Неидеальная

— Увидимся сегодня вечером? Голос Луз был спокойным и оптимистичным. Эмити кивнула ей, не сдержавшись от ответной улыбки, и сказала: — Да, будем ждать тебя в гостях! Пока! — До встречи! Холодный ветер сразу же дунул в лицо, когда девушки вышли из здания школы и разошлись в разные стороны. Эмити, поправляя на голове шапку, направилась в сторону метро, оставляя за спиной одноклассницу. В груди расплывалось приятное тепло после небольшого разговора. Да, Луз изменилась, и это был факт; пусть Эмити и не знала, что произошло, но она была рада за девушку. Она стала чаще улыбаться, шутить, выглядела более спокойной и расслабленной, словно с её плеч свалился тяжёлый груз. Даже в общении она переменилась, становясь более открытой. Глядя в её искрящиеся повеселевшие глаза, Эмити сама чувствовала себя чуть лучше. Они всё ещё общались за пределами школы, а теперь начали разговаривать и на переменах. С обсуждения книг об Азуре они перешли и на прочие темы — о других книгах, фильмах, событиях в мире. Эмити по совету Луз стала смотреть несколько сериалов по вечерам после того, как сделает домашнюю работу. Порой они даже переписывались в социальных сетях, обсуждая серии, когда не хватало времени в школе. Эдрик и Эмира, замечая, как в их компании Луз и Эмити стали чаще разговаривать друг с другом, порой приставали к младшей сестре с расспросами о том, подружились ли они, радовались появлению новой подруги и изменению в её социальной жизни. Эмити от этих разговоров отмахивалась, но сама, по вечерам обдумывая своё такое внезапное общение с Луз, думала, что они могли бы стать друзьями, и каждый раз непременно чувствовала себя немного неловко. Разговоры с Луз и редкое взаимодействие с Уиллоу спустя годы после прекращения их дружбы были, на удивление, приятным изменением в её жизни. Мать не давала о себе знать, отставая от Эдрика и Эмиры после их переезда; с Джербо всё было… как всегда. Пожалуй, только с ним ничего не поменялось. Пусть Эмити и сбежала из дома, стала с кем-то дружить, но она не могла ничего поменять в её отношениях с Джербо. Парень оставался обходительным и милым; она оставалась закрытой и не тактильной. Всё чаще они проводили время в кафе, примерно полчаса пили кофе, а потом расходились. Джербо учтиво придерживал ей дверь, помогал надеть пальто и желал спокойной ночи, но его глаза оставались грустными и печальными. Глядя на то, как парень расстраивался от её безразличия, по вечерам Эмити задумывалась вопросами, которые не покидали голову уже много месяцев. Девушка стала спать, бесспорно, лучше — после переезда от матери она меньше переживала об оценках и учёбе, а также о том, чтобы выслужиться перед родительницей. Однако она всё ещё хотела любить Джербо, ведь он был с ней так мил и заслуживал подобного. Ей было интересно обсуждать с ним физику, слушать рассказы о его хобби. Но ей не хотелось касаться его или целовать. Однажды ночью, когда в полудрёме Эмити подумала, что однажды выйдет за него замуж, она заплакала. На утро она застыдилась произошедшего и никому об этом не рассказывала — как, впрочем, и о прочих сомнениях, которые её терзали. Всё больше их отношения походили на ту дружбу, которая была у Эмити с Бошей или даже с Луз. И девушка не понимала, что не так — если что-то в самом деле было неправильным. Поэтому она просто продолжала жить, по графику встречаясь со своим молодым человеком и каждый день желая ему сладких снов без эмоджи с сердечком. Когда Эмити подошла ко входу в метро, телефон в её кармане завибрировал, и она увидела на экране входящее сообщение от Джербо. Не прочитав его, девушка зашла в метро, спустилась по эскалатору и зашла в вагон, включая наушники, которые с трудом перебивали грохот метро. Музыка завибрировала в ушах, и девушка отдалась её потоку, заглушая мысли о своём парне. Так она доехала до нужной станции, сделала переход на другую ветку и спустя двадцать минут уже выходила на улицу. За прошедшие пару недель этот район