кима и Хисо Даёнг попросил именинницу показать ему придомовую территорию и дом. Это не входило в инструкцию, которую диктовал девушке Тэхён, потому она немного замялась и глянула на своего попечителя, будто спрашивая, как ей поступить. Хисо должна была отказать, так как прибыли ещё не все гости. Ей следовало поприветствовать каждого, однако Тэхён совсем недавно просил быть более внимательной к господину Паку, а это ведь его племянник…       — Хисо найдёт тебя немного позже, Даёнг, — ответил вместо девушки господин Пак и кивнул ему в сторону шатра, чтобы более не задерживать Тэхёна и Хисо.       — Буду ждать, — сказал мальчик и чуть поклонился.       Со стороны Даёнг казался невзрачным мямлей, однако стоило мальчишке заговорить, как хозяева дома сразу ощутили его самоуверенность и напористость. Хисо растеряно поморгала, глянув вслед семейству Пак, Тэхён же сразу переключил своё внимание на следующих гостей, которые в данных обстоятельствах были для него не менее важны, нежели глава мафиозного клана.       Длинные белые волосы Изабель мужчина заметил даже краем глаза. Стоило больших усилий, чтобы не задержать на ней взгляд, знал, что трудно будет скрыть зрительное удовольствие, которое испытают его глаза при виде грациозной походки девушки. За Изабель Тэхён готов был наблюдать постоянно, издалека или вблизи — неважно. Она в любой позе, положении, в любой одежде и без неё казалась мужчине произведением искусства. Любая другая на её фоне теряла свою привлекательность и яркость, хотя саму Изабель сложно было назвать слишком броской. Истинный ценитель женского пола сразу бы подметил её мягкую красоту и идеальное для всех времён тело: широкие бёдра, стройные ноги, изящные руки и пальцы, идеальный овал лица с небольшими, но безумно манящими, губами, ровный нос, как у статуи древнегреческой женщины, и большие глаза. Изабель не красилась, она знала, насколько привлекательна и без этого.       Господин Квон Тэун был улыбчивым и смешливым мужчиной, он был приятен внешне даже с лишним весом и практически полностью седыми волосами. Супруг в действительности нравился Изабель. Соглашаясь выйти за него, она понимала, что мужчина не обидит её и не обделит, и она в свою очередь не брезговала часто баловать его своим вниманием и изысками в постельных утехах.       — Так вот какова ваша подопечная, господин Ким. — Мужчина потряс указательным пальцем, добавляя: — И долго вы прятали такую красоту от общества?       — Не прятал, — отозвался Тэхён. — Хисо училась в частной школе до этих пор, потому не мог брать её с собой раньше.       — Что же, знакомьтесь, это мои сыновья: Сорам и Даын. — Мужчина указал на парней по очереди.       Сорам был на несколько лет старше Даына и казался более собранным, нежели младший брат. Он коротко поздоровался и произнёс такое же короткое поздравление, кланяясь и замолкая. Младший же с интересом рассматривал именинницу, он был более приветливым и открытым, потому постарался вложить в поздравление много хороших и нужных пожеланий. Даын сжимал и разжимал кулаки, словно физически помогал себе с подбором слов.       Хисо начала уставать от этих бесконечных приветствий и знакомств. Она уже давно отчаялась надеяться, что сможет запомнить имя каждого присутствующего, потому даже перестала стараться. Зато Изабель оставила в памяти отпечаток. Супруга господина Квона была единственной европейкой на сегодняшнем торжестве, её красота, белизна волос и наряда впечатлили Хисо, потому девушка при каждом возможном случае переводила взгляд к ней, любуясь, изучая.       — Много ещё? — громко шепнула Хисо Тэхёну, когда семья Квон отошла.       — Терпи, — с вежливой улыбкой проговорил мужчина, смотря на то, как она закусывала нижнюю губу, нервно крутя тазом, отчего платье заходило ходуном.       Хисо не хотела озвучивать это Тэхёну, но она безумно хотела в туалет.       — Сколько? — вновь спросила девушка.       — Не помню точно… — ответил мужчина.       — Мне нужно отойти в дом, — настойчиво проговорила Хисо.       Тэхён внимательно посмотрел на её напряжённое лицо.       — Это же мой праздник, Тэ, почему я не могу просто сходить по-маленькому? — заскулила именинница, вызывая у Тэхёна широкую улыбку.       — Иди, не страшно, Пака мы уже встретили, а остальные подождут. Только попроси прислугу помочь тебе с юбками.       — Спасибо. — Хисо кивнула и направилась в сторону дома, стараясь не выдавать свою спешку. Дотерпелась…       Зайдя за угол особняка, девушка подхватила подол платья и позволила себе идти быстрее. Она поспешила подняться по парадной лестнице, замечая, что очередные гости проходили на территорию дома, и скрылась за дверьми. Просить прислугу придержать платье Хисо не стала, решила постараться сделать всё самостоятельно и аккуратно.       Справив нужду, именинница, наконец, смогла вздохнуть с облегчением. Она решила не торопиться, спокойно вымыла руки, поправила юбки, спустилась вниз и осмотрела себя со всех сторон, убедилась, что платье лежало как надо. Теперь она готова была вновь улыбаться и общаться со всеми.       Сумерки ещё не наступили, но солнце садилось за горизонт, отчего последние лучи солнца очерчивали всё вокруг ярким красно-оранжевым светом. Хисо шла не спеша, выискивая взглядом Тэхёна. Заметив его у одного из фонтанов, разговаривающим с новоприбывшей парой, она перешла на более быстрый шаг.       — Вот и Хисо, — заметив подопечную, приблизившуюся к ним, сказал Тэхён, улыбаясь. — Знакомься, это госпожа Пак Ери, сестра почтенного Пак Чимина.       — Здравствуйте. — Девушка поклонилась, и женщина ответила ей тем же.       — А это господин Чон Чонгук, — продолжил Тэхён.       Хисо перевела взгляд на мужчину, сопровождающего госпожу Пак. Никаких уточнений по поводу него не было, значит, он не являлся им родственником. Девушка поклонилась и ему, одаривая дежурной милой улыбкой. Ей пришлось задержать взгляд на мужчине, так как внешность его тоже показалась Хисо отличительной. Пусть тёмно-синий костюм и скрывал всё его тело, зато из-под воротника, на шее, виднелся кусочек широкого телесного лейкопластыря. На пальцах гостя, девушка заметила татуировки, когда Чонгук поднёс пальцы к уху, чтобы провести костяшками по хрящу. Причёска тоже косвенно заинтересовала девушку, но смутило её не это, а въедчивый взгляд мужчины, мгновенно прицепившийся к её лицу. Хисо пыталась отделаться от него мысленно, но продолжала ощущать даже когда старалась вникнуть в суть слов Ери. Внимание рассеивалось и уплывало куда-то.       — Простите, Хисо немного устала за сегодня, — извинился вместо девушки Тэхён.       — Понимаю, — легонько кивнув, сказала Ери, переводя взгляд с господина Кима на именинницу.       Хисо поняла, что пропустила какой-то, заданный ей вопрос, отчего растерянно захлопала ресницами, улыбаясь одной из своих самых милых улыбок, немного смущённой и извиняющейся.       — Проходите, вас проводят к столу, — проговорил Тэхён и указал ладонью на шатёр.       Когда пара ушла, мужчина повернулся к Хисо и подбадривающе покивал головой. Если девушку никто и не заинтересует за этот вечер, по крайней мере, впечатлений она наберётся надолго вперёд, и ей будет о чём подумать.       — Проголодалась?       — Немного, — ответила она.       — Пойдём к столу, я скажу несколько слов и можно будет поесть и выпить… — проговорил Тэхён невесомо касаясь к плечу Хисо, ведя в нужном направлении.       — Мне тоже можно «выпить»?       — Хах, нет, лучше не надо. Мы в точности не знаем, как твой организм на это отреагирует, поэтому того шампанского, что ты выпила, вполне достаточно для первого раза.       — Я и раньше пробовала… — Хисо пожала плечами и вытянула губы, поймав ироничный взгляд Тэхёна. — У папы всегда что-то хранилось в запасах на случай, если прийдут какие-либо гости, а мне просто было интересно, какой на вкус алкоголь.       — И какой же?       — Разный, — подытожила Хисо, приподняв брови и смотря себе под ноги, продолжая идти рядом с Тэхёном мимо столиков.       — Как я понимаю, у Намджуна был достаточно внушительный запас выпивки.       Хисо почему-то рассмешили его слова, и она засмеялась, подтверждая предположение Тэхёна. Мужчина же ни с того, ни с сего взял её за руку, поднял выше и заставил Хисо несколько раз покружиться вокруг себя на глазах у каждого, кто смотрел на них в этот момент. Улыбка от последних слов Тэхёна до сих пор не сошла с её лица, поэтому девушка просто сияла от оказанного ей внимания. Когда Хисо прокружилась во второй раз, господин Ким опустил руку, продолжая удерживать её пальцы своими. Ткань платья описала полукруг и застыла плавными волнами у ног владелицы.       — Попрошу вашего внимания, — громко проговорил Тэхён, обводя взглядом всех гостей.       Тихие разговоры разом утихли, лица обратились к хозяину дома, остались слышны лишь лёгкая музыка и всплески воды. Мужчина продолжил:       — Хочу выразить огромную благодарность, что все вы откликнулись на наше приглашение и пришли разделить радость вместе с нами. Сегодня моей подопечной исполняется семнадцать лет, но мне очень сложно называть Хисо этим словом. При стольких свидетелях мне хотелось бы сказать, — Тэхён повернулся к девушке лицом и взял её уже за обе руки сразу, — что я полюбил эту девочку, как свою собственную дочь. Пусть жизнь не одарила меня своими детьми и вряд ли одарит в будущем, я безумно рад, что имею возможность заботиться о тебе.       Мужчина сделал небольшую паузу, смотря в глаза своей подопечной. Её улыбка сошла с лица, вместо неё появилось едва прикрытое, но очень сильное волнение. Грудь Хисо начала чаще подниматься и опускаться из-за ускоренного дыхания. Тэхён тоже посерьёзнел, смотрел так, будто вокруг вовсе никого не было, смущая девушку, как никогда прежде. Он давно хотел выразить свою любовь и привязанность на словах, но посчитал, что сейчас именно тот самый момент, когда пора это сделать.       — Я знал тебя с детства, наблюдал, как ты росла, как милые ямочки появлялись на твоих щёчках, когда ты улыбалась мне. Сложно поверить, что теперь ты выросла и стала настоящей девушкой, хотя для меня навсегда останешься малышкой.       Хисо бросило в жар, отчего кожа очень быстро покрылась испариной. Девушка не знала, что чувствовала, не отдавала себе в этом отчёта, потому что её разрывало изнутри от противоречивых эмоций. С одной стороны она радовалась, что Тэхён настолько сильно к ней привязан, раз мог сравнить свою любовь с отеческой, но с другой стороны жгучее разочарование расползалось ядом по грудной клетке, отчего на глаза наворачивались непрошенные слёзы. Они заполнили широко раскрытые глаза, отчего те покраснели и начали блестеть от избытка влаги. Хисо выросла, она больше не нуждалась в отце, она нуждалась в мужчине.       — Хисо, могу я называть тебя своей дочерью?       