Мыслить как преступник

Первая очная встреча была назначена на утро. Его поселили, очевидно, в пристройке, потому что коридоры крыла мало походили на что-то старинное, пусть и очень хорошо сохранившееся со временем. Возможно, ранее это был какой-то важный городской объект, но даже Буратино, с его-то знанием города, которому мог позавидовать любой картограф, никогда в этой местности не был. Его разбудили по утру, и все, что он успел – умыть лицо холодной водой и заварить себе чашечку кофе, просто чтобы взбодриться. Кофе Буратино не любил, предпочитая обычный зеленый чай, однако иногда приходилось прибегать к такому вот безобидному способу стимулирования собственных энергетических запасов. Его забрал один из людей Вульфа, сопроводив его до самой двери допросной комнаты. Точнее, допросной это язык не поднялся бы назвать, исходя из всех допросных комнат, в которых Буратино когда-либо удалось поприсутствовать. Комната с массивной дверью была похожа больше на мраморную клетку, Буратино готов поклясться, что уровень звукоизоляции здесь не хуже, чем в Белом Доме. Опасный же парень, если на его содержание выделили такого огромное количество денег. Буратино обходит комнату по правой стене, отмечая, что происходящее фиксируется на камеру. Подходит к столу, складывая черный портфель на темный дубовый стол. Ему сказали, что здесь несколько тревожных кнопок на случай, если преступник решит напасть. Одна из них – прямо под столом. Начальник охраны сказал, что это «мера предосторожности», однако перспектива того, что на тебя в принципе здесь могут напасть расслабляла мало. Есть время немного осмотреться. До первой беседы еще около десяти минут. Окружающее пространство представляло собой кабинет с огромным количеством стеллажей, заполненных книгами. Достаточно уютная обстановка, несмотря на отсутствие окон и белый холодный искусственный свет. На столе – ничего лишнего, только то, что нужно для «консультации» - блокноты, ручка. Он щелкает застежками и вынимает из портфеля старый кассетный плеер. С количеством новомодной техники Буратино остается приверженцем весьма стареньких агрегатов. Возможно, сказываются детские привычки бережно относится к вещам. На технический прогресс можно полагаться, но ему настоятельно не рекомендуется доверять. Потеря данных в наше время приравнивается к огромной такой трагедии. Особенно, когда дело касается отстаивания интересов человеческой жизни. - Ого, что, детектив, - раздается веселый мягкий голос, - по пути заскочили на гаражную распродажу? Задержанного заводят в кабинет почему-то раньше срока (нужно будет обязательно уточнить этот момент, потому что Буратино очень не любил ситуации, идущие не по расписанию), держа за предплечье, и весьма грубо сажают на дубовый стул. - Полегче, дружище, - молодой человек обиженно косится на мужчину, который больше его по комплекции в два, а не то в три раза, после чего переводит взгляд на Буратино, - Никто ведь тут не хочет, чтобы я чувствовал себя некомфортно? Совсем еще молодой, вальяжно рассевшийся на стуле как на импровизированном троне. Совершенно точно самовлюбленный, за такими в очередь сбиваются толпы поклонников, жаждущих хотя бы каплю внимания к своей персоне. Абсолютно обманчивая внешность, если забыть о том, что на его руках кровь 8 человек. Его руки скованы наручниками (Грей Вульф, кстати, весьма рискует, ему же даже не предъявили обвинения), но почему-то кажется, что его это даже не сильно-то и волнует. Буратино чувствует чужой изучающий взгляд на своем лице и руках, особенно когда проходит к столу с обратной стороны и садится на стул напротив, щелкая кнопкой на плеере. Запись начинается. - Меня зовут Буратино Коллоди*, судебный психолог. – Он весьма лаконичен, потому что на самом деле они косвенно знакомы. Это именно Буратино собирал на него всю информацию, которая так кардинально в разы поменяла ход расследования. Может ли быть так, что он в курсе этого? Иначе в чем причина требовать конкретного специалиста. - Меня попросили поговорить с тобой. Хочешь, чтобы кто-нибудь присутствовал? - А вы? – Задержанный улыбается и Буратино сказал бы, что мог бы почувствовать себя неуютно, только это не так. - Расскажи мне о своем друге Арлекино, - он продолжает, уводя диалог в первоначальное русло. Чем быстрее он разберется в этом деле, тем быстрее сможет вернуться домой. Находиться в Голден Кей было все-таки невыносимо, так же как и в детстве. - Он не был моим другом. - При задержании ты сказал, что он «должен был умереть», - Буратино чиркает что-то в блокноте, отводя взгляд, - что это был лишь «вопрос времени». Почему? Брюнет переводит взгляд на плеер, задерживаясь на нем буквально на мгновение, что не ускальзывает от взгляда психолога. - Думаете это я его убил? - Я пришел слушать тебя. - Доктор, Вы слышали о пограничном расстройстве личности? – Пьеро вдруг пропадает из восприятия, обращая внимание на свои скованные руки в попытке пошевелить запястьями внутри металлических