BioShock Infinite 2

Фабула

С Робертом и Розалиной прямого контакта Элизабет не имеет, их посредником есть Винсент. Он выполняет их волю относительно Лиз, только выполняет он эту самую волю через множество «но». В чём загвоздка: Элизабет как мы узнали в конце второго Burial at Sea, хоть и стала жестокой, мрачной и бессердечной, в душе осталась той доброй и наивной девушкой. Как мы помним, Лютесы были против её возвращения в Восторг, но повлиять на её выбор не могли. Из-за того, что они сделали её сильной, она пошла до конца и ввергла Восторг в хаос. Однако Розалиндой, а, следовательно, и Робертом, руководила уже не жажда поступить, по совести, и спасти мультивселенную, а жажда познать мультивселенную, по методам правки её в соответствии со своими идеалами. Как можно познать мир, являясь его частью. Только проектировщик мультивселенной знает все её тонкости и причуды. Дабы познать мир как целое необходимо выйти за его приделы – стать Богом. Именно этого и добиваются Лютесы. Но из-за их физической немощности (не способности создавать) они не могут стать Богами. Они не могут манипулировать вселенными. Поэтому они хотят передать свои знания человеку, имеющему силы манипулировать мультивселенной – тем самым сделав из него сверхчеловека. До этого всего близнецы поставили перед выбором Элизабет. В одной из вариаций мультивселенной она согласилась на попытку добить оставшихся Комстоков. Иная же Элизабет отказывается и остаётся в своём воображаемом Париже. Осознав свой просчёт, после смерти Элизабет из Burial at Sea, и поняв, что Элизабет из Парижа не послушается их, они принимают решение найти нового «сверхчеловека». Этим новым сверхчеловеком стал Винсент Ларс. С ним они уже давно знакомы. Во вселенных Комстока Винсент был убит во время Боксёрского восстания, а во вселенной Салтонстейла – он попросту не принимал участие в Боксёрском восстании. Посему Винсент и не встречался с Элизабет в Infinite. В моей интерпретации как раз процессом превращения Элизабет из обычной девушки с экстраординарными способностями в ницшеанского сверхчеловека Роберт с Розалиндой и занимались в Infinite. Она прошла все три этапа – верблюд, лев и младенец. Я придал большего смысла действиям Лютесов. Сверхчеловек должен быть решителен, циничен и целеустремлён. Ему присуще руководствоваться тезисом Никколо Макиавелли о том, что «цель всегда оправдывает средство». Как и идеальный государь известного флорентийца в идеальном государстве ещё более известного афинянина, сверхчеловек Лютесов призван заботится об общем благе и смотреть на мир в общем, не вдаваясь в точности, детали и мелочи. Он должен превосходить человека не только физически (силы открывать разрывы), но и интеллектуально. А для этого всего нужен опыт – горький опыт. Вселенных с живым Комстоком не осталось после прошлой части, однако по причине замкнутых циклов и парадоксов игрок может попадать в эти вселенные, однако будущего эти миры не имеют. Сие ни что иное, как парадокс континуума. Вселенная Дома Пророка, фигурально выражаясь, повисла в воздухе. Она и есть, и одновременно её нет. Поэтому в психлечебнице так много произвольно открывающихся разрывов. Способ создания нового мира, идеального мира, – создание идеального Бога для этого мира. Не правителя, которому будут поклоняться, а сурового, но знающего что он делает Созидателя – как Уризен в мифологии Уильяма Блейка. Не политика одержимого своими думами, а философа. Первоначально, это была Элизабет. Убийство всех Комстоков – лишь первый пункт в их плане по созданию утопической мультивселенной и её познания. Они увидели в Винсенте потенциального сверхчеловека. Весь сюжет – это старательные попытки сделать из Винсента, из человека, – сверхчеловека, величаво описанного Ницше и с призрением обрисованного церковью и Фёдором Достоевским. Различия между разными Элизабет – это изображения на броши у каждой из них. У Элизабет из Парижа – клетка, у Элизабет из Burial at Sea – птица. При этом обе из них владеют своими силами в совершенстве. Они находятся в 4 измерении, где им подвластно время и пространство. 4 измерение в квантовой физике для моего сюжета синонимично состоянию Бога и новой ступени развития человека. И тут мы подходим к самой спорной части сюжета – и хочу заметить – спорной не по моей вине. Беда в том, что авторы не дали конкретного ответа на вопрос реален ли Париж из начала Burial at Sea 2. Кто-то говорит, что Париж – это сон Элизабет и так, кстати, в частности сказано на русском FANDOM Wiki ресурсе игры. Но в тот, же момент многие говорят, что Париж был материален и Лиз его создала. На то, что Париж был реален, намекает, то, что в одном из монологов Элизабет, она говорит, что это она сама создала его, но при этом она не говорит слова «в голове». В дальнейшем, вопрос – где была та Элизабет, за которую игроки играли во втором дополнении во время первого? – остаётся открытым. Следом, откуда Лютесы знают о сне и то, что по хронологии событий сначала идёт сон, затем лодка с маяком, а затем уже встреча с Атласом. И вообще что тут творится?!!! Возможно, многие игроки сочли сном этот эпизод, поскольку он излишне метафоричен, но как по мне все доказательства указывают, что Париж реален! И даже в случае того, что Париж по-настоящему был сном, то мой сюжет никак не перечит сюжету дополнений. В таком случае получается, что одна Элизабет, с птицей, погибла в Восторге, лишь воображая себе Париж, а другая, с клеткой, создала Париж, думая, что он настоящий. Ничто друг другу не перечит, как вы видите. А в ином случае – Париж по-настоящему сон. Но из голософонов к моему сюжету можно выяснить, что сны у одарённых даром открывать разрывы сочленены с открытием разрывов и прочей лженаукой. В пользу тому, что Париж реален ещё то, что Элизабет может создавать свои карманные вселенные, и вытаскивать любые предметы, находясь вне Сифона, как тот ключ для ворот в маяк Восторга. Теперь вы понимаете, почему Париж именно у меня реален с поправкой на фальшивость. Перейдём же обратно к обсуждению моего сюжета. Элизабет с клеткой – это Элизабет, отказавшаяся от предложения Лютесов. Она пыталась справиться с шоком и душевной болью, оставленной убийством Букера, изнасилованиями Др. Петтифога и всем произошедшем в Infinite. Она жила с этой болью внутри. И тут врывается в её мирную размеренную жизнь Винсент и сначала в одной вселенной убивает её, а в другой она переносит их во вселенную, где она уже мертва, но в этой вселенной Винсент уже помогает Элизабет. И так происходит в других вселенных: Небограде, Британии и прочих. Получается, что в каждой вселенной Винсент убивает Элизабет, и тем самым меняет этот мир для Винсента и Элизабет, прибывающих следом. Именно это и послужило корректировкам в планах Лютесов. Кто знает – как бы развивались события, не имея их план большой логической дыры в виде парадокса замкнутого времени с убийством Элизабет. Этот же парадокс сыграл свою роль в плане Салтонстейла, по спасению своего города. Только если Лютесы не были против, чтобы Винсент убил неугодную им Элизабет, то Салтонстейл хотел убить Винсента, снова же из-за парадокса. Он хотел обезопасить город от кровавой революции, и сам же, этого не подозревая, подстроил всё для свершения революции. А когда физики говорили, что убийство Элизабет – вынужденная мера для спасения мультивселенной они лукавили. В действительности они видели опасность в Элизабет, как в человеке способном разбить в дребезги весь их идиллический замысел со сверхчеловеком и утопической мультивселенной. Теперь же рассмотрим историю со стороны Лео и Винсента, а не Элизабет и Лютесов. Сначала был Лео – житель Восторга. Почему он стёр себе память – доподлинно неизвестно. Возможно, он боялся обязательств отца Элеоноры. Лео по договору с Робертом Лютес принимает роль игрока в карты со стороны Пророка и Лютесов. Он выигрывает Букера по причине мошенничества. Тем самым, он – настоящий владелец Анны (Элизабет). Затем Роберт и София исполняют свою часть плана. София гипнозом стирает память своего бывшего любовника. София возвращается во вселенную Восторга, а Пророк ворует дочь у ДеВитта. Затем Лютесы возвращаются во вселенную ДеВитта, за лежащим в трансе Ларсом. Они смекнули, что раз Лео так хорошо показал себя как опытный вор, аферист и мошенник он может пригодиться в краже технологий будущего для развития города. Лео таскает чертежи разных технологий будущего во вселенную Колумбии. По причине того, что Лео из будущего, он не стареет, и, возвращаясь во вселенную Колумбии из вылазок в иные миры, он не наращивает себе раковые опухоли. А ещё у него есть некий иммунитет. Как заявляет Марлоу – синтетический. Благодаря этому иммунитету, энергетики в отличие от плазмидов не вызывают зависимости. Вылазки в будущее, как мы понимаем, Лео совершает максимум на день или два. При этом иногда его там калечат и бьют, от чего его ДНК в большом количестве остаётся в иных мирах. В связи с этим у него начинают развиваться силы аналогичные Элизабет. Однако, во-первых – Элизабет росла с этими силами, а Лео, как взрослый человек, получал их постепенно. Во-вторых – он не смог развить их из-за многих факторов: Сифона, отсутствия биологического возраста и психических расстройств. Из-за опасности сил Элизабет Лютесы сооружают Сифон, приглушающий силы обоих – и Лео, и малютки Элизабет. А пока Лео, всё это время, занимается кражей технологий, его память заполняет сама себя по методам конфабуляции. Так его настоящее становится его прошлым. Тут же обнаруживается побочный эффект гипноза в виде диссоциативного расстройства личности. В это же время Пророк рекомендует героев Финку в качестве сотрудников Охранной службы Финка. Пройдя отбор боем, как это любит устраивать Финк, Винсента/Лео принимаются в Охранную службу Финка, как высококвалифицированные сотрудники. Одним из самых заядлых клиентов частной милитаризированной службы Финка, есть Пророк Салтонстейл. Так герои на одном из балов, в 94-м году, знакомятся с Леди Салтонстейл. На этом же банкете Винсент заявляет о себе. Примечательно, что Винсенту нравится Леди Салтонстейл, и он спит с ней, а Лео её недолюбливает. Вместе Лео и Винсент едины, а порознь они отдельные личности. Так Винсент приглушает Лео в голове, и тот этого не терпит. С Аннабелль он чувствует себя полноценным. Он не одинок. Винсент начинает вытеснять Лео. Дабы спастись и снова быть единым с Винсентом, Лео убивает Аннабелль. В дальнейшем герои убивают своих бывших работодателей – Лютесов, а Винсент прогрессирует, формируясь как полноценная личность. Винсент получает самосознание отдельно от Лео. Лео принимает контрмеры, в виде рождения мизантропии в разуме этой невыгодной ему личности. По сути, история, в сравнении с «Бойцовским Клубом», преподносится со стороны Тайлера Дердана, а не со стороны Рассказчика. Ладно, вернёмся с небес на землю. Когда Винсент, в 4 акте, попадает в иную реальность, то и все остальные его вариации, из других миров, также попадают в свои психбольницы. Ведь на крещении присутствовало 6 Элизабет, значит и 6 психлечебниц вполне могут существовать. То же самое и с Восторгом в 6 акте. А в концовке, все Винсенты сливаются воедино. Винсент стремится к образу сверхчеловека, а Лео и остальные персонажи боятся этого образа. Лео символизирует нигилизм, предтечу идеи сверхчеловека. Сам Фридрих Ницше утверждал, что нигилизм безвреден в малых пропорциях и даже полезен. Про идею борьбы сверхчеловека с нигилизмом вы можете прочитать в графе посвящённой характеру Лео в документе «Персонажи». Элизабет же спасает Винсента из лап демагогов Лютесов. Она понимает конечную цель Лютесов и знает её на своём опыте. Она – свет, горящий в душе каждого человека. Её красота и добродетельность в конечном итоге и берёт верх над Винсентом. Тем не менее, финал игры не опровергает правоту идей Фридриха Ницше или же Айн Рэрд, а даже согласуется с ними. Человек не должен помогать людям насильно жертвуя собой, сам того не желая. Помощь, сострадание и добродетель должны быть взаимны и обоюдны иначе они не будут искренни. Они не должны быть навязаны и привиты человеку. Как говорил Ницше: «Я пришел вам помочь, а вы жалуетесь, что я не хочу с вами плакать». Это как раз Лютесы и делали. Винсент не становился свободнее, он всего лишь лоббировал интересы Лютесов, он их марионетка. Не сверхчеловек, а сверхсущество – Иисус Христос, берущий на себя грехи всего чёртового человечества. Они, придав ему значимости, пытались сделать из него ту же Элеонору у Лэмб, или Элизабет у Пророка. Лео, как и нигилизм, является катализатором появления философии сверхчеловека. Не будь нигилизма Шопенгауэра, отрицающего бытие, я не думаю, что Ницше создал бы собственную философию. Нигилизм – прародитель сверхчеловека. Выходит что, убивая нигилиста в себе, Винсент убивает своего отца – Лео. Это неотъемлемая часть становления сверхчеловека. Как и Зевсу, необходимо убить своего отца – Кроноса, тем самым обрезав связь с тянущим на дно прошлым и распутной жизнью. Убив своего прародителя, Винсент перерождается, приняв крещение – и сюжет достигает катарсиса, что символизирует полное формирование его как личности, осознания себя и рождение Атланта. Крещение символизирует перерождение, что также подчёркивается символом Семьи Восторга – голубой Морфо, которая есть символом перерождения. Лео – это кокон, а Винсент в конце игры – это прекрасная бабочка. Выходит, что история Винсента – это история искусственно выведенного сверхчеловека Ницше.

Политический и социальный строй фракций и городов

Основатели и Семья Восторга

Начнем, пожалуй, с самого животрепещущего вопроса: как София Лэмб связана с Пророками (Салтонстейлом, Комстоком и т.д.)? Связь обоих лидеров фанатичных фракций, на мой взгляд, выглядит очевидной, однако не для Irrational Games и остального геймерского сообщества. В дополнениях к прошлой части разработчики намекали на схожесть философии нравственно-разумного эгоизма Райана и философии гротескной американской исключительности под неустанным взором Пророка. Я же вижу во всех этих течениях лишь различия, что я и вознамерился вам доказать сейчас. Для начала посмотрим на политическую идеологию Колумбии. Как неудивительно, но Колумбия – это пример завуалированной под слоем американского патриотизма Нацисткой Германии. В Колумбии балом правит демократический абсолютизм, без 13-й поправки. Тот час же, как Восторг и в частности Эндрю Райан воспрещает дискриминацию, расизм и национализм – подразумевая под ними те самые свойства философии паразитов с поверхности. Паразитам для отвода глаз всегда необходимо создать врага народа вроде: евреев, цыган, троцкистов, чернокожих и прочих наций и рас. Общий враг сплочает, и чтобы в угрозу, которую несёт в себе этот искусственный враг, легче было поверить, врага дегуманизируют, не оставляют в его образе общечеловеческих черт. В объективистском Восторге не обращают внимания на твой цвет кожи и нацию, к которой ты принадлежишь. Пережитки прошлого, несомненно, присутствуют, но гонений и голодомор никто же не устраивает. На этот мой аргумент вы можете незамедлительно выкинуть контраргумент в пользу разности идеологий, говоря, что София Лэмб была не менее терпима и толерантна к различным народам, конфессиям и расам. Однако я уже оградил сюжет от такого рода дыр и уточнил, что причиной конфликта и разногласий Пророка и Софии служила именно нетерпимость и ксенофобия. Ещё довод в копилку моей правоты – Айн Рэнд про расизм: «Расизм – самая низшая, откровенно жестокая и примитивная форма коллективизма. Его суть – в придании нравственной, общественной или политической значимости набору человеческих генов; в идее о том, что интеллект и характер человека являются производными». Да, у неё были негативные высказывания о коренных индейцах и мусульманах. С её точкой зрения на проблему коренных народов Америки я не соглашусь, ввиду того, что это их родная земля, а все американцы – это настоящие иммигранты. К тому же история с геноцидом индейцев не так однозначна. С одной стороны было достаточно индейцев, которые успели ассимилироваться, владели частной собственностью и свыкнуться с укладом жизни европейцев. Но президенту США и это не угодило, потому всё имущество ассимилированных индейцев было отобрано у них, а сами коренные американцы были выселены с их земель. Чувствуете? ‒ это европейские ценности и святость частной собственности горят. С другой стороны истребление бизонов не столько вина американцев, сколько индейцев. К тому времени индейские племена получили в распоряжение огнестрельное оружие и научились ездить верхом на лошади, что и привило к массовому истреблению бизонов. А потом ещё и Гражданская война началась, в которой, кстати, индейцы приняли сторону конфедератов. Да, многие коренные индейцы даже имели чернокожих рабов и были работорговцами. Но после войны давление на коренных американцев только возросло. Тут так сразу и не скажешь, кто виноват, а кто нет. Про мусульман – согласен. Имеете что-то против? ‒ посмотрите статистику оформленных патентов среди жителей мусульманских стран. А вмешательство США и других стан в их государства только осложняют ситуацию. За всем этим далее тянется экономика обоих городов. Проявления свободы рынка в Колумбии упразднены в отличие от Восторга, где свобода предпринимательского дела была краеугольным камнем объективистской философии Эндрю. Пусть и экономика Колумбии не национализирована, нет ограничений на производство товаров, и там есть частный бизнес, но все-таки этот бизнес находится под крылышком семейства Финков монополизировавшего предпринимательское дело в городе. Финк, строго говоря, поработил рынок подобно Фрэнку Каупервуду из романов Теодора Драйзера. Финки – это лишь отвод глаз от того, что весь бизнес, все те мелкие предприятия, принадлежат одному диктатору – Пророку Салтонстейлу (Комстоку). Хотя по существу Финк вовсе не бизнесмен – он олигарх. Поскольку Финк связан с Пророком и есть его непосредственной номенклатурой, сподвижником. Из этого вытекает, что и бизнесменов в Колумбии нет от слова совсем, а только подрядчики Финка. Патенты принадлежат естественно своим изобретателям, но эти изобретатели принадлежат Финкам с потрохами. А если что-то не понравится Финкам, то они пошлют ребят из Охранной службы – и патенты уже будут принадлежать им. В то время как именно для свободы предпринимателей Восторг и строился. Нет паразитов, в ином случае вынудивших рынок плясать под их дудку и облагающих его пактами, протекциями, налогами, декларациями и законами. Вместе с тем в Колумбии безбожно высокие налоги (60% от зарплаты с каждого жителя), о чём в городе под водой и не слыхано. В Колумбии всё принадлежит его величество Пророку. Да и места тем самым Атлантам Райана в Колумбии нет: промышленность – на мази у Финков, искусство – либо цензурируется, либо снова на мази у Финков, наука – в большей степени нацелена на милитаристскую политику и опять же на мази у Финков. Эндрю Райан первое время стоял ровным счётом против самого понятия монополистического капитализма. В этом и заключался их главный конфликт с Фонтейном получившим монополию на АДАМ и, пытаясь отхватить ещё кусок пирога, от всего рынка. Финк – это Фонтейн добившийся своего. Впрочем, это порядком не малый оксюморон, что при объективистском, свободном рынке, сумела родиться монополия, ведь монополия могла зародиться лишь при непосредственном разрешении правительства на неё и дальнейшей выгодой для того самого правительства. Райан и был против этого. Всё это ещё конструктивнее укрепляет корневую систему моих доводов, и в целом самую малость разоблачает прихоть и лень сценаристов, а в частности Левина, в создании конфликта. Восторг – рыночный капитализм, Колумбия и Британия – монополистический капитализм. При этом всём Эндрю Райан воспрещал любые контакты с поверхностью во имя исключения вероятности проникновения паразитов и их же идеологии в город. Ничего не ввозится, ничего не вывозится, подчас как в Колумбию, могут попасть все кто хочет иммигрировать в город и стать его гражданином (с учётом их цвета кожи) и ввоз продуктов, сырья и прочего никак не воспрещается. Однако вывозить что-либо из города в облаках – запрещено законом. Будь у Софии Лэмб на руках здоровая экономика, а не деловые отношения сплайсеров в виде насильственного захвата чужих консервов, я клянусь матерью, всё было бы идентично Колумбии, поскольку не единожды она заявляла о вреде свободы рынка и объективистской философии для общего блага и считала это самым ярким проявлением эгоизма. Политика протекционизма присутствует в обоих городах, но лишь на уровне экономики, а что же на счёт международных отношений и внешней политики. Восторг всячески скрывает свой лик от большой земли и Эндрю Райан никогда не ставил за цель уничтожить людей с поверхности и захватить мир, как это любят злодеи из фильмов про шпионов. Восторг был утопией скрытой от глаз паразитов. Своеобразным убежищем для Атлантов, держащих наш мир своими могучими руками. А что же Колумбия? «Бич Божий» говорит о многом, в том числе и о том, что Колумбия не прочь интервенции в другие страны, вроде того инцидента с Боксёрским Восстанием в Пикине. Пророк (что Салтонстейл, что Комсток), как и иные злодеи хочет распространить свою идеологию по всему земному шару, изменить мир и перестроить его на своих стандартах. Восторг, в свою очередь, никаким образом не пытался подвергнуть своему влиянию остальной мир. Невольно на ум мне приходят аналогии с Софией Лэмб, которая в отличие от Райана была «за» контакты с поверхностью и считала, что её дочь станет властительницей мира, как и Элизабет у Комстока или Салтонстейла. При этом София и Др. Александр вмешивались в дела наземные, высылая на поверхность Старших Сестёр для охоты на девочек для Маленьких Сестричек. И опустив всё вышесказанное, Восторг предполагался как мирный город – без оружия (большинство оружия в частях серии кустарной сборки), а Колумбия штампует партии с вооружением как Северная Корея. Процветание грешников с поверхности не входит в планы что Лэмб, что Салтонстейла. Летающий город – полицейское государство чиновников и церковнослужащих. Тут же могу найти ещё одну ошибку сценаристов первой части. Если Восторг создавался, основываясь на «Ущелье Голта», то «Ущелье Голта» и не подразумевало под собой постоянного убежища для Атлантов. «Ущелье Голта» было временным убежищем, где Атланты ждали, пока люди осознают, что они нуждаются в них. Восторг же закрытый город, и не удивительно что в нём разгорелась гражданская война. Вот так, в угоду своим идеям, Кен Левин и остальные сценаристы извратили изначально верную мысль Айн Рэнд. Ремарка автора: Я не пытаюсь оскорбить или оклеветать Кена. Он все равно мой любимый геймдизайнер, после Хидео Кодзимы конечно же. Ещё один довод могу привести в пользу зеркальности Восторга и летающего города. И этот довод – инструменты государства. Одна из немногочисленных правильных мыслей Карла Маркса заключалась в том, что бюрократия создаёт огромную пропасть между человеком и государством, называемую отчуждением. Только бородач не учёл того, что бюрократия будет всегда при существовании государства, и при так называемой «диктатуры пролетариата» она достигнет пика горы Олимп. Нет государства – нет бюрократии и коррупции. Если не использовать неологизм Рэнд для названия её идеологии, то его можно описать как либертарианский минархизм. В Восторге же анархо-капитализм. Всё принадлежит частным лицам, следовательно, и в инструментах регулирования – нет нужды. Не будет министерств, не будет бумажной волокиты и не будет коррупции. В летающих городах Британии и Колумбии бюрократия достигла, поверьте, кафкианских уровней. Всё это снова же из-за монополии и авторитарного режима Пророка. Финк – энергетика, промышленность, транспорт, торговля, ремёсла. Бернштейн – банковское дело, налоги, страховка, государственные инстанции. А не многовато ли сфер влияния для двух людей? Я отвечу за вас – очень много. В Третьем Рейхе и Фашистской Италии подобным образом промышленность была разделена между лояльными правительству монополистами – Круппом, Тиссеном и прочими. Этот способ управления экономикой был прозван корпоративизмом. К слову, Ницше, так же, как и Рэнд придерживался схожих взглядов. Только под конец своей жизни он получил Швейцарское гражданство. Ремарка автора: Минархизм – учения о том, что функции и полномочия государства должны быть минимизированы. Анархо-капитализм – отсутствие государства как такового. Теперь мы переходим к религии и пропаганде обеих городов. Здесь какие-либо доводы в пользу сходства идеологии Райана и Пророка бессильны и беспочвенны. Вера Пророка Колумбии – это отчаянная калька веры Софии Лэмб так же, как и вера Софии – это калька веры Пророка. Обе религии опираются на гностицизм, особенно на его концепции «Демиурга» и «Избранного» (высшего гностика). Сами посудите, ведь обе религии базируются на коллективизме и культе определённой личности. Да что тут говорит, даже этимология, догматы и многие названия в обеих религиях совпадают. Что у Пророка (Салтонстейла или Комстока), что у Уэллса есть Лже-отец: Пророк – Линкольн, Уэллс – Эндрю Райан. Обе фракции верят в бога, а некоторых ключевых личностей истории обожествляют. Правда, у Пророка, бог – тот, у кого много имён, а у Уэллса – Джек, но сейчас же напомню об Отцах-Основателях – Джордже Вашингтоне, Томасе Джефферсоне и Бенджамине Франклине. При всём при этом и сами властители фракций величают себя не иначе как пророками и пастырями. Лэмб – Мать Лэмб; Комсток или же Салтонстейл – Пророк; Элеонора – Семя, Агнец Божий, Миропомазанное судно и Дочь Народа; Элизабет – Агнец и Семя Пророка и прочие. В то время как Букер – Лжепророк и лжепастырь, а Дельта как ни странно тоже – Лжепророк и лжепастырь. А фамилия Лэмб отсылается к христианскому образу агнца, в виде ягнёнка. Плагиат – ничто иное. И последним примером в сфере веры есть введение своих последователей в полное религиозное исступление и безукоризненное повиновение, тем самым отбирая у них самосознание. Свободой воли можно пренебречь ради общего блага, семьи, народа, нации, даже если это в ущерб себе. Патриотизм то же самое что и общее благо, просто более агрессивно настроенное. Что во имя Лэмб, что во имя Пророка – последователи этих фракций готовы на полное самопожертвование и жертвоприношение. Под идеологиями Софии и Пророка нет такого фундамента из здравого, рационального рассудка как у Эндрю Райана. К тому же политика что Пророка, что Матери Лэмб пропитана насквозь пропагандой, культом личности обоих лидеров и коллективизмом. Да, может показаться что Колумбия ‒ это циничная аллюзия на Америку, но доведённая до абсолюта политика Америки конца 19 ст. ‒ это и есть авторитарный режим, каким мы его видели в Нацисткой Германии. Политическая идеология Пророка и Софии – это как Нацистская Германия и Фашистская Италия, ведь в целом разница лишь в том, что Муссолини не был антисемитом и расистом. Граждане, что мира Софии Лэмб, что мира Салтонстейла на всё готовы ради общего блага, своей родины и уничтожат любое проявление эгоизма и инакомыслия. И разрозненности, и индивидуализму как у Эндрю места здесь нет. Вера в народ, в единство и идеал таковой проглядывается что в философии Лэмб, что в философии Пророка. Для дизайнеров хочу намекнуть на то, что многие высказывания Салтонстейла могут дублироваться в Восторге в надписях белой краской на стенах, а высказывания Лэмб на плакатах Колумбии. Лэмб хотела сравнять всех людей и ввергнуть их в равенство, но Пророк по нутру своему хочет того же, ведь когда не останется низших рас – все будут равны. Уничтожив все иные народы и страны, создав в таком роде Объединённые Континенты Мира. Откинув ксенофобию, то в Колумбии есть лишь средний класс, а высший представляет все-владыка Пророк и два-три человека из номенклатуры, которых он со временем всех убирает. А что на счет Райана? У него лишь Великая Цепь, которая религией и назваться не может. В ней нет идолов и Все-отцов. Райан не пытался воссоздать вокруг себя образ отца нации, как это делала София или Пророк. Он был наравне со всей верхушкой общества Восторга. Эндрю не возносил себя как пророка или мессию. Райан был атеистом, и никогда не задумывался о продолжении своего рода, что опять же намекает на приверженность Винсента определённым принципам. В летающих городах установлена диктатура правящей партии. Средний класс всецело поддерживает её. Стало быть, бюрократам нечего боятся. А вот, в отличие от летающих городов, в Восторге нет партий, конгресса и демократии как таковой. Там есть совет из нескольких человек, которые попали туда за выдающиеся заслуги. Вот вам социал-дарвинизм и положительная селекция в чистом виде. Совет собирается исключительно в случае чрезвычайных обстоятельств. На счёт демократии… Знаете, диктаторы бывают хорошие – бывают плохие, но толпа всегда толпа. Плохие диктаторы всегда появляются там, где правит толпа. Само слово демократия в первоначальном греческом варианте значило не власть народа, а власть большинства. А большинство может ошибаться. Я категорически несогласен с тезисом Энгельса «количество переходит в качество». И если вы не заметили, то в названии Корейской Народно-Демократической Республики присутствует слово «демократическая». Если хотите избавиться от предрассудков, почитайте «Политику» Аристотеля или про воззрения Сократа на демократию. Поэтому объективность в политике была. Почему была, потому что Райан перестал подчиняться совету, и против их воли национализировав Фонтейн Футуристикс, сам став государством. В таком случае на объективность Лэмб полагаться не стал бы. И Лэмб, и Пророк, действуют по наитию, с долей мистицизма и метафизики, в то время как Райан – человек рациональный и воспринимает реальность с объективной перспективы. Последним гвоздём в крышку гроба теории о том, что Комсток – эквивалент Райана в своей вселенной – есть пороки. Про какую бы я не говорил политику, религию и экономику всё упирается в пороки... пороки человека перед моралью. Если Пророк (что в моём сюжете, что в сюжете Infinite) запретил азартные игры, ввёл пуританские догматы об альтруизме, лишении себя эгоизма и запрета прелюбодейства, то Райан – всё это дал людям. Не зря Винсент называет Восторг «городом грехов», ведь куда не ступи везде в Восторге публичный дом, казино или секс-шоп. Райан величал порочную природу человека, когда Пророк на пару с Лэмб строили купол под замком над деревом с тем самым «запретным плодом». По мнению Лэмб и Пророка человек должен быть беспорочен и свободен от своей грешной природы, ставя мораль превыше всего. Да что я вещаю, если весь Восторг кололся в удовольствие наркотиком именуемым АДАМ, а Генри пытался искоренить его аналог в Колумбии? Райан жаждал личного блага человека, а Лэмб и Пророк полярного ему общего блага. И всё же идеологии Райана и Пророка местами схожи, однако это не из-за того, что это мой просчёт, а ввиду того, что без противоречий и конфликта Пророк и Лэмб не разошлись бы во мнениях. Суть власти – не в наличии вождей, а в массе, которая ищет подчинения. Фонтейна, Комстока, Салтонстейла, Лэмб, Фицрой, Атласа выбрала масса, она нашла себе пастыря, покровителя. Гитлер, Муссолини, Ленин, Фидель Кастро, Мао Цзэдун, Иосиф Сталин, Франсиско Франко, Ким Ир Сен, Хо Ши Мин, Пол Пот, Саддам Хусейн – все они были выбраны своей нацией, стали её лицом в определённый период её истории. Райана же никто не выбирал. На мой взгляд, любая политика не совершенна от чего ей свойственно сменятся по методам революций, гражданских войн и восстаний. Всё-таки что Лэмб, что Комсток, что Салтонстейл фанатичные и сумасшедшие пуритане. Колумбия – это своего рода та самая страна, о которой грезила София Лэмб. Это что не наесть страна паразитов и нахлебников. Восторг и Колумбия – это диаметрально противоположные государства, контрастирующие между собой не только внешне. Истина познаётся в сравнении. Все представленные в серии идеологии и философские теории, доведённые до крайности, есть идеологиями паразитов, тем временем как философия Эндрю – единственная стоит особняком. Если Райан и стал тираном, изменил своим идеям личного блага каждого человека и нарушил свои принципы, национализировав Фонтейн Футуристикс, став монополистом, то всему виной вынужденные меры и превращение его идей в идеологию. Национализировав Фонтейн Футуристикс, Райан оправдывал себя, говоря что это: «на благо городу». Именно жажда идеальной утопии и сгубила Восторг. Такие люди как Фонтейн появлялись бы неизбежно, но вопрос: как с ними бороться и самому не стать таким как он? Райан больше не верил в Восторг. Восторг не был утопией и не стремился её создать. Он вообще не имел цели кроме как прогресса. Были и Трущобы, и несправедливость, и неравенство, и прочие проблемы. Но что, если я скажу, что утопия – это антиутопия, а антиутопия – это утопия. Утопия – это сочетание ужасного и прекрасного. Общее благо приводит к разрушению. Но с появлением врага появилась и общая цель, идеал. Это и сгубило город.

