***
— Почему ты за ними не следил? — как только веселая компашка из трёх, казалось бы, взрослых и адекватных людей, что не смогли уследить за группкой подростков в первый же день работы, выходит из комнаты альф в коридор, Ли тут же решает начать свой недодопрос, даже и не замечая, что обращается к старшему на «ты». — Я думал, что они все спали… — Субин от напора омеги слегка теряется. — Ну, наверное, они должны были издавать хоть какие-то звуки. Шуршать пакетами, греметь бутылками, говорить, хоть шёпотом, хоть не шёпотом. Ты должен был это заметить! — Минхо складывает руки на груди. — Да не помню я! — Может, вы выходили из отряда? — Джисон, видя этот потерянный взгляд, решает хоть как-то помочь бедному Чхве. — Да. Ну, мне позвонили, и я вышел поговорить. — И сколько вас не было? — Точно не знаю. Часа полтора-два… — Ну, вот и приплыли, — Ли тяжело вздыхает.***
— Блять, а что вчера было?.. — Сан отлипает от тела Пака и кладёт ладонь себе на лицо. — Самому интересно, — Хва утыкается лицом в подушку, пытаясь себя задушить. — Может, у кого-то что-то осталось в телефоне? — Минки тут же достаёт свой мобильный, чтобы открыть галлерею, но увы и ах. — Мой сел. — Кто вообще вчера был относительно трезвым? — Сан щурится, переводя взгляд с одного альфы на другого. Рюджин — точно нет, на полу подтверждение; Минки ничего не помнит, значит тоже нет; Джейк… Вряд ли, Сонхва — тоже. Надежда остаётся только на Ю Джимин, которая всё это время молча наблюдает за столь, по её мнению, тупыми подростками и Канемото Йошинори, который просто кажется адекватным. Хотя, нет. Он же тот самый долбоёб, захотевший быть капитаном… — Не сказать, чтобы я была сильно трезвой, но что-то помню, — Джимин вытаскивает из своего телефона зарядку Минки, которую, видимо, ночью перепутала со своей (ибо кровати рядом стоят), и спустя несколько элегантных движений включает на полный звук видео с каким-то грохотом, хлестанием воды и криками. Они что, на улицу выпернуться успели?.. К сожалению, как и говорилось ранее, подростки сейчас не сильно в состоянии встать с кроватей. Поэтому столь занимательное видео их весёлой ночи сейчас смотрят только Ю, Канемото и Сон. Однако и без картинки всё всем понятно. Например, у Джейка в волосах не просто так куча застрявших кусков камыша — он, видимо, по пьяне ночью решил поплавать в речке. И детей больше пугает не то, что тот чудом выжил, а то, что они сбегали из отряда. И их даже не заметили… — Я реально вчера решил поплавать? — Джеюн медленно вытаскивает из головы палки, второй рукой поднося минифит ко рту. — Но я ведь не умею… — Да. И не только ты. Изначально это были Сан и Сонхва. Они хотели проверить, кто сможет дольше задержать дыхание, и мы все попёрлись к воде. Но потом эти гении передумали. А вот ты сказал, что хочешь утопиться, потому что ненавидишь лагеря, и сиганул прямо в реку. Рюджин сказала, что сейчас полезет тебя вытаскивать, потому что она мастер спорта по плаванию, но ты вынырнул сам, — Йошинори рассказывает это так, будто ничего необычного не произошло, а Джейку тем временем становится всё более стрёмно и стыдно, как, наверное, и Чхве с Паком. Рюджин же «буква ю». — Я реально так ёбнулся? — Ну типа… — прокашлявшись, подтверждает Джимин. Дальше девушка открывает другое видео. В нём можно увидеть уже не альф, а омег, которых в их отряде всего четыре. Они сидят на ветке большого дуба и над чем-то очень тупо угарают, после чего камера опускается вниз и можно увидеть, как Сонхва вяжет петлю из веревки. — Почему… — Минки сводит брови к переносице, но видео обрывается. — Ну, синяков на шее нет, значит всё ок, — отмахивается Ю. — Да, потому что верёвка у меня, — Йоши кивает в сторону своей кровати, на которой из-под подушки действительно торчит кусок каната. — Видимо, сдохнуть хотел не только Джейк, но и я… — Сонхва трёт свои виски, чтобы хоть что-то вспомнить, но безуспешно. — Мы с омегами пили что ли? — Сан хлопает глазами. Его, походу, осенило. — Я вот вообще не помню, как они с нами оказались… Вроде, начинали без них пить, — поддерживает вопрос парня Минки. — Ну, да. Начинали без них, а потом ты, Сон, сам решил их позвать, потому что тебе, видите ли, с нами скучно стало, — вновь начал прояснять дело Канемото. — Это было уже после того, как Джейк попробовал утопиться. Вы потом ещё на спор с ними и пили, и чуть не засосались, вроде. Или это не с ними… — Кто? — Шин внезапно оживляется и тоже садится, буквально восставая из мёртвых. А потом хватается за голову, что от столь резких движений начинает гудеть паровозом. — Не помню. Возможно, это были Сан и Сонхва, но не суть. — Нифига себе «не суть». Тут судьба целая строится, — возмущается она, тяжело вздыхая. Следующее видео, включённое Джимин, как раз является ответом на вопрос Рюджин. Целовалась она сама, причём с дубом… Ну, это первые несколько секунд. Потом, видимо, телефон выпал из рук оператора и упал так удобно, что на картинке отлично поместились сразу две парочки. Во время того, как Сан страстно пытался сожрать шею Сонхва, пока сам Пак хлестал водку из горла, параллельно туша о руку Чхве сигарету, Минки целовался с… Джимин. У девушки от такого даже глаз один дёргаться начинает, и она будто рефлекторно выключает телефон. Ю и Сон переглядываются, а по лицу Йошинори начинает ползти очень гаденькая ухмылка, и он вырывает телефон из рук девушки, вновь включая видео. — Я от тебя такого не ожидал… — Минки отворачивается, пытаясь переварить происходящее. Это ж насколько надо было напиться? Ещё и Канемото предатель… Сам же Йошинори поворачивает телефон так, чтобы главное видео сегодняшнего дня увидели все хотя бы одним глазком. Рюджин медленно и довольно хлопает в ладоши, а Джейк решает, что пришло