XXI
4 октября 2021 г. в 15:27
После завтрака Эрвин вместе с Элеонор направились в стойло, чтобы взять Миледи. Эрвин собирался отвезти мать в город, где она жила. Отправить еë одну он не мог. Элеонор просто напросто не умела ездить на лошади.
Когда они оказались в конюшне, Миледи обрадовалась. Она ржала, фыркала, мотала головой и стучала копытом по земле, приветствуя своего наездника. Эрвин подошëл к своей лошади и погладил еë по морде. После этого он протянул ей яблоко, которое взял с завтрака. Миледи аккуратно взяла фрукт с рук хозяина и начала хрустеть им, жуя. Она любила яблоки. И по этой причине Эрвин частенько приносил их ей в качестве угощения.
— Даже животные любят тебя, — констатировала факт Элеонор. — Может, всë-таки подумаешь над тем, чтобы найти себе кого-нибудь?
— Не знаю, — спокойно ответил Эрвин, вздохнув. — Я подумаю над этим. Может, и найду.
От этих слов у Эрвина появилось какое-то странное чувство. Он снова подумал о Хистории. Сердце командора снова забилось сильнее, чем это было нужно. Казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Смит попытался успокоиться. Сейчас не время об этом думать.
Когда Миледи доела яблоко, Эрвин вывел еë на улицу. Кобыла попыталась поиграть со своим наездником, но тот совершенно не был настроен на это и не стал играть с ней, как это делал на пикнике у моря, например. Поняв, что хозяин сейчас не хочет играть с ней, Миледи успокоилась. Эрвин помог Элеонор сесть на лошадь, а после и сел сам. Миледи отреагировала на это спокойно, хотя обычно она не любила, когда еë трогал кто-то, кто не является Эрвином
Элеонор довольно крепко обняла Эрвина в районе груди. Ей всë ещë было страшновато ехать на лошади, и она боялась упасть с неë. Честно признаться, то лошадь — это не самое любимое животное Элеонор. Она побаивалась их, думая, что они довольно агрессивные и могут в любой момент навредить ей. Но Эрвин любил лошадей. И он знал, что если с лошадью хорошо обращаться и ни на что еë не провоцировать то она будет также по-доброму обращаться с тобой.
Эрвин заставил Миледи двигаться. Элеонор вздрогнула. Она испугалась, но сразу успокоилась хотя всë ещë оставалась напряжëнной. Эрвин и без всяких слов понял, что его мать боится. И по этой причине он не старался спешить, чтобы поскорее добраться до места назначения. Они ехали, скорее, в прогулочном темпе.
Через какое-то время Элеонор более-менее расслабилась. Она начала рассматривать всë то, мимо чего они проезжали. За городом было очень красиво. Было много зелени людей не было, соответственно, и не было никакой толкучки, не было никаких зданий. Лишь природа. Но, к сожалению, не у каждого была возможность выбраться за город.
Из-за того, что Эрвин и Элеонор ехали не очень быстро, их дорога заняла больше времени, чем бы если бы они добирались до города голопом. Эрвин хотел ускориться, мчаться на всей скорости, чтобы чувствовать ветер в волосах, но мать для него была всë-таки важнее этого чувства свободы.
В сердце у Эрвина кольнуло, а душа затрепетала, когда он увидел родные места. Он не был здесь очень давно. И с каждым годом он всë больше скучал по тому, где провëл своë детство перед тем, как поступить в Кадетский корпус. С тех времëн тут ничего не изменилось. А если и изменилось, то только люди. Кто-то здесь был новым жителем, а кто-то просто вырос и стал старше. Эрвин даже смог увидеть знакомые лица, хоть возраст уже успел изменить их. Те, кто узнавал Элеонор и Эрвина, здоровались с ними. Кто-то здоровался словами, а кто-то просто махал.
Хоть Смит и не был долгое время дома, о он помнил дорогу до того здания, где он жил. Когда они с Элеонор остановились рядом с одним из многочисленных небольших домиков. Блондин спрыгнул с Миледи, а после помог слезть и матери. Та аккуратно спрыгнула при помощи сына, а после поправила своë платье, чтобы оно правильно легло.
— Останься на ночь, — предложила Элеонор сыну. — Вернëшься в штаб ты, наверное, поздно. А так отдохнëшь и завтра утром отправишься назад.
Эрвин задумался. Он не хотел нагружать мать. Но в тоде время хотелось погостить и хоть немного побывать в родном доме. Эти два чувства боролись внутри Смита, но он вмë же решил согласиться.
— Хорошо, — ответил Эрвин, и Элеонор пригласила его в дом.
Не успели Смиты зайти в дом, как к ним подошла пара подруг Элеонор, которые ещë и являлись еë соседками. Они были рады, что она наконец вернулась домой, но у них буквально поотвисали челюсти, когда они поняли что за человек стоит рядом с блондинкой.