Детальный разбор фракций

Основатели

Фракция, основанная, как и СССР на сильно извращенном коммунизме, на сильно извращённых идеалах Отцов Основателей. От сей политики, политики Отцов Основателей, в Колумбии осталась только жесткая расовая дискриминация и сегрегация. В этом Отцы Основатели явно были непоследовательны и перечили постулатам либерализма. Тем не менее, США по тем временам была довольно свободной страной. Однако Эдем в небесах отнюдь не свободная страна, а полицейское государство чиновников (official). За догмы в ней соблюдаются гротескно экстремальная ксенофобия, фанатичная вера в несокрушимость Пророка, религиозный фундаментализм и единство духа истинных детей своей нации – ультранационализм. Помимо Пророка в Колумбии правителей нет, а сам «дуче» (правитель, отец нации), местного разлива, возведён в ранг бога. Тем временем как простой народ кормит за свой счёт целый конгресс дармоедов-бюрократов. Вся партия Основателей, узурпировавшая власть, живёт как у Христа за пазухой. Интересно, выходит, что Колумбия теократическое или же авторитарное государство? Переизбирать Пророка никто из жителей не желает, по причине полного религиозного исступления и фанатизма. Дабы ещё более исчерпывающе описать политику Пророка всего-навсего надо привести пример в виде Адольфа Гитлера. Его слово – закон, а один взгляд дарует бессмертие и укрепляет потенцию. Пророк в отличие от Райана с самого начала своей политической карьеры был диктатором и фанатиком. Доведённая до крайности политика американской демократии и есть фашизм. Воля народа, как не как, – воля большинства. Вследствие смены времён и деформации своего первоначального лика, демократия лишилась, как рудиментов, таких понятий как: неотъемлемые права человека для всех национальностей, гражданские свободы и справедливость, в правильной своей трактовке. Однако, осталось главное ‒ стремление к всеобщему благу; занятие особого места среди других народов с точки зрении своего национального духа, политических и религиозных институтов и желание объединить, для того самого всеобщего блага, все страны мира, под одним знаменем. Попутно выселив куда подальше «низшие» расы и коммунистов. Пророку, похоже, плевать на все поправки конституции США, кроме 2-ой, конечно же. Со времён прошлой части в политике Колумбии появились некоторые корректировки. Во-первых, обязательный призыв в армию Колумбии по завершению обучения в школе и масштабная агитация к вступлению в летучие отряды зрелого населения, что говорит о возникновении проблем с Народниками – да и попросту городу не хватает живой силы, дабы защищаться от посягательства Гласа Народа на «демократию» Колумбии. В эту же реку идёт причина объявления Колумбии о себе на политическом манеже стран поверхности. В прочем я до сей поры не могу понять, как спустя целых 11 лет, после инцидента в Пикине, Колумбия могла держаться на плаву. Ведь никаких сельскохозяйственных предприятий в руках Финка я не наблюдал. Ладно, пусть это остаётся на совести разработчиков из Irrational Games. Во-вторых, смена главных идеологических врагов с «Лжепророка» на «Падшего Ангела» и «Заблудшую Овцу». В-третьих, что как раз и могло быть оправданием наличия продуктов в Колумбии так это появление импортной продукции на территории города. Экспортирует Колумбия партнерам с поверхности золото и ценные металлы, добытые из горных шахт по методам эксплуатации заключённых. Абсолютным монополистом на рынке есть Мануфактура Финка, финансирующая и производящая всё и вся в Колумбии. Монополия – это прихоть системы, которая ставит производителя в рамки, вынуждающие обслуживать саму систему. Выгода от этого и у государства, и у монополиста – Финка. Государство консолидировано с промышленностью. И вместе с этим, нет плановой экономики, как при социализме. Колумбия, в отличие от того же Небограда, – это общество потребителей… белых потребителей. Из-за монополии на рынке нет конкурентной гонки, следовательно, и продукт не лучшего качества. Если при Иеремии продукция ещё была качественной, то при Алистере она совершенно испортилась. Ну и цены взвинчены до небес, само собой. Ремарка автора: Кстати, снова же, Левин и остальные сценаристы умудрились приписать и это качество Райану, хоть следуя идеям Рэнд – продукт обязан быть качественным и потребитель всегда прав. Оправдывает сценаристов только то – что к тому времени Райан из хорошего парня превратился в диктатора. Тем не менее, Финк и само государство регулярно участвуют в благотворительности. Вспомните только то, как Алистер пожертвовал крупную сумму денег Детскому дому св. Леди Салтонстейл. Главное правило успеха в политике и экономике – заставь плебс думать, что ты его друг. Впрочем, у баптистов так заведено, заниматься благотворительностью. Роль религии в Колумбии главенствующая. Пуританский фундаментализм так и сочится из Колумбии. Колумбия, идеологически, является клерикально-фашистским государством. Все основные принципы этой идеологии соблюдены: национализм, авторитаризм, однопартийная система парламента, диктатура, социал-дарвинизм (который при всех этих условиях не работает верно), социальный интервенционизм, индоктринация, пропаганда, евгеника, героизм, милитаризм, экономическое вмешательство, религиозный экстремизм, христианская идентичность, антикоммунизм. Хотя смысла в понятии «клерикальный фашизм» не много ввиду того, что все фашисты в той или иной степени религиозны. Если хорошенько присмотреться, то можно заметить, что превосходство богатого над бедным в Колумбии, чуть ли не закреплено на конституционном уровне. Средний класс считайте, что процветает. И знаете почему? Потому что здесь проводится резкое расслоение между «истинными гражданами» и «иммигрантами». Пока работяга доедает свои крохи хлеба, белые люди могут позволить себе позолоту у себя в доме и прочую консюмеристскую белиберду. И, пожалуйста, не путайте такой тип расслоения социума с расслоением в Восторге. В Восторге нищенствуют лишь паразиты, люди неспособные возвысится над остальной серой массой, трутни. Там социал-дарвинизм, положительная селекция и свободный рынок работала исправно, до прихода политической оппозиции. Лишь с появлением Лэмб и Атласа маргиналы и низшие слои населения решились на действия. А так – они как овцы без пастыря. Что же в Колумбии? А в Колумбии на почве расовой дискриминации сводят концы с концами такие «изумруды ума» вроде Фицрой, Тома и Лазаря. Живя они в Восторге, одна пошла бы в предпринимательство, другой в науку, а третий в искусство – на подтанцовку Коэну. Но авторитарный режим Пророка гнетёт оные самородки и тем самым превращает их в своих же врагов – коммунистов. Социал-дарвинизм и евгеника не могут работать правильно вместе. В противоположность Райану, с его либертарианским объективизмом, в Колумбии царит клерикальный фашизм. Религия Колумбии – это отчаянная сатирическая калька христианства, а точнее западного баптизма США. Отец Вашингтон – меч, Отец Франклин – ключ, Отец Джефферсон – скрижаль – есть ни что иное, как аналогом святой троицы. Пророк – это Иезекииль. Верховный бог так и остался просто богом. У баптистов не нашлось имени для господа, а точнее – они говорят, что у него много имён. Вообще популярное социальное течение в Колумбии называется – прогрессизмом. Только прогресса там нет. Энтони Комсток, к слову, был именно прогрессистом. Прогрессизм был популярен в США в конце 19 и начале 20 века. Характерные черты прогрессизма – евангилизм (баптизм), активная роль государства, милитаризм, евгеника (ксенофобия и расизм включая), сухой закон, «борьба» с монополиями (которая вовсе не борьба). Очень что-то напоминает, не правда ли? Я могу также припомнить позорный во всех смыслах «Кодекс Хейса» вступивший в силу с подачи Элеоноры Рузвельт. Ни что иное лучше не иллюстрирует волю народа как «Кодекс Хейса», подавлявший творческие потуги творцов Голливуда до самого 1967 года. Текст «Кодекса», если на то пошло, вполне может сойти за манифест тех самых прогрессистов. Сверхидеологизация – стержень существования любого режима. Людям необходимо дать какую-то цель, направить их. Создаётся культ государства. Государство – новый бог. Единственный способ создания нового человека, нового общества – это отказ от индивидуальных интересов и индивидуальных целей и замена этого служением государству. Проповедники прогрессизма говорят: «Покайся, осознай свою греховность, измени свою судьбу. Начни служить государству, потому что кто ты? Один – слабый ничтожный индивид. А если ты часть единого целого, и ты растворяешься в этом целом, то ты обретаешь новое – новый Иерусалим». Таким образом, создаётся культ власти. «Цель оправдывает средства». Ничто не остановит эту систему на пути к своей цели. Она даже не оглянётся когда размажет тебя по дороге, вместе с твоими мелочными и эгоистичными интересами, амбициями и стремлениями. Этот режим диктует тебе, что тебе должно быть интересно, дабы ваши интересы совпадали. Если интересы расходятся – индивид выпадает из системы и будет раздавлен ей. В случае Колумбии, цель – «Бич божий». На расово и религиозно неправильных иммигрантов распространяется сильно утрированная версия законов Джима Кроу. Они были введены для чёрнокожего населения США после Гражданской Войны и включали в себя расовую сегрегацию, лишение привилегий для чернокожего населения и экзамены для расово сегрегированных перед выборами. Как по мне, если вводить такие законы, то для всех рас. Не у одних чёрных могут быть пробелы в знаниях, от чего может пострадать политика страны. Но в чём же проблема США тех годов, на кои Колумбия и является карикатурой. Проблема в том, что у жителей США – хоть они и были очень успешны – начал развиваться комплекс неполноценности и искусственности их нации. Они чувствовали сердцем, то что они сами иммигранты. Смотря на французов, англичан, русских и немцев они видели народы с вековой историей и огромнейшим багажом традиций. Это их огорчало. Кто они – англичане, французы, испанцы, нидерландцы, бельгийцы? И тогда, в конце 19 века, ‒ где-то после Гражданской войны – они обратились к самым умным, опытным и мудрым. К кому вы бы подумали? Правильно, к немцам, а точнее к классической немецкой философии. Новый для мира народ открыл для себя Канта, Гегеля и Шиллинга. Немцы сказали американцам: «Государство – это новый бог! Нет культуры без государства, нет науки без государства, нет народа без государства!!!». Тот же Ницше очень сильно ругал классическую немецкую философию, будучи закоренелым космополитом. И немцев как нацию он тоже не жаловал, предпочитая считать себя поляком. Немецкая философия катастрофически испортила Америку, сделав её из страны иммигрантов – страну патриотов. Теперь уже не было личного блага, было общее благо, тот самый «манифест судьбы», особый путь, имеющийся у любо мало-мальски успешной империи. А Отцов Основателей, с диаметрально противоположными взглядами, они канонизировали как новых богов. Статус президента США возрос, превратив его в некое подобие национального лидера или монарха. Тогда и полетели первые помидоры в Рокфеллера, Вандербильта, Эдисона, Карнеги и Моргана. Кто-то приспособился к новой системе, как например Рокфеллер, а кто-то сгинул под давлением властей и народных масс, как Карнеги. Теперь в США повсюду маячили звёздно-полосатые флаги, политики заимели больше внимания у масс, а патриотизм и вера в «демократию» крепчала как никогда. Партия Основателей – это сатира и сардоническая насмешка над консерваторами США, в особенности их прошлым. Основатели вобрали в себя признаки маккартистов, контртеррористов, прогрессистов, alt-right движения и конфедератов. Сам страх «красного террора» белого населения Колумбии – это сатира на «Красное лето 1919», на период «Охоты на ведьм» начатой Джозефом Маккарти, на панику вокруг теракта 11 сентября 2001 года. Враги США устраивают теракты, а правительство только подливает масло в огонь. У США всегда чесались кулаки, чтобы вступить в войну, с какой-то мало развитой страной. Я уверен почти на все 100% что теракт 11 сентября был подстроен самим правительством, как предлог для развязывания войны с Ираном. Кто бы что бы не говорил, но США на протяжении всей своей истории выказывали признаки империализма. И как вишенка на торте – именно США развязали «Холодную войну». Политика Колумбии – это подчас два вида политики паразитов по теории Райана – Американские паразиты и Ватиканские. Не всегда паразиты – это нищие-неудачники. Колумбия кормит паразитов и иждивенцев пока лучшие люди умеряют от голода в трущобах.

Глас Народа

Глас Народа – милитаризированная колумбийская фракция сопротивления, которая открыто, противостоит Основателям, отвергая их пуританскую и ксенофобскую идеологию. Как я могу предположить по личному изучению истории, прототипом фракции послужили «Красные кхмеры», на что намекают их наряды и множество отсылок. Также они имеют явное сходство с участниками «Восстания Ната Тёрнера» и протестами против призыва, в Нью-Йорке, во времена Гражданской Войны. Как ещё источники вдохновения могу привести немецкую RAF (Фракция Красной Армии) и итальянские Красные бригады. За политическими убеждениями Глас Народа – это анархо-коммунисты (с явным влиянием марксизма и заявками на большевизм), как бы это странно не звучало. Идеологическая верхушка фракции – атеисты и безбожники. То бишь, разврат и пороки не воспрещаются не одним догматом. Всераспущенность и грехопадение – сказал бы Пророк или Отец Уэллс. Понятие жена, в понимании Гласа Народа, – нет, как и муж. Частная собственность на средства производства (а может и не только) должна быть ликвидирована и заменена плановой экономикой. Все и всё принадлежит всем. Фицрой также стремиться к всеобщему благу, пусть и другими путями, чем Пророк и София. В моём сюжете одним из факторов начала мятежа, за исключением помощи Падшего Ангела и Заблудшей Овцы, стала тайная поддержка со стороны Коминтерна, что как никогда расправил плечи после октября 1917 в России. Меж тем, Глас Народа в моём сценарии устраивает именно революцию, а не переворот. Разница революции и переворота в том, что переворот (восстание) после себя не несёт конструктивных последствий для страны. В моём же сценарии Глас Народа устраивает именно революцию, с присущими ей изменениями в политике и экономике города. Фицрой, в моей интерпретации, знает, чего она хочет, а не стремится к «низвержению Колумбии с небес». Она больше не та анархистка без внятной мотивации. Между тем, причиной угрозы «красного террора» есть та самая распущенность нравов. Пока пуританская праведница Основателей читает молитву на ночь, негритянская девка пятого ребёнка выкидывает на свет, в дальнейшем становящегося безграмотным членом Гласа. Посему Глас Народа и его предводители, в традициях того самого СССР, заваливают противника трупами, от чего Основателям необходим постоянный приток солдат. Идеологической целью Гласа есть – абсолютное равенство, аннигиляция буржуазии, экспроприация имущества, перераспределение ресурсво и всецелое отвержение традиций (религии в том числе). За исключением равенства все составляющие противоречат идеологии Лэмб, что не делает Народников ровней «Семье Восторга». Ратуют же революционеры за коммунистические идеалы, провозглашая, что в конечном итоге всё должно принадлежать народу, то бишь, общественности. Идеалом общества будущего для них есть коммуна. В планы Фицрой к тому же входит начать, после поражения Основателей, мировую революцию с помощью мощностей Колумбии. Во фракцию входят полностью все отверженные «истинными американцами» иностранные иммигранты: чернокожие, ирландцы, индейцы, азиаты, арабы, мексиканцы и евреи. Пусть и идеология Народников выглядит очень даже благородно, однако как подметил Винсент в долгой предсмертной полемике с Фицрой – после победы Гласа Народа, сами их идеалы, о равенстве, исказятся под волной ненависти и предвзятого отношения к европеоидной расе. Тут для анализа нам понадобится углубится в теорию самого марксизма и найти ответы на возникшие вопросы, почему происходит именно так и не иначе. Начнём с того, что Маркс никогда не настаивал на революции как политическом или социальном явлении. Говоря о революции, Маркс подразумевал качественную, кардинальную перемену в устройстве общества, а не кровавый переворот и восстание пролетариата. То бишь из двух путей, по Марксу пролетариат должен идти путём революционным, а не эволюционном в развитии. Вам следовало бы знать, что после февральской революции в 1917 году в России, была учреждена Дума, в которой состояли помимо большевиков ещё и меньшевики, эсеры и прочие не менее левые партии. Большевики в то время была на периферии, их никто не воспринимал в серьёз, как и аболиционистов во времена Гражданской-войны в США. Все говорили Ленину, что необходимо вершить революцию в умах и делать это поступательно. Но нет, Ленину хотелось быть диктатором, властителем, вторым Робеспьером. Вот и получаем утопленную в крови Российскую Империю. Также Маркс никогда не был атеистом. Маркс лишь подметил самоочевидную вещь, в том, что «Религия – опиум для народа». Полностью цитата звучит так: «Религия – это воздух угнетенной твари, сердце бессердечного мира, а также душа бездушной ситуации. Подобно тому, как она – дух бездушных порядков, религия – есть опиум для людей!». Маркс своими словами не отрицал бога, а отрицал церковь как институт, удерживающий массы от восстания. Сходную мысль подавал в своё время и Фридрих Ницше в труде «Генеалогия морали». Ницше утверждает, что иудаизм и христианство – это вера рабов, людей, находившихся изначально в подчинении кого-то. Сами рассудите, древние иудеи всю свою ветхозаветную историю воевали за клочок земли с именем Израиль с соседними семитскими племенами филистимлян, ассирийцев и тому прочих. Цель религии тогда была – приободрить на сражение с внешними и внутренними врагами израильский народ, находящийся в подданстве чужеродных правителей. Вера древних иудеев с помощью подмены понятий выставляла захватчиков как неверных истинному богу, а поражённых рабов-иудеев как народ, несущий знамя истинного бога Яхве. Тем самым иудаизм – реакция на положение еврейского народа, тень поражённого вечно преследующая его. Христианство же являет собой реакцию на угнетение плебса в Римской Империи. Как и иудаизм, христианство подстраивает картину мира так чтобы его прихожане оказались не проигравшими, а поражёнными. Христианство и иудаизм – религия ресентимента, вера убогих, нищих, проституток и прокажённых. Ресентимент по Ницше – чувство непреодолимой завести проигравшего по отношению к выигравшему, выражающемуся в момент так называемой «истины», удачный момент для удара в спину, момент, когда господин будет разорван своими же рабами в клочья. Христианство проповедует смирение, потому что ни на что кроме смирения рабы Древнего Рима не были способны. Коммунистическая доктрина – проповедует стачки, восстания и забастовки, потому что это всё на что способен пролетариат. Ещё немецкий философ нигилист Макс Штирнер подметил, что коммунизм и социализм являются следующей стадией развития христианства. Социализм – христианство без Христа, религия завести и ресентимента. Отрицая бога, коммунисты не избавились от иудее-христианской этики, повторяя шаг за шагом историю христианства. Даже ключевые слова интернационала: «Кто был ничем, тот станет всем», могли бы запросто оказаться рядом со словами из Библии: «Многие же будут первые последними, а последние первыми». Коммунизм – новая религия 20 века. Те же образы, те же архетипы, та же мораль. Фицрой не единожды представала в моём сценарии в образе некого ветхозаветного Моисея, а цветное население Колумбии отыгрывало партию порабощённых евреев в царстве небесного Фараона. Именно поэтому, Маркс увидел в религии отдушину для пролетариата, «опиум для народа». Но что же тогда приводит идеи Маркса к столь ужасному их исполнению в реальности. На этот вопрос отвечает тот же Ницше. Иудей ненавидит своего господина филистимлянина, христианин ненавидит своего господина римского язычника, а пролетарий ненавидит своего работодателя – капитал. Ницше как истинный гений подмечает стержень социализма как идеологии, и этот стержень – зависть. Зависть одного к другому, зависть пролетария грызущего корку позавчерашнего хлеба и смотрящего на то, как его работодатель, сидя за обеденным столом с праздничной индейкой молится вместе со своей семьёй на День благодарения. Само собой данная зависть перевоплощается в ненависть. Именно сия ненависть взрывается во время экономических кризисов и социальных потрясений, в момент так называемой «истины». Как результат – массовая резня, все против всех. Примером этого в нашей истории является – октябрь 1917 в Российской Империи, революция на Кубе, «Красные кхемы». В мире же игры, иллюстрацией торжества ресентимента стало восстание Гласа Народа. И после всего этого, львиная доля граждан нового коммунистического государства – простые рабочие, бандиты, мародёры и неподходящие личности для фундамента новой страны, сколько бы там Фицрой после соития с СССР ликбезов не провела, по искоренению неграмотности. Как писал Макс Штирнер в своём главном труде «Единственный и его собственность»: «Человек, которому «даровали» свободу, не что иное, как отпущенный на волю крепостной (раб), libertinus, собака, которая тащит за собою обрывок цепи». Как бы раб не стремился освободиться, рабский менталитет вгоняет его обратно в подчинение. Раб может лишь попытаться ощутить свободу нелепо подражая своим господам и угнетая подобных себе. Раб не может быть свободным, он может завести себе ещё рабов, вот удел хищного ресентимента. Поскольку Глас проповедует атеизм, всё же ближе к идеологии Семьи Восторга – Основатели. Частную собственность Глас Народа отрицает и считает, что всё надо «Отнять и поделить», будто это как-то поможет в решении классового вопроса. Винить же, как главные герои игры, Глас я не стану, поскольку революция – не более чем естественный процесс смещения власти насильственным путём вследствие неудовлетворения властей потребностей народа. Сами посудите, ведь стали бы вы на месте измученного голодом и болезнями народа щадить детей угнетателей и самих угнетателей, у которых в крови ненависть к вам. Кто-то может и скажет – «прощай и тебе простится», однако это звучит так же, как – «дали пощёчину – подставь вторую щёку». Впрочем, как и сказал Лео – «Затевают революцию романтики, приводят в действие фанатики, а пользуются последствиями негодяи». В моей трактовке Глас Народа плох не потому что они убивают всё и вся, а потому что их политика ведёт к диктатуре и авторитарному режиму СССР, а таких Атлантов как Том или Лазарь готовых вести страну вперёд необходимо ещё поискать, среди болота деградировавшей массы простых рабочих и алкашей. Коллективный разум Гласа Народа – это их предводитель. В концовке игры, тем не менее, Глас Народа побеждает или ближе всего подбирается к победе, по причине того, что из двух подвластных Основателям позиций: «Око Пророка» и «Левиафан» – обе с течением времени падают, а конгресс подчистую выкошен главными героями. Как сами можете убедиться, в отличие от Infinite, всё же побеждают комуняки. В теории Райана: Глас Народа занимает позицию Московских паразитов.

Необольшевики

Вот мы перешли к самому сладенькому, то бишь, анализу политики летающих городов, придуманных уже самим мной. Первыми на очереди идут, зеркально противоположные Основателям, Необольшевики из Небограда. Благодаря игре с параллельными реальностями и мультивселенной я сумел разнообразить пребывание игрока в мире BioShock, попутно накинув дизайнерам немало часов роботы. Первый вопрос, который вы наверняка зададите при виде слова «Необольшевики», это: «Почему Необольшевики?». Ну, сама суть скрыта в том, что коммунизм (сталинизм и маоизм) и большевизм, чуточку разные вещи. Эти понятия были значительно извращены с течением 20 века. Да, остов у них один – марксизм, однако как раз между данными течениями и возникли конфликты в 30-х годах, в СССР. Большевики – Троцкий, Зиновьев, Каменев и Ленин. Коммунисты – Сталин и компания. По этой причине на земле – Коммунисты, а в летающем городе Необольшевики. Небоград, по сути, детище «четвертого интернационала». На приставку «нео» можете внимания не обращать. Она здесь лишь ради отсылки на социальный строй Евразии в «1984». Ну, а Глас Народа – тоже Большевики. И в целом, везде в моих документах вы можете заметить, что Необольшивиков я называют коммунистами, потому что так проще. Первоначально Большевизм предполагал, что институт «семьи» ‒ это пережиток прошлого, но Коммунисты (Сталин) возобновили пуританскую политику в отношении социума, отныне больше никакого фрейдо-марксизма и «свободной любви». Среди Большевиков именно Троцкий в основном был идеологом отказа от института семьи. Скажем спасибо за это шарлатану с именем Зигмунд, и фамилией Фрейд. Также, по идеям Троцкого, красная революция должна была продолжиться во всех остальных странах мира. СССР должен был поддерживать мировую революцию. Что сталинисты, что троцкисты видели в национальном наследии стран СССР поприще для шовинизма и разъединенности. Только вот если Сталин решил продолжить шовинистскую политику Царской России по ассимиляции украинцев, белорусов и прибалтов россиянами, то Троцкий и Ленин поначалу проводили «коренизацию» на территориях той же Украины. Но в дальнейшей перспективе, после «мировой революции» все народы мира должны быть перемешаны, во избежание шовинизма, расизма и распрей. Таким образом, появится новая раса «социалистических сверхлюдей». Кстати, против этого и борются Стражи Самодержавия. От коренизации необольшевики перешли к созданию общего «советского народа». Также разногласия имелись по поводу продолжения НЭПа или же его отмена. Большевики считали необходимым продление НЭПа и децентрализацию управления экономикой, а сталинисты отстаивали инициативу продразверстки, национализации промышленности, индустриализации и централизации. В Небограде период НЭПа закончился, и началась национализация и продразвёрстка. Это и побудило всех, кто против национализации, выйти на улицу. На счёт децентрализации и централизации: Небоград – это всего лишь город, потому экономика и управление централизовано. Также большевики не очень-то жаловали православную церковь. В основном это выражалось в скидывании попов с крыш церквей и их массовому геноциду, ну и поделом в целом. В это время сталинисты пошли на сделку с православной церковью, после чего Сталина чуть ли не канонизировали. В Небограде всё объясняется религиозностью Салтонстейла. В летающем городе правит некая вариация православия с элементами баптизма. Также Небоград активно финансирует социалистические революции в других станах, отличие от сталинского СССР. Историю Небограда я рассказал в «Сюжете», по этой причине возвращаться к ней я не стану. За должное в сим мире принято то, что хронология событий сдвинута на два года вперёд, не говоря о полной переписи истории СССР. Причиной объявления независимости и сецессии Небограда на этот раз стали различия в политическом направлении коммунизма в самой СССР. Как вы, надеюсь, знаете, после смерти Ленина разгорелась борьба за власть над союзом, между Львом Троцким и Иосифом Сталиным, в коей победил Дядя Джо. Оппозиционеров Троцкого в скором времени выдворили из страны, а сам Лев смылся в Мексику к своей любовнице-художнице – Фриде Кало. Этот факт как раз и разочаровал Салтонстейла из этого мира, поскольку он отстаивал политическое направление Троцкого, от чего Верховными Вождями (Отцами-Основателями) считают Владимира Ленина – скрижаль, Льва Троцкого – меч и, на кого же вы подумали, самого мистера самая пышная борода в истории – Карла Маркса – ключ. Это всё и послужило причиной репрессий в рядах красной гвардии, направленных против сталинистов. Хотя в действительности репрессии над солдатами в Небограде – это аллюзия на репрессии над троцкистскими солдатами в СССР. На этом наш экскурс в историю заканчивается и начинается конструктивный анализ политики. Сталинисты – люди, поддерживавшие политическое направление развития СССР Иосифа Сталина. Первым же отличием от Колумбии есть отсутствие какой-либо ксенофобии и расизма, тем самым Небоград ещё ближе к философии Софии Лэмб. Все равны, и всё принадлежит всем, но не все – всем. В отличие от комуняк Гласа Народа и истинных Большевиков, Необольшевики Небограда как и всякая толпа чтят моральные догматы и довольно консервативны. Хотя Ленин был ещё тем сластолюбцем. Во время пребывания в Швейцарии Ленин посещал много светских вечеров, где регулярно устраивались оргии, на коих он сношался со всем что движется, в том числе мужчинами и животными, отчего и подхватил сифилис. Вот какой порой история бывает уморительной. Однако это всё не касается мира и политики Небограда. Парадоксально выходит, что уже женатый Салтонстейл встретил Ленина и вступив в полемику – обратив того на «светлую сторону силы». На счёт религии более или менее мы уже разобрались выше (на счёт Верховных Вождей). Хоть коммунисты в бога не веруют, но в Небограде как видите ли особый вид идеологии Маркса, как на Кубе. Между тем, «Бич божий» ‒ предсказание Пророка об очистке поверхности от пороков и грязи, в который верит каждый гражданин города всем сердцем, но молчит, на сей раз называется «Красный Рассвет» ‒ это более пафосное название «мировой революции». А ещё начаться он должен с Москвы, а не с Нью-Йорка как в Колумбии. А вот экономика в Небограде нечто новенькое. Индустриализация уже проведена. Крупная и средняя промышленность национализированы «Министерством изобилия». Торговля и мелкая промышленность разрешена благодаря НЭПу. Такая практика была распространена в начале существования СССР. Там она называлась НЭП (новая экономическая политика). Троцкий и Ленин отстаивали именно её. Ведь по замыслу Марксу – капитализм первая ступень на пути к коммунизму. Толку, правда, от НЭПа не много из-за плановой экономики. На полках, всё также пусто, но с тех крох что там лежат, получают хоть какие-то дивиденды торговцы. Однако время того самого НЭПа закончилось, и красногвардейцы пришли обирать владельцев магазинов и аптек. Им в ответ вышли Стражи Самодержавия отстаивать свой доход. Семья Финков также состоит в номенклатуре Пророка. Финки, теперь, – министры экономики в «Министерстве изобилия». В социальном устройстве, единственное отличие – это то, что все равны и иммигрантов в городе не сыщешь. Бюрократия по-прежнему множится в стенах социалистической страны. Парламент также однопартийный. Ну и еще – как и в СССР, в Небограде «железный занавес», то бишь, закрытая экономика и запрет на выезд из города для любых граждан. Необольшевики естественно также есть паразиты, а проблемы у этого города те же самые что и у самого СССР: репрессии, дефицит продукции, цензура, закрытая экономика, равенство и желание превратить все национальности города в серую массу без культурного наследия и истории, создав идеального Homo-Communistus. Небоград хорошо иллюстрирует слова Винсента о том, что какими бы социалисты не был на баррикадах – у власти они построят тоталитарное государство. Руководствуясь идеями хоть Сталина, хоть Маркса, хоть Троцкого – страна все равно превратится в тоталитарный ад. Небоград который должен был быть воплощением «правильного» социализма, превратился в тот же сталинский СССР. Всё дело тут не только в пресловутом ницшеанском ресентименте. Марксизм наделён также множеством иных дыр в учении. Взять хотя бы так называемые классовые противоречия. Маркс трактует данный феномен как двигатель прогресса, исходя из гегельянской диалектики. Так называемая «классовая борьба» была присуща и сословному обществу феодалов. Ещё Макиавелли в 16 веке заметил в своём «Государе», что борьба высших слоёв с низшими привела государство Римской республики к процветанию. Сословия конкурировали и из этого порождался прогресс и качественные изменения в благоустройстве общества. С свершением того же большевицкого переворота, казалось бы, настала эпоха «диктатуры пролетариата», однако на деле создался отдельный класс номенклатуры в государственных органах, скоро присвоивший все достижения революции. То бишь в социалистическом государстве нет места «классовой борьбе», номинально коммунисты победили. Землю – крестьянам, заводы – рабочим. Но что же мы видим, крестьяне так и не получили землю, а рабочие так и не получили обещанные заводы. Всё это управляется по указке свыше, обрабатываясь колоссальным по размерам бюрократическим аппаратом. Вот вам и парадокс – при социализме нет места «классовой борьбе». А вместе с отсутствием конфликта внутри общество не может развиваться. Именно потому, что в буржуазном обществе с капиталистической системой экономики присутствуют противоречия, оно, это общество, способно к прогрессу и развитию. Только при капитализме зиждется диалектика. СССР ели-ели выживал исключительно из-за имения диалектической пары в виде США. СССР развивался в тени США. «Корейская гражданская война», «Карибский кризис», «Космическая гонка», «Вьетнамская война» – всё это подталкивало обе стороны к развитию и укреплению. СССР догонял США в развитии и старался на ровне конкурировать с ним. Но стоило США отвернуться от СССР с приходом Рейгана к власти, Союза не стало. Внутри самого советского общества не было того конфликта, кой стал бы семенем перемен и метаморфоз. Именно Тэтчер и Рейган, перестав заботится о борьбе с коммунизмом шагающему по миру победили в Холодной войне. Как писал Марк Аврелий: «Самая лучшая месть врагу – не быть похожим на него». Также мне непонятна позиция марксистов по монополиям. Они так боятся частных монополий, что хотят поставить на их место ещё большую монополю – монополию государства. Неужели непонятно, что от перехода из одной формации в другую, природа человека не изменится. Называй этих людей хоть монополистами, хоть партийной номенклатурой их целью все равно останется власть. Социалистическая система лишь облегчает путь к власти всяких подонков и расширяет их власть на все сферы жизни. Ну и самое фундаментальное противоречие в коммунистической идеологии состоит в том, что невозможно построить государство либо сообщество (коммуна) без принуждения. Кстати, Штирнер первый кто-то подметил это и разбил в пух и прах марксизм. Маркс говорит: «В будущем коммунистическом обществе люди будут работать за идею, и сам труд станет удовольствием». Тут же вечно саркастичный Штирнер останавливает зарвавшегося бумажного революционера метким: «А что, если люди не хотят работать? Вы что их заставлять будете, как при капитализме?». В этом весь марксизм – он будет нещадно критиковать капитализм через материализм, но только речь заходит за светлое коммунистическое будущее, все марксисты неожиданно становятся идеалистами, которые готовы батрачить на заводе за идею. Да я и не думаю, что Ленин или тот же Маркс обрадовались бы тому образу, который из них вылепили их пламенные апологеты. Тут в пору говорить чуть ли не втором пришествии Христа знаете ли. Не забудьте об этом напомнить и своим «борцам за социальную справедливость», а то стоит взглянуть на Европу или США – так сердце кровью обливается. Идеологи феминизма – Клара Цеткин и Роза Люксембург – были близки к Ленину и компании. Культурный марксизм в деле.

