Двуликая

      Ким Сокджин скептично рассматривал интерьер дома под раздражающим его наблюдением господина Пака. И если бы не наличие лёгкого страха перед этим человеком, мужчина не побрезговал бы в полной мере показать свою раздражительность. Он бы предпочел выбрать свое будущее жилище самостоятельно, неторопясь, с присущей ему педантичностью и придирчивостью. Он бы нанял хорошего риелтора, перечислил всё, что хотел видеть внутри дома, ведь ценил безопасность, комфорт, тишину и хорошее месторасположение. Однако вместо этого, он слушал тихие восторженные вздохи своей будущей жены, которой нравилось тут абсолютно все.       Донха была слишком юной по мнению Сокджина, ведь не имела каких-либо устойчивых предпочтений ни в чем. Слишком молода и открыта всему новому, и ей определенно понравился бы и тот дом, который подыскал для них он сам. Вот только совет песочных решил сделать ко дню их свадьбы роскошный подарок, а именно, одну из вилл в элитном комплексе, в застройке которых «Sandman» принимали непосредственное участие в виде спонсорства.       Господина Кима бесил тот факт, что ему буквально преподносили ошейник с поводком в подарочной упаковке, предлагая надеть и благодарно потяфкать. У Сокджина скрипели зубы, когда он пытался искренне улыбаться и принести свою благодарность господину Паку. С виду все выглядело вполне доброжелательно, однако Сокджину всё, касаемо песочных, имело скрытую угрозу. Он считал, что дом, щедро подаренный кланом в знак мира, являлся просто напросто одним из способов управлять им и наблюдать за его действиями, потому что система безопасности и охрана территории также относилась к одной из компаний, находящихся под влиянием «Sandman». Первое, что собирался сделать Сокджин перед тем, как переехать сюда, это проверить дом на какие-либо записывающие устройства с помощью людей младшего брата. Он должен был быть спокоен и расслаблен хотя бы в своём собственном жилище.       — Дом ваш, — наконец проговорил господин Пак после нескольких минут тишины, во время которых мужчина внимательно всматривался в экран своего телефона. Он сделал несколько шагов к господину Киму и протянул ему документы вместе с ключами. — Распишитесь, и всё полностью вступит в законную силу. Не хочу смущать вас своим присутствием, поэтому пойду, а вы можете задержаться, сколько вам будет угодно.       Чимин доброжелательно, но легко улыбнулся, переведя взгляд от мужчины к юной девушке.       — Господин Пак, — начала Донха, потупив взгляд, — не представляете, насколько мы благодарны.       Девушка низко склонилась перед Главой клана, потому и Сокджин не мог не повторить этот жест благодарности. Мягкая улыбка, застывшая на его лице всё это время, была ему не в новинку — он часто практиковал нечто подобное. В последний раз мужчине приходилось так низко кланяться ещё в подростковом возрасте, перед отцом, и сейчас это непривычное действие вызвало множество неприятных ассоциаций.       — Присоединяюсь к благодарности своей невесты, это действительно очень щедрый подарок, господин Пак.       — Не забывайте, это не от меня лично, а от всего клана в целом. Знак того, что мы принимаем вас в свою семью, и с этих пор вы вполне вправе звать себя человеком из «Sandman».       Господин Ким внимательно посмотрел в глаза Чимина, пытаясь прочесть в них что-нибудь скрытое, но мужской взгляд был немного беглым и отвлечённым. Он желал быстрее покинуть их, а Сокджин не имел ни одной причины его останавливать.       — Всего доброго, и если нужна будет помощь по организации свадебной церемонии, не стесняйтесь обращаться.       Господин Пак сделал шаг назад, чуть склонившись в знак прощания, развернулся и зашагал к выходу из дома.       Всего семь дней назад Вонён родила ему дочку. Молодая супруга уже находилась дома и пребывала в полном порядке, однако хрупкий женский организм всё ещё требовал восстановления. С новорожденной тоже было всё хорошо. Девочка родилась крупненькой и здоровой, с хорошим аппетитом и звонким голоском.       Чимин торопился домой, потому что не каждый день ему предоставлялась возможность возвращаться раньше, чем обычно. Мужчине удавалось до сих пор сохранять рождение дочери в тайне, и родственники Вонён поддерживали его в этом, стараясь беспокоить молодую семью как можно реже.       