A Reason to Fight

      Во время дороги в Трост Флок старался ехать ещё аккуратнее, чем когда он доставлял повозку к Эрвину. Но, несмотря на это, всё равно нужно было поспешить. Парню хотелось повернуться и следить за состоянием командора, но он старался всё время смотреть на дорогу, чтобы не произошло аварии, и они не свернули куда-нибудь не туда.       Ханджи активно следила за состоянием Эрвина. Леви же продолжал сидеть где-то в стороне, всё ещё делая вид, что ему всё равно на то, что происходит вокруг. Ханджи хотелось ещё больше приласкать Эрвина и, возможно, даже поцеловать его хотя бы в щёку или уголок губ, но она сдерживать себя, чтобы не сделать этого. «Какой же он красивый» — думала Зоэ. Сейчас Эрвин выглядел таким беззащитным. Иногда он от этого казался Ханджи даже ещё более красивым, чем обычно. Хотя, конечно, было больно смотреть, как он мучается.       Эрвин решил привстать. Он опёрся руками о днище телеги и, видимо, хотел сесть и опереться спиной о борт всё той же телеги, но Ханджи вовремя заметила действия командора и остановила его, снова укладывая его в в его первоначальное положение. — Лежи, Эрвин, — сказала командору Ханджи, положив свою руку ему на плечо. — Потерпи ещё немного. Скоро уже будем на месте.       Эрвин попытался докоснуться рукой до своей кровоточащей раны. Рана была на левом боку, и было бы удобнее такое действие сделать правой рукой. Но Эрвин — калека без правой руки. Так что ему пришлось делать это левой рукой. На лице Смита вновь появилась гримаса боли. Любое движение, и порой даже малейшее колебание телеги, отдавало болью в ране. Но Эрвин старался держаться. Могло быть и хуже, и он мог скончаться ещё несколько минут назад. — Больно? — нежно спросила Зоэ. На её лице читалось явное беспокойство за командора.       Смит закивал. Леви еле заметно поджал нижнюю губу. Капитану показалось, что и у него что-то кольнуло где-то в боку. Он как будто чувствовал боль Эрвина и разделял её с ним, хотя самому Смиту легче от этого не становилось. Лицо командора всё ещё периодически искажалось болью.       В какой-то момент Аккерман не выдержал и подполз поближе к Эрвину. Со стороны, где была рука Смита, пристроилась Ханджи, так что Леви пришлось пристроится с другой стороны. Брюнет хотел что-то сказать своему другу и сослуживцу, чтобы поддержать его, но он не находил слов. Леви не сильно разбирался в поддержке и успокаивании людей. Капитан довольно большую часть своей жизни жил в холодности и даже был бандитом. В таких ситуациях поддержки не дождёшься. Так что Леви не очень хорошо представлял, что это такое. — Эрвин, — обратился Леви к Эрвину, — Пообещай, что ты выдержишь это испытание и останешься в живых? — Обещаю, — с трудом выдавил из себя Смит, слегка повернув голову в сторону Аккермана.       Леви аккуратно похлопал Эрвина по плечу. Он боялся сделать ему больно даже таким действием. Мало ли что. — Мы на месте, — заявил через несколько минут Флок, остановив лошадь с телегой.       Флок всё ещё старался двигаться кае можно нежнее и плавнее, чтобы ещё больше не навредить Эрвину. Смит слегка вздрогнул, когда повозка остановилась, и снова прикоснулся к своей ране. Ханджи и Леви не стали медлить. Они довольно быстро вскочили на ноги, помогли встать Эрвину, а затем повели его в здание, возле которого они остановились, чтобы там ему смогли оказать необходимую помощь. Они снова шли не очень быстро, подстраиваясь под темп командора развед-корпуса. Эрвин изо всех сил старался терпеть боль. Мужчина старался идти быстрее, чтобы как можно быстрее преодолеть путь от повозки то того места, где его будут оказывать первую помощь. — Не спеши, Эрвин, — сказал командору Леви. — От этого тебе лучше не станет.       