самое время перекреститься, ведь его Бог от поцелуев с альфой, спасибо, уберёг. — Так. А закончилось всё чем? — Сан решает быстрее закончить это утро воспоминаний, чтобы не вляпаться в ещё больший кринж. — А вот это я не помню… — Йоши притихает. — Логично. Ты хоть и напился самым последним, но тоже не особо адекватно себя вёл, — стыдить Канемото принимается Ю. — Минки ведь не понравилось, что ты один среди всех был более-менее трезвый, и он решил поспорить и с тобой: кто выпьет больше. И, как ни странно, выиграл ты, Йошинори-сан, — она с силой хлопает японца по плечу. — А потом ты решил потанцевать вместе с Сонхва. И с омегами нашими… — А видос есть? — вновь оживляется Шин. — Наверное, должен быть, — Джимин вновь роется в своём телефоне. — А может не надо? — Канемото прикрывает лицо ладонью. — Надо, надо, — затыкает его Минки и заинтересованно смотрит в экран мобильника. — Нашла! — девушка включает не самый приятный видос для всех присутствующих в нём лиц. — Пиздец… — выдыхает Канемото. — Что было дальше уже и я не помню. Там в хламину были все. Даже омеги. Интересно, как они там…***
А пока в соседней комнате и коридоре происходит всё мракобесие, омеги продолжают пытаться поспать, пользуясь тем, что вожатые с воспитателем до их комнаты так и не дошли. В принципе, в этом помещении стоит самая мертвая тишина, ведь комната рассчитана на восьмерых, а живут тут всего-то четверо. Да, очень странная смена. Хоть в отрядах максимум по двенадцать человек вместо обычных двадцати, это ничуть не уменьшает количество геморроя у следящих за ними взрослых… Однако после очередного громыхания и молнии, рассекающей небо, люди всё-таки начинают просыпаться. Не сказать, чтобы очень хотелось, конечно, но куда уж деваться — шум за дверью и стенами нарастает с каждой минутой. Ёнджун поднимает голову и машинально хватается за телефон. Время уже подходит к завтраку… — А чё по зарядке? — зевает Сонхун, садясь на своей кровати в позу лотоса. — Как ни странно, сто процентов… — видимо, Ёнджун не особо понимает, о чём его спрашивают. — Видимо, без неё, — зато понимает Дживон, заправляя длинные светлые волосы за уши. — Зачем я проснулась… — Тот же вопрос, — поддерживает девушку второй Пак. — Нахуя мы вообще согласились пить с альфами водку? — то ли сердится, то ли ноет Кан. — Кто вообще эту идею поддержал? — Ты, — Сонхун встаёт с кровати, но тут же падает на неё назад. — Зачем?.. — У меня тот же вопрос. Внезапно дверь в комнату открывается и в неё таки заходит вожатый Ли. Нервный и, видимо, потрёпанный жизнью (а сейчас нет и восьми часов утра). — Все себя чувствуют более-менее нормально? — спрашивает Минхо, проходя вглубь комнаты. — Ну типа, — так как Паки и Кан решают дружно замолчать, Ёнджуну приходится отвечать за всех. — Вот и отлично, — Минхо поднимает один уголок губ. — Встаём, чистим зубы, полоскаем горло, моем лицо и так далее, да. Если надо, могу таблетки дать или жвачку. Но! Чтобы ни от одного алкоголем даже и не пахло! И ещё: если вы хоть слово кому-то про это промолвите, будет очень плохо всем. Давайте не мешать друг другу комфортно проводить время в этом заточении. — А… — тянет Тэ, быстро переглядываясь с другими подростками. — Заточении? — не понимает Сонхун. — Да. В общем, давайте, побыстрее, у вас на всё осталось минут пятнадцать… — Ли вздыхает. Вожатый выходит из комнаты так же быстро, как и заходит. Дети поднимаются на ноги и всей группой уходят вслед за ним. И всё-таки, это была хреновая идея — устраивать пьянку в первый день.***
В столовой обстановка царит очень спокойная. Даже второй отряд сидит и тихо-мирно кушает свой завтрак. Возможно, на детей так влияет погода. Ливень идёт сейчас ужасный, да и к тому же не самый тёплый. В таких условиях не особо хочется бежать кросс наказания от Чонхо… — Ну, как вы себя чувствуете? — как только в столовую заходят вожатые пятого отряда, Бёнкван тут же обращается к ним. — Могло быть и лучше, — Ли тяжко падает на стул и вздыхает. — А вы как? Что с голосом Чонхо? — спрашивает Джисон, садясь рядом с Минхо. — Присутствует, — Чхве запивает свой хрип чаем. — Вроде бы. — Утро доброе, — усадив свой отряд по местам, за соседний стол садится Чанбин. — Доброе, — Бёнкван кидает взгляд в его сторону и сводит брови к переносице. — А где Джису? — Спит. Я не смог её поднять. Видимо, придётся нести ей еду в отряд. — Уву, вы прям парочка, — пытается подколоть парня Хонджун, размешивая сахар в чае. — Бля, — Чанбин вздыхает, слыша очень стрёмный шёпот со стороны третьего отряда. А начиналось так красиво… — Не шути так при них, ради всего святого. Нас и так дети уже поженили мысленно. А идёт только второй день. — Ну, это ведь лучше, чем забивы, согласись, — горько усмехается Джунхи. За окнами слышится гром, а затем и сверкает молния. Хоть погода сегодня и не радует особой тишиной, дети кажутся сонными и вялыми. Волчата (да, именно так они назвали свой отряд) Бан Чана пытаются не упасть в тарелки мордашками; второй и третий отряды максимально сдерживают себя, дабы не начать перекидываться кашей, а старшие дети переглядываются между собой. Хотя, скорее подростки из четвёртого отряда стреляют глазами в сторону пятого, подмечая что-то неладное. — Они пили что ли? — задаёт больше самой себе вопрос Черён, постукивая по стеклянному стакану ложкой. — А почему мы всё ещё, как трезвенники? — Согласен, — подхватывает Феликс мысль девушки, тихо хлопнув в ладоши. — Считаю, нам нужно это устроить. — А… — открывает рот Асахи. — Согласна, отличная идея, — поддерживает парочку Ли Минджон. — Я знаю, что кто-то из альф протащил уйму алкашки и другой запрещёнки, договориться будет не трудно.***