Стражи Самодержавия

Вот мы и перемыли косточки одной идее, державшей в рабстве умы России до 91 года, настал час перейти к другой, помыкающей умами россиян по сей день. Речь веду я о империалистическом воспалении головного мозга под названием «русский мир». Ясно как день, что Стражи Самодержавия являются аналогом Гласа Народа. Однако сия фракция полярно противоположна что в идеологии, что в целях Гласу Народа. Прототипом для Стражей Самодержавия послужила Русская освободительная армия, казачьи полки Российской империи и Белая гвардия во времена Гражданской войны в России. В большей своей мере фракция состоит из бывших военных, ветеранов, политзаключённых, монархистов, мелкой буржуазии и противников нового порядка. В общем и целом, состоит фракция из противников коммунизма (необольшевизма) и строго говоря великодержавных шовинистов. В ряды фракции входят люди отдельных национальностей СССР: русские, финны и немцы – в общем те, кто поддерживал царскую деспотию на просторах Российской Империи. Противопоставляются Стражи Самодержавия – Необольшевикам. Меж тем, на примере параллельности вселенных, Стражи Самодержавия как раз представляют собой, идеологически, Основателей Колумбии, а Необольшевики – Глас Народа (в какой-то мере). В цели Стражей Самодержавия входит: сохранение индивидуальности отдельных этносов Небограда (не для всех), свержение коммунистической власти Небограда, восстановление царской монархии, свободу частной собственности на средства производства, денационализация украинцев и белорусов и возвращение политики русификации и культурной апроприации, прекращение репрессий, послабление цензуры и возвращение исконно русского православия как титульной религии, без примесей баптизма и большевизма. Причиной появления фракции стали как раз репрессии, политзаключенные и противоречия в вероисповедании. Последней каплей для Стражей Самодержавия стала национализация мелкого бизнеса и окончание НЭПа. Тёмные стороны подобной политики, между тем, те же что и у Основателей. В рядах Стражей Самодержавия процветает антисемитизм и консервативно империалистические веяния. К тому же у Стражей Самодержавия наблюдается культ Царя Николая II, при том, что этот кровавый выродок приказал в 1905 году расстрелять мирно протестующих у Зимнего дворца рабочих. В историю это событие войдёт как «Кровавое воскресенье». При этом Русская Православная Церковь ещё и канонизировала Николая II. Этим и воспользовались в этой вселенной Троцкий, Ленин и Салтонстейл. Потом Белая гвардия, отстаивавшая монархическую власть, воевала против Красной гвардии в Гражданской войне. Что во вселенной BioShock, что в нашей – Белая гвардия потерпела поражение. В нашей вселенной Польша выстояла, а Украина пала следом за Россией, в направлении завоевания Европы. Однако во вселенной BioShock, что украинцы, что поляки оказались под пятой у коммунистов. В нашей же вселенной, уже с приходом вермахта на территории Польши, Белоруссии и Украины националистические организации напомнили о себе. Что Русская освободительная армия, что ОУН (Организация украинских националистов) и УПА (Украинская повстанческая армия) – все сотрудничали с нацистами. Целью их было создание независимых государств, освобождённых, при поддержке национал-социалистов, от коммунистической заразы. Только, правда, ОУН и УПА дознавшись о том, что Гитлер не желает давать автономию украинскому государству, начали войну на два фронта – и с нацистами, и с коммунистами. Русская освободительная армия была до конца с нацистами. Поэтому делайте выводы. А вот случай с подпольным пособничеством странам поверхности, в Небограде, диаметрально противоположен Колумбийскому, ввиду того что снабжают, по лору, Стражей Самодержавия, продуктами и медикаментами западноевропейские страны. Название – Стражи Самодержавия в очередной раз подчёркивает политическое течение фракции. Как и Глас, Стражи Самодержавия устраивают полноценную революцию, а не обыкновенный переворот. Что же на счёт критики самодержавия, тут нам для того, чтобы понять всю глубину маразма идеологии «русского мира» придётся как ни круги залезть в глубь веков. И в этом нам поможет труд Карла Маркса «Тайная дипломатия 18 века» и мои личные знания истории восточной Европы. Понимаю, что ранее я жёстко прошёлся по всем выдумкам Маркса, однако в вопросе истории России я ему доверяю и настоятельно рекомендую обращаться именно к нему. Он как лицо со стороны, раз вы не хотите слушать меня, выслушайте его. На то Маркс и учёный, дабы в чём-то ошибаться, а в чём-то нет. Изучив объект исследования, историю России, более тщательно, вы улучшите свои познания в истории востока Европы и сумете провести какие никакие параллели с современными реалиями. Понимаю, вам детям западной цивилизации как-то чужда историческая судьба славян и их народов, но познакомившись ближе с политикой Российской Империи вы подчеркнёте основные методики, на которых основывается политика, настою на этом, любой империи. С чего бы начать? Пожалуй, с вопроса: «А кому на Руси жить хорошо?». И тут вы меня спросите, что это за Русь такая? Я отвечу вам, той к которой современная Россия не имеет никакого отношения, но упорно продолжает считать себя её наследницей. Как и всегда история великой империи начинается с маленькой лжи. Так называемая Киевская Русь – славянское государство, существовавшее с 9 по 13 века на территории современной Украины, Белорусии и в последнюю очередь России. Сперва был славный варяг Рюрик, скандинавский муж, задавшийся целью добраться до столицы Византии – Константинополя. К слову, слово «Русь» происходит из старофинского, где оно значит «грести». Викинги передвигались по воде, сами понимаете, потому стоит отделять Русь как государство и избранную знать от местного славянского населения будущего государства. Однако путь из его родных северных широт до тёплых берегов Чёрного и Средиземного морей был не близок. Прекрасно понимая, что для того, чтобы подчинить себе Константинополь ему понадобится время и военная мощь, он предпринимает решение объединив под началом своих потомков разрозненные племенные союзы, а в дальнейшем княжества, восточных славян нанести удар по Восточной Римской Империи. Первым на его пути стал славный город Новгород, ставший первой столицей Руси, или точнее того государства, которому суждено будет называться Русь. Когда же Рюрик основался в Новгороде и слёг в могилу его дело продолжил близкий соратник Олег, ставший опекуном малолетнего сына Рюрика – Игоря. Продолжая завоевательскую экспансию, Олег наконец дошёл до Киева (современной столицы Украины). Убив местных князей, Олег перенёс столицу в Второй Иерусалим (религиозное название Киева в восточной ортодоксии), из-за богатства, географического расположения и статусности города. После смерти Олега дело Рюрика продолжали его потомки, продвигаясь на юг славянских земель. Однако не рассчитав время династия Рюриковичей успела смешаться с кровью местных славян. И начиная с великого князя Владимира (Володымыра в оригинале) Константинополь перестаёт быть целью расширения сферы влияния. Сам Владимир Великий принимает христианство и крестит всю Русь, хотя местные князя убитые Олегом уже были в своё время христианами. Русь перестаёт расти вдоль и начинает разрастаться в ширь. Основываются первые колонии на северо-востоке – Ростовское, Суздальское и Рязанское княжество, собственно говоря, которые в будущем сыграют злую шутку со своей метрополией. Где-то в том же промежутке времени происходит Великая Схизма и христианская церковь делится на католиков и православных. Русь принимает сторону Константинополя, что в будущем сыграет свою роль. В 12 столетии начинается процесс дробления Руси на отдельные независимые самостоятельные княжества. Подобный процесс вы могли пронаблюдать в истории той же Германии или Италии. Но это же не говорит нам о том, что Римская Империя или Священная римская империя – это исключительно моноэтнические государства итальянцев и немцев, коих тогда к слову не существовало как наций. Улавливаете к чему я клоню. Русь делится на пять отдельных регионов – Малая Русь (исконная Русь, центральная, метрополия, Киев, Переяслав, Чернигов), Великая Русь (севера-восточные княжества колонии), Красная Русь (Галичина и Волынь), Белая Русь (Полоцк и Смоленск) и Чёрная Русь (Республика Новгород). Те самые северо-восточные территории на то и колонии, что население там не автохтонное, а приезжее. И, к несчастью, эти земли достались самому нелюбимому сыну киевского князя – Юрию Долгорукому. Все самые сочные куски в виде Красной Руси и Белой достались другим сыновьям, а он оставшийся с убогой во всех смыслах Суздалю, заселённой непонятно какими племенами фино-угров, загорелся праведным гневом подобно Ричарду Третьему в пьесе Шекспира по отношению к Киеву и его престолу. Вот тут сила чувства ресентимента сыграла одну из своих лучших ролей. Всю ту ненависть и обиду Долгорукий передал и своему наследнику Андрею Боголюбскому, в следствии разграбившему священную столицу Киев и вознамерившимся перенести столицу Руси к себе на болота в Суздаль. Боголюбский каким-то, только Ктулху известным, образом сумел переманить Киевского митрополита во Владимир-на-Клязьме, столицу Суздальского княжества. Где митрополия там и столица, однако киевский митрополит открыл в Суздали лишь филиал киевской митрополии, а не полноценную митрополию Владимира-на-Клязьме. Чтоб себе там не вдолбил в голову Боголюбский, однако Киев всё также оставался столицей, а киевская митрополия относилась к константинопольской. К этому времени, поспело нашествие монголо-татар, захвативших почти все княжества за исключением Полоцкого и Галицко-Волынского. Приспособившись к новым владыкам, бывшие князья, а теперь вассалы Суздальские, обманом и предательством натравливали монгол на ближайших соседей и подминали под себя территории своих родных братьев, расширяя свою сферу влияния. Только в 1272 году основывается Москва и Владимиро-Суздальское княжество переименовывается в Великое княжество Московское, проще говоря Московию. Как об этом писал Карл Маркс: «Колыбелью Московии было кровавое болото монгольского рабства, а не суровая слава эпохи норманнов. А современная Россия есть не что иное, как преображенная Московия». Подло и жестоко Московия растёт как опухоль на теле Золотой Орды. Продолжая мысль, Маркс заявляет: «Иван I Калита и Иван III (самые известные князья Московии в период монголо-татарского ига), прозванный Великим, олицетворяют Московию, поднимавшуюся благодаря татарскому игу, и Московию, становившуюся независимой державой благодаря исчезновению татарского владычества». Во время монгольского нашествия ресентимент в душах князей и жителей Московии лишь ожесточается, а после, при Иване Грозном, – становится основной чертой всей Московии. Я вам припомню, историю самого Ивана IV, не спроста прозванного Грозным. Его отца отравили бояре (своеобразная знать и аристократия на Руси), а мать свели с ума. Всё своё детство Иван был лишь марионеткой на троне в руках бояр. Но только он обрёл бразды правления, настал момент так званой «истины». Иван жестоко расправился с любой боярской оппозицией, подчинил себе православную церковь и сделал диктатуру исконной традицией российского государства. Тут и зарождается идея того самого Самодержавия, по которому скорбят Стражи Самодержавия. Не путайте понятия «европейский абсолютизм» и «самодержавие». Короли Европы не имели права казнить, пытать и заключать в темницу дворянство, чем активно занимались все цари России. Суть Самодержавия в том, что Царь – всё, а все остальные – ничто. Жёсткая вертикаль власти, кровожадность, экспансионистские амбиции – всё это наследие Золотой Орды, унаследованное и развитое Россией. Традиция деспотизма и диктатуры сохранились и при власти большевиков, в 20-е года попытавшихся преобразить страну в нечто новое, либеральное, свободное, но потерпевших сокрушительное поражение в 30-х, когда к власти пришёл Сталин. Даже когда народ России наконец стал свободен от своего деспотичного правительства, он немедленно нашёл, где себя закабалить. Он сам не хочет быть свободным, настолько сущность раба укоренена в русском народе, подневольном, забитом, злом и жестоком. Вот что такое рабский менталитет. Я б сказал, что Иван Грозный – это портрет всего так называемого русского народа. Страшно не когда народ веками прибывает под владычеством другого народа, а когда он сам себя вгоняет в добровольное рабство. Но вернёмся обратно в 12 век, ко временам Руси. На западе, в Красной Руси, появляется достойный противник монгольского ига – Галицко-Волынское княжество во главе которого стоит князь Данило Галицкий, со столицей в городе Львов. Король Данило принимает решительные действия в борьбе против монгольских захватчиков. Он укрепляет армию, налаживает дипломатические контакты с Польшей, Венгрией и Литвой, наводит порядок и в конце концов из православия переходит в более цивилизованное католичество, в результате чего из рук самого Папы Римского получает корону. Отныне не князь Данило, а король. Отныне не Галицко-Волынское княжество, а Великое княжество Русское, а проще – Россия. Да, вы не ослышались, та самая Россия. Россия – это греческий перевод названия Русь. Не Москва столица России, а Львов. Вся Европа знала лишь одну Россию, граничащую с Польшей, Венгрией и Литвой, имеющую за столицу гордый город Львов. В той же средневековой «Книге знаний про все королевства» под названием Россия (Roxia на немецком языке) фигурирует Королевство Данила Галицкого. Но к несчастью принятых Данилом Галицким мер не хватило для удержания монголов от их экспансии на Запад. В следствии запутанных династических союзов и браков Королевство Русское было поделено между Польшей и Литвой. В 18 веке с возникновением такого понятия как нации, этнонимы русич, русин, рус заменяются этнонимом украинец. В будущем украинский народ ещё не раз принимал попытки высвободится из-под власти империй, но окончательно это получилось у него лишь в 1991 году. Плохо старались значит, либо же тому лишь радовались. В сухом остатке вся история Руси, которую я пересказал вам выше – это история не России, не Российской Империи, это история Украины, в крайнем случае Белорусии. Московия стала называться Россией только в 1721 году, после переименования Московского Царства в Россию Петром I. А до этого момента Московия занималась тем, что она умела лучше всего – обманывала, захватывала, оскверняла, убивала, насиловала, разрушала и предавала. Лучше Маркса я об экспансии Московии не расскажу: «Началось с Новгорода и его колоний, затем наступила очередь казачьей республики (тут Маркс имеет ввиду «Войско Запорожское» – государство украинских казаков в 17 веке), завершилось все Польшей». После же смены имени и смены столицы на Петербург было лишь ещё больше крови и вранья. Теперь императрица Екатерина II принялась за переписывание истории и исторических документов. Была созвана целая комиссия по «исправлению и систематизации» истории Российского государства. Причиной тому были докучавшие вопросы от иностранцев, знающих по сей день только одну Русь (Россию), со столицей во Львове. Екатерина II была немкой, потому поступила по-немецки. Она выдумала ужасающий по своим масштабам миф о братстве великороссийского (русского), малороссийского (украинского) и белороссийского (белорусского) народов. Чтобы вам было понятнее, это что-то вроде того, как Гитлер, обращаясь к истории Священной Римской Империи оправдывал аншлюс Австрии и захват Швейцарии, ведь немцы один народ. И по сей день лидеры России осмеливаются рассказывать бредни про один русский народ разделённый польскими жидо-масонами. Ложь сотни раз повторённая стала правдой при правлении Романовых. К слову, как утверждает украинский историк Николай Костомаров, если бы не жестокий геноцид жителей Новгорода Московией, мог бы оформится и «чернороссийский» этнос. Вся история России – чистой воды фальшивка, впрочем, как и многих других великих империй. Её суть в синтезе, смешении, наращивании титулов. Завоёванные народы не уничтожаются или выселяются, они перерабатываются и применяются в службе империи. Империя – это общее дело многих народов, вокруг одного титульного. Завоевав каких-то там прибалтийских немцев или кавказских грузин первым делом, Россия пыталась убедить знать этих стран, что Россия – это их страна, такая себе большая дружная семья, где все трудятся на благо своей общей великой отчизне. Как пример близкий лично мне: Гоголь, Малевич, Мечников, тот же Костомаров – кто они, русские? Нет, они все, и не только они, украинцы. Всё тоже самое русские делали и с литовцами, латышами, эстонцами, поляками и немцами. «Триединый русский народ» – да плевал я на ваше единство и слепой, скотский коллективизм. Священным же долгом России в 19 веке стала попытка объединить всех славян под царской пятой, так называемая концепция панславизма. Кретинов в Петербурге не беспокоит то, что каждый народ заслуживает самоопределения, суверенного мононационального государства и независимости. Да, можно сказать, что – ну как же, это же хищнический век империй, либо ты съешь, либо тебя. Хищнический век империй, в котором Австрия почему-то не захватила полностью Румынию, Грецию, Болгарию и Сербию, после раздела Османской империи в Балканской Войне. Их также не беспокоило то, что большая часть славян католики, а боснийцы и вовсе мусульмане. Как результат – Первая мировая война. Да, именно панславистские бредни заставили императора вступится за сербских националистов, убивших кронпринца Австрии. Это Россия втянула в войну Францию, что послужило причиной вступления в войну Германии и Великобритании. «Русские всё называют славянским, чтобы потом всё славянское назвать русским» – как писал чешский поэт Карел Гавличек-Боровский. Ох, это я ещё не затронул знаменитую идеологему поповских иступлённых ортодоксальным православием умов под названием: «Москва – Третий Рим». Тут и говорить нечего. Даже шизофреник почувствует где-то тут запах лжи и имперских амбиций. По утверждению умов московской православной церкви: «Москва – Третий Рим, ибо два Рима (Константинополь) пали, третий (Москва) стоит, а четвёртому не бывать». И всё это враньё только из-за того, что их царь Иван III, упоминавшийся Марксом ранее, взял в жёны принцессу византийского царя и сам стал царём, право не Византии он царь, а своего болотного царства – Московии. А в 1448 году от рождества христова Московская православная епархия провела автокефалию от Киевской митрополии и Константинополя. И теперь, спрашивается, каким образом сепаратист всея Руси стал наследником Римской Империи? Разве что, по праву силы. Только какой и для чего? И целью этого самопровозглашённого Третьего Рима является не что иное как распространение «правильного» христианства, а точнее ужасно отсталого и традиционного православия, по всему миру. Слышите, это чувство того самого ресентимена переросшего в имперские амбиции по завоеванию всей Европы. Хотя будем честны, многие империи в преддверии Первой мировой грезили величием империй древности. Санкт-Петербург грезил о Константинополе, Лондон о Иерусалиме, Берлин и Вена об Риме. Идеологемы древности были живы ещё тогда, и живы по сей день. Россия всю свою историю подавляла любые проявления свободолюбия и вольнодумства внутри себя. Как она обошлась с декабристами, ветеранами наполеоновских войн, повидавших разрушенную войной Европу и захотевших перемен в родном краю? Как она топила в крови восстание за восстанием польских националистов, как она репрессировала тайные общества украинских либералов, вроде уже упоминавшегося Костомарова, отбывшего ссылку в Сибири? Россия, а точнее её деспотичное правительство, выкорчёвывало любое дерево с плодами либерализма и свободы на ветках и засевало на его месте землю сорняками ортодоксального христианства, шовинизма и империалистических планов. Голод, неграмотность, бедность, отсталость – вот вечные спутники Российской Империи. По подсчётам, только 30% населения Российской Империи в начале 20 века умело читать. Феодальное устройство общества в Российской Империи держалось до самого 1861 года. Только вообразите себе это. Не удивительно, что вогнанный в рабство народ избрал в 1917 году большевиков. Западные исследователи часто грешат в обелении Российской Империи перед зверствами СССР, при том, что большевики индустриализировали промышленность, ликвидировали безграмотность, электрифицировали страну и дали гласность в 20-е года. Правда, как всегда, они это делали не по натуре своей, а чтобы потом одурманенных людей кинуть в бурлящий котёл «мировой революции». Теперь вам виден истинный лик России, измазанный в крови и лжи. В истории России нет не слова правды. Вымысел, сказка, миф… Все империи в целом тем и отличаются от националистических стран, что вместо того, чтобы отталкивать инородцев, макают их в своё обличие, унифицируют всё и создают монолитное унитарное государство, жёстко отрегулированное из центра. Нет никакого величия и древности, есть лишь чувство неполноценности и завести у Австрии, России, Турции, Англии, Германии. История любых империй – это лоскутное одеяло, сшитое из украденных ниток. И они гордятся этим, оправдывая это тем, что так они стараются создать мир без границ и барьеров, объединить вместе под одним началом как можно больше сраных земель. Надеюсь, теперь зная все те преступления, которые веками вершила Московия, вы наконец поймёте, что происходило в Молдове в 92 году, что происходило в Чечне 94, что происходило в Грузии в 2008, что происходило в Крыму в 2014 и что по сей день творится на востоке Украины. Невозможно договорится с Россией, она не отступит, она понимает лишь язык силы, как зверь, животное. Хоть я и не склонен обращаться к Бисмарку как к авторитету, однако в чём-то он точно был прав: «Договор заключённый с Россией не стоит той бумаги, на которой он подписан». Россияне до сих пор опьянены мнимым величием и ненавистью ко всему цивилизованному миру. Россия Империя – это концентрированный сгусток всего самого худшего в политике любой империи, где минусы очевиднейшим образом перекрывают плюсы. Российское правительство до сих одурманивает своих граждан пропагандой. С каждым днём становится всё меньше и меньше понимающих и главное думающих россиян. Я не говорю, что все поголовно в России пособники терроризма, есть и хорошие, правильные люди, однако они словно тонут во тьме неграмотности и слепой ненависти к Западу. Резюмируя вивисекцию идеологии «русского мира» не могу не обратится к тому же Карлу Марксу: «Подведем итог. Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала virtuoso в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего господином. Впоследствии Петр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира». Как видите своими собственными глазами Стражи Самодержавия, являющиеся ресентиментной реакцией на приход необольшевиков к власти, ничем не лучше такого же ресентимента в виде Необольшевицкой заразы. Они ещё стоят друг друга.