Девушка не сразу сообразила, что от неё требовалось. Она моргнула, и слёзы скатились по щекам. Говорить она определённо точно не смогла бы. Тэхён не оставил ей выбора: на них смотрело множество глаз. Кто-то умилённо вздыхал с настолько чувственной сцены, кто-то отводил глаза, переняв чужие эмоции. Госпожа Пак, находясь в особом положении, даже слегка прослезилась и поспешила помахать ладонью перед глазами, чтобы не испортить свой лёгкий макияж. Только господин Чон Чонгук с особым интересом наблюдал за девушкой. Он откинулся на спинку стула, приподнял одну бровь, чуть отклонив голову вбок, чтобы впереди сидящие гости не мешали его взгляду блуждать по девичьему лицу.       Хисо, наконец, покивала и попыталась улыбнуться. Ей хотелось, чтобы всё это быстрее кончилось. В горле образовался ком, требующий выхода, а в области живота вовсе всё горело и пульсировало. Она не могла нормально вздохнуть, будто на неё надели корсет и туго туго затянули шнуровку. Раздались негромкие аплодисменты. Тэхён приблизился и очень бережно обнял Хисо.       Девушка была сбита с толку, потому молчала, доверившись мужчине. Он отвёл её к столу и выдвинул стул, чтобы она присела. Блюда уже ожидали гостей дома, бокалы были наполнены шампанским, и кто-то из гостей-мужчин поднялся и сказал несколько добрых слов в адрес господина Кима и его «дочери».       Хисо больше не хотела есть, она со странным выражением лица вкладывала себе в рот кусочки блюд, вяло пережёвывала и глотала, запивая напитком. Гости то и дело вставали со своих мест, говорили, даже рассказывали что-то смешное из своей жизни, прохаживались между столов с бокалом вина или шампанского. Хисо реагировала на всё запоздало, мысли утаскивали её вглубь самой себя, просили уединения и тишины, чего девушка никак не могла подарить себе.       Тэхён вдруг встал, аккуратно отодвинув свой стул, и сразу протянул руку Хисо.       — Откроем время танцев? - предложил он, ловя взгляд девушки своим.       Она собрала весь свой дух и улыбнулась, соглашаясь и принимая протянутую ладонь. Мужчина вновь вывел Хисо на площадку и бережно притянул к себе, уложил одну руку на спину, а второй продолжил держать девичью ладонь, прижав её к своей груди. Девушка не стала поднимать головы и смотреть в лицо Тэхёна. Она прислонила голову к его плечу, держась одной рукой за мужское надплечье. Хисо обводила безразличным взглядом украшения, цветы, белую посуду и натёртые до блеска бокалы. Гости вовсе сливались в одну сплошную массу до те пор, пока взгляд именинницы сам по себе не упал на татуированные пальцы, держащие столовый нож. Хисо будто вынырнула из своих мыслей, вспоминая того самого гостя, имя которого почти сразу забылось. Девушка помнила, что он Чон, но что дальше… Хисо подняла взгляд выше, встречаясь со взглядом мужчины. Она хотела сразу отвести глаза, но попала в капкан и продолжила игру в гляделки. Чон медленно жевал положенный в рот кусочек отрезанного мяса так, будто отрезал он его от самой Хисо, но никак не от сочного бифштекса с едва проступающей кровинкой.       Когда глаза начало жечь от недостатка влаги, Хисо ослабила веки и, демонстративно изогнув брови в безразличном жесте, моргнула и отвернулась. Зато этот момент волшебным образом привёл её в чувство. Сумерки постепенно опустились на землю, таинственное освещение, которое так нравилось Хисо, включили, и вечер заиграл совершенно другими красками. Но девушке хотелось, чтобы праздник побыстрее кончился, а он, как назло тянулся, словно резина. Даын, младший сын господина Квона, спросил разрешения у Тэхёна, чтобы потанцевать с Хисо, и мужчина с лёгкостью ему уступил. После Даына, засыпавшего девушку кучей назойливых вопросов, Хисо перехватил сын одного из самых крупных акционеров компании Ким, а после и Даёнг, племянник господина Пака. Последний держался на почтительном расстоянии даже во время танца. Скорее всего для того, чтобы не сильно была заметна разница в их возрасте.       