Я отдам тебе свою глюкозу, если ты осмелишься меня расщеплить

В комнату мягко проходят первые лучи света, что ложатся на поверхность приятным золотистыми пятнышками. Тонкая ткань тюля развивается волнами: видимо, вчера забыли закрыть окно. Птицы разукрашивают это время мелодичными нотами своего размеренного пения. Но мир вокруг всё ещё наполнен пустотой, которую можно ощутить даже через небольшое количество звуков. Утро — мгновение, которое тоже является переходным моментом из мрачного омута ночи в насыщенную полноту дня. Все запахи, звуки и даже собственное состояние предвещают лишь положительные события, которые будут сегодня происходить. Но иногда даже окружающая обстановка бывает обманчивой... Веки неприятно режет, словно острыми осколками, даже при том, что они закрыты. Попытавшись открыть себе хоть немного больше видимости, боль снова пронзила глаза. Спустя несколько секунд в зоне видимости появляется белый потолок. — Где я?.. Мгновенный щелчок в памяти, который проецирует все события вчерашнего дня и сегодняшней ночи. Рука сама тянется в сторону, к соседнему месту на кровати. Пусто. Неужели всё это было лишь сном? Волнение перевешивает все остальные ощущения, и Сахароза садится, порывисто осматриваясь по сторонам. На полу не осталось вещей, но можно заметить свою аккуратно сложенную одежду на столе. Взгляд под одеяло быстро дал понять, что Сахароза полностью обнажена. Но в таком случае, где же тот человек, что был этому причиной? Плохое предчувствие заполняет мысли Сахарозы, но это только сильнее сподвигает найти его. В спешке Сахароза надевает свою привычную одежду и, не оборачиваясь, выходит. Глаза уверенно натыкаются на нужный номер двери. Стук руки, который получился даже более длительным из-за нервной дрожи. — Входите. И вновь Сахароза видит спину Альбедо, который неподвижно наблюдает за видом из окна. — Мистер Альбедо... Он едва пошатнулся, но даже не повернул головы, чтобы встретиться взглядом. — Я просто хотела.. — Нет, постой. — Но..? — сжавшиеся ладони прижимаются к груди. — Давай обсудим всё по приезду в Мондштадт. — Думаю, стоит нам обоим немного обдумать эту ситуацию.. — Мистер Альбедо.. пожалуйста, я хочу поговорить сейчас. — в горле забился комок, пальцы сжались, от чего ноготки болезненно впились в кожу ладони. — Сахароза, послушай.. — Нет, я прошу вас меня послушать! Мне не нужны объяснения. Я готова поверить в то, что для вас случившееся значило гораздо меньше, чем для меня. Но почему? Почему вы не можете прямо разбить мои надежды? Почему же вы заставляете меня чувствовать себя ещё хуже? Почему я снова и снова вынуждена вас дожидаться?! — Я так устала, ужасно устала. Я не могу вас больше ждать! — Я просто хотела, чтобы вы были рядом, но вы вновь оставляете меня одну. Он повернулся. Глаза его потускнели и зрачки метались, разыскивая в глазах Сахарозы хотя бы часть ответов на появившиеся вопросы. — Сахароза.. — Альбедо протянул к ней ладонь, уже уходящей в сторону двери. — Я покидаю экспедицию. Можете не переживать, Джинн я обо всём доложу, что касается работы. Прощайте. — Сахароза, не поворачиваясь, бросила последние слова в адрес Альбедо. И скрылась за дверным проёмом. В комнате было так тихо, что уши заполнил противный звон. Словно вся эта напряжённая обстановка убрала возможность даже плакать, поэтому удушающей гнёт пожирал изнутри. Руки пробирала небольшая дрожь, пока Сахароза собирала сумку. Последней лежавшей вещью на столе оказался блокнот. Один взгляд на него уже вызывал порыв ненависти. Столько боли, столько обиды, столько ожидания, ради одного человека. Сахароза небрежно запихнула его в сумку. Резко она схватила свои вещи и вышла из номера. *** Весь этот день словно изначально не давал поводов