Коренные

В отличие от Основателей и Необольшевиков у Коренных проработка менее детальна. Основой для Коренных послужила консервативная партия палаты общин в Великобритании в конце 19 века, с её захватнической политикой колонизаторства, и Ост-Индская компания. Вообще тема и повинность британцев в постоянном обгладывании костей Ирландии и паразитировании на жемчужине британской короны Индии, как на сырьевом придатке, стоит, в сей вселенной, ребром. Даже славно известный «Бич Божий» в Британии называется – «Колонизация поверхности». Пару слов о названии города: Знаю я, что оно коробит каждого, кто слышит его, но поделать ничего не могу, поскольку Колумбия в свою очередь – это женский символ Америки наравне с Дядей Сэмом, а Британия – это символ Великобритании. С СССР так не получилось в свете того, что «Родина-Мать» ‒ не самое серьёзное название для города в облаках. Хм, будто Небоград лучше? Историю появления Британии в сюжете я изложил лишь от части, потому за долг я считаю раскрыть её сейчас. Началось всё с иммиграции Салтонстейла, его жены и Лютесов в Великобританию из США, после отказа в Вашингтоне. Придя на поклон к королеве Виктории, ему всё же удаётся вместе с женой уговорить правительство Великобритании выделить денег на столь амбициозный проект. Город был построен, поднят в воздух и запущен, выпячивать все самые красивые стороны империи на показ всему миру. Однако в 1902 нагрянули выборы премьер-министра, поставив перед народом выбор – лейбористы (Комитет рабочего представительства) либо же консерваторы? Кейр Харди или всё-таки Артур Балфур? Народ Великобритании подумал-подумал и решил: «А чего бы нам не выбрать Харди?» – в то время как в нашей вселенной выбор пал на Балфура. Так что же стало предпосылкой к отсоединению Британии от империи? Во-первых, поскольку лейбористы не жаловали колониальную политику, Харди после инцидента в Пикине (Боксёрское восстание, придушенное Британией), подогревшего отношения Британии и Великобритании, решил понемножку распускать колонии и доминионы на вольные хлеба. Во-вторых, в 1901 году состоялась смерть Виктории, и престол занял Эдуард VII, политика которого подразумевала более дипломатический выход из конфликтов и вообще он вложил довольно большую лепту в создание Антанты. Однако Леди Салтонстейл, как яркую консерваторшу, такой расклад вещей не устраивал и после выборов она решили рвануть куда подальше от властей империи. Аннабелль политика «Дяди Европы» не устраивала, ввиду того что правительница Британии желала объединить под одним флагом весь мир, без союзов и договоров. Ну, и недоверие к Эдуарду вселяла его родословная, напрямую ведущая к русскому императору Николаю II и германо-прусскому императору Вильгельму II. Также причиной сецессии города могла быть обыкновенная боязнь будущего. Ведь если бы Британская Империя распустила, колонии и доминионы, то с большой вероятностью, она бы не смогла пережить Первую Мировую. Этот скоп предпосылок и цепь событий и привила к появлению Британии, такой, какой мы её знаем. Что ж, вернёмся к нашим Томми. Профсоюзы в Британии запрещены, как и в Колумбии. Ксенофобии и расизма как такового в Британии нет, однако, нетерпимость и некая дискриминация чувствуется. Всё это исходит от старых добрых заблуждений британских колонизаторов о том, что все ирландцы – алкоголики и католики, евреи – марксисты не веруют в Христа, китайцы – мошенники, а индийцы – ленивые дикари. Чернокожий угнетённый народ в Британии также не обделён гонениями и дискриминацией, но встречается он не часто. За мученика в британском баптизме считают не Леди Салтонстейл, а самого Салтонстейла. Пророчицей славят Аннабелль, узурпировавшую трон Британии. И учитывая это всё, возможны сюжетные дыры. Например, как отразилось на характере британского Винсента смерть Салтонстейла, а не Аннабелль, либо же если Аннабелль узурпировала власть, то она никак не должна быть связана с Лэмб. И наконец, согласился бы Генри работать на британцев ненавистных им всей его ксенофобской душонкой. Много дыр в сюжете образует подобная фракция. И это я ещё не затрагивал тему Коренных Королей (Отцов-Основателей), которых и подобрать трудно. В моей концепции Оливер Кромвель – меч, Королева Виктория – скрижаль и Вильгельм III – ключ. Право Кромвель был лордом-протектором, а не монархом, тем не менее его персона сыграл чуть ли не определяющую ролей в истории Великобритании. Если вам не понравятся Коренные Короли, которых я подобрал, можете их сменить по своему усмотрению. Великобритания всегда была хищной на лишнюю территорию и никогда не упускала возможности присвоить какой-то кусочек суши себе в качестве доминиона или колонии. Хоть я и отстаиваю правоцентристскую риторику, но колонизаторство и так называемое «Бремя белого человека» не жалую. Это неправильно отбирать у людей их родную страну и устанавливать там свои порядки. Многие историки левого, марксистского толка расценивают вторжение Великобритании в Индию как навязывание «свободного рынка», в их понимании. Только как это может быть «свободным рынком» когда Ост-Индская компания уничтожила всю экономику Индии и разграбила купечество. Купцы и торговцы массово уезжали с насиженного места из-за того, что их рынки и базары были разрушены и ограблены. Ост-Индская компания при поддержке государства установила монополию на рынке Индии, превратив её в рынок сбыта. А драгоценности были вывезены в Великобританию. Наверное, марксисты вторжение Третьего Рейха в СССР тоже называют навязыванием «свободного рынка», я уж-то не знаю. Ещё некоторые марксисты определяют империализм и колониализм как развитый капитализм, но это, как часто это бывает, огромное заблуждение, созданное попыткой систематизации исторических процессов Карлом Марксом. Если следовать прогрессивно-марксистской доктрине, то Промышленная революция произошла ещё в Древней Греции, ведь тогда и был изобретён первый паровой двигатель. Да и Российская Империя, не имея нормально развитого капитализма в 19 веке, но империей являлась. Украина, Польша, Белоруссия, Финляндия, Аляска и тому прочие не соврут. У антиимпериалистической СССР тоже были свои колонии – страны Варшавского договора. Такая же белиберда у марксистов с их формациями и классами. На мой взгляд, лучше помочь малоразвитым странам при помощи налаживания торговли с ними. Не территории надо захватывать военной силой, а рынки честной конкуренцией. И я сказал помочь, а не пускать на свою землю кого попало. Во Франции уже французов не осталось. Во что превратилась старушка Европа? Это не расизм, не европоцентризм и не шовинизм. Пусть каждый народ живёт в отведённой ему стране во избежание конфликтов на почве культуры. Не надо скрывать, то, что мусульмане устраивают теракты и акты насилия по всей Европе. Будем мы чёрными, белыми или азиатами для них мы все равно будем иноверцами и по их религии нас надо истреблять. В расовом вопросе надо быть деликатнее. С расовым вопросом разобрались, вернёмся к Британии. Главным же отличием Коренных от остальных фракций есть не жажда власти, а небывалая ксенофобия по отношению к протезированным людям. Всё это стало следствием развитой индустрии Британии. Дабы успешно конкурировать за вакантные места в Финктоне рабочие были вынуждены устанавливать себе протезы конечностей разного уровня полезности. Когда же это стало мозолить глаза Коренным, и они вспомнили о своей вере, выросло чувство непринятия и дискриминации подобных людей с протезами в телах. Коренные начали называть их пренебрежительно «жестянками». Пророчица Салтонстейл в свою очередь потакая настроениям в обществе выдала на обозрение социума идеологему, отсылающую нас к эпохе ренессанса: «Бог создал человека по образу и подобию своему, так почему же уродуем мы вид Господа нашего грубыми творениями несовершенного разума человеческого?!». В высшем общества началась повальная мода на телесную чистоту и природность человеческого тела. Простые же рабочие с железками вместо конечностей оказались за бортом. Покреплённое межэтническими конфликтами и национальным гнётом чувство ресентимента возобладало в умах пролетариата, что вылилось в очередное восстание. Ирония всей этой истории в том, что луддизм заимевший невиданную популярность среди британских рабочих в первой половине 19 века, во вселенной Британии стал характерной чертой высшего класса и его режима, а не пролетариев. Как вы могли понять – это моя попытка поработать на поприще Deus Ex с иным сеттингом. В ином случае этой теме в игре уделяется весьма мало времени, и она есть ещё одним мотивом для Фениев поднять восстание. Откровенно говоря, я хотел лишь сделать небольшой референс в сторону старушки System Shock 2 где противоборствующими сторонами выступали «Многие» и Ш.О.Д.А.Н. – стычка холодного расчёта механизмов с мутировавшим, паразитическим организмом. Вылилось всё это в пародию на Deus Ex: Mankind Divided и вдохновляющую речь Фицрой из динамиков – не белее. К тому же, меньше всего протезов тела у солдат Коренных в целом среди всех фракций. А конкретнее – Коренные вовсе не используют протезы, они даже не имеют Механиков, исключительно Москиты и Механизированные патриоты. Я бы с удовольствием раскрыл сию социальную проблематику поподробнее, однако так бы это уже был не BioShock, а какой-то стимпанк Deus Ex. Не буду же я отбирать хлеб у ребят из Eidos, у них и так дела не шатко не валко последние 4 года? Я не упускаю и вероятность того, что вы поменяете британцев на фашистских итальянцев или имперских немцев, во избежание сюжетных дыр. Бисмарк хорошо бы подошёл на роль какого-то святого.

Фении

И наконец, последняя фракция, о которой я хотел бы поговорить – это Фении. Прообразом для неё послужили, представьте себе, Фении. Небольшой исторический ликбез: Фении – это экстремистско-террористическая фракция, ратовавшая за создание независимой Ирландской республики путём тайно подготовленного вооруженного восстания в 19 веке. На этом сходства со своим историческим прототипом у Фениев летающей Британии исчерпываются. Также в них виден след ИРА (Ирландской республиканской армии), Чартизма, Сипаев, субкультуры британских панков, и украинских анархистов Вольной территории (Махно). В состав фракции летающего города входят в большинстве своём ирландцы, индийцы, шотландцы, арабы, чернокожие и азиаты, возможно, на пару с некоторыми англичанами и уэльсцами. Поскольку рабочий класс в Британии состоит не только из иммигрантов – в строе фракции оказались и рабочие англичане. За цель Фении держат: падение монархического режима Пророчицы, разрешение на открытие профсоюзов, прекращение ассимиляции культур народов Британии, отмена частной собственности на средства производства, упразднение социальной пропасти между высшим и низшим классами и, само собой, уравнивание в правах людей с протезами и без. Из последнего пункта выплывает, что среди Фениев игрок регулярно встречает протезированных противников. В то время как Коренные уделяют больше внимания генетическим усовершенствованиям и энергетикам, от чего чуть ли не каждый третий Коренной бросается огнём, Фении активно используют протезы конечностей, Механиков и также не забывают про энергетики. Фении своего рода «коалиция за права аугментированных» из Deus Ex: Mankind Divided. В отличие от своего прообраза из истории, цветом знамён есть чёрный, а не зелёный. Чёрный цвет достался им от анархистов. В методах достижения целей Фении идентичны Стражам Самодержавия и Гласу Народа – аннигиляция всего и вся, противоположной фракции. Они повинны во множестве террористических актов, как и Глас Народа или Стражи Самодержавия. Большинство фениев наглухо отбитые отморозки, вечно орущие о свободе и анархии. Это им досталось в наследство от британских панков конца 70-х ‒ начала 80-х. У Фениев европеоидной расы даже внешний вид отсылает к панкам – ирокезы, татуировки, пирсинг, разные металлические аксессуары и любовь к чёрной коже. Все эти атрибуты в те времена ассоциировались с культурой дикарей, что наводит на мысль о желании Фениев противопоставить себя «белому человеку» Британии, колонизатору. Если некоторые Народники или Стражи Самодержавия, хоть что-то соображают, то Фении под действием ИКАРа и алкоголя с дикими возгласами накидываются на врагов, выкрикивая: «За анархию!!». У них по большей части даже нет идеологического стержня, в отличие от Стражей Самодержавия и Гласа Народа. Чистое, оголённое чувство ресентимента. Фении – это некий собирательный образ оппозиции британскому консерватизму. В их действиях запросто угадывается Пасхальное восстание и извечный религиозный вопрос, который приводил к распрям между англичанами и ирландцами. Католичество ирландцев не давало им утратить связь со своей культурой и оказывалось главным яблоком раздора в отношениях британской короны и страны клеверов и лепреконов. Эта характерная особенность передалась и американцам, нетерпящим ирландцев католиков на своих землях. После победы в революции, для Фениев наступит счастливое анархическое будущее. Хотя анархизм без прилагательных не может обходиться. Так, например, «Вольная территория» была анархо-коммунистической организацией. Как бы там ни было, Коренные все равно поплатятся за своё пренебрежительное отношение к техническому прогрессу.

Итоговая оценка

Окончив детальный разбор новых фракций в серии и изменений во фракциях старых, я могу, наконец, в цельном виде донести вам свою мысль. Идея заключена в том, что не единая политика не есть идеальной. А если нечто неидеально, значит, ему есть ради чего совершенствоваться, перерождаться из раза в раз. У каждого своё понимание рая и лишь из этого выходит, что произвольная утопия нереальна, она – мираж, статус-кво. Сделав всех людей согласными с одним виденьем утопии – это уже не будет утопией. Каждый из летающих городов показывает нетривиальный взгляд на то, к чему может привести крайняя степень одной из идеологий. Беда в том, что, создавая определённое политическое течение, идеологи забывают, что люди не совершенны в их понимании. Как писал Гегель: «Люди имеют свойство кидаться из одной крайности в другую». Хотя бы тут я с ним соглашусь. Для представленных идеологий характерен один общий тезис: «Доминирование над миром». Из-за этого началась Первая мировая война и последующие Вторая и Холодная. 20 век – это век империй и масс, вождей и пророков. У каждой из идеологий есть свой светоч. У Основателей – демократия, у Необольшевиков – равенство, у Коренных – колонизация. Во время дотошного анализа истории консервативных идеологий в моём сценарии, я наткнулся на общность причины, источника ресентимента в душах американцев, англичан и русских. Все они сами и есть иммигранты. Земли их империй, это не их земли. Американцы – это колонисты, высадившиеся на восточный берег Северной Америки и начавшие экспансию на запад. Они убивали и ассимилировали племена индейцев на их же территориях. Британия в свою очередь тоже не принадлежала англосаксам. Исконными жителями этих островов были кельты, и только со временем приглашённые Римом туда англы и саксы, германские племена, стали вытеснять кельтов и обживать Британию, постоянно находясь в состоянии войны с шотландцами, уэльсцами и ирландцами. Эти же англосаксы уничтожили и ассимилировали бриттов, первоначальных жителей всего острова вплоть до Клайд-Форта. И конечно же, само собой, русские, укравшие даже самоназвание у славянских племён, объединённых Олегом. Каждый из этих народов стремился заместить чувство ресентимента ксенофобией по отношению к исконным жителям своих земель. Иммигранты-американцы, призирающие таких же иммигрантов, англичане-протестанты и захватчики, подавляющие католиков ирландцев, русские, не являющиеся славянами, всеми силами пытающиеся доказать своё славянство и родство с украинцами, белорусами и поляками – это всё проявление того самого чувства обделённости, неполноправности, плебейства и неполноценности. И так почти каждая империя мира. Японцы, относившиеся к китайцам как к второсортным людям во времена своей империи, посей день используют китайский язык и письмо, немцы Пруссии вытеснившие балтийские племена и присвоившие себе их этноним стали костяком Германской Империи, Австрийская Империя, по большей части состоявшая из славянских земель. Я не говорю о причинах появления империй на картах нашей с вами планеты, я говорю о причинах возникновения ксенофобии и нетерпимости по отношению к другим народам внутри этих самых империй. Как я и говорил ранее, за каждой большой империей стоит маленькая ложь. А правда состоит в том, что вор всегда громче всех кричит: «ловите вора!», лжец всегда первым стремится найти и обличить иного лжеца. «Народ, порабощающий другой народ, куёт свои собственные цепи» – Карл Маркс. Так и оппозиция консерваторам зиждется на ресентименте и жажде реванша. Народники, жаждущие реванша за угнетение и дискриминацию, коммунисты жаждущие расквитаться с капиталом, национальные меньшинства мстящие титульному этносу империи. Этот круг насилия бесконечен. Победа консерватор приближает реванш либералов, успехи левых вдохновляют на борьбу альтернативных правых. Это всё переливание из пустого в порожнее. Вечный маятник. Но есть ли хотя бы малейший шанс выйти из этого порочного круга? Все описанные политические течения ничуть не лучше того же нацизма или фашизма, на мой взгляд. Всё имеет свойство доходить до точки кипения и переходить границы. И учитывая всё это, критика американской исключительности, репрессивной диктатуры СССР и захватнической колонизации всего и вся Великобританией – не столь распространенные темы в искусстве, а в играх и подавно. На тему высмеивания американской политики и вовсе на моём веку не встречалось ни одного столь смелого произведения как последняя на данный момент часть BioShock. И, в конечном счете, раскритиковав самые знаковые и важные политические течения, я сознаю, что всё субъективно и рай для каждого свой, посему и нет идеала и нет чего-то абсолютно предосудительного. Строго говоря, при достижении идеала сама его суть обесценивается, посему и ложь, и ксенофобия, и бедность, и репрессии, и смерти, и войны, и болезни, и голод, и геноцид нам необходимы лишь, дабы не достичь идеала. Сродни Ориону человечеству суждено гнаться за солнцем бесконечно садящемуся на западе и воскресающему, подобно птице Феникс, на востоке. Утопию возможно создать, но тогда её цель пропадёт. А если её не удается произвольно создать, то она превращается в антиутопию. Восторг был утопией, до того момента как у Райана появилась идея создать утопию, решая за всех, что им лучше. Восторг перестал руководствоваться благом личным, и стал руководствоваться благом общим. Восторг был утопией и в то же время антиутопией. Попытка, преднамеренная цель создать утопию неизбежно ведёт к катастрофе.

Главенствующие лейтмотивы:

Утопия

Разобрав произведение по кусочкам, мы можем, наконец, восстановить всю картину, скрытую мною за толстым слоем красок, подтекстов, полутонов, цитат и контрастов. Идеологические течения и культурные парадигмы игры можно поделить на три временных этапа: прошлое, настоящее и будущее. Прошлое (традиционализм) – диктатура Пророка (фашизм, нацизм, теократизм, консерватизм, монархизм, клерикализм и прогрессизм), настоящее – объективизм Райана (Ницшеанский сверхчеловек, анархо-индивидуализм Штирнера, анархо-капитализм Родбарда и объективизм Айн Рэнд), будущее (модерн) – революция Фицрой (большевизм, социализм, анархизм и коммунизм). Салтонстейл – пример старого, закостенелого диктатора, отжившего своё. Фицрой – пример всеобъемлющей веры в будущее и то, что «завтра будет лучше». Социализм и, – каким бы он там ни был, – утопический коммунизм – это всего лишь симбионт правящего консервативного режима. Они друг друга дополняют, образуя эпоху нигилизма – эпоху масс. Тех самых масс, которых с призрением изучал Гюстав Лебон и эпатировал Фридрих Ницше. Парадигма традиции взирает в глубь прошлого, веря в святость и мудрость своих предков (Отцы Основатели). Парадигма же модерна желает уничтожить весь прежний мир и построить новый, лучший, совершеннейший. Как бы религиозный консерватизм не был антагонистичен социализму, они образуют связь позволяющую продолжаться эпохе нигилизма. Вера в жизнь после смерти обесценивает столь скоротечную жизнь человека, заодно детерминируя его иррациональную жизнь. Коллективистские течения в это же время обесценивают жизнь индивида, ставя превыше него общее благо, общую цель и воспринимая каждого человека не как уникальную личность, а как часть чего-то общего. Жертвы холокоста и голода 1933 года не дадут соврать. Массам присуще религиозное чувство, обобщение частностей и мышление образами. Массы видят то, что они хотят увидеть. Если они захотят, то они увидят голубую бабочку, даже если её нет. Массы живут ради абстрактных иллюзий вроде всеобщего счастья, общего блага и высшей цели. Как бы это ни было печально, но массы убивают, либо поглощают, индивидов. Заметьте, многие улицы и районы летающих городов носят имена абстрактных понятий – Порт Процветания, улица Благоденствия, бульвар Справедливости. А мысли у масс зачастую ошибочны и стихийные. Как писал главный вивисектор масс, Гюстав Лебон: «Весь мир никогда не станет умнее одного Вольтера». У масс одновекторное мышление. Они видят только то, что видно, но не то, что невидно. Меж тем если захотят, они увидят всё, что ты им сумеешь внушить. У масс не работает привычные умственные функции мозга. Отлично глупость масс была изображена художником Питером Брейгелем на полотне «Притча о слепцах». Массы глубоко консервативны, нравственны, покорны и преданы. Они никогда не терпят чего-то нового. Они до смерти преданы своему вождю, королю, президенту, царю, императору. Вспомните то, как английские крестьяне беззаветно верили и любили своего короля во времена 100-летней войны. Вместе с тем, прошлое и будущее имеют свойство сменяться. Через показ Небограда, Колумбии и Британии в срезе, я говорю больше не об определённых течениях политики, а скорей о Режиме и Восстании. Режим – это власть имущие фракции. Восстание – повстанцы и неудовлетворенные народные массы, ресентимент. В связке восстание и порядок взаимодействуют, не давая заглянуть человеку по ту сторону «добра и зла». Если рассматривать восстание как добро, а порядок как зло, то мы заметим, что одно порождает другое. После Октябрьской Революции – казалось бы, символа свободы – родился социалистически режим. Анархия – мать порядка. Но за понятиями о добре и зле мы теряем понимание, что такое жизнь. В схватке будущего и прошлого за право на большую моральность, мы упускаем жизнь. Потому я предлагаю отринуть мораль. У разных народов разная мораль. Как и говорил Винсент – будущего нет, ибо мы всегда будем жить в настоящем. Прошлого также нет, это всего-то воспоминания, рисунки, фотографии, бегущие картинки в нашем сознании. Прошлое – синтетический слепок, с настоящего. Поэтому будущее и прошлое тянет нас на дно. И прошлое, и будущее имеют свой взгляд на счастье. У них у каждого есть своя утопия. Но утопии обоих этих противоборствующих сил замкнуты между собой. Они понимают принцип работы «вечного возращения» и превращают свои утопии в статусы-кво. Это делается не намеренно, однако, результат именно таков. Именно это и имел в виду Лео, говоря о том, что «утопия – это статус-кво». Неизвестно, где заканчивается утопия американских империалистов и где начинается утопия интернациональных социалистов. В действительности утопия несёт в себе лишь отрицательные качества. Любая утопия, в привычном для человека понимании, – настоящее зло. Эта утопия жаждет счастья для всех и каждого. Никто не должен быть несчастен. Все должны быть свободны и счастливы. Нельзя насадить человеку счастье либо же свободу. Назовём такую утопию – мнимой утопией, утопией масс. Призраком, за которым вечно гналось человечество. Причиной того, что все известные нам утопии обрушивались была жажда человека к повсеместному счастью, бесконечно слепой эвдемонизм. Ведь любая идеология считает, что она гарантирует счастье для всех. Если уничтожить все «низшие расы», то некому и жаловаться. Если сравнять всех людей, то и жаловаться некому – ведь так? Строя Вавилонскую башню люди хотели спустить, подобно по лестнице в небеса, рай на землю. Но настоящая утопия – не является утопией. В ней не рай спускается по лестнице, а наш мир, наш ад, поднимается на небеса. Попытки создать царствие вечного благоденствия на нашей земле признак трусости политиков и философов. Мнимая утопия жаждет абсолютизации счастья. Но будем ли мы знать, что такое счастье, не познав страдание. Нас делает людьми наша борьба. Не наша свобода, не наше счастье, а наша борьба и возможность претендовать на это счастье и свободу, делают нас людьми. Это я и имел в виду под словами о том, что утопия – это антиутопия, а антиутопия – утопия. Любая утопия – превращается в антиутопию, а то, что и не задумывалось как утопия, и, по сути, не является утопией, и есть утопия. «Тождество противоположностей» по Гераклиту. Настоящая утопия – это что-то ужасное и в тоже время прекрасное. Если одна из составляющих качнётся в свою сторону – это уже мнимая утопия. Восторг был настоящей утопией, но стоило качнуться весам в одну сторону, он превратился в мнимую утопию – проще говоря, антиутопию. У Восторга не было идеологии. Чтобы была идеология – необходима цель, к которой массы должны стремиться, не обращая внимания ни на что. Идеология имеет исключительно массовый оттенок. Три этапа её распространения: утверждение, повторение, зараза. Идеология – это злобный лакей коллектива, жаждущий регламентировать жизнь, не как собственную, а как общее, всечеловеческое. Восторг был подобен США в начале своего существования. Люди не имели общей цели. Все бежали в США потому, что там были возможности, перспективы. Каждый руководствовался собственными личными интересами. Не было такой нации как американцы. Но комплекс неполноценности сгрызал жителей Соединенных Штатов Америки изнутри. И этот комплекс взорвался подобно гнойнику на коже, разбрызгивая заразную жидкость по всему земному шару, с приходом Гражданской войны, в которой равно были виноваты обе стороны. Так и начала формироваться идеология американской исключительности. Эта же участь постигла и Восторг. В отличие от Колумбии, Британии и Небограда, Восторг не имел своего «Бича Божьего», «Красного Рассвета» и «Колонизации Поверхности». Но стоило Райану изменить своим идеям, Восторг приобрёл своего личного диктатора. Не путайте идеи с идеологией. Это родственные понятия, однако, идеи не требуют от каждого подчинения им. Ты либо разделяешь их, либо нет. Идеология появляется именно тогда, когда мы извлекаем из идеи процесс мышления, мысль и личный интерес. Идеология пользуется тобой, а идеей пользуешься ты. Вы когда-то спросите религиозно помешанного свидетеля Иеговы – что он исповедует, почему, зачем, как, в чём цепочка его мыслей? Он вам выдаст такую кашу из догм, идолов и понятий, что её даже бульдозером не разгребёшь, чтобы дойти до истины. И в конце добейте его критической мыслью – тогда он замолчит, развернётся и попытается стремительно и незаметно удалится с глаз ваших. Идеология, религия отключают в голове функцию усомнения, скепсиса и критического мышления. Идеология – логика идей, последовательность идей для достижения цели. Идея принадлежит суверенной изолированной личности, идеология – массам, народам и классам. Идеология непрекословно приказывает человеку отдать свою жизнь за народ, за родину, за мораль, счастье, нравственность и в конечном итоге за саму себя. Идеи дают возможность, идеология приказывает, как поступать. Идеология стремится выдрессировать человека, как собаку. Идеи тоже могут быть губительны, но идеологии абсолютно все губительны. Тем не менее, от порочности идеологий важно не впадать в нигилизм. Все идеологии нигилистические, а всякий нигилизм идеологизирован. Хороший пример этому – современная ситуация в западных странах. Больше нет идей, всё погрузилось во мрак постмодернистского нигилизма с кислым привкусом марксизма. Постмодернисты и марксисты представляют идеологии как инструмент власти, но им не понять, что власть лишь инструмент идеологий. Следуя их логике, всё это – битва мнений. И ведь этот постмодернистский мрак обусловлен мраком идеологии в прошлом. Проблема идеологии в том, что она пытается сделать как лучше, а не так, чтобы не стало ещё хуже. Здоровые идеи всегда подкреплены личным интересом и охватывают ум исключительно одного человека, а если и группы, то на добровольных и обоюдных основах. Многие скажут, что авторы оригинального BioShock под падением Восторга подразумевали то, что именно объективизм Райана погубил город, но тогда вы утверждаете, что это было неизбежно. Вы говорите, что падение настоящей утопии строго детерминировано. Не перечит ли это вашему утверждению о том, что у человека есть свобода воли? Если у Райана есть свобода воли, значит, всё могло произойти иначе. Он бы не соблазнился идеей стать монополистом, заняв место Фонтейна, и продолжал верить в свои идеи. Не ступил на скользкую дорожку идеалогизации и мечтаний о всеобщем благоденствии. Он стал рабом своих идеалов. Поэтому вся вина лежит именно на нём и не на ком другом. Говоря, что Райан неизбежно разуверился бы в своих идеях, вы возлагаете вину на абстрактные понятия, а не на конкретного человека. Если исходить из этой логики, то и всё наше правовое законодательство следует упразднить. Выходит, не убийца виновен в убийстве, а длинная и запутанная цепочка причин и следствий, в которых теряется сам убийца. «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно» ‒ Лорд Джон Актон. Эта абсолютная власть Райана и погубила Восторг. А как таково либертарианство, объективизм не могут называться идеологиями. Вот либерализм – идеология. Как бы либерализм не воспевал свободу и право – он все равно жаждет подчинить человека государству. Предприниматель работает не на себя, а на государство, на благо общества. У Макса Штирнера, ницшеанца до Ницше, отлично раскритикован либерализм в его «Единственном и его собственность». Тем не менее, классический либерализм самая прогрессивная идеология. Именно идеология. А что до либертарианства, то пока оно принимает суверенность личности – это вовсе не -изм. Да, моя точка зрения расходится с каноном. Однако как самостоятельный автор, я имею право на свою интерпретацию. Харрисон Форд и Ридли Скотт тоже расходятся во мнениях, на счёт – «Репликант ли Декарт?». Да, к тому же на стороне канона лудо-нарративный диссонанс, а моя трактовка первой части нивелирует его. Вы скажете, что идеи Райана не выдержали проверку на прочность со стороны не идеальности и иррациональности человека. Тем самым вы утверждаете, что если нет закона, то власть отдаётся промышленникам, а не представителям закона. Но вы упускаете один момент – представители закона такие же люди, как и промышленники. Когда человек переходит из сферы экономики в сферу политики, он не меняется изнутри. Человек всегда будет эгоистичен. И это не плохо. Естественно, быть эгоистом – это наша природа. Любой альтруизм – это замаскированный эгоизм, с подарочком для масс в виде идеологии, оправдывающей поступки их вожака. Выходит, что все люди иррациональны и не идеальны. К тому же, до появления таких личностей как Фонтейн и Лэмб, власть над городом полностью лежала на плечах – если они у него есть – Мыслителя. Если человек иррационален, то почему бы не передать все функции машине. У машины не может появиться самосознания, мыслей и личности мешающих действовать рационально. Minerva's Den доказывает это – говоря, что как бы человек не пытался дать машине «душу», «свободную волю», «самосознание» ‒ машина все равно останется машиной. Мыслитель не заменил Портеру его жену. Машина может только эмитировать человека, но не заменить его. Люди не могут рационально, учитывая интересы друг друга, управлять и властвовать сами над собой, из-за их иррациональности. И в конечном итоге, кто-то должен заниматься бюрократией. Машине это не навредит, а если бумажки в голове у человека, то горя вам не избежать. Неравенство, иерархия, несправедливость и конфликты – истинное зло. Однако, что, если снять маски моралистов. Если посмотреть на эти вещи с позиции отрицания «добра» и «зла», то выяснится, что все они оправданы. Да их и не надо оправдывать. Мораль и нравственность – лишь призраки, абстрактные понятия, не имеющие материального воплощения, раздутое чувство ресентимента. Общечеловеческая мораль не может распространяться на человека. Она подавляет его. Человечность не учитывает частные лица. Когда ты уважаешь в ком-то человека, то уважаешь не саму личность, а её свойства. Так индивид теряет свою самобытность, жертвуя ей во имя «высшего блага». «Уметь сохранить себя: это высшая проба независимости» ‒ Фридрих Ницше. Многие левые болтуны любили в своё время плеваться кислотой из своих комариных хоботков, которыми они пьют кровь, в Айн Рэнд за то, что она восхищалась Уильямом Хикманом, выставляя его чуть ли не сверхчеловеком. Что ж, это не ново для философов подобного толка. Ницше восхищался Юлием Цезарем, Чизаре Борджиа и Наполеоном, а Штирнер и вовсе – Нероном. В этом и суть, что люди вместо того, чтобы остановить Нерона, плакались о том, почему у них такой плохой император. Рэнд нравился Хикман потому, что тот мог переступить закон и мораль, хотя она писала, что этот маньяк мог бы добиться большего, если бы руководствовался хоть капельку мозгами. Так и Великобритания и Франция вели подковерные игры с СССР и Третьим Рейхом проводя политику умиротворения, вместо того чтобы придавить нацистско-фашистскую заразу башмаком как назойливую букашку. Вот почему Сверхчеловек должен быть избавлен от призрака морали. В этом и заключается ответ на вопрос – почему же я представил Винсента такой мерзкой личностью? Поэтому он насилует несовершеннолетнюю Клаудию, вращается в кругу проституток и наркоторговцев. Винсент достаточно смел, чтобы переступить моральные устои общества, но ему не хватает ума, чтобы вести более продуктивную и качественную жизнь. Он всецело отдаётся дионисийскому безумию и мраку, позабыв об Аполлоне. Так же и человечество, права, общество, государство – что это? Это всё умственные, абстрактные понятия и конструкты, не имеющие материи, в которой они бы могли бы оказаться. Когда государство даёт человеку права, оно, по сути, даёт человеку на что-то разрешение. То есть государство санкционирует действия человека, корректируя их под свои нужды. Это, то же самое что просить человека вернуть долг, притом, что он ничего не занимал у вас. То есть моё право – это чужое право, дарованное государством. Так и с народом и человечеством. Я не есть народ или человечество. Если свободу дают народу, то это свободен народ, а не я лично. Народ абстрактен. Я не говорю о том пресловутом: «Ничто не истина – всё дозволено». Отсутствие прав не лишает нас ответственности за наши поступки. Если кто-то, допустим, хочет убить меня, то ему придётся ответить моим родственникам или специально нанятым людям, желающим поквитаться за меня. Ну и от тюрьмы не куда не денутся, ведь опьянённый первым убийством преступник, пожелает испытать судьбу ещё раз. Испокон веков в человеческом обществе существовала иерархия. Всегда будет раб и человек, «тварь дрожащая» и «право имеющий», иудей и римлянин, человек и свехчеловек, паразит и Атлант. Не пытайтесь укорить меня в том, что религия и коллективизм, тоже подразумевают иерархию. Однако религия и коллективизм используют иерархию как средство, для достижения цели в своей идеологии. Они говорят тебе, что, если ты будешь подчиняться церкви и соблюдать мораль – после смерти ты вознесёшься на небеса. Коллектив руководствуется всечеловеческими и общими целями, а не личными. Равенство недостижимо. Пример – снова же СССР, в котором класс буржуа сменили на класс номенклатуры и чиновников. Иерархия всегда будет, в любом обществе, даже при анархии. Вопрос – будет ли эта иерархия справедлива? Тут уже вступает в дело социал-дарвинизм и положительная селекция. Свободный рынок идеально подходит для воплощения этих самых теорий. Так же и неравенство. Оно всегда было. Именно оно давало нам стимул двигаться вперёд. Оно создавало конфликт, благодаря которому человек двигался вперёд, развивался и учитывал свои ошибки. Если у человека есть свободный выбору, то его материальные бедствия следствия его ошибок и решений. Люди не могут быть равны. Всегда будут бедные, всегда будут голодные, всегда будут калеки, всегда будут несчастные. И это правильно. Вы, наверное, уже считаете меня нацистом-людоедом. Тем не менее, не упускайте из виду, что нацизм, фашизм и коммунизм и есть результат четных попыток избавить наш мир от страждущих и нуждающихся. Мир – это не уравнение, математическая задачка, кою нужно немедленно решить. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Это закон жизни, закон джунглей. У всех есть свой шанс, но не все им пользуются. Побеждает самый приспособленный. Dog eat Dog. «Воля к мощи» если позволите говорить чужими устами. Вот настоящая музыка жизни. Неравенство справедливо. Это идеология приказывает сильным пресмыкаться. Она пытается одомашнить человека, приручить его иррациональную, дикую и эгоистичную природу. Идеология заставила вас поверить, в то, что слабость – это хорошо, а сила – плохо. Она детерминировала ваше восприятие добра и зла, неравенства и равенства, справедливости и несправедливости. Это заметно везде. Каким бы ни был прекрасным фильмом «Титаник», но я не могу отрицать, то, как он на подсознательном уровне программирует и детерминирует наше понимание мира. Фильм говорит нам в лицо: «Смотри, какие эти богатеи и буржуи скучные и нудные, напыщенные и аморальные! То ли дело бедняки с низших палуб корабля – такие милые, дружелюбные, искренние и открытые!». Вот так человек получает команду: богатство – плохо, бедность – хорошо. Идеология и те, кто стоят у её истоков, устанавливают рамки и говорят, что есть добро, а что зло. Идеология полностью зависит от своей внутренней метафизики, от своего внутренней реальности, где существуют идеи отдельно от предметов и материи. Эти цели недостижимы, утопия недостижима. Но идеология по-прежнему стремится к ним, к чему-то абстрактному и эфемерному. Вот главный аргумент в пользу отсутствия идеологии у Восторга. Что вообще собой представляет Восторг? Нет, это не город, это идея, мечта одного человека, которая воплотилась в стали, металле и бетоне. Вот идеализм по Аристотелю. Все идеологии строятся на идеализме Платона. По мнению Платона, идея и материя не едины, они витают где-то «там», в измерении идей. Не зря Платона некоторые учёные называют создателем фашизма. Чем вам «Государство» Платона не Фашистская Италия. Любая идеология – это религия, со своими догмами и законами. Все эти политики, чиновники, бюрократы как монахи в огромном храме, молящиеся на свои святыни и божеств. У них собственные обряды, у них собственное миссионерство и собственная служба. Идеология заводит нас обратно в Средние Века. Ничего не поменялось. Современные президенты – те же короли и цари. Именно идеология создаёт градацию божеств – бог, король, вождь, президент. Президенты, короли, вожди – это пророки, на которых мы уповаем, потому что мы не можем напрямую молвить к богу. Но если бога нет, соответственно и нужда в пророках отпадает. Идеология всегда низко оценивает индивидов, ей нужны массы поклонников. В истинной утопии, не лживой утопии рисуемой идеологией, индивид всегда должен стоять превыше внешней реальности и таких конструкций, как идеология, мораль, социальный устой, религия, метафизика, идеи и желания других людей. Не одна жизнь, загубленная во время холокоста, не стоит доминирования арийской расы. Этот спор возникал ещё во время уютных посиделок Маркса и Штирнера в баре в кружке младогегельянцев. Маркс считал, что градация ведётся от общего к частному, а Штирнер наоборот – от частного к общему. Ни для кого не есть это тайной, что мы живём в мире Макса Штирнера, а не Маркса. Я превыше человечества и вселенной. Многое для Восторга было позаимствовано из «Матрополиса» Фрица Ланга. Идея классического фильма-антиутопии звучит так: «Чтобы разум и руки могли взаимодействовать, им нужен посредник – сердце». Но пожалуйста, вспомните время, когда вышел фильм? Это был 1927 год – время не самое лучшее для Германии. Гиперинфляция, реваншизм и экономический кризис после проигрыша в Первой мировой войне – поставили Веймарскую республику на колени. Снова заострилась «классовая борьба». Чувство ресентимента накалено до придела. Однако знаете, к чему это всё привело? – к приходу к власти Гитлера и НСДАП. Всего 6 лет – и вуа-ля. Именно тогда «Метрополис» и стал так популярен в Германии. «Метрополис» был одним из любимейших фильмов Гитлера. Фюрер даже собирался заказать у Ланга фильмы, прославляющие НСДАП, но Фриц с перепуга иммигрировал в США, зная о еврейских корнях своей матушки. Вот что есть это самое сердце – это идеология фашизма. Ведь так и есть, фашизм подразумевает совместную работу пролетариата и элиты на благо государству. Очень созвучно с фразой про сердце. Вот вам и «Метрополис», вот вам и ваше не любимое неравенство. Я не в коем разе не говорю, что «Метрополис» плохой фильм, всё-таки это шедевр немецкого экспрессионизма, но дружбы между пролетариатом и элитой никогда не будет, как бы кто не думал. Как вы видите, когнитивное искажение наблюдается у большой части человечества. Не видитесь на слова моих собратьев по мысли – классических либералов, либертарианцев и прочих. Эти идеи не есть панацея от безработицы, социального расслоения и голода. Но они открывают вам глаза на истинную суть вещей, и они честны. Не стремитесь творить утопию, стремитесь воплощать свои личные интересы. Трудно поверить во всё сказанное мной, когда вам с детства преподавали иные ценности. Но освободившись от жажды утопии, ценностей, морали, идеологии, коллективизма и судьбы – человек воспарит на своих крыльях свободы. Человек перестанет принадлежать кому-то либо чему-то, он будет принадлежать исключительно себе. Избавившись от призраков, он станет – Сверхчеловеком.