Эрвин вновь начал идти более медленно и аккуратно. Смит был напряжён. Если и были моменты, когда он расслаблялся, то он делал это не до конца. Ханджи и Леви порой хотелось просто взять и забрать себе всю его боль. Им самим будет больно, но Эрвин и так довольно-таки сильно настрадался. Эрвин по своей же глупости потерял отца, когда был ещё ребёнком. На его глазах от рук титанов умирало множество его товарищей. Он лишился руки. Его самого несколько раз чуть не убили, а так же угрожали смертной казнью. Хотелось, чтобы в его жизни произошло и что-то хорошее. Ну, например, чтобы он прожил ещё хотя бы несколько лет. Хоть Эрвин и не боялся своей смерти, но, возможно, даже таким людям, как он, хочется прожить подольше.       Когда троица оказалась в здании, то они попытались найти кого-то, кто может помочь Эрвину. С этим нужно было постараться, так как люди попадались не так часто, как хотелось — Извините, — крикнула Ханджи, когда увидела чей-то силуэт на горизонте.       Зоэ показалось, что это как раз один из медиков, а не из пациентов. Да и не будут же больные так свободно по коридору расхаживать. — Не могли бы Вы нам помочь? Точнее, не нам, а командору Эрвину.       Человек, которому принадлежал силуэт, подбежал к троице. Ханджи не ошиблась. Это действительно был один из врачей. Врачом оказалась девушка средних лет. Она подошла довольно близко к командору и окинула его взглядом. Медик слегка протянула руку к ране Смита, но не дотрагивалась до неё. — Как это произошло? — спросила девушка, посмотрев уже сначала на Ханджи, а потом переведя взгляд на Леви. — Титаны, — спокойно ответил Леви. — Точнее, звероподобный. Он оказался довольно метким. Эта зверюга начала бросаться довольно большими камнями. Ну, а развед-отряд в это время не отсиживался и выполнял свою работу. Итог: много погибших, а среди выживших есть несколько ранних. Но у Эрвина самый тяжёлый случай. По сравнению с ним, у других лишь несколько царапин и синяков. Если не помочь Эрвину, то ему не выжить, и он скончается в ближайшее время. — Идём, — девушка махнула рукой куда-то в сторону. — Нужно найти место получше, чтобы остановить кровотечение и обработать рану.       Девушка шла впереди, показывая дорогу. Эрвин при помощи поддержки Леви и Ханджи шёл всё так же медленно, стараясь поспевать за врачом. В какой-то момент Командор начал путаться а своих же ногах и пару раз чуть не споткнулся и не упал. Но оба капитана во всех случаях смогли удержать в вертикальном положении. — Осторожно, — нежно сказала Ханджи Эрвину. — Не торопись. Спешка тоже ни к чему хорошему не приведёт.       После этих слов Эрвин совсем остановился. Он наклонил голову так, что его подбородок касался груди. Лицо командора вновь исказилось от гримасы боли. Сейчас боль в боку была ещё сильнее, чем до этого. Голова Смита закружилась. Ему показалось, что это конец, и он умирает, так и не получив медицинской помощи. Эрвин начал дышать немного чаще и громче, чем он делал до этого. Леви и Ханджи находились достаточно близко к Эрвину, чтобы услышать и почувствовать это. — Эрвин, — испуганно воскликнула Ханджи, пытаясь заглянуть в глаза командора, то те были закрыты.       Эрвин зажмурился от боли. Его ночи опасно подкосились. Он снова чуть не упал. Но Ханджи и Леви снова смогли удержать его. — Эрвин, что происходит? — Леви слегка повысил голос.       Ответа на вопрос не последовало. Эрвин был слишком занят тем, чтобы стараться стереть невыносимую боль. Командор был готов кричать от того, что он сейчас чувствовал. Но он старался терпеть, как бы ему ни хотелось. Так же Смиту хотелось послать Леви и Ханджи куда больше и попросить их, чтобы они дали ему спокойно умереть здесь и сейчас. Но он опять ничего не сказал. Да и он уже пообещал Леви, что останется в живых.       