стал для Эмити знакомым. Он не походил на центр города или какое-то престижное место жительства — на него у близнецов просто не хватало денег. Но теперь однотипные высотки и низенькие кусты с вязами ассоциировались с безопасностью и покоем. Девушка через десять минут уже вставила ключ в замочную скважину и, ловко повернув его, открыла дверь. Эмити зашла в коридор, хлопнула дверью и разулась, прислушиваясь к тому, что происходило в квартире. Эдрик был на подработке, а вот у Эмиры сегодня должен был быть выходной. Девушка заметила рядом с сапогами сестры незнакомые ботинки и, поставив свои рядом, навострила уши. Кажется, у них был кто-то в гостях. Эмити сняла пальто, повесила его на крючок и в одних носках прошла вглубь квартиры. В гостиной никого не оказалось. На кухне — тоже. Девушка нахмурилась, подумав о том, где ещё могут быть гости. — Эмира, ты дома? — громко спросила Эмити у пустоты. Спустя секунд десять дверь в сестринскую комнату нараспашку открылась, и выглянула разлохмаченная сонная Эмира. — Ты чего кричишь?! Мы спим, — шёпотом прошипела она и зевнула. — Вы? — недоумённо переспросила Эмити, понизив голос. — У нас кто-то ещё есть? — Есть. — Подожди, а почему… Сейчас же пять часов вечера, почему вы так рано спите? — Вайни работает в ночную смену, — буркнула Эмира и потёрла глаза, всё ещё широко зевая. А потом она осеклась. — Кто такая Вайни? Эмира отвела взгляд и сонливость спала с её глаз. Однако прежде, чем сестра успела что-то сказать, из её комнаты донёсся чей-то вялый голос: — Солнце, всё хорошо? Голос был женским и совсем незнакомым. Эмити приподняла брови и удивлённо посмотрела на Эмиру. Та замялась, но ответила: — Да, всё хорошо, спи! Голос Эмиры стал нервным, и это не ускользнуло от незнакомки. Спустя несколько мгновений в проёме двери рядом с Эмирой оказалась какая-то девушка. Она была крепкого телосложения, чуть пониже Эмиры и выглядела уставшей. Русые волосы разлохмачено лежали на плечах, а большие зелёные глаза ещё несфокусированно осматривали всё вокруг. Девушка пересеклась взглядами с Эмити и чуть оживилась. — Ты Эмити, да? Рада с тобой наконец познакомиться. Эмити настороженно посмотрела на незнакомку и почему-то ощутила нарастающее напряжение. Она нахмурилась и скованно ответила: — Здравствуйте. Эмира, а это кто? Эмира оказалась под прицелом двух пар глаз — требовательно-настороженных и спокойно-расслабленных. Она нервно переводила взгляды с сестры на свою гостью, пока та не сказала: — Всё хорошо, Эм. Как считаешь нужным. И Эмира глубоко вздохнула, принимая какое-то решение. А потом она повернулась к Эмити и произнесла: — Познакомься, это Вайни. Эмити медленно кивнула Вайни, получив в ответ сонливую улыбку. — Это моя девушка. Эмити парализовало. По телу прошёлся ток. Из лёгких выбило воздух, и она резко обернулась к сестре, растеряно смотря в её серьёзные глаза. По всему телу девушки прошлась волна жара, и сердце тревожно забилось, пока в голове бешено крутилась одна-единственная мысль: «Что?» Эмити смотрела на Эмиру в ожидании, что она сейчас рассмеётся и обрадуется удавшейся шутке. Скажет младшей сестре расслабиться, задорно подмигнёт или прыснет. Скажет вот-вот, что Вайни — это её подруга. Может, она ослышалась? — Что? Голос Эмити стал сиплым. — Она моя девушка, — повторила Эмира. — Мы встречаемся. Мы любим друг друга. Эмити отшатнулась от своей сестры и неверующе разглядывала её. На глаза навернулись слёзы; руки задрожали от охватившего её ужаса. Взгляд Эмити упал на стоящую рядом Вайни, и она, закусив губу, испустила долгий, неровный выдох. А потом засмеялась. Ломко. Смех был искусственным, фальшивым. А потом он перерос в истерический хохот, когда тело Эмити сотрясало от безудержного смеха. Девушка закрыла глаза ладонями и гоготала до тех пор, пока в лёгких не закончился воздух. Она согнулась пополам, приобняв себя за живот, и когда минуты регота прошли, тихо и хрипло сказала: — Забавная шутка. Она не поднимала взгляда на Эмиру, ощущая, как