Сверхчеловек

По мнению многих – утопия появится, когда образуется такой тип людей, который будет истинным гражданином утопии. Одолев недостатки природы человека, мы сумеем создать справедливое и счастливое общество. Многие философы мечтали и уповали на новый тип человека. У каждого философа этот тип был своим, и свои ценности он возымел. Самым известным таковым типом был «Сверхчеловек» Ницше и его менее известный предок «Единственный» Штирнера. Но из-за иносказательного стиля изложения своих мыслей Ницше заимел множество ложных последователей. Этим самым поискам истинной природы сверхчеловека и посвящен мой сценарий, а именно арка развития такого персонажа как Винсент. Я уже говорил, что Восторг и сверхчеловек представляют собой настоящее. Весь сценарий – это история борьбы настоящего с несуществующим будущим и закостенелым прошлым. Винсент – пример истинного новаторства; высшей ступени эволюции как в плане духовном, так и телесном. «О мой друг, человек есть нечто, что до́лжно превзойти» ‒ так говорил Заратустра. А кто же такой «сверхчеловек», судя по всему, ‒ это человек пробивший горизонт, вышедший за границы реальности, увидевший всю картину целиком. Под символом «клетки» и подразумевалась та реальность, в которой находится персонаж. Чтобы освободится из клетки необходимо выйти в четвёртое измерение, тогда мир лишится для человека своей субъективной перспективы и станет объективным. Увидев объективный мир, человек станет сверхчеловеком (естественно, уже, будучи к этому психологически подготовленным). Познание неотъемлемо связано с созиданием. Одно без другого невозможно. Вы ведь не научитесь плавать, оставшись на суше. Выйдя в четвёртое измерение, Винсент и Элизабет становятся неким аналогом бога. В метафорическом смысле выход из клетки значит и убийство в себе государства, то есть внутреннее преображение. Лишение себя сознания толпы, убийство института государства не только снаружи, но и внутри себя. Однако сверхчеловек должен родиться. Но, вопреки всему, рождение «нового человека» происходит не биологическим путём, а психологическим. Лео вы можете рассматривать как отца, а Винсента – как сына. Лео – тот самый кокон, из коего рождается бабочка. Дабы что-то новое родилось, необходимо чтобы это «что-то» истощило, впитало все соки, высосало всё из своего предка – убило его. Данный процесс игрок и наблюдает на протяжении всей истории. Винсент как Одиссей проходит длинный путь от «никого» до персонажа, который становится почти родным для игрока. Весь нарратив – это рождение и созревание сверхчеловека. Сверхчеловек должен побороть нигилизм, отклоняющий его с верного пути. Сверхчеловек Ницше и был реакцией на зарождающиеся нигилистические и декадансные настроения. Но чтобы бороться с нигилизмом, надо самому быть нигилистом. Даже Ницше признавал, что его философия имеет нигилистические наклонности, что уж говорить о «Единственном» Штирнера. Тем самым появляются в сюжете две антагонистические сущности – Винсент и Лео. Лео ни во что не верит, а Винсент постепенно, с ходом времени, находит свою веру, или скорей идею. Забыв себя, Лео дал жизнь кое-чему другом – тому, кто превзойдёт человека. Деградация одной личности послужила развитию второй. Как и положено сверхчеловеку – Винсент рождается не как обычный человек, а как сразу сформированный концепт, эволюционирующий на протяжении всего произведения. И его появление на свет и развитие напрямую перечит концепции обыкновенного человека. К этому Винсент и стремится. Яблоком раздора для человечества стала его смертность и нужда в передаче будущим поколениям своих знаний. Этим и пользуются люди вроде Салтонстейла, Софии Лэмб и Фицрой. Они с самого рождения закутывают новорожденного в флаг своей страны и говорят ему: «Ты должен нам, ты должен стране, ты должен всеобщему благу…». Эти люди создают вокруг себя образ Бога. А главная идея самого известного произведения Ницше, «Так говорил Заратустра», убийство Бога. Только появляется Бог, ты должен его убить. Образ Винсента критикует сам концепт жизни человека. В отличие от большевиков, религиозных проповедников и монополистических капиталистов он жаждет изменить человека не в процессе взросления, а ещё до рождения. Девиз сверхчеловека – живи не прошлым (консерваторы), живи не будущим (большевики), живи настоящим, здесь и сейчас. Что есть объективнее абстрактного будущего и сотни раз переписанной истории? Настоящее! Салтонстейл и остальные управляют людьми за счёт того, что управляют настоящим, соответственно прошлое для них как не застывшая скульптура из глины, которую можно до бесконечности деформировать и преображать под свои нужды. А в чьих руках прошлое, в тех же руках и будущее. Сверхчеловек стремится освободить настоящее, от тягостных оков, дав людям истинную свободу – без обязательств перед чем-то или кем-то. Вот что значит разорвать цикл. Винсент нёс не сущий бред перед Густавом, а философскую первопричину появления сверхчеловека. На деле же Сверхчеловек – это тот же Атлант, красивый как наружностью, так и внутренностью (духом, интеллектом, качествами). Забота же о будущем и прошлом лишь водружает на плечи Атланта ещё большую ношу, нежели вся Земля обетованная. Избавившись от веса прошлого и настоящего, человек сумеет, наконец, выйти за циркуль Уризена. Меж тем Винсент обладает всем необходимым для Сверхчеловека. АДАМ дал ему власть над стихиями и своим телом, нахождение в 4 измерении совершенную власть над материей, пространством и временем, а не дюжий ум – власть над мыслью, опыт и способность анализировать и предугадывать, решать судьбы целых миров. В эгоизме и заключалось ядро философии – что Рэнд, что Ницше, что Макса Штирнера. По правде говоря, философия Ницше имела колоссальное влияние на Рэнд и служила остовом для её раздутого объективизма. Взять хоть любую цитату Ницше держа в мысли Рэнд, и уже невольно выйдет гимн объективизма. Там было место и мизантропии, и критике кантовской морали, масс, социализма, религии и тому прочему. Но Ницше был против разума, возлагая надежды на метафизическую волю Шопенгауэра. Рэнд же наоборот была апологетом Аристотеля и Джона Локка, ставивших на место воли разум и логику. Ницше смеялся над проектом просвещения, что не мешало критиковать религию и любить Вольтера. В вопросе познания мира я склонен опираться на эмпиризм, нежели на чистый рационализм. Чистый разум – лишь средство, но никак не цель. Многие считают религиозное чувство иррациональным, однако вопрос тут заведомо поставлен неправильно. Религиозное чувство по отношению к чему? Ведь долгий путь становления монотеистических религий указывает на процесс рационализации и систематизации знания. От частного, то есть от пантеизма, а затем генотеизма, мы переходим к общему, монотеизму. Так и зарождаются догматы и религиозный фундаментализм. Чем больше своеобразных культов, тем выше уровень толерантности. Именно с приходом монотеизма основной причиной конфликтов становится религия. Мусульмане и христиане, шииты и сунниты, католики и протестанты, православные и католики. Согласитесь, количество конфликтов на почве религии в античном мире было критически мало. Если и воевали за что-то, то за женщин, территории, богатство, но никак не за абстрактных богов, при том, что у каждого был свой. Я скажу даже больше, Спарта воевала с Афинами, при том, что они имели общую культуру и пантеон богов. Именно поэтому Ницше и критиковал Просвещение. Критиковал за то, что, пытаясь рационально оправдать мораль и религию, оно только увеличило влияние идеологий, поставив их на место религии. Фридрих Ницше стремился к равновесию между разумом и волей, чувствами и эмоциями. Во всяком случае – что Рэнд, что Ницше, что Штирнер критиковали восприятие мир через ценности, мораль и идеологии. Человек должен отринуть это всё. Напомню, для нацистов геноцид евреев был оправдан европейской моралью. Как Рэнд чересчур полагается на свой обожествленный чистый разум, так и Ницше со Штирнером слепо бегут за волей и иррациональностью, толком не понимая, что это за метафизическое нечто, перегибая палку. В этом бою и заключается борьба внутренняя, главного героя игры. Весь этот путь, внутри героя бьётся две стороны – «Я» и «Оно». «Я» ‒ совесть, разум, мышление. «Оно» ‒ это инстинкт – совокупность желаний, страстей и амбиций. В мифологическом контексте «Я» представлено древнегреческим богом Аполлоном, а «Оно» ‒ Дионисом. В мифологии эти два архетипа всегда противостояли друг другу. Они оба по-своему хороши, и по-своему скверны. Аполлон мудрый, разумный и благородный, но он закостенел в своих идеях и боится риска. Дионис же хитрый, азартный и жизнерадостный, но он мрачный, тёмный, дикий и покровительство виноделию может, как подарить человеку счастье, так и обрушить на него невзгоды. К тому же Дионис имеет завидную репутацию у женщин. В своём «Рождении трагедии из духа музыки» Фридрих Ницше через изгнание Аполлоном Диониса показывает падение европейской культуры под пятой концепции «чистого разума». Заполонив всё, разум сам стал канонизироваться как некий святой, он стал новой верой и новой догмой. Начали появляться идеологии. Разум из-за своей абсолютности сам стал тождественен чувству, эмоции и религии. Идеология и есть новая религия. Расцвет всяких идеологий пришелся на 20 век – нацизм, фашизм, империализм, коммунизм, социализм и так далее. Тем самым абсолютное всевластие разума, превратило его в религию, с которой он был призван бороться. По мнению автора «Рождение трагедии из духа музыки» греческая культура была союзом разума и чувства, аполлонического и дионисийского начал. С рождением «Римского права» в Римской Империи начался процесс перевеса апологической культуры. То же самое произошло с Восторгом – большим наследником Эллинистической культуры, нежели современная Греция. Разум окончательно взял верх над Восторгом, что привело к его гибели. Теперь город на дне Атлантического океана напоминает развалины древнего Парфенона. Я отобразил эту борьбу в сцене предварительных ласк двух Элизабет в уме Винсента. Молодая, светлая и невинная Элизабет – это воплощение разумной апологической культуры, роковая, распутная и властная Элизабет – символ дионисийской культуры – тёмной, но такой привлекательной. Винсент на протяжении всей истории стремится к равновесию этих двух начал. В сцене с двумя Элизабет показано как «Оно» поглощают «Я», как иррациональное поедает рациональное. То есть главный герой на протяжении сюжета следует аполлоническому выражению «Познай самого себя». Винсент желает узнать о своём прошлом, а Лео не светится от инициативы перед перспективой углубления в свои корни. Идея и личный интерес должны соединится и упрочить свой союз. Раздвоенность души Винсента подчёркнута и строением Колумбии. Внизу находятся Трущобы, в которых роятся проститутки, воры, нищие, пьяницы, наркоторговцы и революционеры. Вверху – Эмпория, Парк Культуры, Острова Отца Джефферсона и прочее, где живут богачи, интеллигенция, духовенство, чиновники и пуританские семьянины. Так и Винсент, разрываясь на два мира, чувствует свою раздвоенность. В «белых» районах Колумбии он надевает маску прилежного гражданина и праведника, а в трущобах сдерживает отвращение к беднякам и сброду через силу, удовлетворяя свои животные потребности. Ему не подходят как консервативные высокие нравы, так и грязь и нищета трущоб. Потому Винсенту и Лео так нравится Восторг, там они чувствуют себя одним целым. Восторг что-то родное, что-то одновременно и по животному дикое, и в то же время высококультурное, образованное, разумное. Аполлоническая и дионисийская природа человека вступают в противостояние. В ходе всего сюжета Винсент и пытается найти баланс между Аполлоном и Дионисом. Его бросает из одной крайности в другую. Когда Пророки разных летающих городов говорят из радио, что-то на подобии: «Приглушите инстинкт, низведите его» ‒ они говорят: «Станьте серой массой, убейте свои мечты и амбиции, служите мне верно и покорно». Если Пророки прославляют «Я», дабы убить «Оно», то Леди Глас прославляет «Оно», чтобы убить «Я». Власть Пророка имеет аполлоническое начало, а движение повстанцев имеет – дионисийское. И в это же время Лео отрицает что «Я», что «Оно» ‒ и Аполлона, и Диониса. Лео – нигилист, он не имеет «воли к жизни» или «воли к мощи». Лео живёт ради удовольствия, не развиваясь и не делая попыток изменить свою с Винсентом жизнь к лучшему. И только когда Винсент убивает Лео, Фицрой и Пророка, а Лютесы крестят его – сверхчеловек сбрасывает оболочку и перерождается. «Я» и «Оно» становятся одним целым, сливаются воедино, работают сообща. Аполлон и Дионис заключают священный союз. Сверхчеловек отождествление – инстинкта, честолюбия, разума, амбиций и иных качеств, позволяющих сверхчеловеку быть сверхчеловеком. Однако есть одно «но». Моё произведение пересматривает концепт Сверхчеловека. Был Сверхчеловек один, но что, если их двое? И один из этих двух уже появился в прошлой части. Это Элизабет – первый Сверхчеловек. Я взял концепт, озвученный Винсентом Густаву, про Адама и Еву, и видоизменил его. Из этого проистекает что Винсент и Элизабет – Адам и Ева. С чего человеческий род начался тем он и заканчивается. Конец есть только начало чего-то нового. Хотя точнее было бы сказать, что Винсент и Элизабет – это Адам и Ева наоборот – Люцифер и Лилит. Этих Адама и Еву и изгоняют из Эдема (летающий город). Восторг, как оплот языческой веры, является Адом, на что намекает расположение городов. Но, во всяком случае, появлялись эти Атланты не по щелчку пальца. Ведь проследив путь Элизабет в прошлой части – выходит, что Лютесы намеренно воспитывали из неё богиню – сверхчеловека. Они вынуждали её быть жестокой, чтобы она могла принимать сложные решения и иметь за спиной необходимый для этих решений горький опыт. Они выращивали сверхчеловека готового вершить судьбы вселенных. Только таким образом они смогли бы уничтожить Комстока. Однако всё безуспешно, а Элизабет принесла лишь ущерб и страдания. И тут в дело вступает художественный дуализм. Добро и зло, день и ночь, мужчина и женщина, солнце и луна – всё это дуализм. Дуализмом насквозь пропитана вся игра. Салтонстейл – Фицрой, Винсент – Элизабет, Винсент – Лео, Райан – Фонтейн, Райан – Лэмб, Летающий город – Восторг. И чтобы уравновесить новоиспеченную Лилит, они находят ей Люцифера. Видите сходства с нарративом. Винсент – Падший Ангел, Люцифер, Самаэль, Воланд и Мефистофель. Элизабет же зовется Заблудшей Овцой, поскольку по легенде, Лилит была создана богом для Адама, но ушла к Люциферу. И уже потом из ребра Адама господь создал Еву. Винсент и Элизабет – Люцифер и Лилит. Это всё метафора на главного героя шедеврального произведению Джона Мильтона «Потерянный рай» ‒ апогей идеи о свержение авторитета, убийстве Бога. Как и идеальная супружеская пара, Лилит и Люцифер уравновешивают друг друга и становятся одним целым – андрогинном-сверхчеловеком. Белое и чёрное – Инь и Янь. Утопия – это и ужасное (мужчина), и прекрасное (женщина) одновременно. А теперь мы подходим к кульминации моей идеи о сверхчеловеке. Хоть и Лютесы и пытались вывести новую породу человека, но они создавали не сверхчеловека, а сверхсущество. Из-за иносказательности и возможности разных трактовок, концепция Ницше о «сверхчеловеке» в не тех умах опасна. Автор «Так говорил Заратустра» из-за своего изысканного художественного стиля может запутать и повергнуть читателя в замешательство. Также как Гитлер переиначил Ницше, сделав из его философии идеологию масс, так и Лютесы понимают сверхчеловека как нового бога, сверхсущество. Для них сверхчеловек – это Юлий Цезарь с сердцем Иисуса Христа. Лютесы жаждут создать «богочеловека», а не человекобога. Тут, стало быть, не человек съедает бога, а бог съедает человека. Это тот, кто может властвовать над миром, над вселенными. Они воспринимают сверхчеловека с позиции биологии, как некого бога. Властителя, принимающего власть как долг, ношу, ответственность. Новую ступень эволюции, которая сможет создать утопию в мультивселенной. Тот же Ницше сначала утверждал, что сверхчеловек – это новый биологический вид – homo supersapiens, но в будущих своих работах он говорит о сверхчеловеке как об homo sapiens perfect. Человек – предел эволюции, дальше него ничего нет. Преображение в сверхчеловека возможно лишь внутреннее. Тем самым Лютесы превращают идею о сверхчеловеке в идеологию, веру. Воспринимая сверхчеловека как бога, властителя, короля – Лютесы уподобляются Лэмб, хотевшей сделать Элеонору богом, сверхсуществом, богочеловеком, новым Христом. Они понимают сверхчеловека не как выдающуюся личность – учёного, промышленника, художника, философа, ‒ а как бога, лишённого недостатков. Словами о доселе не существовавшем сверхчеловеке Ницше вводит в заблуждение своих читателей, делая их сектантами культа Сверхчеловека. Хороший пример превратного понимания философии этого усатого немецкого философа – глава в «Так говорил Заратустра», где автор пишет о желтых и чёрных проповедниках смерти. Скудоумные шовинисты сразу же углядели в этом расизм и проявление нетерпимости к чернокожим и азиатам, хотя в действительности автор имел в виду христиан в чёрных рясах и буддистских монахов в кашаях. Тут же образуется проблема познания у Лютесов. Они считают, что, дав сверхчеловеку, власть над всем и вся он сумеет познать за них мультиивселенную и устроить её идеальной. Они опираются на утверждение Платона о том, что мир можно полностью познать, исключительно увидев его полностью, выйдя за его грани. Мир как целое. Так они централизируют власть в руках одного человека. И, в конце концов, они жаждут настоящей утопии, что неверно. Они хотят лишить людей их же недостатков. Устроить рай в мультивселенной. Избавить людей от страданий. Лютесы обманывают игрока, всю игру выставляя себя за его союзников, хотя они тождественны Пророку, Фицрой и Лэмб. Вот так искажая изначально правильную идею, они превращаются в ещё одних антагонистов игры. В том и заключалась трагедия Восторга. Это и доказывает первая часть серии. Эндрю Райан был прав. Райан тоже был сверхчеловеком, без плазмидов, без четвёртого измерения, но с блестящим разумом и верой в свои идеи. Он построил нечто невероятное – он построил чудо. А чудо в нашем мире обречено. Где Атланты – там и паразиты. Восторг не был утопией в привычном понимании этого слова. Утопией его сделали такие как Фонтейн и Лэмб, а точнее – их влияние. Если у Райана была вера, то у Фонтейна её не было. Фонтейн – нигилист, как и Лео. Когда человек теряет веру (речь не о религии), то он перестаёт существовать. Не оступился бы Райан в тот самый момент, кода он предстал перед выбором – присвоить Фонтейн Футуристикс себе, либо выставить его на аукцион или продать по частям – возможно, всё обернулось бы иначе. И, к сожалению, он выбрал первое. Исходя из того самого выражения Фридриха Ницше: «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя» ‒ Райан стал тем самым чудовищем, с которым сражался. Единственное чудовище Восторга – не Райан, не Коэн, не Ян Сушонг и не Др. Штайнман – это Фрэнк Фонтейн. Райан стал тираном, перешагнул свои идеалы. Чистый разум сделал из Райана тирана, исповедующего идеологию. Объективизм стал догмой. Вера Райана превратилась в фанатизм. Он возомнил себя правителем города, возомнил себя богом, царём. Он стал действовать необдуманно. Тем самым предал свои идеи. Вы спросите, как можно предать свои идеалы и в то же время стать фанатиком, рабом идей? У Фёдора Михайловича Достоевского в романе «Братья Карамазовы» есть эпизод, где один из братьев, Иван Карамазов, рассказывает сочиненную им притчу о «Великом Инквизиторе» брату Алексею. Хоть и цель притчи была строго идеологическая – разоблачить католицизм и выставить его в менее приятном свете на фоне православия Российской Империи – однако сама по себе идея произведения крайне интересна. Мир «Великого Инквизитора» ‒ это мир, где религия слилась с государством, и настал католический рай. Инквизиция безостановочно убивает, пытает и искореняет иноверцев в ожидании второго пришествия. Царствует в этом мире Великий Инквизитор, тираня граждан своего государства. И в какой-то момент на Землю является Иисус. Но Великий Инквизитор не рад его пришествию. Иисус видит, что под ликом главного пастыря мира смертных скрывается сам Дьявол. Инквизитор говорит Иисусу, что он зря пришёл, они и без него могут обойтись, Бог и его сын больше не нужны верующим. Мир Великого Инквизитора – это мир христианства без бога. Христианам не нужны их пророки и боги, но они в то же время остаются самыми преданными и фанатичными адептами своей веры. Они всем сердцем ждут второго пришествия, но, когда оно наступает, они открещиваются от него. Так и Райан как Великий Инквизитор. Ему больше не нужна свобода, ради которой строился Восторг, но он по инерции становится фанатиком без идола, верующим без Бога. Его вера становится самоцелью – верить, чтобы верить. И не важно какие методы можно применить ради сохранения своей веры, даже те, которые перечат самой вере. Роль Фонтейна в сей истории ещё забавнее, в смысле, что он как бы Иисус Христос. Да, мать его, вы не ослышались. Великий Инквизитор настолько исказил свою веру, что теперь привлекательный простой парень Атлас, говоря его же словами, больше по-настоящему верит в своё дело, чем он сам. Атлас говорит словами Райана, он излагает, по сути, те же идеологемы, он перехватил эстафету идеологии. А как мы знаем по гегелевской диалектике, бутон всегда стремится уничтожить стебель. Тут Левин мастерски обличает борцов с правящим режимом, которые борются с ним только для того, чтобы установить свои порядки, на своих условиях. История Атласа отсылает, в моём понимании, ещё к истории пришествия Антихриста на землю. Он казался славным малым, красивым, смелым. Мужественным, вдохновляющим, хорошо говорящим мессией, кой готов был повести людей за собой, но его уста оказались полны лжи, а облик – змеиной кожей. Люди ошибались в нём. Мир перевернулся в Восторге вверх дном, добро стало злом, а зло – добром. Лживые пастыри правят бал, при этом ещё и они говорят, что все остальные тоже лживы. История Райана пересекается с историей Винсента в том, что они оба в какой-то момент оказываются перед выбором. Лео – это Фонтейн не имеющий веры, Винсент – это Райан имеющий веру, но сомневающийся в том, как ему поступить. Однако один изменяет своим идеалам, а второй понимает, что попытка создать утопию, познать мультивселенную, стать богом – уподобит его чудовищам, с которыми он сражался – Лютесам, Фицрой, Лео, Пророку. Сверхчеловек не может быть сам собой, если он подчиняется кому-то или чему-то – Лютесам, всеобщему благу, утопии. Он становится рабом, как бы он велик не был. Винсент понимает, что он сам и Элизабет более важны для него, нежели остальной мир и люди его населяющие. Человечество – это фикция. И тут Винсент делает правильный выбор и поэтому он становится настоящим сверхчеловеком – Атлантом. Он выходит из битвы победителем. Он отказывается от статуса сверхсущества, богочеловека, Христа, мученика, несущего власть от бога подобно своего креста на Голгофу. Это и обнадёживает в финале.

