Ещё не взрослая

Розария опять не пришла на утреннюю молитву, хотя для монахинь это не новость. В это время «жаворонков» она благополучно спала, ведь начиная с заката и до самого рассвета её долг священнослужителя заключался в том, чтобы убирать мусор с улиц Мондштата, своего рода «благотворительность», так скажем. Пока все спят, она работает. Но сегодня даже днем приходиться тратить свои силы на кучку каких-то ничтожеств, которые толком то и драться не умеют. Как скучно. Но избавлять себя хотя бы от такого развлечения она не собирается. Да начнётся шоу. Она бросает кинжал прямо в сердце противнику. Минус один. Уклоняясь от кулака, делает подножку с левой ноги, повалив, перерезает ему наконечником копья глотку. Минус два. Разбойник подходит со спины, собираясь ударить ножом в позвоночник. Жаль разочаровывать, но это полный провал. Розария, словно танцуя, переступила с ноги на ногу, отходя в сторону. Он падает на землю, сталкиваясь грудью о брошенный ею кинжал, когда та уворачивалась. Минус три. Почувствовав опять чьё-то присутствие сзади, она обернулась. Не ожидав увидеть здесь Барбару, монахиня потеряла бдительность. Пастор запищала, когда увидела, как на них несётся разъярённый человек с ножом. Не растерявшись, монахиня, проткнув копьем очередного слабака из похитителей сокровищ, откинула его на землю, образовав кучу из мертвых тел. Она привыкла работать по грязному и кровопролития не страшилась. Наоборот, пролить кровь «плохих» людей доставляло ей удовольствие. Но чувство удовлетворения замолкло, завидев подошедшую сзади девушку, которая испуганно хлопала веками, бурча под нос себе какие-то молитвы. — Что ты здесь забыла? — сердито спросила Розария, повернувшись через плечо, не желая, чтобы девушка узрела, как она по-грязному «развлекается». — Я-я…— запинаясь, она пыталась что-то сказать, но залилась краской, растерянно открывая рот. Она увидела её бедра, облегающие сетчатые чёрные колготки, подчёркивающие привлекательные ноги монахини, находившиеся чуть-ли не впритык к лицу юной девушки, от чего та, словно помидор, густо залилась краской, почувствовав как что-то нечто приятное и ранее незнакомое прилило к низу живота, нарастая и растягивая ту волну эмоций, которых она нынче не испытывала. Розария, смотря на неё через плечо, заметила, как Барбара пялилась на ее бёдра, схватившись одной рукой за низ таза, а другой нервно теребя подол своего платья, мило смущаясь. Вдруг подул сильный ветер, приподняв юбку платья Барбары, обнажив ее стройные ножки в белых колготках. Розария не пропустила такого зрелища, голодными глазами пожирая увиденное под громкие аплодисменты бунтарского ветерка. Монахиня повернулась к ней всем корпусом, заставляя обозревать своё привлекательное тело. Не думая ни секунды она подошла к ней чуть ли не в плотную, пялясь на неё оценивающим взглядом, от чего Барбара смутилась еще больше. Она понимала, что если она сейчас произнесёт хоть слово, то вместо этого просто промычит что-то невнятное и, сгорая со стыда, будет оцепенело стоять на месте, дальше пялясь в её бледно-лилового цвета глаза. Пастор, заметив, что у неё начали подкашиваться ноги, не сдержалась и начала говорить очень неуверенно, чуть ли не писклявым голосом: — Я не увидела тебя сегодня на службе…— сказала она, отведя взгляд в сторону, пялясь на небо, кучу из трупов или на одуванчики, что росли совсем рядом. — Смотри мне в глаза, когда ведёшь со мной диалог. — произнесла копейщица, привлекая ее внимание томным вздохом и утонченным тембром голоса. Розария, подойдя на непозволительно близкое расстояние, не предпринимала абсолютно ничего, словно издеваясь над девушкой. Но как же Барбара хотела большего, желая избавиться от нарастающего сладкого давления внизу живота, но также она хотела избавиться и от паники, что постепенно окутывала ее. В попытке первой взять инициативу, она своей маленькой ручкой дотронулась до ладони Розарии, на что та лишь похабно ухмыльнулась. Слишком невинно и по-детски. Она потянулась лицом к губам пастора, что зажмурила глаза в ожидании, но поцелуя не последовало. Раскрыв веки, она увидела лицо копейщицы прямо на расстоянии нескольких сантиметров. Та с довольным видом наблюдала за реакцией своей «сестренки» священнослужительницы, которая от паники и смущения начала хватать ртом воздух. — Чего же ты желаешь «звезда всего Мондштата»? — томно и протяжно прошептала ей прямо в губы Розария. — Я-я… Х-хочу… П-поцелуй меня! — чуть ли не крикнула она, от стыда вновь зажмурив глаза. Розария удовлетворенно хмыкнув, прикоснувшись своими губами к ее, быстро отстранилась. Простое касание, ничего больше. Ничего, а Барбара так хотела чего-то большего, недовольно промычав. — Ну-ну. Я не думаю, что ты готова к чему то взрослому. — ответила ей на это монахиня, смотря на то, как та так по-ребячески дуется. — Посмотри на себя, ты же ещё ребёнок. Да и к тому же работаешь в церкви.— решив немного поиздеваться над девушкой, произнесла она. — То…то, что я пастор в церкви, это не означает, что мне нельзя иметь семью или заниматься любовью! К тому же, я выгляжу как ребёнок, но я уже совершеннолетняя. — надув щеки, пыталась что-то доказать Розарии она. — Да? Ну, раз ты уже такая взрослая, то может быть озвучишь свои хотелки? — с усмешкой спросила та. — Поцелуй меня…глубоко поцелуй…— прошептала девушка, в глубине души сгорая от нелепого чувства смущения. Розария, ничего не ответив, впилась своими губами к ее. Она провела языком по верхней губе, после проникнув им в ее рот, стала водить по зубам. Посасывая нижнюю губу, она прикусила ее до крови, вызывая мелкие слёзы на глазах Барбары, после слизав. Целовалась она чертовски восхитительно. Потом отстранилась от девушки, давая ей возможность вдохнуть. — Хорошего понемногу. Пора возвращаться в город, погода портится. — схватив своё копье, измазанное кровью, она пошла вперёд. — Эт-то все? — недоуменно спросила девушка, идя за ней следом. — На сегодня все. — загадочно ухмыльнувшись, ответила монахиня, давая надежду Барбаре на продолжение завтра.