Самых заядлых курильщиков в их стремлении удовлетворить свою вредную привычку не останавливает даже дождь, ведь позиции «после завтрака грех не покурить» придерживаются они все. Сонхва, Рюджин, Сан и (внезапно) Сонхун, который слишком разговорился с Чхве на тему танцев, отправляются как раз в такое вот увлекательное приключение. — Какая встреча, — не успевают подростки добраться до лучшего места в лагере — курилки вожатых (да, жизнь их ничему со вчерашнего дня не научила), как слышат голос Чонсона, а затем и кашель Минхо. Ну, хорошо хоть, что в этот раз без Кима. — Ой, — наигранно-ошарашено начинает Рюджин. — Так вы тоже курить пришли? Ну, мы тогда с вами, — Шин сейчас так всё равно, что можно заплакать. Она настолько хуёво себя чувствует, что только сигареты могут ей хоть как-то помочь. — Ладно. Курите, — легко говорит Ли и затягивается, прикрывая курево ладонью сверху. Хоть крона деревьев и более-менее защищает от воды, нередкие шальные капли таки могут упасть и затушить сигарету. Вообще, они те ещё дебилы: стоять во время грозы под высокими деревьями — худшее, что можно было придумать. — Так просто? — Сонхва немного удивляется такому безразличию старшего. — Ну, да? Если вы пошли покурить сюда в такую погоду, то вам это действительно нужно. — Сильно. У нас, видимо, много общего, — в какой-то степени Сан даже радуется, что не одни они такие придурки, уходящие в ебеня лагеря в ливень, чтобы просто покурить. — А ты что здесь забыл? Я думал, ты не куришь, — внезапно Минхо замечает в кругу альф и омегу, которого раньше с ними не видел. Ни вчера на этом же месте, ни в принципе в одной компании. — Я поговорить, типа, — отмахивается Сонхун. — Сумасшедший, — вдруг выдаёт молчавший всё это время Джей самую умную мысль. — С чего это? — Сонхун вскидывает брови. — Я просто- — Бл… — вымучено прерывает его Сан, открыв свою пачку. — Кончились. Сонхва закатывает глаза и тянется к своему карману, чтобы Чхве не дай бог не начал ныть, но его опережает… Минхо. Ли протягивает парню свою упаковку сигарет, попутно стряхивая пепел с той, что держит в руке. Сан смотрит на него с неким непониманием, но принимает такой подарок судьбы, ведь если он сейчас попрётся за своими запасами в отряд, то его точно смоет куда-то в лужу. — Вы только вчера нас отчитывали, а сегодня… — начинает Сонхва, но его резко обрывает Чонсон. — Вас пытался отчитать Хонджун, а не мы, — старший альфа пожимает плечами. — Нам с вами враждовать не сильно хочется. — По факту, — соглашается Минхо. Как говорится: вспомнишь солнце — вот и лучик. Как только Пак упоминает имя Джуна, тот сразу же показывается на горизонте. И чем ближе он подходит к этому месту «преступления» младших, тем быстрее становится его шаг. — И куда вы смотрите? — Хонджун непонимающе оглядывает сначала детей, потом своих друзей. — Бля, — Сонхва прикладывает пальцы к виску. — Слышь, — Ким дёргает глазом. — Так, всё. Успокойся, — Минхо толкает Хонджуна локтем куда-то в бок, и на секунду они оба синхронно закатывают глаза. — Ничего же не произойдёт, если мы просто вместе покурим, — добавляет Чонсон. — Но… — Всё хорошо. Просто прими тот факт, что дети тоже курят, — и вновь толчок от Ли. — Слушай, почему ты такой тухлый? — Сонхва прикрывает глаза, после чего тут же их раскрывает и таращится на Хонджуна. — Почему ты не можешь быть таким же милым, как твоя подружка, м? — Я тебе щас дам подружку, — Минхо цокает языком. — Опять взрослым дерзишь, — Ким хмурится и подходит к альфе. — Мне кажется, между ними есть некое напряжение, — Рюджин, что до этого наслаждалась вкусом табака, решает таки произнести слово. Сану на ушко, конечно же. — Надеюсь, они потрахаются. — Ты ёбнулась? — Сан хлопает ресницами, но мысленно с девушкой соглашается. — Ребят, вас слышно… — говорит Сонхун, прижимая ладонь ко лбу. Однако, главное, что Хва и Хонджун их не слышат. А, точнее, не слушают. Потому что у них сейчас происходит очень занимательная игра в гляделки… — Слушай, ты сейчас договоришься, что я буду постоянно ходить за тобой и следить, чтобы ты не курил и вёл себя прилично. И мне плевать, что ты даже не из моего отряда. Могу договориться, и тебя переведут! — Значит, ребёнка из одного отряда в другой ты перевести можешь, а самому перевестись ко мне в отряд вожатым, или перевести меня в свой не можешь. Интересно, — Ли решает вспомнить свои недавние обиды. Ну, а с хрена ли они ругаются, а остальные просто смотрят? Так не весело. — Нам идти не пора? — Рюджин кидает окурок на землю. — Нет. Сегодня никаких мероприятий не будет. Максимум: в клубе вам включат какое-нибудь кинцо, — вздыхает Чонсон. — О, звучит, как идеальная возможность поспать. — Ладно. Нам действительно лучше пойти, если все покурили. Вы потом ещё успеете поговорить, — Минхо за шкварник оттаскивает друга от альфы. — Пошли, дурень.***
Пока все отряды уходят смотреть какой-то непонятный фильм про подростковую любовь, Асахи решает отлучиться от толпы и убежать. На речку. Да, настолько невыносимо ему смотреть этот шедевр (и находиться в обществе). Ливень меняется на дождь, и это хоть как-то позволяет Хамаде дойти до***