Медик подбежала к командору и двум капитанам. Она снова взглянула на Эрвина. Её задача — спасать своих пациентов. По этой причине она испугалась реакции Эрвина. Она решила проверить это, чтобы удостовериться, что с ним, сколько ему приблизительно осталось, и сможет ли он дотянуть до того места, где они могут «приземлиться». Когда боль Эрвина немного утихла, он открыл глаза, но сразу же закатил их. Через несколько секунд они более-менее пришли в норму, и врач посветила в них фонариком, чтобы посмотреть реакцию зрачков на свет. Зрачки-то реагировали на свет, но не совсем хорошо, как этого хотелось. Но, если они всё-таки реагируют, значит ещё не всё потеряно. Ещё есть некая надежда и шанс, что Эрвин не покинет этот мир. — Что? Что не так? Что происходит? — по голосу Ханджи было слышно, что у неё вот-вот начнётся истерика. — Видимо, довольно большая потеря крови, — предположила медик. — Других вариантов и объяснений что это такое я не вижу. Я не буду давать вам ложных надежд и говорить, что он обязательно выживет мои обязательно умрёт, но я буду делать всё, что в моих и наших силах. Нам сейчас нужно довести его до палаты. Если у нас получится эти сделать, то там мы остановим кровотечение, а потом сделаем переливание крови.       Ханджи и Леви покрепче взялись за Эрвина. Особенно Леви, который находился со стороны культи, служившей Смиту правой рукой. Они снова направились за медиком. Та говорила, что им осталось совсем чуть-чуть, и они уже почти на месте. Эрвин чувствовал, что вот-вот упадёт в обморок. И это в лучшем случае. В худшем — его сердце просто остановится. Леви старался сохранять спокойствие и не показывать, что ему страшно. И у него это достаточно хорошо получалось. А вот по щекам Ханджи потекли слёзы. Она всё-таки не выдержала и заплакала. На данный момент были её очень удобно вытереть их, чтобы никто этого не увидел. По этой причине ей пришлось не вытирать их, а стараться не плакать. Но ей нужно было чему-то подобному поучиться у Леви, так как стараться не плакать у неё получалось не очень хорошо. — Ханджи, ты что, плачешь? — не очень громко спросил Леви, когда услышал всхлипы с левой стороны и слегка повернул голову в ту же сторону. — Нет, всё нормально, — учёная попыталась соврать, она отвернулась, чтобы Леви не увидел её слёз. — Ну, я же вижу и слышу, что ты плачешь, — продолжил Аккерман.       Эрвин находился между капитанами и мог прекрасно слышать их разговор. Но ему было совсем не до этого. И со стороны это действительно выглядело, как будто его не рядом, и он совсем не слышит того, что говорят его товарищи. — Ладно, хорошо, я плачу, — призналась Ханджи и попыталась вытереть очередную слезу со своего лица. — Я раньше никогда не видел тебя такой, — заметил Брюнет. — Ты всегда была очень позитивной. Ну, может, иногда была серьёзной. Но я никогда не видел, чтобы ты плакала. Это из-за Эрвина? Так ведь? — Да, — ответила Зоэ. — Это из-за Эрвина. Я слишком боюсь потерять его. — Я тоже, — спокойно сказал Аккерман и снова начал смотреть прямо, а не на Ханджи. — Но ты выглядишь спокойным. Как будто это не правда, и тебе всё равно на судьбу Эрвина. — Может, я и выгляжу спокойным. Но моя душа разрывается на тысячи осколков. Я не могу смотреть на то, как ему больно, и как он мучается. Пожалуй, Эрвин всегда был самым близким человеком для меня. Да и сейчас он им является. Кажется, я даже к своей семье был не так привязан, как к нему. Я очень ему благодарен за то, что он смог затащить в развед-корпус. Иначе, я бы до сих пор был бы бандитом, каким учил меня быть Кенни. Если бы не Эрвин, то я не был был тем, кто я сейчас. Я не был бы собой. А что насчёт тебя? Думаю, если бы он для тебя был не сильно важен, то ты бы сейчас не рыдала. — Для меня Эрвин — это нечто особенное, — начала Ханджи, но решила для себя, что она не будет в открытую говорить, что любит Смита. — Изначально я решила пойти в разведку для того, чтобы изучать титанов. И я до сих пор нахожусь в нём как раз по этой причине. Бои для меня не так интересны. Для меня главное — это наука и изучение титанов. Но потом я поняла, насколько сильно меня вдохновляет Эрвин. В нём есть некая искра, которая даёт надежду, что всё получиться и всё будет хорошо. Какой бы план Эрвин не предложил, всегда хочется пойти за ним. Какой бы трудной ситуация ни была, благодаря Эрвину хочется мчаться в самое пекло. Пока он верить в нас, хочет верить и в него. Да и с ним просто приятно находиться рядом. Он просто приятный в общении человек. Наверное, если не желать Эрвину зла, то он и с тобой