по глазам текут слёзы. Пол, на который девушка упрямо смотрела, начал расплываться. Эмира молчала. Молчала долго, как и Вайни. Эмити слышала, как в гостиной тикают часы. — Эмити. Эмити на голос подняла голову и встретилась взглядом с Эмирой. Её лицо было нечётким и размазывалось; но застывшие жёлтые глаза смотрели серьёзно. — Это не шутка. Эмити выдохнула. И не смогла вдохнуть вновь. Сердце в грудной клетке громыхало, пока границы времени стали размазываться. Всё стало медленным и тягучим. Эмити дрожала. — Шутка. Её голос негромкий, неровный, ломающийся. Внутри, отвечая на нервное возбуждение, поднимался адреналин. Эмити стало трясти. — Эмити. Её схватили за плечи. Это вынудило младшую сестру посмотреть в глаза старшей. Лицо Эмиры было бледным и взволнованным. — Я знаю, как ты к этому относишься. Но пойми, это случилось, и Вайни… Дальше первого предложения Эмити не слышала. Слух словно отказало: девушка видела лишь то, как сестра пыталась что-то объяснить, крепко держа её за плечи. Но в ушах был слышен лишь звон; гулко шумела приливающая к ним кровь. Эмити парализовано смотрела на Эмиру и не могла ничего ответить ей. В душе что-то треснуло. — Как ты можешь?! Эмити оттолкнула Эмиру и отошла от неё на несколько шагов. Вместо пустоты внезапно на неё обрушился шквал ярости — он ослепил и заглушил собой все сестринские слова и собственные мысли в голове. Девушку колотило от злобы, в то время как Эмира распахнутыми глазами смотрела на младшую сестру. — Как ты можешь… Ты же… Господи, мерзость! Голос Эмити дрожал от отвращения. Лицо перекосилось. Мысли хаотично спутались, и только одно стучало набатом в голове: «Отвратительно. Отвратительно. Отвратительно». Эмира запальчиво произнесла: — Так бывает, это нормально! — Ненормально! — взорвалась криком Эмити. — Ты не понимаешь?! Ненормально! Разум затмила горячая ярость. Эмити схватила себя за волосы и в порыве сжала их, с силой вцепляясь ногтями в кожу головы. Мир поплыл перед глазами и потемнел. Эмира что-то кричала. Её голос звенел от страха, беспомощности и боли; Эмити кричала в ответ, и её голос ломался от захлёстывающего её гнева. Она перестала соображать. Хлопнула дверь. Улица была холодной и сырой. Шумели вагоны метро, а в голове была пустота. А потом Эмити оказалась напротив своей матери.

***

Один из жильцов дома заходил в подъезд, и Луз шустро проскочила за ним следом. Она поднялась на лифте, напевая себе под нос какую-то незамысловатую песенку, и разглядывала в зеркале собственное повеселевшее лицо. После того, как Уиллоу узнала о её однополой семье, Луз стало намного проще жить. Она впервые смогла с кем-то разделить свою тайну и получить поддержку; впервые кто-то был похож на неё и понимал её опасения и страхи. В слезах Луз делилась с подругой тем, как боялась признаться о своей семье. Уиллоу крепко обнимала и выслушивала, а потом и сама отчего-то заплакала с улыбкой на лице. О реакции Иды и Камиллы и говорить не стоит — последняя остаток вечера провела в слезах, радуясь тому, что спустя столько лет дочь смогла привести домой подругу. С тех пор жизнь стала куда проще. Первые пару дней Луз то и дело восторженно писала подруге о её мамах и о том, что они делают. Уиллоу понимающе выслушивала все истории и радовалась за неё. А по вечерам они долго списывались, и Уиллоу рассказывала, почему не стоит стесняться своей семьи и даже давала ссылки на книги и фильмы с подобными конфликтами. Засыпая, Луз благодарила жизнь за то, что она свела её с такой девушкой. На следующих выходных после своего каминг-аута Луз посетила дом Уиллоу и познакомилась с её отцами. Видя, как счастливо и спокойно они общаются с дочерью, Луз всё больше думала о том, что и в её доме возможно построить такую любовь. И с каждым днём она пыталась быть всё ближе к мамам, предлагая им посмотреть фильм или сыграть в настольную игру. Путь восстановления их отношений только начинался, и Луз всё ещё зачастую чувствовала тревогу, когда в публичных