Субину интересно, кто и, главное, каким образом решил выбрать «В метре друг от друга» для показа детям. Всё-таки, этот фильм явно не сильно подходит детям до лет четырнадцати (потому что им просто будет нечего там смотреть). А именно ребята из первого, второго и третьего отрядов пришли сюда полным составом… Сам фильм весьма скучный — ну, так кажется Бину. А когда большенство омег в зале дружно решают зареветь, Чхве вообще хочется нафиг вскрыться (как, в принципе, и всем остальным воспитателям и вожатым, сидящим на задних рядах зала). Минхо и Джисон, почему-то, рядом с ним не находятся, и от этого становится ещё более досадно, ведь даже за ними понаблюдать не выходит. Да, так уж вышло, что пока все дети дружно сводят в голове Чанбина с Джису, Субин шипперит своих собственных вожатых. Господи, ему двадцать семь, чем он вообще занимается… На секунду задумавшись о жизни, Чхве не замечает, что на соседнее сиденье, на котором, к слову, должен был сидеть один из вожатых, кто-то падает. И этот кто-то весьма бесцеремонно тянет голову вперёд, чтобы заглянуть в чужое лицо, между делом прикрывая собою экран. — Вам грустно? — начинает парень, от чего Субин на секунду вжимается в кресло. Опять эта красноволосая бестия, Господи… Он так поседеет до тридцати, точно. — Тише, — альфа прикладывает палец к своим губам, будто бы разговаривает с маленьким ребёнком, и шикает. — Вы не ответили на вопрос, — уже тише говорит Ёнджун, по-нормальному садясь на своё место. — Ты слишком много интересуешься, — строго говорит Бин. — То есть, вам грустно. — Нет. — Хотите обсудить это? — Не особо. Лучше фильм смотри, — старший утыкается в экран и пытается сделать максимально заинтересованный вид. Но получается плохо. — Ладно. Но если что, то вы всегда можете обсудить ваши мысли со мной, — младший Чхве кладёт свою руку на плечо старшего. — Думаю, я как-нибудь сам разберусь, — Субин спешит убрать чужую конечность с себя. — А как вам наш сегодняшний завтрак? — после несколько секундной паузы омега решает перевести тему, но продолжить этот диалог. — Довольно неплохо, — интересно, а где в этом лагере будет лучше всего вскрыться?.. Субин уже почти не шутит про это в своей голове. Потому что с каждой новой секундой его нервные клетки помирают одна за другой. — А мне вот не понравилось. Я бы и лучше приготовил. — Охотно верю, — альфа прикладывает ладонь ко лбу. И вновь все начинают реветь. Очень, очень громко. Субин благодарен всевышнему, что хоть таким образом он избавил его от кринжа. Идёт только второй день этой смены, а один из детей его уже достал. В принципе, понять можно — Субин самый молодой из воспитателей, высокий, красивый и прочее, прочее (а главное очень скромный), но он, блин, женат! Честно, когда Чхве устраивался сюда работать, он надеялся, что данный факт сможет сдерживать бушующие гормоны подростков старших отрядов, однако, видимо, нет. К счастью или к сожалению, Бин настоящей причины такого активного поведения со стороны младшего не знает, поэтому льстит самому себе. Однако Ёнджун под всхлипы и смачные высмаркивания вокруг только вздыхает, садясь поудобнее. Ну, раз с ним разговаривать пока что не хотят (не тот момент — думает парень), то, может, и вовсе сбежать отсюда?..***
— Итак. Нам нужно раздобыть алкашку. Ваши идеи? — говорит о важном Черён, пока главные герои фильма решают раздеться около бассейна. — Я знаю, что у Хёнджина что-то есть. Нужно к нему подмазаться, — предлагает Минджон, после чего рядом с ней кто-то громко кашляет, а потом харкается. — Как вкусно… — Кто пойдёт? — Феликс, — даже не задумываясь отвечает Ким. — Я? — парень не совсем понимает, за что это ему. — Вам лень или вы стесняетесь? — Лень, — Черён оборачивается и указывает пальцем в сторону альф. — Удачи. И с каждым относительно уверенным шагом к их личному бару с алкоголем уверенность Феликса почему-то всё пропадает и пропадает. К слову, альф у них в отряде всего четверо. Весьма комично, на самом деле, что ситуации в пятом и четвертом отрядах как бы и одинаковые, но противоположные. Возможно, это всё намёк свыше на то, что им всем нужно как-то свестись… — Пригнись, а, — тихо говорит Джихун, когда Ёнбок таки добирается до их мест. — Тебе что, интересно? — усмехается Бомгю, кидая взгляд на Пака. — Не особо, просто когда он стоит — слишком палевно, не думаете? Пододвинься, — он хлопает сидящую рядом с ним Шихён по плечу и та сразу же пересаживается на соседнее место, чтобы Феликс мог сесть посередине между ними четырьмя. — Что привело тебя суда, хрупкая омежка, к самым жестоким альфам? — типа юморит девушка, складывая ногу на ногу. — Разрывная… — До меня тут дошли слухи, что у вас имеются алкогольные напитки, — начинает Феликс как бы издалека. — Ну, допустим, ваши источники не врут. И что с того? — Хёнджин сдвигается по сиденью как можно ближе к парню. — Нам, компанией «хрупких» омег хотелось бы не отставать от компании «жестоких» альф и не оставаться трезвыми. — Так, давай поконкретнее. Вы бухнуть с нами хотите? — напрямую спрашивает Чхве, на что получает кивок. — А сразу сказать не судьба, зайка? — Да, — вздыхает Ли. — Пизда, — зачем-то добавляет Чхве, поворачиваясь к Хёнджину и похлопывая глазками. — Что думаешь? — Думаю, что так даже лучше, — Хван улыбается одним уголком губ. — Вместе куда веселее. Да и пьяные омеги — даже звучит как внеочередное развлечение. — А это звучит мерзко, — Джихун кривится. — Я не имел в виду ничего пошлого, это всё только твои фантазии. — Резонно… — Феликс вытягивает губы ниточкой, вжимаясь в кресло. — Значит, сегодня накидываемся? — Шихён тихо хлопает в ладоши. — Ну, ты другим омегам скажи, что мы вас ночью у себя ждём. — Ладно.***