Вечное возвращение

Вот мы и подобрались к завершающему лейтмотиву произведения. Он окутан ароматом фатализма и чувством трансцендентного. Корни эта тема берёт из прошлой части серии, главной темой, которой был разорванный цикл. «Will the Circle be unbroken». Казалось бы, концовка BioShock Infinite разорвала порочный круг истории, исправив всё. Но DLC дало намёк на обратное. В новой же части, мы видим, что Колумбия цела и невредима. Она как была, так и есть. Прошлое неустанно как река течёт в одном направлении. Оно разделается на притоки, но в конечном итоге все равно впадает в огромный океан. Камень, брошенный в реку, был обойдён водой. Так течёт наша история. У Фридриха Ницше в произведениях порой встречается такое понятие как «Вечное возвращение». Оно подразумевает повторение одного и того же события в будущем неизменно наслаивая событие на событие, создавая историографию человечества. Всё отмирает и перерождается в другой форме. Это круговорот жизни в природе – это сама жизнь. Но идеи вечны. Они возвращаются из раза в раз к разным людям в разные эпохи. В случае философии Ницше «Вечное возвращение» заменяет собой мораль. «Вечное возвращение» не подразумевает под собой детерминизма и судьбы. События повторяются в плане идей, они отличаются от предшествовавших, дубликатом которых они являются. Повторяется идея, содержащаяся в материи, но не сама материя. Помимо этого, происходит наслоение событий поверх дубликата. Новые становятся следствием выбора, сделанного человеком, имеющим достаточно воли для этого. Но в будущем и эти события будут повторяться вместе с предыдущими. Поэтому важно не совершать того, о чём ты пожалеешь. Того что будет повторяться циклично. Был бы я глупцом, я бы всецело отдался этой метафизической, трансцендентной глупости сумасшедшего немецкого философа. Но я не таков. Более того, в этой концепции есть зерно правды. Я излагаю «Вечное возвращение» на свой лад, так оно не противоречит физике и остальным наукам. Нужен рационализм, чтобы уравновесить тягу Ницше к трансцендентному. Как и со сверхчеловеком необходимо преодолевать этот аллегорический стиль философа. «Вечное возвращение» ‒ переведя на более рациональный язык – теория историографии человечества. Вы, наверное, часто слышали о спиралевидности нашей истории, предложенной диалектиком Гегелем и вытекающей из правила «отрицания отрицания» (отрицание × отрицание = (синтез) что-то новое). Так наша история приобретает вид ракушки аммонита. Но я иначе вижу это. Гегель и младогегельянец Маркс яро отстаивали свою историографическую спираль, говоря о том, что в процессе исторических диалектических событий прогресс человечества движется. То бишь классовая борьба элемент диалектики. По мнению Маркса, конец спирали придет, когда наступит эпоху коммунизма. И тут мы можем уяснить для себя, что концепция спиралевидного развития общества прогрессистская. Целью является прогресс. Маркс и прогрессисты стремится к уничтожению истории в привычном понимании. Цикл превращается в бесконечность. Поэтому марксизм и утопичен. И не только он. Утопия является окончанием истории. В противовес прогрессистской теории стоит «Вечное возвращение». Оно использует те же образы и символы, но подаёт их иначе. В «вечном возвращении» история не имеет направления и вектора. Она есть, и она повторяется. «Несмотря на то, что история и делает вид, будто она всякий раз повествует нечто другое: на самом деле история – это калейдоскоп, который при каждом повороте даёт новую конфигурацию, хотя, в сущности, перед глазами у нас всегда проходит одно и то же» – Артур Шопенгауэр. Каждая спираль больше не из-за абстрактного прогресса человечества, а из-за решений, принятых людьми, декоративных искажений. Так – если произойдёт ядерная война и на пустошах воцарится хаос, история не прекратит своего существования. История вернётся в своё начало, войдёт в своё русло. Это ещё один веток в истории никак не связанный с прогрессом, производительными мощностями и прочим гегельянским вздором. Гегель просто жонглирует терминами и понятиями, не имеющими содержательной части. Он отделяет идею от предмета и лепит из неё непонятно что. С «Вечным возвращением» нам подвластно настоящее, но не прошлое. Каждое мгновение становится ценно из-за его повторения. Мы учимся ценить нашу жизнь и каждое её мгновение, каждое решение, принятое нами. В этом состоит магия кино и видеоигр, в частности. Фенакистископ, зоотроп, тауматропы – вот та сила мнимого движения, единства в движении. Она пронизывает явления незримой тонкой нитью судьбы, связывая их меж собой. Итак, выходит, что главные злодеи игры – Леди Глас, Пророк, Лэмб и Лютесы – утописты. Они пытаются остановить поезд истории. Они жаждут бессмертия. Они строят плотины и дамбы на пути бурной реки под названием «Жизнь». Они стремятся сделать всех счастливыми. Как писал Достоевский в «Записки из подполья»: «Утопить в счастье, дать ему (человеку) такое экономическое изобилие, что он только об окончании мировой истории и говорил». Прекратить течение истории. Остановить цикл, перерождение в жизни и смерти, «вечное возвращение». Поначалу и сам Винсент оказывается против «Вечного возвращения» и цикла. Это связано с ницшеанским «Верблюдом, Львом и Ребёнком». Три этапа в развитии личности. Подобные этапы жизни человека предлагал и Макс Штирнер – Ребёнок, Юноша, Мужчина. Верблюд – это тот же ребёнок, который набирается опыта, познаёт мир и его голову не осаждают мысли и идеи. Винсент находится в этом состоянии первые три акта. Следом идёт лев, который юноша. Юношу начинают беспокоить идеи, мысли и сама сущность мира. Он начинает размышлять и как лев проявляет агрессию к окружению. Он даже становится в каком-то смысле нигилистом. Он всё подвергает сомнению и хочет бороться, как лев. Он действует необдуманно и ветрено. Тут, как вы помните, Винсент объявляет войну «Вечному возвращению» и циклу. Он рвётся в бой с ним. Не зря в «Так говорил Заратустра», сверхчеловек боится этого самого «Вечного возвращения». Он будто бы опасается его. Последним этапом становится ребёнок, который, на удивление, у Штирнера значится мужчиной. Мужчина смиряется с «Вечным возвращением». Он признаёт величие цикла, он осознаёт свою неспособность противостоять ему и понимает, что «Вечное возращение» облагораживает его. Борьба с «Вечным возвращением» ‒ это и есть существование. Мужчина оказывается Атлантом. Он держит на своих плечах нашу планету. Он мучается, но со страданием на лице продолжает выполнять свою задачу. Если он избавится от своей ноши, всё кончено – мировой коллапс. Он как Сизиф вынужден выполнять свою работу, но при этом он улыбается. Самое характерное то, что Элизабет тоже прошла все эти три этапа. Это отображено в её наряде в прошлой части. В этой игре она не главный герой. Но именно она прошла уже этот путь и понимает, что Винсенту предстоит. Она направляет его, не даёт допустить её ошибок. Она оказывается в разы мудрее главного героя, хотя казалось бы… Впрочем, в метафизике Ницше «Вечное возращение» разделялось на два этапа – эпоху декаданса и эпоху равновесия. Эпоха декаданса как раз и показана в игре. Засилье идеологий, утопизма и ложных авторитетов. Летающий город – воплощение эпохи декаданса, эпохи масс. Человек не свободен в нём, он обманывает себя. Восторг стал местом для той ностальгирующей интеллигенции и «сверхлюдей» находящейся под гнётом нового порядка на поверхности. Они прячутся в этой Атлантиде от железной пяты идеологий, раздирающих поверхность. Это те люди, у которых 20 век, век масс, отобрал всё чем они жили. «Грядущему столетию предстоит испытать по местам основательные «колики», и Парижская коммуна, находящая себе апологетов и защитников даже в Германии, окажется, пожалуй, только лёгким «несварением желудка» по сравнению с тем, что предстоит» ‒ «Воля к Власти» Фридрих Ницше. Этот чокнутый на всю голову усатый философ знал всё это, он говорил нам, но мы не послушали, мы не поверили ему. А ведь он был прав. Это относится не только к коммунизму, и не только к 20 веку. Восторг стал последним очагом светлой культуры, эллинистических ценностей, который пал. Участь города на дне морском, который в парадигме жителей поверхности всегда будет оставаться адом, поистине печальна. 20 век не пощадил и его. Восторг стал братской могилой для миллионов светлых умов. Нигилизм погубил эту Атлантиду. Падение Восторга было неизбежно. Город не мог прожить в таком мире. Эпоха декаданса убила новый Вавилон, Пандемониум на дне океана. Он сиял ярче Лас-Вегаса, он был живее Нью-Йорка, он был обогащён культурой больше чем Рим и наполнен романтикой больше чем Париж. Но 20 век, люди 20 века – их мышление и ценности убили мечту, воплощённую в стали, меди и бронзе. 20 век – убийца мечтателей. Падение Восторга сравнимо с падением Рима. То, что погубило Рим, погубило и Восторг. Город отмирал изнутри. Как Рим стал Империей, так и Восторг обратился в тиранию и отрицание всех идей, на которых он строился. Падение Восторга – это символ 20 века, века тираний и революций, века утопий и масс – всего того, что нашло своё воплощение в летающих городах. Колумбия, Небоград, Британия – миры готовые с широкой ноги войти в новый век. Нигилизм, мягкость и пренебрежение к своей личности и индивидуальности – эти черты 20 века открыли врата перед коммунизмом, фашизмом, нацизмом, анархизмом и империализмом. Сам Винсент был охвачен этим утопизмом в конце игры. Он верил в сказки Лютесов, он был охвачен своим величием. Увидев всю грязь и ужасы 20 века, он жаждал исправить мир, изменить его. Он возомнил себя богом как любой другой диктатор. Если бы не Элизабет – родилась бы утопия, история нашла свой конец, настал верховный суд божий, свершилось второе пришествие. Элизабет остановила Винсента. В конце истории из уст Винсента исходят слова о: «преступлении против человечества» ‒ на что Элизабет отвечает, что «человечество – фикция». Выходит, что Элизабет оправдала весь 20 век. Она оправдала геноциды, голодомор, войны, болезни – проще говоря, она оправдала преступление против человечества. Эта прекрасная юная девушка с кристально чистыми голубыми глазами несколькими словами обрекла мир на муки. Она не дала возможности сбыться утопии. Она отказалась жертвовать собой. Она пожертвовала общим благом, ради собственного блага. Этот ангел познал «Вечное возрождение», она больше не сражается против цикла, она не хочет его разрывать. Элизабет приняла правила игры «Вечного возращения», приняла мир таким, каким он есть – со всеми его болезнями, смертями и несчастьями. И только познав течение реки, её спираль, Винсент становится настоящим сверхчеловеком, Атлантом. Он кается на коленях перед Элизабет. Это ярчайшая аллюзия на раскаяние Родиона Раскольникова в «Преступление и наказание». Элизабет – Соничка Мармеладова, Винсент – Раскольников. Оба героя были охвачены желанием сотворить утопию, но осознали свою ошибку. Винсент как Понтий Пилат умывает руки. Зло победило – Пророки перерождаются в крещении, голубые мечты на дне океана падают, революции заливают кровью улицы, и кто-то все также безуспешно пытается построить идеальное общество на костях «сверхлюдей». «Хрустальный дворец» – наичистейший символ утопии рушится. Всё что остаётся у Атлантов – это вера и идеалы. Как бы мы не бранили веру за её перерастание в фанатизм, все равно она нам нужна. Мы должны верить в себя, в науку, искусство, любовь, культуру и в конце концов жизнь как таковую. Мы не должны падать нашим высоким духом, но должны стримится к своему собственному идеалу, воплощению своего внутреннего «Эго», лишь в нём находя утешение. И только так Атланты могут дожить до того витка спирали когда Восторг сможет быть реален, когда Дионис и Аполлон вступят в священный союз, когда люди освободятся от свинцовых порядков жизни и станут жить здесь и сейчас ценя каждое мгновение, когда каждый сможет сказать, что 2+2=4, а А = А, когда дух Эллинизма восстанет из пепла, когда утопия станет чем-то ужасным и прекрасным одновременно отринув от «общего блага» и «высшего идеала» мира. И так спираль будет всё расширяться и расширяться и конца ей не будет никогда. Змей будет поедать себя из раза в раз. Как пел Ронни Джеймс Дио: «Life's a never ending wheel». Бесконечный круг жизни, перерождения и возвращения. На такой поэтичной ноте и заканчивается история BioShock. Ведь каждая игра серии, по сути, об одном и том же. А нарратив серии зациклен, при помощи перемещения во времени. В BioShock нет конца и начала. Концовка этой части идёт в разрез прошлой. Цикл не должен быть разорван, цикл – это наша жизнь, это наш мир, чем бы он не полнился и как он ни был бы ужасен. Мир в котором мы живёт не ужасен и он вовсе не прекрасен, он попросту есть и иным быть не может. «Yes, circle will be unbroken – it will be forever!». Концовка игры не даёт точных ответов. Неизвестно – приживётся сверхчеловек в несовершенном мире, создаст новую утопию, либо же просто погибнет в страданиях, на которые обречены в нашем мире Атланты? Игрок остаётся наедине сам с собой и своими размышлениями. Ему решать, о чём история. В этом и суть персонажей моего сценария. Они существуют только в рамках этой истории и этого мира. Они пришли из «неоткуда», и ушли в «некуда».

Второстепенные лейтмотивы

Темы лжи и вины в истории

В отличие от более масштабных тем, поднимаемых в сюжете, которые я описал выше, темам: лжи, вины и искупления – уделено меньше времени и внимания. На замену крылатым выражениям из прошлых частей: «Будь любезен» или «Приведешь девчонку, и мы в расчёте» ‒ в этой части пришло высказывание Винсента в начале игры: «Все мы лжем!» ‒ повторяемое в игре два раза: первый – Винсентом, второй – Фицрой, при смерти. Тема лжи заключается в развитии отношений Винсента и Элизабет, которые игрок наблюдает всю игру. Вопрос состоит в том: можно ли изо лжи создать что-то прекрасное и так ли ложь однобоко плоха. Ложью пользуются все: политики, творцы, прилежные семьянины и даже дети. Ото лжи не скроешься, она крепко укоренилась в нашей повседневной жизни. Нет на планете человека, не совравшего за свою жизнь хоть раз. Как бы то ни было, я не думаю, что, рассказав Элизабет всю правду, Винсент так и добрался бы до конца истории. Элизабет попросту убила бы его на месте. Мы не можем искоренить ложь, посему она – это составляющая нашей жизни, мир попросту станет бесцветен с повсеместной правдой. Да, ложь – это непременно ужасная вещь, но и без неё существование наше станет монохромным. К тому же власть морали над понятием лжи только усугубляет её положение. В христианской морали ложь всегда вредна и порочна, но мораль не объясняет – почему ложь вредна? Ответила бы она в духе «солжёшь раз, на всю жизнь окажешься лжецом». Иначе говоря, мы должны быть откровенны потому, что от этого зависит наша репутация и доверие окружающих людей к нам. В то же время, всегда ли правда является верным выходом. Должен ли поляк сдать штандартенфюреру СС скрывающихся у него дома евреев или нет? Вот вам и ответ, что не всё так однозначно. Темы вины и искупления в моём сценарии выполняют довольно нетривиальную функцию. Как и во множестве произведений, этот лейтмотив подразумевает под собой развитие персонажа. За всю историю Винсент отличился множеством, как плохих поступков, так и хороших. Если изображать карму среднестатистического персонажа игры как кривую, то его карма или идёт вверх или вниз. У Винсента кривая скачет как кардиограмма влюблённого юноши. Однако в конце герой достигает катарсиса, то бишь, очищения от грехов и перерождается. Винсент всю историю наращивал внутри себя вину и ненависть к себе за былые прегрешения, но как мы знаем чувство вины и злоба на самого себя ни к чему не ведёт. Чтобы примириться с собой, надо принять себя таким, каким ты есть. В конце Винсент рвётся всё исправить, искупить грехи, понести свой крест, но Элизабет охлаждает его пыл. Бессмысленно менять своё прошлое. Пора научиться жить здесь и сейчас. От этой проблемы страдает и Элизабет, не принимающая себя по причине убийства близких ей людей, опороченной девичей чести Доктором Петтифогой и виня себя в катастрофе города. Катарсис этих тем достигается в конце, когда оба персонажа принимают себя такими, какими они есть и находят проявления добра в себе, друг в друге. При этом задумайтесь: Элизабет полюбила человека, который убил её отца, ухажёра и мать. Христианству принадлежит авторство понятия «первородный грех». Иллюстрацией этого «первородного греха» является библейская история об Адаме и Еве. Аналогами Адама и Евы в сценарии есть Винсент и Элизабет, которых также изгоняют из Эдема. Ведь если призадуматься, то в ситуации с яблоком жертвами выступают Адам и Ева. Бог одарил их всем – у них было всё, чего бы они ни пожелали – включая «свободу». Но в Эдеме и было одно простое правило – не есть плоды с запретного дерева. Если Адам и Ева не съедят запретный плод, то бог сделает Адама и Еву бессмертными, и они станут приближены богу. Однако он им этого не сказал. И перед ними стал выбор. Если они послушают господа – они не вкусят запретный плод. Но они поступили иначе – подумав, что у них есть свобода и они не обязаны слушать бога. Тем не менее, если бы бог сказал им, что они станут бессмертными, Адам и Ева смекнули, что лучше не есть это яблоко. И в этот же момент они уже согрешили бы ввиду того, что они увидели в этом выгоду, стали эгоистичны, честолюбивы. Вот и получается такой парадокс, что при любом раскладе они согрешат. Бог обманул их – сказав, что у них есть свобода – мнимая свобода. Между прочим, зачем было взращивать запретный плод в Эдеме, ежели Адам и Ева непременно вкусят его. Знаете зачем? Я знаю – чтобы сделать из них должных себе, обременить их «первородным грехом», сделать из них рабов. Вот в чём ошибка христианства. Оно противоречит не то, что науке и здравому смыслу – оно противоречит само себе. И многие идеи в нашем мире, которые будто бы опекают человека, в действительности делают его своим рабом. Именно этого бога представляют собой все паразиты в игровой серии – Фицрой, Пророк и София. Они все говорят о свободе выбора, но в действительности лгут. Им выгодны преступники, они в них нуждаются. Чтобы сделать человека подчиненным себе, необходимо сделать его виновным от рождения, неважно в чём. Попытки исправить свои ошибки, из-за вины, по очевидным причинам бессмысленны. Здесь речь идёт не об убийстве, воровстве и ещё чём-то ужасном. Корить себя за содеянное в прошлом – глупо, только потому что твои поступки в прошлом соответствуют твоему уровню развитию в тот момент жизни. Сейчас ты уже другой человек и тебе благодаря осознанию своей ошибки остаётся только смериться с ней и жить дальше. На ошибках нельзя учиться и нельзя их исправлять, их можно принимать во внимание и не допускать их в будущем. Но по пятам вины следует правосудие. В моём сюжете правосудие выступает в негативном свете, по причине того, что правосудие олицетворяет толпа людей – баранов. К теме преступления и наказания за это самое преступление ведут много символов внутри самой истории. Ангел Правосудия, ящички доноса с лицами Пророка и прошлые прегрешения героев – всё это символы правосудия. Образ благородной Юстиции (Фемиды) заменён на Джорджа Вашингтона, что говорит о том, что это уже не то правосудие, не настоящее правосудие. Оно искажено, Фемида изнасилована. Хоть и герои страдают от своих повинностей, но правосудие не дремлет и пытается насытить своё чрево телами наших героев. По этой причине так называемое правосудие выставлено в сюжете как ор народных масс, иначе говоря «тварей дрожащих». Если говорить начистоту, то в BioShock всегда всё окружение героев было агрессивно настроенным по отношению к ним. Во время прохождения игр серии начинаешь чувствовать себя параноиком, потому что доверие ограничено собой-любимым и спутником, хотя и это не всегда так.

Критика альтруизма и саморитянства

Главным догматом человечества ещё с древних времён была забота о ближнем своём, альтруизм и бескорыстное саморитянство. Но настолько ли такая мораль подлинна. Все антагонисты серии, за исключением Райана, исповедовали подобный тип философии. Забота о семье, забота об обществе, забота о народе. К этому взывали Комсток, Салтонстейл, Фицрой, Лэмб и даже – пусть в лицемерной манере – Фонтейн. Однако делает ли альтруизм услугу человечеству. На мой взгляд – отнюдь. Заботясь о ближнем своём, о народе и о семье своей, то бишь детях, мы создали водородную и ядерную бомбы, химическое оружие и множество иных способов убиения себе подобных. Вы спросите – зачем? Потому что мы пытаемся уберечь, защитить, обеспечить будущее своим отпрыскам. Родительское чувство человека перерастает сначала в фанатизм, а затем в агрессию – потенциальной угрозе в будущем. Этим и пользуются оппортунисты, политики – в общем, «наши пастыри». И, между прочим, я отразил в критике альтруизма и всеобщего блага и ту самую пропаганду бескорыстности и отречения от эгоизма. Все попытки ‒ будь то вариативные либо же сюжетные – Винсента и Элизабет помочь кому-то, оборачиваются недоверием или же крахом. А когда заходит речь о помощи со стороны иных людей, то все прячутся в свои раковины – сродни крабам отшельникам. Случаи с экипажем, мужчиной на краю обрыва, пожаром и всем прочим лишь подкрепляют утверждение о том, что люди неблагодарные скоты и стадо баранов. Они просто нашли, как под маской альтруизма скрыть желанный эгоизм и выгоду. Если общество, Бог, Пастырь ведут себя эгоистично, то почему бы и нам не начать себя вести так. Мы – не «все», у нас есть только мы сами. Для демонстрации корыстолюбивых и отнюдь не альтруистических сторон «общества» и «масс» необходимо лишь вспомнить незавидную историю Ферденанда де Лессепса. Этот человек руководил постройкой Суэцкого канала, чуда из чудес. Поначалу он заимел немало славы и признания, но только он оступился и стал никому не нужен, его выкинули на свалку истории. Вот как Франция отплатила своему герою. Чем вам это не эгоизм. Тем не менее, я критикую лишь альтруизм, направленный на всё человечество и всеобщее благо. Но я никоим образом не критикую альтруизм и заботу о своём ближнем, именно дорогом для тебя человеке. Хотя если подумать, то это вовсе не альтруизм. В целом, в свое общей массе, человечество просто-напросто отвратительно и не заслуживает даже на воздух, которым сею минуту дышит. Мы не сдали экзамен на гуманность. Но ты можешь любить через одного человека весь мир, будь это твои родители, девушка, дети, парень, жена или муж. Любовь прекрасная вещь, но лишь к чему-то одному, посему я призираю филантропов и альтруистов, нагло лгущих о любви к народу, нации и прочему. Они рассказывают про пожертвования и благотворительность, но делают это не искренне, а ради выгоды в виде общественного одобрения и репутации. Хотя кто я такой, чтобы их судить. Аналогия этому всему – несчастная супружеская пара. Их ничего не связывает, они друг друга ненавидят, но они упорно продолжают дарить подарки друг другу на годовщину их свадьбы. Зачем, ведь смысла в этом нет? Подарок обесценивается, каким бы дорогим он бы ни был? Мы дарим подарки своим близким не потому, что это важно для них – это важно для нас. Мы должны получать удовольствие от того, что мы делаем, иначе чувство счастья не будет взаимным. Заботясь о своих близких – мы не действуем в пределах альтруизма – мы действуем в приделах того же эгоизма. Я делаю приятно своим близким потому, что и мне это приятно. Так и с благотворительностью. Вы думаете, все те бизнесмены, кинозвёзды, политики, священники жертвую на благотворительность, потому что им это искренне нравится? Нет, это всё – просто предвыборные компании, премьеры новых фильмов и желание расположить к себе потребителя. Я никогда не мог понять, в чём удовольствие помогать сотням людей – ты ведь не знаешь кто они? Следовательно, как личности, они не значат для тебя ничего. Просто числа людей, которым ты помог. Однако это неплохо помогает повысить свой статус в обществе. Альтруизм = добро. Этому догмату нас учили веками религия, Библия и политики. Но в действительности – альтруизм = жертвоприношение. Почему мы должны делать себе больно, чтобы сделать приятно кому-то другому. Религия приучила нас быть проигравшими, неудачниками и слабаками. Если мы и жертвуем собой ради любимого, то знание того, что ты сделал приятно любимому человеку утоляет боль. Если ты этого не хочешь – значит, это жертвоприношение. Благотворительность не должна быть насильственной. Когда человек избавится от «морали», навязывающей нам альтруизм, он сможет взглянуть на мир объективно и рассуждать сам, самостоятельно. За примерами навязываемого альтруизма ходить далеко не надо – история о «Жертвоприношении Авраама» из Библии. Вот чему нас учит Библия. «Если бы всякий поступок зрелого человека, — добрый или дурной, — был ему предписан, или вынужден, или навязан, что была бы добродетель, как не пустой звук, какой похвалы заслуживало бы нравственное поведение, какой благодарности — умеренность и справедливость?» ‒ Джон Мильтон. Налоги – это кровопийство. В них нет смысла. Пенсия, соц. страхование – всё это бред! Не смешите меня. Пенсию изобрёл не Бисмарк, он всего лишь национализировал частные пенсионные фонды Германии. Так и со страховкой. Сверх того, при централизованном управлении налогами, эти деньги оседают в бездонных карманах чиновников. Выходит, что государство тоже поступает эгоистично. Государственная пенсия – это всего лишь способ для государства зарабатывать. Ну, тогда вы скажите, что налоги нужны для поддержки государственных предприятий и поддержки бизнеса вообще. Да, именно туда ваши налоги пускаются. Строга выражаясь, вы продлеваете жизнь предприятиям, которые должны были уже давно загнуться и помереть. Это та же притча о «бабочке и коконе». Бабочка не окрепнет, если вы будете ей помогать выбраться из кокона. Более того, вы поддерживаете монополии и мегакорпорации, которые как раз налоги не платят, в отличие от вас. Налоги как тромбозы в венах, мешающие проходить свежей крови. Вы выкрикните: «Но ведь без государственного регулирования появляются монополии и рыночные сговоры!!!». И я соглашусь с вами. Но тут дело скорей не в том, что они образуются, а в том, что как долго они продержатся на рынке. Вместе со своим размером на рынке, компания теряет в мобильности и организованности, что не позволяет ей выдавать что-то кардинально новое. Это и случилось с Apple. На рынке действует закон «созидательного разрушения», когда крупные компании и монополии обречены на распад и расчленение более мелкими фирмами. Учите экономику мои юные марксисты и кейнсианцы. Теперь спрашивается, как Фонтейн возымел долговременную монополию на рынке Восторга? Я знаю, что первая часть серии критиковала эгоизм – говоря о том, что альтруизм всегда вознаграждается. Но ведь зная, что в будущем, спасая Маленьких Сестричек, игрок получит больше тоников, АДАМа и плазмидов – он спасал их, а не убивал. Выходит, он извлекал из этого пользу, действовал в своих интересах. Помимо всего вышесказанного, освобождая Маленьких Сестричек, игрок давал им свободу, которую у них забрали, как и у Джека, паразиты. Выходит, что все аргументы за альтруизм сами себя компрометируют. Те же, казалось бы, бескорыстные отношения Маленьких Сестричек и Больших Папочек имеют под собой взаимовыгодный аспект. Папочки не могут жить без АДАМа, а Сестричек необходимо защищать. Видите? Концовка сюжета лишь укрепляет этот тезис, тем что Винсент, отвергнув предложение физиков, становится обыкновенным человеком любя Элизабет и плюнув на страдания миллионов людей – зная, что те миллионы не отплатят ему такой же любовью что Элизабет. Так он и стал Атлантом – выбрал личное счастье взамен общему. По сей причине я и призираю Иисуса. Прожил бы он ещё – понял бы как ошибался в своей жертве ради людей. Человечество – фикция, его невозможно любить.

Детерминизм и Индетерминизм

Вопрос о детерминизме, индетерминизме и «свободе воли» поднимается в серии, ещё начиная с первой части. В этой части я предоставляю свой взгляд на эти концепции. Мои воззрения на проблему детерминизма и индетерминизма созвучны с идеей Фридриха Ницше о «воли к мощи». Зачастую принято относить Ницше к детерминистам, однако этот тезис поверхностен. Он основывается на том, что понятие «воли» Ницше позаимствовал у Артура Шопенгауэра. Но заимствуя «волю», Ницше заимствовал саму концепцию, а не взгляд на неё. Иначе говоря, «воля» Ницше имеет лишь косвенное отношение к «воле» Шопенгауэра. «Воля» ‒ это стремление человека к чему-то, его жажда, и страсть. В своём позднем труде, «По ту сторону добра и зла», Ницше отвергает понятия свободы и несвободы, ставя на их место «волю к мощи». «Воля к мощи» ‒ подразумевает под собой рост человека над собой, развитие и накопление силы. Исходя из этого, человек получает свободу, только с ростом самого себя в себе. Проще говоря – свободу необходимо отвоевать, она не может принадлежать тебе по праву рождения и не может выдаваться кем-то (Богом, Пророком, политиком и прочими). Свобода, данная свыше – это санкционированная свобода. Свобода, взятая в аренду. Чтобы получить свободу необходимо бороться за неё. Иначе говоря – из состояния несвободы (детерминизма), при котором жизнь человека не принадлежит ему самому, вместе с ростом человек приобретает состояние свободы (индетерминизма). Необходимо подчеркнуть, что «свобода» или «воля» в русском и немецком языке имеют разные смысловые окраски. В немецком языке свобода означает «свободу для чего-то», а в русском – «свободу от чего-либо». Ницше писал на немецком, потому свобода приобретает значение ‒ «свободы для чего-то». Это утверждение было хорошо продемонстрировано в первой части серии, где Джек вначале был подвластен Атласу (Фонтейну), но, когда Райан открыл ему правду – Джек освободился. Человек сначала должен быть несвободен, чтобы полюбить свободу и ценить её. В нашей жизни это хорошо иллюстрирует этап отрочества – сначала человек был подвластен своим родителям, состоял в их собственности. В отрочестве он приобретает свои убеждения и пробует на вкус свободу. И достигая совершеннолетия, он выпускается в жизнь, наконец, свободным. Снова же вспомните Верблюда, Льва и Ребёнка. Кто же этот процесс не прошёл, остаётся несформированным. В первой части BioShock, когда Джек находится под контролем Атласа – он находится в детстве. Когда же Тененбаум освобождает его от оков «генетического поводка», Джек находится на этапе отрочества. И поборов Фонтейна в смертельной схватке, Джек освобождается, и отныне действует самостоятельно – становится сформированной личностью. Аналогичный путь преодолевает и Винсент в моём сюжете. Вначале он работает на Охранную службу Финка и Пророка. Все его действия обусловлены тем – деталью, какого механизма он является. В начале истории он представляет собой образ цепного пса тоталитарного режима, он не возникает, он не выказывает своей точки зрения, он беспрекословно выполняет волю правящей верхушки. Он отождествляется с работниками ФБР в США 50-х, КГБ в СССР 30-50-х и солдатами СС в Третьем Рейхе. Безмолвная машина для убийства, не имеющая свободы и собственного сознания. Он не имеет свободного ума. Но в тоже время он набирается ненависти к режиму, пока работает на него. Лео, как истинный нигилист, не видит смысла в борьбе против режима Пророка. Поэтому сначала он упрекает Винсента в том, что тот не убил Элизабет. Он боится за своё положение. Архетип героя, восстающего против своих работодателей, прослеживается во многих литературных антиутопических произведениях – например, «451 градус по Фаренгейту», «1984» и «Мы». Тем самым он обретает индивидуальность, начинает действовать, меняться. Смилостивившись над Элизабет, Винсент делает первый шаг на пути к личной свободе. Дальнейший сюжет – борьба Винсента за свою личную свободу, вместе с тем и счастье. В конце Винсент освобождается из-под влияния Лютесов, получая не мнимую свободу, а истинную. Послушавшись Лютесов, Винсент все равно остался бы несвободным. К тому же, попытавшись создать утопию и зазнавшись, он приблизился бы к Богу – Пророку. А как мы знаем: там, где увидишь бога, там его и убей. Эта ситуация возвращает нас к первой части, где Райан дал убить себя, даже зная кодовые слова «Будь любезен». Воспользовался бы Райан кодовыми словами в своих целях, он бы так и оставил Джека в неведении и рабском положении. Убив себя, Райан открыл глаза Джеку и попытался реабилитироваться после измены своим идеалам. Осознав свои ошибки, Райан убивает себя, выполняя волю Атласа, не желая продолжать падение своих идеалов. Этим действием Эндрю Райан передаёт эстафету своему сыну, Джеку, – чтобы тот закончил его дело, победил Фонтейна. В сухом остатке, детерминизма не существует в природе. Квантовая физика давно уже доказала, что все наши действия спонтанны и иррациональны. Нет никакого «Платоновского числа». Если бы мы имели чётко выстроенную причинность, то не было бы мултивселенной как таковой. Мир – это не математическая задачка, которую необходимо немедленно решить. При этом всём, проблема детерминистской «неотвратимости судьбы» также проявляется в моём сценарии. Невозможность героев победить зло, Пророка, говорит о том, что человек не властен над судьбой и жизнью другого человека. Как бы герои не пытались уничтожить Пророка и его город, константы остаются незыблемы. Всегда будет город, всегда будет маяк и всегда будет человек. «Вечное возращение» неумолимо. Начинать менять что-то возможно лишь с себя. Начни с себя, и за тобой пойдёт весь мир.