местах Ида и Камилла не скрывали своего статуса. Но с каждым разом это было легче переносить, особенно после разговоров с Уиллоу. С плеч девушки свалился огромный груз, не позволяющий свободно вдохнуть. И теперь, открывшись перед одним человеком, Луз казалось, что она способна сделать это второй раз. Её эмоциональный фон за эти пару недель начинал стабилизироваться. Она всё меньше проводила ночи за тревожными мыслями и воспоминаниями, пусть от этого избавиться поначалу трудно. Луз стала спать чуть лучше, а атмосфера в доме стала более благоприятной. А благодаря развивающейся дружбы с Уиллоу, близнецами и, стоило всё же признаться, с Эмити, за пределами дома девушка себя тоже чувствовала хорошо. Жизнь стала понемногу налаживаться, и Луз всё ещё не могла до конца в это поверить. Она была рада. И сейчас, когда девушка шла в гости к друзьям, настроение также было хорошим. Двери лифта открылись, и Луз звякнула в звонок. Обычно она ждала около минуты, когда кто-то из ребят откроет дверь, а порой ей приходилось писать им в социальных сетях, говоря о своём приходе, но на этот раз торопливые шаги послышались почти сразу же, и дверь распахнули настежь, чуть не ударив Луз. Девушка отскочила и встретилась взглядом с Эдриком. В первую секунду в его глазах отразилась надежда, но, узнав подругу, парень не смог скрыть на лице разочарования. — А, привет, Луз. — Привет, — бодро поприветствовала она, но, уловив настроение друга, умерила свой пыл. — Всё хорошо? Что-то случилось? Эдрик вздохнул и поманил рукой вглубь квартиры, скрывшись в проёме. Луз зашла внутрь, закрыла за собой дверь и быстро сняла с себя ботинки и куртку. А потом прошла в гостиную вслед за другом. В гостиной было три человека. Когда Луз вошла, на неё уставились две пары глаз — Эмиры и какой-то незнакомой девушки. Лицо подруги было бледным и заплаканным. Девушка ощутила в груди завязывающийся тревожный узел. — Что-то произошло? Эдрик по привычке сел на ковёр рядом с диваном, а Луз села на самый край со стороны Эмиры. Стояла напряжённая тишина. — Да, — хмуро ответил парень. — Эмити сбежала. Луз округлила глаза от удивления и растерянно осмотрела компанию. — Как — сбежала? Эмира глубоко вздохнула и ладонью прошлась по тёмно-зелёным волосам, взъерошивая чёлку. Она закусила губу и, кажется, пыталась сформулировать какую-то мысль. Луз неуверенно разглядывала подругу, а потом её взгляд упал на сидящую рядом незнакомку. Девушка чуть пристальнее обратила на неё внимание; в глаза бросилась серебряная серьга в ухе. По спине прошёл холодок. Она её узнала. — Эмити узнала, что мы с Вайни встречаемся, — негромко и разбито произнесла Эмира, обнимая себя за плечи. — И это переросло в скандал. Луз поражённо замерла. Её взгляд стал перебегать с лица подруги на лицо девушки, недавно спасшей её матерей от буйных подростков. Тело потяжелело от потрясения. Луз казалось, что она ослышалась или неправильно поняла Эмиру. В голове набатом загромыхали различные мысли, молниеносно сменяющие друг друга. Луз вздрогнула. Она неверующе смотрела на двух девушек, ожидая, что сейчас они посмеются над её удивлением и скажут, что это, разумеется, лишь шутка. Луз тяжело сглотнула, разглядывая бледное, вымученное лицо Эмиры и беспокойный взгляд Вайни, направленный на неё. Она сидела очень близко, одной рукой приобнимая девушку; их пальцы были переплетены. — В смысле? — пересохшими губами тихо переспросила Луз. Она была уверена, что сейчас усталая маска спадёт с лица Эмиры, и она фыркнет, удивлённая тем, что Луз попалась на такой очевидный розыгрыш. Но от этого вопроса девушка лишь сильнее сгорбилась и поморщилась. Снизу раздался раздражённый голос Эдрика: — Они в отношениях. Эмити — гомофобка. Узнала и устроила истерику. Сбежала. Вот и всё. Луз замешкалась, прежде чем как-то неловко пробормотать: — Вы? Вместе? В плане… Ты, Эмира, и… ты? Девушка совсем невежливо ткнула пальцем в Вайни, но та лишь кивнула. Их взгляды пересеклись, и в спокойном