Так в принципе как-то и проходит сегодняшний день в лагере. Сонно, сыро, скучно и вяло. Виной всему ужасная погода. Вечером это ни капли не меняется, так как ко всему перечисленному добавляется ещё и дикий дубак. — Пиздец, — Минхо явно негодует. — Может, возьмёшь ещё один плед? — предлагает Джисон. Такое ощущение, будто именно в их отряде температура даже ниже, чем на улице. И это очень странно… — Я бы взял, но их уже забрали эти «существа». Я и так последний с дракой выбивал для себя, — Ли зевает. — Радует в этой ситуации только одно — эти «они» вроде бы заснули. — Ещё бы они не спали. Надеюсь, сегодня без приключений обойдётся, — Хан решает выйти из вожатской комнаты, чтобы ещё раз послушать гробовую тишину и убедиться в том, что весь отряд сладко спит. — Нормально всё там? — Минхо усаживается на свою кровать. — Да, — Хан возвращается и закрывает за собой дверь. — Думаю, мы тоже можем ложиться спать. — Ага. Я даже раздеваться не буду. Слишком холодно, — Минхо скидывает со своих ног кроссовки и заваливается на кровать. Получается эдакий кокон из одеял с человечком внутри… — Ладно. Спокойной ночи. Джисон то ли тоже из-за мороза, то ли в знак поддержи решает последовать примеру омеги и тоже не раздеваться. Так они лежат где-то минут пятнадцать, и всё это время Минхо скрипит зубами и дрожит, не давая альфе нормально заснуть. — Сильно холодно? — подаёт голос Хан. — Есть такое, — слегка виновато признается Ли. — Слушай, если так подумать, то спать вдвоём куда эффективнее. Ну, типа одеял больше, и человеческое тепло может согреть. Думаю, мы поместимся на одной кровати. — почему-то Джисон не сразу понимает, насколько это предложение странно звучит. Альфа и омега, которые знакомы два дня, и спать в одной кровати… Чего, блин? — Не самая разумная идея. — Моё дело предложить. И вновь виснет тишина. Но не надолго. — Ладно. Возможно, в твоих словах есть и доля истины, — Минхо встаёт со своей кровати, как маленький медвежонок, и идёт к Джисону. — Двигайся. — Недолго же ты думал, — Хан по-доброму усмехается. — Так. Давай тут без этого. Я просто спать хочу, а так я скорее сдохну, нежели усну, — Ли накладывает на одеяла Джисона свои и пытается пролезть к нему. — Ну или усну, но уже не проснусь… — Молчу, — альфа двигается на край кровати и сразу же ощущает, как с появлением Минхо становится теплее. — Удобно? — Вполне. — Ну и хорошо. — Джисон доволен своей проделанной работой. По крайней мере, он помог своему совожатому выжить. С Минхо, кстати, очень приятно лежать…***
Вроде бы на улице меньше двадцати градусов, но при этом погода не кажется Хонджуну какой-то неприятной. Наоборот, прохладный ветер бодрит и приятно заполняет лёгкие. Вместе с клубничным дымом от тонких сигарет. В этот раз он курит один. Вообще, он должен сейчас сидеть в отряде и караулить детей, чтобы те не сбежали и не натворили глупостей (ведь воспитатели слиняли пить, вместо того, чтобы этим заниматься), но увы и ах. Он затягивается, сидя под крышей в беседке и наблюдает за дождём, который с момента его попадания в это место неплохо усилился. Тяжёлый вздох, после чего раскат молнии — возможно, это могло бы показаться чем-то романтичным, но, увы, альфы у него как не было, так и нет. Мокрая чёлка липнет ко лбу, и капля с нее случайно попадает на дотлевающую сигарету в руке, туша её, от чего Ким тихо выругивается. Стоит ему на секунду прикрыть глаза, как знакомый глубокий голос начинает говорить что-то над ухом. Омега морщится и кидает агрессивный взгляд на Сонхва, с которого вода стекает чуть ли не ручьями. Спрашивать, что этот подросток тут забыл, хочется не особо — он ведь не из его отряда, да и вообще зачем Хонджуну эта информация — но он всё равно спрашивает. — Чего не спишь? — И вам вечер в хату, — Сонхва садится рядом с Джуном и стряхивает волосы назад, брызгая каплями на старшего. — Смею предположить, что я вышел по тому же поводу, что и ты. — Вы. — Понял, ты любишь быть старым, — Пак кидает чудом не промокшую упаковку сигарет и зажигалку на стол, и сам опирается на него. — Я просто люблю, когда меня уважают. — Понять можно. Но ведь уважительное обращение не равно уважение, — Пак облизывает губы, окидывая омегу взглядом с головы до ног. — Чё пялишь? — Джун усмехается. — А тебе не нравится? — Это может нравиться? — Ну, мои бывшие были в восторге, — Хва усмехается, доставая сигарету из пачки. — Что-то на альфаческом, фу, — Ким кривится, пока альфа щёлкает зажигалкой. Вновь слышится гром, и Хонджуна от этого слегка передёргивает. Сонхва замечает это боковым зрением и поднимает одну бровь. — Боишься грозы или громких звуков? — Боюсь, что сегодня я так и не попаду в отряд. — Справедливо, — Пак хлопает себя по бедру и вновь опускает руку в карман, после чего достаёт весьма потрёпанную колоду карт. — Хочу сыграть. — А губозакатывающую машинку ты не хочешь? — Если ты выиграешь, то я от тебя отстану, — Сонхва кидает пустую упаковку от карт вслед за сигаретной и быстро перемешивает колоду. — Так пойдёт? Всё равно делать нечего. — А если проиграю? — С тебя желание. — У меня вообще есть выбор? — Ким поднимает одну бровь. — Нет, — Пак улыбается. — Прямо здесь играть будем? — Ну да. А тебя что-то смущает? — Сонхва начинает раздавать. — Нет. Вообще ничего. Во что играем? — В дурака.***
— За начало жизни в столь интересном аду! — Шихён произносит тост, и все поднимают свои стаканчики. — Вздрогнем! — поддерживает слова девушки Хёнджин, и подростки чокаются. — А мне обязательно это пить? — Асахи с недоверием смотрит на пластиковый стакан, в котором находится какая-то смесь из водки и энергетика, от которой, по словам остальных, «неплохо так штырит». — Конечно, — Уён подсаживается к Асахи на кровать и насильно вливает в бедного Хамаду алкоголь. — Ого, даже интересно будет посмотреть на нашего пьяного капитана, — Бомгю смеётся. — Ну как? — Ёсан с опаской смотрит на Асахи, зрачки которого постепенно начинают расширяться. — Отвратительно. Но в этом что-то есть, — Хамада кашляет. — Заглотус… — подтрунивает парня Шихён. — Вы реально уверены, что нас не услышат? Подростки на этот вопрос решают промолчать. Они сидят на полу в комнате альф, так как эта комната наиболее отдалена от спальни вожатых. Насколько они знают, воспитателя сейчас нет в отряде, поэтому вожатые — единственные, кто может как-то помешать их отдыху. Точнее, это может сделать Ким Хонджун… — Ну и ладно, — Хван машет на всё это рукой и подливает напиток в