Декларация эры Водолея

      Это была первая совместная зачистка Тандзиро с Пламенным столпом, теперь ставшим его новым наставником. Парнишка ловил каждое его слово, не смел поставить под сомнение его решения, выполнял безукоризненно все, что было ему поручено. Перед Ренгоку-саном нужно было показать себя с лучшей стороны, не ударить в грязь лицом, и Камадо прикладывал все усилия, чтобы не разочаровать наставника. От похвалы Ренгоку сердце его трепетало и норовило выпрыгнуть из груди, а щеки полыхали от одного лишь только мужественного вида столпа. Лязгали ножны, уродливые головы демонов ссыпались тлеющим пеплом, Кёджуро выдавал какую-нибудь возвышенную фразу о врагах человеческого рода, а Тандзиро полными восхищения глазами смотрел на него и таял от обволакивающего его всего целиком чувства восторженной любви. Еще одна миссия Пламенного столпа была с блеском завершена.       – Я блестяще предлагаю поднять эту чашу – уже черт знает, какую по счету, я их не считал – за то, что ты, этакий яркий засранец, всегда выбираешься сухим из воды! Потому что я, признаться, думал, что после того яркого боя с высшей луной, ты все-таки прикажешь долго жить, – хитро прищурившись, громко вещал Тенген, улыбаясь во все тридцать два своему уже заметно подвыпившему другу. Тот на каждое его слово только утвердительно кивал, кажется, даже не разбирая того, чего ему говорили – алкоголь затормаживал не только процесс обмозговывания информации, но и ее приема вообще. Распитая на двоих бутыль на боку покоилась возле раскрытых седзи, а вторая, еще наполовину полная, гордо стояла на столе. Из нее Узуи регулярно подливал в их с Ренгоку фарфоровые чаши. Сидевшие вместе с ними мечники младших рангов, глядя на то, как столпы в очередной раз опрокидывают в себя залпом по пиале саке, боялись даже мяукнуть. – Ты, Ренгоку, блестящий счастливчик, знаешь ли! Таких, как ты, еще поискать надо – давай за нашу дружбу.       – Да! Ты прекрасный друг, Узуи! – заплетающимся языком подхватил столп Пламени, с трудом фокусируя взгляд на собеседнике. Взволнованный Камадо и скептично глядящий на них Зенитсу наблюдали за этой сценой, про себя делая донельзя простой вывод: в отличие от Узуи Тенгена, Ренгоку Кёджуро совершенно не умел пить. Он захмелел уже на втором заходе, когда столп Звука поднимал тост за «яркую» и мучительную смерть Кибутсудзи Мудзана. «Бедный Ренгоку-сан! – про себя причитал старший Камадо, обеспокоенно смотря на огненноволосого юношу. – Его совсем разожгло: отсюда вижу, что щеки горячущие! А Узуи-сан все никак не перестанет ему наливать! Вот ведь! Что же делать?.. Я ведь не могу запретить Ренгоку-сану пить саке! Но что, если ему станет плохо?..»       – Тогда давай и за твоего прекрасного друга выпьем – он блестяще хорош собой, – вновь разливая напиток по пиалам, говорил столп Звука, гордо выпятив грудь на словах о самом себе. Зенитсу лишь скривился, глядя на него. Потянувшись за своей порцией, Ренгоку неуклюже шатнулся в сторону, и тут уже Камадо не усидел на месте, подскочив к нему под руку.       – Р-Ренгоку-сан, может быть, уже достаточно?.. Нам же еще нужно возвращаться в ваше поместье – Узуи-сан тоже только с миссии и, наверное, хочет отдохнуть, – Камадо услужливо придержал наставника, практически вынудив столпа опрокинуться на него – тот совершенно не собирался этому противиться, натягивая на лицо довольную улыбку.       – Да оставайтесь! Куда вы пойдете – ты только погляди на него: он же блестяще пьян! Совсем не меняется! – весело рассмеялся Тенген, подмечая про себя, с каким благоговейным выражением лица прикасался мечник с карточными серьгами к Ренгоку. Это показалось столпу Звука достаточно любопытной деталью, и он мысленно сделал пометку для себя позже обязательно расспросить об этом. А пока он, поправив белоснежные космы, как бы невзначай придвинулся ближе к нервно мнущемуся в стороне Агацуме, обращая его внимание на себя. – И ты оставайся, блондинчик, место всем будет! Тебя так рядом с собой положу.       – Н-н-нет уж! Спасибо за приглашение, н-но я-я обойдусь как-нибудь! – мечник дыхания Грома торопливо отполз от него на несколько метров в сторону, ближе к распахнутым дверям, ведущим в сад. – Это вон Тандзиро пусть остается – его все равно никакая напасть не возьмет! А я в жизни в такой подозрительной компании спать не останусь!       – Ты что, никак смеешь мне отказывать, хренов нытик? Пренебрегаешь моим гостеприимством? – седзи с глухим стуком захлопнулись, и Зенитсу, не успевший выскочить на улицу, испуганно поднял глаза на помрачневшее лицо Тенгена, стремительно оказавшееся перед ним. Большие ладони столпа Звука схватили тонкие запястья Агацумы, крепко стискивая их.       – Да ты же совершенно не умеешь приглашать кого-либо, франт невоспитанный!       – Чего?! Да как ты посмел, чертов Зенитсу!       Пока эти двое громко препирались между собой, тыча друг в друга пальцами и осыпая нелестными словами, запьяневший Ренгоку, полулежа на своем ученике с довольным видом, глаз не сводил с Тандзиро, который что-то говорил ему, по-доброму улыбаясь. Пламенный столп внимал каждому слову младшего мечника, согласно кивая ему. Отвлекшийся от пререканий с Зенитсу Тенген невольно прислушался к их разговору.       – …и если хотите, я могу приготовить для вас что-нибудь. Я хорошо умею готовить овощной суп и рисовые шарики. Ренгоку-сан, вам удобно на мне лежать? Хотите, я сверну свое хаори и положу вам его под голову, если вы устали? Или можете попробовать лечь на мои колени. А еще я могу размять мышцы ваших плеч и спины – усталость как рукой снимет!       – Эй, лобастый, а ты был бы хорошей женой, – с удивлением произнес Узуи, оценивающе оглядывая мечника с серьгами ханафуда с ног до головы, игнорируя тихое замечание Зенитсу о многоженстве. Тандзиро лишь вспыхнул до корней волос от такого заявления, но не опроверг его – очевидно, перспектива быть женой Пламенного столпа была ему очень даже по нраву.       – Узуи, друг! Что за гениальная мысль! И почему я додумался только до того, чтобы сделать его своим тсугуко! Вот то, что нам нужно – Камадо, мальчик мой, я хочу жениться на тебе!       – Ре-Ренгоку-сан! Это слишком… – смущенно воскликнул тот, отворачиваясь от столпа, чувствуя, как от счастливого волнения подрагивают и руки, и ноги.       – Никаких «слишком»! Решено! Завтра же спросим отцовского благословения!       – Вы идиоты! Да как можно решать такие вопросы, не спрашивая согласия?! Тандзиро, нельзя позволять ему своевольничать, даже если он твой наставник! Ты должен постоять за себя! – отпихнув от себя Узуи, тут же вклинился в их разговор Агацума, ревностно пытаясь оттащить старшего Камадо от столпа Пламени – преуспеть в этом деле у него не получилось: снова некстати оказавшийся рядом Тенген заключил его самого в крепкие объятия, зажимая руки в стальной хватке. – А ну пусти меня!       – Что значит «не спрашивая согласия»? Тут и так все блестяще ясно: ваш Камадо с первого знакомства со столпами на Ренгоку слюни пускает. Разумеется, он согласен, – хохотнул столп Звука, украдкой глянув на возмущенное лицо ученика Кёджуро. Густые брови огненноволосого юноши от его слов только восторженно приподнялись вверх – о том, что Камадо питал к нему какие-то чувства еще с первой встречи, он, разумеется, не знал. Тем временем, Узуи, заручившись у них молчаливой поддержкой своих слов, вновь обернулся к блондину. – А ты согласен?       – А я-то тут причем?! – возмутился Зенитсу.       – Предлагаю тебе самую блестящую партию на свете! Из меня, знаешь ли, просто прекрасный муж!       – Что?.. Да тебе что, мало трех жен?! Да это просто!.. Это просто!.. Знаешь, как называют таких как ты?!       – Ты что, даже думать над моим предложением не будешь, чертов нытик? – столп Звука, чуть не подавившись воздухом от возмущения, скрутил парнишку в своих руках сильнее и, не удержавшись, наклонился к чужому уху, проводя по хрящику языком. Послышался изумленный вздох, больше походивший на стон – мечник дыхания Грома на мгновенье застыл в его руках, будто осознавая, что к чему. Узуи с довольным видом ослабил хватку. – Так-то! Я знал, что нравлюсь те…       – Получи, самовлюбленный придурок! – с этими словам Зенитсу стремительно вывернулся из его хватки. К счастью, с реакцией у Тенгена все было прекрасно, и прежде, чем локоть Агацумы успел врезаться ему в поддых, столп уложил мальчишку на лопатки, прижав к полу всем своим телом, сразу же впиваясь в губы грубым поцелуем. Тот мычал, брыкался, стараясь сбросить мужчину, но попытки не увенчались успехом. Горячий язык тронул его губы, пробираясь дальше, минуя ряды несжатых зубов. Желание сопротивляться сходило на нет, мысли покидали голову – что бы Агацума ни говорил, но Узуи Тенген никогда не был для него «всего лишь одним из столпов». Его поведение, его обидные слова, его жены – это все, что заставляло Зенитсу затаптывать свои чувства к нему. Ощутив, как язык Тенгена коснулся его собственного, мечник младшего ранга резко мотнул головой, разрывая поцелуй. Столп Звука устало выдохнул, поднимая на него скептичный взгляд. – Отпусти мои руки!       – Нет, мне, конечно, нравится, как ярко ты сопротивляешься, но я бы лучше предпочел слышать, как ты выстанываешь мое имя в момент наивысшего наслаждения!       – Если... Если ты не отпустишь мои руки, я н-не смогу обнять тебя, яркий ты выпендрежник! – Узуи застыл на месте с удивленно выпученными глазами, глядя на то, как крепко зажмурился Агацума, очевидно, чтобы не видеть реакции собеседника на свои слова. Улыбка расползлась на губах старшего мечника, и он, наклонившись к лицу парнишки, легонько коснулся губами его разрумянившейся щеки, пытаясь привлечь к себе внимание. Зенитсу по-прежнему не хотел смотреть на него.       – Черт возьми, блондинчик, а я ведь говорил, что наверняка тебе нравлюсь, – после этих слов Агацума почувствовал, как чужие руки с силой дернули форму на его груди – с неприятным треском ткани и звяканьем пуговиц об пол он резко распахнул глаза, уставившись на столпа ошарашенным взглядом. Дорожкой из влажных поцелуев Тенген спустился вниз по его шее, не отказав себе в удовольствии несколько раз прихватить губами нежную кожу, оставляя еле заметный след. Закусив губу и измученно откинувшись спиной на деревянные половицы, Зенитсу крепко обнял его, невольно притягивая ближе к своей груди, вздрагивая от того, что чужой язык прошелся по ямкам ключиц. Однако внезапно рядом с ним стремительно опрокинулся на спину старший Камадо, на которого тут же навалился Пламенный столп – мечник дыхания Грома чуть не вскрикнул от испуга, уставившись на них. Ренгоку, прежде чем страстно впиться в приоткрытый рот мальчика, смазано ткнулся губами куда-то ему в щеку – очевидно, координация его была сбита основательно. Удивленно наблюдавший за ними Агацума смотрел на то, как смущенный Тандзиро робко направляет действия опьяневшего столпа: Кёджуро, упавший сверху на своего ученика, то ли не мог подняться самостоятельно, то ли не хотел этого делать. Он лишь видел губы Камадо в соблазнительной близости от себя и неловко тянулся к ним, чтобы получить очередную ласку. Младший мечник морщился во время поцелуя, очевидно, чувствуя вкус алкоголя на языке, но не смел отстраниться от Ренгоку-сана, податливо впуская его в свой рот. Одной рукой столп упирался в пол, силясь подняться, а второй вовсю шарил по телу парнишки, трогая и тиская все, что попадалось на пути. Когда он с силой дернул все еще застегнутый ремень на поясе Тандзиро, даже Узуи отвлекся от своего занятия, недоуменно уставившись на него. – Ренгоку, ты что собрался делать в таком блестящем состоянии? Да ты ведь даже штаны свои не расстегнешь!       – Ты недооцениваешь Ренгоку! – запинаясь после каждого слова, но все равно громко и с нравоучительной интонацией изрек Кёджуро, неохотно отрываясь от губ своего мальчика, давая тем самым ему передохнуть и глотнуть свежего воздуха. Зенитсу бросил на Тандзиро сочувственный взгляд, на который тот ответил смущенной улыбкой. – В таком состоянии я смогу не только расстегнуть штаны, но и отделать Камадо так, что…       – Ре-Ренгоку-сан, может, лучше все-таки в другой раз?.. – неуверенно предложил мечник с карточными серьгами, тут же ловя на себя взгляд больших кукольных глаз, распахнутых в изумлении.       – Мальчик мой, ты что это? Никак тоже считаешь, что я не смогу даже штаны с себя снять? Это горячит мне голову, знаешь ли! Узуи, предлагаю проверить, кто из нас первый доведет своего партнера до изнеможения!       – Н-не надо, Ренгоку-сан! Давайте лучше пойдем спать! Вместе! Я буду обнимать вас во сне!.. И-и выйду за вас! И даже попрошу Шинджуро-сана благословить нас! Только не надо делать непристойные вещи в таком состоянии! – уже почти что слезно умолял Пламенного столпа Камадо, теребя его за руку, взывая к голосу разума в нем. Однако Кёджуро, подбитый алкоголем и распаленный своей идеей, ни в какую не слушал его, ожидая ответа Тенгена на свой вызов.       – Ну уж нет, мальчик мой – это все ты и так сделаешь для меня! А сейчас я хочу уже, наконец-то, вставить те…       – Да ни за что я не буду в этом участвовать, двинутые! – не своим голосом заголосил Зенитсу, отпихивая в сторону столпа Звука, торопливо выбираясь из-под него и нервно оправляя на себе хаори. Старательно игнорируя три недоуменных взгляда, он раздвинул в стороны седзи в сад и обернулся на застывших изумленно мечников, бросив им напоследок. – Может быть, я и с-согласен на предложение о з-замужестве! Но даже не думайте, что я буду терпеть все эти непотребства! Да вы!.. Да вы просто сборище столпов-извращенцев!