выражении лица Луз увидела узнавание. Вайни тоже помнила об их первой встрече. Эмира шумно вздохнула, вновь взъерошила свои волосы и резко встала с дивана. Её руки крепче сжали предплечья. — Да, мы встречаемся, — напряжённо произнесла Эмира. — И я знала о… взглядах Эмити. Её сильно взяла под контроль мать, так что это логично, что у неё такое мышление… Я не хотела особо говорить об этом с ней. Просто так вышло. Она нервничала, но явно не из-за реакции Луз. Мысленно Эмира пребывала, скорее всего, рядом с Эмити, в тот момент, когда вскрылась правда. Вайни тоже поднялась и мягко обняла Эмиру за плечи, аккуратно усаживая её обратно. — Она сбежала обратно домой? — Видимо, — пожала плечами подруга. — Мы звонили матери, так что… Да, она там. И, наверное, не захочет возвращаться. Луз закусила губу и, отведя взгляд в сторону, взлохматила короткие волосы. Потом она взглянула на свои ладони и поняла, что они подрагивают. — Поверить не могу. — Во что именно? — как-то обречённо хмыкнула Эмира. — Я думала, что ты гетеро. Подруга криво усмехнулась; даже Вайни не сдержала косой улыбки. Хотя ничего смешного, на самом деле, не было. — Серьёзно? — Ну… да. Эмира покачала головой и опустила печальный взгляд. Луз замялась, не зная, чем помочь в такой ситуации. — Эм-м, если я… ну, мешаю, я могу уйти. Эмира вновь покачала головой, но на этот раз более уверенно. — Нет, останься, раз пришла. Просто мы надеялись, что это Эмити. Луз гукнула. Повисла тишина. Обычно ребята быстро включали какой-нибудь фильм или доставали в редких случаях настольные игры, но Луз понимала, что сейчас не время для этого. Их встречу нужно было поддержать каким-то диалогом, но девушка не знала, что стоит говорить. Её взгляд вновь упал на Вайни и на то, как она обнимает потухшую Эмиру. Отчего-то Луз стало неловко, и она переползла вниз, на ковёр, ближе к угрюмо молчавшему Эдрику. После негромко произнесла: — На самом деле, я думала, что вы тоже гомофобы. Если бы не напряжённая ситуация, с её души свалился бы ещё один груз. Эмира печально прыснула. — Боже, мы правда так выглядим? Мне казалось, что почти все знают о том, что Эдрик гей. Луз изумлённо обернулась на друга. Она не нашла слов, но по мрачному лицу Эдрика поползла тень улыбки. — Серьёзно? — пробормотала Луз. Эмира отчего-то ухмыльнулась, и впервые за разговор в её золотистых глазах слабо заблестела лёгкая насмешка. — Помнишь Хантера? Луз недоумённо перевела взгляд на подругу, и та пояснила: — Крысу, которую Эдрик поймал. Парень возмущённо фыркнул, а Луз протянула понимающее: «А-а-а». — Хантер — наш одноклассник. И по совместительству безответная любовь Эдрика. — Больше ничем личным с тобой делиться не буду, — обидчиво заявил парень. — И вообще, ты слишком драматично сказала. Он мне просто нравится. — Всего лишь год, — лукаво улыбнулась Эмира. — Полгода. — Пиздишь как дышишь. — За языком следи. Следующие пять минут брат и сестра спорили насчёт того, какие же чувства Эдрик испытывает к своему однокласснику; это разрядило гнетущую обстановку. Всё это время Луз переводила взгляды с друга на подругу, пока не посмотрела на Вайни. Их глаза встретились, и девушки прыснули. В конце концов спор закончился уверенными словами: «Я всё равно права», и Эдрик с этим уже не смог поспорить. Эмира взглянула на Луз, и девушка с облегчением заметила, что глаза подруги немного повеселели. — В общем, — подытожила Эмира, — я была уверена, что ты в курсе насчёт наших ориентаций. Луз немного смутилась. — Возможно, я не замечала чего-то, — призналась она. — Из-за Эмити я была практически уверена в том, что вы гомофобы, вот и боялась… Девушка запнулась. Она ощутила на себе любопытные взгляды друзей и, вспомнив счастливые материнские глаза, стеснительно призналась: — Я из однополой семьи, поэтому нервничала. Ну, что вы будете меня презирать. Эдрик и Эмира удивлённо переглянулись. Только Вайни никак не отреагировала на эту новость — она самолично видела матерей Луз. — Я и не думал о