Хисо улыбалась, поддерживала общение и совершенно не могла ускользнуть от собственных гостей. Из-за тоскливости от слов Тэхёна девушка не желала более выискивать его взглядом, уж слишком болезненно отзывалась в ней реакция на его светлую улыбку. Она неосознанно попыталась снова встретиться глазами с тем самым Чоном, но мужчины не было на своём месте за столом. Хисо, стараясь не выдавать себя, обводила взглядом всё вокруг и, когда, наконец, заметила гостя, смеющегося над чьей-то удачной шуткой — нахмурилась и отвернулась, будто мужчина смеялся сугубо над именинницей. У Хисо было странное чувство, что Чон знал о ней намного больше, чем она могла догадываться.       После танца девушка таки провела мальчишке экскурсию по дому, терпеливо рассказывая что и где находилось. Даёнг поблагодарил её за оказанное внимание и отошёл к своему дяде. В целом он оставил хорошее впечатление, как умного и ненавязчивого парня, не умеющего болтать без дела и толку. Хисо только успела усесться за стол, чтобы немного выпить, как к ней подсела дочь одного из гостей. Девушка была на год старше Хисо и очень старалась подружиться, спросила её номер и не хотела ли она как-нибудь вместе пройтись по салонам. Именинница не отказывалась и попросила ей написать.       Пока новоиспечённая подружка рассказывала о том, в каком салоне лучше делали эпиляцию, Хисо отыскала взглядом Тэхёна. Мужчина был окружён гостями и что-то рассказывал. Белокурая красавица, жена господина Квона тоже находилась рядом. Девушка обвела её восхищённым взглядом и засмотрелась, поддакнув подружке.       — Юная леди не хочет потанцевать? — вопрос прозвучал совсем рядом.       Хисо подняла глаза, натыкаясь на чужие, совершенно чёрные, горящие каким-то едва скрытым азартом. Отчего-то очередная встреча с этим Чоном вызвала у девушки раздражение. Она вздёрнула подбородком, отвечая совершенно чёткое:       — Нет.        Уголки мужских губ дрогнули в лёгкой улыбке, а потом разошлись шире, и вот Чонгук уже в действительности посмеивался с Хисо. Это задело девушку, она сжала губы в тонкую линию и свела брови вместе. Именинница отвернулась от мужчины и обратилась к девушке, молча наблюдавшей за ними:       — Я отлучусь ненадолго?..       Гостья растерянно кивнула, а Хисо встала из-за стола и направилась в сторону дома. Девушке срочно требовалось спустить пар, иначе она не сможет нормально разговаривать с гостями. Хисо прошла по улице неспешным шагом, а когда очутилась у крыльца, то подхватила подол платья и быстро засеменила каблучками по ступеням. Благодаря прекрасной погоде, гости проводили всё время на улице, входя в дом лишь для того, чтобы справить нужду. Именно поэтому в особняке царила относительная тишина, только с кухни доносились голоса, звон посуды и шум воды. Прислуга выходила и заходила из другого, более удобного хода, ведущего к задней территории дома и не имеющего ступеней, поэтому Хисо никого не встретила на своём пути.       Внутри было прохладно, но это ни на грамм не усмирило настроение девушки. Она не знала, что хотела сделать, но ей срочно требовалось что-то разбить, порвать или помять. Уверенным размашистым шагом Хисо обогнула широкую лестницу, ведущую ко второму этажу и прошла дальше, в гостиную. Теперь девушка даже знала, что станет делать и на её лице отразилось предвкушение скорого удовлетворения. Тэхён особенно любил миниатюрную скульптуру женщины, облачённую в какие-то древние одежды, которые идеально подчёркивали всю неидеальность женской фигуры: полные бока, складки на животе, полные руки и небольшая грудь. Хисо не понимала, в чём тут прелесть, но Тэхён как истинный ценитель всегда смотрел с восхищением. Быть может, это просто заслуга мастера?       