Господин Пак аккуратно объехал припаркованную у обочины пустующей дороги машину Ким Сокджина и, глянув в зеркало заднего вида, увеличил скорость автомобиля.       Через каких-то минут пятнадцать, он уже сбавлял ход, въезжая на знакомую дорогу, ведущую к дому, а через ещё пять минут — поднимался в свою комнату, чтобы переодеться и привести себя в порядок перед встречей с супругой и дочкой. Отцовство до сих пор было для него понятием неизведанным и, в какой-то мере, даже непонятным, хотя нести ответственность за младших и зависимых он научился с момента появления на свет собственной сестры. Чимин никогда не имел дело с настолько маленькими людьми и даже не уделял особого внимания племяннице Шимун, потому всё, касаемое новорожденной, он делал с большой внимательностью и интересом.       По коридору разнёсся приглушённый плач малышки, и господин Пак открыл дверь спальни жены. Вонён одарила его быстрой улыбкой, услышав, что кто-то вошёл, и продолжила приготовление детской смеси. К сожалению, с лактацией у неё были проблемы, потому пришлось перевести малышку на искусственное вскармливание.       — Устала? — спросил господин Пак, приблизившись со спины и нежно опустив ладони на женские плечи.       — Не особо, — проговорила Вонён.       Чимин и без её ответа знал, что она вымотана, однако всё происходящее, в действительности, приносило ей огромное удовольствие. Она долго ждала дочку, мечтательно гладила живот и застывала на месте, когда рассматривала маленькую одежду — материнство приносило ей радость.       — Давай мне, я покормлю её и уложу спать, — настойчиво предложил Чимин и уже потянулся за бутылочкой в руках супруги. Вонён повернулась к мужу лицом и не стала препятствовать его желанию. Разумеется, ей была приятна помощь Чимина, однако она думала, что мужчина делал это сугубо из-за долга, ведь никогда не замечала в нём искреннее желание возиться с детьми. Он всегда был рядом, давал всё, что необходимо, заботился, но издалека, словно не считая общение с детьми делом, равным ему. К Даёнгу Чимин с самого начала относился как к взрослому человеку, будто бы вовсе не воспринимал его за ребёнка, а с Шимун лишь изредка переговаривался, и то, когда девочка не пряталась от него, засмущавшись, и шла на контакт.       С пониманием всего этого, госпожа Пак вынашивала их совместного ребёнка, мысленно подготавливая себя к тому, что Чимин и в этом случае станет держаться поодаль. Из уважения к мужу, Вонён настояла на том, чтобы он спал в своей комнате, а детскую колыбель попросила поставить у ее кровати в её личной спальне. Господин Пак не стал спорить, потому разместил детскую мебель туда, куда указала супруга, однако спать у себя больше не смог.       В первую ночь малышки в доме мужчина не мог уснуть. Когда ребёнок плакал, Чимин слышал это и в своей комнате, потому не выдержал находиться в этот момент в стороне и присоединился к Вонён. Теперь он заходил к себе в спальню только, чтобы переодеться и взять какие-то вещи.       Господин Пак осторожно взял из колыбельки возмущённо кричащего ребёнка, ручки которого плотно сжимались в кулачки, и специально покинул пределы спальни, чтобы Вонён смогла отдохнуть. Мужчина легко удерживал тело малышки одной рукой, слегка покачивая ею на ходу, а второй придерживал бутылочку. Он направлялся на первый этаж, туда, откуда крик ребёнка не будет доноситься до спальни супруги, ведь Чимин знал, что быть спокойным невозможно, пока слышен детский зов.       Мужчина осторожно спустился по ступеням, проделал неспешный путь через холл, затем через столовую, прошёл мимо кухни, где трудилась прислуга. Он останавливался у каждого окна, задумчиво глядя на едва заметное собственное отражение в стёклах, осматривал дом, словно только что приобрёл его, и время от времени наблюдал за умиротворённым личиком своей дочери, сладко уснувшей во время приёма пищи.       Деревья медленно покачивались на улице из-за поднявшегося ветра, который безустанно гонял сухой снег по почищенным дорожкам и дорогам на огороженной частной территории особняка Паков.       На улице ещё было светло, однако короткий световой день приближался к концу.       