чужие стаканы. — Что бубнить, если всё равно уже начали. — Справедливо, — поддерживает его Чхве. — Предлагаю тост… И вот после этого самого тоста всё идёт куда-то не туда. Из-за энергетика сна ни в одном глазу даже у тех, кого с употребления алкоголя обычно вырубает; пьют они быстро и очень (слишком) много. Почему-то вопрос «Как у Хёнджина получилось протащить целый чемодан алкашки?» ни у кого не возникает. Первым накидывается Уён. Понять это получается сразу, как он начинает всем вокруг ныть про какого-то альфу из пятого отряда, которого он увидел вчера на дискотеке минуты на три. Ёсан вместе с Минджон начинают его жалеть, а Хамада почему-то решает, что он тут самый главный комик. На самом деле, подростки сначала и не поверяли, что это точно их тот самый капитан-молчун, которого они выбрали по фану… После выслушивания всех пятнадцати кринж-анекдотов от японца, Джихуну в голову приходит самая гениальная идея… — Давайте поиграем в правду или действие? — альфа поигрывает бровями, доставая не открытую бутылку. — А чё не в бутылочку сразу? — усмехается Черён, однако соглашается, как и все остальные. — Кто начинает? — Предлагаю начать с Хамады. Он у нас точно самый разговорчивый, — Бомгю ложится на живот и подпирает подбородок рукой, перекидывая игривый взгляд на Асахи. — Правда или действие? — Черён хлопает капитана по плечу и выжидает. — Правда. Мне лень что-то делать. — Окей. Начнём с простого. Ты вообще в своей жизни с кем-нибудь целовался? — девушка решает начать с самого классического вопроса. — Нет. А зачем это мне? — Хамада отпивает ещё один глоток. — И правда, — Черён заливисто смеётся, после чего кивает в сторону Хёнджина. — Правда или действие. — Действие. — Скажи комплимент тому, кто сидит справа от тебя, — задаёт ему Уён, опережая Ли. Альфа окидывает своего соседа тяжёлым взглядом. Сидит рядом с ним Феликс, которого эта ситуация будто бы ни капельки не затрагивает. Омега крутит свой стаканчик в руке, создавая из алкоголя мини-воронку, и пялит на это как на восьмое чудо света. — Ну, ты на кота похож, — Хёнджин тихо посмеивается от своих же слов. Он ненавидит котов. — Ладно… Кто следующий? — Бомгю, правда или действие? — спрашивает Хёнсок. — Действие. — Иди в комнату вожатых и разукрась лицо Чонсона… — Чхве на секунду задумывается, осматриваясь по всей комнате. — Ну, зубной пастой будет слишком банально… — У меня есть маркеры, которые хрен отмоешь, — как бы между делом говорит Асахи. — Могу принести.***
— Однако с Богом, — шёпотом говорит Шихён, приоткрывая дверь в спальню вожатых. — Они даже не закрыли её… Мигом они оказываются внутри помещения и лицезреют весьма стрёмную картину: их вожатый Джей почему-то вместо того, чтобы спать, лежит на спине с открытыми глазами и разглядывает потолок. — Эм, — не сосем понимает девушка, однако пропускает остальных и закрывает дверь. — Если вы думаете, что я сплю с открытыми глазами, то это не так, — внезапно очень громко говорит Чонсон и начинает подниматься со своего места. — Какого чёр- — Отмена операции! — кричит Черён и, напоследок кинув в лицо вожатого симплдимпл, выбегает прочь. Дверь из-за неожиданного и очень мощного открытия ударяется о стену так, что, кажется, останется вмятина. — Согласен! — Ёсан выталкивает всех из комнаты, и Джей тоже пытается высунуться за ними, однако в коридоре, словно по волшебству, уже никого нет. Чонсон тяжело вздыхает и начинает обход. В комнате омег, как ни странно, никого нет. Зато вот в комнате альф… Кто-то даже умудрился спрятаться на шкаф. — И чем вы это тут занимаетесь? — Джей оглядывает всю комнату, и его взгляд цепляется за пластиковые стаканчики и какие-то бутылки. — Вы что, пьёте? — А может это вы пьёте? — говорит Асахи со шкафа очень серьёзным голосом. — Хамада? — Да? — Ты тоже пил? — Да. Если вы тоже хотите, то… — Я вскроюсь…***
Через несколько минут Хонджуну начинает казаться, что дурак тут только один, и это он. А ещё он понимает, что Сонхва играет в карты куда лучше, чем все, кого он знает. Карты влажные, но от тепла пальцев быстро сохнут, становясь волнистыми. Даже немного жаль — колода необычная, с весьма симпатичными картинками. Хонджун успевает рассмотреть их почти на каждой карте, потому что Сонхва умудряется ходить так, что омега только принимает и принимает. И вот после третьего «беру» подряд Пак начинает гадко ухмыляться, а Ким ещё больше злится. Дождь утихает, и это единственное, что хоть немного радует. — Ты что, в тюрьме отсидеть успел, что так научился играть? — Ким недовольно тасует карты. Он проиграл. — Как смешно шутишь, — Хва прикрывает глаза. — Пошли за алкашкой. — Идиот? — Дождь утих, — Сонхва встаёт и легко тянет Кима за руку. — Нужно действовать быстро. Хонджун успевает только уронить карты на стол. Они будто за пару секунд добегают до отряда альфы и максимально тихо заходят. Киму кажется, что тут даже холоднее, чем на улице. Пак заходит к себе в комнату и уже через пару минут вновь появляется перед омегой, кидая на его голову полотенце. — Это ещё что? — Хонджун снимает с себя вещь Сонхва и почти дёргает глазом. — Я всё-таки джентельмен. Не прощу себе, если никак не поухаживаю за симпатичным омегой, — Сонхва кладёт ткань назад на голову парня и лёгкими движениями вытирает воду с его волос, после вновь беря за руку. И вот, опять эта беседка, бутылка из-под сока, в которую налита водка, и пластиковые стаканчики. Вообще, Хонджун соглашался всего на одну игру, а не на целый «турнир». Дождь, будто насмехаясь над омегой, вновь начинает лить словно из ведра, и Джуну ни остаётся ничего, кроме как тяжко вздохнуть и разложить карты. Сонхва разливает алкоголь по стаканчикам и сразу же осушает его, даже не морщась. Хонджун следует его примеру только