Хисо не раздумывая подхватила скульптуру, занесла над головой и с тихим рыком бросила на пол, отчего вещица издала характерный звук бьющегося гипса. Девушка смотрела на разбитые, полые части тела без сожаления, с ненавистью, будто именно эта скульптура была виной всем разочарованиям Хисо. Она глубоко и часто дышала, словно только что боролась с кем-то.       — Легче? — тишину гостиной разорвал чей-то вопрос.       Хисо на мгновение испугалась, но уже знакомое лицо с насмешливо изогнутыми губами только усугубило её настрой.       — Нет, — только и смогла бросить девушка в ответ, пнув ногой голову разбитой скульптуры, хотя очень хотелось сорвать злость на мужчине. Чонгук, сложив руки в карманы, оттолкнулся от стены, о которую опирался мгновением ранее, и, бросив взгляд за окно, где в синеватом освещении продолжался праздник, но уже без именинницы. Свет, что проникал в гостиную из холла давал возможность всё видеть, но без чётких очертаний.       — Хочешь, чтобы полегчало?       Хисо перевела взгляд на Чона. Она не могла отвечать нормально: ей хотелось дерзить, язвить и бросаться сарказмом. Девушка едва ли сдерживала себя.       — Вы что, шли за мной всё это время? — не став отвечать на поставленный вопрос, зло прошипела Хисо.       — Разве не очевидно?       Мужчина вроде и приближался к Хисо, но какими-то окольными путями: обогнул диван, шествуя по другую сторону от девушки, затем отошёл к полкам у дальней стены, заставив Хисо поменять положение тела, чтобы видеть его.       — Что вам надо?       — Я задал вопрос — ответь.       Девушка хмыкнула и шумно выдохнула, складывая руки под грудью.       — Разве не очевидно? — повторила она его фразу, сказанную минутами ранее.       — Хочешь, значит?       — Ну и? — дрожащим голосом отозвалась Хисо, сильнее сжимая пальцы в кулаки. Неужто она и впрямь наивно полагала, что мужчина знал, как избавиться от душевной боли?       Вопреки всему, Хисо раздражалась всё больше и больше. Ещё хоть одна загадочная фразочка слетит с губ этого всезнающего Чона, и девушка развернётся, чтобы уйти. Надоело! Надоели эти его взгляды в течение вечера, ухмылки, надоел Квон Даын с кучей глупых вопросов, улыбка Тэхёна и это его «люблю» тоже встало поперёк горла. Она либо снова разобьёт что-то прямо сейчас, либо разрыдается изо всех сил и больше не сможет выйти из дома к гостям с опухшими и покрасневшими глазами.       Чонгук же будто сомневался в чём-то, продолжив прожигать Хисо глазами. Даже в таком тусклом свете она видела его странный взгляд, которым он щедро одаривал именинницу последние несколько часов. Это сперва насторожило её, потом — заинтересовало, а после — начало бесить. Конечно, юная прелестница не знала на практике, что такое голодный мужской взгляд, но про себя с недоумением подумала: смотрел так, будто хотел её сожрать.       Этот неопознанный Хисо взгляд снова установился между ними, вот только вокруг них больше не было праздничных декораций и гостей. Мужчина и девушка оказались наедине в полутёмной гостиной, и Хисо только сейчас осознала всю интимность положения. Она вспыхнула в мгновение, к щекам прилила кровь, и девушка с запозданием засобиралась дать заднюю.       