Когда стемнеет, Даёнг вернётся домой со школьных занятий, а Вонён успеет немного поспать. Тогда они соберутся вместе в столовой или гостиной, чтобы отужинать, а пока Господин Пак собирался провести время в комнате, предназначенной для отдыха. На днях он приобрел детскую качалку и установил её туда неподалёку от кресла, в котором зачастую любил читать. Стараясь не разбудить дочку, Чимин уложил её на мягкие простыни, постеленные в качалке, и отлучился, чтобы вымыть детскую посуду. Когда мужчина возвращался назад, его телефон завибрировал в кармане домашних штанов. Взглянув на экран, господин Пак замедлил свой ход и свёл брови у переносицы. Никогда ещё Ким Тэхён не звонил просто так, сейчас так тем более, учитывая всё то, что происходило в его с Хисо жизни.       Господин Пак не должен был знать об этом, но знал, так как Чонгук поведал ему абсолютно всё до мельчайших деталей, что доверила мужчине девочка Тэхёна.       — Слушаю, — спокойно проговорил Чимин, застывая на месте перед дверью в комнату отдыха.       — Здравствуй, — поздоровался с ним Тэхён и замолчал, кажется, обдумывая последующие слова. Господин Пак предполагал, что Ким мог рано или поздно позвонить ему или договориться о встрече. Так или иначе, сейчас между Тэхёном, Хисо и Чонгуком настал переломный момент, а Чимин являлся тем человеком, который мог существенно повлиять на ход событий и их итог.       — Как так вышло, что мы вроде бы друзья, а я у тебя в гостях ни разу не был? — наконец спросил Тэхён, явно намекая господину Паку на приглашение.       Чимин испытал лёгкое волнение, прекрасно зная, что вправе был отказать Киму, однако такие намёки со стороны Тэхёна могли означать что-то более глубинное. Быть может, он узнал, что Хисо и Чонгук нарушили условия договора, из-за чего история о печальной участи его любовницы стала достоянием Главы «Sandman»?       — Сейчас не лучшее время для приёма гостей… — начал было Чимин, тихо входя в комнату и приближаясь к качалке.       — У тебя всегда не время… — бросил Тэхён, перебив собеседника. — Друзья периодически ходят друг к другу в гости, ужинают вместе, дают приглашения на празднования… Твоя семья уже побывала у нас, я показал тебе свой дом, познакомил с Хисо. Теперь твоя очередь, — мужчина подвёл итог и умолк, больше не намекая, а говоря прямо в лоб, чего хотел.       — Мы можем встретиться завтра в моём офисе или в ресторане за обедом?.. — спросил Чимин, засовывая руку в карман штанов и поджимая губы.       — Нет, — просто ответил Тэхён.       — Почему нет?       — Потому что, — он упрямо умалчивал о причинах своего желания встретиться.       В телефоне повисла тишина. Чимин раздумывал, ведь видеть посторонних в доме совершенно не хотел.       — Да ладно, пусть твоя охрана проверит меня и впустит. Я как раз возле твоих ворот, жду. Обещаю, что пришёл с миром, просто решил зайти и выпить с другом по чашечке кофе…       Господин Пак тоже решил говорить прямо:       — У меня родилась дочь, поэтому мне не хотелось бы, чтобы кто-то сейчас беспокоил Вонён.       — Я не побеспокою, буду сама любезность.       Чимин тяжело вздохнул, отведя телефон подальше от лица, а после плотно сжал губы, решаясь.       — Сейчас свяжусь с охраной, чтобы тебя пропустили, — сказал он и сбросил вызов.       У Чимина было немного времени на раздумья. Он не желал показывать Тэхёну своё недоверие и выказывать опасения по поводу его нахождения в своём доме в опасной близости с новорожденной дочерью, потому запретил охране проверять Тэхёна. Мужчину незамедлительно впустили на территорию и вскоре во входную дверь раздался стук. Господин Пак самостоятельно встретил незваного гостя. Он держался непринужденно и спокойно, по крайней мере, Чимин старался и думал, что у него это очень хорошо выходило. Однако мужчина помнил, как предыдущего Главу, окружённого в собственном доме охраной и прислугой, не смог спасти даже он сам от стремительного и мощного удара массивной статуэткой от рук подчинённого, не имеющего при себе никакого оружия.       Тэхён бегло огляделся, войдя внутрь, и тут же снял с себя короткую дутую куртку. Чимин принял её и ненадолго отлучился, чтобы повесить вещь в гардеробной. В отличие от хозяина дома, Тэхён оказался, в действительности, спокоен. Осанка была расслабленной, взгляд из-под полуопущенных век излучал лишь усталость, грусть и некую холодность.       — Я попросил приготовить нам по чашке кофе, — проговорил Чимин и добавил: — Быть может, ты хочешь что-то ещё?       — Разве что, чего-нибудь покрепче… только, я за рулём.       — Пройдем наверх, — предложил господин Пак и первым двинулся в сторону ступеней. — Только попрошу тебя вести себя потише.       В знак понимания, Тэхён прикрыл глаза и качнул головой, легонько приподняв брови. Он был одет не в привычный костюм, наподобие которых носил и Чимин, а в джинсы и тёплую кофту, что казалось достаточно странным в конце обычного рабочего дня. Господин Пак открыл дверь в комнату отдыха, где спала его новорожденная дочь, и впустил внутрь Тэхена, тем самым показывая высшую степень доверия к этому человеку. Мужчина заметил качалку с ребёнком почти сразу же, оттого застыл на месте. Его лицо озарила лёгкая улыбка и он развернулся к новоявленному отцу, чтобы спросить:       — Можно подойти ближе? Чимин смерил того быстрым взглядом, но кивнул положительно. Тэхён приблизился очень осторожно и неспешно, присел на корточки рядом со спящей малышкой и некоторое время просто изучал её взглядом. Что происходило сейчас в его голове — господин Пак не мог догадываться, но обошёл гостя и сел в кресло, продолжая наблюдать за профилем Кима. Мужчина аккуратно, почти невесомо прикоснулся указательным пальцем к детской ручке, расслабленно лежавшей вдоль тела, и поднялся на ноги, говоря:       — Ты слишком напряжён, Чимин, расслабься. Я люблю детей, тем более девочек. Пойми правильно, —с иронией проговорил Тэхён, соблюдая тишину.       Господин Пак заранее предупреждал прислугу, чтобы не создавали лишнего шума, потому женщина попросту отворила дверь без стука и застыла на месте с подносом в руках, будто спрашивая, можно ли ей входить. Коротким кивком Чимин разрешил ей приблизиться и вскоре на небольшой стол, стоящий между двумя креслами, были поставлены две чашечки с ароматным черным содержимым, ёмкость со сливками и пиала с сахаром. Тэхён тут же потянулся и взял одну из чашек. Он расслабленно откинулся на спинку кресла, держа кофе одной рукой, а пальцами второй принялся поглаживать чашку снизу. Чимин ждал, когда же мужчина начнёт говорить, но всё же не выдержал и спросил:       — Так ты пришёл просто с дружеским визитом или хотел обсудить что-то?       — И первое и второе, — проговорил Тэхён на выдохе и поджал губы. Он выдержал недолгую тишину и, наконец, начал: — Ты же знаешь, что наш с тобой мирный договор держится только лишь на честном слове?       Эти слова можно было расценить двусмысленно, потому Чимин с ожиданием продолжения и разъяснения уставился на собеседника.       — На твоём слове и моём, — дополнил Тэхён, отпив глоток горячего напитка. — Именно поэтому я доверяю тебе, но… иногда противные параноидальные мыслишки прокладывают дорогу мне в голову. У тебя, как я вижу, тоже так.       — Не буду отрицать, но… наверное, ты последний человек, которого мне следует опасаться. — Чимин ещё не скоро успокоится и перестанет переживать после заговора против его главенства над песочными. Мужчина прекрасно понимал, что у членов совета «Sandman» больше мотивов убрать его, чем у бывшего врага, Ким Тэхёна.       — Но всё же следует, — с ироничной, но дружеской улыбкой, верно подметил гость, устраиваясь в кресле поудобнее.       — Верно, — тоже едва улыбнувшись, сказал Чимин. — К чему ты говоришь всё это? Произошло что-то, о чём я снова не знаю?       — Нет, ничего особенного не случилось, но я собираюсь кое-что изменить… И просто хочу услышать от тебя слова, которые меня успокоят.— Господин Пак вопросительно взглянул на Тэхёна и взял свою чашку в руки.       — Я ухожу, — проговорил Тэхён и постучал пальцами по чашке, исполняя какую-то коротенькую завершающую мелодию, которыми обычно заканчиваются небольшие смешные ролики. — Сокджин ещё не в курсе, но у него не будет выбора. Я бросаю свой пост и сваливаю в небытие, как и раньше.       — Не понял. Ты собираешься заниматься тем же, чем и тогда? — уточнил Чимин.       — Нет. То, что было ранее, было сделано с определённой целью. Теперь же, этой цели нет. Мой брат породнился с вами. Ваш клан способствует развитию нашей компании, и мне, если честно, пофиг, куда поведёт этот бизнес Сокджин. Захочет занять пост директора — пусть пробует, не захочет — пусть садит туда марионетку. Быть может, он предпочтёт слиться с вашим конгломератом…       Ким поднялся на ноги и сделал несколько шагов по комнате.       — Тебе всё равно, что будет с отцовским наследием?       — Честно? Да, как и на самого отца в принципе. — Тэхён сделал небольшую паузу, прежде чем с улыбкой проговорить: — Сокджин будет в ярости.       Мужчина тихо посмеялся и отпил немного кофе, смотря на то, как Чимин размешивал сахар в своей чашке, стараясь не сильно шуметь. Пак отстранённо смотрел на ноги Тэхёна, примерно понимая, почему Ким решил всё бросить. Он знал, что ему не нравилось быть там, где он есть, однако мужчина добросовестно влился в эту жизнь ради Хисо. Так значит, проблема, всё-таки, в девчонке.       — Я делал всё это ради брата, ради денег и ради Хисо. Теперь же, у меня есть постоянный источник доходов. Сокджин смирится, рано или поздно, а Хисо…       Тут мужчина остановился и закусил губу.       — Знаешь, я недооценивал твоего Пса всё это время. Он достаточно хорош для Хисо, — Ким произнёс наконец то, что так долго отрицал. — Я наблюдал за ним и видел, что он, в действительности, любит её. Я собираюсь оставить свою девочку на Чонгука.       Тэхён проговорил последнее предложение быстро и испытывающе глянул на господина Пака. Он не врал и говорил искренне, потому что уже миллионы раз обдумал, как будет поступить лучше. Из всего того, что произошло между ними, Ким мог прийти к определённому выводу. Чонгук действовал на Хисо положительно, он успокаивал её, окутывал своей любовью, заставлял забыть всё плохое и тревожное. Тэхёну с ним не сравниться, ведь сколько лет он заставлял девочку страдать от неразделённой любви, нежась под лучами её бесконечной привязанности и нежности в своё благо? Ким запутывал Хисо каждый раз, как она находила путь, сбивал с дорожки, сводил с ума, и привело это всё к очень печальным последствиям для них обоих. Тэхён решил, что будет лучше, если он исчезнет, даст забыть себя и отпустит Хитрую Сосиску, позволяя себе лишь изредка взглянуть на то, как она живёт своей жизнью. Но всё это не нужно было говорить Чимину, потому Тэхён опустил рассказ о своём решении.       — Я знаю, что если потребуется, он защитит Хисо даже от тебя, — твёрдо проговорил Тэхён и отошёл к окну.       Господину Паку не понравилось, что сказал Ким. Прав он был или нет, но если Чонгук ставил девчонку выше семьи Пак, то это была проблема.       — Чимин?.. — послышался тихий зов госпожи Пак, вставшей в проёме двери. Она не знала, что дома были гости, потому ненадолго растерялась и поклонилась, здороваясь с Тэхёном. — Я заберу её, — добавила женщина, приближаясь к дочери, — пришло время кормления.       Объяснившись, Вонён под взглядами обоих мужчин, осторожно взяла дочь на руки и неспешно вышла из комнаты. Когда шаги в коридоре стихли, Тэхён продолжил:       — Я аннулирую договор, который мы заключали с Чонгуком. Они оба вправе поступать так, как им вздумается. Свадьба, дети — что угодно… Я знаю, что ни к чему плохому твой Пёс Хисо не склонит. Но он не всесильный, потому я прошу тебя присмотреть за ними, чтобы ему не пришлось отстаивать честь Хисо с помощью драки.       — Не нужно вешать на меня всю ответственность, Тэхён. Я не хочу отвечать за то, что может произойти за моей спиной.       — Я это понимаю. Тебе придётся отвечать, только если ты сам станешь угрозой.       Господин Пак сделал большой глоток кофе и несколько раз качнул головой. Процесс размышлений не останавливался в его голове ни на секунду. Он знал намного больше, чем говорил ему Тэхён. Мужчина учитывал абсолютно все нюансы, включая проступок Хисо и плохие предчувствия своей сестры, Ери.       — Я пробуду в Сеуле до тех пор, пока Хисо не назначат другого опекуна. А после… поеду заграницу, пригляну за бизнесом Сокджина, быть может, ещё что-то после придёт мне в голову…       Тэхён говорил о своих планах с лёгкостью в голосе. Он понимал, что горячо им любимая свобода снова текла по его венам вместе с кровью, оттого боль от скорого расставания с Хисо немного притуплялась.       — Я оставлю свои контакты только тебе, но никому их больше не передавай. Я хочу исчезнуть.       — Спасибо за доверие, — сказал Чимин и тоже поднялся с места, приблизившись к Тэхёну, стоявшему у окна. — Я присмотрю за твоей девочкой.       — Это я и хотел услышать, — проговорил Тэхён, улыбаясь.       Теперь господин Пак знал всё, касаемо Хисо и Чонгука, и имел в запасе несколько месяцев до исчезновения Кима, чтобы хорошенько всё взвесить и принять решение, независимое от планов этих троих.