колец. После переводит пристальный взгляд на сидящего за столом специалиста в своей области. - Пациенты с таким диагнозом с трудом контролируют свой гнев, поэтому все их действия скорее несут негативный характер для общества. Они живут с поглощающим страхом одиночества внутри себя, поэтому делают что угодно, чтобы этого избежать. – Он замолкает, делая весьма существенную паузу. Буратино выжидающе молчит, - Естественно навыков для корректного социального взаимодействия у них не особо-то хватает, и все, что получается – максимально отталкивать от себя всех, кто дорог. И петля делает еще один моток вокруг шеи. - Глубокие знания теории первого курса психологии должны меня впечатлить? – Буратино не меняется в лице, пытаясь выловить хоть единую зацепку. Ни одно слово сегодня не будет сказано просто так, он это прекрасно осознавал. Пьеро натянуто улыбается, кажется, слегка огорченный его грубой реакцией. - Не стоит их недооценивать, - он улыбается одними уголками губ, чуть более нервно, чем это было бы необходимо. Буратино снова выдерживает паузу, делая очередную пометку в блокноте. Кажется, мальчик, сидящий перед ним, затеял какую-то игру, только вот в чем ее смысл? Он продолжает молчать, прекрасно понимая, что человек, сидящий перед ним, заинтересован в разговоре куда больше, чем он сам. Он не допустит долгой тишины. Ему что-то нужно. - Полезно считаться сумасшедшим - с тобой даже не пытаются спорить. – Подводит свой итог заключенный в ответ на его молчание, смотря куда-то через собственные ноги, и у Буратино тут же создается обманчивое впечатление, что это не этот молодой парень здесь безумен. - Сумасшествие имеет степени. – Буратино поправляет очки, сползшие с его носа, - К какой мне стоит отнести вас? Пьеро, кажется, вдохновляется, судя по ожившему выражению его лица. Буратино чувствует взгляд на себе, достаточно тяжелый для юноши его возраста. - Вы не понимаете, доктор? – мягкая улыбка, - О, вы поймете. Кассетная пленка слегка шуршит, оставаясь единственным цикличным звуком в комнате следующие пару минут. Молодой человек откидывается на спинку стула, и морщится, когда железные обручи вновь касаются его перебинтованных запястий. - Вам нужно обработать раны, - констатирует факт Буратино, обращая внимание на проступающий кровавый след на бинтах. - Я проинструктирован не вставать, пока мне не позволят, - он не смотрит на него, все так же находя безумно интересным белый свет и узоры плитки на потолке. Его интерес выдает разве что едва уловимая игривая интонация в голосе. - Тогда я буду вынужден прервать нашу сессию, - Буратино закрывает блокнот, намереваясь жать кнопку охраны, чтобы вызвать сопровождающего, который, в принципе, и так никуда не отходил. Его останавливает слабый голос. - Вы мой единственный друг на это время. Будьте ко мне снисходительны. – Буратино поднимает взгляд на Пьеро, отросшие волосы которого закрывают сейчас, пожалуй, большую часть его лица. Он молчит некоторое время в ответ на выжидающий взгляд судебного психолога, а потом сдается. - Местный врач злится на меня, когда я открываю раны. - Вы любите боль. – Буратино садится назад в удобное кресло, на этот раз не открывая блокнот. - Скорее ее последствия. - Аккуратно поправляет, - Разные виды боли можно использовать так, что они кардинально поменяют человека. Как и медный запах крови, - он сглатывает, будто задумавшись на мгновение, - иногда пахнет невероятно соблазнительно. - Именно поэтому вы порезали руки? Он издает смешок, поднимая ладонь перед лицом так, чтобы ему было видно собственные кровоточащие запястья. - Мой отец всю жизнь ненавидел религию, а я считаю забавным то, что Иисуса распяли за чужие грехи. Доктор, почему за один проступок кто-то становится убийцей, а кто-то - святым? - Вы не совсем похожи на человека, интересующегося религией. - А на кого я похож? - он наклоняет голову, смотря на него с легким прищуром. Это первый раз в жизни, когда Буратино видит оба его глаза, один из которых имеет, оказывается, серый цвет. Внешность - не то, на что обращаешь внимание, когда собираешь воедино все крошки информации о таком громком убийстве. Буратино изучал его дело несколько недель перед поездкой сюда, стараясь подметить самые мельчайшие детали. Только вот что ускальзывало от его взгляда все это время ему так пока и не удалось понять. - На образованного молодого человека, решившего для чего-то испортить себе жизнь. Пьеро смотрит на него некоторое время почти удивленно, а потом смеется. Его смех отражается от стен, отчего он кажется куда острее, чем есть на самом деле. – Арлекино мертв. Меня обвиняют в убийстве, не имеет значение во что я верю. Пьеро резко замолкает, кажется, вновь теряя интерес ко всему вокруг. Буратино внимательно наблюдает за сменой его реакций на протяжении такого небольшого количества времени и отмечает то, насколько прав оказался Грэй Вульф, когда говорил, что он может провести здесь столько времени, сколько ему потребуется.