Хисо просто развернулась и поспешила к выходу, а Чонгук догнал её в три широких шага, чуть наклонился и присел, чтобы окольцевать талию девушки руками, не причинив вреда, и развернул к себе лицом. Игнорируя требование «отпустить её», мужчина больше не стал медлить, прижался вплотную к Хисо, обхватил затылок ладонью, обдал девушку горячим дыханием и без проблем завладел приоткрытым от возмущения ротиком. Слабый писк в его губы только сподвиг Чонгука заграбастать девчушку сильнее, напористей раздвинуть губы и найти маленький нежный язычок, выдыхая внезапно шумно через нос. Хисо замычала, всё ещё пытаясь чинить слабое сопротивление, но пальцы, сжимающие ткань тёмно-синего пиджака, перестали отталкивать, отпираться. Чонгук с громким причмоком освободил девичьи губы, тут же вязко и мокро втянул вновь совсем ненадолго и опять отпустил. Хисо была поражена и ошарашена, не сопротивлялась, замерла в мужской хватке, тяжело дыша и прикрыв глаза. Чонгук проделал несколько шагов к стене и прижал девушку к ней, опуская и вторую руку к тоненькой талии. Последний поцелуй вышел долгим и совершенно неспешным. Мужчина вдоволь насладился девичьим смятением, сбитым дыханием, мягкими и уже податливыми губками и вредным подбородком.       — Испугалась, пташка? — зашептал он ей в губы, с трепетом ожидая хоть какого-то ответа. Чонгук догадывался, что Хисо нравились комплименты. Он не слыл большим знатоком в человеческой психологии, но мог с уверенностью называть себя нимфофилом*. В типажах юных девушек он разбирался на раз, и уж точно не мог ошибиться, наблюдая весь вечер за Хисо. Она любила мужское внимание и пыталась неосознанно управлять противоположным полом, желала нравится, восхищать и очаровывать, а Чонгуку хотелось дать ей всё, чего девочка жаждала, потому что внезапно оказалось, что Ким Хисо совершенно особенная для него школьница. И дело было далеко не в девственности и даже не в неопытности, а в том, насколько она отдавалась своим эмоциям, детским, вспыльчивым, бесконтрольным. Хисо сложно было сдерживать себя. Маленькая балованная девочка, своенравная вредина, неугомонная хочуха просачивались сквозь образ милой покладистой принцессы, которой она изо всех сил пыталась казаться. Девочка, желающая быстрее стать женщиной, его личный наркотик, триггер, рай.       Чонгук привык довольствоваться девчонками, что чуть ли не профессионально умели воплощать его кинки в жизнь, искусно притворяясь безопытными малышками с румяными щёчками и ангельскими глазками, просящими папочку новое платьице и туфли. Вся соль в том, что его подружки играли, а Хисо была настоящей и не осознающей своей исключительной прелести. Сейчас, когда перед Чонгуком стоял неповторимый оригинал, воплощающий в жизнь все его сексуальные фантазии, остальные казались жалкими подделками, неумелыми актрисами, которые даже взгляду подражать так и не научились.       — Ты сводишь меня с ума, — честно прошептал Чонгук. — Сладкая… Вкусная, самая красивая…       Хисо приоткрыла глаза, боясь посмотреть в ответ на мужчину, который продолжал аккуратно и неспешно оставлять горячие поцелуи на девичьем лице. То, что Чон говорил, сбивало с толку и лишало почвы под ногами. Ресницы трепетали и губы сохли после поцелуев. Хисо ничего не могла сказать, но уже понимала, что должна как-то уйти, дёрнулась вбок, зажмурившись, будто собиралась убегать вслепую, а мужчина мягко придержал, наклоняясь к ее уху и снова начав шептать:       — Я буду ждать тебя сколько угодно. Приходи, пташка. Клуб «RedDress». Спроси Чонгука на входе.       Мужчина сразу отстранился и направился к выходу, не оборачиваясь, оставляя Хисо наедине с разбитой скульптурой и раскуроченными мыслями. Чонгук — имя того наглеца, который забрал её первый поцелуй без спроса, совершенно не интересуясь тем, сколько лет Хисо хранила его для Тэхёна.