расслабиться, но из-за этого в душе только сильнее разрасталось ощущение неприязни ко всему вокруг. Сейчас Сахароза, поглощённая раздумьями, ехала на повозке рядом с неким мужчиной. В поисках более спокойного пути, Сахароза нашла торговца, который согласился подбросить её до Мондштадта. Единственное, что нарушало угнетающее беззвучие — это деревянный скрип колёс. Но сейчас было совершенно не до того, чтобы самой начать разговор. — Так что же ты делала в Ли Юэ? Ты путешественница? — Нет, я была отправлена на исследование.. — Неужели ты алхимик? О, точно! Ты, наверное, ассистент известного, как его... — Мистер Альбедо... — Да, точно! Наверное, здорово работать с таким человеком. — Но постой, почему ты едешь в Мондштадт без него? — Это... трудно объяснить, — Сахароза повернулась лицом к торговцу, который в смятении наблюдал за ней. — Личный конфликт? Этот вопрос стал ещё одной тяжёлой ношей, поэтому Сахароза проигнорировала его и лишь тяжело вздохнув, кивнула. — Эх, бывает. Но даже так, а я думаю, любые конфликты по-своему помогают. — Почему? — тон голоса, пусть и непроизвольно, был явно против этой мысли. — Пусть наверное мой пример будет отличаться от разногласий алхимиков в работе, но всё же думаю они имеют что-то общее. Помню, как мы с моей женой сначала ссорились. По пустякам или нет — не имело значения. Всегда мы видим мир лишь из своего окошка, но в этом случае всегда важно поменяться домами и принять то, что знакомые вещи выглядят иначе с этой стороны. Но если проще говоря, то наши разногласия всегда имели повод понять друг друга и стать ещё ближе. — Проблема иногда бывает в том, что мы думаем только о своих чувствах, своих обидах, совершенно не пытаясь увидеть мир глазами близкого нам человека. — Наверное, вы правы... — Главное в этом случае не поддаваться эмоциям, для осознания нужно время. Я уверен, что вы помиритесь. — Спасибо вам... Последующие часы в пути обошлись без разговоров. Спустя время, взгляд набрёл на поле, где Сахароза была на днях. Недавние воспоминания прокручивались отдельными моментами. «А могу ли я быть уверена в том, как он ко мне относится на самом деле? Ведь мы никогда с ним не разговаривали, точнее я никогда не пыталась его услышать...» Мысли прервали крики детей, когда повозка переехала Спрингвейл. Но спустя всего пару минут небольшие домики уже остались позади. Солнце постепенно опускалось всё ниже, а небо приобретало более пёстрые краски. Облака были раскрашены местами в розовые, фиолетовые и жёлтые оттенки. А последние птицы порхали над головой. Пронизывающий своей прохладой ветер обдал плечи, отчего Сахароза невольно сжалась и потёрла руки между собой. Движение прекратилось. Сахароза повернула голову и увидела знакомые ворота. — На этом я вынужден с тобой попрощаться; мне нужно обратно в Спрингвейл. — Спасибо, что подвезли меня. Сейчас я достану мору, не уезжайте. — Нет, что ты! Не нужно! — Но я же должна поблагодарить вас за проезд. И за то, что дали мне хороший совет... — Для меня хорошая плата — просто то, что тебе это было полезным. Не переживай. — Спасибо вам большое! — уже крича Сахароза махала уезжающему торговцу на прощание. Потеряв его из виду, она повернулась в сторону Мондштадта. Мимолётное смятение. Было так странно, но Сахароза совершенно не чувствовала себя лучше после того факта, что она стоит перед местом, которое она привыкла называть своим домом. *** Ключи медленно поворачивается в дверной скважине. Наконец она отворяется, и Сахароза видит привычное взору место. — Как я и обещала. Я дома.. Совсем недавно Сахароза была в кабинете Джинн, стараясь объяснить сложившуюся ситуацию. Было трудно оправдать случившееся плохим самочувствием, но разбитое состояние и измотанный вид сделали