после того, как проигрывает вновь, и Сонхва заставляет его выпить. — Ты знаешь, что ты ужасен? — спрашивает Ким, почувствовав жгучее тепло от выпитого напитка. — Да, знаю, — совершенно спокойно отвечает Пак и вновь раздаёт. — Я больше играть не буду. — Я же сказал, что ты сможешь уйти тогда, когда выиграешь. Но как мы оба видим, тебе до этого ещё далеко. Так что сиди, — вообще, ничего из этого они ранее не обговаривали. Но Хва выглядит так уверенно в своих словах, что Хонджун даже на секунду не задумывается об их правдивости. — Почему я вообще на это согласился? — Ким тяжело вздыхает. — У нас алкоголь почти закончился. Что на этот раз мне загадаешь? Сонхва молчит и ходит. Новая партия сыграна, а Хонджун опять продул. Кто бы сомневался? — Блять, — ругается Ким и злостно швыряет карты на стол. — Тихо. С тебя желание. — Какое? — Переспим? — Чт- — Тогда пошли за водкой. И после этого предложения Хонджун, походу, немного выпадает из реальности. Они вновь идут за алкоголем, Хва вновь кидает на него полотенце, но теперь хватает с собой ещё и огромную кофту. Партия за партией, стакан за стаканом. Хонджун наконец-то пьянеет, как и Сонхва. Но Пак всё не проигрывает, хоть его ходы и становятся куда тупее. Видимо, ему просто везёт. Языки заплетаются у обоих, а карты они палят перед друг другом уже раз десятый точно. — Ты красивый, — говорит Сонхва и подносит зажигалку к зажатой между зубов омеги сигарете. — У тебя есть кто-то? — Тебя волнует? — Хонджун затягивается, наблюдая за тем, как Пак прикуривает и себе. — Ну да, хреновый вопрос. С твоим характером тебя ни один альфа не выдержит. — Слышь, — Ким возмущается, но быстро умолкает. Почему-то компания Сонхва начинает казаться ему даже относительно нормальной. — Вообще, может ты и прав. Последний сбежал, не выдержав мощь корейского рэпа. — В плане? — Я люблю слушать музыку, когда моюсь. И каждый мой партнёр считал своим долгом попытаться взять меня в душе. Ну а под текст про депрессию как-то не очень трахаться, наверное. — Думаю, что это весьма горячо, — Сонхва пожимает плечами. — Знаешь, я не выношу музыку, если это не корейский хип-хоп. Хонджун на это заявление слегка улыбается и вновь раскладывает карты. И вновь проигрывает. Сонхва подсаживается к парню ближе, но омеге это чем-то странным уже не кажется. Как и то, что его затягивают на свои колени и что-то сладко нашептывают в шею. У Пака всё перед глазами плывёт максимально, и почему-то желание накатывает ещё больше. — Дождь утих, — зачем-то подмечает Сонхва, тыкая носом между плечом и ключицей омеги. — Есть такое. — А ты когда-нибудь занимался сексом с кем-то под звуки дождя? — Нет. А ты? — Тоже нет. А хочешь попробовать? — Мне особо не с кем. — Ну вот, я предлагаю. — Ты? — Да. — Пизда, — Хонджун смотрит на Сонхва, переваривая столь высокоинтеллектуальный диалог, и на пробу тыкается своими губами в чужие. Вкус отдаёт горечью водки, и Ким даже собирается поморщиться для приличия, но становится слишком лень. — Сделаю вид, что это согласие, — Сонхва притягивает лицо омеги к себе и целует уже далеко не так невинно — покусывает, потом проникает языком глубже и слишком умело ласкает чужой рот. Возможно, если бы Хонджун был чуть более трезвым, он бы удивился, что школьник умеет делать хоть что-то на подобие этого. Где-то внутри разгорается возбуждение. Хоть они и накидались, но не достаточно для того, чтобы ничего не вышло. Альфа опускает Кима на лавочку, а сам появляется перед ним, наклоняясь. Поцелуи Пака не совсем похожи на поцелуи в их классическом понимании, ведь между ним и старшим нет каких-то особых ярких чувств. Сейчас это похоже лишь на всплеск страсти и гормонов, приправленных катализатором в виде пары небольших бутылок водки. Сонхва кусает. Кусает за шею, за уши, ключицы, плечи — конечно же, это всё ни в коем случае не является метками. Максимум, останутся красные следы, которые полностью сойдут уже через день. Хонджун даже через пьяную пелену ценит такое «благородство» — ему не придётся слишком долго выслушивать подколы коллег. Всего-то нужно будет сбегать в душ, чтобы смыть с себя чужой запах. — Ладно, возможно в этом что-то есть, — произносит Ким, после чего в его губы вновь впиваются. Сонхва слегка оголяет нежное тело омеги, тут же начиная плавать по нему руками. Хонджун тяжело вздыхает, когда Пак кончиками пальцев задевает особо чувствительные участки, и тянет свои руки к чужому телу. Сначала срывается футболка, игнорируя погодный фактор, после чего Хонджун тянется и к ширинке на штанах альфы, но Пак легонько хлопает его по ладошке. И вновь омега оказывается на чужих бёдрах. Сонхва кладёт свои ладони на ягодицы Кима, а потом заводит их под одежду, сминает мышцы и тянет их в стороны, чтобы Хонджун почувствовал, что уже потёк. — Ты в зал ходишь, или тебя так природа наградила? — Сонхва достаёт одну руку из чужих штанов и шлёпает по заднице парня. Хонджун стонет и ёрзает, задевая член альфы, от чего и тому приходится тяжко вздохнуть. — И то, и то, — коротко, но ясно отвечает Джун. Сонхва хочет посмеяться на это, но только разворачивает омегу к себе спиной, попутно стаскивая с него штаны с бельём, стараясь не измазать их в грязи. Оголённое омежье тело красиво смотрится на нём, и он любуется несколько мгновений, после чего натягивает на Хонджуна свою кофту, которую как раз до этого заботливо притащил из отряда. Естественно, омега в ней утопает. Естественно, выглядит это очень мило. Естественно, у Сонхва есть небольшой пунктик на то, что омега настолько меньше его по габаритам. — Почему? — на вопрос по-умнее у Хонджуна мозгов уже не хватает. Он разворачивается и таки добирается до чужих штанов, расстегивает молнию и, слегка приспустив их, достаёт из