таком, — честно признался Эдрик. — Но, воу, это неожиданно. Ты боялась нам сказать о своей семье? Луз кивнула, с настороженностью подмечая реакцию друзей. Но кроме лёгкого замешательства на лицах ребят не было ничего, что могло бы послужить причиной переживать. Девушка незаметно выдохнула, чувствуя, как быстро всё же бьётся сердце. — Надеюсь, ты не слишком сильно трепала себе нервы этой темой, — неловко улыбнулась Эмира. — Потому что, конечно, мы считаем это нормальным. — Спасибо, — с облегчением произнесла Луз. Девушка подумала, что не стоит рассказывать близнецам о том, сколько ночей она провела в тревожных мыслях об их возможной реакции на её признание. — Так вот почему я никогда не слышал, чтобы ты говорила об отце, — осенило Эдрика. Луз прыснула. Потом она поймала внимательный взгляд Вайни. — Сейчас, надеюсь, всё в порядке? — спросила она. Для ребят это наверняка звучал как вопрос о её нынешнем самочувствии; но Луз понимала — Вайни спрашивала о той ситуации в парке, в которой принимала непосредственное участие. Луз ей благодарно кивнула. — Да, — с облегчением сказала она. — Спасибо. Сейчас всё хорошо. Вайни довольно кивнула. Эдрик присел поближе к Луз, заинтересованно сверля её взглядом. — Слушай, а можно к тебе как-нибудь в гости напроситься? Извини, если будет звучать как-то странно, совсем не хочу обидеть, но ты первый человек с двумя мамами, которого я знаю. У нас-то только одна, — парень переглянулся со своей сестрой, — и то какая-то хреновая. — До этого из однополой семьи мы знали только Уиллоу, — кивнула Эмира. — Уверена, твои мамы очень милые. Луз зарделась от комплимента, почувствовав себя отчего-то очень счастливой. — Конечно, можно будет ко мне в гости, мамы будут очень рады… А после не удержалась от вопроса: — Вы знали об отцах Уиллоу? Близнецы переглянулись. В это время Вайни положила голову на плечо своей девушке и чуть прикрыла глаза. — Конечно, знали, — кивнула Эмира, слегка поглаживая Вайни по плечу. — После того, как мы разок сходили к ним в гости, мы как-то вскользь упомянули при родителях, что у Уиллоу два отца. Ну и шуму наделала мать. Так мы узнали, что, оказывается, нельзя любить кого хочешь, а есть чёткие ограничения. Сиблинги одновременно фыркнули. Луз хихикнула вместе с ними, а после подумала о том, что, наверное, именно после этого дружба между Уиллоу и Эмити дала трещину. Но она решила не уточнять, чтобы не напоминать друзьям о сестре. Их разговор продолжился. Они ещё долго вот так просто беседовали, обсуждая тему, которой раньше в обществе друг друга не касались. Эдрик рассказывал о своём первом парне, Эмира делилась принятием себя (которое заняло время из-за гомофобных настроений в кругу семьи). Периодически в разговор встревала Вайни, добавляя что-то от себя. Так прошло пару часов, после чего Луз тепло попрощалась с друзьями, пообещала близнецам привести их в гости, ещё раз тихо поблагодарила Вайни за помощь в парке и покинула их квартиру. Сидя в метро и слушая грохот качающегося вагона, Луз прокручивала в голове воспоминания этого вечера. В особенности она думала о Вайни, обнимающей Эмиру, и о том, как мило они смотрелись друг с другом. Девушка вспомнила, что ещё месяц назад была практически уверена в своих чувствах к Эмире, но сегодня, глядя на её объятия с другой, не ощущала ни капли ревности. За последнее время её симпатия к подруге сошла на нет, превращаясь в крепкую дружбу. Луз была этому даже рада — Эмира и Вайни смотрелись удивительно гармонично и счастливо друг с другом. А потом мысли девушки невольно перескочили на другую подругу — Эмити. Луз помнила, как ещё в начале года она нелестно отзывалась о лесбиянках; как остро она реагировала на любое упоминание о них; и сейчас она могла только представить, как бурно Эмити переживала новость о том, что её сестра встречается с девушкой. Думая о том, как Эмити вынуждено вернулась под крыло матери только из-за этого непринятия внутри себя, Луз почувствовала саднящее беспокойство.