— Эрвин? — спросила одна из подруг. — Неужели это ты?
Эрвин закивал, показывая положительный ответ. Через несколько секунд блондин тоже узнал этих женщин. Но пока говорить ничего не стал.
— Боже, Эрвин, как ты вырос, — вторая подруга его матери бросилась в объятия к Эрвину и крепко обняла его.
— Тëтя Розмари, — выдавил из себя командор, чувствуя на себе сильную хватку, — Задушишь же.
— Прости, пожалуйста, — Розмари отстранилась от Эрвина, и тот смог полноценно вздохнуть. — Как же ты вырос. Ты такой высокий. А какие у тебя мышцы…
— Ну, я — разведчик, — пояснил командор. — Для меня это нормально. Нужно держать себя в форме, чтобы сражаться с титанами. Правда, нам уже не с кем сражаться, так как мы истребили всех титанов, кроме девяти разумных.
— Что же ты так долго дома не появлялся? — начала первая, подруга. — Мы скучали по тебе, наверное, не меньше, чем Элеонор.
— Из-за постоянных вылазок Развед-корпуса и подготовок к ним не находилась времени выбраться сюда. А после я и вовсе стал командором. После этого времени на что-либо стало ещë меньше.
— Эрвин согласился тут на ночь, — сказала Элеонор. — Давайте пройдëм в дом и поговорим уже там. Я вам всем чаю налью…
Все согласились с этим предложением и зашли в дом. Все устроились на кухне за кухонным столом. Эрвину было очень приятно оказаться в столь знакомом месте. Он окунулся в воспоминания, когда он был ещë ребëнком. Даже когда его отец ещë был жив. Как же это было приятно. Эрвину показалось, что его сердце вот-вот остановится от радости. Командору хотелось всë осмотреть, всë потрогать. Перед тем, как сесть за стол, он решил всë рассмотреть хотя бы на кухне, а после чая перейти уже и к остальным комнатам в доме.
— Моя мечта исполнилась, — сказал Эрвин, садясь за стол. — Я сумел доказать то, ради чего я пошëл в Развед-корпус. Думаю, в ближайшее время я уйду из разведки и вернусь домой. Теперь, кажется, я начинаю всë больше придерживаться именно этого решения.
— А как же остальные из Развед-корпуса? — спросила Элеонор, разливая кипяток по чашкам, чтобы чай заварился. — Они очень нахваливали тебя, говорили, что ты очень хороший лидер. Только ты можешь вести их за собой.
— Они справяться, — Эрвин был уверен, что это было именно так. — Среди них есть те, кто может принимать такие же решения, как и я. Армин, например. Пусть что-то по физической части — это не для него, но он очень умëн. Работа головой как раз по его части. А Ханджи станет новым командором разведки. Она уже в курсе. И она приняла это. И все уже знают, что я хотел уйти из Развед-корпуса. Точнее, хочу. И никто не пытается отговорить меня от этого.
На эти слова ответа ни от кого не последовало. Элеонор закончила разливать кипяток из чайника по чашкам и поставила их на стол перед каждым из своих гостей. Эрвин сразу же обхватил руками тëплую чашку, а через несколько секунд приподнял еë и отпил из неë немного чая. Чай по вкусу оказался не хуже, чем у Леви. А Леви, конечно, был мастером в приготовлении этого напитка. Раньше Смит думал, что Аккерману в этом не было равных. Но, видимо, был человек, который мог составить Леви конкуренцию. И он сейчас находился рядом с Эрвином и являлся его родственником.
Элеонор достала из одного из шкафчиков сладости и положила на середину стола, чтобы каждый при желании смог взять и съесть лакомство вместе с чаем, чтобы не пить его просто так, без всего.
Элеонор что-то обсуждала со своими подругами, а вот Эрвин их совсем не слушал. Он задумался и ушëл куда-то в свой мир. И по этой причине он сидел тихо. Слишком тихо. Он ничего не говорил, не делал каких-то резких или ярко выраженных движений. Просто сидел и смотрел в одну точку, иногда отпивая чай из чашки.
— Милый, всë нормально? — спросила Элеонор, испугавшись, что у Эрвина что-то случилось.
Эрвин поднял взгляд и вопросительно посмотрел на мать, не понимая, что происходит, но потом до него всë-таки дошло, что Элеонор спрашивала его о его состоянии.
— Всë нормально, — ответил Эрвин. — Просто задумался. Ничего особенного.
— Точно? — решила убедиться Элеонор. — Мне ты можешь сказать
Эрвин кивнул, показывая положительный ответ. Элеонор больше не стала ни о чëм расспрашивать сына, а лишь продолжила обсуждать что-то с двумя другими женщинами.