своё дело. Но вот, Сахароза снова в родных стенах. Но почему? Почему нет этого ощущения радости? Того, что тебе вернули часть тебя самого? Возможно, потому что это и не было её частью. Ноги сами ведут в её комнату. Сахароза идёт к окну и распахивает шторы. Закатные лучи солнца освещают бледное лицо и заставляют прищурить глаза. Сахароза взглянула на часы. Время близилось к девяти часам. Потолок словно давил и ничего не могло избавить Сахарозу от удушающего чувства — пустоты. Происходящее на улице было словно в тумане. В памяти не сохранилось даже то, как Сахароза вышла. Но сейчас это не имело значение. Сахароза шла, будто сама не зная, куда направляется, но путь её вышел за пределы Мондштадта. Сумерки наступили незаметно быстро, но даже плохая видимость не помешала Сахарозе идти дальше. Прошло достаточное количество времени, чтобы небо покрылось затягивающей тьмой. И чуть позже шаг стал постепенно замедляться. Видимо, Сахароза набрела на склон. Она шла дальше, пока возле ног не стали появляться цветы. Остановившись, Сахароза поправила очки и увидела сесилию. Видимо, ноги добрели до Утёса Звездолова, но её даже не удивил тот факт, насколько она далеко зашла. Сахароза огляделась. Темнота вокруг веяла пугающей загадочностью. Но она решила дойти до края склона, с грустью посматривая на развивающиеся на ветру цветки. Постепенно шагая дальше, ветер по нарастающей усиливался. Трава шуршала, соприкасаясь стебельками друг с другом. Воздух стал холоднее, и лёгкие наполнила ледяная свежесть. Вот и край. Он выходил на заслонённую туманом воду. Сахароза присела на землю, свесив ноги в воздух. Лёгкое шуршание травы выделилось среди целого поля. Знакомые руки обвили тело, Сахароза даже не вздрогнула, будто ожидая, что он здесь появится. — Я заставил усомниться тебя в своих же собственных чувствах. — Я не умел, да и не старался понять, как правильно тебе их показать. Я не понимал, что я к тебе чувствую. — Я ненавижу себя за то, что причинил тебе столько боли. Ты стала для меня больше, чем ассистентом, больше, чем другом. Ты имеешь для меня огромное значение и являешься неотъемлемой частью моей жизни. — Я просто хочу, чтобы ты знала это. Я очень сожалею, что тебе приходилось так долго меня ждать. — Прости. — Нет... Ты не виноват... - голос подрагивал, перескакивая с одного тона на другой. — Я искренне не понимала, почему же ты так не определённо ко мне относишься, я желала, чтобы ты был со мною рядом, совершенно не думая о твоих чувствах. О том, чего желаешь ты. — Я требовала от тебя того, о чём ты даже не задумывался, я ставила тебя перед выбором, когда ты даже не знал с чего начать. Я думала только лишь о себе. Мне ужасно стыдно за это. Я прошу меня простить. Альбедо выпустил из своей хватки Сахарозу и повернул её к себе за плечи — Пожалуйста, не плачь из-за меня. Его лицо... Голубые глаза, словно драгоценный камень. Тонкие черты лица, что отражали голубые оттенки при лунном свете, непослушные волосы. Он был тем самым принцем. Руки сами потянулись к его лицу, и Сахароза без стеснения притянула Альбедо к своим губам. Он аккуратно дотронулся большим пальцем её лица и мягко погладил по щеке, смахивая спадающие солёные ручейки. Другая рука Альбедо обвила талию, притягивая девушку ближе. Это было куда больше, чем страсть. Из приоткрытых век они встречались взглядами, наслаждаясь происходящим. Руки сжимались сильнее, когда их языки сплетались, делая этот поцелуй более глубоким. Они были так близко, что можно было отчётливо услышать биение сердец друг друга. В душе разливалось приятное, обволакивающее своей теплотой чувство. Оторвавшись на мгновение, Альбедо взял руки Сахарозы в свои, вглядываясь в её кристально-медовые зрачки. — Я люблю тебя, Сахароза.