белья возбуждённый член альфы. — Чтобы ты спросил, — Сонхва тихо стонет, пока Хонджун собирает с головки просочившуюся смазку и водит рукой вверх и вниз. — Тебя растянуть не надо? — Какой заботливый, — Ким усмехается. — У меня был секс пару дней назад, так что не думаю. — А говорил, что никого нет. — Партнёр на одну ночь не считается партнёром. — Резонно. Сонхва поднимает омегу за таз, и тот спокойно насаживается на него. Пак до этого и не понимал, насколько Хонджун возбудился, поэтому не совсем ожидал, что толкаться сразу будет так просто. Всё-таки за несколько дней омега может успеть сузиться, и если должным образом не подготовится, то процесс, который должен приносить обоим удовольствие, превратится в ад. Ким поднимается и опускается на член, пытаясь найти угол, который делает особенно хорошо; Сонхва поддерживает его, двигая ладонями по талии, рёбрам и бёдрам. Звук дождя нарастает, и вновь слышится гром — Хонджун громко стонет и разводит ноги шире. Конец приходит слишком быстро, и достигают они его почти вместе. Хонджун только сейчас понимает, что согласился на секс без средств защиты, но, к счастью, Пак успел выйти. Отдышавшись, они собирают одежду и пытаются сделать свой вид хоть капельку приличным. Хонджун остаётся одетым в вещь Сонхва, но даже не задумывается об этом. В ушах немного звенит после оргазма, и это как-то очень странно сочетается со звуком дождя. Пак провожает Джуна до четвёртого отряда и уходит к себе. — Ты ебанутый?! — тут же начинает Джей, хватая Хонджуна за плечи. — Я хочу спать, — Ким не обращает внимание на то, что Чонсон позволяет себе кричать, хоть дети должны уже давно спать. Он падает на свою кровать и закрывает глаза под гневно-удивлённый взгляд Джея. — Какой спать?! У нас дети бухают! — Бухни с ними, — в полудрёме отвечает омега. — Или спи. — Пиздец…***
Такое чувство, будто сегодня в этом лагере решили напиться все. Однако нет. И слава богу. Воспитатели сейчас заседают в комнате Субина, в пятом отряде. Алкоголь у них не столь крепкий, как у детей, однако, как завещал Найтивыход, «вино развязывает язык». Первая бутылка проходит хоть и без душевных историй, зато с юморцом. Правда вот юморит в основном Кристофер, который не пьёт напитки крепче чая, и который в этот момент пьёт компот, однако… Не важно. После открытия второй бутылки алкоголя становится более грустно. Потому что куча тридцатилетних альф начинают ныть о жизни. Причём делают они это по очереди. — Наверное, я всё-таки слишком строг к своим вожатым, — вздыхает Юнхо, укладывая свою голову на плечо Джунхи. — Они просто молодые совсем, многого не понимают, а я, видимо, не могу им нормально объяснить… — Ой, да ладно тебе, — Пак поглаживает коллегу по светлой макушке. — Не думаю, что эта ситуация столь критична, ну. Вы только второй день вместе работаете — ещё найдёте общий язык. — Может быть ты и прав, — Чон залпом допивает содержимое своей кружки для чая, в которую явно налит не чай. А Субину в этот же момент уже в который раз кто-то звонит, но последние несколько часов он просто гневно сбрасывает все звонки. А затем вовсе кидает телефон куда-то в сторону. — Может просто выключишь его? Как тебе вообще умудряется кто-то позвонить? — Хисын задумывается. — Кто так отчаянно пытается достать тебя? — Чан усмехается. — Жена, — то ли грустно, то ли раздражённо говорит Субин. — И, видимо, уже бывшая. — Ого. Ты только это — дыши давай! Нам ещё смену нужно отработать, — Юнхо хлопает воспитателя Чхве по спине. — Вы поссорились? — аккуратно спрашивает Ли. — Типа, — Субин берёт бутылку с вином и пьёт прямо из горла. — Э! Я, конечно всё понимаю, но тебе завтра ещё работать, — Джун быстро выхватывает алкоголь из рук Чхве и отпивает сам. — А теперь рассказывай! — Не знаю даже, что рассказывать, — Субин устало опускает плечи и вздыхает. — Вкратце: она считает, что моё решение работать в лагере летом было ошибкой, а я считаю, что ошибка — это наш с ней брак. — В плане? — Хисын решает выхватить из рук Джуна бутылку и подлить Субину ещё вина. — В плане, — Чхве кривится и вновь пьёт. — Ей не нравится всё, что бы я ни делал. Она постоянно скандалит. Вот, например, когда я устраивался сюда, она была уверена, что я еду изменять ей с «молодыми прошмандовками». — Чт- — Только вот изначально меня хотели определить в первый отряд! К восьмилетним, блин, детям! Я, конечно, очень похож на педофила, но чёрт… До этого она внушала себе, что я сплю с соседкой, которой шестьдесят с хреном лет. — Твои вкусы весьма специфичны… — Юнхо коротко мотает головой и чокается своей кружкой с чужой, стоящей неподалёку. — Почему ты с ней не разведёшься? — Потому что она беременна, — после этих слов все старшие, кажется, глубоко и очень сочувствующе вздыхают, уже готовясь успокаивать истерику Бина. — Была. Я женился на ней по залёту. Но у неё был выкидыш прямо перед тем, как я записался в этот лагерь. Причём уже второй. Она винит в них меня. — Ебать, — Джун не выдерживает и выпивает ещё. — Может самое время развестись с ней сейчас, пока не поздно? — Кристофер следит за этим действием Пака и подумывает о том, чтобы тоже выпить. Впервые за лет десять. — Всё к этому и идёт. Ладно. Давайте просто напьёмся и забудем об этом, — Субин поднимает свою чашку, как бы произнося тост. — Полностью поддерживаю, — Юнхо присоединятся к нему.***
— Пиздец, конечно, — вместо «ахуеть» надо говорить «я поражён». Но Ён именно ахуел от такой информации. На самом деле этот разговор слушают сейчас не пять человек, как думают все воспитатели. Ёнджун, который просто вышел ночью в туалет, тоже, к счастью или сожалению, улавливает это всё ушами. — Надеюсь, он разведётся с этой стервой, — да, Чхве настроен против жены его воспитателя радикально…