Свобода

Среди прочего, в сюжете уделяется достаточно внимания критике демократии как искусственному заменителю истинной свободы человека. Любая демократическая система зависит от государства, а государство наполняет демократию множеством изъянов. Да, я настолько наглый и невежественный, что готов посягнуть на саму святыню США. Не поймите меня превратно, я либерал и свободолюбец, я всеми руками за свободу, но не в таком виде. С древнегреческого «δῆμος» переводится не как народа, а как толпа, масса – вот правильный перевод. Я всеми руками за либеральные ценности – за свободу слова, слободу мысли и её выражения, но сама демократия чаще всего рубит сама себе голову. Народ не хочет быть свободным. Демократия и свобода – это чуть-чуть разные вещи, как вера и религия. Демократические системы во многих странах имеют непоправимые огрехи. Например, в США, избирательная система несовершенна по причине того, что свой голос за кандидата отдают не люди, а штаты, чем удачно пользуются политики посей день. Учитывается количество штатов, проголосовавших за кандидата, а не количество людей, проголосовавших за него. Тем самым чтобы победить на выборах, необходимо кандидату нанести визит в самые маленькие по количеству населения штаты, а не те в которых больше людей. Всему причиной размеры страны и её сложное административное устройство. А американцы ещё удивляются, почему у них в президенты баллотируются Клинтон и Трамп. Но на этом проблемы не заканчиваются. Добавьте ко всему прочему проблему «относительного большинства». Когда на выборах, с множеством партий, побеждает какая-то одна партия и кандидат от неё, то он получает всё. Если, например, партий 8 и голоса распределены относительно ровно, то выходит, что на выборах выигрывает человек, имеющий ненамного больше процентов голосов, чем у остальных кандидатов. Допустим, выигрывает кандидат с 20% голосов от 100%, но что делать оставшимся 80%? Этим методом, кстати, в своё время воспользовался Бенито Муссолини. А при попытке устранения проблемы «относительного большинства» многопартийная система неизбежно и неумолимо сводится к двухпартийной системе. Это вы можете пронаблюдать на примере Великобритании – ну и США естественно. Демократия полагается на большинство, на массы. А массы умеют ошибаться, что неотвратимо приводит к остракизму меньшинства. Человек как суверенный индивид под давлением большинства изменяет своей природе и воззрениям. Сами вспомните эксперименты про механизмы манипуляции коллективным мнением людей. Убедить отдельно взятого человека, находящегося в коллективе, что Мать Тереза больший враг человечества, нежели сам Адольф Гитлер – это как раз плюнуть! Но именно в моём сценарии демократия критикуется по иной причине – более древней и фундаментальной. Проблемы демократии ещё во времена Древней Греции изложил и подкрепил доводами Сократ. По его мнению, демократия должна быть «интеллектуальной», а не по «праву рождения». Избиратели могут быть попросту глупы. Да массы, оказывается, умеют ошибаться. К выборам должны допускаться только люди мыслящие и обдумавшие вопрос – проще говоря, образованные. Демократия должна быть выборочной. Подобный концепт изложил Роберт Хайнлайн в своём самом известном произведении ‒ «Звёздный десант» (Starship Troopers). Но, конечно же, Хайнлайна после выпуска этого романа обвинили в пропаганде фашизма. А ведь Хайнлайн всего лишь на примере служения в армии пытался донести читателям то, что к вопросу гражданства и выборов человек должен подходить осмысленно и рационально. Не обязательно это должна быть армия – может быть какой-то тест либо ещё что-то? Вторая же проблема демократии, изложенная Сократом, заключается в том, что необразованный и невежественный избиратель поддаётся влиянию демагогов. Это очень просто – поверить демагогу. Ведь он такой успешный, харизматичный и любит народ. Вот так и к власти приходил Ленин, Мао Цзэдун, Муссолини и Гитлер. Правитель – это зеркало нации. Ведь антисемитские взгляды в Германии были и до Гитлера. Какого бы финансового положения народ не был – это не говорит об их образованности или правильности их мнений. Это и отразилось в образе Салтонстейла. Салтонстейл не личность – он персонифицированный американский народ. Так же как его вариация из Небограда или его жена из Британии. Но наивысшая проблема демократии в том, что государство санкционировало её. Не кажется ли вам, что государство слишком много на себя берёт? На мой взгляд, его функции обязаны быть минимизированы. Об этом писал Роберт Хайнлайн, Айн Рэнд, Фридрих Хайек и пели Rush. «Государство, – писал Ницше, – есть мудрая организация для взаимной защиты личностей; если чрезмерно усовершенствовать его, то под конец личность будет им ослаблена и даже уничтожена, – то есть будет в корне разрушена первоначальная цель государства». А если с перчинкой радикализма, то: «Государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ. Холодно лжёт оно; и эта ложь ползёт из уст его: «Я, государство, есмь народ». Государством зову я, где все вместе пьют яд, где все теряют самих себя; где медленное самоубийство всех – называется – «жизнь»». Я на все 100% согласен с Энтони Бёрджессом в том, что – лучше насилие, исходящее от одного человека, чем насилие, монополизированное государством. Проще говоря, государство институционализирует нас, делая из человека – гражданина. А возможно когда-то мы и вовсе не будем нуждаться в нём. Ведь ко всему необходимо подходить последовательно. Как Маркс и Энгельс считали, что социализм – лишь ступень к коммунизму, мы можем утверждать, что минархизм – ступень на пути к анархо-капитализму (хоть это и очень маловероятно), а человек – к сверхчеловеку. Ницше считал, что при исчезновении государства: «менее всего наступит хаос, а скорее ещё более целесообразное учреждение, чем государство, одержит победу над государством». Штирнер был более убеждён в своих взглядах потому в определённых кругах считается родоначальником анархо-капитализма, но его взгляд не совершенен и имеет идеалистические нотки.

Суггестия и символизм как часть нарратива

За время своего существования серия BioShock сделала большой скачок в плане изображения символов, полунамёков и художественных средств. В первой части серии присутствовало два символа, а именно: каторжные цепи на курах Джека (символизирующие его рабское положение перед Атласом) и те самые злополучные слова: «Будь так любезен» (в философии Райана самые распространенные у паразитов – нахлебников силящихся извлечь корысть неравную потраченным усилиям). Во второй части символов было также два. Первый – бабочка «голубая морфо» (символизирующая перерождение Восторга, из города безнравственных эгоистов в город моралистических альтруистов). Второй – само собой слова Элеоноры о том: есть ли любовь отца к своему ребёнку духовной, либо же это лишь химическая реакция и насколько важен смысл, который мы придаём этой любви. Здесь я не касаюсь символики связанной на прямую с миром и определёнными локациями. Infinite в своём символизме переплюнула обе прошлые части. Начинайте считать: 1. Бутон розы – символ женской красоты Элизабет, одновременно являющийся и символом страданий этого персонажа. Колючки розы символизируют опасность для окружающих, чем являются способности Лиз. К тому же, цвет розы – красный. В христианской традиции красный символизирует мученичество. А терньями розы была украшена голова Иисуса Христа на распятье. Мучеником Элизабет и стала в конце второго дополнения к игре. 2. Клетка и птица – символизирующие свободы и заточения Лиззи в башне. Клетка – это Сифон, а птица на воле – это Элизабет вне своей башни и возможно без Сифона. Соловей, который как раз и есть этой самой птицей – как мы знаем – не станет петь в клетке – ему нужна свобода, как и Лиз. Также это символ свободы выбора человека, который был центральной темой истории. 3. Вода – несет за собой значение перехода из одного мира в другой. Принимая крещение Букер в самом деле словно переходит грань миров и становится Комстоком, а принимая крещение в Колумбии Букер будто переходит из мира поверхности в сказочный мир Колумбии. 4. Голова куклы в дополнениях – ни что иное, как намёк на смерть одной Анны в переулке и лишении Элизабет сил. Как вы уже заметили в Infinite символов столько, сколько в двух прошлых частях вместе взятых. Что же на счёт моего сценария: 1. Главный и самый заметный символ новой части – так это те самые бабочки из второй части. Значение у них, то же что и во второй итерации серии, однако с маленькими поправками. «Голубая морфо» символизирует перерождение никак единичный случай, а как перманентное действие. В плане политическом и идеологическом бабочка подразумевается, как существо, живущее один день – и в этот же день обзаводящееся потомством. Не умирала бы бабочка в первый же день своей жизни она не заводила бы потомство, то бишь, подобно политическим течениям, возникающим и сменяющимся лишь после смерти предыдущего. Соотносясь с сюжетной аркой Винсента и Лео – «голубая морфо» означает перерождение из гусеницы в бабочку. Лео – гусеница (либо кокон), а Винсент – бабочка. А в философском вопросе о «вечном возращении» бабочка показывает смену времён и поколений. Притом, дабы стать сверхчеловеком необходимо переродится. Видите, каким многозначительным может быть одно лишь насекомое для всего нарратива. 2. Вода, а конкретнее океан или море, в истории всплывают как нечто неизведанное и необузданное. Толща воды – это некий символ величия и таинства. Восторг, будучи родиной Лео, остаётся неизвестен для него. Он покрыт тайнами и загадками. Океан также используется в риторике персонажей как нечто огромное и великое: «океан миров», «океан звёзд» и «море маяков». 3. Карманные часы – утекающее время главного героя. Винсент как идеалист пытается угнаться за временем, желая бессмертия и совершенства. Но даже будучи долгожителем, он жаждет ещё больше времени. Бессмертие – значит совершенство. При неограниченном времени неизвестно и где конечная точка самосовершенства. Ну и наиболее ясная и простая трактовка этого символа – намёк на гипноз Лео с помощью этой вещицы. Ведь именно с качающимися из стороны в сторону карманными часами ассоциируется у людей гипноз. Среди прочего, плавящиеся часты (во сне Винсента) – это ирония над размытым хронотопом сюжета. Герои скачут из вселенной во вселенную, из времён Первой мировой во времена PinUp плакатов и музыки Ink Spots. Пытаясь уследить за временным отрезком, часы, меняя свою дату и время, так усердно крутились, что в конечном итоге расплавились от оборотов стрелок. 4. Древо жизни – это главный враг Винсента. Ветки могучего дуба символизируют потомство, а его родословная – корни. Древо жизни показывает беспрерывность жизни и её разнообразие – значит и несовершенство. Беспрерывность в смерти и жизни. Для продолжения этой жизни необходимы ресурсы – вода. В одном из эпизодов такое дерево выросло из Филиппа, что значит необходимость в жертве перед будущими поколениями, которую Винсент не жаждет приносить. А повешение на таком же дубе чернокожего фигуральное изображение родословной ксенофобии. Если дуб символизирует мудрость и старость, выходит, что прошлые поколения внушили юным ксенофобию и расизм. К тому же можно воспринимать дуб как, снова же, символ «вечного возвращения». Как бы человек не пытался стать бессмертным он познает бессмертие только в смерти. После смерти человек снова войдёт в круговорот материи в природе. В конченом итоге все мы когда-то станем удобрением для могучего дуба. 5. Флагелланты – символизируют вину, первородный грех и альтруизм. В конце игры их образ становится синонимичным идеальным альтруистам Софии Лэмб. Ввиду вас в исторический контекст. В 14 веке флагелланты бичевали себя за грешную плоть, тем самым наказывали себя за «первородный грех». Также они подобно Иисусу приносили себя в жертву ради отпущения грехов всех остальных людей, видя наказания за их прегрешения в виде чумы и войн. Жертвоприношение = альтруизм. 6. Двери – символизируют восприятие человека. Это отсылка к стихам Уильяма Блейка и группе The Doors. Герои, выходя за грань ограниченной Сифоном вселенной проходят сквозь «двери восприятия», позволяющие взглянуть на мир объективно. «Двери восприятия» ‒ это четвёртое измерение. Да и в прошлой части дверями многократно называли разрывы, придавая им мистический оттенок. 7. Ещё как один маленький символ я могу вспомнить волка, которого приручил в рассказе Пророк. Это явная аллюзия на Винсента, которого Пророк пытался приручить, одомашнить, но естество, природа взяли над ним верх. 8. Клетка – ещё один старый символ в новой истории. Клетка являет собой не физическую преграду на пути к свободе, а ментальную. Лютесы упоминают её в связи с потенциалом Элизабет, который она растеряла, предпочтя забыть о своей миссии. Почти все персонажи игры находятся в своей личной клетке. Клетка – это и Сифон, и государство, и отчуждение человека, и непреодолимая экзистенциальная пропасть. Прежде чем избавится от государства как такового, необходимо избавится от государства внутри. Недостаточно освободить раба, выпустить птицу из клетки. Раб не знает, что делать ему со своей свободой, разве что в очередной раз себя закабалить. Именно необходимо выйти из внутренней клетки, убить в себе государство. Ты не станешь свободным человеком, пока не станешь свободно мыслить, станешь вольнодумцем. Как сами можете убедиться по сравнению с Infinite у меня перевес, но символы не конкретизированы и чрезмерно иносказательны. Они больше похожи на предметы художественного оформления игры, нежели на символы, рассказывающие историю без слов. Все эти средства суггестии намеренно были вплетены в сюжет, чтобы отвлечь игрока и заставить думать его о том, что тот иль иной символ значит. Я неспроста создавал столь запутанную, как корневая система того самого дуба, структуру сюжета. Суггестия служит в моём сценарии как метод визуального повествования и после разгадки игроком подтекста того или иного намёка он обнаруживает у игры второе дно. Вся эта мутная вода, скрывающая от игрока ещё более глубокие мысли, служит отличной вуалью и добротно интригует, завораживает и приводит в замешательство. Когда игрок всё же добирается до конца истории, ему становится понятно, что значит все те символы, полунамёки и метафоры, обильно липшие к нему на протяжении всей истории.

Анализ сценария

Для начала хотелось бы сказать, что я не считаю свой сценарий высочайшим творением человечества и истинным шедевром. Сценарии прошлых частей BioShock имели, возможно, где-то больше, а где-то меньше достоинств, чем мой. Я хотел бы обсудить плюсы сценария и его минусы, по моему мнению, максимально абстрагировавшись от авторства сценария. Наконец я хотел бы вам сообщить о том, что это моя первая работа, и я никогда не брал уроки сценарного мастерства или вовсе учился на сценариста. А теперь хотелось бы обсудить мою рукопись. Я могу найти в нём много плюсов и в тот же момент много минусов, так что буду предельно объективным, насколько это возможно.

Положительные стороны сценария

Первое что я хотел бы отметить хорошего – это то, что в сценарии нет изобилия клише, то бишь главный герой всегда поступает правильно, злодеи всегда злодейские, в конце герои спасают мир, а пассия протагониста – это девица в беде. Всех этих вышеперечисленных, банальных до оскомины на зубах, клише в моём сценарии нет. Главному герою хоть и можно сопереживать, но назвать его поступки благородными или совершенными ради благой цели очень, очень, очень сложно. При всей критике общего блага это сделать ещё труднее. Главного героя даже антигероем тяжело назвать, настолько он омерзительный человек. Хотя и «человек» не совсем для него подходящее слвово. При этом, привычной харизмы – как главные герои вроде Дюка Ньюкема и Серьёзного Сэма – он не имеет. Винсент алчный, хилый, коварный, умный и чрезвычайно противоречивый персонаж. Я не удивлюсь, если кто-то из людей будет против романтической линии Лиз и Винсента. Хоть Винсент и представляет собой самого настоящего Ницшеанского сверхчеловека, он не канонизируется и нигде напрямую не говорится про его «избранность». Лютесы лишь ведут его по нужному им пути и зачастую оставляют ему право выбора. Вообще в Immersive Sim редко герои являются какими-то солдатами и специально подготовленными людьми. Как и Джек из первой части или хакер из System Shock Винсент не столь особенно выделяется на фоне остальных людей. Да, он киллер, но весьма незадачливый и несуразный. Злодеи в игре вовсе не злодеи. Это такие же люди, как и главный герой. У них у всех есть право так поступать и вообще если логически рассудить, то злодеи благороднее протагониста. Все по-своему правы. Вот такая размытость в понятиях добра и зла серии BioShock всегда была к лицу. В конце всей истории герои даже мир не спасают. То пророчество о великом потопе из огня, которое обрушится на землю, в моём сценарии хоть и упоминается, но его предопределение не есть целью героев. Цель героев – выжить, выбраться из города и на этом «конец». Меня никогда не привлекали истории о том, как кто-то спасает всю галактику. Меня всегда более интересовали камерные истории, где герои действуют в своих личных, эгоистичных интересах. Да даже финальный выбор Винсента выглядит весьма спорно – построить новую, утопическую мультивселенную, либо оставить всё как есть. Герои, по сути, оправдали все самые ужасные преступления человека против человечества. В этом неоднозначность, отсутствие верного ответа на заданные вопросы. Игра ставит игрока не то, что в положение, когда крайности опасны, но, когда, оказавшись по середине, центристом, в «золотой середине», он понимает, что он ничем не лучше радикалов, нет идеального варианта. Нет ни правых, ни левых, ни центристов, ни радикалов. Спутница главного героя, как и в прошлый раз ни в коем случае не обуза и вообще она намного благороднее, обаятельнее и находчивее чем сам протагонист. Элизабет не только имеет красивое личико и интересную историю в придачу с характером, но и в основном спасают не её, а Винсента. Без неё катастрофически тяжко, а в пользе она одним отрубленным мизинцем укокошивает всех напарников из других видеоигр. И наконец, сеттинг. Хотя это заслуга Левина и Роба Вотерса, создававших прошлые части. На рынке нет вам в этом конкурентов. Лишь Dishonored и The Order 1886 могут составить хоть какую-то конкуренцию новой части BioShock. BioShock имеет самый оригинальный сеттинг из всех ныне существующих игр. В то время как все гонятся за фотореалистичностью, мрачностью, реализмом и серьёзностью, новая часть серии выливает на них море красок, гротеска и сюрреализма. BioShock удаётся быть мрачно-сказочным и реалистично-гротескным и без лишних полигонов. Да, чёрт побери, в какой ещё игре будет стимпанк, ретрофутуризм, путешествия во времени, антиутопия, сверхспособности, параллельные реальности, альтернативная история, киборги, призраки, зомби, ницшеанство и Hard Rock. Это же гремучая смесь, плавящая мозг самому искушенному игроману. Никто такого никогда не делал и никогда больше не сделает. При этом атмосфера и детализация всех вселенных просто вводит в шок. Что ж, на счёт клише разобрались. А что на счёт всего остального. Музыка, предложенная мной крайне хороша на мой вкус. В какой игре, кроме Brutal Legend, можно пока сражаешься с полчищами врагов услышать такой рок-саундтрек. Это же потрясающе. Тем паче, это шутер, а не гонка. Будет, на мой взгляд, крайне оригинально. Хоть и такая музыка слегка идёт в разрез сеттингу и направлена на развлекательную сторону продукта. Тем не менее, и атмосферного саундтрека в игре горой. Рейтинг M наше всё. Хочется задать вам один вопрос. Почему игра со словом «шок» в названии не может шокировать? Если это Биошок, то, где же сам «шок» в игре. Да я согласен, что прошлые игры были страшны, и сюжет приводил в «Шок», но откровенной жести я не увидел. А вот мой сценарий натурально переплёвывает все эти Outlast и Mortal Combat. Гипертрофированное насилие одновременно гротескно и ужасающе прекрасно. Помимо простого отстрела конечностей в игре присутствуют и натурально зверские расправы. За примерами далеко ходить не надо: смерть Фицрой, расправа над Гусом и, конечно же, убийство Генри. Одновременно насилие и оригинально, и пугающе. Что же ещё нужно для того, чтобы схлопотать рейтинг M? Конечно же, нагота и сцены сексуального содержания. С этим тут, конечно, у нас дефицит, как с едой в Советском Союзе. До уровня Ведьмака нам ещё как до Марса. Однако тут у меня есть одно «но»: вы делаете игру или порнуху? Ваша задача возбудить потребителя, а не заставить его испытать оргазм. Всё должно быть эротично, но разве не скрывается ли большая доля сексуальности в таинственности и загадочности? В этом игра сильно обскакивает Ведьмака с его вечными шутками ниже пояса и откровенной пошлятиной. Необходимо показывать то, что могло быть пошлым с художественной точки зрения и преподносить это как можно красиво, эстетически. Также в сценарии очень много мата и нецензурной лексики, однако из песни – как говорится – слов не выкинешь. Квентин Тарентино и Роберт Родригес всегда в своих сценариях к фильмам используют очень много ненормативной лексики и от этого их фильмы только лучше. Мат делает персонажей более живыми и правдоподобными. Вот скажите, разве кричал бы человек под градом пуль: «Блин, блин, блин…». Нет, он бы кричал: «Блядь, блядь, блядь…». Меня особенно поразила русская локализация Resident Evil 7: Biohazard – главному герою отрезают бензопилой руку, а он кричит: «Блин!». Не один человек на земле не будет в столь стрессовой ситуации сдерживать себя. Последним фактором есть смысловая нагрузка игры. Что ж тут говорить, такие мысли не каждый 18-летний поймёт. Хотя это судить вам. Я-то не думаю, что остросоциальные вопросы и высоко философские дилеммы, предназначены для PG13. Знаете, у меня последнее время складывается впечатление, что люди забыли о том, что не все творения искусства предназначены для детей. Всё стало каким-то детским и от того беззубым, инфантильным, плющевым и неправдоподобным. Сам нарратив и его подача экстремально безумны. Одновременно сюжет новой части BioShock и придерживается канонов, сформированных ещё System Shock, и подчас отходит от них. Схема сюжета Immersive Sim – это клубок ниток. В подобных играх есть две ветки истории: настоящее и прошлое. Путешествуя по «настоящему», всё больше раскрывается «прошлое». И то самое «настоящее» зачастую небогато на события. Сюжет как бы одновременно по своей структуре двигается и вперёд и назад. Описать сюжет «настоящего» всегда можно в двух-трёх тривиальных словах, а вот воссоздать картину прошлого – ещё та головоломка. Настоящее не может без прошлого, а вот прошлое без настоящего ещё как. Background – это неотъемлемая часть сюжетов игр в жанре Immersive Sim. Без него истории как таковой и не было бы. Мне удалось сохранить такую замечательную особенность нарратива, однако – и не без нововведений. К примеру, интродукция не линейна, прямо как в «Криминальном Чтиве». Сначала показывают середину первого акта в Прологе, а потом первый акт без этой детали. Также, ранее историю нельзя было оценить из глаз других персонажей. Ещё быстрая перемотка, то назад – то вперёд, и монтаж в некоторых сценах для художественной красоты. Маховик истории не сбавляет оборотов и постоянно подкидывает в печку новых дров. При этом сюжет придерживается канонов и показывает всё действо исключительно из глаз ключевого в данной сцене персонажа. Я при этом в сюжете не забыл о правиле Чеховского Ружья: «Если есть ружьё – оно обязательно должно выстрелить». Детали не упускаются, а образуют симбиоз между собой и создают прекрасную картину происходящего. К примеру, то что Генри обмолвился о том, что в Колумбии в моду вошли сканеры лица, в конечном итоге, помогло героям пробраться на Левиафан. Я не забываю о некоторых правилах драматургии. Под конец герои должны поссорится, у героев должно быть развитее, а сами персонажи раскрываются – основные в диалогах, а побочные в типичной для подобных игр манере – через аудиодневники. И на худой конец у меня есть более-менее трёх актовая структура повествования. Одновременно я смог соединить сюжетную раздробленность первых частей с трёх-актовой структурой Infinite. Просто в первых частях был всего лишь путь героя к цели и конец, а в Infinite была полноценная трёх-актовая структура. У меня же актов 9 – что, кстати, отсылается на «Божественную комедию» Данте Алигьери. Первый акт – это, по сути, обучение и так званый «Лимб». А все остальные – это полноценные круги ада. Конечно, по значению акты с ними не совпадают, но да ладно. Так вот своеобразных трёх-актов у меня 9. Первые три акта – это первый акт, то бишь, завязка истории. Следующие три – это основное действие, а последние три – это кульминация и концовка в одном лице. И к тому же я знаю, как применять суггестию и корреляцию сюжета с сеттингом. Канон сохранен. В этом смысле мой сюжет одновременно имеет хорошую сторону, но и обратную сторону медали никто не отменял. О минусах я поговорю потом, а сейчас о плюсах. Во-первых, я не забываю канон прошлых частей, как это происходит с множеством современных игр. Самый ярчайший пример – это Fallout 4, в которой «винт» неожиданно появился ещё до Великой войны, а силовая броня теперь заряжается от ядерных батарей. От этого страдают многие игры. На алтарь редизайна кладутся многие особенности старых частей, а ради новой аудитории новая часть не имеет привязки к прошлым частям. Этого всего в моём сценарии нет, и я учёл все не состыковки с прошлыми частями. А если и получалась сюжетная дыра или несостыковка с прошлыми частями я быстро налаживал на неё латку. Нет, всё-таки сюжетные дыры и недосказанности в моём сценарии присутствуют, как и в любом другом произведении. Никто не застрахован. Просто всё должно смотреться, в общих чертах, хорошо. Вопиющих дыр и оксюморонов не должно быть в природе. Главной преградой на пути к канону стоит та самая книга BioShock: Rapture. Перед релизом игры её необходимо объявить неканоничной, поскольку столько дыр появится в сюжете. И вообще, я радикальный ненавистник расширения вселенных определённых произведений через комиксы, книги, фильмы, мультфильмы и прочее. Сам я книгу не читал... Ладно, я проходился глазами по ней, но ничего крамольно в ней не нашёл, как и смысла такое издавать. По-моему, это просто расширенные аудиодневники из первых двух частей. Следует признать, какая-то там книжка не такая уж и потеря. У серии Fallout целых две – а то и три – игры неканоничны, не говоря уже об Dead Space и F.E.A.R. у которого даже дополнения неканон. Также к плюсам я могу отнести то, что я в придачу залатал дыры прошлых частей в виде генетического отца Элеоноры, несоответствия Восторга из первых частей и Восторга из Burial at Sea и странностей в виде того, что Финк сам саботировал машину Лютес, или Пророк сам убил Первую Леди. Некоторые дыры в сюжете я залатал, а некоторые я просто взял и использовал. Я находчиво вставил посредника между Лютесами и Финком, Аннабелль и Пророком. Ведь тот факт, что Финк, солидный предприниматель, собственными руками саботировал машину Лютес, звучит крайне нелепо. То же самое на счёт того, что старый и немощный Пророк взял и убил свою жену. Винсент ведь во вселенной прошлой части убил Аннабелль. У крупных дядек в реальности для этого есть другие дядьки, поменьше, которые в отличие от них умею держать в руках оружие. К этому же: у разработчиков BioShock 2 был в планах целый аудиодневник, рассказывающий кто такой отце Элеоноры, но благодаря тому, что они его не добавили, я воспользовался дырой в сюжете. Это напоминает мне историю с вырезанными сценами из первого Чужого. В одной из сцен: когда Рипли находила логово Чужого и своих друзей в коконах, Ридли Скотт собирался разместить несколько яиц с лицехватами, но по непонятным причинам сцену вырезали, что дало возможность Кемирону создать одного из самых запоминающихся монстров за всю историю кинематографа – Королеву ксеноморфов. Видите, как иногда складывается история. Так вот, помимо соблюдения канонов и того, что история разворачивается в тех же мирах, что и прошлые части, я из-за большой любви к оригиналу добавил много референсов и отсылок на прошлые части. Оные детали связывает вселенную воедино и разные части BioShock не кажутся такими разрозненными. Наоборот, все четыре итерации вместе с дополнениями сливаются в страстной любви и рождают одну, большую, очень взаимосвязанную историю. Юмор и самоирония присутствуют. С чем я думаю, вы не поспорите, так это с большим количеством юмора по сравнению с прошлыми играми. В первых двух частях посмеяться заставляли сплайсеры и визуальный юмор. В Infinite напрягать пузо обычно нас заставляла Элизабет и тот же визуальный юмор, граничащий с полным абсурдом. В этой же части – что не диалог – то шутка или сарказм. Над визуальным юмором я не властен, а вот над диалоговым – да. По началу, пока игра достаточно веселая и ветреная – шутки порядком пошлые и бестактные, но, по крайней мере, не сортирные. Я знаю грань, которую нельзя пересекать, поэтому до уровня фола они не опускаются. Поначалу преобладает пошлый юмор, так как в напарниках у нас ещё тот извращенец и некрофил, хотя Винсент тоже не прочь пошутить про гениталии и соитие. Тут я отразил хулиганскую натуру обоих персонажей и их мужскую дружбу. Просто вся соль в том, что, на мой взгляд, чёрный британский и просто пошлый юмор, самые интересные из всех. В основном шутки в играх всё это время оставались на примитивном уровне, но с этой игрой может что-то изменится. Когда игрок встречает Элизабет, то включается чёрный – как картина «Битва негров в пещере ночью» ‒ юмор. Партия откровенной пошлятины всецело отдаётся Лео. Его юмор не столько смешон как у Винсента, который больше специализируется на чернухе. Элизабет, в свой черёд, относится к категории сарказма и невинных, просто милых слуху афоризмов. Так как она настоящая леди ей не пристало шутить, про то про что шутит Винсент с Лео. И так на протяжении всей игры, однако, тут важен контраст. В начале шутки были ради шуток, а вот в конце они имеют второе дно с большим подтекстом. При этом начиная с 4 акта, история меняет окрас и становится более мрачной и трагичной. В свете этого перехода, разница между шутками Винсента и все поглощающей тьмой создаёт надлежащий контраст, чтобы фразы героя встревали в память как гвозди в сухое дерево. Герои вроде бы постоянно хохочут, но вокруг них-то горы трупов убитых самыми жестокими методами. Мрачная палитра, драма и безысходность ситуации создают контрастный фон для юмора. Иногда это к месту, а может – иногда и нет? Мрачная атмосфера лучше чувствуется в контрасте с героями. Единственное за что я могу себя корить – это за отсутствие фантазии на каламбуры. За весь сюжет каламбуров на тему сеттинга игры от силы штуки две или три, и то – самая запоминающаяся это про: «Темно как в жопе у Народника» ‒ или про сравнения разрывов с женским детородным органом. Напоследок о юморе хотел я сказать то, что пошлый юмор не есть нечто постыдное, вопрос в его качестве. Хорошая пошлая шутка заставляет тебя включить мозг. Теперь я займусь самокритикой и нахождением минусов сюжета. Как это обычно бывает, минусов скорей всего будет больше, чем плюсов.