будет как-то по доброму обращаться. А если вы достаточно сблизитесь, то он может рассказать многое о жизни, что может стать ценным уроком для каждого из нас. — Это, конечно, всё очень здорово, и это прекрасно, что вы так цените своего командора и, видимо, друга, но, если мы ему сейчас не поможем, то вы его навсегда потеряете, — сказала врач, наконец остановившись у одной из дверей. — Исходя из ваших слов, я могу сделать для себя вывод, что вы не хотите его потерять. — Так и есть, — сказала Ханджи, взглянув на девушку заплаканными глазами, точнее, глазом, так как один из них она потеряла. — Тогда прошу, — врач открыла дверь и указала рукой на помещение, видимо, приглашая троицу зайти туда.       Леви и Ханджи завели Эрвина в довольно просторную, но в тоже время и не очень-то большую комнату, которая была самой обычной палатой. Из-за большого окна в ней было очень светло. А из-за светлого оттенка стен в палате создавалась особая атмосфера. Она была какой-то приятной. Даже несмотря на то, что это была больница. Но эта атмосфера может в ближайшее время испортиться, если судьба всё же решить не жалеть Эрвина. — Аккуратно кладите его на койку, — сказала врач.       Капитаны действительно делали всё очень аккуратно и нежно, как будто Эрвин — это не взрослый и крепкий мужчина, а какая-нибудь хрустальная и хрупкая ваза, например. Как только командор оказался на кровати, Ханджи и Леви почувствовали, что физически им стало легче. Даже вдвоём тащить на себе почти сто килограмм было довольно сложно. Особенно, если это было почти сто килограмм мышц. Но моральная тяжесть всё ещё оставалась тяжесть. И она не уйдёт, пока им не констатируют факт, что с Эрвином всё в порядке и он будет жить, а так же пока они сами не увидят, что блондин идёт на поправку. — Единственное, что мне сейчас необходимо знать о вашем друге, так это его группу крови и её резус. Если мы перельём ему первую попавшуюся кровь, то он точно не жилец, — сказала медик, уже готовясь рвануть с места за донорской кровью.       Ханджи и Леви не владели такой информацией об Эрвине. Хоть они и были довольно близки, но это был один из тех фактов, о котором они не знали. Просто не было повода спросить Эрвина об этом. А у Эрвина не было повода рассказать друзьям об этом. Просто так же он им о таком говорить не будет. Но Эрвин нашёл в себе силы пробубнить что-то не совсем внятно. Это была та самая необходимая информация с группой крови и её резусом. Несмотря на то, что Смит произнёс её не совсем внятно и практически шёпотом, всё же удалось разобрать его слова. Девушка, которая была врачом ушла. Она попросила Леви и Ханджи снять с Эрвина его рубашку и куртку-топ, чтобы можно было добраться до его раны. Но, пока она ещё не ушла, Леви вызвался помочь ей что-то донести до палаты, чтобы это было быстрее. Девушка на пару секунд задумалась, но потом кивнула, давая положительный ответ, и вместе с брюнетом направилась за необходимыми инструментами и донорской кровью. Ханджи же осталась в палате наедине с Эрвином. Она грустно посмотрела на него и пустила ещё одну слезу, но сразу же вытерла её. Зоэ помогла Смиту снять то, что мешало предстоящим процедурам. Её сердце сжималось, когда она это делала. Ей казалось, что Эрвину больно даже от того, что она просто дышит. А тут его пытаются раздеть. Эрвин действительно пару раз зажмурился. Но не так сильно, как до этого. Хотя легче от этого не становилось. — Эрвин, живи, — тихо и нежно сказала Ханджи, приложив свою ладонь к груди Эрвина в том месте, где находилось сердце. — Ради нас всех. Мы её справимся без тебя. Поживи ещё хотя бы немного в этом аду.       Ханджи опустила взгляд и закрыла свой единственный глаз. Через несколько секунд она почувствовала чью-то ладонь на своей руке. Ладонь была большой. Да и учёная не слышала, чтобы Леви с врачом вернулись. У неё оставался только один вариант. Она перестала сомневаться в том, что это именно он. Впервые за довольно долгий период времени на лице Ханджи вновь засияла улыбка. Пусть и ненадолго…