Негативные стороны сценария

Мой непрофессионализм. Я далеко не сценарист и вообще как я уже заявлял, я ни разу ранее не писал сценарии, по этой причине я могу где-то допускать ошибки и нарушать определённые правила написания сценариев. Ещё на качестве моего сценария повлиял мой малый словарный запас и неосведомлённость в определённых сферах. Я уверен, что все документы, написанные мной, просто изобилуют орфографическими и пунктуационными ошибками по невнимательности. Я – дилетант. Микроорганизм, притворившийся сценаристом. Помимо всего я жалею о том, что мой уровень английского языка не позволяет перевести весь сценарий. Единственное во что я верю, так это в ваши правки и изменения. Да и фраз сродни цитатам Эндрю Райана ночь со огнём не сыщешь. Необходимо добавить пафоса и высокопарности репликам злодеев. Неполиткорректность и скандальность изобилуют. Во-первых, я никого не хотел оскорбить и, во-вторых, я прав. Серьёзно – с этим необходимо что-то делать. Мне надоело каждый день слышать о том, как какую-то игру отцинзурили по самые гланды. Нападкам сих феминисток, нац- и сексменьшинств нет придела. А как же религиозные фанатики и патриоты своих стран? Давайте вдадимся в подробности и разузнаем, беспочвенны ли данные нападки. В Библии, «самой великой книге в истории», догматом указано, что создание мира подобного творенью божьему – нет места на свете. Выходит что видеоигры, картины, кино, книги и тому прочее – грех и всемирное зло. Всё искусство – это творенье дьявола. И что же вы мне ответите на это? При всём при этом коли произведение искусства становится спорным, значит, в нём есть что-то, что подталкивает обсуждать его – что-то новое. Есть топорная пропаганда расизма, гомофобии и атеизма, но когда ситуация рассматривается со стороны разных взглядов разных людей – это значит, что сатира и спорные элементы произведения конструктивны и из них выплывает конструктивная дискуссия. Люди могут поспорить, а не просто поссорится на ровном месте. Современная цензура на деле работает как некая монополия, говорящая о том, что в каждой игре должен быть чернокожий персонаж (желательно некрасивая женщина), трансгендерный гей или лесбиянка мусульманского вероисповедания. Это неправильно! Искусство не должно быть нацелено на пропаганду чего-то. Из песни не выкинешь слова, а из прозы не сделаешь поэзию. Я дал всем этим меньшинствам то, чего они жаждали, но в такой форме, какой оно должно быть. Нетрадиционная ориентация персонажа – это не его главная особенность, это его черта характера – одна из множества. Сильная женщина – это не персонаж, это поведение персонажа и его фактурность. Генри – не гей, он начальник полиции Колумбии, целеустремленный поборник справедливости и ярый ксенофоб. Это лишь его черта из множества. Если это не закончится на игре по моему сценарию – значит, от искусства останется лишь само слово «искусство». Нельзя быть мягкотелым и податливым. Надо иметь свои творческие принципы. Коли что-либо необходимо для построения хорошей истории меня не будут сдерживать рамки современной, лицемерной, нравоучительной морали. Убрав сцену с измывательством над Густавом, вы потеряете значительную часть фактурности Винсента и сам лейтмотив про перерождение, сверхчеловека и утопию канет в Лету. Запретив персонажам называть чернокожих «ниггерами», а азиатов ‒ «узкоглазыми» ‒ вмиг исчезает часть их характера. CD Project Red помнится прислали иск в суд, в свете того что в игре основанной на книгах, которые в свою очередь основаны на славянской мифологии, нет чернокожих. Это тоже самое если бы в игре про Вторую мировую среди нацистов были чернокожие… А, извините, такая уже есть… Спасибо вам Activision и EA за предоставленные всему человечеству комедии абсурд, а не игры! Вторичность – это одна из моих главных проблем. Что в Infinite, что в моём сценарии Глас Народа устраивает восстание и погружает ранее райский уголок небесного пространства в сущий ад. Некоторые персонажи умирают повторно, что портит определенные впечатления от их смертей. Есть место абсурду в моей истории, да и многие идеи уже появлялись в серии и других играх. Однако у меня есть очень весомый аргумент, которым я сейчас воспользуюсь. Что если я скажу, что BioShock – это лишь ремейк System Shock 2. Левин тоже умеет воровать. Это конечно не относится к Infinite, но всё же. Вторая часть серии просто-напросто ретикустур первой и чисто финансовый продукт. Но это всё не отменяет того факта, что все три части – это одни из лучших игр современности. Я легко могу доказать, что первая часть – это чистая копия System Shock 2, если откинуть визуал и мелочи. Атлас – это Ш.О.Д.А.Н., Эндрю Райан и Фрэнк Фонтейн – это Диего и Коречкин, Тененбаум – это де Лакруа и я могу ещё долго продолжать этот список, не забыв и сам геймплей. Я много сходств могу найти, и все они будут обоснованы. Когда новая часть выйдет, то спустя релиз Infinite пройдёт уже, по меньшей мере, 10 лет. Да и сама история серии так структурирована, что вынуждена постоянно повторятся. В этом и смысл. И я ведь не цитировал историю с ног до головы, а видоизменил стилистику, подачу и структуру нарратива. В отличие от Star Wars от Disney, моё произведение самодостаточно в большей мере, если не в восприятии мира – так в сюжетной арке главного героя. Тем не менее, это одна серия и определённые каноны в ней должны соблюдаться, и я их соблюдаю. Там где должна была быть идентичная Infinite ситуация и локация, я беру и меняю вселенную. Так что если копнуть по глубже, то всё станет на свои места. Дотошное соблюдение канонов и отсутствие расширения вселенной. Как вы заметили, я очень хорошо обращаюсь с готовым материалом и всячески развиваю его, но чего-то нового я не привношу в него. Все нововведения на деле визуальны и не представляют из себя новых идей или же тем. Тут всё также в сюжете фигурирует Элизабет, Сифон, побег из города и прочее. Герои моего сценария идут по протоптанной дорожке прошлой части. На названия и имена у меня вообще фантазия скудная, потому попрошу вас подобрать более интересные и замысловатые названия для улиц, технологий, энергетиков, терминов и даже может имена некоторым персонажам изменить. Единственно чем-то новым в серии есть присутствие в сюжете раздвоения личности и воображаемого друга, хотя в DLC#2 к прошлой части такое уже было. А ещё, то что два персонажа по факту из будущего и музыка идёт в разрез сеттингу. Я немного придумал новых монстров, противников, и большая часть креатива остаётся за вами. Однако от сей части серии этого всего и не требуется. Эта итерация есть последней для Колумбии и Восторга, знакомых нам, потому она скоро пробегается по старым частям и благодаря своей сюжетней линии достойно довершает квадрологию. Спорность некоторых задумок. Этого точно у меня не отнять. Предложить главному герою четвёртой части BioShock сражаться под Cream и Black Sabbath, смешать в одной игре все миры серии и запутать сюжет так что даже «Шоссе в Никуда» Дэвида Линча покажется развивающей игрой для детей – вот о чём я говорю. В игре нет постоянства. Нет устойчивости, да и сюжет скачет как дикий жеребец по полям. От того что весь сюжет виден из глаз одного персонажа – это ни разу не упрощает его восприятие. Музыка 60-70-х, главный герой из будущего и прочее безумие дезориентирует и сбивает с толку. А каково будет новым игрокам? Кстати, о них. Высокий порог вхождения – наверное, главная проблема новой части. Все предыдущие части были полностью самостоятельны и не нуждались в привязке к событиям прошлых частей. По этой причине я и предлагаю сделать скидки в магазинах цифровой дистрибуции, чтобы люди заранее подготовились и понимали, что вообще происходит. Тут же я могу сказать, что это завершение столь гениальной серии, и потому все сюжетные линии, которым дали жизнь в предыдущих частях находят своё логическое завершение. В этом кроется причина перенасыщенности сюжета событиями. Почему же серия должна кончится? Потому что сюжет переполнен локациями, историями, событиями и героями. За всем не уследишь, к тому же в игре есть много спорных нововведений, которые могут прийтись не всем по нраву из-за чего если даже будет провал, то серия закончится – и всё. Не надо копить деньги, на новую часть, выдавливая из дойной коровы последние кишки. А если всё выйдет – делайте ответвления. Я поступил очень коварно. Я представил игрокам Небоград и Британию, но полностью раскрыть их я не успел. По этой причине у вас на руках возможность создавать ещё много игры во вселенных летающих городов, без привязки к квантовой мультивселенной, и подавать их просто как Immersive Sim в антиутопичном сеттинге. Что на счёт игры про Небоград, или про преступные банды Британии, либо постапокалипсис во вселенной Колумбии 1984 года. Или вовсе мультиплеерного, неканоничного проекта на подобии Overwatch, со знаменитыми персонажами из одиночных игр. Если делать мультиплеер – так целую игру, а не жертвовать сюжетом ради него. Нарушая правила. Я всё время твердил о том, что нужно показывать, а не рассказывать и, в конце концов, сам нарушил сие замечательное правило. Беда в том, что изложить такое количество информации крайне трудно визуально, да и времени займёт больше. По сей причине в конце Салтонстейл просто раскрывает все карты, жутковато взирая на героев, пока тот корчится от наплыва flash-back-ов. У сцены нет эмоционального накала, в ней просто излагается произошедшее. Показывать полные видения прошлого будет неправильно, поскольку впереди ещё дополнение, которое разжуёт недожованное. В то время как Салтонстейл распинается, Винсент по колена в воде плачет и бьётся в конвульсиях. Единственным выходом становятся ведения и голоса в голове. Пока Пророк раскрывает всю правду, игрок может пронаблюдать все подсказки, дававшиеся ему на протяжении всей игр. Видения возникают в виде 25-х кадров с сепией, как и в прошлых частях. Там и голубые бабочки, и слова Генри о схожести Винсента и Элеоноры, и качающиеся часы над лицом главного героя и многое-многое другое. Так и вся игра. Очень большую часть игры занимают кат-сцены и полуигровые вставки. От этого страдало ещё в своё время вторая часть Burial at Sea. Эпизод в психбольнице, сон, длиннющие диалоги – это всё делает предполагаемый Immersive Sim менее иммерсивным. Исчезновение наивности и искренности также не есть плюсом. Infinite казалась сказкой о принцессе в высокой башне от чего легче было внимать историю. У меня же история начинается сразу же с грязи. Главный герой и его друг конченые алкаши, наркоманы, убийцы и асоциальные личности. От этого внимать лор мира и историю крайне трудно. Введу этого, предлагаю перед началом игры позволить игроку просмотреть ролик, в котором излагаются в правильной последовательности события прошлых частей и дополнений к ним. Наряду с этим всем бедламом у истории нет краткой формулировки в двух словах как: «Будь Любезен» или «Приведешь девчонку и долг прощён». Нет тех самых сакраментальных выражений, от чего весь сюжет не складывает. Не за что уцепится. Нет, конечно, в середине игры звучит фраза: «Хаос что код Энигмы… нечто несвязное, нечто иррациональное, однако стоит только его расшифровать... И получится порядок». Звучит красиво, но и толики мыслей, вложенных в мою историю, не отображает. Из истории исчезла сказка и наивность. Исчезло чувство лживой подконтрольности ситуации. Вся история постоянно пытается заинтриговать игрока, не давая почувствовать ему, что он во всём разобрался и всё понял от чего степень шока у игрока менее высокий.

В целом о сценарии и его стилистике

Проблема с динамикой происходящего в моём сценарии играет на две стороны, одновременно она не даёт игроку хоть малейшей отдышки и в тот же момент, заставляя его устремить своё внимание только на сюжет больше погружая игрока в мир. Визуальный ряд как я писал в документе «Мир» под стать динамике истории очень яркий и кислотно-мрачный с яркими событиями и сценами. История по-настоящему должна быть мрачной и агрессивной, ярко контрастируя с шутками и отборной сатирой. Игра так и должна плеваться кислотой. Хоть и первые 3 акта более-менее светлые и несут больше развлекательный характер, остальные 6 актов излишне мрачны. Самый яркий пример такой структуры и расстановки контрастов в сценарии – это «Бойцовский Клуб» Дэвида Финчера. Фильм хоть мрачен, но он и по мрачному смешон. Мрачность выделяется не в том, что везде пресловутая тьма, а в истории, в её подачи через визуал и повествовании. При написании сценария я подходил ко всем частям сценария максимально разудало и гипертрофировано. Всё должно возводиться в абсолют с огромной долей риска. Если какие-то темы в истории поднимаются, они показаны экстремально. Критическое мышление зашкаливает, а градус мизантропии, цинизма и нигилизма не меньше 451, уж точно. Вся история как с катушек слетевший псих. По этой причине я и разделил историю на 9 частей для того, чтобы каждый раз, когда всплывал тот самый киноэкран со зрительским залом игрок выдыхал и делал себе небольшую передышку. Я пытаюсь закрутить сюжет сложнее, чем в прошлой части, но это у меня получается с переменным успехом, хотя судить скорей всего вам. Я далеко не Левин и шедевром мой сценарий не назовёшь. Просто Infinite был хорошо сбит и сгруппирован, чтобы каждая деталь механизма, приводящего к концовке, была на своём месте. У меня же подсказки к тем или иным откровениям скрываются в разных актах и в разной последовательности, а то и вообще в других частях, что заставляет мозги игроков дымиться. Если Infinite проходился за 8 часов, то эта часть за все 15, а то и 20, то бишь, как первые две части. По-моему, это очень хорошо, в силу того что последние одиночные проекты, без открытого мира, длятся в лучшем случае 5 часов – и то 2 часа из них – это ролики. Эта, финальная часть серии, обязана в этом плане всех обрадовать длиной и глубиной. Не той глубиной, на которой находится чудесный город Восторг, а глубиной проработки и сюжета. Структура у сценария неустойчива – да и история о том, как Лео просто-напросто попросил Софию стереть ему память гипнозом, испещрена белыми пятнами. Проще было бы подвязать здесь историю Марлоу, о забракованных энергетиках: «Амнезия», «Оживление» и прочих. Получилось бы вроде того, что Лео мучила вина и он попросил Марлоу очистить ему память, а у энергетика был побочный эффект в виде раздвоения личности. Выходит, более лаконично, нежели гипноз. История поначалу заставляет почувствовать себя всезнающим Пророком, который считает, что всё будет именно так, как он представляет и тотчас же встряхивает его голову, оставляя с отвисшей челюстью. Я попытался найти золотую середину между развлекательной стороной продукта и его смысловой нагрузкой. От этого история выглядит как фильм, над которым одновременно корпел Квентин Тарантино, Пол Томас Андерсен, Андрей Тарковский и Терри Гиллиам. История одновременно сказочно дивна и хулигански реалистична. И в целом, «не» как сказку мой сюжет воспринимать невозможно. Антинаучного бреда истории не занимать. Мало что об визуале объясняется, а объяснение в стиле они все технологии из других вселенных украли – достаточно поверхностно. Да и в квантовой физике я терминов с натяжкой 2-3 знаю. Оттого-то все неверности с квантовой физикой в истории необходимо воспринимать как сказку, но не забывать, что это – очень мрачная сказка. Про то что Сифон не даёт героям войти в состояние суперпозиции – это чистой воды моя выдумка, без какой-либо научной подоплёки. Да и то, что конечности зомби в игре могут жить отдельно от самих зомби тоже идея чисто развлекательная. А про продолжительный передоз АДАМа, и последующее превращение в огромную биомассу на трёх псевдоногах – я могу только промолчать в солидарность своей фантазией. Во всяком случае, история не впадает в полностью развлекательный угар как Borderlands. Как и прошлые части, эта несёт в себе много пищи для размышлений. Главное отличие этой части от прошлых частей BioShock заключается в том, что «Шок» происходит не в конце, а длится на протяжении всей игры. В некоторых моментах от него хочется смеяться, иногда кричать, а порой плакать. Многие сетовали на то, что сюжет в серии подаётся очень вяло – вот я и решил разбить в пух и прах их упрёки, слегка увеличив значимость основных событий в игре. Как когда-то сказал режиссер Вильям Фридкин: «Люди ходят в кино по трём причинам – они хотят посмеяться, поплакать и попугать себя». Все эти ощущения игра совокупляет в себе, жонглируя ими как Элизабет апельсинами, одновременно с этим давая игроку то, что ему нужно в первую очередь от игры – изысканный геймплей. Также сменилась подача самих идей, заложенных в игру. Если раньше BioShock не выходил за рамки дозволенного и размышлял на достаточно приемлемые темы, то новая часть полностью состоит из табу. Все прошлые части были непреклонны в отношении мысли о том, что дети – это свет жизни. Я же преподношу эту тему с разных ракурсов. Тем самым я делаю достаточно смелый ход, создавая когнитивный диссонанс у аудитории. Мысли Винсента, и вообще мысли любого персонажа игры, хорошо сдобрены мотивацией и подкреплены аргументами в пользу того, почему этот персонаж именно так думает. Сатира из игры так и прёт. Она обливает своей горящей желчью и расистов, и аболиционистов, и религиозных фанатиков и ярых атеистов. Но сатира не есть беспочвенной. Хорошую сатиру от плохой отличает то, что хорошая знает меру, и она всегда за собой несет смысл. В действительности список заложенных идей и философских подтекстов в сюжете сам мог уместиться на 900 страниц, но я попытался урезать его в таком формате. Вы можете сказать, что в произведении должна быть узкая направленность и точка зрения автора, но тогда я вас спрошу: А о чём «Отверженные» Виктора Гюго? Про преувеличение полномочий правосудия в нашем мире – да вроде нет; про любовь – да тоже не столько про неё; может про волю народа – вот и снова не совсем; или же про то, как меняется человек – и тоже громогласное НЕТ! «Отверженные» не про любовь, не про правосудие и не про революцию, они про все эти идеи и мысли, которые заложил гений Гюго в произведение. Сюжет «Отверженных» рисует перед глазами читателя портрет Франции тех времён. «Отверженные» затрагивают все темы человеческого социума. По этой причине это произведение и есть одним из величайших в истории. И это говорю вам я, человек прочитавший произведение, а не глупо глянувший мюзикл с Хью Джекманом и Энн Хетуэй. Мой же сюжет также многоструктурен; он хоть и сконцентрирован на одном персонаже, а именно Винсенте, но он затрагивает множество тем – как остросоциальных, так и философских. История проводит игрока по многим частям городов и по многим вселенным. Тем, которые затрагивает история, много и не все они имеют внятный ответ, которого и в природе-то нет. Вполне возможно, что я не раскрываю эти темы целиком, но, по меньшей мере, я заставляю игрока задуматься. История этой части ни в коем случае не поучительна. Так же, как и «Отверженные»: мой сценарий про любовь – да, собственно, нет; мой сценарий про осознание себя и вопрос сверхчеловека Ницше – тоже не совсем; про расизм, ксенофобию, сатиру над политическими строями и фанатизм к религии – конечно же «НЕТ». Это философское высказывание о власти, о религии и политике, о человеческой истории и человеческой жестокости на протяжении этой истории. Каждый игрок выбирает сам, про что была игра и каков посыл. Если эта история заставляет размышлять его и думать над определенными вещами в жизни, то я считаю, что эта игра достойна, считаться настоящим творением искусства. Свой сценарий я бы сравнил с фильмом «Бразилия» (Brazil). Он, как и «Бразилия», не есть антиутопичным произведением. Антиутопии следует быть серьёзной и мрачной, в то время как мой сценарий имея мрачные оттенки, умеет жонглировать ими и за счёт этого казаться ярким, да и весь сценарий как минимум состоит на 30-40% из юмора. Пускай ради соблюдения справедливости готов сказать, что и вся серия BioShock не есть абсолютно мрачным и серьёзным произведением искусства. Стилистика, персонажи и множественная карикатура не создают имидж игры с серьёзным лицом. BioShock как и «Бразилия» ‒ это пародия, шутка над оригиналом в лице «1984». Ведь Терри Гиллиам в начале создания фильма так и задумывал назвать фильм – «1984/5». И опять-таки герои что фильма, что моего сценария не являют собой оппозицию властям, диктатуре и системе, они находятся меж двух огней. Система очевидно ужасна в своей диктатуре и жестокости, но посмотрев на повстанцев, улыбка на лице, как струна на гитаре, не натягивается. И будучи пародией, «Бразилия» как и мой сценарий в чём-то возможно и превосходят свой первоисточник, давая помимо пищи для ума, развлечение как отвод глаз, скрывая ещё более гнилое нутро. Я вижу игру в стиле тех причудливых фильмов Терри Гиллиама, Тима Бёртона и Гильермо дель Торо, говорящих о сложных вещах ещё на много более сложном языке.

Моя мотивация и история написания

С чего же начать? Наверное, стоило бы рассказать, почему я написал этот сценарий. Я не хочу зарываться о том, что меня что-то или кто-то вдохновил. Всё скорей всего началось с того момента моей жизни, когда я закончил проходить дополнения к Infinite. По окончанию второго дополнения мне было крайне… досадно что ли. Знаете, я не сильно-то чувствительный и ранимый человек, но тогда я погрузился в депрессию. Было такое чувство, будто с Элизабет обошлись как с мусором – просто избавились от неё. После прохождения моя жизнь изменилась на всегда, и бесповоротно. Я больше не был так счастлив и радостен. Во мне как будто что-то переставили местами. Всё это началось с Элизабет. Понимаете, так сблизить с персонажем не получалось не у одной из игр, да вообще произведений искусства. Её убийство и трагическая история пронзили моё сердце. Это было не справедливо. Я целых три месяца пытался заглушить свою боль и до сих пор не заглушил. Как бы это не звучало глупо или странно, но я почувствовал что-то странное по отношению к ней. Нет, не ту похоть, которую чувствует в себе каждый при взгляде на неё. До знакомства с игрой я абсолютно был безразличен к ней. Я не чувствую животное желание по отношение к ней. Я испытываю искреннее отвращение ко всем тем ублюдкам клепающим порно с шлюхами разодетыми в её наряд или анимационным фильмам, где её трахает доберман. Я ненавижу всякого человека, испытывающего просто чувства похоти к ней. Мои чувства к ней — это не просто извращённые животные инстинкты, это что-то возвышенное, что-то прекрасное. Её глаза… Вот у всех персонажей видеоигр глаза как у пролежавшего в морозилке окуня, а у неё глаза… полны жизни… Ты в них веришь… видишь душу… человеческую душу. В её глазах видна любовь её создателей, её отца – Кена Левина. По её глазам можно прочитать всё. Когда я смотрю в глаза Элли из The Lust of Us, я не вижу за ними человеческой души. Да, она хорошо прописана как персонаж, но я в неё не верю, как в человека. В тот момент, когда я только начал убеждаться в беспощадности нашего мира, появляется она, вся такая: воздушная, жизнерадостная, светлая, непорочная и в то же время смелая, умная, скромная и лирически красивая. И после всего пережитого её убивают? За что? Это несправедливо. Хоть я прекрасно понимаю, что если бы она не умерла, то я бы всё одно не угомонился. Она очаровала меня не красотой, а глубиной души, глубиной голубых как океан глаз. Левин воистину гений, не то, что этот Кадзима или Нил Дракман. Я прекрасно понимаю, что звучит это как бред сумасшедшего, хотя кем я в действительности ещё являюсь? Потратить целых четыре года, на написание сценария и дополнительных материалов к нему. Я убит душевно. Мне давно уже пора в психушку. Что со мной твориться? Я конченый психопат. Вопрос: зачем было создавать её такой? Зачем? Левин, не мог что ли создать бесхарактерную женскую грудь на ножках, как Лара Крофт? Она была слишком реальна. Она не должна была быть такой. Я не мог забыть её ангельский голосок. Но время шло, и любовь как к персонажу, созданному кем-то, сменилась любовью отцовской. Может, просто мои чувства притупились либо что-то ещё, но я стал любить её как свою дочь. Как её любил Левин так же и люблю её я. Я люблю ее, как и Винсента, и Лео, и Салтонстейла, и Генри, и Клариссу, и Альберта и всех остальных. Они словно стали мне родными – стали моими детьми. Хоть в виде строчек описания и диалогов я нашел себе близких мне людей. После прохождения BioShock Infinite, меня бросало в дрожь любое упоминание об игре. Я натурально пытался избегать её. Боясь той боли, которую она причинила мне. Однако в моём мозгу назревало нечто. И это нечто вылилось в более чем 1000 страниц, написанных кириллицей. За время написания сценария много чего в нём изменилось, как и сам я. Нет ничего более значительного в моей жизни, чем серия игр BioShock. До этого я прозябал свои дни бесцельно, а теперь – когда я просыпаюсь, я знаю, что мне нужно. В какие-то моменты написания сценария я боялся за него, в какие-то радовался за него, а в какие-то опускал руки. Много воды утекло, много чего поменялось. Сценарий, словно стал для меня ребёнком, или отпущением грехов. Только прильнув к клавиатуре, я могу забыть об одиночестве и чувствовать себя полноценным человеком. Я словно нахожу в нём искупление. Мой сценарий – словно зеркальное отражение. Я столько себя в него вложил, что он стал частью меня. Как и у Дориана, он мой портрет – он моя слабость. Я так старался. Я не дам ему просто лежать в папке на рабочем столе. Мои бессонные ночи не пойдут прахом. Отвергнув его, вы пронзите мой портрет, но убьёте не его, а меня. Я жажду не славы и не денег. Я писал сценарий как свою исповедь. Я не прошу у вас плату за сценарий и не прошу принять меня как работника. Я лишь хочу, дабы все причастные к созданию игры ознакомились с моим сценарием и приняли его к сведенью. Я хочу, дабы вы все прочувствовали ту любовь, которую я испытываю к своему творению. Меня беспокоит, сможете ли донести вы заложенный мной посыл в умы людям. Отвергнув, вы мой сценарий, я не смогу находить для себя смысла в дальнейшей жизни. Всё к чему я стремился, окажется пустотой. Эти четыре года просто выпадут из моей жизни. Со сценарием умру и я. Его смерть – это смерть моего ребёнка на моих же глазах… P.S. Пусть и сценарий написан в очень вольном стиле, это всё мои мысли на счёт продолжения и завершения такой великой серии. Вы можете изменять, редактировать и главное – дополнять его. Видеоигра – это не труд одного сценариста или геймдизайнера – это труд множества людей. Я писал сценарий ещё до того, как узнал, что одна из ваших студий уже ведёт работу над продолжением потому, извините если некоторые мои задумки противоречат вашим. Но они стоят того, я уверен. Главное – наймите побольше людей, ранее работавших над серией: Роб Вотерс, Гарри Шиман, Джордан Томас (креативный директор BioShock 2). Привлеките к работе над продолжением Стива Гейнора (Steve Gaynor). Его студия участвовала в создании BioShock 2, и именно она создала лучшее дополнение в серии ‒ «Minerva’s Den». Также он зарекомендовал себя проектами Gone Home и Tacoma. Вот такие люди должны работать над игрой, а не создатели злополучной Mafia 3. При написании сценария, я вдохновлялся романами Фёдора Достоевского, философией Фридриха Ницше и Макса Штирнера, фильмами Стэнли Кубрика и ещё горой всякого материала. Каждая отсылка на определённое произведение и элемент, который был им вдохновлён заслуживают отдельного рассмотрения. Единственное, о чём я прошу так это о позволении написать сценарии и для двух остальных дополнений. Я знаю, чего хочу добиться от DLC, и попрошу называть их не дополнениями, а аддонами, поскольку сдирать с покупателя за них я вам советую почти столько же, сколько за саму игру. Деньги всем нужны. Я согласен написать сценарии для дополнений также безвозмездно и бескорыстно. Мне не нужны деньги или имя в титрах, пусть я останусь никем. Лишь я и весь штат сотрудников студии знают о настоящем сценаристе. Мы можете написать любое имя или вообще не указывать сценариста. Если вы всё же хотите меня подписать меня в титрах, то пусть сценаристом будет Уинстон Смит. Этот псевдоним я взял в честь главного героя «1984». До окончания разработки ещё много времени потому многие концепции могут быть сильно видоизменены и переделаны. Всё в руках ваших сотрудников. И наконец, название: ничего проще, практичнее и правильнее выдавить из себя, чем BioShock: Infinite 2 мне не удалось. В целом название символично, ведь если Infinite была связана с самой первой BioShock, то вторая часть напрямик связана со второй. Звучит не слишком сложно и не слишком заезженно. Infinite, потому что в сюжете сызнова фигурируют разрывы, и путешествия во времени. Людям будет легче сориентироваться. Выходит, своего рода две пары игры. 1. BioShock – BioShock Infinite 2. BioShock 2 – BioShock Infinite 2 Логотип выглядит как видоизменённый логотип BioShock Infinite, в том же патриотическом стиле США, и с цифрой «2», под словом Infinite, поросшей кораллами и водорослями вытянутой из разрыва. В трейлерах и роликах цифра «2» как раз из разрыва появляется уже после того, как появился логотип «BioShock Infinite». Пора поднимать серию с колен. Пора создавать легенду. Вам нужен сильный сценарий для однопользовательской игры – я вам его дал. Я верю, что написанная мной история не просто какая-то пустышка – это нечто великое. Я вижу потенциал в моём сценарии – и надеюсь, вы его тоже узрите. Может часть не последняя в серии, но уж точно завершающая в истории Колумбии и Восторга. Возможно будущие части будут повествовать об каких-то других скрытых от глаз людей с поверхности городах, или расскажет, как обстояли дела в Колумбии на протяжении того семидесятилетия после событий последней части. К примеру, в Колумбии по аналогии с Восторгом и Семьёй Восторга появится какая-то новая фракция развратных извращенцев содомитов, и всё действо будет происходить уже в заброшенном городе. Или же игры отдельно про Небоград и Британию. Либо мультиплеерный соревновательный продукт. А теперь – мне нужен сон, крепкий хороший сон. Я два дня не спал, редактируя написанное. Левин всё же прав, работа над этой франшизой опасна для психического и физического здоровья. Моя история подходит к концу, и я удаляюсь в глубокий сон, под звуки божественной песни Led Zeppelin «Stairway To Heaven». Good Luck!